Текст книги "Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923"
Автор книги: Геогрий Чернявский
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)
2. Организатор Октябрьского переворота
Полностью соглашаясь с позицией Ленина о том, что большевики должны приступить к захвату государственной власти, Троцкий незначительно расходился с ним относительно формы, в которую наиболее целесообразно было бы облечь государственный переворот. Если Ленин требовал, чтобы большевики взяли власть от своего собственного имени, то Троцкий предлагал поступить несколько хитрее, дипломатичнее, формально представив дело таким образом, что речь идет не о партийном перевороте, а о реализации широко распространенного и популярного лозунга «Вся власть Советам!». Выступая инициатором такого поворота, Троцкий проявил себя весьма умным демагогом.
Дело в том, что еще на сентябрь ВЦИК назначил II Всероссийский съезд Советов, который затем был отложен на месяц, но так или иначе должен был состояться в ближайшее время. Полагая, что на этом съезде большевики смогут получить поддержку основной массы делегатов, Троцкий предлагал приурочить взятие власти именно к созыву этого съезда. Иначе говоря, он пытался обеспечить какое-то подобие легальности, точнее, псевдолегальности, ибо сами Советы и их съезд с юридической точки зрения государственной властью не обладали в связи с тем, что само «двоевластие» было понятием сугубо политическим, а не правовым. С формально-юридической точки зрения Советы являлись общественной организацией, а не государственным, тем более законодательным органом.
Подготовка восстания 25 октября проходила по существу дела публично, на глазах всего города. «Троцкий правильно заявлял при праздновании второй годовщины октябрьского переворота, что в истории не было другого случая, когда восстание было бы назначено на определенное число, – писал Милюков. – Определенное число было предуказано созывом второго всероссийского съезда советов. Всякий риск был устранен тем «невесомым» фактором, который Троцкий называет «советской легальностью». Другими словами, для советской среды существовало свое понятие «легальности», особое от правительственного. Постоянные фактические нарушения закона советами – даже и при старом большинстве, поддерживавшем коалицию, – не считались «нелегальными»[43]43
Милюков П.Н. Россия на переломе. С. 116 – 117.
[Закрыть].
Из предложения Троцкого приурочить захват власти большевиками ко II съезду Советов, который следовало поставить перед свершившимся фактом, вытекала и его позиция о том главном инструменте, который следовало использовать для практической реализации этой акции. Инструментом должен был стать Петроградский Совет, председателем которого он сам являлся. Тотчас же после разрыва с Демократическим совещанием Троцкий вместе со своими помощниками в Совете приступил к практическим действиям по подготовке государственного переворота. При Совете было начато формирование Военно-революционного комитета (ВРК). Формально его возглавил представитель другой партии – левый эсер Павел Евгеньевич Лазимир[44]44
Лазимир Павел Евгеньевич (1891 – 1919 или 1920) – эсер, с 1917 г. левый эсер. В 1918 г. после разгрома большевиками Партии левых эсеров перешел в большевистскую партию. Участник Гражданской войны, член Реввоенсовета Южного фронта. Умер от тифа.
[Закрыть], что должно было продемонстрировать нежелание большевиков устанавливать однопартийную диктатуру.
Со стороны большевиков, и прежде всего Троцкого, это был тактический ход, связанный с тем, что в Партии социалистов-революционеров (ПСР) происходило глубокое размежевание. Со второй половины 1917 г. течение левых эсеров действовало все более и более обособленно, постепенно приближаясь по своим установкам к большевикам. Назначение левого эсера председателем ВРК должно было символизировать единство действий с левыми эсерами и стимулировать их превращение в ближайшее время в совершенно самостоятельную партию с возможной перспективой организационного присоединения к большевикам.
Правда, Лазимир не проявил тех организаторских качеств, на которые рассчитывал Троцкий, и через несколько дней был заменен большевиком Подвойским, тем самым, который по совместительству возглавлял и чисто большевистскую Военку. Так что тактический ход с левыми эсерами поначалу не дал результата. В документах нет прямых указаний на то, что после отстранения Лазимира от руководства ВРК левые эсеры прекратили участие в этом органе, но через некоторое время в газете «Голос солдата» появилось вдруг сообщение о том, что ведутся переговоры о вхождении левых эсеров в ВРК, что свидетельствует об их неучастии в Комитете в течение какого-то времени. Переговоры возглавлял Троцкий.
