Электронная библиотека » Георгий Кузьмин » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Deja Vecu [Уже пережитое]"


  • Текст добавлен: 8 августа 2017, 16:20


Автор книги: Георгий Кузьмин


Жанр: Приключения: прочее, Приключения


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Да чтоб тебя… – вырвалось у меня сквозь зубы.

– Не понял? – тут же ответил Кирилл Павлович.

– Это я не тебе, – из-за страха повторения истории с Лёшей, пропитанной мистической фантасмагорией, я не мог позволить умереть Павловичу в этой реальности.

А всё было бы так просто! Анька, любимая, кто же тебя за язык-то тянул?

– Уже еду к тебе, – выпалил я, заводя «Марусю».

Цепляя остатки сил и вытаскивая их наружу, я заставлял себя вести машину ровно и в то же время быстро. Честно говоря, получалось у меня это с трудом, и пока я выезжал с парковки, у пары-тройки машин появились свежие царапины и вмятины.

Не страшно, все потом, сейчас главное успеть.

– Кирилл Павлович, – ох, как же я нарушал, по мне заокеанские боевики солеными водопадами плачут! – Как ты там?

– Хреново, – честно отозвался он. – Боли почти не чувствую.

– Так это же хорошо!

– Ой, дурак… Крови много я теряю, понимаешь? Я и рук уже почти не чувствую…

– Держись, я уже совсем скоро!

Мы на время замолчали – он наверное переводил дыхание, я сосредоточился на дороге. Главным двигателем сегодняшнего дня, как оказалось очень мощным двигателем, был страх смерти. Поэтому мои мысли работали только в одну сторону, не давая расслабиться ни на секунду.

– Павлович, ты там как? Чего молчишь?

– Я вот думаю, а этот «ключ»… – фу-ух, он ответил! – Он у тебя давно?

– Ежедневник-то? Да, двенадцать лет уже.

– А ты имеешь какой-нибудь план?

– В смысле? – я был рад только тому, что он просто говорит, не теряя сознание, поэтому отвечал я честно, стараясь поддерживать диалог.

– Может ты хотел построить бизнес-империю, или как-то потрясти мир, или изобрести что-нибудь…

– Что изобрести? Например?

– Да что угодно… – он ненадолго отстранился от телефона. Наверное, справляясь с очередным приступом. – Я не знаю, ну например компьютер без монитора или лекарство от рака.

– Нет, ничего такого. Я просто заработал деньги на жизнь, и всё…

– Я так и знал! Эгоист ты, Таимкин…

– Это почему же? Я же никому зла не сделал!

– Во-во, я так и думал. Ты небось боевики любишь, фантастику, супергероев в костюмах, фентези… В общем, сказки буржуйские…

Чуть не врезавшись в заднюю фару какой-то иномарки, я крутанул руль и «Маруся» на полкорпуса выехала прямиком на полосу встречного движения. Адреналин начал атаковать меня с такой силой, что меня чуть ли не стошнило, но перестроиться из-за плотного потока машин и огромной скорости я не смог.

– Ну, люблю, – я пытался, чтобы мой голос не срывался, и отвечал как можно спокойней.

– Хех, – крякнул «Мефистофель». – Любить –любишь, а так ничего и не понял. Эти фильмы, книги, сказки учат только одному – сила должна быть во благо! Все герои до последнего вздоха жертвуют собой. Умирают, но идут к высшей цели. До последнего идут, понимаешь? Как бы трудно не было, как бы больно, они делают своё дело, выжимая себя до последнего. Во благо других. Вам, дебилам, вдалбливают, что добро, благородство и любовь спасут этот мир. А вы, придурки слепые, только спецэффекты видите. Ты с таким чудом имеешь дело! Ты можешь открыть для себя столько наук и сделать технический прорыв в один день. В твоих силах научится играть на всех инструментах за три дня, и подарить этому миру красоту. Или выучить все языки и, опережая события, поднять политико-экономическое состояние любого государства. Ты представляешь, как это важно для человечества?! А ты только о своей роже беспокоишься, чтобы жирку было приятно и жопе тепло. Ты и есть самый настоящий злодей, таких как ты побеждать надо…

На последних словах своей тирады Кирилл Павлович совсем ослаб, и договаривал эту речь почти шёпотом. Было обидно выслушивать его размышления о моём существовании, но дорога не давала мне возможности вставить слово или аргументировано поспорить.

