Текст книги "Князь Рус. Посланец Сварога"
Автор книги: Георгий Лопатин
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
21
Но все это стало неважно, сейчас Рус сосредоточился на основной задаче, а ответы на все интересующие его вопросы можно получить потом от пленников.
– Влево!
Рус повел свой отряд на левый фланг фронтальной сшибки элиты двух противостоящих армий. Он решил попытаться воспользоваться тактикой самих авар и, укрывшись в пыльно-зольном облаке, незаметно приблизиться к противнику и нанести удар, после чего вновь отступить в этот шлейф, пока аланы еще держатся на своей гордости и злости.
– Иля! Твой выход! Покажи им все, что ты умеешь!
Ильмера, кивнув, забросила щит за спину и выхватила лук, после чего начала гвоздить в противника с размеренностью метронома, стреляя навскидку каждые три секунды. Стреляла, точно всаживая стрелы в основном в лица, так как именно эта часть тела была открыта. Также целила в район подмышки, все же большая часть мишеней находилась к ней в позиции «спина» и «бок». Ну а если и под мышку было не попасть, то стреляла в зад коню, в само выходное отверстие, ну или чуть ниже, если это конь… Понятно, что скакуны после такого вели себя, как бешеные мустанги, с диким ржанием взбрыкивали и вставали на дыбы, скидывая седоков. Ее примеру последовали два лучника-дружинника, так что враги стали валиться пачками.
Рус наконец увидел, чем авары перебили значительную часть гуров в тылу, это были боевые плети. В умелых руках на короткой дистанции – страшнейшее оружие. Ведь это не просто хлыст, а плеть с грузилом на конце, что в момент удара достигает мощности, сравнимой с мощностью пули дульнозарядного пистолета. Не всякий доспех выдержит, кольчуга так и вовсе не спасет. Впрочем, у гуров тоже имелось подобное оружие, просто Рус как-то не обратил на него внимания, считая плеткой для стимулирования лошадей.
Также выяснилось, что у авар конница разделяется на тяжелую, которая вся закована в железо, и легкую, там и всадники не так хорошо одоспешены, и у коней защиты нет совсем.
«Или это расовый фактор сказывается?» – подумал Рус.
Вот эти легкие всадники – классические среднеазиаты а-ля узбеко-киргизо-казахи, а тяжелая конница на лицо более европеоидная…
Аланы, державшиеся на левом фланге из последних сил, получив такую поддержку, приободрились и насели на авар с новой силой, словно получив второе дыхание.
– Барс! Теперь ты!
Младший брат кивнул и, вложив меч, до которого пока так и не дошло дело (противник не успевал приблизиться, как получал стрелу), взялся за аркан. Он им отлично владел.
– Вперед!
Отряд Руса атаковал, врубаясь в авар, толком, правда, никто пофехтовать не успевал, так как по противникам дружинников отрабатывала троица лучников, промахнуться на дистанции десять-пятнадцать метров они просто не могли даже на скаку. Но они без подсказки отстреливали в первую очередь именно тех авар, что орудовали боевыми плетями.
Славян тем временем, раскрутив аркан, закинул петлю на одного из богато выглядевших воинов с личиной, что, получив ранение от одного из аланов, оказался на земле и был слегка дезориентирован, наверное, получил по голове.
Но не только Славян бросил аркан. Бросили свои людоловческие инструменты еще шестеро дружинников, и четверо свои цели захомутали, причем двух сдернули с седел.
– Отлично! Отходим!
Кони, и без того сильно уставшие в этой скачке, едва выполняли свое предназначение, все-таки требовалось тащить на себе всадника и волочить их груз, так что скорость отхода оставляла желать лучшего. Но отойти требовалось не так уж далеко. Рус хотел закрыться все еще стойко, в бешеном угаре бьющимися аланами и прихватить несколько коней, оставшихся от их погибших воинов, на которых и погрузить добычу, дополнительно ее спеленав.
Проблема в том, что захват соплеменников был замечен аварами. На удивление быстро собралась группа человек в двадцать, что кинулась вдогонку с явным намерением отбить полон и самым жестоким образом покарать решивших пленить их боевых товарищей.
