Текст книги "Аллен Даллес"

Биографы сходятся на том, что их брак не был счастливым. Слишком уж разными были характеры: взрывной, холерический Аллен явно не соответствовал тихой, меланхоличной, замкнутой Кловер. Часто, просто в состоянии раздражения, он повышал на нее голос. Она не отвечала, а уходила из дому, долгими часами бродила по улицам городов, в которые забросила их судьба, а затем возвращалась домой. Наступало какое-то подобие мира, которое обычно продолжалось недолго, чтобы смениться вновь вспышкой гнева Аллена. Несколько раз супруги заговаривали о разводе, но так и не расстались. По всей видимости, некие чувства все же притягивали их друг к другу и они оставались в браке до последних дней Аллена – почти 50 лет[78]78
  Kinzer S. Op. cit. P. 34.


[Закрыть].Видимо, немалую роль в сохранении брака сыграла и протестантская традиция внешней, чисто формальной и в значительной степени лицемерной супружеской верности, и то, что у Даллесов родились трое детей – две дочери и сын, к которым Аллен относился вначале заботливо, но постепенно потерял к ним интерес. Семейные дела, даже связанные с родными детьми, со временем становились для него скучной обузой. Он все более чувствовал себя человеком общества, все время стремился быть на людях.

Скажем по несколько слов о детях Аллена. Старшая дочь, которую назвали Кловер в честь матери, родилась в 1922 году. За ней последовала Джоан, родившаяся в 1924 году. Последним был сын Аллен (он родился в 1930 году), который стал военным, участвовал в Корейской войне, был тяжело ранен в голову и провел остаток жизни тяжелым инвалидом в швейцарском санатории, так как нуждался в непрерывном уходе[79]79
  Grose P. Op. cit. Р.457.


[Закрыть].

Тот факт, что Аллен-старший так и не расстался с женой, отнюдь не означал, что он прекратил свои любовные похождения. Даже родная сестра Элеонора в откровенном разговоре с журналистом призналась, что у ее брата было «по крайней мере сто внебрачных связей», включая и то время, когда он занимал высший пост в американской разведке[80]80
  The New York Times. 2012. Nov. 10.


[Закрыть]. У Аллена были некие мужские качества, которые обычно нравятся женщинам. Дамы вспоминали о нем, что он был искусным соблазнителем. Когда писательницу Ребекку Уэст спросили, был ли Аллен Даллес ее любовником, она ответила: «К сожалению, нет. Но я очень хотела бы, чтобы это было именно так»[81]81
  Martha Clover Todd // Clover Family Research Compendium. URL:http://freepages.rootsweb.com/~clover/genealogy/tt/ny/nyc/nyclewismarthadulles.html; дата обращения 21.7.2020.


[Закрыть].

Постепенно у Аллена с женой сложились странные отношения. Свои краткосрочные увлечения и связи он отнюдь не скрывал от нее. Более того, в письмах, которые он посылал супруге, многократно говорилось о различных женщинах, которые оказывались на его пути. В только что процитированном сайте Интернета приводится ряд выдержек из этих писем. Вот несколько из них: «Я провел время с привлекательной (но некрасивой) ирландско-французской женщиной, которую я повел в [ресторан] “Шехерезада”, где мы провели время до рассвета»; «Я встретил довольно приятную англичанку, с которой мы танцевали и пили шампанское до довольно позднего времени»; «Я явно не заслуживаю такой хорошей жены, которая у меня есть, потому что я очень люблю общество других женщин». Порой создается впечатление, что своими письмами Даллес просто издевался над женой, стремился шокировать ее. Но, как видно из ее реакции на эти письма, они оставляли ее (по крайней мере внешне) равнодушной. С одной из любовниц – Мэри Банкрофт – Кловер познакомилась и писала ей (это письмо также опубликовано на упомянутом сайте): «Я вижу, как вы и Аллен заботитесь друг о друге, и я это одобряю». Как видно, любовь между супругами (если она вообще существовала) быстро прошла, и с течением времени они фактически остались только «хорошими знакомыми».

