Текст книги "Зоопарк доктора Менгеле"

– Прошло уже два года, – шептал Карлос. – Революции не будет никогда. Они наверняка убили Зомозола и его людей. Мы все умрем в этой стране. Только отец не понимает этого. Он думает, что в каждой горной пещере прячутся революционеры и ждут. Ждут знака, сигнала. Отец сошел с ума.

– Думаю, это чертово змеиное логово – наша страна – поет свою прощальную песню!

Хуан Ибаньез вошел в дом и бросил у двери ружье.

– Я сам это чувствую. Возможно, все начнется уже на следующей неделе. Сообщение от Зомозола может прийти в любой момент. Тебе удалось хоть немного поесть, Карлос?

Он подошел к сыну и встал на колени перед его постелью. Мино отошел. Хуан говорил с сыном так, словно верил в то, что он скоро выздоровеет. Что же случится, когда Карлос умрет? Мино знал: Хуан Ибаньез с еще большим трепетом будет ждать прихода революции. День за днем, месяц за месяцем он будет подниматься на свой наблюдательный пункт и, замерев, словно статуя, высматривать гонцов. Высматривать черный дым вдалеке. Выслушивать приглушенный гул пушек.

Когда-нибудь, подумал Мино.

Почти весь день он мыл золото. Он ходил вдоль ручья, далеко, туда, куда не удосуживались дойти Хуан и Карлос. Искал в маленьких ответвлениях ручья. Однажды в лотке оказался довольно крупный кусок золота. Мино сразу же показал его Хуану, и тот довольно улыбнулся.

– Хорошо, парень. Теперь ты сможешь купить настоящее оружие. Нож и пистолет годятся только для ближнего боя. Или, как говорил Че Гевара: «У революции есть несколько стадий. Для каждой из них нужно свое оружие». Ты читал Че Гевару, парень? А Педро эль Торо? Ты слышал о Прудоне, Ленине и Сталине? А о Фиделе Кастро?

Мино нашел еще самородки. Он искал их в маленьком притоке ручья. Большую часть найденного золота он прятал в кожаный мешочек, спрятанный под камнем. Он не собирался покупать оружие.

– Ты веришь в Деву Марию?

Хуан и Мино сидели за столом в домике и ели копченое мясо змеи с овощами и рисом.

– Я вот, черт подери, не верю, – продолжил Хуан, не дожидаясь ответа. – Никакая святая Мать не может стать знаменитой из-за того, что родила Сына для такой ужасной судьбы. Это бред и суеверие, навязанные нам гринго. Хотя богатые испанцы, прибывшие на эту землю в незапамятные времена, тоже придерживались этого идиотского учения. Но тогда было столько суеверий. А сейчас гринго, плантаторы и лакеи капитализма жужжат нам в уши о том, что земное зло и бедность ничего не значат, важна лишь жизнь после смерти в чертогах Небесных. Что за безумный бред! Неудивительно, что это змеиное логово просуществовало так долго благодаря этому учению!

Мино ничего не ответил. Он думал об отце Макондо, застреленном у кладбищенской стены.

И вот однажды Карлос умер. Беззвучно угас.

Несколько дней Хуан бродил повсюду, не произнося ни слова. Он часами недвижимо стоял у постели мертвого. На пятый день, когда от трупа начало пахнуть, Мино решился спросить, что они будут делать с телом. Хуан растерянно посмотрел на Мино, но ничего не ответил. Вечером, когда Мино вернулся с приисков, тело Карлоса исчезло. Хуан готовил черепаховый суп, словно ничего не произошло. Мино съел суп, не задавая никаких вопросов, а Хуан прямо посреди трапезы начал излагать различные революционные стратегии, основанные на особенностях страны, девяносто процентов земли которой составляли банановые плантации, принадлежащие американцам.

Мино изучил растительность возле домика. Там не было кактусов. Как и мелких кустиков и папоротника. Внезапно Мино вспомнил, как за день до смерти Карлос прошептал ему: «Ненавижу кактусы. Меня тошнит от одного запаха. У моего отца все тело из кактуса». И Мино понял, почему Карлос заболел этой страшной неизлечимой болезнью: ведь именно он из ненависти вырвал из земли все кактусы в округе. И его настигло проклятие Таркентарка.

