Текст книги "Новая царица гарема"

– И здесь также следят за каждым нашим шагом, Гамид, – сказал старший из них глухим голосом.

– Я давным-давно знал это, Мурад. Где только не сторожат и не следят за нами! Я уже давно не обращаю внимания и не забочусь об этом.

– Мне это тоже не дает покоя, – отвечал мрачно Мурад, – я более нигде не чувствую себя в безопасности!

– Нужно стараться отвлекать себя от мрачных мыслей, – сказал казавшийся флегматичным худощавый Гамид, – однако кто эта иностранка, которая приближается к нам?

– Это англичанка, которая гостит у посланника. Она недавно разговаривала с дядей султаном, – отвечал Мурад, племянник султана Абдул-Азиса, своему брату, принцу Абдул-Гамиду.

– Кажется, у нее есть к нам поручение или она хочет предостеречь нас, так как она скрывается в тени! Но ты знаешь мое отвращение к иностранцам, – сказал тихо Гамид, – я удаляюсь, так как терпеть не могу иностранок.

Он вернулся в киоск, между тем как мисс Сара Страдфорд, озираясь по сторонам, как будто желая остаться незамеченною, приближалась к принцу Мураду, адъютант которого стоял невдалеке и разговаривал с чиновником, который, казалось, был назначен исполнять обязанности шпиона. Принц Мурад, хорошо понявший, что представленная ему знатная дама хотела сделать ему какое-то сообщение, предоставил своему адъютанту держать шпиона в отдалении и сделал несколько шагов навстречу даме, но мисс Сара Страдфорд, казалось, знала все обстоятельства и употребила все средства предосторожности. Вместо того чтобы прямо вступить в разговор с принцем Мурадом, она таинственно и дружески сделала ему знак рукой, прося не подходить к ней.

– Одно только слово, принц, за вами наблюдают, и поэтому я могу только шепнуть вам одно: маленький принц Саладин жив, но он в опасности! Вы найдете средства отыскать его. Прощайте, принц!

– Благодарю вас за ваше участие и известие, мисс Страдфорд, – едва успел тихо ответить ей принц Мурад, но прелестная англичанка пронеслась уже далее.

Казалось, никто не заметил этого короткого разговора, по крайней мере, так думал принц, однако встречу эту видели двое стоящих в небольшом отдалении офицеров: Сади и Гассан!

Три друга встретились на летнем празднике после того, как они были с большой предупредительностью приняты посланником, и Сади с большим интересом осматривал все. Потом Зора поспешно удалился от них, и Гассан, проходя с Сади по волшебно освещенной аллее, высказал ему свое убеждение, что Зора пошел отыскивать прекрасную незнакомку, встретившуюся им на теплоходе. Тут оба друга, болтая, вышли на боковую аллею, обрамленную зеленеющими стенами, и когда достигли конца ее, то вышли на возвышенное место сада, откуда могли видеть большую часть его и восхищаться расстилающейся вокруг них волшебной роскошью.

Вдруг Гассан слегка толкнул своего товарища и показал ему на отделенное от них только невысокими кустарниками место.

– Видишь ли ты? – прошептал он.

– Ты был прав, мой дорогой Гассан-бей, Зора и иностранка, – тихо отвечал ему Сади.

Молодой офицер шел по парку, оживленно разговаривая с англичанкой и не замечая своих товарищей. Она улыбалась ему, и, казалось, деликатность его светского обращения и утонченная любезность нравились ей.

– А вы видели принца Мурада? – спросила его мисс Сара Страдфорд.

– Принц Мурад стоит в той стороне, близ киоска, с принцем Гамидом, – отвечал Зора-бей.

– Пожалуйста, подождите меня здесь, – тихо попросила его англичанка, – я тотчас же возвращусь сюда. Вы должны простить мне этот короткий перерыв в нашем разговоре, у меня иногда появляются капризы!

При этом она засмеялась тихо, почти дружески, потом, не дождавшись ответа Зора, отошла от него, прячась в тени деревьев.

Гассан и Сади заметили, что она сказала несколько слов принцу и так же быстро вернулась к Зора-бею.