«Это они зря», – подумал Рус, притормаживая, чтобы оказаться в заслоне.
Главным среди погони оказался авар с бичом, что, ловко им крутанув, ударил в Руса. Парень едва успел прикрыться щитом. Бах! Доски щита брызнули щепой, и в руке Руса оказалась лишь половинка щита. Авар снова крутанул плетью, чтобы нанести второй, добивающий удар, но не успел, ибо ему точно в раззявленный в крике рот прилетела стрела.
– Спасибо, Уголек! – поблагодарил Рус сестру, ведь завалила его противника именно она.
Ильмера, опустошив один колчан, принялась опустошать второй, переключившись на погоню. Благо, что вдогонку кинулись в основном лишь легкие конники, лишь тот с бичом был в полной броне. Авары грамотно прикрывались щитами, но все обламывало отсутствие защиты их коней.
В ход пошли охотничьи срезни. Страшная штука для беззащитной плоти, да еще на коротких дистанциях. Ильмера стреляла лошадям в шею, буквально вскрывая им гортани и перерезая вены…
Увы, у них начались первые потери пленников. Их хоть и волочили по земле, но некоторые все же умудрились извернуться и, достав ножи, обрезать веревки.
– Ах ты ж сука! – воскликнул Рус.
Все бы ничего, освободившихся можно было пленить второй раз, когда большая часть погони окажутся безлошадными, ведь далеко на своих двоих от конного не убежать (даже если конь смертельно устал). Можно было попытаться увеличить количество пленников за счет погони, часть которой также оказалась на своих двоих, но произошло то, что в конечном итоге должно было произойти – боевая стойкость аланов на фоне потерь показала свое дно, и они стали отступать. Точнее говоря, ударились в бегство, и авары из числа пленников и погони оказались у них на пути. Конечно же, обозленные аланы их порубили в капусту.
Осталось еще два пленника, коим пока не удалось высвободиться. То ли ножи потеряли, то ли травмы рук получили, то ли прежние ранения не позволяли проявить активность… Одного пленника тупо затоптали бегущие, что буквально разметали «коробочку» из дружинников просто за счет массы своих мощных коней. Остался пленник Славяна, но и он таковым являлся недолго. Авары устремились за аланами, поражая бегущих в спины плетями и палашами. Так что отряд Руса быстро оказался в этой массе всадников, и один из авар, заметив волокущегося на аркане соплеменника, обрезал веревку ударом палаша. Увы, помешать ему никто не смог, так как дружинники отбивались от других авар, что время от времени наскакивали на них.
– Да твою же мать!!!
Это было, мягко говоря, обидно: столько усилий, и все псу под хвост.
– Отходим! За мной!
Вместо того чтобы бежать вместе с аланами, преследуемые аварами, что стали переходить через Егорлык с целью добраться до запасных лошадей и, пересев на них уйти в отрыв, Рус наоборот повел свой отряд в основную сечу между гурами и савирами.
Собственно, далеко вести не пришлось. Сеча привела к тому, что конные массы сильно рассредоточились на местности, словно расплывшееся на столе жидкое тесто. Кроме того, совпадение или нет, но стоило только аланам сделать ноги, как упала боевая стойкость гуров, и они тоже начали спешно отступать.
Почему так произошло, гадать не пришлось: савиры тоже обзавелись стременами по примеру своих союзников, быстро оценив все их преимущества, так что за счет большей устойчивости в седле были более продуктивны в сече. Но это отступление Русу оказалось только на руку. Во-первых, оно давало возможность, укрывшись в общей массе бегущих и поднятой ими пыли, отступить к Манычу, а во-вторых, бегущие отрезали возможное преследование со стороны авар.
– Доспехи с оружьем в лодку, а сами вплавь! – приказал Рус, когда они наконец добрались до воды и парочка оставшихся на лодке оперативно подгребла к берегу.
Потерь среди дружинников не оказалось, но вот парочка раненых все же была, одного задело стрелой, пробив левую руку, а второго полоснули палашом. Еще один был легко контужен, получив в голову грузилом боевой плети, но, к счастью, по касательной, так что вполне мог плыть держась за лодку рукой.