Хуан уехал в город с двумя мешочками золота. Так много золота он еще никогда туда не возил. Прежде чем уехать, он пробормотал себе под нос что-то о том, что ему следует быть осторожным, чтобы гринго не прознали, что эти места богаты золотом. Ведь тогда здесь разверзнется ад из бульдозеров и всяческих устройств. И жадные капиталисты сровняют с землей все холмы. И засадят все вокруг бананами. И революцию снова придется отложить.

Мино сидел на наблюдательном пункте Хуана. Ему велели сидеть здесь до самого возвращения Хуана. Ему следовало внимательно следить, не появятся ли гонцы, которые, возможно, блуждают по округе, не зная, где именно обитает Хуан Ибаньез.

Высоко над его головой парила пара орлов. Под ним, до самого горизонта, простирался зеленый ковер банановых плантаций. Мино помнил, что Изидоро рассказывал, что в этой стране за убийство индейца платят деньги. Фокусник прочитал это в достоверном источнике. Несмотря на большие размеры страны, здесь вряд ли осталось много индейцев, подумал Мино.

Банановые деревья. Перед посадкой бананов гринго выкорчевывали и сжигали весь другой лес. Они уничтожили сотни растений. Почему же гринго не подверглись проклятию Таркентарка и не подохли как мухи? А может, так и было, подумал Мино, может, многие гринго и умерли. Но из-за того, что их здесь было несчетное множество, меньше их не становилось. Бесконечный поток новых гринго заменял умерших.

Гринго глупые. Они не понимают, что однажды это закончится.

Вернувшись из города, Хуан сиял от радости. Он тащил за собой тележку, наполненную до краев. Он выгрузил два новеньких ружья, три ящика патронов, очень много динамита, фитили, капсюли и всякие разные «саботажные инструменты», которых раньше Мино никогда не видел. А вот еды он привез очень мало: несколько пакетов кофе и дюжину банок консервированных бобов.

– Я кое-что слышал, Карлос, – сказал он Мино тихо. – На самом севере страны революция уже почти у ворот. Шахтеры ропщут. Ставлю на то, что через неделю-другую все начнется по-настоящему. Но отец и сын Ибаньез готовы, не так ли, мальчик мой? Всегда найдутся глупцы, которым не хватило ума запастись оружием и патронами, так что хорошо, что у нас есть лишние.

Хуан назвал Мино Карлосом. И продолжил называть, а Мино не посчитал нужным его поправлять. Он вполне мог побыть Карлосом. В этом случае он был в безопасности, если явятся ужасные коммандеры. Шли недели. Хуан днями напролет стоял на своем наблюдательном пункте, вглядываясь в даль, Мино приносил дрова, готовил еду, мыл золото, ложился в постель Карлоса и стал Карлосом в глазах Хуана.

Однажды, сидя в одиночестве в домике, он обнаружил личную карточку и паспорт Карлоса. Мино внимательно изучил фотографию юноши. Тот был примерно на год старше Мино, но их сходство бросалось в глаза. Глядя на эти бумаги, ни у кого не возникло бы ни малейшего сомнения. И тогда Мино решил действительно стать Хуаном Ибаньезом. Он положил личную карточку и паспорт в карман рубашки. А потом позволил отрасти маленькой пушистой бороденке, которую так тщательно сбривал. Настоящий Карлос носил бороду.

Его отсутствующее ухо было совсем незаметным. Длинные волосы скрывали ужасный шрам. Мино понимал, что никогда больше не сможет коротко постричься. И он страшился того дня, когда Мария Эстрелла запустит свои нежные пальцы ему в волосы и обнаружит, что у него нет уха.

Мария Эстрелла.