– Кирилл Павлович, давай потом об этом… – тишина. – Кирилл Павлович, ты как там? Эй…

Я на секунду отвлёкся от дороги, что бы взглянуть на сотовый, в надежде что тишина возникла всего лишь из-за связи, и пропустил встречную машину, ехавшую точно так же на полкорпуса по встречной полосе.

Ба-бах!

Страшный звук встретившихся металлов, суммарная скорость которых была наверное не ниже двухсот пятидесяти километров в час, разрезал мою память на «до» и «после» столкновения. Последнее, что я увидел – Москва начала раскручиваться безумной каруселью в лобовом стекле. Наверное, были еще удары и ужасное кручение продолжалось относительно долго, порождая целый каскад столкновений и жертв этой страшной аварии. Наверняка танец смерти на асфальте сопровождался градом сигналов автомобилей, по воле случая принимавших участие в дорожном происшествии.

Для меня же наступила спасительная мгновенная тьма.

– Фу-у… – я с отвращением выдохнул запах гари.

Какой гари?! Мои глаза резко распахнулись и ориентация в пространстве мгновенно рассказало мне о положении вещей – я лежу вниз головой на потолке собственного автомобиля. Вокруг меня ошметки стёкол, окна сузились раза в два, а за место лобового стекла на меня смотрел покарябанный асфальт.

– Тво-о-ю ма-а-ать, – простонал я, расстёгивая ремень безопасности. К счастью тот оказался абсолютно не тронутым, и механизм подчинился непослушным рукам почти сразу.

В искорёженном салоне начинало все сильнее вонять чем-то отвратительным, вызывая приступы кашля и рвоты. В голове крутилась только одна мысль – надо выбираться, сейчас рванёт! Боли я не чувствовал вообще, скорее всего из-за шока, но ноги меня не слушались, поэтому пришлось орудовать руками, вытаскивая неподатливое тело из того, что было когда-то рулём.

Время остановилось вообще, превращая каждую секунду в бездонную дыру, в которую провалились все мои чувства и мысли. Не знаю, насколько быстро, но в конце концов мои ладони коснулись асфальта, наделяя меня новыми силами, и я выполз из остатков собственного автомобиля.

– О, смотрите, вон там ещё жив! – все звуки превратились в искаженное подобие человеческого эха.

Вокруг «Маруси» было еще как минимум три машины, точнее, то, что от них осталось. Уродливые постмодернистские скульптуры из металла и осколков стекла, символизирующие жертву бесконечных автомобильных катастроф и их летальные последствия.

Боже, неужели это всё из-за меня?

«Маруся» начала гореть, угрожающе вываливая клубы едкого дыма, напоминая, что автомобили ездят на взрывоопасном бензине. Надо сваливать как можно быстрее, иначе в огне окажется не только машина, но и её хозяин. На помощь ко мне уже кто-то бежал, но особого приглашения мне не требовалось – подгоняемый инстинктом самосохранения я пополз от горящей угрозы как можно дальше. Пока я перебирал руками, во мне пульсировала мысль, что без ног передвигаться безумно тяжело и неудобно. Боже, я же так на всю жизнь мог инвалидом остаться, если бы не ежедневник…

Ежедневник!!!

Книга в машине, которая вот-вот станет сплошным неэкологичным мангалом, превратив ежедневник в кучу бесполезного пепла. Игнорируя безумный страх сгореть заживо, я пополз обратно, не обращая внимание на врезающиеся в ладони стекла и дым проедающий глаза так, словно мне на лицо не переставая лился лимонный сок. Я ничего не видел и почти не понимал, куда ползу, лишь интуиция непрестанно командовала мне «Вперёд!». Руки превратились в сплошное месиво из боли, из-за чего пришлось орать, лишь бы немного заглушить ощущение собственного тела.

– Вон он!

– Придурок в машину заполз…

– Ребята тащи! – орали где-то вдали голоса, но мне было плевать.

Я уже вполз в салон, и шарил руками на ощупь, в поисках знакомого ощущения кожаного переплёта.

