Текст книги "Аллен Даллес"

Создание швейцарской резидентуры

В конце мая 1942 года Донован направил Рузвельту меморандум о необходимости развертывания операций в Европе и о том, что он и его помощники обладают для этого требуемыми силами и средствами. Намечалось создание нескольких таких пунктов, причем особое внимание уделялось работе в нейтральной Швейцарии. В документе говорилось: «Швейцария в настоящее время является, как и во время прошлой войны, наиболее важным местом для получения информации, относящейся к европейским государствам Оси… Совместно с государственным департаментом мы наметили назначение представителя нашей организации в Берн в качестве финансового атташе… Однако мы крайне нуждаемся в человеке иного типа, личности, обладающей такими качествами, чтобы она могла свободно общаться с интеллектуалами и бизнесменами в Швейцарии с целью использования постоянного и огромного потока информации, которая поступает этим людям из Германии и Италии… Как только мы найдем человека, в котором мы нуждаемся, и согласуем с Государственным департаментом, я поставлю вас в известность»[163]163
  RLA.OSS Files. W. Donovan Memorandum for the President. 1942. May 27; Kinzer S. Op. cit. P. 67.


[Закрыть].

Донован слегка лукавил: личность, обладающая соответствующими качествами, была им уже найдена. Собственно говоря, ее не надо было искать. Лучшую кандидатуру на пост руководителя разведывательной миссии в Швейцарии, чем Даллес, найти, видимо, было невозможно. Естественно, с самим Даллесом уже было договорено, что он готов отправиться в центр Европы. Донован терял своего ближайшего помощника в США, но в данном случае игра вполне стоила свеч.

Правда, перед этим обсуждался вопрос о возможной работе Даллеса в Лондоне в качестве заместителя руководителя представительства УСС в Великобритании Дэвида Бруса. Однако сам Аллен сдержанно отнесся к этому варианту, считая, что перспектива быть чьим-то заместителем, даже такого опытного военного, каковым был полковник Брус, его не устраивает. Он стремился к максимальной свободе действий, и швейцарский вариант оказался оптимальным.

Создаваемый разведывательный пункт в Швейцарии был не единственным, запланированным руководством УСС. Было намечено создание аналогичных контор в Стокгольме, Мадриде и Стамбуле. Однако швейцарский пункт с самого начала подготовки работы на континенте рассматривался в качестве наиболее перспективного.

Между тем Донован, почти сразу после упомянутого выше меморандума, доложил Рузвельту, что наиболее надежной кандидатурой руководителя швейцарской резидентуры американской разведки является известный ему Аллен Даллес. Рузвельт, человек очень осторожный, особенно в кадровых вопросах, привыкший тщательно обдумывать свои возможные решения, прежде чем сообщить о них, в данном случае поступил иначе. Он немедленно дал согласие на миссию Даллеса, имея в виду послужной список последнего и прежде всего поддержку им внешней политики президента еще с довоенных лет, несмотря на то что Даллес являлся сторонником Республиканской партии.

С созданием швейцарской резидентуры необходимо было спешить. Готовилась операция «Торч» («Факел») – высадка американских и британских войск во французских колониях в Северной Африке, которые пока оставались в ведении коллаборационистской администрации Франции с центром в курортном городке Виши. Командовать предстоявшей операцией было поручено генералу Дуайту Эйзенхауэру, представители которого вступили в тайные переговоры с французскими военными и гражданскими начальниками в североафриканских колониях.

Было ясно, что начало операции «Торч» приведет к решительным изменениям в германской политике по отношению к Франции. Вполне вероятно было, что Гитлер распорядится, чтобы вишистское правительство разорвало дипломатические отношения с США, которые еще сохранялись. Между тем неоккупированная южная часть Франции являлась единственной территорией, через которую Даллес мог бы проехать в Швейцарию легальным путем. В наиболее обеспокоенных американских высших кругах, осведомленных о предстоявшей операции, не исключалось, что Германия может нарушить нейтралитет Швейцарии. Правда, в УСС твердо полагали, что оккупация этой страны вряд ли может произойти, так как нацистскому руководству было выгодно ее нейтральное положение.