Впрочем, Кловер вначале попыталась использовать неверность супруга в чисто материальных целях. Еще в самом начале супружеской жизни он вдруг получил огромный счет от ювелирной фирмы «Картье» – за некие драгоценности, приобретенные женой. Он попытался устроить скандал, но как всегда задумчивая и тихая Кловер на этот раз заявила ему, что каждый раз, когда она будет узнавать о его очередной пассии, она будет приобретать в качестве компенсации дорогое украшение. Аллен довольно беспомощно ответил, что это неизбежно приведет к разорению семьи[82]82
  Mosley L. Op. cit. P. 74.


[Закрыть]. Как оказалось, Кловер просто решила поиздеваться над мужем. Особых, чрезмерных расходов у нее не было. Так или иначе, однако семейная жизнь фактически разрушилась очень быстро и никогда в нормальные рамки так и не возвратилась, хотя Кловер постоянно напоминала окружающим и общественности, чьей супругой она является.

Ближневосточная интермедия

Пора, однако, возвратиться к дипломатическо-шпионскому пути Аллена Даллеса.

К немалому его удивлению, в Госдепартаменте было решено, что ему не следует возвращаться в Германию, которая внешне постепенно успокаивалась. Теперь он был направлен в Константинополь – крупнейший город разгромленной Турции, где провел примерно год, работая в посольстве и собирая информацию. В начале 1922 года он был отозван в Вашингтон и повышен в должности: ему было поручено руководить ближневосточным отделом Госдепартамента. Это была нелегкая работа. В течение четырех следующих лет Аллен почти постоянно находился в поездках по названному региону, где сталкивались интересы великих держав и амбиции местных владетелей. Главная задача Даллеса состояла в том, чтобы максимально обеспечить здесь интересы его страны, прежде всего гарантировать выгодные условия закупки нефти и нефтепродуктов. Мир давно уже вступил в эру энергоносителей, но теперь, после мировой войны, на первый план все более выходила нефть, огромные запасы которой находились именно на Ближнем Востоке. В этих условиях необходимо было отчетливо понимать нужды мощных частных компаний, прежде всего «Стандард ойл (Нью-Джерси)», «Стандард ойл (Огайо)», «Стандард ойл (Индиана)» и других и более мелких, но все равно связанных с семейством миллиардеров Рокфеллеров. Несколько раз Аллен встречался с представителями этого могущественного семейства, не без основания считавшего, что его благосостояние обеспечивает благосостояние Соединенных Штатов.

Дипломат и разведчик все более усваивал теснейшее переплетение нитей, связывавших бизнес, государственные структуры, внешнюю политику и дипломатию, разведывательную деятельность. Не вступая ни в одну из двух основных политических партий США – Демократическую или Республиканскую, он, как и его брат, тяготел к установкам республиканцев, стремившихся обеспечить максимальную широту свободного рынка, минимизировать государственный контроль над экономикой и федеральное вмешательство в дела отдельных штатов, удерживать налоги, в том числе на крупный и крупнейший капитал, на сравнительно невысоком уровне.

Чтобы представить себе круг общения Аллена на Ближнем Востоке, достаточно кратко рассказать о тех высших руководителях, которые принимали его как представителя могущественной заокеанской державы.

Наиболее крупным из них был Мустафа Кемаль, который получил прозвище Ататюрк (Отец турок), и это прозвище уже тогда воспринималось почти как фамилия (в 1934 году решением парламента прозвище было официально утверждено в качестве фамилии). Мустафа Кемаль был генералом Османской империи, членом тайных организаций, а после поражения империи в мировой войне возглавил борьбу за создание новой Турции, основанной на турецком национализме (в противовес полиэтнической Османской империи). Он был избран председателем Великого национального собрания Турции, а в 1923 году – президентом страны. Сохраняя верность исламу (в основном формальную), Ататюрк был инициатором многочисленных реформ, направленных на превращение Турции в современное государство. По окончании мировой войны Турция под руководством Кемаля вела несколько войн, в частности против Греции, поддерживаемой Великобританией и Францией, в которых утвердила свое самостоятельное существование. При этом она в определенной степени опиралась на помощь Советской России, с которой заключила Договор о дружбе и братстве.

