Текст книги "Заметки о неспортивном поведении. И не только о спорте"

Как капитан милиции отказался от бокса, «мастера спорта» и женился

В начале 60-х мальчишки и девчонки обычно лето проводили в пионерских лагерях. И наш герой Борька тоже не миновал этой прекрасной участи.

После четвертого класса он проводил две смены в пионерском лагере" Ветерок» на Ладожcком озере.

И был в том лагере в это лето физруком Николай Николаевич. Стройный подтянутый и симпатичный молодой парень старших курсов педагогического института. И еще он был любителем и фанатом бокса. Больше о его спортивном опыте я не помню.

В это лето был в лагере спортивный кружок бокса. Привлекал физрук ребят из старших отрядов.

Николай утром проводил зарядку с пионерами и следил за порядком во время купания отрядов на Ладожском озере днем. А перед ужином под его руководством ребята, которые записались в его секцию прыгали на скакалках, отжимались от пола, вели бой с тенью и были у них «любимые» спарринги.

Наш герой Борька постоянно крутился с боксерами и частенько повторял за ними движения, которые они под руководством своего любимого тренера сопя выполняли.

В последнее воскресенье смены Николай Николаевич устраивал показательные бои с торжественным оглашением победителей. В первый раз таких боев было четыре.

Зрителей собиралось много, были все отряды, присутствовали и родители многих ребят. Чай, лагерь в километре от поселка.

Наш Борька первый раз не только присутствовал на турнире как зритель, но и выполнял роль секунданта у своих знакомых мальчишек.

И вот, во вторую смену, только две пары бойцов выявили желание выйти перед зрителями на ринг.

И одному мальчишке – Леньке, уже восьмикласснику, не хватило пары. Ленька– хороший, добрый мальчишка, немного худощавый и пока еще неокрепший, выглядел моложе своих лет.

И Николай Николаевич решил предложить нашему Борьке выйти через неделю на бой.

Вы бы видели счастливые глаза повзрослевшего в одночасье Бориса.

Всю неделю Борис с тренером отрабатывали уходы и защиты, и иногда удары.

В последнее воскресенье второй смены после торжественной линейки весь лагерь пошел на волейбольную площадку, где был сооружен ринг.

И первый бой был за «мухачами» – Ленькой и Борькой.

Было объявлено, что Борька уступает Леньке и в годах и в весе, и поэтому за ним сразу закреплялось победа в первом раунде боя и два раунда по одной минуте они должны провести уже со счетом в пользу Борьки.

Почти весь лагерь стал болеть за Борьку. Еще до начала гонга все скандировали: «Боря, Боря!».

Оба худеньких мальчика, но один чуть ли не на голову ниже, сошлись в центре ринга.

И гонг возвестил о начале второго раунда.

Добрый Ленька только выставлял свои длинные рученьки, а Борька, под громкие возгласы, бил своими перчатками по воздуху и ручкам противника.

Это был бой смелых и в тоже время добродушных спортсменов, не то что недавний бой Кокляева и Емельяненко.

Закончился второй раунд. После гонга мальчишек еле развели по углам. За две, повторю, за две отведенные минуты отдыха Николай Николаевич объявил, что раунд был равный и счет остался пока за Борькой.

И вот третий раунд. Борька стремглав бросился на своего соперника и стал колотить по поясу и чуть ниже. Ленька, недолго думая, отвесил ему пару оплеух и…

Отлетев на два шага назад, Борька встряхнул головой и рыча выставил ногу вперед, чтобы подойти к сопернику и тут же упал лицом на брезент.

Через несколько минут Бориса привели в сознание и, по просьбе директрисы лагеря, перенесли соревнования на вечер.

Леньке вручили грамоту. А Борьке торт.

Прошло несколько лет, Борис закончил школу. Частенько он в разговорах с ребятами на переменках или между сараями вечерами говорил, что у него есть боксерский опыт и навык. Иногда свои рассказы подкреплял ударами по мнимому противнику.

После школы Борис поступил в милицейское училище.