В любом случае с созданием швейцарского опорного разведывательного пункта следовало торопиться. 2 ноября 1942 года Даллес из нью-йоркского аэропорта вылетел в Лиссабон – единственный центр на старом континенте, сравнительно близкий к Швейцарии, с которым поддерживалась регулярная воздушная связь. Он рассчитывал в течение двух суток добраться до Берна. Однако в дороге произошла двухдневная задержка в связи с погодными условиями. Самолет совершил посадку на Азорских островах и только после прекращения ненастья возобновил полет. Затем оказалось, что португальские и испанские железные дороги, по которым предстояло двигаться дальше, работают с большими перебоями. Поезда простаивали на промежуточных станциях по много часов. С большим трудом Аллен добрался до Барселоны, а оттуда уже в несколько более благоприятных условиях перебрался в Южную Францию, входившую в неоккупированную зону. Наконец 8 ноября он оказался во французском поезде, следовавшем в швейцарскую столицу. Почти тотчас же после того, как он очутился в вагоне, случайный спутник произнес: «Слышали новость? Американцы и британцы высадились в Северной Африке»[164]164
  Даллес А. Тайная капитуляция… С. 20.


[Закрыть].

В своих воспоминаниях о пребывании в Швейцарии и о переговорах, которые он там проводил, Даллес откровенно писал, что он мог надеяться лишь на удачу. Он был уже опытным разведчиком в смысле умения устанавливать весьма полезные контакты, входить в доверие, получать необходимую информацию. Но он не был шпионом в техническом смысле слова и опасался, что в создавшихся чрезвычайных условиях вишистская полиция, а возможно, и германские спецслужбы могут устроить в поезде тщательный обыск. Между тем у него были финансовые документы на получение 1 миллиона долларов, наличие которых он никак не смог бы объяснить при обыске, и даже, как он выражался, «некоторые эзотерические устройства для шпионажа». Что именно он подразумевал под этими устройствами, Даллес не объяснял. Скорее всего это был вымысел для красного словца. Но и миллионного чека было достаточно, чтобы попасть под подозрение и оказаться в лагере для интернированных. Аллен подумывал даже, не следует ли ему выйти на ближайшей станции, а затем предпринять усилия, чтобы установить связь с участниками французского движения Сопротивления для возвращения на родину.

Но все же он в конце концов решил попытаться пересечь границу. На последней остановке перед ней в городе Анмасе все пассажиры покинули вагоны и предъявили паспорта французской пограничной страже, являвшейся частью жандармерии этой страны. За проверкой наблюдал человек в штатском, говоривший по-французски с явно немецким акцентом, в котором Даллес признал агента гестапо. Пограничник заявил Аллену, что поступило распоряжение задерживать всех американцев и англичан и передавать сведения о них лично маршалу Филиппу Петену, возглавлявшему режим Виши. Увидев, что француз колеблется, Аллен произнес перед ним страстную речь, достойную, как он позже писал, великих ораторов вроде маркиза Лафайета, о том, насколько необходимо ему как можно скорее оказаться в Швейцарии по сугубо коммерческим делам. Когда немец куда-то отлучился, француз возвратил Даллесу паспорт со словами: «Мы сотрудничаем [с ними] лишь символически» и дал возможность войти в вагон перед самой отправкой поезда на Женеву. Позже Аллен узнал, что гестаповец, наблюдавший за пограничным контролем, имел привычку ровно в полдень отправляться в соседний ресторан, чтобы выпить кружку пива и закусить. «Ничто, включая высадку в Африке, не могло нарушить немецкого распорядка дня»[165]165
  Там же. С. 22.


[Закрыть]. Даллес был одним из последних американцев, а может быть, самым последним, которому удалось легально пересечь франко-швейцарскую границу.