Итак, Петросовет был в руках Троцкого; Военка и ВРК под единым началом Подвойского; секретарем ВРК стал близкий Троцкому по парижской эмиграции В.А. Антонов-Овсеенко. Во время переговоров с левыми эсерами о вхождении в ВРК Троцкий внес в общее соглашение пункт о защите Военно-революционным комитетом интересов Петроградского гарнизона и демократии «от контрреволюционных и погромных посягательств»[45]45
Голос солдата. 1917. 25 октября; Петроградский военно-революционный комитет: Документы и материалы: В 3 т. М.: Наука, 1966. Т. 1. С. 99.
[Закрыть]. В этом пункте важным было упоминание о Петроградском гарнизоне. Это означало, что в задачу Троцкого входит теперь достижение договоренности с последним необходимым для успешного восстания компонентом – военным гарнизоном столицы.
Уже 21 сентября Петросовет принял решение о создании штабов подготовки восстания не только в столице, но и других городах. 9 октября Совет выпустил постановление о необходимости разработки проекта создания «боевого органа», а уже 12 октября было утверждено положение о ВРК. Формально образование этого учреждения мотивировалось опасностью германского наступления на столицу. ВРК образовывался якобы для руководства боевыми силами и вспомогательными средствами с целью «обороны» Петрограда. Он обязан был разработать план обороны, принять меры к укреплению дисциплины. Но главная задача ВРК заключалась в том, чтобы не допустить вывода из города воинских частей.
В этой не слишком понятной формуле скрылась загадка успеха военного переворота, организованного Троцким. Петроградский гарнизон, несущий службу в революционном городе, давно уже был распропагандирован революционерами. О дисциплине, подчинении приказам офицеров или Временного правительства не могло быть и речи. Осознав, что гарнизон является не столько защитником правительства, сколько угрозой ему, Временное правительство планировало вывести из города и отправить на фронт распропагандированные части Петроградского гарнизона и заменить их верными правительству войсками, отозванными с фронта. Чтобы этого не произошло, Петросовет во главе с Троцким выступил против вывода гарнизона из города. Этим достигались две цели: Временное правительство не в состоянии было ввести в город верные войска (не выведя из города разложившиеся части); распропагандированный Петроградский гарнизон, понятным образом не желающий отправляться воевать на фронт, знал, что он находится под защитой Петросовета во главе с Троцким и обязан своим оставлением в столице большевикам. В переводе на язык соглашений это означало, что Петросовет заключил с Петроградским гарнизоном военный союз. Временное правительство было оставлено без своей последней защиты.
Политически и практически всей деятельностью ВРК руководил Троцкий. На заседании 12 сентября он воспользовался обсуждением вопроса о ВРК для более общих заявлений, в частности о том, что необходимо не «музейное», а практическое правительство, то есть власть тех, кто имеет за собой организованную силу. В связи с этим он предложил образовать правительство трех фракций: большевиков, меньшевиков и третьей фракции, название которой в протоколе было заклеено[46]46
Петроградский военно-революционный комитет. Т. 1. С. 41.
[Закрыть]. Очевидно, были названы эсеры, но в связи с тем, что в это время от ПСР откалывался левый сектор – будущая партия левых эсеров, председатель Петросовета решил эсеров в протоколах не упоминать.
Необходимо отметить, что принятие всех решений Совета, особенно связанных с созданием и функционированием ВРК, происходило в острой борьбе. Большевики имели в Совете большинство, их в основном поддерживали левые эсеры, однако меньшевики и эсеры сдавались только после решительных протестов, отлично понимая цели Троцкого. Вот что писал по этому поводу сам Троцкий в 1918 г.: «Создание второго штаба означает восстание, – отвечали нам справа. – Ваш Военно-революционный комитет будет иметь своей задачей не столько проверку оперативных намерений и распоряжений военных властей, сколько подготовку и проведение восстания против нынешнего правительства. – Это возражение было справедливо»[47]47
Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. От Октября до Бреста. С. 292.
[Закрыть].
В высшем руководстве большевистской партии в октябрьские дни возникли серьезные разногласия по вопросу о вооруженном восстании. На заседаниях 10 и 16 октября возвратившийся перед этим в столицу Ленин настаивал на проведении восстания в ближайшее время, Зиновьев и Каменев возражали, ряд членов ЦК, включая Сталина, занимали колеблющиеся позиции. Подавляющим большинством голосов ЦК пришел к выводу, что вооруженное восстание стоит на повестке дня, и предложил всем организациям партии «руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы» (10 октября), что необходима всесторонняя и ускоренная подготовка вооруженного восстания, для которого ЦК «укажет благоприятный момент и целесообразные способы наступления» (16 октября)[48]48
Протоколы Центрального комитета РСДРП(б). С. 86, 104.
[Закрыть]. Однако были только расплывчатые слова.