С турецким лидером Аллен Даллес встречался несколько раз. Приходилось улаживать не просто спорные вопросы, а реагировать на информацию о том, что турецкая армия безжалостно расправляется с греками и армянами, сжигает жилые кварталы занятых городов, обрекает жителей на голодную смерть. Даллес подчеркивал, что США поддерживают обретение Турцией независимости и стремление Кемаля превратить ее в современное государство. В то же время он стремился смягчить противоречия Турции с западноевропейскими державами.

В ответ на утверждения Кемаля о том, что катастрофа города Смирны (нынешний Измир) – страшный пожар в городе после того, как в него в сентябре 1922 года вступили турецкие войска, которыми командовал сам Кемаль, – была результатом поджогов, совершенных греками-христианами, Даллес привел многочисленные свидетельства, полученные им по разведывательным каналам, опровергавшие утверждения турецкого лидера. Впрочем, данные агентов были лишь дополнением к имевшимся фактам о том, что виновниками резни были турецкие офицеры и солдаты. Уинстон Черчилль по этому поводу писал: «Кемаль отпраздновал свой триумф превращением Смирны в пепел и истреблением всего местного христианского населения»[83]83
  At Last We Uprooted Them: The Genocide of Greeks of Pontos, Thrace and Asia Minor through French Archives. Gift of Van Coufoudakis to the Program in Hellenic Studies for Firestone Library. Thessaloniki, 1999. P. 287.


[Закрыть].

Даллес, однако, не рассказывал, что он поддерживал связь с американскими миссионерами, в частности с Ассой Дженнингсом, деятелем международной Юношеской христианской организации. Тот как раз находился в Смирне в то время, когда турки ворвались в этот город, и фактически возглавил операцию по спасению христианского населения и даже встречался с самим Кемалем, умоляя его остановить террор. Дженнингс не был разведчиком в полном смысле слова, но поставлял Госдепартаменту, то есть в данном случае Даллесу, важные сведения о положении в Греции и в Малой Азии, которые затем использовались, в частности, в переговорах с турецкими деятелями. Что же касается самого Дженнингса, то, по рекомендации Даллеса, он попытался распространить деятельность Юношеской христианской организации на территорию Турции, но не получил поддержки турецких властей[84]84
  Ureneck L.The Great Fire: One American’s Mission to Rescue Victims of the 20th Century’s First Genocide. N.Y., 2015.


[Закрыть]. Сведения о бесчинствах турок в Смирне и другие факты подобного рода использовались Даллесом для давления на Кемаля и других турецких деятелей, для усиления американского влияния на турецкую политику.

Контакты с турецкими деятелями требовали частого посещения Константинополя. Хотя главная ставка Кемаля находилась в далекой Анкаре (в 1922 году она была официально объявлена столицей), главным городом страны по-прежнему считался именно Константинополь, город полуевропейского типа. Именно здесь Аллен вел переговоры с турецкими деятелями. Здесь он наблюдал быт массы российских беженцев – как генералов, офицеров и солдат разбитой армии генерала П. Н. Врангеля, так и гражданских лиц – семей бывших предпринимателей, ученых, деятелей искусства. Аллен смотрел на них со стороны – его мало волновала судьба тех, кто потерпел поражение в Гражданской войне. Как он признавался в одном из писем, его больше интересовало то, что нищие русские эмигранты привезли с собой ценные книги на многих языках, которые они были готовы продать почти за бесценок. За счет купленных таким образом книг Даллес начал создавать свою библиотеку, в которой были ценные издания[85]85
  National Archives of the United States (далее NAUS). RG 84. File 800.1016/12. Letter to M.Bristol.


[Закрыть].

Соединенным Штатам немаловажно было проникнуть в новые государства или полугосударства Ближнего Востока, которые создавали хитроумные лидеры западных держав на базе арабских племен и кланов, территории которых ранее входили в Османскую империю. Западные деятели опасались, как бы не возникло некое крупное арабское объединение, угрожающее мировой стабильности. Так родились искусственные государства с искусственными границами – Ирак, Трансиордания (будущая Иордания), Сирия.