Ему становилось горько, когда он думал о ней. Горько от воспоминаний о доме у моря, лестнице и причале. Горько от мыслей о коллекции бабочек, которую он так давно не видел. В жестяной коробке у него лежали еще двадцать два новых вида. Он поймал их голыми руками, эти виды водились только здесь. Если ему когда-нибудь представится возможность пополнить свою коллекцию, они станут ее украшением. Зачем ему эти бабочки? Разве он не вырос? Через несколько недель ему исполнится шестнадцать. Он раздраженно пнул камень и вскрикнул от боли.

Однажды он взял с собой на прииск пистолет и патроны. Установил на дерево жестяную коробку и отошел на десять шагов. После седьмого выстрела он попал в коробку. Потом попадал каждым вторым выстрелом. Он долго упражнялся. Отстрелял целые серии. И, наконец, наловчился стрелять гораздо точнее. Затем он принялся жонглировать пистолетом. Получалось гораздо хуже, чем с ножом. Оружие было большим и тяжелым, спрятать его в ладони было невозможно. Но Мино заставил пистолет танцевать вокруг тела, периодически пряча его в укромных местах. Он решил тренироваться ежедневно.

Внезапно он услышал тяжелое дыхание и сопение. С ружьем наперевес к нему бежал Хуан.

– Кто это, Карлос? – закричал он. – Их много? Ты ранен? Ты ведь не подстрелил никого из людей Зомозола?

Мино успокоил его и заметил разочарование в глазах Хуана, когда тот услышал, что юноша просто упражнялся в стрельбе. Хуан Ибаньез настолько помешался, подумал Мино, что решил, что революция начнется, когда угодно и где угодно, даже в этом горном ущелье, где нет никаких других опасностей, кроме ядовитых змей.

Они вместе спустились в домик, и Мино приготовил острое блюдо из овощей, состоявшее из свежих побегов кактуса, зеленого перца, кукурузы и листьев серенги. Хуан выпил вина и заснул после обеда.

Однажды снова приехал Винсенте. Брат увидел его грузовик со своего наблюдательного пункта. Мино обрадовался доброму ботанику. Пока они заносили ящики с провизией в дом, Мино объяснил сеньору Ибаньезу, как обстоят дела с его братом – и то, что он думает, что Мино – его сын Карлос.

– Ну и хорошо, – сказал Винсенте.

Хуан пристал к брату с расспросами. Пишут ли газеты что-нибудь об Эстебаре Зомозоле? Умерли ли какие-нибудь из деревьев, посаженных Винсенте? Сеньор Ибаньез лишь с сожалением качал головой.

– Но «Черное войско» опять убило троих собирателей бананов. Говорят, что они были членами коммунистической партии CMC. «Черное войско» пришли ночью в черной форме и черных капюшонах на головах. Я думаю, начальник Аквирра – их член.

Винсенте глотнул кактусового вина брата.

И снова повторилось то же самое, что и в прошлый визит Винсенте: братья сидели за столом, опустошая одну за другой винные бочки. Время от времени они провозглашали громкие тосты за прошлое, настоящее и будущее. Оба постоянно называли Мино Карлосом. Откупорив пятую бочку, Хуан, шатаясь, вышел в темноту ночи и подорвал большой заряд динамита. Из-за этого высоко в горах над ними сорвался валун. Со страшным гулом он скатился вниз, едва не унеся с собой домик.

– Вот так, hermano, – прогундосил Хуан, – вот так загудит вся страна через пару недель!

На следующее утро, когда Мино проснулся, братья спали за столом, положив руки друг другу на плечи. Мино вышел на улицу и увидел, что сорвавшийся валун перекрыл ручей. Образовалась большая и довольно глубокая запруда. Без малейших сомнений Мино нырнул в холодную чистую воду. Он долго плавал, погружаясь на дно и всплывая наверх. А затем высох на солнце.

Мино проводил Винсенте до машины. Хуан занял свой пост на наблюдательном пункте.

– Можно мне называться Карлосом Ибаньезом? – спросил Мино.

– Claro, – ответил ботаник, кивая тяжелой от похмелья головой. – Можешь считать себя настоящим Ибаньезом. Нас осталось не так много. Ты Карлос Ибаньез.