Тем временем Петроградский Совет и ВРК действительно принимали самые разнообразные практические меры по захвату власти в столице, приурочивая эту акцию ко времени открытия II Всероссийского съезда Советов. Придавая особо большое внимание подготовке съезда Советов, Троцкий, несмотря на предельную занятость делами Петроградского Совета и ВРК, участвовал в заседаниях бюро ВЦИКа, рассматривавших вопросы, связанные со съездом. Когда 6 октября во ВЦИКе обсуждался вопрос о борьбе с анархией, Троцкий высказал мнение, что полуанархией является уже тот факт, что во главе государства стоит лицо «полуизобличенное в корниловщине», имея в виду Керенского. А вслед за этим, в очередной раз попытавшись скомпрометировать меньшевистско-эсеровский ВЦИК, он предложил вынести порицание редакции газеты «Известия», являвшейся советским органом, которая, по его мнению, не участвовала в подготовке съезда и даже не помещала объявлений о его созыве[49]49
Рябинский К. Революция 1917 года. (Хроника событий). Октябрь. М.: Госиздат, 1926. Т. 5. С. 36.
[Закрыть]. Этот съезд был, наконец, назначен ВЦИКом на 25 октября.
Фактически наступательные, агрессивные меры большевистское руководство Совета и прежде всего сам Троцкий маскировали, хотя без какого бы то ни было успеха, «нуждами обороны» города и мерами, направленными на предотвращение действий контрреволюции. Особенно широко в этом смысле был использован предшествовавший Всероссийскому съезду Советов съезд Советов Северной области, проходивший в Петрограде 11 – 13 октября. Троцкий выступил здесь с докладом о деятельности Петросовета. Начав с того, что обновленный Совет пользуется общим признанием и популярностью, он сосредоточил внимание именно на «защитительных» мерах последнего, главным образом в связи с распоряжением командующего Северным фронтом генерала В.А. Черемисова[50]50
Черемисов Владимир Андреевич (1871 – после 1937) – российский военный деятель. Генерал от инфантерии (1917). Во время Первой мировой войны командир бригады, дивизии и корпуса. С сентября 1917 г. командующий Северным фронтом. Отказался участвовать в выступлении генерала Корнилова за установление более твердого государственного порядка и в то же время саботировал распоряжения А.Ф. Керенского о подавлении выступлений большевиков. После Октябрьского переворота эмигрировал. Жил в Дании, затем во Франции. Последние упоминания относятся к 1937 г. Далее следы теряются.
[Закрыть], которому Керенский подчинил гарнизон Петрограда, о направлении на фронт некоторых частей, размещенных в столице и распропагандированных большевиками[51]51
Рабочий путь. 1917. 13 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 5 – 6.
[Закрыть]. На второй день заседаний Троцкий опять взял слово, на этот раз остановившись на «текущем моменте»[52]52
Рабочий путь. 1917. 17 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 8 – 10.
[Закрыть]. Теперь уже напрямую шел разговор о взятии власти, причем Троцкий призвал принятием его резолюции перейти от слов к делу. Эта резолюция завершалась словами: «Время слов прошло. Наступил час, когда только решительным и единодушным выступлением всех Советов может быть спасена страна и революция и решен вопрос о центральной власти», имея в виду переход всей власти к Советам[53]53
Рабочий путь. 1917. 13 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 13.
[Закрыть]. Резолюция была принята единогласно при трех воздержавшихся эсерах.
На экстренном заседании Совета 18 октября Троцкий выступил с заявлением «по поводу ожидающегося выступления», имея в виду упорно циркулировавшие в столице слухи о предстоявшем в ближайшие дни государственном перевороте. Он утверждал, что вооруженное выступление «нами» не было назначено, что подписанный им ордер на получение 5 тысяч винтовок от Сестрорецкого завода (тревожное сообщение об этом было накануне помещено в ряде столичных газет) стал реализацией решения, принятого еще в корниловские дни, о вооружении рабочей милиции, что Совет будет и впредь вооружать «рабочую гвардию» в целях обороны. Вслед за этой сравнительно миролюбивой, во всяком случае не резкой риторикой Троцкий стал играть мускулами. Он заявил, что при первой попытке со стороны контрреволюции сорвать съезд Советов «мы ответим контрнаступлением, которое будет беспощадным и которое мы доведем до конца»[54]54
Известия. 1917. 19 октября; Рабочий путь. 1917. 19 октября; Новая жизнь. 1917. 19 октября; Петроградский военно-революционный комитет. Т. 1. С. 99; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 31 – 33.
[Закрыть]. В тот же день Троцкий произнес доклад о текущем моменте на Всероссийской конференции фабрично-заводских комитетов, где уже прямо указал на неизбежность гражданской войны, «предпосылки которой заложены в экономической и социальной структуре нашего общества»[55]55
Рябинский К. Революция 1917 г. С. 123.