– Видишь ли ты там молодого мушира[5]5
  Мушир – значит советник, служит титулом для высших гражданских чиновников.


[Закрыть] Изета? – спросил тихо Гассан. Он, без сомнения, заметил эту встречу, как коротка она ни была.

– Англичанка наблюдала за принцем, не правда ли? – спросил Сади.

– Конечно! Принц Мурад, кажется, это знает, так как он послал своего адъютанта занять Изета, но от этого мушира ничего не скроется!

Англичанка и Зора снова возвращались по соседней аллее.

– Принц Юсуф не явился на летний праздник? – спросил Сади.

– Он не совсем здоров, но пожелал, чтобы я пошел сюда. Я боюсь, однако, что бедный молодой принц серьезно болен. Он такой слабенький и такого нежного сложения.

– Кажется, он уже совершенно овладел твоим сердцем, Гассан, не правда ли?

– Это верно, – отвечал адъютант, – я с каждым днем все более люблю принца, и он теперь также относится ко мне с большим доверием.

– Итак, ты, значит, доволен своим перемещением?

– Вполне! Однако не думай, что от этого я не исполню данного тебе обещания. Я его не забыл. Когда ты позовешь меня для поисков твоей Реции и маленького принца Саладина, тогда я стану на твою сторону и, повторяю тебе, не пощажу самой жизни.

Гассан был высок и силен и так возмужал за последнее время, что, говоря эти грозные слова, своим внушительным видом и мрачным гневным взглядом вызывал уважение в каждом.

В эту минуту разговор их был прерван подошедшим к ним офицером, который воспитывался в военном училище вместе с Гассаном и теперь очень обрадовался, встретив его снова. Хотя Гассан и представил ему Сади, однако последний счел лучшим оставить их вдвоем и немножко побродить по саду.

Вдруг вблизи него раздался голос. Сади радостно обернулся.

– Так вот где надо было искать тебя! Видно, что у тебя есть очень важные дела, – говорила закрытая покрывалом дама, в которой он теперь узнал принцессу Рошану, которая, казалось, была с ним в аллее наедине.

– Я чувствую, что ты считаешь меня неблагодарным, светлейшая принцесса – сказал Сади, преклоняясь перед Рошаной, – однако не думай, что я не показывался в твоем дворце оттого, что я забыл твою доброту; единственная причина этого та, что я боялся показаться тебе навязчивым.

Рошана посмотрела на него недоверчиво.

– Ты говоришь правду, или тебя удерживало что-нибудь другое? – пытливо спросила она, но при взгляде на красивого, молодого офицера она разом переменила тон. – Ты не хотел принять от меня поздравления с повышением, я это знаю, ты имеешь странные взгляды на подобные вещи. Но вот я встречаю тебя здесь! Скажи, как тебе нравится новый круг твоей деятельности? Не манит ли он тебя на высоту? Ты еще на первой ступени, Сади, и перед тобою еще целый ряд почестей и славы! Проведи меня по этой аллее, – прибавила она.

Сади исполнил приказание и пошел рядом с принцессой.

– Очень бы мне хотелось видеть тебя пашой, – продолжала она, и ее сверкающие глаза были устремлены на Сади. – Тогда только начнется для тебя истинное наслаждение жизнью. Теперь ты довольствуешься плохим жалованьем, позже будешь иметь в своем распоряжении богатство и можешь тогда исполнять каждое свое желание. Как хорошо, Сади, иметь в услужении невольников, звать своим роскошный конак и иметь в разукрашенных мраморных конюшнях берберских лошадей. Приятно рыться в мешках с золотом и быть украшенным орденскими звездами, – продолжала принцесса, и заблестевшие глаза Сади говорили ей, что ее слова не оставили его равнодушным. Рошана казалась ему в эту минуту, в волшебном освещении праздничной ночи, обольстительной царицей, волшебницей, которая рисовала ему всю прелесть этого мира, чтобы завлечь его в свои сети, – это была воплощенная Изида, вызывавшая его на поклонение. Ее роскошная фигура, заставлявшая подозревать обольстительные формы, произвела свое действие на Сади, который, как опьяненный, глядел пылающими любовью глазами на эту прелестную женщину; ее роскошная одежда с шумящим шлейфом, ее дорогое вышитое покрывало, пряжка в волосах и цепь из больших матовых жемчужин, украшавшая ее шею, – все увеличивало силу обольщения; ведь шедшая с ним рядом была принцессой, она принадлежала к самым знатным дамам в империи, и она отличила Сади! Он чувствовал, что она его любит, что она красовалась перед ним и обещала ему все блаженство и величие этого света, чтобы только показать ему свое могущество.