После пересечения границы стало несколько спокойнее. Даллес благополучно добрался до швейцарской столицы – города Берн, который прилично знал по прежним поездкам и где у него были знакомые. Он прежде всего обратился к австрийскому юристу (имя его он не называл), ставшему после аннексии Австрии подданным рейха, который, по косвенным данным, не являлся ярым нацистом. Тот помог Даллесу найти жилье в старом центре Берна, соответствующее положению американского бизнесмена, стоявшему вне политики. На улице Херренгассе в доме под номером 23 с прекрасным видом на Швейцарские Альпы обосновался резидент американской разведки, который уже 10 ноября, через два дня после прибытия, смог дать закодированную телеграмму своему руководству о благополучном достижении конечного пункта[166]166
  From Hitler’s Doorstep… P. 21–22.


[Закрыть].

Через годы с оттенком юмора Даллес рассказывал, что важным преимуществом этого жилья было то, что из него был запасный выход. Разумеется, никакой «черный ход» не спас бы Аллена, если бы германские секретные службы решили, что он представляет серьезную опасность для рейха. Этого, однако, не произошло. Швейцарская резидентура продолжала деятельность до самого окончания войны в Европе. Можно быть уверенным, что в высших нацистских кругах, в частности в разведывательном и контрразведывательном ведомствах, знали о том, что А. Даллес является агентом американской разведки. Но его не трогали, рассчитывая при необходимости использовать то ли в интересах рейха, то ли для установления контактов с американцами. Собственно говоря, именно последнее и произошло, правда, значительно позже.

Контакты и акции резидентуры

Фактическое «разоблачение» миссии Даллеса произошло почти сразу после его прибытия. Он вспоминал: «Я находился в Швейцарии всего лишь несколько недель, когда одна из наиболее респектабельных и широко циркулировавших газет, взбудораженная необычными обстоятельствами моего въезда, опубликовала статью, описывавшую меня как “личного представителя президента Рузвельта” с заданием “особого рода”. Это лестное определение, при всей его неопределенности, было широко распространено, и если бы я захотел что-либо сделать по этому поводу, я мог бы сделать очень мало. Разумеется, это влекло к дверям моего дома разных носителей информации, добровольцев и авантюристов разного рода, шпионов-профессионалов и любителей, хороших и плохих. Оперативный принцип Донована состоял в том, что его ответственные представители не должны были пытаться уходить в глубокое подполье, имея в виду разумное суждение, что это окажется тщетным, что “лучше дать людям знать, что занимаешься разведкой, и рассказать, как тебя найти”. Добровольная услуга швейцарской газеты воплотила данный принцип в жизнь в кратчайшие сроки, хотя и не совсем на тех условиях, которые мне нравились»[167]167
  Даллес А. Тайная капитуляция… С. 23–24.


[Закрыть].

В другой работе Даллес писал по тому же поводу: «В мою сеть стали стаями слетаться осведомители: некоторые из них, правда, страдали известными странностями, но были среди них и чрезвычайно ценные субъекты. Если бы я в достаточной мере не умел отделять зерна от плевел, то был бы непригоден для выполняемой мною работы»[168]168
  Даллес А. Искусство разведки… С. 29.


[Закрыть]. Это, разумеется, не был универсальный принцип разведывательной службы. В большинстве случаев шпионы действительно находятся в глубоком подполье. Но при данных конкретных обстоятельствах деятельности американской резидентуры в нейтральной европейской стране позиция Донована, которую, разумеется, разделял Даллес, была наиболее благоприятным вариантом поведения.

Официально Даллес вскоре стал числиться советником посла США в Швейцарии. Однако в посольстве он появлялся только в редких, крайне необходимых случаях и с послом своей страны Леландом Гаррисоном почти не встречался. В то же время Гаррисон, который сам между мировыми войнами был причастен к разведывательной деятельности по линии Госдепартамента, а в период работы в Швейцарии (он был послом с 1937 по 1947 год) прилагал силы для оказания помощи еврейскому населению Германии и оккупированных ею стран[169]169
  Feingold H. The Politics of Rescue: The Roosevelt Administration and the Holocaust, 1938–1944. New Brunswick, NJ, 1970. Р. 180–181, 239–240.