[Закрыть].
Накануне Троцкий встретился с американским журналистом, членом Социалистической партии США Джоном Ридом[56]56
Рид Джон Сайлас (1887 – 1920) – левый американский журналист. Окончил Гарвардский университет. Совместно с У. Липпманом, М. Истменом и другими радикальными интеллектуалами входил в круг богемных обитателей нью-йоркского района Гринвич-Виллидж, которые сразу же после начала революции в России превратились в энергичных ее пропагандистов. Сотрудничал в ведущих газетах США. Вскоре после прибытия в Россию в 1917 г. стал активно поддерживать большевиков и писал в этом духе свои репортажи. Одновременно присоединился к левому крылу Социалистической партии США. После Октябрьского переворота написал апологетический репортаж «Десять дней, которые потрясли мир», получивший высокую оценку Ленина, но изъятый из циркуляции уже в 1922 – 1923 гг. в связи с тем, что Рид высоко оценивал роль Троцкого и не упоминал о Сталине. Д. Рид был одним из основателей Коммунистической партии США и ее представителем в Коммунистическом интернационале. Умер в Москве от тифа. Стал единственным американцем, похороненным в Кремлевской стене.
[Закрыть], который в августе 1917 г. прибыл вместе со своей возлюбленной, журналисткой Луизой Брайант в Россию в качестве военного корреспондента ряда американских газет. Уже к этому времени Рид был настроен пробольшевистски, но встреча с Троцким сыграла огромную роль в закреплении его позиции. Троцкий заявил Риду, что соглашатели потеряли всякое влияние, что только объединенное выступление масс, только создание пролетарской диктатуры может завершить революцию и спасти народ. «Наступает последний и решительный бой. Буржуазная контрреволюция организует все свои силы и выжидает момента для того, чтобы напасть на нас. Наш ответ будет твердым. Мы закончим работу, едва начатую в марте и подвинутую вперед в ходе корниловского дела». Троцкий проповедовал Риду свои идеи перманентной революции, заявив, что после окончания войны Европа будет воссоздана пролетариатом путем уничтожения национальных границ в виде федеративной республики, Соединенных Штатов Европы[57]57
Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 21 – 23.
[Закрыть].
Естественно, идеи «вождя» большевизма, каковым не без основания представал перед Ридом Троцкий, были немедленно переданы в американскую левую прессу и способствовали тому, что газеты всего западного мира стали твердить о предстоявшем приходе к власти большевиков во главе с Троцким. Сам Рид стал восторженным поклонником Троцкого-оратора, об одном из выступлений которого в эти дни он писал: «На трибуну поднялся уверенный и владеющий собой Троцкий. На его губах блуждала саркастическая улыбка, почти насмешка. Он говорил звенящим голосом, и огромная толпа подалась вперед, прислушиваясь к его словам»[58]58
Рид Д. 10 дней, которые потрясли мир // Рид Д. Избранное. М.: Политиздат, 1987. Т. 1. С. 163. Сходные картины можно встретить у Рида неоднократно. Об одном из выступлений Троцкого на II съезде Советов он писал: «На трибуну поднялся спокойный и ядовитый, уверенный в своей силе Троцкий. Собрание встретило его приветственным гулом» (Там же. С. 155). Или в другом месте: «И снова на трибуне Троцкий, легко загорающийся, отдающий приказы, отвечающий на вопросы» (Там же. С. 223). Наконец: «Потом выступил полный огня Троцкий» (Там же. С. 325).
[Закрыть].
В то же время Троцкий вынужден был объясняться перед ЦК большевистской партии по поводу своего заявления 18 октября. Дело в том, что это заявление кое-кто из партийного руководства счел капитулянтским, пораженческим, сходным с позицией Зиновьева и Каменева. Выступая на заседании ЦК 20 октября, Троцкий утверждал, что его «оборонительное» заявление было тактическим ходом и было спровоцировано Каменевым. Переходя от обороны, теперь уже перед своим ЦК, к наступлению, на этот раз опять-таки против собственных однопартийцев, он заявлял, что «создавшееся положение совершенно невыносимо» и что Каменев должен уйти в отставку[59]59
Протоколы Центрального комитета РСДРП(б). С. 107.
[Закрыть].