Вот он!

Стоило мне открыть книгу, как моё тело начало двигаться обратно на улицу. Вытаскивают, сволочи! Мне совершенно наплевать на то, что в салоне стало невыносимо жарко и мои лёгкие наполнились отравляющим дымом. Я вцепился в кожу потолка, срывая свои ногти и начал дергаться так сильно, как только мог.

Бум!

Разрывая все шаблоны по человеческому спасению в катастрофах и экстремальных ситуациях, этот маленький предупредительный взрыв оказал мне огромную услугу.

– Мужики, сейчас рванёт!

– Хрен с ним, бежим!

Меня отпустили и больше мне ничего не препятствовало для последнего рывка. Осталась самая малость! Ещё одно усилие воли, и я приказал своим глазам открыться навстречу гари, а своим лёгким не вдыхать. Не было времени соображать куда ШМЯКаться, да и писать кроме собственной крови было не чем, поэтому мне нужна была любая не зачёркнутая запись.

Ежедневник уже услужливо открыт на странице, где было целым всего лишь одно событие – моё рождение. Особо мне выбирать не из чего, поэтому сойдёт и это.

Я размахнулся, закрыл глаза и полоснул рукой по страничке.

Бум!

ШМЯК

Часть вторая

Вдоль бесконечной спирали.

Глава 1

Возраст: неизвестно

Место: неизвестно


Такого ШМЯКа у меня ещё не было!

Стоило руке закончить движение, как неистовая сила выдернула меня из горящей машины в какой-то жуткий каскад ощущений. Меня словно пропустило через множество мясорубок, ослепляя омерзительными вспышками, медленно и методично сжигая всё, что когда-то являлось мной. Потеряв ощущение времени и пространства, моё сознание прокладывало путь в бесконечность, уничтожая границу между реальностью и небытиём.

Я умер?

Мне сложно сказать, сколько это длилось и что это было вообще. Настоящий русский, кем бы он ни был, охарактеризовал бы это состояние ёмким, но очень содержательным словом, выражающим всю глубину негативных эмоций, что он испытал за время такого «путешествия».

Закончилась пытка пронзительно резко – ярким хлопком меня выкинуло в сон. Туманные образы начали сменять друг друга, раскручивая безумный калейдоскоп событий. Моё рождение сменилось судьбоносной встречей с Анькой, но непреодолимая сила не дала мне дойти до жены и рывком вырывала меня из метро, усадив прямо за школьную парту. Учитель показывал на доску, но вместо зелёного дерева мерцали картинки, в одну из которых я взял и улетел. Взрывы, кровь, выстрелы и крики моментально сдавили мой разум паническим страхом, но вот кто-то берет меня за руку и ведёт сквозь хаос войны. Спасителем оказался Кирилл Павлович, пытающийся мне что-то сказать, но мы останавливаемся, и тёмная фигура в капюшоне угрожает нам пистолетом. Я пытаюсь поговорить с потенциальным убийцей, которого я откуда-то знаю, но раздаётся выстрел, и сон словно срывается с поводка, засасывая меня в водоворот времени.

Клиника и операция.

Леночка и офис.

Переулок и погоня.

Гоночные машины и убийство.

Люди с автоматами и красные флаги.

Быстрее, ещё быстрее, быстрее и быстрее…

Наступила тьма. Бездонная, противная тьма, где нет запахов, движения и цветов. Только механически ровное дыхание – глубокий вдох и мерный выдох, глубокий вдох и мерный выдох…

Стоп!

Это же моё дыхание! Это дышу я, спокойно и ровно, как в искусном трансе, заполняя свои мысли и чувства моторным движением легких. Так, если я ощущаю своё дыхание, значит и тело должно быть подвластно моей воли. Усилие, ещё немного, и моими стараниями веки почувствовали мягкую вуаль солнечного света. Чёрная дыра стала постепенно рассеиваться, оказываясь не вселенской тьмой, а просто крепко захлопнутыми веками.