Вернулся в родной поселок он с офицерскими погонами и значком КМС на кителе.

Из коротких разговоров было всем ясно, в училище он серьезно занимался боксом. Результатом этих тренировок – серебряный значок КМС. Кто-то верил, кто-то пропускал эти былины мимо ушей. Мастеров спорта в поселке хватало, но они были все по тяжелой атлетике. К КМСам относились немного скептически.

Прошло еще несколько лет. И раз я засиделся в отделении милиции. Отделение через дорогу от моего дома. И в нашей милиции служили ребята, занимающиеся в зале тяжелой атлетики. Мы сидели и просто болтали о предстоящем областном турнире по тяжелой атлетике.

И заходит в кабинет Борис, уже капитан, в должности участкового. Ребята– сержанты вскочили, офицеры, как сидели, так и сидели.

– О чем базарите?

– Да вот, скоро чемпионат Ленинградской области. Прикидываем, какие у кого шансы на победу, – скромно ответил Вячеслав, тренер молодых штангистов в поселке.

– Слушай, Георгий, – обратился ко мне Борис, – вот у меня тут три месяца выдались прекрасные. Дали мне курсантов. Я могу всю работу на них свалить и в зал к вам походить. Мастера хочу выполнить. А то неудобно КМС уже сколько лет. Ладно, бокса в поселке нет. Выполню по штанге.

В комнате повисла тишина. Ребята немного растерявшись смотрели на меня. Мне было неудобно обижать новоявленную мечту капитана советской милиции.

– Ну, сейчас не успеешь, десять дней осталось до чемпионата. Я бы на твоем месте подал документы в милицейский отряд на Кубу. Набирают офицеров, месяц они учат ускоренно язык и на три года подписывают контракт. Зарплата там в валюте и здесь на книжку капают рубли.

– Поподробнее можешь?

– Да я в «Ленинградской правде» прочитал. Почитай подшивку. Могу напутать. Да и вот, за границу только женатых берут. Наверно, чтобы не сбежали.

– Блин, я женатый, но не офицер, – поддержал меня Алексей, еле скрывая улыбку, – тоже читал. Конечно, очень заманчиво – два оклада и жгучее солнце. Потом и повышение быстрей всего будет.

Я быстро вышел из комнаты, чтобы не привлекать больше внимания, сославшись на тренировку.

Через неделю мне «доложили», что Борис расписывается с Машей, симпатичной парикмахершей, по ускоренной схеме. Что, мол она беременная. Наш сельский ЗАГС и не такое регистрировал в «обход» букве закона…

Приезжий!

Сергей Приезжий серебряный призер ЛОС ДСО «Зенит»

Обычная жизнь спортсмена – это не только каждодневные тренировки, которые утомляют организм и заставляют выдавать «на-гора» результат, приносящий самоудовлетворение и иногда материальную прибыль. Но и постоянные разъезды по другим городам на соревнования и спортивные сборы. Хотя сейчас не многие молодые спортсмены понимают значение слова «сборы».

И моя спортивная карьера была наполнена переездами и перелетами по пять или десять раз в год. Некоторые из них глубоко засели у меня в памяти.

Алма-Ата и Адлер, Архангельск и Ашхабат, Батуми и Бишкек, Воркута и Воронеж, Днепропетровск и Донецк, … Красноярск и Кривой Рог, Ленинакан и Львов, Мариуполь и Москва, Одесса и Омск, Рига и Ростов-на-Дону, Сочи и Сыктывкар, Таллин и Тбилиси, Ульяновск и Уфа, … Широка страна моя родная!

В какой бы город я не приезжал, пусть даже уже не в первый раз, я всегда покупал в киосках «Союпечать» значки с гербами или видами этого города. Цена их обычно не превышала 15 копеек. Дома накалывал их на ковер над своим диваном. Через несколько лет ковер напоминал политическую карту СССР. Значки флагов наших республик и городов героев придавали солидность моей коллекции. Гости любили «ползать» по ковру, расспрашивая меня о некоторых городах. И когда количество памятных значков перевалила за сотню, я перестал вести учет своим переездам.