– Хорошо принадлежать к высшим сановникам при султанском дворе, – продолжала она, идя возле Сади по аллее, – хорошо возвыситься над всеми, оставив их далеко за собой; хорошо отважиться на высокий полет, приведя в изумление всех жалких завистников; хорошо достигнуть, наконец, высших ступеней трона, и, будучи предметом всеобщего удивления, сделаться всемогущим советником повелителя правоверных – все это открыто для тебя, Сади, все это лежит перед тобой, все отдаю тебе, ибо моя власть безгранична! Говори, гордый бей, будешь ли ты по-прежнему избегать меня?

– О, принцесса, оставь при себе свои богатства, твои почести и титулы, дай мне только розу с твоей груди! – воскликнул Сади, восхищенный обольстительным видом и любовью принцессы, и опустился перед ней на колени, в упоении глядя на нее, покрытую покрывалом. – Ничего мне не надо, как только этот величайший знак твоей милости! Дай мне поцеловать розу, которая покоилась на твоей груди!

Рошана вздрогнула. Сади был побежден, увлечен, предан ей. Безмолвно сняла она розу с груди и подала ее упоенному восторгом Сади. Последний в порыве страсти прижал ее к своим устам – принцесса любила его. Он упоен был блестящими мечтами и образами, забыта была бедная Реция и ее пламенная и верная любовь – перед ним стояла, окруженная ореолом величия, высокая могущественная женщина, которая отличала его между всеми остальными, ее чудная фигура была от него так близко, что он касался ее одежды. Охваченный страстным желанием назвать своим это обольстительное существо, он протянул к ней руки.

В эту минуту они услышали приближающиеся шаги и голоса.

– Сюда идут, – прошептала принцесса, – до свиданья!

Сади быстро встал, он все еще держал розу в своей дрожащей руке.

– Ты любишь меня, прелестнейшая из женщин! – воскликнул он глухим голосом, затем поспешно удалился в полутемную аллею.

Принцесса прижала рукой свое тревожно бьющееся сердце.

– Теперь ты мой! – шептала она. – Совершенно мой, и, клянусь божественным пророком, ты в этом не раскаешься!

XXII. Принц Мурад

Принц Мурад и его брат Абдул-Гамид жили в то время, о котором мы рассказываем, в маленьком дворце в Терапии, который по приказанию султана, их дяди, был выстроен и снабжен всем необходимым. Хотя во дворце было все, чего бы ни захотели два принца, однако они не могли в нем чувствовать себя свободно и счастливо, так как за каждым их шагом наблюдали, и они были окружены шпионами и доносчиками, которые все их слова и действия передавали султанше Валиде. Никуда они не могли укрыться от этих сторожей! Даже во внутренних, скрытых покоях, даже во время свиданий их с женами за ними подсматривали и подслушивали их, о чем они и не подозревали.

Султанша Валиде, имевшая обыкновение часть года жить в серале, проводила самые жаркие недели также на берегу Босфора, а именно в лежащем между Тшироганом и Ортакеем Ильдисе Кешки (Звездном Киоске), который был виден издалека благодаря белой, тянущейся вокруг дворца стене; вблизи его лежит липовая долина, состоящая из одних только липовых деревьев. Отсюда имела обыкновение производить свои неусыпные бдения султанша-мать, после того как она переезжала сюда из сераля.