Большие самородки попадались все реже. Однако Мино продолжал работать не покладая рук. Его собственный кожаный мешочек стал большим и тяжелым. Как-то однажды он обратил внимание на что-то сверкающее в земле, которой он наполнял свой лоток. Но ведь таких крупных самородков не бывает! Он выкопал эту штуковину из земли и промыл ее в ручье. И вдруг увидел, что это такое. Украшение. Настоящее золотое украшение! Прекрасно выполненный жук или крабик, чуть крупнее ногтя его большого пальца. Мино сразу же понял: оно принадлежало древним индейцам. Много столетий назад они жили здесь и добывали золото.

Мино поднял украшение так, чтобы солнечные лучи осветили его. Внезапно он все понял: оно принадлежало дочери Таркентарка – самой красивой женщине на планете, Тамбурину Джунглей. Она носила его на шее на цепочке. А теперь он его нашел. Это знак. Очень важный знак.

За обедом Мино сказал:

– Я подумал кое о чем важном, отец, – Мино всегда называл Хуана отцом, чтобы не путать его.

– Хорошо, Карлос, хорошо. Все важное важно.

– Революция, – продолжал Мино, – ей же нужно где-то начаться. Кто-то должен ее начать. Возможно, Эстебар Зомозол забыл о революции и уплетает свинину с кукурузными лепешками. Или, может, «Черное войско» давно его застрелили и бросили на съедение белым грифонам.

Мино заметил, что у Хуана почернели глаза.

– Так что я решил уехать. Уехать, чтобы начать революцию. Может быть, я найду Зомозола, а может быть, и нет. Quien sabe? У меня есть оружие, я молод и силен. А ты будешь стоять на скале и наблюдать. И однажды ты увидишь черный дым на горизонте. Это начнется революция. И я приведу сюда целую бригаду, которой ты будешь руководить.

Хуан Ибаньез долго размышлял над этой длинной речью. Его взгляд метался из стороны в сторону. Потом он собрался с силами.

– Claro, – сказал он. – Это единственное правильное решение. Я отправлю с тобой все необходимое для начала революции. На следующий день Мино собрался. Кроме мешочка с золотыми самородками, у него были с собой пистолет, нож и жестяная коробка с бабочками. Хуан надел ему через голову четыре патронташа, положил в карманы упаковки с динамитом и капсюли, повязал на пояс несколько метров фитиля и вручил новенькое ружье. Зеленое шерстяное пончо Карлоса закрывало всю амуницию. На голову Мино надел старую шляпу, в которой торчало красное перо. Это был секретный знак для людей Зомозола, которых он мог встретить. Под весом свинца, золота и взрывчатки Мино едва мог двигаться. Он обнял Хуана и увидел слезы в его глазах. А потом ушел.

Он обернулся один раз и помахал: Хуан недвижимо стоял на своем наблюдательном пункте, вытянув сжатый кулак в небо. Мино знал, что он так и будет там стоять, терпеливый, как кактус, постоянно на стреме.

Не дойдя до главного шоссе, ведущего в город, Мино избавился от ружья, фитиля, динамита, капсюлей и патронташей. И от безобразной шляпы. Пончо он оставил себе, оно было очень приятным. На тонком кожаном ремешке на шее у него висело драгоценное украшение, которое он нашел. То самое, что принадлежало Тамбурину Джунглей.

Первую ночь он провел на обочине, вторую – на заднем сиденье сломанной машины, стоявшей посреди банановой плантации. На третий день он добрался до города.

Твердыми уверенными шагами он шел по улицам. Смотрел в глаза прохожим. Спокойно плевал вслед встречным коммандерам. Он был сыном золотодобытчика, его имя – Карлос Ибаньез.

Хуан рассказал ему, что нужно сделать с самородками. На улице под названием бульвар Эстрейта находился особый банк. Там принимали золото и выдавали крацы. Мино отыскал это место и выложил на стол мешочек с золотом. Сотрудник банка попросил его предъявить удостоверение, и Мино показал ему паспорт.

– Хорошо, – сказал мужчина. – Что, у старика уже ноги не ходят, что он отпускает своего птенца в большой мир с таким количеством золота?