После очередного удачного выступления на всесоюзном первенстве ДСО «Зенит», покинув гостеприимную гостиницу, мы с Сергеем Приезжим, мастером спорта СССР, членом сборной Ленинградского «Зенита», поехали в аэропорт. Билеты на руках, до самолета в Ленинград было еще три часа. Обычное стандартное двухэтажное здание аэровокзала встретило нас не очень приветливо. Табло вылетов и прилетов было переполнено задержками, и свободных мест на втором этаже в зоне ожидания не оказалось. Мы притулились около стеночки рядом с батареей и стали с нетерпением ждать объявления о регистрации своего вылета. Смеркалось. За окном валил снег. Снегоуборочные машины работали не переставая.

Как нам и подсказывало шестое чувство, наш вылет также задержали на два часа. Но хорошие результаты, показанные на выезде, поддерживали нам настроение. Значит, работа проделанная до соревнований, была грамотно спланирована. И это вселяло надежду на дальнейший рост результата.

Постояв малость, мы решили пойти в кафе. За пирожком и время быстрее летит. Но оно шло медленно, так как очередь в кафе почти не двигалась, а иногда и останавливалась. Занимал, вроде, один человек, а к нему постепенно подходили или сослуживцы – командировочные или родственники с детьми. Но когда мы оказались у стойки, к нашему приятному удивлению, пожилая женщина сдала смену своей напарнице. Молоденькая и приветливая сменщица стала быстро расправляться с недружелюбной толпой на подобии очереди.

– Если остались котлеты, то нам по три – две порции, два чая без сахара и «Аленку», – девушка с улыбкой подала нам две тарелки с котлетками, похожими на фрикадельки, два стакана чая и шоколадку.

– А хлеб будете?

– Точно. Нам лучше две «Полоски», – и я показал на пирожные.

– Что еще?

– Можно посидеть за столиком у Вас? – неожиданно спросил я, намекая на занятые столы и стойки кафе. Девушка с улыбкой покачала головой.

Но Сергей быстро нашел место у свободной стойки. И мы за разговорами, не спеша, стали поглощать скудную пищу.

Еще три раза перекладывали отправление нашего рейса, и после каждого неприятного объявления мы шли с Сергеем в кафе. Повторяли такой-же заказ и с надеждой ждали радостной для нас информации.

Ночной аэропорт всегда производит на меня большее впечатление, чем дневной. В панорамные окна из кафе мы наблюдали на передвижения Ту, Илов, Анов, и за снующими снегоуборочными машинами по летному полю. Прилет, отлет и рулежка самолетов по ВПП была не видна из этих окон. Снег постепенно утихал и свет от фонарей светил ярче. Но опять отложили наш борт. Настроение портилось. Разговаривать не хотелось. Тело требовало горизонтального положения.

И вот, за очередным чаепитием с шоколадкой, я услышал о дополнительном рейсе на Москву.

– Может поменяем билеты и там на поезде?

– Давай, – вздохнул Сергей.

Около кассы уже была маленькая суматоха. Сергей был помощнее, протолкнул меня к кассе сквозь шубы и пальто, чемоданы и сумки.

Я почти у окошка. Мужчина с довольным видом повернулся ко мне, держа в одной руке билет, в другой чемодан. Если я подвинусь назад, то опять к окну будет трудно подобраться. И мне пришлось двигать его, чтобы он отступил назад.

– Девушка! Билеты на Ленинград можно поменять на Москву? – и я протянул ей билеты.

– Диктуйте фамилию, – бегло просмотрев засунутые в окошко бумаги, скомандовала кассир. Я назвал фамилию, ….

– 3,70 доплатить. Выписывать?

– Да!

– Следующий! – через минуту скомандовала девушка, не поднимая головы.