С этой позицией Троцкого полностью согласился Ленин, который в это время, казалось бы, завершил свое кардинальное изменение отношения к Троцкому. Еще 18 октября он направил в ЦК письмо по поводу ранее появившегося заявления Каменева и Зиновьева в газете «Новая жизнь» о том, что они не разделяют решения ЦК о восстании. Ленин буквально истерически рвал и метал, называл Зиновьева и Каменева штрейкбрехерами, требовал их исключения из партии. Переходя к злосчастному заявлению Троцкого, с которым, извратив – по мнению Ленина – его смысл, солидаризовался Каменев, Ленин писал: «Но неужели трудно понять, что Троцкий не мог, не имел права, не должен перед врагами говорить больше, чем он сказал. Неужели трудно понять, что долг партии, скрывшей от врага свое решение ([о] необходимости вооруженного восстания, о том, что оно вполне назрело, о всесторонней подготовке и т. д.), что это решение обязывает при публичных выступлениях не только «вину», но и почин сваливать на противника. Только дети могли бы не понять этого»[60]60
Ленин В.И. ПСС. Т. 34. С. 423. Незадолго перед этим, 7 октября, Ленин писал: «Само собой понятно, что из числа межрайонцев совсем мало испытанных на пролетарской работе в направлении нашей партии, никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры [в состав Учредительного Собрания], как Троцкий, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых, боролся среди межрайонцев за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата» (Там же. С. 345).
[Закрыть].
Тем временем Троцкий прилагал все силы, чтобы с помощью своего красноречия привлечь к подготовке государственного переворота все большие и большие воинские части или, по крайней мере, добиться благожелательного нейтралитета тех частей, которые не желали поддерживать переворот. Меньшевистско-эсеровский ВЦИК, стремившийся не допустить гибельного вовлечения Петроградского гарнизона в подрывную деятельность большевиков, 19 сентября провел собрание его представителей. Однако участники собрания заявляли, что они пойдут туда, куда их поведет Петроградский Совет (гарантировавший оставление войск в столице).
21 октября состоялось очередное собрание представителей полковых комитетов гарнизона. Троцкий выступил с речью о текущем моменте, в которой связал образование ВРК с передачей политической власти в руки Советов. Он предложил три резолюции, которые были приняты «пакетом» без единого голоса против, но при 57 воздержавшихся. Собрание приветствовало образование ВРК и обещало ему полную поддержку. Оно заявило, что Всероссийский съезд Советов должен взять власть в свои руки и обеспечить народу мир, землю и хлеб. «Петроградский гарнизон торжественно обещает Всероссийскому Съезду в борьбе за эти требования» – власть Советам, немедленное перемирие, передача земли крестьянам, созыв Учредительного собрания в назначенный срок – «отдать в его распоряжение все свои силы до последнего человека»[61]61
Рабочий путь. 1917. 22 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 36 – 37.
[Закрыть], – говорилось от имени солдат в резолюции, написанной Троцким.
В тот же день ВРК издал обращение, тоже написанное Троцким и адресованное гарнизону Петрограда и окрестностей, о том, что штаб Петроградского военного округа не признал ВРК, отказался вести с ним совместную работу и таким образом стал открытым оружием контрреволюционных сил. В связи с этим ВРК вынес следующее распоряжение:
«1. Охрана революционного порядка от контрреволюционных покушений ложится на вас под руководством Военно-Революционного Комитета.
2. Никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Военно-Революционным Комитетом, не действительны.
3. Все распоряжения на сегодняшний день… остаются в полной своей силе.
4. Всякому солдату гарнизона вменяется в обязанность бдительность, выдержка и неуклонная дисциплина».
«Революция в опасности! Да здравствует революционный гарнизон!»[62]62
Рабочий путь. 1917. 24 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 37 – 38.
[Закрыть]
О влиянии в те дни на солдатские массы Троцкого писал Милюков: «Троцкий появлялся на митингах в разных частях Петроградского гарнизона. Созданное им настроение характеризуется тем, что, например, в Семеновском полку выступавшим после него членам ЦИК Скобелеву и Гоцу[63]63
Гоц Абрам Рафаилович (1882 – 1940) – деятель Партии социалистов-революционеров. В 1906 г. был членом эсеровской боевой организации. В 1907 – 1917 гг. находился на каторге и в ссылке. Председатель Петроградского бюро эсеров в 1917 г. На I Всероссийском съезде Советов был избран заместителем председателя ВЦИКа. После Октябрьского переворота был членом антибольшевистского Комитета спасения родины и революции. Один из главных обвиняемых на судебном процессе над лидерами эсеров в 1922 г. Был приговорен к расстрелу, затем смертный приговор был заменен пятилетним заключением. Позже был освобожден по амнистии, занимал второстепенные хозяйственные посты. Неоднократно подвергался арестам. Скончался в концлагере в Красноярском крае.
[Закрыть] не давали говорить»[64]64
Милюков П.Н. Россия на переломе. Т. 1. С. 195.
