Текст книги "Путешествие на край Земли"

Глава шестая
Снова в Сохо

В шесть часов вечера по Гринвичу, я был возле театра «Аполло», одетый в свой выходной темно-серый костюм. Его я берег на всякий торжественный случай и не одевал даже тогда, когда шел на встречу с профессором де Вольфом, касательно моего участия в экспедиции. Я считал, что излишнее щегольство не добавит мне популярности в глазах известного голландского ученого. Теперь же была совсем другая ситуация. Мне незачем было притворяться скромником или выдавать в себе дремучего провинциала. Я хотел выглядеть хорошо и не контрастировать своим видом с остальной публикой. Ведь я уже побывал в Сохо совсем недавно и знал, как должен быть одет завзятый театрал.

Заветный билет находился в моем кармане, а сердце пело менестрелем и я будто слышал его песню в этом безумном уличном шуме. У входа в театр «Аполло» останавливались многочисленные такси, откуда выходили дамы и джентльмены, одетые с особым, столичным шиком. Мне даже стало немного не по себе оттого, что мой вид был не так уж великолепен, как я себе воображал. Это еще раз указало мне, что я пока далек от настоящих лондонцев. Кроме того, я снова убедился, насколько популярен среди столичной богемы театр «Аполло». Одно его нахождение в районе Сохо говорило о многом. Едва ли второразрядное заведение разместили бы здесь, в центре города, неподалеку от легендарной Трафальгарской площади.

Я немного медлил с тем, чтобы войти внутрь здания. Дело в том, что я заметил в руках у некоторых джентльменов и даже у дам, небольшие букеты цветов. Понятное дело, что живые цветы предназначались артистам. Я подумал, что и мне не мешало бы обзавестись подходящим букетом, который я постараюсь вручить в конце представления самой Адели Симпсон. Это была блестящая идея. Наверняка она заметит это и узнает меня.

В этот момент я снова вспомнил о похождениях месье Лемара. Однажды он ездил в Брайтон и там совершенно случайно оказался на одной из театральных постановок. Он весьма благородно купил букет цветов, чтобы вручить его после спектакля самой красивой актрисе, но труппа играла так бездарно, что месье Лемар не решился сделать подарок. Вдобавок, в финале пьесы, в артистов полетели подгнившие помидоры и бедный француз, оказавшийся среди улюлюкавшей компании зрителей, поспешил ретироваться, дабы не раздражать их своим букетом.

Это воспоминание немного отвлекло меня от сильного волнения, овладевшего мной. С другой стороны, нелепые истории из жизни моего прежнего работодателя мешали мне сосредоточиться. Я постарался собраться с мыслями, настраиваясь на хорошее. Кажется, мне это удалось.

Радость от скорой встречи с Аделью переполнила мое сердце. Я засиял и стал оглядываться по сторонам, удивляясь, как прохожие этого не замечают. Мне всего лишь оставалось найти поблизости какой-нибудь цветочный магазин, чтобы купить букет. В эту минуту ко мне подошла скромно одетая девушка и спросила, нет ли у меня лишнего билета на сегодняшнее театральное представление. Я ответил отрицательно и зачем-то стал ее рассматривать. Внешний вид этой девушки вызывал жалость. Потрепанное пальто, явно с чужого плеча и дешевые туфли, краска на которых давно облезла. Лицо ее было печальным, будто ее против воли собирались отдать в монастырь и сейчас она прощалась со светской жизнью, горько оплакивая последние деньки на свободе.

Я осмелился спросить ее, зачем она ищет билет на такой дорогой спектакль.

– Я приехала из Уотфорда, посмотреть на мисс Стейси Уильямс. В кассе нет билетов, даже на самые дорогие места. Я должна увидеть любимую актрису.

Услышав такие речи, я с сомнением посмотрел на нее. Нет, она явно не из богатого семейства. Едва ли она в состоянии купить билет даже на галерку. Хорошо, если ей хватит средств вернуться обратно в Уотфорд.