[Закрыть], стремился создать максимально благоприятные условия для работы Даллеса.

Согласно воспоминаниям Аллена, к моменту его приезда в Швейцарию там уже находилось несколько его сотрудников. Он не пишет, кем были эти люди, были ли они заброшены в нейтральную страну или находились там в течение долгого времени[170]170
  Даллес А. Тайная капитуляция… С. 24.


[Закрыть]. Трудно сказать, чем объяснялась эта сдержанность, кажущаяся странной, так как после соответствующих событий прошло много лет. Скорее всего связана она была с личными причинами – его агенты, если они были живы, или их родные могли почувствовать неудобство в связи с тем, что эти люди были вовлечены в шпионскую сеть. Возможно, однако, что среди них были и те, кто продолжал выполнять некие задания.

Причины тайн разведки сложны и многообразны. Порой они продиктованы просто повышенной осторожностью, свойственной шпионам или другим лицам, связанным с тайными операциями. Часть из этих людей работала безвозмездно или, по крайней мере, делала вид, что работает именно так. Другие считали, что служат за деньги. Аллен полагал это нормальным. Он был убежден, что разведывательная деятельность, как и любая другая работа, заслуживает вознаграждения.

Известно имя только одного из людей Даллеса, прибывшего из США. За несколько недель до него в Швейцарию приехал сотрудник УСС радиоинженер Джералд Мэйер, которому было поручено, кроме установления тайной радиосвязи с Соединенными Штатами, подыскивать возможных агентов. Он, между прочим, был первым, кто обратил внимание на Мэри Бэнкрофт, о которой вскоре будет сказано[171]171
  The Independent. 1997. Febr. 17.


[Закрыть].

В качестве посредника в установлении новых контактов был использован проживавший в Швейцарии гражданин США, немец по происхождению Геро фон Шульце-Геверниц (далее будет употребляться только вторая часть фамилии, которой он сам обычно пользовался). Он эмигрировал в США в середине 20-х годов, работал экономистом, был связан с рядом банков, активно играл на нью-йоркской фондовой бирже. Именно тогда он познакомился с Алленом Даллесом. Встречались они и в Берлине во время кратковременных пребываний там Даллеса в 1916 и 1920 годах.

Поселившись теперь в Швейцарии, Геверниц сохранял разносторонние связи с Германией, в частности с крупным рурским промышленником Гуго Стиннесом. В этом качестве Геверниц не раз посещал свою родину и при нацистском режиме[172]172
  Безыменский Л. А.Германские генералы – с Гитлером и без него. М., 1964. С. 284.


[Закрыть]. Считая этого человека перспективным с точки зрения разведки, Даллес в течение некоторого времени не использовал его активно, держал в резерве на случай необходимости. Тем не менее в ряде случаев он посылал Геверница на некоторые важные встречи, в которых не считал возможным принимать личное участие, и тщательно прислушивался к его выводам, Даллес так описывал этого человека: «Гаверниц [так неточно названа фамилия в русском переводе книги Даллеса. – Г. Ч., Л. Д.] был высоким, красивым мужчиной, слегка за сорок, привлекательным внешне и умевшим быстро приобретать друзей. Все годы Второй мировой войны, что я провел в Швейцарии, мы постоянно работали вместе, и он был моим ближайшим соратником, когда дело касалось взаимодействия с антигитлеровским Сопротивлением»[173]173
  Даллес А. Тайная капитуляция… С. 24–26.


[Закрыть]. В радиограммах своему руководству Даллес обозначал Геверница номером 476.