Через какое-то время ко мне начали приходить силы, а с ними чувство собственного тела и окружающие звуки с запахами. Надо мной пикал какой-то аппарат, слева и справа мягким жужжанием работали механизмы неизвестного мне происхождения. Судя по всему, этот оркестр устройств поддерживал жизнедеятельность моего организма. Пахло приятным, еле уловимым цветочным ароматом, какой бывает летним днём, когда открываешь все окна, чтобы проветрить комнату прохладным ветерком. Впечатление свежести портил лишь тонкий запах лекарств.

Вердикт однозначен – я в больнице.

Самочувствие было паршивее некуда. Такое впечатление, будто в угаре ритмического экстаза на мне танцевал лезгинку огромный самосвал. Мышцы горели огнём, дыхание отдавало глубокой тупой болью в груди, а голова шумела тысячью мелких булыжников, превращая черепную коробку в барменский шейкер.

Медленно открыв глаза я понял, что в своих догадках почти не ошибся. «Почти», потому что палата была больше похожа на дорогие апартаменты роскошного пятизвездочного отеля, нежели на больничные палаты. Деревянная мебель переливала шоколадным отливом, прижимаясь к шелковым стенам с огромными окнами и тяжёлыми массивными дверьми. Высота потолка позволяла спокойно привести слона и устраивать с ним акробатические этюды, презирая всю низость циркового купола.

Всё говорило о том, что у хозяина этого жилища немыслимо много денег.

Да чёрт с ним с хозяином, главный вопрос заключается в другом – за каким хреном меня увезли в какой-то дворец и обставили чудными медицинскими аппаратами? Я бывал в больницах, там техника совершенно по-другому выглядит. Моя хронологическая последовательность крайне запутана, потому что последнее, что я помню – взрыв. Логично, что после него я мог попасть в больницу и даже впасть в продолжительную кому. Но я ведь успел зачеркнуть дату своего рождения. Или не успел?

Какой сейчас год?

Что это за место?

А где Анюта?

– Анняяяяя, – прохрипела моя глотка. Странное ощущение – голос вроде мой, но какой-то не такой.

– Ан-няяя, – уже лучше, но всё же не совсем то. Хрипаты стало меньше, но что-то в моём голосе стало иначе. Глубокий вдох-выдох и отдаю приказ спине вместе с руками приподнять себя и поставить на локти.

Что с моими руками? Они похудели, но очень странным образом – масса осталось почти той же, но мышцы свисли, а вместо силы ощущалась какая-то ломота. Голос деформировался, руки обвисли – бред какой-то! Я же ШМЯКнулся, и не должен был попадать под взрыв. Но впечатление такое, что из-за аварии я провалялся в коме лет десять. Чертовщина, не иначе.

Оу, мистер Александр, - выглянула из-за двери смазливая девичья мордашка. – Вы уже проснулись. Вам завтрак принести в комнату или вы выйдете в гостиную?

Нет, спасибо. Через пятнадцать минут сам спущусь, сказал я и сам же запутался в собственном мыслительном процессе. Английский язык никогда не был моим «коньком», и даже получив феноменальную память, мне было лень посвящать чужеродному наречию своё время. Сейчас же мой внутренний голос сам автоматически перешел на этот язык, словно во мне переключили невидимый тумблер с положения «русский» на «инглиш». С какой такой особой радости я научился так шпарить не по-русски?

Ну и бог с ним, потом разберусь.

Когда девушка скрылась, я нашел в себе силы встать, и оказалось, что мои ноги так же странно похудели, как и руки. Появилась неприятная ломота, отдающая в мышцы глубинной слабостью, из-за чего я с непривычки чуть не упал. Неужели мои мышцы катастрофически атрофировались, а организм совершенно не может жить вне аппаратов жизнеобеспечения?

Ничего не понимаю – всё говорит о том, что меня взяла в плен беспощадная кома, но последнее, во что утыкаются мои воспоминания, это звук взрыва и движение руки по листу ежедневника. Значит, у этой задачи есть два решения: либо я не успел зачеркнуть дату рождения, и взрыв надолго погрузил меня в глубокий сон, наделив способностью бегло говорить на английском языке (абсурд конечно, но если уж сходить с ума, то по полной программе), либо я успел и пережил своё рождение с частью своей жизни заново (судя по моему состоянию, всё это время я никогда не вставал со своей постели, ожидая старцев, колодец и князя Владимира).