– Вы двое, тоже в лодку, будете прикрывать щитами Ильмеру, ну а ты прикрываешь всех нас из лука, чтобы нас почем зря не постреляли…
«…Как чапаевых», – с горькой иронией усмехнулся Рус.
К счастью, на них в угаре погони савиры особого внимания не обратили. Даже не стреляли. Так и добрались до галеры, усталые и опустошенные неудачей, когда казалось, что план уже практически осуществлен.
22
Это был разгром, полный и безоговорочный. Стоя на палубе галеры, Рус, тяжело опершись о перила фальшборта, наблюдал за тем, как савиры увлеченно рубят бегущих гуров и бьют их в спины плетьми.
Поскольку Маныч тек во впадине, то степь от его берегов, что на север, что на юг, уходила с легким возвышением, а потому поле боя прекрасно просматривалось, и оно все было густо усеяно телами убитых и раненых.
Тут ведь еще какая неприятность случилась: авары, гнавшиеся за аланами, отпустили преследуемых, те все-таки успели поменять коней и разорвать дистанцию, также сменив скакунов на трофейных, погнали табуны сменных коней гуров прочь. То есть большая часть гуров, не сумев поменять коней на свежих, не смогли сбежать и падали под ударами сабель и мечей савиров. И судя по всему, в плен они по каким-то причинам никого не брали.
Тел на поле лежало много, даже слишком много. Обычно развязка в сражении происходит гораздо быстрее, кочевники не упорствуют в сече, но тут сказались два фактора в пользу затяжного и более ожесточенного боя с соответствующим результатом.
Первый фактор – уверенность гуров в своей победе за счет численного превосходства, это давало им дополнительный стимул для большей стойкости. Они все время ждали, что враг вот-вот дрогнет и побежит, ведь по всем правилам именно так они и должны поступить.
Второй фактор – стремена, что позволили савирам быть более устойчивыми в седле, и только за счет этого они стоили сразу двух-трех своих противников. Без стремян размен шел бы один к одному, и тогда именно численный перевес сыграл бы свою роль.
«После такого результата если еще и остались ретрограды, не желавшие что-то менять в оснастке, то теперь точно введут этот элемент лошадиной сбруи», – подумал Рус.
Справа встал хмурый Славян, а слева – не менее недовольно выглядящая Ильмера. Рус чувствовал себя выжатым как лимон физически и эмоционально, голова была пустая от мыслей, аж звенело.
«Слишком мне везло все это время, и вот расплата, – сумрачно размышлял он. – Черная полоса началась в тот момент, когда мне как никогда требовалась удача…»
Он посмотрел сначала на брата с сестрой, а потом – на столпившихся на палубе дружинников, что также с суровым видом осматривали поле боя и что-то между собой обсуждали, показывали руками, видимо, что-то поясняли не участвовавшим в схватке товарищам.
– Рус…
– Что, брат?
– Может, сделаем вылазку?
– Куда? Зачем?
– За доспехами! Вон там куча аланов лежит, ну и тех, кто с ними бился, хватает!
Рус присмотрелся в указанное место. Действительно, павших в богатых доспехах там хватало, вот только без своеобразной охраны они не остались. Имелось около сотни авар, судя по всему, с не очень тяжелыми ранениями. Они как раз ходили среди тел, проверяя своих соплеменников, оказывая помощь тем, у кого еще был шанс выжить, и добивая безнадежных, а также аланов.
– Пленников, опять же, можем прихватить…
Искушение было велико. При определенной удаче все могло получиться, авары рассредоточены, и быстрый удар мог бы склонить чашу весов в пользу славян. Но это при удаче.
Рус не склонен был недооценивать противника, они показали себя серьезными, умеющими думать воинами. Быстро добраться до берега не получится, всю их движуху заметят и подготовятся, соберутся в кучу, обстреляют из луков, и с такой дистанции не факт, что даже щиты выдержат. Потом рубка…
– Нет… Риск слишком велик. Сегодня явно не наш день…
– Да, это земля чужих богов, – после короткой паузы с тяжелым вдохом кивнул Славян.