Даллес встречался с королем Ирака Фейсалом I, во время Первой мировой войны одним из руководителей арабского восстания против Османской империи. Именно Фейсал вел тогда переговоры с английскими представителями о создании самостоятельного арабского государства и его границах. Эти переговоры так и не дали окончательного результата. Еще несколько лет шли переговоры между Великобританией и Францией (в том числе во время Парижской мирной конференции), в результате которых было в конце концов в 1921 году образовано государство Ирак (вначале в качестве подмандатной британской территории, а с начала 30-х годов как юридически независимое), а Фейсал провозглашен его королем.

Фактически в переговорах с Фейсалом во время своих посещений иракской столицы Дамаска Даллес представлял интересы американских нефтяных компаний, прежде всего многочисленных ответвлений «Стандард ойл». Необходимо было аннулировать или, по крайней мере, свести к минимуму права «Англо-персидской нефтяной компании» (APOC), в которой господствовали англичане. Эти права были предоставлены ей еще в 1914 году и сохранялись, несмотря на то что старая, османская Турция более не существовала. Даллес организовывал акты саботажа на предприятиях APOC, обвинял ее руководство в бездеятельности. В беседах с Фейсалом он уверял последнего в исключительной не только экономической, но и политической выгодности для Ирака иметь дело именно с американскими потребителями сырой нефти. Он убеждал короля и его советников, что сами результаты войны сделали договор 1914 года недействительным. В одной из бесед с королем он заявил, что американская сторона «располагает такой информацией, которая достаточна, чтобы полностью вывести из игры» APOC[86]86
  Yergin D. The Prize: The Epic Quest for Oil, Money and Power. N.Y., 1990. P. 185.


[Закрыть]. Скорее всего какими-то компрометирующими данными Даллес действительно располагал, но в основном это был хитрый трюк.

Фейсал и его министры проявляли нерешительность, опасаясь репрессий со стороны Великобритании, Даллес настаивал на уступках американским компаниям. В конце концов ему удалось добиться существенного компромисса: в 1925 году под личным патронажем Фейсала был заключен новый концессионный договор, который предоставил «Стандард ойл (Нью-Джерси)» и другим американским компаниям равные права с британскими. Даллес добился новых успехов в политике «открытых дверей» для американского капитала.

Примерно такой же характер носили визиты Даллеса в Трансиорданию, государство, созданное во главе с эмиром Абдаллой (родным братом Фейсала) в 1921 году в качестве британской подмандатной территории (полную независимость Трансиордания получила после Второй мировой войны, став в 1949 году Иорданией). О характере переговоров Даллеса с Абдаллой можно только догадываться (документация не сохранилась). По всей видимости, речь шла о предоставлении имущественных привилегий и гарантий безопасности американским бизнесам и свободе экономических связей.

Несколько раз Аллен по собственной инициативе встречался со знаменитым британским агентом, археологом, военным деятелем и специалистом по Ближнему Востоку Томасом Лоуренсом, более известным как Лоуренс Аравийский. Лоуренс был человеком многих талантов. Он оставил свой след в исследовании арабских древностей, сыграл видную роль в военных успехах арабского восстания против Османской империи (будучи советником Фейсала). Он был великолепным спортсменом (велосипедистом и мотоциклистом; в возрасте 46 лет он погиб в аварии на мотоцикле). Сэр Томас знал цену своим качествам, общался только с избранными людьми. Тот факт, что он встречался с А. Даллесом, свидетельствовал, что Лоуренс высоко оценивал этого человека, занимавшего сравнительно небольшой пост в американском Госдепартаменте. Впрочем, они познакомились еще в Париже во время мирной конференции[87]87
  Kinzer S. Op. cit. P. 35; Thomas T. American Arabists in the Cold War Middle East, 1946—75: From Orientalism to Professionalism. London, 2015. P. 87.


[Закрыть].