– Нет, сеньор, – ответил Мино, – мой отец слишком привязался к домашнему кактусовому вину и не может провести без него ни дня. Поэтому он отправил меня.

Сотрудник рассмеялся и взвесил золото. Потом заполнил какие-то бумаги и выдал Мино чек вместе со стопкой банкнот.

– Muchas gracias, – вежливо поклонился Мино и вышел.

Купив себе новую одежду и обувь и сытно отобедав, он отправился бродить по городу. Он долго простоял, рассматривая руины сгоревшей тюрьмы. Довольная улыбка расплылась на его лице.

Потом он зашел в магазин и купил бумагу, конверт и ручку. Потом он пошел на почту и написал письмо Марии Эстрелле Пинья. Письмо было таким:

«Моя возлюбленная Мария Эстрелла!

Я нашел украшение Тамбурина Джунглей. Я отдам его тебе, если нам когда-нибудь доведется встретиться. У меня все хорошо, но я пока не решусь показаться в том городе, где ты живешь. Я надеюсь, ты ухаживаешь за Мами и приглядываешь за моими бабочками. Вы с матерью можете переехать в мой дом, если хотите. Я постоянно думаю о тебе. Надеюсь, ты получишь мое письмо. Это первое письмо в моей жизни. Люблю тебя.

Целую, Марипоса Мимоса».

Мино несколько раз перечитал письмо, потом с гордостью положил в конверт и запечатал его. Потом он написал ее имя, название района, принадлежавшего соляной компании, название города и, наконец, страны. Так оно должно было дойти. Он торжественно положил письмо на прилавок и купил марки.

Ночь он провел на скамье в парке, с головой укрывшись пончо.

Проснувшись на следующий день, он четко знал, чем именно займется: он отправился в книжный магазин и попросил продать ему una grande mapa – карту этой страны и всех ближайших стран. Получив ее, он вернулся на скамейку в парк, чтобы спокойно изучить карту. Изидоро научил его читать карты. К тому же Мино внимательно изучал карты в учебниках Марии.

Он отыскал город, в котором сейчас находился. На западе от моря. Ему хотелось вернуться к морю, вернуться в ту страну, где жила Мария Эстрелла. Это была большая страна. Он нашел линии железной дороги. Но ему не хотелось ехать на поезде. Он рассмотрел уходящую на юг линию побережья. Далеко на юге он нашел подходящий город. Он находился на побережье, но железная дорога к нему не вела. Мино предстояло долгое путешествие. Через несколько стран. Но в этот раз ему не будет страшно. Никто его не остановит. Ведь у него есть паспорт.

Купленной в магазине ручкой он провел петляющую линию. Она заканчивалась в том городе, который он наметил.

Мино раздобыл большую холщовую сумку. Набил ее фруктами и сушеной едой. Потом пошел на автобусную станцию и выложил карту перед билетным кассиром. Он был el turisto Карлос Ибаньез. Ему продали билет до города на границе. Там ему предстояло купить новый билет и пересесть на другой автобус. Ему нужно было пересаживаться много-много раз, так сказал кассир.

Мино ехал на автобусе семь дней, проезжая по удивительным местам. Он видел шестьсот шестьдесят миллиардов банановых деревьев, выстроенных в бесконечные колонны, девяносто миллиардов кустов кофе в бессмысленном цветении, поля хлопка шире самого огромного моря, огромные стада скота, вытаптывающего землю в пыль по пути в североамериканские бойни, штабель бревен длиной в десять миль и высотой в восемь метров, девятьсот тридцать восемь тысяч нефтяных вышек высотой до неба, больше двух миллиардов стальных бочек для бензина на обочинах дорог, семь плотин, запрудивших плодородные долины и поля, триста восемнадцать асфальтобетонных заводов, выплевывающих ядовитый дым, от которого у беременных случались выкидыши, бесчисленное количество полей, лишенных растительности, шестьдесят миллионов бульдозеров, экскаваторов, камнедробилок, погрузчиков, мощных грузовиков и огнеметных устройств, которые уничтожали все на своем пути и превращали горы и холмы в желтые, красные и серые горы щебня, девятнадцать солевых шахт, от которых воняло мочой, сорок два никелевых рудника, двенадцать шахт золотодобычи и целых семьсот четырнадцать бумажных фабрик, над которыми висели тяжелые желтые облака.