Бедная девушка… впрочем, почему бедная? На свете существует один билет на эту музыкальную комедию, судьба которого полностью зависит только от меня. И этот билет сейчас лежит в моем внутреннем кармане, дожидаясь часа, когда при входе в фойе его корешок оторвет внимательный билетер.

Я могу отдать ей свой билет и этим самым сделаю ее счастливой, пусть и всего лишь на один вечер. Это будет просто замечательно. Я поступлю как настоящий джентльмен и смогу гордиться тем, что здесь в Лондоне, веду себя благородно.

– Вот, возьмите этот билет, мисс. Кажется для вас он гораздо важнее, чем для меня, – сказал я не таким уверенным голосом, как мне хотелось, и добавил, – нет, не нужно денег…

Я без колебаний протянул ей ярко раскрашенный билет и был удостоен поистине восхищенного взгляда. Кажется, еще никто в этом мире не был мне так благодарен. Что ж, Лондон учит меня настоящей жизни и делает это, не откладывая в долгий ящик.

Удивительно, но как только билет попал в ее руки, она вдруг замерла в растерянности. Возможно ей, скромной девушке из Уотфорда было странно видеть, как какой-то, прилично одетый молодой человек возле самого входа театра «Аполло» дарит ей свой билет на хорошее место недалеко от сцены.

Мне не хотелось видеть ее сомнения и отчуждение и я, коротко кивнув ей, растворился в толпе. Я выполнил свою миссию и теперь мне здесь делать нечего.

Уже уходя от театра прочь, я испытал странное чувство. Совершенно неведомое мне доселе. Я будто вышел из игры, не испытав горечи поражения, но и не став при этом победителем. Все куда-то шли, надеялись, предвкушали, а я двигался в обратном направлении, хотя и делал это по своей собственной воле. По велению своего сердца. Тут было над чем поразмышлять, и я занимался именно этим и сам, незаметно для себя оказался сначала в подземке, а затем и на Ченсери-лейн. Как я попал сюда так быстро?

***

– Кажется, ты вернулся слишком рано, Джо, – сказал мне Эдвард, когда я появился в его квартире в гостиной комнате. Он сидел, зарывшись в бумаги, делая какие-то пометки и заглядывая то в одну, то в другую запись.

Я решил, что не стоит обманывать брата и выдумывать какую-нибудь убедительную причину, почему я не попал на спектакль в театре.

– Увы, Эдвард, я оказался слишком сентиментален для того, чтобы присутствовать на искрометной музыкальной постановке, о которой говорит весь Лондон.

Эдвард удивленно посмотрел на меня, не понимая, как такое могло произойти.

– Что же тебе помешало, мой юный друг? – спросил он вполне дружеским тоном.

Я рассказал кузену о моей встрече с театралкой из Уотфорда и был приятно удивлен, что он одобрил мой поступок. Он даже пожал мне руку и сказал, что сделал бы точно так же и нисколько не жалел об этом.

– Ты еще увидишь Адель Симпсон на сцене, старина, – утешал меня Эдвард.

Я оставил его наедине с бумагами и прошел на кухню. Вероятно, мне еще долго учиться благородству и бескорыстию, дабы стать настоящим джентльменом, но, похоже, сегодня, я сдал свой первый экзамен.

Передо мной снова и снова мысленно возникала витрина театра с яркими портретами актеров и актрис, разряженная публика и ощущение какого-то интересного события, которое должно произойти на сцене в этот вечер.

Я поймал себя на мысли, что, пожалуй, я слишком впечатлителен и терзаюсь, переживаю и чувствую чересчур сильно, в отличие от других людей. Ранее, я не замечал этого за собой, но сейчас, когда повзрослел и уже несколько дней назад вступил в настоящую взрослую жизнь, не в пример моей чатемской, я стал чаще оглядываться на самого себя. И теперь я решил стать сильнее и тверже, не обращая внимания на мелочи и не думая о них больше, чем они того заслуживали. Эдвард Фостер, мой кузен, вот пример силы характера и стойкости духа. Я был уверен, что он подарил бы этой девушке билет без всяких лишних разговоров, и преспокойно ушел бы домой, не переваривая внутри себя упущенный шанс увидеть дорогого друга после долгой разлуки.