Иногда руководство Госдепартамента привлекало А. Даллеса и к другой работе. Так, в 1925 году он был направлен на международную конференцию по надзору за торговлей оружием, состоявшуюся в Женеве по линии Лиги Наций. Конференция вышла за первоначально предполагаемые рамки. Во время ее работы с участием Даллеса был подготовлен важный документ – протокол о запрещении применения на войне удушающих, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств, который был подписан 17 июня 1925 года[88]88
  См. текст протокола на русском языке: http://old.memo.ru/prawo/hum/zhen1925.


[Закрыть].

Буйной натуре Аллена было мало частых и подчас опасных поездок на Ближний Восток, решения текущих вопросов взаимоотношений с местными коронованными особами и высшими сановниками, участия в международных конференциях в качестве второстепенного сотрудника американской делегации. Он чувствовал недостатки своего образования и решил не только пополнить его, но и создать себе некую базу, если работа на государство по каким-то причинам будет прервана. Ему необходимо было в этом случае обеспечить себя надежной работой, приносящей заработок, который бы обеспечил достойный жизненный уровень. Связано это было с тем, что жил он теперь с семьей в основном на заработную плату, получаемую в Госдепартаменте, и на сравнительно небольшое наследство, оставленное ему дедом Фостером.

Учитывая это, Даллес поступил в правовую школу столичного Университета им. Джорджа Вашингтона, причем договорился, что будет посещать только ранние утренние и вечерние классы. Пропущенные во время зарубежных поездок занятия он восполнял, сдавая соответствующий материал профессорам по возвращении. Он окончил университет в 1926 году без каких-либо отличий, но не только обеспечил свои «тылы» дополнительной юридической специализацией в высокопрестижном учебном заведении, но теперь считался в Госдепартаменте высокопрофессиональным юристом.

Юрист фирмы «Салливан энд Кромвелл»

В то же время работа чиновником Госдепартамента постепенно становилась скучной, несмотря на разнообразные восточные впечатления, которые Аллен получал во время поездок. Однажды он совершенно случайно обнаружил в каком-то шкафу нераспечатанный конверт с собственным донесением[89]89
  Kinzer S. Op. cit. P. 35.


[Закрыть]. Можно представить себе, какие негативные эмоции это вызвало у экспансивного Даллеса.

Все большее его раздражение вызывала бюрократическая чиновничья рутина, царившая в административном аппарате, включая ведомство иностранных дел. Обнаружение нераспечатанного собственного донесения было лишь одной каплей из многих, свидетельствовавших, что высшее руководство, включая президента Уоррена Гардинга, личность третьеразрядную, почти случайно вознесенную на главный государственный пост, и его преемника Калвина Кулиджа, личность более достойную, мало интересовалось внешнеполитическими делами, следовало американской послевоенной волне отстраненности от мировых дел. Это, впрочем, в основном касалось политических вопросов. В делах экономических, особенно финансовых, США вышли на первый план, превратившись из страны, ввозящей товары, в мирового экспортера, из должника европейских стран в мирового кредитора. Нью-Йорк все более вытеснял Лондон в качестве центра финансовых операций в международном масштабе.

Немалую роль в юридических делах, связанных с международными финансовыми операциями, играла правовая фирма «Салливан энд Кромвелл», в которой быстро развивалась карьера Фостера Даллеса, старшего брата Аллена. В 1926 году Фостер стал одним из партнеров – руководителей фирмы. Он теперь имел возможность не только заниматься правовыми делами в международном масштабе, но и руководить все более расширявшимся аппаратом юристов, в том числе работавших за рубежом. Когда в 1926 году Аллен обратился к нему за советом о дальнейшей работе, ответ брата был однозначным. Узнав, что Аллену предлагают теперь всего лишь второстепенный дипломатический пост в Китае с годовым жалованьем в 8 тысяч долларов, Фостер посоветовал ему уйти с государственной службы и стать юристом его фирмы. Аллен, не привыкший к экономии средств, предпочитавший жить на широкую ногу, быть щедрым со своими знакомыми и женщинами, и сам чувствовал, что пора позаботиться о собственном благосостоянии. Он сдержанно вспоминал: «В 1926 году мои финансы оказались полностью расстроены, и, хотя моя жажда познания мира отнюдь не иссякла, я занялся адвокатской практикой в нью-йоркской юридической фирме, старшим компаньоном в которой был мой брат»[90]90
  Даллес А. Искусство разведки… С. 23.