– Я Приезжий! – Сергей, отчетливо почти проорал, чуть не оглушив меня, – Приезжий!!! – повторил он еще громче…

Я, отодвинувшись немного от отрытого окошка, увидел как лицо девушки, видимо, уставшей, а уже шел четвертый час ночи, перекосилось и она закричала на нас. – Здесь все приезжие!!! Фамилия!

– Это фамилия, – чуть не рассмеялся я…

Все формальности позади. Мы на своих местах, Сергей около иллюминатора. Вскоре самолет начинает выруливать, нас вжимает в кресла. Пилот сделал крутой вираж, от которого заложило уши. Огни в иллюминаторе исчезают, самолет продолжает набор высоты. Табло, предупреждающее «Пристегните ремни», погасло. Мы ненадолго засыпаем.

Через пять часов, подремав и насладившись горячим обедом на борту нашего лайнера, мы с Сергеем уже ехали в автобусе на Ленинградский вокзал.

Борьба игра!

Часть 1

Последняя декада октября. В Риге, на первенстве Союза среди молодежи, сильно травмировал правую кисть. При подходе на 180 кг правый локоть не подвернулся. Локоть воткнулся как гвоздь в колено. Медперсонал, обслуживающий соревнования, мне заморозил предплечье, и я уехал в гостиницу. Помогал мне на соревнованиях Вячеслав. Мы через день на поезде вернулись в Ленинград. Боль в кисти тренироваться на классических упражнениях не давала, а в начале ноября Спартакиада Ленинграда.

Манеж Зимнего Стадиона. Третий день Спартакиады города по тяжелой атлетике. Это вторые соревнования у меня в средней весовой категории до 82,5. Естественно, вес мой чуть переваливает за 79 килограммов.

Перед разминкой обмотал кисть эластичным бинтом и сверху еще затянул кожаным напульсником.

Рвать пришлось почти узким хватом, кисть на изломе очень сильно простреливала.

Победный подход на Спартакиаде профсоюзов г. Ленинграда

120 с первого подхода я зафиксировал. В пользу второго упражнения отказался от дальнейших попыток.

Во время разминки в толчке понял, что низко не подсесть под гриф при взятии на грудь. Боль в кисти не давала подвернуть локоть. Да и фиксировать штангу наверху тоже было проблематично. Пришлось разминаться на 120 кг. Брал их в стойку и просто выталкивал, не фиксируя штангу на прямых руках.

150 толкнул, но корявенько. Мне ассистировал Вячеслав и Старший тренер Ленинградского «Зенита». Стали ждать, что покажут соперники. А основными претендентами на победу были Борис, тоже зенитовец и Александр из «Локомотива». Я их очень хорошо знал. Не раз мы были на сборах вместе и на соревнованиях. Но я до этого выступал всегда на категорию легче.

Александр и Борис порвали по 135 кг и у них была борьба за первое место. Мне надо было постараться обойти в сумме остальных участников. Вячеслав суетился около секретаря, а я ждал, сидя в разминочном зале.

170 кг – и я попадаю в призеры. Я их толкнул, но после фиксации вместе со штангой упал на помост. Вячеслав и ассистенты почти вынесли меня, приподняв под локти. Это я потом увидел по фотографиям, которые мне подарили. А так я опомнился только, когда мне, лежачему врач совал под нос вату с нашатырным спиртом.

Домой я ехал счастливый. Третий в сумме и чемпион в толчке. Две симпатичные медали на цепочках. Я чемпион, хоть и в толчке. Можно всем и не говорить о в рывке, где я, наверное, даже не пятый. В моей коллекции есть фото, где я на верхней ступени пьедестала, Александр – второй и Борис третий. На фото я чемпион, хоть и в толчке!

На пьедестале: Александр Лебедев, Георгий Зобач и Борис Альтерховский.

Часть 2

На штанеге 180,0 кг

В конце августа прилетел из Адлера. В Туапсе был на сборах почти два месяца. Вначале со сборной города, а через два дня со сборной «Зенита». Я даже не выезжал из Туапсе, два дня прожил за свой счет, но сэкономил на билетах. Вечером пришел в родной зал. Сергей Михайлович Николаев просит выступить на чемпионате Ленинградской области. Я и не планировал, но для усиления команды, пожалуйста.