[Закрыть]. В то же время авторитет и влияние Троцкого в эти дни не следует переоценивать. Его знала только наиболее активная, политически озабоченная радикальная часть населения Петрограда и других крупных городов. Даже среди солдат, охранявших Смольный – штаб-квартиру столичного Совета, его имя и тем более его внешность не были хорошо известны. Любопытный в этом смысле эпизод привел в своей книге Джон Рид:
«Однажды, придя в Смольный, я увидел впереди себя у внешних ворот Троцкого с женой. Их задержал часовой. Троцкий рылся по всем карманам, но никак не мог найти пропуска.
«Не важно, – сказал он наконец, – вы меня знаете. Моя фамилия Троцкий».
«Где пропуск? – упрямо отвечал солдат. – Прохода нет, никаких фамилий я не знаю».
«Да я председатель Петроградского Совета».
«Ну, – отвечал солдат, – уж если вы такое важное лицо, так должна же у вас быть хотя бы маленькая бумажка».
Троцкий был очень терпелив. «Пропустите меня к коменданту», – говорил он. Солдат колебался и ворчал о том, что нечего беспокоить коменданта ради всякого приходящего. Но наконец он кивком головы подозвал разводящего. Троцкий изложил ему свое дело. «Моя фамилия Троцкий», – повторял он.
«Троцкий, – разводящий почесал в затылке. – Слышал я где-то это имя, – медленно проговорил он. – Ну ладно, проходите, товарищ»[65]65
Рид Д. Избранное. Т. 1. С. 68.
[Закрыть].
Троцкий вел дело к тому, чтобы антиправительственное вооруженное выступление совпало с открытием съезда Советов. Открытая борьба за власть, однако, развернулась чуть раньше. Большевики воспользовались попыткой Керенского перейти в контрнаступление. Объявив действия правительства провокацией, они под видом оборонительной операции начали восстание.
3. II съезд Советов и захват государственной власти
22 октября, выступая на митинге в Народном доме, Троцкий утверждал, что Петроград находится на грани сдачи немцам, что рабочие и солдаты должны взять на себя ответственность за защиту подступов к столице. Речь крайне возбудила аудиторию. Корреспондент газеты «Речь», присутствовавший на митинге, отмечал, что в ответ на призыв поддержать Петроградский Совет присутствовавшая толпа воздела руки вверх с криком «Клянемся!»[66]66
Речь. 1917. 24 октября.
[Закрыть]. Трудно сказать, насколько этот митинг повлиял на позицию и действия правительства непосредственно, но в том, что общая провокационная линия Троцкого была для решений Керенского фактором по крайней мере немаловажным, можно не сомневаться. 23 октября распоряжением правительства были запрещены «Рабочая правда» и «Известия» Петроградского Совета, и к помещениям редакций и типографии «Труд» на Кавалергардской улице направились исполнители во главе с комиссаром милиции местного подрайона в сопровождении отряда юнкеров. Они конфисковали готовые тиражи и опечатали типографию. Вот как описывает это событие Троцкий: «Рано утром я столкнулся на лестнице с рабочим и работницей, которые запыхавшись прибежали из партийной типографии. Правительство закрыло центральный орган партии и газету Петроградского Совета. Типография опечатана какими-то агентами правительства… В первый момент эта весть производит впечатление: такова власть формального над умами! – А нельзя разве содрать печать? – спрашивает работница. – Сдирайте, отвечаю я, а чтоб чего не вышло, мы вам дадим надежную охрану. – У нас саперный батальон рядом, солдаты поддержат, – уверенно говорит печатница»[67]67
Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 42.
[Закрыть].
Наверное, в этом диалоге Троцкий перераспределил роли. Можно предположить, что и печати сдирать, и солдат саперного батальона прислать предложил сам Троцкий, а не работница типографии. Власть формального может быть и владела в те дни умами, но уж точно не мозгами Троцкого. Троцкий тут же отдал приказ направить к типографии отряды 6-го саперного батальона и Литовского полка, шедших за большевиками[68]68
Новая жизнь. 1917. 25 октября.
[Закрыть]. Кроме этого председатель Петросовета отправил к типографии дополнительно полуроту Волынского полка и вызвал пулеметные команды для охраны Смольного. Вслед за этим он написал текст приказа ВРК, под которым подписались председатель ВРК Подвойский и секретарь Антонов-Овсеенко. Документ требовал немедленно открыть типографии революционных газет и предложить редакциям и наборщикам продолжать их выпуск. «Почетная обязанность охранения революционных типографий от контрреволюционных покушений возлагается на доблестных солдат Литовского полка и 6[-го] запасного саперного батальона»[69]69
Рабочий путь. 1917. 25 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 51.
[Закрыть].