Обоих принцев содержали как заключенных. Они могли уезжать и оставлять дворец, но за каждым их шагом внимательно следили. Но такая свобода не есть свобода, и поэтому принцы почти никогда не оставляли своих покоев. Они знали, что ни шагу не могут ступить без шпиона. Страх, чтобы они не организовали заговор против султана, вызывал все эти меры, если бы даже с их стороны не было дано ни малейшего к этому повода.

При константинопольском дворе существуют совсем другие отношения, совсем другие положения, нежели при всех остальных дворах, и мы в дальнейшем течении нашего исторического романа увидим, что в Константинополе яд и кинжал, внезапное исчезновение, насильственная смерть и тайное устранение всех помех играют еще ужасную роль. Смесь азиатского деспотизма с западными идеями постепенно создали положения и воззрения, которые приводят к ужаснейшим результатам.

Принц Мурад на летнем празднике узнал от мисс Сары Страдфорд, что сын его Саладин еще жив, но в опасности. Какое побуждение руководило иностранкой, когда она подошла к нему с этой важной, дружеской вестью? Действовало ли тут только одно сострадание или она преследовала другую цель? Принц Мурад не думал об этом. Его занимала только одна мысль – снова увидеть свое дитя, своего мальчика и вырвать его из этой опасности, на которую бегло намекнула ему иностранка. Но как было это сделать незаметно, когда он не мог оставить дворец без того, чтобы за ним не наблюдали? В несколько часов было бы сообщено о его действиях в киоск, в сераль и Беглербег, но в данном случае никто не должен был знать о его намерении.

Когда принц Мурад утром, мучимый этими серьезными мыслями, из своих спальных комнат прошел в дневные покои, к нему явился, по обыкновению, его поверенный слуга Хешан подать кофе. Хешан каждое утро тотчас же узнавал расположение духа своего повелителя по его глазам и виду: он хорошо угадывал все желания, планы и мысли принца, так как находился при нем, когда тот был еще ребенком. Сегодня же, хотя он и заметил озабоченный вид принца, однако не мог узнать причины этого возбуждения.

– Хешан, – обратился принц к своему слуге, которому мог во всем довериться, – я озабочен и опечален!

– Что же за причина печали моего светлейшего господина и повелителя? Хешан сделает все, чтобы устранить его заботы, – отвечал престарелый слуга.

– Ты говорил недавно, когда я посылал тебя справиться о принце Саладине, моем маленьком сыне, что дом старого Альманзора пуст и заброшен.

– Понимаю теперь, ваше высочество грустит о маленьком принце! Да, дом был пуст, и никто ничего не знал о маленьком мальчике. Одна старая жидовка сказала мне, что старик Альманзор был убит или пропал без вести, он не вернулся из путешествия, а Реция, его прекрасная дочь, отправилась в дом одного молодого офицера, избравшего ее в свои супруги, дальше и она ничего не знала!

– Знаешь ли ты резиденцию английского посольства в Пере?

– Конечно, ваше высочество.

– Там ты увидишь иностранную даму, которая гостит у посланника в Константинополе. Дама эта, мисс Сара Страдфорд, знает, что мой Саладин жив, она мне это шепнула ночью на летнем празднике, она знает также, что он в опасности, – сказал Мурад, – и теперь, Хешан, все заключается в том, чтобы узнать от нее все подробности.

– Я немедленно поспешу в Перу и отыщу иностранную даму.

– Будь осторожен, постарайся, чтобы тебя не заметили. Передай мисс Страдфорд уверения в моем почтении и уверь ее в моей благодарности, – наказывал принц Мурад своему слуге, – разузнай от нее обо всем, что касается моего сына, и принеси мне как можно скорее ответ; я ужасно беспокоюсь о Саладине и должен теперь наконец узнать, где он!

Хешан обещал ему это и сейчас же оставил дворец.

Так как он часто наводил разные справки в городе по поручению своего повелителя, не было ничего удивительного, что он так рано отправился в Константинополь. И чтобы шпионам не так-то легко можно было проследить за ним, не будучи замеченными, он взял лодку для переезда в Перу. Он был осторожен и опытен. Мурад мог на него положиться. Хешан знал все ходы и выходы, все опасности, шпионов, сторожей и был достаточно сметлив, чтобы, когда нужно, ускользнуть от них.