Рус на него покосился, но ничего не сказал. Понял только, что неудачу он объяснил в своей парадигме понимания мира. Раз земля чужая, то наши боги здесь слабы, и значит, удачи не видать. Вот если были бы принесены перед делом обильные жертвы, тогда да… Но жертв не было. Не старика же с мальцом ритуально умерщвлять? За такие дешевые жертвы боги не то что не помогут, а еще и прогневаются. Матросов с гребцами трогать себе дороже.
– Тогда уходим? – скорее предложила, чем спросила Ильмера.
Но и эта мысль почему-то вызвала у Руса внутренне неприятие, хотя выглядела логичной. Чего ждать? Кого ждать? Другое дело, что уходить с пустыми руками все же очень не хотелось, но не имелось ни малейшего понимания, как теперь добиться своей цели.
«В принципе, если подумать, то достаточно того, что вторжению очень опасных и сильных врагов имеются многочисленные свидетели в виде дружинников», – подумал он.
Рус вдруг четко осознал, что в дружинниках у него сборная солянка из воинов разных племен, а не только славян и племен, входящих в славянский союз. Как бы не половина была из самых разных уголков Антской империи. Всякие северяне, дулебы, уличи, моравы…
Дружинники по разным причинам (в том числе из-за смерти прежних предводителей из числа сыновей кагана) мигрировали от одного сына Пана к другому. Они, может, и рады бы остаться у того, кто имел самое прямое отношение именно к их племени, но так получалось не всегда: вакансии все могли быть заняты, а содержать больше профессиональных воинов, чем мог прокормить союз племен, неразумно и просто накладно для кошелька принца, вот и приходилось переходить к тем, у кого имелся недостаток в дружинниках. Так что система перехода дружинников – вольных воинов, что станет особенно хорошо развита на Руси в период княжеской усобицы, формировалась именно сейчас…
Так вот, Рус с некоторой надеждой, стараясь убедить в этом самого себя, подумал, что этого может быть достаточно для склонения чаши весов в свою пользу на Великом вече. Ведь дружинники эти молчать не будут и, встретившись со своими соплеменниками, воинами, а главное – вождями, распишут умение авар воевать, не пожалев для этого красок.
И все равно что-то удерживало Руса от приказа поднять якорь и отчалить. Его останавливала в том числе вероятность того, что к рассказам отнесутся без должного внимания. Ну вроде как к охотничьим байкам. Так что слова все-таки стоило подкрепить трофеями, которые можно пощупать, ибо не зря говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
«Кроме того, я сказал, что привезу пленника, и значит, должен его привезти, – понял он. – Дал слово. И если я его не исполню, это бросит на меня тень не держащего слово, а то и вовсе оставленного богами! Дескать боги отвернулись… В последнем вряд ли обвинят открыто, но слухи в этом ключе могут пойти. Распускать их есть кому, соперников хватает… Значит, пленника кровь из носу надо добыть!»
Вновь вернулась мысль попробовать найти пленника из числа авар на рабских рынках Абхазии или в Херсонесе, что по пути домой, и не придется делать крюк. Но рискованно. Рабов авар на рынке может не оказаться… Да и узнают об этом. Гипноз на ком-то может и не сработать, слишком велик контингент для вдумчивой работы, что окончательно порушит его репутацию. Плюс самого раба надо как-то запрограммировать, чтобы не всплыло его происхождение, что невозможно при незнании или плохом знании языка. В общем, нереально с какой стороны ни посмотри.
– Нет, подождем… – наконец ответил Рус сестре и остальным. – Я – торговец, а вы – моя охрана и не более того. Смените свои доспехи на кожанки охраны, чтобы вас даже случайно не опознали по броне.
– Чего ждать-то? – не понял Славян.
– Знака богов.
А что он еще мог сказать, если сам плохо понимал, что можно сделать? Только сослаться на высшие силы, дескать подскажут, дав знак. Благо с этим спорить никто не стал.
23
Находясь на галере, сложно оценить истинные потери гуров в этой битве, но то, что они оказались очень большими, сомнений не имелось. При этом как бы не треть, а то и до половины они потеряли именно в момент бегства с поля боя.
«И судя по всему, савиры понесли потери не меньше», – подумал Рус.
Что это означало? Только то, что два крупнейших племенных союза лишились своей основной военной силы. Теперь вопрос состоял в том, как поведут себя оногуры, что обитают на севере. Но надо думать, что авары их все-таки оттеснят от Волги, вот только произойдет это условно мирно, или все-таки без жестких стычек не обойдется?