Группа Даллеса была, однако, малочисленной. В нее не входили лица, сами обладавшие важными германскими секретами, или же способные получить таковые секреты от других лиц. Поэтому первой задачей Даллеса стало максимальное расширение сети, установление связи с швейцарцами и находившимися или приезжавшими в Швейцарию немцами, которые по тем или иным причинам могли сообщить важные сведения или даже были готовы по идейным, материальным или прочим соображениям стать постоянными агентами даллесовской резидентуры.

Хотя нацистская агентура начала за Даллесом наблюдение почти с самого момента его прибытия в Берн, ему удалось сравнительно быстро установить казавшиеся невинными, подчас выглядевшие просто светскими или коммерческими, контакты с лицами, от которых можно было получить важные сведения – то ли в силу болтливости или хвастовства этих людей, то ли в результате их враждебного отношения к нацистскому режиму и пожелания ему скорейшего поражения, то ли по чисто материальным причинам.

Некоторые из тех лиц, которые стали его агентами, были крайне неопытными, во всяком случае в начале своей шпионской работы. С одним из них чуть было не произошел провал по совершенной случайности. На подкладке шляпы стояли его инициалы – видно, ее владелец слишком уж заботился, чтобы не потерять этот предмет своего гардероба. Однажды он посетил Даллеса в его доме в Берне для передачи информации. Обслуживавшая Аллена кухарка, по национальности немка, обратила внимание, что разговор шел на немецком языке, и на всякий случай сообщила об этом своему знакомому нацисту, проинформировав его об инициалах на шляпе, которой она заинтересовалась. По ним установить личность этого человека было не так уже сложно. К счастью, во время его визита в германское посольство в Швейцарии он не растерялся, когда его стали допрашивать о целях посещения американского агента. В ответ на вопросы он заявил, что выполнял поручение адмирала Вильгельма Канариса, руководителя германской военной разведки, и если его собеседники когда-либо упомянут об этом, он позаботится, чтобы их убрали с дипломатической службы. Германские дипломаты поджали хвосты, никто из них нигде не упоминал затем об этом человеке[174]174
  Даллес А. Искусство разведки… С. 205–206.


[Закрыть].

Видимо, особо важным источником информации стала немецкая дама, которая часто отдыхала в Швейцарии, жила в дорогих гостиничных номерах Берна и поддерживала контакты со швейцарскими промышленниками, торговцами и интеллектуальной элитой. Даллес – американский бизнесмен – без особого труда познакомился с ней, приглашал ее на обеды и ужины, во время которых эта дама выбалтывала нечто, казавшееся ей светскими сплетнями, но на деле служившее для Даллеса важным материалом для анализа и практических рекомендаций. Все дело в том, что эта дама, по общему мнению знакомых Аллена, была любовницей обладавшего огромной властью только что упоминавшегося адмирала Вильгельма Канариса.

Канарис – по прозвищам Янус и Хитрый лис – с января 1935 года являлся начальником разведки и контрразведки Военного министерства Германии – абвера (по-немецки Abwehr – оборона, отражение нападения). Абвер находился под личным контролем Гитлера, получал крупные средства и квалифицированный личный состав. Фюрер ценил Канариса, внимательно относился к его докладам. Сам же Канарис смотрел на фюрера как на выскочку, но весьма полезную для решения планов восстановления мощи Германии и завоевания ею мирового пространства. В то же время адмирал, будучи проницательным деятелем и располагая огромной информацией, уже в 1942–1943 годах начинал понимать, что Германия обречена на поражение.