Принц с нетерпением дожидался возвращения своего поверенного. Он отворил в своем салоне окно, выходящее на берег, и рассматривал в маленькую подзорную трубу все идущие из города лодки, чтобы узнать издали лодку Хешана. Прошло уже несколько часов после его отъезда, Мурад рассчитал, что Хешан должен бы вернуться. Однако расчеты его оказались неверны, и нетерпение его достигло высших пределов. Проходил час за часом. Время шло, принц ничего не ел и не пил, так беспокоило его отсутствие слуги. Наступил вечер – тут только Хешан в своей лодке пристал к берегу и вскоре затем показался в покоях своего господина. Мурад набросился на него.

– Где ты был так долго, собака?! – яростно вскричал он и грозил заколоть своего верного слугу.

Хешан уже давно не видел принца в таком раздражении.

– Пощади, светлейший господин и повелитель! – воскликнул он, падая на колени перед разгневанным принцем. – Я не мог вернуться раньше! Сжалься, я, кроме точного исполнения твоего приказания, ничего не сделал.

– Что ты узнал? Говори скорее!

– Я поспешил сначала в Перу, чтобы никто меня не заметил и не подглядел бы, что я иду в английское посольство, пробрался я в Конюшенную улицу позади резиденции, потом вошел туда через заднюю дверь. Нельзя было сразу видеть иностранную даму, я должен был дожидаться.

– Сказал ли ты, что прислан от меня? – спросил принц.

– Нет, ваше высочество, я не упоминал об этом, так как прислуга не должна была знать, что ваше высочество послали меня к мисс Страдфорд.

– Но ей-то самой ты сказал это?

– Да, ваше высочество, и, по-видимому, это известие смутило, или, вернее, обрадовало прекрасную иностранную даму, – продолжал Хешан, – она обошлась со мной очень ласково и приказала мне войти в свой будуар, где мы были совсем одни и где, по словам ее, никто не мог нас подслушать. Тут я высказал ей свою просьбу. Она, по-видимому, была к этому подготовлена и выразила свое сожаление, что могла еще в прошлую ночь сообщить вашему высочеству обо всем подробно, но она не смела этого сделать. Тут она назвала мне бывшего служителя сераля Корасанди, от которого я должен был узнать все, так как принц Саладин в последнее время находился у него.

– У Корасанди, служителя сераля?

«Понимаю, – подумал про себя принц Мурад, – хотели иметь его в верных руках и потому потихоньку скрыли у этого служителя сераля».

– Больше иностранная дама ничего не знала, разве только то, что принцу Саладину у Корасанди угрожает опасность, если он все еще находится у него и еще жив. Я поблагодарил иностранную даму и поспешно отправился в предместье Рашида-паши.

– Ты разве знал, где живет служитель сераля?

– Да, ваше высочество, я несколько времени тому назад как-то раз случайно узнал это; у него за предместьем есть маленькая дача. Я поспешил туда, нашел дом, но ворота были крепко заперты. Я должен был ждать; наконец я увидел в отдалении Корасанди и поспешил к нему навстречу. Я давно знаю его, он добродушен и глуповат; он тотчас же мне рассказал обо всем. Принц Саладин несколько времени тому назад ночью был передан ему, он хорошо содержал и охранял его.

– Знаешь ли ты, где теперь мой сын? – спрашивал нетерпеливо принц Мурад.

– Я по порядку расскажу подробно обо всем, что я узнал, – успокоил его Хешан.

– Ты называешь Корасанди глупым и веришь ему, однако, кто знает, может быть, он тебя обманул. Кто знает, правду ли он сказал тебе?

– Ваше высочество, Корасанди честен, и он к тому же в подтверждение своих слов поклялся бородой пророка. В нем нет лжи. Я привел его к мечети, и тут он еще раз повторил свои слова. Значит, он сказал правду.

– Говори скорее, что он сказал тебе.