«В любом случае с аварами им не справиться, и придется биться за пастбища с кем-нибудь послабее, то есть со своими сородичами из числа кутригуров, а они, в свою очередь, только усилят давление на нас», – продолжал размышлять Рус.
По всему выходило, что в степи еще некоторое время продлится кровавое бурление. Большие сражения вроде этого вряд ли еще будут, но вот мелкие и средние до пяти тысяч человек с одной стороны – наверняка, что приведет к еще большему сокращению военной силы, и, в конечном итоге, вслед за савирами авары подомнут под себя утигуров и оногуров. А там и кутригуров срок придет. Оставался неясным вопрос с аланами.
«Но надо думать, договорятся, – сделал вывод Рус. – Не в первый раз и даже не в последний».
Аланам деваться будет просто некуда, в горы не отступить, их для этого еще слишком много, да и в горах своих жителей полно, а сопротивляться дальше – силы просто несоизмеримы, и если не склонят головы, то их просто раздавят, а значит, они предпочтут влиться в состав армии авар, как это сделали во времена гуннов, став частью их орды.
В итоге на какое-то время авары застрянут в этом регионе. Не только в силу того, что потребуется взять аборигенов под свой контроль, им придется подождать несколько лет для того, чтобы подросли юнцы из покоренных народов, чтобы было кого пускать в первых рядах перед собой.
«Так что лет пять перед главным вторжением и без учета столкновений с кутригурами, что станут пробиваться на запад от щемящих их авар, у нас на подготовку к исходу есть, если не больше, – решил Рус. – Но лучше, конечно, не затягивать и убраться пораньше…»
К обеду вся движуха окончательно закончилась, и армия савиров стала возвращаться, собираясь в лагере гуров, сгоняя трофейные табуны лошадей и некоторое количество пленников. Также к обеду разобрались со своими ранеными, оказав помощь, кому медицинскую, а кому… связанную с уходом в лучший мир.
Павшие туши коней сноровисто разделали, нарубили дров, и запылали костры, на которых стали жарить мясо. Также к лагерю начали подходить небольшие обозы авар и савиров – арбы с запряженными в них волами, что везли злаковое продовольствие: горох, бобы и тому подобное, ну и спиртное, надо думать, кумыс или что они там употребляют… Также они воспользовались запасами побежденных, используя их котлы для варки.
Галерой, конечно, интересовались, дескать, кто такие, чего надо, ну и получили соответствующий ответ, мол, купцы.
– Торгуем вином, но поскольку его осталось мало, то хотим продать его вашим самым главным вождям…
После этого от них на некоторое время отстали.
У Руса же пока очень смутно начал наклевываться план.
– Что-то придумал, брат? – спросила Ильмера, заметив его изменившееся поведение, да и лицо чуть разгладилось, брат как будто повеселел.
– Еще нет… Перебираю варианты. Жаль, что отравы никакой с собой нет, хотя бы сонной.
Ильмера понятливо кивнула, сказав:
– Вина мало для такого, ведь надо, чтобы все перепились.
– Верно. Так что ждем. У меня отчего-то появилась уверенность, что у нас появится новый шанс выполнить задуманное…
– Вот бы они сами на галеру захотели попасть! – сказал Славян.
– Да уж, – засмеялся Рус, – это была бы не просто удача, а даже не знаю как назвать!
«Вообще-то знаю – рояль в кустах, но надеяться на его выпадение все же не стоит», – подумал он.
– Впрочем, если и решит кто из вождей к нам на борт ступить, то охраны набьется столько, что мы сами не захотим никого у себя видеть из-за опасности захвата…
Наконец к ним снова направилась делегация, и на этот раз не от савиров, как в прошлый раз, а явные авары.
– Купец! Прояви почтение к великому кагану Кандику.
Рус размышлял недолго. В принципе ему ничего не грозило именно как купцу. Не то что они неприкосновенны, да ни разу, но вот сейчас грабить его и тем более брать в плен нет никакого смысла. По крайней мере ему так казалось, и он старался себя в этом убедить. Так что он после короткого раздумья показательно поспешно спустился в лодочку и отчалил от борта.