С этими мыслями, я лег спать, чтобы на следующий день целиком и полностью посвятить себя дальнейшей подготовке к нашему путешествию.

Глава седьмая
Последние приготовления

Весь этот день мы занимались закупками нужного снаряжения. Я и представить себе не мог, сколько стоит хороший бинокль или микроскоп в магазине на Джордж-стрит. Банкноты одна за другой укладывались в ящички касс, а продавцы широко улыбались нам. Эдвард, похоже, разбирался в подобных вещах и я гордился тем обстоятельством, что профессор де Вольф не ошибся, выбрав моего кузена. Я тоже мечтал проявить себя и теперь вечерами, когда у меня было свободное время, не только читал книгу мистер Смита, но и изучал карты и просматривал статьи о России и Сибири. Именно я посоветовал Эдварду найти подходящее средство против сибирских москитов или чего-то подобного, что могло расстроить все наши планы и доставить массу неприятностей. Он очень внимательно отнесся к моим рекомендациям.

В аптеке на Брук-стрит нам составили средство, способное защищать путешественника от комаров и прочих мошек достаточно долгое время.

– Ты весьма предусмотрителен, Джо, – хвалил меня мой кузен, – с тобой рядом словно чувствуешь какую-то основательность в организации экспедиции. Я почти уверен, что теперь мы подготовимся очень хорошо и ничего не забудем. Профессор де Вольф будет очень доволен, хотя, как я уже успел заметить, это не тот человек, которому легко угодить. Насколько я могу судить об ученых людях, многим из них свойственна дотошность, придирчивость и очень внимательное отношение к мелочам.

К слову сказать, сам профессор не появлялся в поле нашего зрения. Эдвард говорил, что он занимается денежными вопросами, а также собирает сведения о прошлогодней небесной катастрофе в сибирской тайге.

В один из вечеров, когда я сидел дома и читал книгу Чарльза Смита, Эдвард вернулся довольно поздно и был взволнован больше обычного. Он сообщил, что виделся с де Вольфом и тот всячески торопил его. Именно поэтому, Эдварду пришлось заниматься срочной покупкой билетов.

– Мы отплываем через два дня, в понедельник.

Я раскрыл рот. Несмотря на то, что все эти дни я был в напряжении от предстоящей поездки, мне почему-то казалось, что наш отъезд случится не так скоро.

– Откуда мы отплываем?

– Из Дувра. Нью-Хейвен не совсем нам по пути, Джо. Именно из Дувра мы плывем в Остенде, а далее сразу же пересаживаемся на другой корабль и держим курс на Амстердам. Билеты на поезд и почтовый пароход до Остенде у меня в кармане.

– А почему же не сразу в Санкт-Петербург? – спросил я из простого любопытства, впрочем, догадываясь, что Эдвард ничего не стал бы делать без веской на то причины.

Эдвард присел напротив меня.

– Дело в том, что из Остенде нет прямых рейсов до России. Но это не главное. Главное, что мы плывем через Амстердам. Это очень важно. По просьбе профессора мы остановимся на одну ночь в столице Голландии. Де Вольф сказал мне, что ему возможно понадобится кое-что из приборов и какие-то бумаги, которые он намерен взять с собой в экспедицию. В Амстердаме у него живет друг, тоже ученый и наш профессор, во что бы то ни стало, собирается нанести ему короткий визит. Именно по этой причине мы не поплывем в Россию напрямую из Англии. И нам нужно очень спешить, делая такой, пусть и небольшой крюк.

– Стало быть, у нас остается совсем немного времени. Мы успеем собраться?

– Не сомневаюсь в этом. Завтрашний день обещает быть очень насыщенным. Мы должны купить необходимую одежду для экспедиции. На себя и двух профессоров. Хорошо, что я знаю, как выглядит профессор Смирнов. По моим воспоминаниям он ростом пять футов и примерно шесть дюймов и немного крупнее де Вольфа. Будем надеяться, что за то время, что я его не видел, он не успел еще растолстеть.

– А что с питанием в экспедиции?