– Принц Саладин пробыл в его доме продолжительное время в совершенной безопасности. Корасанди заботился и ухаживал за ним и плакал, вспоминая о нем, ибо маленький принц, как он выражался, сросся с его сердцем, как собственное дитя. Однажды он вернулся домой позже обычного и нашел постель маленького принца пустой. В отчаянии как безумный бегал он взад и вперед, ломая руки. Принц Саладин пропал бесследно. Наконец после беспокойных розысков он узнал, что одному офицеру сераля в ту ночь было дано поручение…

– Чего медлишь ты, говори дальше!

– Я боюсь твоего гнева, выражения твоей печали, светлейший владыка и повелитель! Корасанди наверно знал это. Офицеру сераля было дано поручение удушить принца Саладина.

– Удушить! Я это предчувствовал, знаю я, чьих это рук дело! – воскликнул он в отчаянии. – Удушить моего сына!..

– Корасанди не знает, свершилось ли это…

– Как же этому не свершиться, если Саладин был похищен у невнимательного слуги? Но горе тому, кто совершил это дело и умертвил моего любимца! Горе ему, говорю я! Я должен знать его имя!

– Корасанди сам только что узнал его.

– Я желаю знать его имя. Кто это?

– Молодой офицер Зора-бей.

– Зора-бей зовут его, этого мне достаточно. Ну хорошо, теперь вечер, я отомщу этому бею и собственноручно накажу его, – воскликнул Мурад в сильном волнении, – мой мальчик задушен!

– Ваше высочество хотите сами…

– Я тотчас же отправляюсь в Константинополь, в сераль.

– Ваше высочество не подумал о том, что нас преследуют и наблюдают за нами, – пытался предостеречь его Хешан.

– Твоя правда, всюду этот мушир Изет! – сказал принц Мурад.

– Если он только увидит ваше высочество и меня, если он заметит, кого мы разыскиваем, он тотчас же донесет об этом! – продолжал Хешан.

Мурад сердито топнул ногою.

– Я все-таки должен получить верные сведения о моем любимце! – воскликнул он взволнованно.

– Я, кажется, знаю один способ, светлейший владыка и повелитель!

– Какой способ разумеешь ты?

– Великий султан Селиман имел обыкновение переодетым смешиваться с толпой.

– Понимаю! Ты полагаешь, что я также должен переодетым в вечерних сумерках оставить Терапию?

– Только таким образом удастся нам пройти незамеченными.

– Но меня могут хватиться!

– Ваше высочество сегодня для виду отправится раньше обыкновенного в спальные покои, я буду ждать вас там с кафтаном капиджи-баши, которых много совсем новых наверху в гардеробной. Ваше высочество наденет это платье и вместе со мною оставит дворец!

– Пусть будет так! Уже наступил вечер. Достань поскорее мундир, – приказал принц.

Хешан оставил зал.

Вслед за тем принц Мурад позвонил, и несколько слуг поспешили к нему. Он приказал осветить ему дорогу в спальные покои и отправился через коридоры своего флигеля к женскому отделению. Тут он отпустил до утра слуг. Хешан ожидал его в передней спальных покоев. Он принес с собою легкий мундир капиджи-баши и помог принцу одеться. В таком одеянии никто не мог узнать последнего в вечерней мгле.

Хешан и переодетый принц незаметно прошли из спальных покоев по коридорам и оставили дворец, не возбудив ни в ком подозрения. Одно только обстоятельство бросилось в глаза одному из свиты принца, постоянно находившемуся во дворце и подчиненному муширу Изету, – это выход Хешана в такое позднее время рядом с капиджи. Шпион не видал, как вошел последний, но он не смел обнаружить своего невнимания. Ясно было, что этот капиджи-баши пришел во дворец с каким-нибудь поручением, и когда он выходил оттуда в сопровождении слуги, то мушир счел необходимым донести своему поручителю о случившемся.