[Закрыть].

Основанная в 1879 году знающими и предприимчивыми юристами Элдежноном Салливаном и Уильямом Кромвеллом, фирма быстро завоевала хорошую деловую репутацию. Она обслуживала крупнейшие бизнесы, такие, как банковская система Дж. П. Моргана, «Дженерал электрик», «Стил корпорейшн» и др. Юридические советы фирмы спасли ряд корпораций от разорения. Ее подчас называли «доктором Уолл-стрита». Именно на этой улице, являвшейся символом финансовой системы США, и располагалась контора фирмы «Салливан энд Кромвелл». В конце 20-х годов в течение некоторого времени она считалась крупнейшим в мире юридическим агентством[91]91
  Lisagor N., Lipsius F.A Law unto Itself: The Untold Story of the Law Firm Sullivan & Cromwell. N.Y., 1989.


[Закрыть].

Аллен последовал рекомендации брата, тем более что ему, как человеку, хорошо знакомому с международными делами и прошедшему службу на сравнительно ответственных постах в Госдепе, была обещана оплата труда выше, чем обычно получал начинающий сотрудник фирмы. В октябре 1926 года, подав в отставку с госслужбы, Аллен Даллес стал штатным сотрудником крупнейшей юридической фирмы. Впрочем, решение расстаться с Госдепартаментом было для Аллена нелегким. «Это было страшно трудное решение», – писал он знакомому, даже считая, что он погрузился, как несколько высокопарно выражался, «в моральные сумерки». Он продолжал: «Я хочу сохранить самую лучшую репутацию, какую могу, несмотря на особенности моего окружения»[92]92
  Grose P. Op. cit. Р. 83–84.


[Закрыть].

Хотя некоторые высокопоставленные сотрудники фирмы встретили прием Аллена на работу с высокой заработной платой (сумму он не называл, но слухи по этому поводу циркулировали) с явным раздражением, он очень быстро проявил себя как высококвалифицированный и умелый специалист, использующий уже существовавшие важные связи и знакомства и заводя новые. Ему были поручены латиноамериканские дела, связанные с заключением финансовых контрактов крупнейших банков с партнерами во всей южной части западного полушария. Успешные переговоры, которые он проводил, быстро повысили его репутацию. Его стали называть «маленьким министром». Кличка эта была, видимо, связана с тем, что он теперь приобрел внешнюю солидность и стал вести разговоры и тем более переговоры с высоким чувством собственного достоинства. Уже на первом году своей работы в фирме он организовал для банков, интересы которых представлял, займы Боливии и Колумбии на выгодных для этих финансовых учреждений условиях[93]93
  Lisagor N., Lipsius F. Op. cit. P. 129.


[Закрыть].

Особенно успешной в фирме сочли работу Аллена с нью-йоркским предпринимателем Артуром Банкером, которому удалось приобрести весьма выгодную концессию на добычу нефти в Колумбии. Концессия была оспорена крупнейшей британско-голландской нефтяной компанией «Ройял Датч-Шелл», активно захватывавшей в 20-е годы нефтяные богатства Латинской Америки. Даллес отправился в Лондон, где встретился с президентом компании Генри Детердингом, настолько успешным предпринимателем, что его называли «Наполеоном бизнеса»[94]94
  Career of Sir H. Deterding «Napoleon of Business» // The Sidney Morning Herald. 1939. Febr. 6.


[Закрыть]. Неизвестно, какие аргументы привел Даллес в переговорах с этим крупнейшим бизнесменом, но в результате по распоряжению последнего его компания отказалась от претензий на колумбийскую концессию[95]95
  Grose P. Op. cit. Р. 96.