Канарис в известном смысле вел двойную игру: докладывал своему высшему начальству, то есть фюреру, то, что было тому угодно: в 1939 году – что Великобритания не объявит войну Германии, в 1941 году – что США крайне слабы в военном отношении. В то же время он отлично сознавал, что действительность выглядит совершенно иначе. Удивительно, но Гитлер настолько доверял Канарису, что его обманные доклады сходили адмиралу с рук, хотя только до определенного времени. Адмирал не участвовал в заговорщических планах против Гитлера, но знал о некоторых из них и прикрывал заговорщиков. Ряд неудач абвера в 1942–1943 годах привел к опале Канариса, который в начале 1944 года был отстранен от руководства тайными операциями, а сам абвер в основном был передан в ведение Главного управления имперской безопасности, находившегося под руководством и контролем СС. После покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Канарис был взят под подозрение, но его причастность к организации покушения доказана не была и на время его оставили в покое. Вскоре, однако, были обнаружены его дневники, в которых высказывались критические оценки Гитлера и других нацистских лидеров, а также были обнаружены сведения о прощупывающих контактах адмирала с британцами (о знакомстве его любовницы с руководителем американской разведывательной миссии следователи так и не узнали). Этого было достаточно для расправы, и 9 апреля 1945 года Канарис был повешен[175]175
  Мельников Д., Черная Л. Двуликий адмирал: Главарь фашистской разведки Канарис и его хозяева. М., 1965.


[Закрыть].

Что именно рассказывала канарисовская дама Даллесу, неизвестно. Но сам контакт был исключительно важен не только для получения той или иной информации, но и для установления новых знакомств и расширения разведывательной сети.

В окружении Канариса у Даллеса был свой агент, имя которого так и осталось неизвестным. В своих донесениях он упоминал о нем как о «номере 659», однако сообщаемые этим агентом сведения особой важности для центра не представляли. По всей видимости, сам Канарис в сотрудничество с американской разведкой не вступал. В информации же «номера 659» содержались только косвенные данные, из которых следовало, что в самом абвере велась довольно успешная разведка против СССР и США. В ноябре 1943 года этот источник, например, сообщил, что Канарису известно о прекращении поставок из США в СССР танков по взаимной договоренности между обоими правительствами[176]176
  From Hitler’s Doorstep… P. 163.


[Закрыть].

Когда весной того же 1943 года к Даллесу явился сотрудник Министерства иностранных дел нацистской Германии, представившийся как Фриц Кольбе, Даллес вначале был крайне осторожен в общении с ним. Он опасался, что это лицо является «подсадной уткой», что Кольбе, заявляя о своих антинацистских убеждениях, просто пытается вовлечь его в опасную игру с целью дезинформации высших кругов союзных держав. Аллен с подозрением отнесся к заявлениям Кольбе, что он в равной степени ненавидит нацизм и большевизм. Однако тщательная проверка личности Кольбе при помощи других агентов показала, что этому человеку можно доверять, и он стал исключительно важным информатором, которому было присвоено кодовое имя Джордж Вуд.

Имея в виду разносторонность и важность информации, поставляемой Кольбе, о нем следует кратко рассказать[177]177
  Биографии Кольбе до 1943 г. включительно посвящена подробная работа: Bradsher G. A Time to Act: The Beginning of the Fritz Kolbe Story, 1900–1943 // Prologue Magazine. 2002. № 1. Менее ценна носящая несколько рекламно-журналистский характер и преувеличивающая заслуги Кольбе книга французского автора Л. Делатра, что видно даже по ее заголовку: Delattre L. A Spy at the Heart of the Third Reich: the Extraordinary Story of Fritz Kolbe, America’s Most Important Spy in World War II. N.Y., 2005.


[Закрыть]. Фриц Кольбе родился в 1900 году в Берлине в семье мелкого ремесленника. В самом конце Первой мировой войны он был призван в армию, но в боях не участвовал в связи с подписанием перемирия. После войны он присоединился к одной из молодежных групп, которые создавались в большом количестве. Его группа принадлежала к движению «Вандерфогель» («Перелетная птица») и стояла на утопических консервативных позициях отказа от индустриализации и максимального общения с природой. Группа выступала против НСДАП и ее молодежной организации, но не вела против них активной борьбы. Кольбе удалось поступить в Берлинский университет, по окончании которого он получил квалификацию инженера-экономиста. В 1925 году он успешно прошел экзамен на службу во внешнеполитическом ведомстве и с этого времени занимал в министерстве различные низовые должности, в том числе связанные со службой за границей (в Испании, Польше и даже Южной Африке). Кольбе продолжал служить в министерстве после прихода нацистов к власти. К нацистской партии он не присоединился, но считался исполнительным чиновником и получал позитивные характеристики от начальства.