Еще Мино видел большие и новые, ржаво-коричневые и старые рекламные щиты вдоль дорог. Он читал о United Steel Company, Queen Fruit, Bethlehem Steel, United Fruit, Gilmore Carbide, Chicago Caterpillars, Néscafe Company, United Progress Fruit, Chiquita World, Texaco Oil, Philadelphia Bull Farm, Detroit Mining Co, Dunlop Tyres, Western Chicle Company, ITT Copper Co, Websters Concrete, Portland Paper, Texas Lemon & Bananas, Cromwell Cattle, Power & Power, Kinin Associated, Brown Bauxitt, Ferro-Magnan Trust Mississippi, Yukon Gold & Mines, Rockefeller Wool og Pennsylvania Pork and Bull. А еще он наблюдал непрерывный поток автомобилей марок «Понтиак», «Додж», «Крайслер», «Форд», «Хадсон», «Бьюик», «Студебекер», «Шевроле», «Пакард», «Линкольн» и «Олдсмобиль», а кроме них, еще и всевозможные военные транспортные средства. Мимо него проходили бесконечные колонны доверху загруженных грузовиков с лесом, выезжавших из отдаленных районов страны, где систематически вырубались джунгли. Мино видел шесть тысяч восемьсот останков машин на обочинах дорог. Был свидетелем девяносто одной аварии, в которых мгновенно погибли по меньшей мере сорок человек. Автобусы, на которых он ехал, четыре раза съезжали с дороги, в результате одного из таких происшествий новорожденный младенец, спящий на руках у матери, вылетел в лобовое стекло и сломал череп. Больше никто не пострадал.

Он видел людей вдоль дорог, в деревнях и городах. Он видел солдат в черной форме с коричневыми пятнами, коричневой форме с черными пятнами, бордовой форме с зелеными пятнами и синей форме без пятен. Он видел шлемы и портупеи, патронташи и дубинки, ножи и штыки, карабины и пистолеты, пулеметы и маленькие пушки.

Все это и многое другое видел Мино из окон автобусов.

На этом долгом пути его соседями были толстый сеньор, от которого пахло уксусом, он рассказывал об ужасном наводнении, случившемся где-то, худенький господин, направлявшийся на свадьбу к сыну, по этому случаю он купил большой пакет леденцов, которыми угощал всех вокруг, молодой парень, его ровесник, следовавший к врачу на ампутацию ноги, в которой копошились черви, перепуганная девушка, впервые ехавшая в город, чтоб найти работу. Он сидел рядом с бойцовым петухом на пути к новому хозяину, на его клетке было написано прекрасное имя: Цезарь Антонио Кастро. Он сидел рядом со свиньей по пути на случку, компанию ему составлял попугай, сидевший на плече у хозяина и кричавший: «Мяч в ворота! Мяч в ворота! Мяч в ворота!»

Именно тогда автобус съехал в кювет, и в полной тишине, наступившей после аварии, раздался пронзительный крик попугая: «Антонио забивает гол!» Водитель автобуса с мертвенно-бледным лицом прошел в конец накренившегося автобуса и одним движением свернул голову попугаю. По случайности его звали Антонио.

На некоторых участках пути в автобус набивались оборванные, тощие, изможденные земледельцы, шахтеры или сборщики кофе и хлопка, ехавшие на работу или с работы. В автобусе пили ром и агуардиенте, бутылки передавали по кругу, и беззубые рты расплывались в освобождающем хохоте над несправедливостью мирового зла.

В паспорт Мино безо всяких вопросов ставили печати на всех границах.

Утром седьмого дня Мино наконец добрался до цели – не слишком крупного города возле сверкающего синего моря. Он обменял свои крацы на боливары, получив не так уж много бумажек, которых однако должно было хватить на какое-то время скромной жизни. На окраине города стоял пансион с дешевыми комнатами. После утомительного путешествия на автобусах Мино проспал два дня подряд.