[Закрыть]. Скорее всего сэр Детердинг просто решил не возиться в борьбе за небольшую по его масштабам концессию, не захотел тратить силы и средства на тяжбу с американской правовой фирмой, которую в данном случае представлял произведший на него впечатление ловкий и цепкий молодой юрист.

Несколько позже, в 1930 году, в Колумбии проходили президентские выборы. Проводивший расследование журналист Дрю Пирсон, ставший известным благодаря своим скандальным разоблачениям коррупционных сделок, пришел к выводу, что победивший на них представитель Либеральной партии Энрике Олайя Ривера получал советы и денежные вливания от Банкера, которому пообещал защищать интересы его нефтяной компании. При этом посредником выступал Аллен Даллес[96]96
  Lisagor N., Lipsius F. Op. cit. P. 129–130.


[Закрыть]. Разоблачения Пирсона не только не повлияли в отрицательном смысле на карьеру Даллеса, но, наоборот, повысили его статус в фирме.

Руководство фирмы не возражало против того, что Аллен продолжал выполнять задания Госдепартамента, которые подчас были одновременно и его собственными делами. В 1927 году он провел почти полгода в Женеве в качестве правового советника американской делегации на Конференции по морским вооружениям. Эта трехсторонняя конференция (участвовали США, Великобритания и Япония) получила полуироническое название «крейсерской». Американскую делегацию возглавлял посол США в Бельгии Хью Гибсон, непосредственным помощником которого и являлся Даллес. В соответствии с поручением президента Кулиджа они стремились добиться полного паритета США с Великобританией во всех видах морских вооружений, в частности в строительстве крейсеров, надеясь добиться в будущем превосходства. Конференция не привела к каким-либо практическим результатам. Вопрос о соотношении морских вооружений оставался открытым, что позволило США в дальнейшем наращивать свои военно-морские силы.

По поводу этой конференции у Даллеса на многие годы сохранилось чувство раздражения и разочарования. Даже в 60-е годы, уже будучи в отставке, он вспоминал, как страны, которым надлежало находиться в союзе, спорили по пустякам на заседаниях, а по вечерам их представители дружески проводили время за выпивкой и закуской[97]97
  А. Даллес рассказал об этих своих впечатлениях знакомому в феврале 1963 года, а затем записал их для коллекции в Принстонском университете: PU. SML. JFD. A. Dulles on London Conference.


[Закрыть].

Выполнял младший Даллес и другие текущие задания Госдепартамента. Они не были особенно значимыми. Скорее это были поручения по сбору информации и ее анализу, к чему он проявлял особую склонность. Но разного рода поездки позволили ему лично встретиться с Адольфом Гитлером, Бенито Муссолини, советским наркомом иностранных дел Максимом Литвиновым[98]98
  Даллес А. Искусство разведки… С. 23.


[Закрыть]. Круг знакомств и самые разнообразные политические впечатления все более расширялись.

Заслуги Аллена перед фирмой были высоко оценены. В 1930 году он стал партнером руководства, которое фактически возглавлял его брат. В том же году он был направлен (вновь по инициативе брата) в годичную командировку в Париж, где занимался делами фирмы и в то же время опекал постаревшего и отошедшего от дел одного из ее основателей Уильяма Кромвелла.

Перед самым отъездом супруга в Европу Кловер родила сына, которому дали то же имя, что и у отца. Правда, на это событие он почти не обратил внимания, дав лишь указание жене присоединиться к нему в Париже, когда «бэби немного подрастет».

Кромвеллу, с которым Даллес проводил много времени, шел 77-й год. Семьи у него не было. Между ним и Даллесом установились теплые отношения – настолько близкие, что старик подчас называл Аллена своим «приемным сыном»[99]99
  Grose P. Op. cit. Р. 100.


[Закрыть].

Впрочем, в Париже Аллен фактически провел годовой отпуск. Он ухаживал за женщинами, вступал в кратковременные интимные связи. Одна из них была настолько страстной (с некой молодой особой по фамилии Грегуар), что Аллен даже позволил себе не проводить в последний путь своего родного отца, скончавшегося в Оберне, штат Нью-Йорк, 13 ноября 1930 года.