– О, этот вопрос можно отложить до России. Нет смысла везти консервы и прочую провизию из Англии. Мы купим ее на месте, в Санкт-Петербурге или, что будет логичнее, уже в самой Москве.

Мы еще немного поговорили на эту тему и Эдвард предупредил меня, что завтра вечером у нас встреча с профессором. Тот желал отпраздновать с нами отбытие из Англии и, по словам моего кузена, очень суеверно относился к таким вещам. Говоря мне об этом, Эдвард хитро прищурился, из чего я сделал вывод, что он опять готовит мне сюрприз.

***

В магазине для охотников близ Паддингтонского вокзала мы оказались по настоянию Эдварда. Он уверил меня, что во всем Лондоне нет такого разнообразия ружей и снаряжения для охоты.

– Где еще можно найти подходящую одежду для путешествия по сибирской тайге? Если искать нечто подобное в модном магазине на Оксфорд-стрит то, боюсь, мистер де Вольф будет разочарован нашим чересчур праздничным видом. Непромокаемые куртки-плащи и все остальное, что выдержит сильные ветра и непогоду, все это мы разыщем здесь, на этих вешалках и полках.

Бегло пройдя по стройным рядам большого магазина, я признал правоту Эдварда без колебаний. Здесь было все, что нам могло понадобиться. Осмотревшись, изучив цены и товары, мы купили три охотничьих ружья и заказали собрать нам прямо сейчас четыре полных комплекта одежды.

Пока Эдвард расплачивался за покупки, а я переносил вещи в стоявший на улице кеб, на моем пути оказался Фрэнк Аткинс, мой старый знакомый из Чатема.

Я не удивился его появлению здесь. Всем известно, что Фрэнк и его дядя Крейг были большими любителями охоты и начинали готовиться к сезону, объезжая все охотничьи магазины.

– Джо? Ты здесь, дружище? Не верю своим глазам. Неужели и ты увлекся охотой? – спросил меня Фрэнк, как только увидел. Мне почему-то показалось, что он пошутил относительно того, что очень удивился.

Я по-дружески его поприветствовал и ответил весьма скромно:

– Как видишь, я тоже приобщаюсь к миру приключений, вооружившись первоклассным ружьем.

Я сказал так только потому, что не хотел касаться подробностей своего путешествия. Я был уверен, что Эдвард не одобрит мои откровения, пусть даже и со знакомыми людьми. Он успел предупредить меня заранее, что наше путешествие не будет освещаться журналом, по крайней мере, до тех пор, пока мы не прибудем в Россию.

«Конкуренты внимательно следят за нами и не упустят шанс воспользоваться нашей идеей. Такое уже бывало не раз. Английские и иностранные журналы дорого бы дали, чтобы знать, куда и зачем мы направляемся».

Мы немного поговорили с Фрэнком и мне удалось избежать расспросов относительно моей нынешней работы и особенно касательно путешествия в далекую Россию. Вероятно, здесь помогло не столько мое умение хранить чужие тайны, сколько азарт Аткинса, когда он увидел одно из наших ружей. Его буквально потрясло, как можно выложить такие большие деньги за двуствольное ружье и при этом не быть заядлым охотником.

Я убедил его, что мой знакомый достаточно богат и просто попросил нас с Эдвардом подобрать ему хорошие ружья.

Мы тепло попрощались и я поспешил к нашему автомобилю, где Эдвард на заднем сиденье методично делал пометки в своей записной книжке.

– Старый приятель? – спросил он, не отрываясь от своего дела.

– Да, знакомый из Чатема, Фрэнк Аткинс. Большой любитель охоты.

– Надеюсь, ты не сообщил ему, что мы направляемся в экспедицию? Хотя уверен, что нет.

– Нет.

Эдвард на мгновение оторвался от своих записей.

– Послушай, Джо. Сегодня наша подготовка завершается. Вечером, мы поедем в Сохо, но конечно не для встречи с Адель Симпсон. Нас будет ждать сам де Вольф. Я уже говорил тебе об этом, но не сказал, что мы будем отмечать наше отплытие из Англии в казино. Он очень суеверен, этот голландец. Хочет не только хорошо выпить, но и попытать счастья в рулетку. Если удача будет на его стороне, значит, так будет и в путешествии. Странно, конечно, но у ученых мужей, тем более состоятельных, свои причуды.