Утром поехали в Волхов. Привычное для меня место. Очень часто выступал в этом городе. Да и не один раз был там на сборах.

На взвешивании я загорелый, отдохнувший – сейчас бы сказали, пляжный мальчик. Два месяца занимался в основном на открытом стадионе и на море. Штанга была под навесом. Рвал с лямками только в стойку. Прыжки со штангой довел до 100 кг по 6 раз. Конечно, хороших нагрузок не было, но подкачка присутствовала почти каждый день.

Мои основные конкуренты, из двух десятков атлетов, опять Борис и Александр. По ним видно, что в очень хорошей форме. Заявочные веса в рывке у них по 132,5 кг, наверное, реально готовы на 140. И в толчке заказали 162,5 и 165. Николаев успокаивает:

– Не переживай, скоро возьмешь свое.

Заказал в рывке 125 и в толчке 170, а там, как карта ляжет, 120 должен порвать, а вот 125 и выше – навряд ли. Но заказал 125, время для перезаказа есть, разминка покажет!

В Волхове помещение для выступления хорошее – большой игровой зал. За ширмой – разминка. Но с акустикой у них всегда была беда. Акустические колонки трещали и грохот от штанг в разминке и на помосте сливался с голосом секретаря.

Я лег на мат в конце разминочного зала, ко мне прилегли Борис и Александр. В первой части рассказа я писал, что очень хорошо знал их. Не раз мы были вместе на соревнованиях. Стали болтать, на помосте еще были малые веса. Пока лежали, они хихикали надо мной, что это я так мало заказал, такой загорелый с бицепсами культуриста. Боря и Саня постарше меня на два года, уже закончили институты и меня школяром звали. В таком возрасте хочется казаться старше. Я ушел к Николаеву.

– Пусть Слава следит за помостом, посчитает на каком весе закончат все, кроме Бори и Сани. И мне перезакажет.

– Так это примерно 110—115!!!

– Хорошо, пусть следит и закажет сразу на 2,5 больше. Может 115? Не знаю!

– Зачем тебе это надо? Брось…

– Иди!

Я вернулся на маты. К Александру подошел его тренер, сказал, что мол пора разминаться. Я лежал спокойно.

– Жора еще здесь, что торопишь вечно, – огрызнулся Саня.

Я начал рассказывать байку о сборах в Туапсе. Пришел Михалыч, стал меня растирать апизартроном.

– Ой, и коленочки, ой, и плечики! – язвил Александр. Борис просто лежал и слушал нас, в разговор не вникал. Пока меня мял тренер, по телу пошло тепло. И тут вбегает Слава. Я все понял. Чуть не перешагивая тренера, подошел к штанге, там было 70 кг. Вырвал раза три кое как. Слышу объявление: К следующему весу готовится Зобач. Вырвал еще раз и присел со штангой над головой.

Дыхание восстанавливал на помосте. 117,5 кг – попытка. В разминочном зале шум, гам. Только меня объявили на второй подход, я уже на помосте. Есть!!! Я отказываюсь от третьего подхода. Сажусь рядом с медсестрой и смотрю кино по моему сценарию.

132,5 на штанге и по очереди два атлета делают подходы. Вес на штанге не меняется, 132,5 никому не покоряется.

Довольный, иду к своим вещам в разминочный зал. Борис пинает мою сумку, психует.

Более получаса у стола жюри толкались представители команд, ругаясь и проклиная мое неспортивное поведение. Но ко мне претензий не было. Заболтались, я за руку никого не держал, правил не нарушал

Более получаса у стола жюри толкались представители команд, ругаясь и проклиная мое неспортивное поведение. Но ко мне претензий не было. Заболтались, я за руку никого не держал, правил не нарушал

Более получаса у стола жюри толкались представители команд, ругаясь и проклиная мое неспортивное поведение. Но ко мне претензий не было. Заболтались, я за руку никого не держал, правил не нарушал

В толчке я начал со 160,0 кг. Второй подход 170,0 кг. Мне никто не мешал. Все закончили на 155. И я решил подойти к 180. В ранге чемпиона я взял 180 на грудь, но коснулся локтями и вставать не стал.