Медленно ступая по потрясающе мягкому ковру, мои ноги никак не могли избавиться от чувства, будто впервые ощутили на себе тяготы земного притяжения. Сделав шагов десять, я уловил боковым зрением невнятное движение в комнате, мгновенно замирая от неприятного липкого страха – «здесь кто-то есть».

– Кто здесь? – громко спросил я искаженным голосом. Что же со мной произошло, если голос так огрубел и понизился? Ладно, пока не до соловьиного пения, пусть фанаты пока подождут. – Anybody there?

Тишина красноречиво отвечала на вопросы о посторонних в комнате, и я решил справится об этом традиционным способом – глазами. Медленно повернувшись, я увидел старика одетого в ночнушку, пристально наблюдавшего за мной.

Ничего себе поворот событий! Мне ещё не хватало что бы всякие престарелые маньяки лезли своими противными сухонькими ручонками в мою молодую и красивую личную жизнь. Теперь я воочию представляю, как чувствует себя двенадцатилетняя девочка впервые примиряющая лифчик, а её за этим делом возьми, да и застукай любопытствующий некто. Возникает желание, чтобы сие событие стерлось из памяти всех участников инцидента.

– Эй, дедушка! – говорю первое, что пришло в голову. – А не пойти ли вам от сюда куда подальше. За пенсией, например.

Старик вёл себя странно – в такт моим словам он открывал рот, явно что-то отвечая, но вопреки всем законам физики, звук отсутствовал. Рассудив, что дед меня не понимает, я стал разворачиваться, чтобы популярно объяснить ему нормы приличия пребывания в чужой комнате. Этот наглец так же развернулся, впиваясь в меня взглядом. Вот престарелый наглец! Я сделал шаг к нему, а он даже и не подумал попятиться, а вопреки моему угрожающему поведению так же шагнул ко мне на встречу.

Что за детсадовские игры в «повторялку»?!

Может я не так трактую его поведение? Для проверки хлопнув в ладоши и дважды присев (насколько позволяли силы), я с ужасом понял, что наглый старик – это не другой человек, а моё отражение в зеркале.

– Что б меня в водовороте хроноса разорвало! – вырвалось у старика, то есть у меня.

Невероятно, я стар! Более чем загадочная история тридцатилетнего мужика в дряхлом теле деда. Выглядел я лет на шестьдесят: лицо сжалось в многочисленные морщины, волосы поменяли место дислокации с головы на грудь, а мышцы скукожились и съехали вниз.

Чувствуя, как мои мысли начинали паническую атаку, я взял себя в руки, в попытке рассуждать последовательно. Вначале нужно было понять, как это произошло – я долго спал, или же успел прожить жизнь? Стоило об этом подумать, и слезы неприятным комом вставали поперёк глотки, из-за неподъёмной массы жалости к себе любимому. Это ж надо было, взять и перечеркнуть всю свою жизнь! Одновременно с тем, я нашёл (бог мой, с каким же трудом!) шкаф с одеждой, больше походивший на магазин, и попытался выбрать из всей этой странной одежды такой наряд, чтобы никто не заметил моей временной амнезии.

Классический костюм – во все времена спасёт мужчину от тягот выбора.

Выйдя из комнаты, следовало направиться в гостиную, где моё подсознание в обход шокированному состоянию приказало накрывать завтрак. Но вот незадача, автоматическая память на уровне рефлексов работает хорошо, а куда именно идти, и где искать треклятую гостиную, я совершенно не понимаю.

– Направо, – еле заметно шелестнул во мне внутренний голос, и я подчинился зову инстинктов, поворачивая в длиннющем коридоре направо. На очередной развилке, меня потянуло налево и уверенность в том, что я иду правильно стала наступать на пятки, ускоряя шаг.

Стратегия поведения теперь ясна: нужно расслабиться, и дать памяти беспрепятственно контролировать ситуацию. Через три минуты моё глубинное «я» вывело нас в холл с дурманящим ароматом кофе и свежеиспечённым хлебом. Посередине уже накрыт огромный стол, на котором наглым образом развалились бесстыжие источники запахов, вызывающие такой аппетит, что во мне закралась мысль, а не попросить ли подать сейчас полноценный обед?