Его положение существенно не изменилось после того, как в 1939 году министерство возглавил ревностный сторонник Гитлера Иоахим фон Риббентроп. Последний устроил в министерстве чистку и в то же время резко расширил его штат за счет активных членов нацистской партии. Кольбе был малозаметной фигурой, и при чистке на него не обратили внимания. В 1941 году он был прикомандирован в качестве чиновника связи к Карлу Риттеру, карьерному дипломату, который стал активным членом НСДАП и поклонником Гитлера, выполнял ответственные дипломатические задания, связанные с подготовкой присоединения к Германии Судетской области Чехословакии, а после начала войны получил задание Риббентропа заниматься проблемами экономической войны в качестве посла для особых поручений. Влияние Риттера росло и вместе с ним чуть более значительными становились позиции Кольбе.

Риббентроп поручил Риттеру связь с высшими военными кругами, что означало его перемещение в резиденцию фюрера в Восточной Пруссии «Волчье логово», созданную накануне нападения на СССР. Кольбе же был оставлен в Берлине, куда поступала вся корреспонденция, предназначенная для Риттера. Кольбе получал расшифрованные радиограммы на имя Риттера из посольств и консульств Германии, знакомился с ними, составлял обзоры, которые вместе с наиболее важными полученными документами пересылал Риттеру.

В начале 40-х годов Кольбе познакомился с именитым врачом профессором Фердинандом Зауэрбрухом, который стоял на националистических позициях, но поддерживал связи с некоторыми заговорщиками против Гитлера и со временем пришел к выводу, что Германия потерпит в войне поражение. В конце 1941 года Кольбе попытался установить связь с посольством США в Берлине, но попытка оказалась неудачной в связи с японской атакой на Перл-Харбор, последовавшим объявлением Германией войны США и высылкой из Берлина американских дипломатов.

Возможности для установления контактов с западными союзниками появились, когда в начале 1943 года Кольбе в дополнение к обязанностям помощника Риттера было поручено выполнять работу дипломатического курьера, и он получил возможность официально посещать Берн.

Установление связи между Кольбе и Даллесом дало возможность последнему получать копии сотен германских дипломатических документов разного рода, которые немедленно пересылались в Вашингтон. Будучи одним из наиболее информированных чиновников германского МИДа, Кольбе оказался весьма полезным делу союзников. В воспоминаниях о своей работе в Швейцарии Даллес писал: «Наш лучший источник информации в Германии образовался летом 1943 г. [как видим, несколько месяцев ушло на проверку источника. – Г. Ч., Л. Д.] в лице одного дипломата, который имел доступ к таким вещам, о которых любой разведчик может только мечтать. Джордж Вуд (кодовое имя этого человека) был не просто нашим лучшим источником сведений, но, несомненно, одним из лучших секретных агентов в истории разведки»[178]178
  Даллес А. Тайная капитуляция… С. 33.


[Закрыть].

Кольбе предоставлял Даллесу документацию самого разного рода. Среди переданных им материалов было несколько стенограмм совещаний в Ставке Гитлера, которые давали представление о планах фюрера, о его облике (Гитлер отличался склонностью к длительным монологам, которые не только раскрывали его намерения, но и позволяли создать его психологический портрет).

Информация Кольбе подтверждала планы по созданию в Германии ракет (самолет-снарядов) и подготовке ракетных атак на Великобританию, давала представление о том, где именно германские стратеги ожидали высадки англо-американских войск в Северной Франции, содержала сведения о создании в Германии реактивного самолета «Мессершмитт» (Ме-262). Речь шла также о японских планах в Юго-Восточной Азии.