По дороге домой Николаев не мог успокоиться, зачем я так поступил на разминке. Но я сидел и улыбался.

Через два месяца на чемпионате ЛОС ДСО «Зенит» Борис порвет 140 кг. Я тоже порву 140, но буду легче. А в толчке установлю рекорд ЛОС ДСО «Зенита» 187,5 кг. На награждении мне в очередной раз дадут чеканку – как лучшему спортсмену Ленинградского «Зенита».

И сколько раз я не рассказывал эту историю, ни разу у меня не было угрызения совести. Видимо, я бессовестный мерзавец!

Чемпионат Ленинградской области.

Молдавское вино. Оздоровительный сбор

На летних сборах

В середине лета меня взяли на оздоровительный сбор в город Бендеры, Молдавской ССР. Сборная Ленинграда по тяжелой атлетике, в составе двадцати сильнейших тяжелоатлетов и двух тренеров, рано утром прибыла на поезде в Одессу. Заказанный для нас автобус доставил команду через два с половиной часа прямо к гостинице. Мы попали в солидное лето, четыре недели стояла температура выше 30 градусов. Гостиница Интурист. В километре от нее спортивная база, а напротив гостиницы, через Днестр Парк культуры и отдыха, где находилась открытая танцплощадка.

В гостинице еще расположилась сборная Союза, девушек до 20 лет, по академической гребле. Очень рослые, ладные девчушки ходили стайками и, когда они нас видели или мы сталкивались в коридорах или холле гостиницы, они дружно хохотали. Они готовились к международной регате в Польше.

Наш день на сборах начинался в 8:30 с утреннего построения на набережной перед гостиницей. Тренеры и несколько спортсменов выходили из гостиницы, часть бравых ленинградских атлетов приходили прямо из Парка КиО, а удалые «гусары» из квартир, где их временно приютили гостеприимные хозяйки, утопающего в цветах и зелени, города. Мы, стоя перед тренерами, выслушивали их невнятную речь и любовались скользящими лодками по воде. У девушек к этому времени уже заканчивалась первая из трех дневных тренировок. Парни затягивали дискуссию с тренерским штабом, чтобы вместе с девушками ввалиться в холл гостиницы. В дверях получалась импровизированная давка, визг и смех. Парни, довольные, шли переодеваться к завтраку. На завтраке наша сборная сидела напротив сборной гребчих. Девчушки нас дразнили толстыми и всегда надували щеки и показывали нам бицепсы. Парни в отместку становились на стулья и изображали статуи девушек с веслами. Тренерские составы наших сборных реагировали на это спокойно. В обед и ужин нам доставались просто свободные столики. В ресторане вечером, кроме понедельника, всегда играла живая музыка в исполнении местного ансамбля. Многие из нас затягивали ужин, чтобы насладиться вечерней атмосферой ресторанной жизни. Повторюсь, сбор для нас был оздоровительный. У меня только два или три раза были две тренировки в день за весь сбор. Да и спортивный комплекс был закрыт по выходным. Но я, более-менее, тренировался по сравнению со многими сборниками, т.к. по приезду со сборов в Ленинград мне надо было лететь на турнир во Львов. Мой сосед по номеру со второго дня выехал из номера и жил где-то в центре города, и на ужин он никогда больше не появлялся. Его пайку прибрал наш тяж Владимир.

Вино в Бендерах продавалось, как квас и стоило не дороже кваса. Бочки стояли по всему городу. И, вроде, во второй день пребывания, когда вся команда выходила из зала после тренировки, мы подошли к бочке с вином. Она стояла напротив входа в спортивный зал «Динамо». Ребята и тренеры заказали по кружке и стали пить, болтая о чем-то. Старший тренер посмотрел на меня и купил мне кружку тоже. Я помотал головой. У меня уже был титул чемпиона Ленинграда, но остальные были старше меня на два и даже на шесть лет. Во-первых, я не пил, во-вторых, и не удобно, когда рядом старшие.