Наверное, не попросить, а приказать. Я чувствовал, что этот дворец мой дом, а вся прислуга подчиняется мне.

Не помня себя от голода, наваливаюсь на «завтрак» состоящий из десятков блюд, и растворяюсь забвением в приятной неге насыщения. Через минуты две моё положение уже не казалось мне настолько негативным, а мир вокруг становился светлее и ярче. Пока гормоны радости атаковали мой уставший мозг, я попытался воззвать к мадемуазель "логика" и сделал два простых умозаключения.

Первое – я прожил эту жизнь заново с самого рождения, заработав много денег и переехав в англоязычную страну, а не провалялся в коме, превращаясь в скукоженный овощ.

Второе – вопрос, почему я не помню, что со мной происходило всё это время, и почему я очнулся уже стариком, хотя ШМЯКнулся в собственное рождение?

– Мистер Александр, – вышла ко мне вторая девушка в униформе прислуги. – К вам месье Поуаин с визитом.

– Ну так не держите его в дверях, – я вновь без всяких усилий перешел на английский. Интересно, а по-французский я так же бегло разговариваю? – И поставьте ему приборы.

Через пару минут в холл вошёл грузный пожилой мужик, напоминавший старый добрый символ китайской философии: с одной стороны на нём был безупречно стильный костюм, сверкающие шиком-блеском ботинки и часы, на которые обыкновенному обывателю придётся закладывать квартиру; с другой его манеры были достойны самой низкопробной пивнушки, где люди привыкли к физическому самоуничтожению тухлым пивом и моральному разложению нецензурной бранью.

Ну что же, французы разные бывают. Мы и сами без голубой кровушки обходимся, и ничего, во дворцах обитаем.

– О, Санёк! Уже нарядился, старый хрен! – сказал гость на чистейшем русском. Отличная эклектика – русскоговорящий француз, в англоязычной стране. Если у этого спектакля есть автор, то он явно переборщил с психотропными аппаратами. – Когда твои олухи научатся выговаривать мою фамилию? Я Пуаин. Пу-аин!

Пока невоспитанный месье присаживался за своё место, я внезапно осознал, что знаю не только его, но и все нюансы его происхождения.

– Так назвался бы по-американски, – от чего-то я был уверен, что мы в Америке. – Было бы звучно и удобно – «Поинг». Ну нет, погнался за дурацким символизмом, господин Кулачёв…

– Ну ты, маразматик хренов, не произноси эту фамилию здесь. Совсем с головой не дружишь, пень трухлявый.

В точку, мой друг, именно, что «с головой не дружишь».

– Не такой я уж и старый, на себя посмотри!

– Тебе уж восемьдесят с гаком. Если бы не твоя Mobeonsa, давно бы от старости подох.

Мне восемьдесят с лишним лет? Восемьдесят?! Ничего себе я прыгнул, целился в собственное рождение, а отпружинило в канун благосклонной старости. Однако же чувствовал я себя более чем хорошо, если не обращать внимание на постоянную тяжесть в теле и неприятную головную боль (скорее всего это «подарочки» возраста, от которых уже не отделаться).

– Бионса? А она еще жива? – всё услышанное я переваривал неимоверно туго.

– Кто жива? – удивился мой гость.

– Она.

– А она может умереть? Почему я не знаю?!

– Но она же совсем уже старая!

– Кто?

– Бионса…

Диалог явно превращался в комическую сценку. Пора с этим кончать.

– Так, стоп! – я поднял руку, останавливая потоки несуразности и остужая накал бредоносной ситуации. – Бионса – это?…

– Саня, у тебя опять провал, – нахмурил брови Кулачёв.

Обожаю, как люди могут на всё найти ответ сами, не утруждая собеседника напрягаться в поисках возможных вариантов. Он случаем не дальний родственник Леночки?

– Ну да… – отвечаю и развожу руками, мол «сдаюся!».

– Mobeonsa это аппарат который лечит от старости. Создан твоей компанией. Думаешь, как мы до таких лет протянули, в отличии от Карла? Эх, всего недельку не дожил…

Что ещё за Карл? Скорее всего наш общий знакомый, но о нём позже, сейчас есть вопросы поактуальнее.