– Рад приветствовать великого кагана Кандика и желаю поздравить его с великой победой! – с глубоким поклоном начал выражать почтение Рус, едва сойдя на берег и представ перед дюжиной богато оснащенных всадников, что даже не слезли с коней. – Меня зовут Оптил, сын Герасима.
Общался с Русом явно не авар, а молодой, лет двадцати переводчик из числа гуров или савиров. Явно не свободный, наверное, захваченный еще в юности именно с целью сделать его переводчиком.
Что до авар, то сейчас, в спокойной обстановке, их удалось разглядеть более подробно. Парочка в свите кагана Кандика оказалась явными азиатами из числа узбеко-киргизо-казахов, трое представляли собой типичных европеоидов со светлыми глазами и волосами. Невольно возникал вопрос, откуда они там появились… Может, какое-то племя готов или родственники аланов? С этой эпохой переселения народов уже ничего не понять, кто и откуда появился…
Остальные – черноволосые и темноглазые с иранским типом лица, а если точнее, то смесь с азиатами и европеоидами, так что внешность их в этом плане сильно плавала, генетика в аварском плавильном котле еще не доварилась до однообразной массы, так что единая внешность не устоялась.
На лицах – короткие бородки. Волосы у них всех заплетены в две косы различной длины (и похоже, длина что-то означала в иерархии, если учитывать, что самые длинные косы были у кагана), при этом в волосы вплетены разноцветные ленты, что, наверное, тоже о чем-то говорило. На шеях болтались массивные золотые гривны.
Но вот их вождь (средних лет, точного возраста не дать, от тридцати до сорока) являлся явно усредненной внешности по сравнению со всеми остальными. Но оно и понятно: правящий род активно заключал браки со всеми племенными группами, чтобы повязать их с собой родственными узами. Так что каган имел вполне европейские черты лица, хотя глаза были несколько азиатского типа, при этом имели серый цвет, как и волосы мышиного окраса (и это явно не пыль). Как видно, каган уже успел помыться и переодеться после боя.
– Почему ты не уплыл?
– Зачем, о величайший? Я всего лишь обычный купец и плыву туда, где можно извлечь большую выгоду. И мне нет разницы, с кем торговать, с битыми ли вами гурами или с вами – их победителями. Более того, я сам искал встречи с вами…
– Для чего?
– Я ищу для себя новые, более прибыльные торговые места, ибо там, откуда я прибыл, уже все занято, и большой прибыли не получишь. А как мне стало известно, там, дальше на севере, есть участок, где Дон максимально сближается с Волгой, и я хотел найти путь в ту реку, левый берег которой вы на тот момент контролировали, а теперь контролируете всю реку, и хотел договориться о праве ходить по реке.
– Понятно… Но великому кагану Кандику разговоры о торговле пока не интересны, купец. Ему сказали, что у тебя есть вино, и он желает его купить.
– Есть немного, и буду рад продать его великому кагану.
– Приходи сам, купец. Великий каган Кандик приглашает тебя отпраздновать победу, свидетелем которой ты стал вместе с ним. Развлечешь его разговорами о своих краях…
Рус мысленно усмехнулся, поняв вождя авар более чем правильно. Зачем упускать такой источник информации об окружающем мире? Савиры, гуры и аланы, конечно, тоже знают немало о той же Ромейской империи, с которой они вскоре столкнутся, но купец знает всяко больше и гораздо подробнее!
– Благодарю за оказанную мне великую честь оказаться на пиру возле великого кагана Кандика!
На этом разговор был окончен. Большая часть всадников, развернув коней, ускакала, остались только двое, переводчик и седовласый старичок, что, как оказалось, вообще был без доспехов, но оно и понятно, ибо это был казначей, и с ним пришлось поторговаться за десять амфор вина.
«Может, этих умыкнуть?» – невольно подумал Рус, но все же отказался от этой идеи: переводчик и казначей не те фактуры, что впечатлят славянских вождей.
В конечном итоге сторговались и принялись перевозить амфоры с галеры на берег.
– Когда будет пир? – спросил Рус у переводчика.
– Вечером. Тебя пригласят.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?