– Пей, оно слабое. Там градусов, как в квасе, – я стал потихоньку пить. На вкус ничего необычного, кисленький напиток. Да и после тренировки хотелось пить. Когда я опорожнил почти половину, у меня отобрал кружку наш тяж Владимир. Все посмотрели на нас и стали улыбаться. Улыбался и я. По дороге в ресторан я даже пробовал что-то напевать. До ресторана все судачили о моем юношеском безобразии. За обедом я вроде протрезвел, но разговоры об этом инциденте еще дня три не успокаивались.

Я лежал на кровати, задрав ноги вверх для улучшения кровотока в ногах и расслаблялся. Без стука в дверь в комнату ввалилась толпа девушек-гребчих с нашими мощными парнями.

– Егорка, вот девушке Рае надо помочь! Давай, не бросай в беде, помоги очкарик, – и вся толпа с гоготом вывалилась из номера. Рая стояла скромно около дверей.

– Садись! – от смущения я не знал, что и говорить. Вставать я не хотел, только присел на кровати. Если бы я встал, то мне пришлось бы смотреть снизу вверх.

– Мне надо с контрольными помочь по химии!

Рая училась в Московском областном институте физкультуры. Ей надо было за первый курс, за два семестра сдать контрольные.

Когда я пролистал задания, то сразу понял, справлюсь. У меня был ряд предметов по химии в «Техноложке» за три курса: неорганическая химия, органическая, качественный химический анализ, коллоидная химия, квантовая химия и электрохимия. Надо же, вспомнил названия предметов. Но для решения контрольных хватило знаний, полученных в школе, на факультативе по химии. Два года я прозанимался на факультативах по химии и физике в девятом и десятом классах.

Через несколько лет, когда мой друг Слава поступил учиться заочно в Лесгафта, я почти на память все ему продиктовал за вечер. Задания были такие же. Видимо, программы обучения заочникам в институтах физкультуры менялись не часто.

Вечерами я стал не спешно диктовать Рае ответы и решения задач. Девушка не особо вникала в ход решений, доверившись полностью мне.

После сборов, еще с полгода мы с ней переписывались. Она жила в Москве в общежитии, и выступала за «Спартак». Мне было приятно получать от нее письма. Но я, наверное, писал какую-то ересь. Эпистолярный жанр, да и грамота моя очень хромала. Она постоянно спрашивала, что я подразумевал под «этим или этим» …. На Новый Год она подарила мне галстук с крабом. Объяснила мне, что я рак по гороскопу. Я не только это не знал, но и не знал ее даты рождения, за это мне стало стыдно.

Года через три или четыре, летом, открывая «Советский спорт», а я выписывал много лет подряд эту газету, увидел заголовок: «Золотые девушки». Почему-то вспомнил Раю. Я бросил газету на диван и ушел на тренировку. Вечером, за обеденным столом, стал просматривать газету и прочитал сводку с чемпиона мира по академической гребле. Раиса была в составе «золотой» восьмерки. Месяца три хранил этот экземпляр газеты, в память о сборах в Бендерах

В гостинице мы с ребятами раз стали свидетелями неприятного случая в сборной у девушек. Когда возвращались с обеда увидели, что у сборной девушек собрание. Одна из девушек сильно рыдала, даже врач хлопотал около нее. Потом Рая мне рассказала, что документы девушки не были оформлены правильно для выезда за границу. И она очень расстроилась, ей даже нашатырь не помогал. Правда потом в письмах от Раи я узнал, что ту девушку взяли на соревнования в Польшу, но она ехала по другим документам. Это первый такой случай в моей практике. Второй был наподобие, когда я работал в 80-х в международном отделении «Пулково». Тогда известный «мушкетер» летел в ГДР по комсомольской линии по другим документам. По документам другой персоны! Была особая договоренность с пропускным пунктом в «Пулково». А история третьего заслуживает только приватного повествования!