– А как он работает, эта Mobeonsa?

– Сложно сказать, я не биолог. Насколько я понял, он запускает работу клеток в обратном направлении. Что-то вроде «время назад» для организма. Не полностью, конечно, но твои учённые лбы утверждают, что при правильном использовании аппарата человек может протянуть лет двести пятьдесят, а то и триста.

Ох ты ж батюшки, получается я изобрел «эликсир молодости»?

– А что за название такое странное?

– Да хрен тебя знает! Ты автор этого аппарата, одному тебе известно, почему ты захотел назвать свое детище именно так.

Что там Павлович про план говорил? ШМЯКнувшись в возрасте тридцати трех лет в своё собственное рождение, я обрёл не только возможность пережить всё заново, но и сформировал грандиозный план по спасению всего человечества от вечной болезни – старости.

– Мистер Александр, – к нам вошла очередная девушка, но одетая не в униформу, а в черный деловой костюм. – Машина готова, мы можем выезжать.

– Отлично! – вскочил мой многонациональный собеседник, не забыв отхлебнуть свой кофе и запихнуть в рот нежный горячий круассан. – Давай, Саня, нас ждёт совет директоров и хренова куча решений.

– А кофе допить?

– В машине допьешь, – ответил мне Кулачёв на русском и повернулся к девушке, переходя на английский. – В машине мистера Таимкина должен быть горячий кофе.

– Хорошо, месье Поуаинин.

– Идиоты, – буркнул Кулачёв по-русски и скрылся за дверным проёмом.

Вынужденный бросить божественный завтрак, я поковылял вслед за девушкой в костюме. Петляя по лабиринтам собственного дома (судя по тому, сколько времени это занимало, можно откинуть всякую шелуху скромности, и назвать собственное жилище «замком»), я остервенело пытался вспомнить что-нибудь ещё из своей новой биографии, дабы не выглядеть полным кретином в глазах своего окружения. Получалось довольно скверно. Стоило мне устремить мысленные потуги в новые воспоминания, и голова тут же реагировала усиленной атакой болевых спазмов. Мне что, память заблокировали? Кольцо на безымянном пальце правой руки, как и в прошлой жизни, имелось. Значит я женат, но на ком и где моя избранница – непонятно.

Надеюсь в этой реальности это вновь будет Анька.

Тем временем мы вышли в просторный гараж, вместивший завидный автопарк, начиная с раритетных моделей начала двадцатого века, заканчивая неизвестными мне марками, видок которых мог удивить даже самых двинутых дизайнеров моего времени. Пройдя вдоль ряда сверкающих капотов и матово-затемнённых стекол мы уткнулись в большой лимузин, чёрный как глубинное дно вселенной. Ну конечно же, как я мог сомневаться по поводу марки своего повседневного авто – времена меняются, символ роскоши остается.

– Прошу вас, – улыбнулась мне девушка, подходя к машине, задняя дверь которой открылась сама собой, без всякой помощи из вне. – Поток движения на дорогах сейчас небольшой, поэтому мы быстро доедем.

В лучших традициях господского статуса меня усадили в просторный салон, утопив старое тело в бесконечную мягкость кожаного кресла, всунув в руку теплую кружку с кофе, и попросили ни о чем не беспокоиться. Сама моя провожатая проворно изогнулась, и скользнула в салон устраиваясь напротив меня.

– Мы выезжаем, – сказала она, глядя на меня.

– Да я в курсе… – ответил я, и оказалось, что сия реакция была лишней.

Обращалась девушка не ко мне, а ко всем остальным: вокруг нашей машины вспыхнули огнями фар пять автомобилей, и гараж заполнился приглушенным гулом двигателей. Стоило нам тронуться, и все остальные плавно последовали за нами, образовывая картеж сопровождения.

– Ого-го-го! – не смог я удержать волнения, когда перед нами открылась дверь гаража, впуская в помещение ослепительные лучи утреннего солнца. Из-за предвкушения новых открытий, во мне проснулся ни то свидетель гибели земли, по воле случая оказавшийся на жутком орбитальном шоу, ни то человек, спешащий на средневековый рыцарский турнир к королю Артуру. Все мои органы чувств пришли в готовность наблюдать и запоминать окружающее.