Вслед за этими новыми распоряжениями верные ВРК отряды солдат и матросов, а также рабочие красногвардейские дружины, которые к этому времени сформировала большевистская Военка, начали занимать жизненно важные пункты города – Таврический дворец, Государственный банк, электростанции, телеграф и телефонную станцию, Главный почтамт, железнодорожные вокзалы. По распоряжению ВРК в Петроград прибыли отряды матросов из Кронштадта. Фактически город перешел в руки ВРК почти без сопротивления. Правда, в руках Временного правительства оставался Зимний дворец, но к нему были подтянуты вооруженные отряды, которые ожидали распоряжения ВРК для занятия почти неохранявшегося здания, хотя их командиры опасались, как бы группы, участвовавшие в перевороте, попросту не заблудились в коридорах-лабиринтах огромного помещения. Непосредственно подготовкой захвата Зимнего дворца руководил Антонов-Овсеенко.
Здание Смольного, где заседал Петроградский Совет, превратилось в штаб государственного переворота. В последний момент премьер Керенский попытался предпринять запоздалые действия. Выступая в Предпарламенте, он заявил, что отдал приказ об аресте Троцкого и других большевистских руководителей, выпущенных ранее под залог, и что Военно-революционному комитету предъявлены обвинения в антигосударственной деятельности. Ответом на это было заявление Троцкого 24 октября на экстренном заседании Петросовета, открывшемся в два часа дня: «У нас есть полувласть, которая не верит в народ и которая сама в себя не верит, ибо она внутренне мертва. Эта полувласть ждет размаха исторической метлы, чтобы очистить место подлинной власти революционного народа»[70]70
Рабочий путь. 1917. 26 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 53.
[Закрыть].
Троцкий был напряжен до предела. Он не отходил от телефона, получая все новые и новые подтверждения, что отряды, посланные в определенные пункты, заняли их, не встречая никакого сопротивления. Благоприятные сообщения позволили ему немного расслабиться. Он попросил у Каменева папиросу (Троцкий тогда курил, хотя и немного), но, едва затянувшись, потерял сознание. Произошел в очередной раз один из необъяснимых приступов. Троцкий быстро пришел в себя и тут же сообразил, что давно ничего не ел, по крайней мере с позавчерашнего дня[71]71
Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 46.
[Закрыть]. Так что, скорее всего, причиной приступа на этот раз был голод, а не загадочная болезнь.
На заседании ЦК большевиков 24 октября Троцкий попросил «отпустить в распоряжение Военно-революционного комитета двух членов ЦК для налаживания связи с почтово-телеграфистами и железнодорожниками» и еще одного члена ЦК «для наблюдения за Временным правительством»[72]72
Протоколы Центрального комитета РСДРП(б). С. 120 – 121.
[Закрыть]. Он предложил также устроить запасной повстанческий штаб в Петропавловской крепости и отправить туда одного члена ЦК, а постоянную связь с крепостью поручить все более выдвигавшемуся члену партийного руководства Я.М. Свердлову[73]73
Свердлов Яков Михайлович (в различных источниках указываются разные имена, данные ему при рождении) (1885 – 1919) – участник социал-демократического движения с 1901 г., с 1903 г. большевик. Вел подпольную работу на Урале и в Сибири, неоднократно подвергался арестам и ссылкам. С апреля 1917 г. возглавлял секретариат ЦК большевиков. В ноябре 1917 – марте 1919 г. председатель ВЦИКа. Неоднократно замещал Ленина во время его болезней. Руководил созданием органов большевистской государственной власти в центре и на местах. Один из главных инициаторов террористической политики, в частности расстрела царя Николая II, его семьи и близких. По официальной версии, заболел гриппом (испанкой) во время поездки в Харьков. Имеются, однако, версии, что он был жестоко избит рабочими то ли в Харькове, то ли по дороге в Москву на станции Орел, после чего скончался.
[Закрыть]. Протокол не фиксирует, какое решение было принято, но учитывая, что влияние Троцкого к этому моменту стало весьма значительным, можно предположить, что его требования были удовлетворены.
Вечером 24 октября в Смольном появился тщательно загримированный Ленин, который, только придя в штаб переворота, узнал, что таковой фактически уже совершен без его участия, но в полном согласии с его волей. На следующее утро Троцкий выступил на новом экстренном заседании Петроградского Совета с докладом о свержении Временного правительства. Он сообщил, что отдельные министры арестованы, другие будут взяты в ближайшие часы или дни, что Предпарламент распущен, что заняты важнейшие стратегические пункты города. Троцкий сообщил, что вслед за его докладом последует доклад о задачах власти Советов. «Докладчиком по второму вопросу выступит тов. Ленин», – неожиданно и весьма театрально заявил он. В ответ раздались естественные «несмолкаемые аплодисменты».