Сборы закончились. Отдохнувшие, загорелые под лучами южного солнца и наплававшиеся поперек Днестра вплавь и вдоль, на лодках с девушками, мы готовились к отъезду, тщательно упаковывая свои вещи. Нас подняли рано утром. Автобус уже ждал. Вещей у всех оказалось очень много. Везли помидоры, огурцы, яблоки. Тренера везли вино в особых тарах, напоминающих реквизит древних алхимиков. Автобус был забит под завязку. Даже я, хоть и не люблю возить лишние вещи, вез две коробки, из под обуви, с грецкими орехами. В одной чищенные, а во второй нечищеные, что собрал сам с ребятами в прилегающем не далеко от города парке.

Все в полудреме ждали отправления. И вот командный голос:

– Поехали!

Мы тронулись и в автобусе стало тихо. Все досыпали ….

Через минут сорок, когда наша дружина стала отходить ото сна, заметили, что тренеров нет! Не возвращаться же?! Мы ехали дальше в полном смятении. Кто кричал – не признавался.

На вокзале в Одессе мы командировали Владимира, тяжа, в администрацию. Он офицер, хоть и учился опять в Военном институте физкультуры, солидного сложения. И мы ему доверили решать наше будущее.

Но, оказалось, что ничего страшного нам не угрожало. Тренеры уже позвонили начальнику вокзала и сообщили о проблеме сборной тяжелоатлетов Ленинграда. Мы знали номер поезда и номер вагона!

Через полчаса мы всей веселой толпой внесли проводницу в поезд вместе с нашими пожитками. Ведь на руках у нас билетов не было, а она истошно кричала и требовала от нас посадочные талоны. На ее крик прибежал начальник поезда и к отходу состава все урегулировалось.

Мы дружно разбрелись по своим купе и улеглись опять спать.

К вечеру Валерий и Игорь собирали со всех остатки денежных знаков. Сумма составляла порядка трех рублей мелкими монетками. Отдых на берегах Днестра высосал из нас почти все. Купили пирожки с морковью. Не думайте, что мы состояли в «Обществе охраны животных» – «Лучше много, чем искать мясо!»

На следующий день движения нашего поезда к Ленинграду, мы хотели есть и пить. Все молча бродили по вагону с печальными лицами. В купе Валерия и Игоря стояли под столиком тары с огненной жидкостью, которые тренеры доверили им вынести из номера гостиницы. И вот после полудня, не выдержав смотреть на вино голодными глазами, ребята откупорили одну бутыль. И пошли стаканы с живой водой по мощным рукам. Под вино стали открывать сумки с яблоками и помидорами. Весь вечер и всю ночь в нашем вагоне было не просто весело. Только под утро все стали успокаиваться. А прибывали мы к 9 утра.

Проводница и часть пассажиров, не входящих в сборную тяжелоатлетов Ленинграда, выглядела так, будто они тоже пили весь вечер и всю ночь.

Я уже стоял в тамбуре и ждал остановки поезда. Платформа уже медленно плыла за окном. Вагон подергивало и тут я увидел наших старших тренеров и не поверил своим глазам. От страха я промчался по составу и, пробравшись на два вагона в хвост, вышел из поезда и пошел к концу платформы. Через несколько путей я вышел в город.

Осенью, на собрании очередного сбора сборной города, нас оштрафовали. Не помню точной формулировки, да всем было понятно за что. С меня и Дмитрия «Мухача» высчитали талоны за два дня, а остальных оштрафовали на пятьдесят процентов. Сбор проходил на площади Труда в нашем городе, и этот «оброк» никто не воспринял с негодованием. Ребята мне рассказали, что тренеры прилетели самолетом и хотели нас встретить и забрать вино. Хорошо, что свои вещи они не доверили нам нести в автобус. На платформе они бегали за ними, пытаясь поймать, и кричали на них матом, мол где вино?