Мино изучал город. Он решил остаться здесь надолго. Берег здесь был совсем другим, не таким, как он привык. Широкие песчаные пляжи простирались по обе стороны от города. Местность была плоской. Лишь вдалеке на западе виднелись коричневатые холмы.

Город оказался немного меньше, чем он ожидал. Там была всего одна церковь и небольшой парк. Невысокие дома в плохом состоянии. Машины, заполнявшие две основные улицы, были помятые и ржавые. В порту, где в основном стояли рыболовецкие суда, пахло сточными водами, повсюду рыскали крысы. Люди казались измученными.

Парк и улицу возле двух банков патрулировали солдаты. Они носили зеленую форму с коричневыми пятнами.

В конце одной из больших улиц находились магазины и бары со странными названиями: «Бар Моамара», «Шан ибн Хассан», «Супермаркет Бен Мустафа». Там же висели таблички с необычными непонятными буквами. Мино чувствовал, что его манит в эту чужеродную часть города, он видел там людей, которые не были ни гринго, ни неграми, они происходили из незнакомой ему части света. Он часто сидел в баре чуть выше по улице и наблюдал за людьми. Бар назывался «Сталинград», здесь сидели рыбаки и пили пиво «Полар» или ром. Сам он всегда пил только кофе или ледяное кокосовое молоко.

Однажды он сидел в баре, пересчитывая заканчивавшиеся деньги. Это был день его шестнадцатилетия, он знал это, вдруг он услышал крики и шум на улице. Посетители бара высыпали на улицу, чтобы посмотреть, что происходит. Босоногий юноша в рваной рубашке убегал от двух солдат, которые гнались за ним. Прямо перед баром «Сталинград» юноша споткнулся, и солдаты бросились на него, размахивая дубинками.

– Ублюдок!

– Вор! Сучье отродье!

– Этот нож стоит больше двадцати боливаров!

Прибежал толстый торговец в пятнистой рубашке и зеленом галстуке. Он держал лавку ножей чуть выше по улице.

Юноша застонал и попытался подняться. Из ссадины на лбу сочилась кровь.

– Я-я заплачу за-за нож, когда на-нарежу достаточно кокосов, сеньор Гомез, пожалуйста!

Солдаты схватили его и вытащили блестящий новенький нож, который он пытался спрятать под рубашкой.

– Сеньор Гомез, всего два дня, позвольте мне одолжить его всего на два дня, и я заработаю достаточно денег, чтобы его оплатить!

– Врешь! Мерзкий ты червь! Нож нужен тебе не для кокосов. Никто не крадет нож, чтобы резать кокосы! Imbecile!

Один из солдат ударил его дубинкой.

Внезапно к торговцу обратился Мино.

– Сколько вы хотите за нож? – спросил он спокойно. – Смотрите, я дам вам тридцать боливаров, если вы его отпустите.

Мино сунул торговцу несколько банкнот и забрал из его рук нож.

– Muchas gracias, сеньоры! – вежливо поклонился он солдатам, те недоуменно переводили взгляд с Мино на торговца.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал толстяк, – но больше никогда не показывайся в моем магазине!

Потом он повернулся и ушел.

Солдаты отпустили юношу. Толпа зевак рассосалась, рыбаки покачали головами и вернулись к своему пиву.

– Удостоверение личности, пожалуйста, – скомандовал старший из одетых в форму людей.

Мино достал паспорт из кармана и протянул ему. Солдат внимательно изучил паспорт.

– Extranjero[24]24
  Иностранец (исп.).


[Закрыть], – фыркнул он, возвращая паспорт Мино.

И они ушли.

Юноши стояли, глядя друг на друга. Затем Мино протянул вперед нож, а второй юноша, колеблясь, взял его. Он засунул его под рубашку и незаметно кивнул.

– Fascistas, – пробормотал он, указывая на солдат.

– Да, – ответил Мино. – Как тебя зовут?

– Орландо Виллалобос, – сказал второй, пожимая ему руку.