***

Мы уже ехали к себе домой, когда я стал рассуждать над сказанным Эдвардом.

Я никак не ожидал такого поворота. Мне показалось, что мой костюм, мой самый лучший, тот самый, выходной, не подойдет для заведения высшего сорта, где без всякого исключения водятся только аристократы.

И я сразу вспомнил, как скромно была одета девушка из Уотфорда, собиравшаяся посетить театр «Аполло». Ее никто бы не остановил при входе. Казино – это совсем другое дело.

Я украдкой стал рассматривать свой пиджак, стараясь, чтобы мой кузен не заметил этого, но от Эдварда трудно было что-то утаить.

– Не волнуйся, старина Джо. У меня есть еще один фрак и он как раз тебе впору. Мы сложены с тобой совершенно одинаково как близнецы.

И как можно что-то скрыть от этого человека?

Глава восьмая
В казино

Представьте себе, что вы житель небольшого городка и очень редко бываете в столице или каком-нибудь другом крупном городе. Это совсем не трудно сделать, если у вас хорошая фантазия. Я в этом плане был совсем неплох, ведь я художник и фотограф. И все же мне трудно было справиться с такой быстрой переменой. Еще две недели назад я фотографировал провинциальных увальней в фотосалоне месье Лемара. В лучшем случае, это были свадебные фотографии какого-нибудь английского моряка с местной красавицей. И вот сейчас, я, облаченный в роскошный фрак, двигался между столов для игры в карты, где сидели настоящие аристократы. Повсюду сновали разряженные официанты, рулетки отдавали каким-то особенным блеском. Фишки на стол бросали ухоженные руки, украшенные дорогими кольцами и огромными бриллиантами.

Как я сюда попал?

Я догнал Эдварда и тихо спросил его, бывал ли он тут прежде. Мне почему-то казалось, что это заведение даже для него было недоступным. В какой-то мере, его ответ подтвердил мое предположение, хотя и не в точности.

– Я был здесь всего один раз, Джо. Мистер Ашер, наш главный редактор привел меня сюда. Это самое большое казино в Лондоне и самое престижное из тех, куда можно попасть любому иностранцу или не лондонцу, если у него достаточно денег.

– Почему?

Мы остановились перед официанткой и мой кузен знаком показал мне взять с ее подноса бокал с игристым вином. Сам он взял второй и повел меня дальше, но теперь мы шли с бокалами несколько медленнее.

– Видишь ли, существуют игорные заведения закрытого типа. Только для избранных, состоящих в них на постоянной основе и регулярно вносящих в его фонд определенные суммы. Здесь же, если ты соответственно одет и можешь себе позволить купить фишки, а в ресторане заплатить за дорогое шампанское, тебе все дозволено без каких-либо вопросов. Бедняк не пойдет сюда сам по себе, а средней руки горожанин едва ли способен купить такой фрак, какой сейчас на тебе или мне.

Эдвард подвел меня к месту, где выдают фишки и обменял их на свои деньги, взяв несколько штук. Он сунул мне в руку два легких кругляшка.

– Попробуем?

– Если покажешь, как это делается.

Я, разумеется, читал в книгах, как играют в казино, но в большинстве своем, там не описывались подробности игры. Фишки, красное и черное и числа, вот и все, что я знал.

Мы подошли к одному почти свободному столику. Там сидели только пожилая дама и какой-то джентльмен средних лет, по виду иностранец. Он был щегольски одет и, кажется, успел хорошо набраться к нашему приходу.

Я поставил на красное, Эдвард на черное.

Рулетка крутилась, казалось, целую вечность. Мои глаза успели устать от этого бешеного вращения. На мгновение я представил себе свою предыдущую неделю жизни и нашел поразительное сходство с тем, что сейчас наблюдал. С тех пор, как я приехал в Лондон, мой ритм сильно изменился. Я успевал за день сделать множество дел и посетить много мест. Это было так не похоже на то, чем я занимался раньше. Клиенты нашего фотосалона в Чатеме, месье Лемар и его приятель мистер Пинчер, с которым он играли в карты по вечерам в задней комнате, вот, что я мог видеть за день.