Незадолго до отъезда из Парижа Аллен, уже зная, что ему предстоит возвращение на родину (этого потребовали брат и все руководство фирмы), вызвал в Европу супругу с детьми. Он решил, что дети должны провести весну и лето в целебном климате Швейцарии – материальное положение уже вполне позволяло этот план осуществить.

В марте 1931 года Аллен вернулся в Нью-Йорк и возобновил работу в своем юридическом офисе. В основном занятый во французской столице развлечениями, не пренебрегая, впрочем, текущими делами своей фирмы, он как-то почти не обращал внимания на критическую ситуацию в мировой экономике, складывающуюся к осени 1929 года – тяжелейший кризис, который обычно именуют Великой депрессией.

Теперь же, оказавшись в самом центре экономических и следовавших за ними социальных потрясений, Аллен с огромной озабоченностью и тревогой наблюдал, как вслед за крахом промышленных и финансовых корпораций росло социальное недовольство, усиливались экстремистские течения – в большей степени в Европе, особенно в Германии, в меньшей мере, но вполне ощутимо в США.

В условиях мирового кризиса фирма «Салливан энд Кромвелл» процветала. Это не было удивительно. Конкуренция финансово-хозяйственных объединений усиливалась, споры становились все более ожесточенными, и зачастую субъекты экономической деятельности тратили чуть ли не последние средства на оплату юридических услуг, пытаясь путем переговоров или судебных тяжб отстоять свои интересы. Вместе со старшим братом Аллен на протяжении 1932 года усиленно занимался делами американских предпринимателей, которые владели акциями компаний шведского «спичечного короля» Ивара Крюгера или были связаны с ним.

Этот крупнейший делец в 20-е годы смог скупить множество спичечных предприятий на разных континентах, стал владельцем фабрик и заводов, производивших почти две трети спичек в мире. Он предпринимал все новые хозяйственные авантюры в различных отраслях, владел банками, шахтами, предприятиями по производству бумаги, вкладывал крупные средства в железные дороги и т. д. В результате под его контролем оказалось около двухсот компаний. Однако в начале 30-х годов империя Крюгера рухнула, а сам он в марте 1932 года застрелился в номере парижской гостиницы (по другим сведениям, самоубийство произошло в особняке Крюгера во французской столице)[100]100
  Churchill А.The Incredible Ivar Kreuger. London, 1957.


[Закрыть].

Занимаясь делами тех предпринимателей и финансистов, которые тяжко пострадали в результате разорения империи Крюгера, Даллес, к величайшему своему удивлению, убедился в том, что вся эта вроде бы могущественная система была построена на песке, что бухгалтерия была отсталой и запущенной, а огромные суммы выплачивались без должного оформления. Аллен обнаружил, в частности, что реальная стоимость активов Крюгера была примерно в два раза меньше, чем это значилось в его финансовых документах, что он платил налоги с несуществующей собственности. Но это отнюдь не разоряло, а обогащало его, так как он успешно спекулировал на рынке фиктивными активами, строя финансовые «пирамиды», которые действительно напоминали домик, построенный из спичек.

А. Даллес получил в университетах базовое экономико-финансовое образование, предусмотренное юридической профессией. Но теперь ему в полном смысле слова приходилось доучиваться и даже переучиваться, чтобы в полном объеме осознать те спекулятивные схемы, которыми пользовался Крюгер вместе со всеми своими подведомственными компаниями. Неудивительно, что выявленные Даллесом (как и другими юристами и экономистами) реальные факты свидетельствовали о том, что было значительно позже подтверждено исследователями, в частности Робертом Шэпленом, который писал: «Крюгер и компания сохраняли совершенно незначительную финансовую отчетность, несмотря на то, что это был многомиллионный в долларовом эквиваленте международный конгломерат с более чем 400 подразделениями»[101]101
  Shaplen R. Kreuger: Genius and Swindler. N.Y., 1960. P. 35.


[Закрыть].