Среди документов, которые удалось раздобыть Кольбе, были бумаги, позволившие обнаружить и обезвредить германского шпиона Эльяса Базну, который работал в британском посольстве в Турции под псевдонимом Цицерон. Хотя весьма осторожный Базна, заподозрив, что за ним начато наблюдение, прекратил агентурную работу и британское правосудие оказалось не в состоянии доказать его вину и арестовать его, шпионская деятельность против союзников в Турции была пресечена[179]179
  Обо всем этом деле см.: Wires R.The Cicero Spy Affair: German Access to British Secrets in World War II. London, 1999.


[Закрыть].

В конце 1944-го – начале 1945 года, когда становилось ясным, что война в Европе скоро завершится, Донован поручил Даллесу уделить особое внимание положению в восточноазиатском регионе, то есть перспективам разгрома Японии: состоянию ее вооруженных сил, военной промышленности, настроениям в военно-феодальном руководстве этой страны. Единственным источником такого рода информации мог оказаться Кольбе. Передать ему поручение лично было невозможно, так как его приезд в Швейцарию в ближайшее время не предполагался. Пришлось воспользоваться способом связи, который был придуман на крайний случай – корреспонденцией от мнимой подружки. При этом решили пользоваться не письмами в конвертах, а открытками, которые выглядели невинными и которые германская цензура пропускала значительно легче. В открытке, посланной Кольбе от «подружки», говорилось, что ее знакомая торгует японскими игрушками, запасы которых кончаются, а выписать их из Японии трудно из-за сложившихся условий. Нельзя ли купить японские игрушки в Германии? Кольбе сразу понял, что именно от него требуется. «Следующая партия телеграмм в адрес германского Министерства иностранных дел, которую он прислал мне, состояла в основном из донесений немецких чиновников на Дальнем Востоке, сообщавших о тяжелом положении военно-морского флота и плачевном состоянии авиации Японии»[180]180
  Даллес А. Искусство разведки… С. 114.


[Закрыть].

Кольбе доставлял Даллесу «подборки самых секретных немецких дипломатических и военных сообщений, составивших в общей сложности свыше двух тысяч документов»[181]181
  Там же. С. 113.


[Закрыть]. От него Даллес получал и информацию о настроениях в германской столице и в провинции, о росте недовольства Гитлером и его ближайшим окружением, которое, однако, не перерастало в массовое сопротивление нацизму как по причине страха и тщательного наблюдения за населением со стороны карательных органов, так и в результате пассивности немцев, инстинкта толпы, продолжавшей находиться под влиянием шовинистических идей германского превосходства над другими народами.

Весьма любопытно, что ни в книге о разведке, ни в воспоминаниях о своей швейцарской резидентуре Даллес не называл фамилии Кольбе, а ограничивался только упоминанием его кодового имени Джордж Вуд. Он писал лишь, что через каких-то посредников установил контакт с неким сотрудником германского МИДа. Это была понятная осторожность, так как в послевоенной Германии ура-патриотические элементы могли начать преследование этого человека или его родных. Аллен писал о том, что Вуд имел доступ к секретной переписке с германскими дипломатическими службами за рубежом. «Ни один из иностранных дипломатов любого ранга не мог бы добыть такого количества информации, какое добывал этот человек, имевший доступ к важнейшим досье Министерства иностранных дел»[182]182
  Даллес А. Искусство разведки… С. 90.


[Закрыть].

Даллесу было исключительно важно наладить надежную радиосвязь с Соединенными Штатами, чтобы полученные сведения поступали в центр своевременно и могли быть использованы прежде всего при планировании и осуществлении военных операций. Вначале предполагалось, что сообщения будут передаваться по тайному радиопередатчику, которым располагала разведывательная группа. Оказалось, однако, что мощность радиопередатчика была недостаточной, чтобы надежно и быстро обеспечивать штаб-квартиру УСС срочными сведениями. Поэтому уже с первых дней, вначале для подстраховки, а затем в качестве единственного канала связи, стала использоваться радиостанция посольства США в Берне. При этом сами послания передавались шифром Даллеса, так что сотрудники посольства не могли прочитать посылаемые телеграммы.