Стрелка показала на красное. Я выиграл.

Прежде чем поставить следующий раз, Эдвард посоветовал выбрать что-нибудь из чисел на зеленом сукне.

Я немного подумал и поставил на двенадцать и девять. Иностранец поставил на тридцать шесть, а дама двинула фишки на зеро. Эдвард воздержался от игры.

Выпала девятка. Крупье сдвинул в мою сторону солидную кучу фишек.

– Новичкам везет, – шепнул мне мой кузен.

– Ты так считаешь?

– Это старая истина.

Я сыграл еще несколько раз, и дважды подряд проиграл по две фишки. Зато в третий раз я поставил все и угадал. Моему кузену тоже один раз улыбнулась удача.

– Тебе определенно везет, – сказал Эдвард, – но лучше будет, не испытывать судьбу снова. Ты уже достаточно выиграл.

Мы отошли от зеленого сукна и расположились за столиком, чтобы выпить шампанского. Кое-кто, из тех, кто видел мою игру, смотрел на меня с восхищением. Одна дама, лет тридцати в потрясающем платье, подняла большой палец вверх, оценивая мой успех.

Официант принес нам французского шампанского, бутылку коньяка и шоколадные конфеты. Я снова посмотрел по сторонам, удивляясь, как много здесь людей, но уже никто не обращал на нас внимание. Только что я был на виду с хорошим выигрышем, и вот сейчас уже сижу за столиком и вижу, как жизнь бьет ключом без моего участия.

Мелькали официанты, играла музыка, кто-то выигрывал, кто-то огорчался неудачам, бурно выражая свои эмоции. Рассматривая публику, я подумал, как легко и беззаботно они ведут себя здесь. Наверное, я единственный новичок в этом зале. Все остальные без сомнения не раз уже бывали в этих стенах.

– Здесь весело, не так ли, Джо?

– Не знаю, странные ощущения. Мне кажется, что мы сидим здесь, как два человека-невидимки и никому нет до нас дела. Пока ты не щелкнешь пальцами, даже проныра официант не станет интересоваться тобой.

Эдвард понял мои слова по-своему и подозвал официанта. Нам принесли еще две бутылки.

– Ничто так не поднимает настроение, как хорошее шампанское, Джо. Есть и другие напитки, что будоражат кровь точно так же, но игристое вино из Франции делает это гораздо быстрее.

Фужеры наполнились, и я заметил, что теперь их было три. Я не успел спросить Эдварда про лишний, как появился профессор де Вольф. Странное дело, я совсем забыл про него.

Голландец поприветствовал нас и расположился за нашим столиком. Он снова курил сигару.

– Вы уже играли? – спросил он.

– Да, Джозеф был на редкость удачлив, – отозвался Эдвард. – Его выигрыш составил шестьдесят фунтов. Я выиграл всего восемь.

– Отлично, просто отлично, джентльмены, – сказал профессор, неизвестно чем обрадованный. – Я пришел раньше и тоже успел выиграть двадцать два фунта в блэкджек.

– Вы уже играли? – спросил Эдвард.

– Да. Я здесь уже два часа и видел, как вы пришли. Я нарочно позвал вас в казино. Хотел проверить вашу удачливость. Кажется, с этим все в порядке.

– Вы настолько суеверны?

– Эта черта не характерна для ученых, но астрономы отдельная каста. В моей жизни было немало случаев, подтверждающих некоторые суеверия. Возможно, вы еще убедитесь в этом за время экспедиции. Кстати, среда не слишком удачный для меня день. Мой бедный отец умер в среду. То же самое произошло и с моим котом, которого я очень любил. Он тоже покинул меня именно в этот день недели.

Меня удивило, что де Вольф был явно больше расстроен из-за своего кота, чем из-за смерти отца, но решил, что все имеет свои причины. Просто я в очередной раз убедился, что это необыкновенный человек и его непохожесть на других, совсем не такая, как, например, у месье Лемара.