Между тем принц Мурад и Хешан сошли к берегу, вошли в лодку и велели отвезти себя к сералю. Они вошли туда с наступлением ночи и отправились в первый двор сераля. Хешан предостерегал принца, не советуя тому идти далее, чтобы кто-нибудь не заметил его. Мурад поручил своему слуге осведомиться о Зора-бее и позвать его сюда, а сам остался во дворе сераля и ходил взад и вперед в сильном беспокойстве. В волнении и с нетерпением он беспрестанно посматривал на дверь, за которой исчез Хешан.

Наконец в ярком свете газовой лампы увидел он молодого офицера, выходившего через эту дверь в сопровождении Хешана. Это был тот, кого они искали: Зора-бей, похититель его ребенка, убийца маленького принца!

Глаза принца вспыхнули гневом, он быстро пошел навстречу молодому, ничего не подозревавшему офицеру, положа руку на эфес сабли.

– Ты ли Зора-бей? – спросил он торопливо.

– Так точно, но с кем же я имею честь говорить? – обратился к нему вежливым тоном Зора, изумленный заносчивой манерой капиджи-баши.

– Ты ли похитил принца Саладина с постели в доме Корасанди? – продолжал Мурад.

Тут Зора побледнел и сделал шаг назад.

Он узнал принца!

– Я требую ответа или всажу саблю тебе в грудь! – воскликнул пылающий гневом Мурад. – Ты ли похитил принца Саладина? Твоя ли нечестивая рука задушила моего любимца?

– Прошу выслушать меня, принц, – ответил Зора-бей, бледный, как мертвец, с трудом преодолевая смущение, вызванное обращением принца, – рука моя не запятнана в крови принца! Я не причинил ему никакого вреда!

– Но ведь ты похитил Саладина из спальни Корасанди! – вскричал принц Мурад, все еще пылая гневом.

– Я забрал принца прямо с постели, так как ему угрожала опасность, и передал его моему товарищу Сади, который хотел отвести его в безопасное место!

В эту минуту оживленный разговор принца и молодого офицера был прерван – слуга Хешан торопливо приблизился к своему повелителю.

– Сейчас прошел мушир Изет по ту сторону двора, – сообщил он. – Если я не ошибаюсь, он узнал ваше высочество по голосу.

– Где мушир? – спросил Мурад.

– Он исчез там, в дверях.

Принц снова обратился к Зора-бею.

– Кому ты передал мальчика? – спросил он.

– Человеку во всех отношениях надежному – Сади-бею, который передал его дочери Альманзора, прекрасной Реции.

– Дочери Альманзора? – воскликнул Мурад, и его гневный взгляд, казалось, прояснился. – Где она? Где мне найти Рецию, дочь Альманзора?

– Она исчезла, местопребывание ее до сих пор еще неизвестно, принц!

– А Саладин?

– Его следы также еще не найдены.

Хешан снова обратился к своему повелителю.

– Умоляю ваше высочество не оставаться здесь долее, – упрашивал он вполголоса, – я боюсь, не случилось бы чего-нибудь!

Принц Мурад, казалось, не обращал внимания на настоятельные предостережения слуги.

– Каким же образом исчезла Реция, дочь Альманзора? – спросил он.

– В доме Сади произошел пожар.

– Так, значит, Реция и мальчик сгорели?

– Да сохранит нас от этого Аллах, принц!

Вдруг обе половины больших ворот распахнулись.

– Что это значит? – запальчиво спросил Мурад.

Вместо ответа он услышал шаги приближающегося караула.

Зора-бей удивленно и вопросительно глядел на приближающийся к ним отряд солдат.

– Я имею приказание арестовать вас, – воскликнул начальник отряда.

– Какое ты имеешь на это право? – спросил запальчиво принц Мурад.

– Сделайте милость, ваше высочество, повинуйтесь без сопротивления, – шепнул принцу Зора-бей, внезапно увидевший непредвиденную опасность; всякое сопротивление эту опасность только увеличило бы. – Мы следуем за тобой, – обратился он к караульному офицеру.

– Прошу извинения, дорогой мой Зора-бей, – отвечал тот, пожимая плечами, – я исполняю только высшее приказание!

Принц, Зора и Хешан последовали за ним в караульную сераля.