Троцкий завершил свой доклад, еще раз подчеркнув: «В нашей среде находится Владимир Ильич Ленин, который в силу целого ряда условий не мог до сего времени появиться в нашей среде», а затем в восторженных тонах охарактеризовал роль Ленина в истории революционного движения России и всего мира и провозгласил: «Да здравствует возвратившийся к нам тов. Ленин!»[74]74
Рабочий путь. 1917. 8 ноября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 55 – 57.
[Закрыть] Выступивший вслед за этим Ленин завершил свою речь лозунгом «Да здравствует всемирная социалистическая революция!», дословно повторявшим установку Троцкого.
По существу дела, произошла сдача Троцким передовой позиции вождю большевистской партии Ленину, признание его первенства, отход на второй, хотя и весьма важный план. Троцкий трезво понимал, что он не мог рассчитывать на сохранение лидерства в своих руках, по крайней мере против воли Ленина. Для этого ему не хватало навыков фракционно-аппаратной игры и интриг, в чем в тот период непревзойденным мастером был Ленин. Троцкий был неприемлем в качестве постоянного первого лица в силу того, что был новичком в большевистской партии, против лидеров которой вел длительную и весьма острую борьбу. Он осознавал, наконец, что из-за своего национального происхождения не имеет возможности в переломный момент возглавить правительство страны, значительная часть населения которой испытывала предубеждения против евреев.
Так уже в день государственного переворота между Лениным и Троцким установился своего рода modus operandi (способ действий).
25 октября по инициативе Троцкого Петросоветом была принята написанная им резолюция о свержении Временного правительства[75]75
Рабочий путь. 1917. 25 октября; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. С. 58 – 59.
[Закрыть], которая указывала на переход власти именно в руки Советов, а не партии (о большевиках в резолюции вообще не было упоминаний) и перспективу образования рабочего и крестьянского правительства, как советского правительства – единственного средства «спасения страны от неслыханных бедствий и ужасов войны». В этот же день ВРК направил телеграмму «во все города и местности» России, в которой сообщал о победе в Петрограде и призывал «поддержать Петроградский Совет и новую революционную власть, которая немедленно предложит справедливый мир, передаст землю крестьянам, созовет Учредительное собрание»[76]76
Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями (март – октябрь 1917 г.): Сборник документов. М.: Госполитиздат, 1957. Т. 1. С. 103.
[Закрыть]. Тем самым еще раз фиксировалось, что реальная власть в столице оказалась в руках Совета и его председателя, а не партийных институций.
II Всероссийский съезд Советов происходил в резидентуре Троцкого Смольном, где теперь разместились также все центральные большевистские учреждения и руководимые ими организации. Он продолжался три дня – с 25 по 27 октября (7 – 9 ноября) 1917 г. Троцкий был избран в президиум съезда. Меньшевики и эсеры энергично протестовали против уже свершившегося захвата власти большевиками, однако подавляющее большинство делегатов, оказавшихся под влиянием момента и демагогических обещаний центральных и местных большевистских организаций и лидеров, поддержали переворот, для полного завершения которого еще оставалось овладеть Зимним дворцом и арестовать находившуюся там часть членов Временного правительства. Сообщение о занятии без сопротивления Зимнего дворца, бегстве Керенского и аресте нескольких других министров удачно пришло как раз во время работы съезда.
Все же меньшевики-интернационалисты надеялись на компромисс. Мартов предполагал, что существовали возможности мирного преодоления кризиса. Он призвал большевиков начать переговоры с другими социалистическими партиями. Казалось, что эта идея может дать результат: даже многие видные большевики поддержали ее, не считая возможным образование однопартийного правительства. Но конфронтация, подогреваемая Лениным и Троцким, возобладала. Не получив поддержки, меньшевики-оборонцы и эсеровские делегаты покинули зал заседания. Когда они уходили, Троцкий заявил: «Восстание народных масс не нуждается в оправдании. То, что произошло, это – не заговор, а восстание. Мы закаляли революционную энергию петроградских рабочих и солдат, мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор». Вслед за этими патетическими, не имевшими отношения к действительности словами, хотя бы потому, что сам Троцкий и другие большевики называли произошедшее в Петрограде не иначе как Октябрьский переворот (о «Великой Октябрьской социалистической революции» станут говорить только с конца 20-х гг. при диктатуре Сталина), Троцкий зачитал проект резолюции с осуждением ухода меньшевиков и эсеров, которая была принята под возгласы шумного одобрения[77]77
Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов (25 – 26 октября 1917 г.): Сборник документов. М.: Археографический центр, 1997. С. 41 – 42.
[Закрыть].
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.