Мы заказали себе еще шампанского и провели остаток вечера в компании именно этого напитка. Больше мы не играли. Эдвард предупредил меня, что под действием игристого вина или какого-либо другого алкогольного напитка, вся наша удачливость может мгновенно испариться и мы проиграем то, что сегодня выиграли.

***

Такси долго вез нас по улицам и наконец, остановился. В едком тумане и слабом освещении я едва разглядел табличку «Ченсери-лейн».

Все правильно.

Эдвард рассчитался с шофером и тот сразу уехал. Мы уже шли к входной двери, как где-то сзади, в низко стелящейся дымке взвизгнули тормоза и одновременно хлопнули две двери. Кто-то приехал вслед за нами и, похоже, поспешил выбраться из авто. Я замедлил шаг и обернулся через плечо. Эдвард сделал еще несколько шагов и тоже остановился. Я едва успел заметить, как две фигуры вынырнули из тьмы и подошли к нам совсем близко. Даже не совсем трезвому джентльмену было понятно, что такая встреча во мраке не сулила ничего хорошего. Разве что, это были полицейские детективы, ведущие какое-то важное расследование в ночи и проследившие за нами от самого казино. Такая наивная мысль мелькнула вдруг в моей голове.

Они были высокого роста. Не ниже нас с кузеном. Широкие плечи, массивные челюсти, шляпы, надвинутые на лоб.

Мы с Эдвардом коротко переглянулись.

Нет, это не полицейские детективы. Вероятно, это были парни, про которых можно прочесть где-нибудь в «Таймс», в разделе «Происшествия», где в коротком сообщении говорится о ночном ограблении на улице.

Один из них, что остановился напротив меня, вытащил нож, другой выхватил револьвер.

Я напрягся.

Сердце бешено колотилось в груди, вызывая дрожь во всем теле. Нет, это конечно было не от испуга. От возмущения и негодования. Такой прекрасный вечер в невероятном месте, доступном лишь сливкам общества или просто богатеям, заканчивался подлым нападением на нас.

Краем глаза я покосился на Эдварда. Тот почему-то не проявлял такого беспокойства и волнения как я и был в той же позе, в какой и остановился на мостовой. Со стороны, глядя на эту сцену, можно было предположить, что двое молодчиков собираются выпотрошить свои жертвы. Причем одна из жертв, возможно, боится, а другая, вследствие выпитого большого количества шампанского, пока не понимает происходящего.

Что было дальше, наверное, трудно было угадать. Грабители не успели даже произнести свою дежурную фразу, что-то вроде «а ну-ка, парни, выворачивайте ваши карманы». Ничего подобного…

Раздался какой-то стук. Я увидел, как Эдвард, только что спавший на ходу и равнодушно наклонивший голову, как уставший пьяница, вдруг ударил ногой по руке с револьвером. Оружие упало, а бандит, получив сокрушительный удар в челюсть, охнул и повалился на мостовую.

Я не стал ждать, пока меня ткнут ножом и треснул своему оппоненту в грудь что есть силы, стараясь использовать свой вес. Мой противник вздрогнул и согнулся. Все остальное, я помню смутно. Кажется, мы с кузеном выместили на этих разбойниках всю злость добропорядочных граждан к грабителям. Отделав негодяев, испортивших нам вечер, мы, не говоря друг другу ни слова, забрали их оружие себе. Двоих субчиков мы привалили к стене дома и направились в квартиру Эдварда.

Удивительно, но за то время, что мы укладывались спать, Эдвард не проронил ни слова, напялив на себя маску равнодушия. Я снова увидел перед собой человека, будто бы крепко выпившего и не интересующегося происходящим. Точно таким, каким его увидели ночные грабители.

Я не стал проявлять назойливость, затевая разговор. Мой кузен только что показал себя отважным и хладнокровным человеком, а все остальное было не так важно. Завтра, быть может, он захочет поговорить со мной о сегодняшней безумной дуэли на улице. Я не буду торопить его.