Мы выезжали в будущее!

Из-за стечения обстоятельств я пропустил пятьдесят лет человеческого прогресса, что при скорости технического развития делало меня неотесанным неандертальцем.

Первое, что я успел понять – люди не щадя себя и своего комфорта стремятся к скорости и минимализму. Машины стали заметно меньше, ужимаясь до трёх, двух, а то и одного сидячего места, для повышения аэродинамики вытягивая кузов витиеватыми изгибами. Колёса преобразовались в сплошные диски, слой резины на которых был настолько мал, что разглядеть его я смог, лишь вжавшись в стекло и как следует сосредоточившись на колёсах мимо проезжающих машин. Покрытие дороги стелилось не чёрным асфальтом, а ровным, тёмно-синим веществом, похожим на пластмассу и проложенным огромными пластами между массивными бордюрами. В итоге все машины мчались с невероятной скоростью, пролетая мимо рекламных трёхмерных изображений, висевших в воздухе без всяких щитов и экранов.

Нужно понять, что у них творится с коммуникационной сферой.

– Какая сейчас температура? – спрашиваю свою спутницу.

– Сейчас посмотрим, – ответила она широко улыбаясь, и начала совершать странные движения глазами: для начала она три-четыре раза неестественно быстро посмотрела вправо-влево, затем несколько раз верх-вниз. Продолжался странный танец всего полминуты. Как её вестибулярный аппарат выдерживает такую нагрузку? – Сорок пять и один градусов по фаренгейту, возможно к вечеру пойдёт дождь. В общем, обыкновенная погода для октября. Кстати, спасибо за отпуск, мистер Александр.

– Да, Эйприл, как слетала? – отозвался наш водитель, до того безмолвно сидящий за рулём немым кучером.

– Очень хорошо! Наша планета прекрасна и удивительна.

– А куда вы летали? – пытаюсь вклиниться в диалог, как шпион собирающий крупицы информации.

– Как куда?! – удивилась Эйприл. – В космос.

– В космос? – я не стал отставать от собеседницы, и в свою очередь удивился ещё больше. – Что, на другие планеты?!

– Ну что вы, сер! Сейчас туристические полеты в космос возможны только на околоземную орбиту. Но это потрясающее зрелище…

– Простите, а как вы погоду узнали? – решил я покорить маленькую вершину незнания, дабы потом не взойти на пьедестал идиотизма перед более массовой аудиторией.

– Через миттенцер разумеется! Через что же ещё? Вы просто не очень любите этот коммуникатор, поэтому ваш аппарат ношу с собой я.

С улыбкой, уничтожить которую способен лишь ядерный взрыв, девушка протянула мне маленький белый браслет овальной формы. Только сейчас я заметил, что точно такой же аппарат висел на ухе Эйприл неприметным украшением. На «коммуникаторе» красовались маленькие буквы «DA».

– А как он работает? – поинтересовался я, пристраивая белый овал за ухо.

– Это тест? – подняла девушка бровь.

– Нет, это не тест. Как митан… Митер… Э-э-э… В общем, как это работает?

– Миттенцер – это коммуникатор последнего поколения, с самым скоростным подключением ко всем информационным базам. Картинка и звук ультрачастотными волнами посылается в нужные слои коры головного мозга. Управление простое – вам нужно лишь захотеть, чтобы он включился, и он включится. Это точно не тест?

– Точно-точно! Почему это должно быть тестом?

– Потому что этот коммуникатор разработала ваша компания.

Её слова утонули в приветственных звуках миттенцера, которые разорвали мой слух оркестровыми фанфарами, рождая перед моими глазами изощренные визуализации из электронных графиков, быстро перетекающих друг в друга. В конце приветствия анимационные «кругаля» образовали две больших буквы «DA». Прямо в воздухе перед моим лицом возник интерфейс, с неимоверным количеством функций, от обыкновенного телефонного звонка, до скоростной диагностики моего тела. Стоило мне допустить мизерное желание влезть в какую-либо программу, как она тут же начинала работать, перекрывая собой всё рабочее пространство интерфейса, и точно так же она закрывалась.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации