Текст книги "Красота, которая убивает"

Глава 7
Сделай одолжение: сдохни!

Преступление нуждается лишь в предлоге.

Аристотель

1925 год, г. Бухарест, Румыния

Вера Ренци в модной шляпке с розочкой и в красивом платье жемчужного цвета гордо шла по центру города. На плече болталась изящная и дорогая сумочка. По умытой прошедшим дождем булыжной мостовой звонко цокали ее новенькие и красивые бежевые туфли. Она игриво улыбалась встречным мужчинам, и те едва не сворачивали шеи, глядя ей вслед. Вера была счастлива: недолго она оставалась безутешной вдовой, жизнь ее снова наладилась, она избавилась от одного мужа и вышла замуж за другого, более молодого и, что самое немаловажное, состоятельного. И на данный момент она сказочно богата, молода и привлекательна, ей даже говорят, что она похожа на американскую актрису Мэри Филбин из фильма «Призрак Оперы». А впереди ее ждет долгая и счастливая жизнь. Чего же еще ей желать?

Вдруг кто-то схватил ее за руку. Она резко обернулась: возле нее стоял какой-то небритый, но симпатичный парень.

– Кто ты?! – испугалась девушка. – Грабитель?! Отстань, а не то я позову жандарма, и тебя арестуют!

– Я не грабитель.

– Тогда зачем пристаешь к приличным девушкам, милостыню клянчишь? У меня нет для тебя ни лея, попрошайка!

– Я не попрошайка.

– А кто ты тогда?

– Ты не узнаешь меня, Вера? – спросил парень.

– Почему я должна узнавать какого-то бродягу? – возмущенно воскликнула Ренци.

Парень горько усмехнулся:

– Я не бродяга, я – твой Никки. Помнишь, ты жила у меня два месяца, там, в Беркерекуле. Ты клялась мне в вечной любви, а потом внезапно исчезла. Я искал тебя тогда, но ты словно испарилась. И я так переживал…

Вера внимательно всмотрелась в лицо парня… Глаза ее удивленно расширились.

– Никки?! – воскликнула она. – Откуда ты здесь?! И как ты меня нашел?!

– Подкараулил твою мать – она мне все рассказала. И про тебя, и про твоего нового мужа, и где ты сейчас живешь… И про нашего ребенка – тоже рассказала.

Вера досадливо нахмурилась:

– И про ребенка тоже? Ох, мама, мамочка родная, вечно у нее язык развязан, болтает им, как помелом. Ну что ж, теперь ты все знаешь. Отныне ты счастливый отец, и у тебя есть сын. С чем и поздравляю, – сыронизировала девушка.

Никки нахмурился:

– И в каком приюте он находится?

– Святого митрополита Дософтея.

– Ты дала нашему сыну какое-нибудь имя?

– Не успела. Придется тебе придумывать имя мальчику. Назови его как хочешь, мне все равно.

– Он тебе не нужен?

– Нет, впрочем, как и ты. Всё в прошлом. Это было просто мимолетное увлечение. Вернее, сексуальный зуд. Я его удовлетворила, и хотя приобрела при этом небольшую проблему, я от нее быстро избавилась.

– Под небольшой проблемой ты имеешь в виду рождение нашего сына?

– Какой ты догадливый!

– А я думал… что наши отношения были серьезны.

Вера окинула Никки презрительным взглядом.

– Думал… Ты что-то не то подумал и не то придумал, Никки.

– Может быть.

– Мне было шестнадцать лет – чего от меня ждать? Какой такой вечной любви?! Смешно! Это было мимолетное увлечение. Между нами нет ничего общего. И никогда уже не будет. Я жена состоятельного человека, дворянка, а ты кто? Нищета?! Неудачник?! Бродяга?!

Парень помрачнел.

– Нет, я не бродяга, и я работаю, в Констанце в порту грузчиком.

– Вот и работай, Никки! Деньги тебе сейчас ох как пригодятся. Будешь кормить и воспитывать своего сыночка. А я тебя не хочу больше видеть и слышать. И о мальчишке тоже. Не преследуй меня! Если сунешься еще раз, то я посажу тебя в тюрьму. У меня везде знакомые, в жандармерии, в судах. Лучше, если ты забудешь меня, причем навсегда. Это тебе мой совет. И совет самый правильный. Прощай!

Вера круто развернулась на каблуках и пошла дальше гордой и надменной походкой. Никки, а в действительности Никола Ракитич, впервые с ненавистью посмотрел ей вслед. Он хотел было крикнуть Вере на прощание что-нибудь оскорбительное и нецензурное, но сдержался: все равно ее этим не проймешь. Она прирожденная стерва! И такую исправит только могила!

Когда Вера пришла в особняк, мужа еще не было дома.

Она обеспокоенно взглянула на настенные часы с кукушкой. Почему ее благоверный задерживается? В это время он обычно приходит домой. И тут же в ее голове созрела вполне конкретная мысль: он ей изменяет! Вера так же сильно ревновала нового мужа, как и первого. И так же устраивала ему скандалы и допросы. Пожар аномальной ревности снова заполыхал в женском мозгу. Вера не находила места, злость кипела в ней, просто сжигала изнутри. Однажды она зашла в мастерскую мужа и увидела хорошенькую рыжую даму, которая мило улыбалась ее супругу. Тогда Вера не обратила внимания на это обстоятельство, а теперь вспомнила. Теперь Ренци в своем воспаленном мозгу ярко представляла лишь одну картину: ее благоверный в объятиях этой рыжеволосой, и они страстно целуются. И когда муж пришел домой, Вера не выдержала и закричала:

– Я знаю, ты изменяешь мне с этой рыжей потаскухой! Как ты мог, мерзавец!

– Замолчи, истеричка! – прикрикнул на нее муж. – Я уже устал от тебя и твоих интриг! Довольно! Я не хочу с тобой больше жить! И подам на развод! Ты так и знай!

– Ах так!..

Вера, уже ничего не соображая, в бешенстве схватила с камина канделябр и замахнулась на изменщика… Но тот опередил ее. Сильный удар кулаком в лицо опрокинул женщину на пол. Он ударил жену еще раз. И еще…

На следующий день избитая Вера не пошла жаловаться в полицию, а доктору сказала, что она нечаянно упала с лестницы. Женщина долго лежала в постели и лечилась. Синяки постепенно заживали и сходили на нет. Но душевные раны остались. Она затаила сильную обиду на супруга и решила мстить. А какой самый лучший на свете мститель? Оскорбленная женщина!

Если фемина решает убить неверного мужа, то идет в своих коварных замыслах до конца. Она обязательно лишит его жизни. Можно не сомневаться. Это мужчина может сто раз подумать и передумать. А вот женщину ничто уже не остановит на пути к цели. Ни капли жалости, ни капли раскаяния. Решила – убила. И точка! И Вера стала обдумывать план жестокой мести.

Муж делал попытки примириться с ней, но Вера его игнорировала. Для нее теперь супруг престал существовать. Так с ней еще никто из мужчин не обращался.

И вот, когда план расправы с неверным супругом созрел в голове у Ренци, она неожиданно заявила мужу, что готова простить все обиды, если он подарит ей дорогое кольцо с бриллиантами. Супруг, конечно же, обрадовался этому известию и поутру помчался в свою ювелирную мастерскую-магазин мастерить золотое украшение.

Вечером состоялся торжественный ужин по случаю примирения двух сторон. Муж Веры встал перед ней на колени и сказал:

– Моя дорогая, любимая Вера, прости меня за тот случай. Я причинил тебе боль… это моя вина. Я был тогда не в себе. Но больше такое не повторится… Я по-прежнему тебя люблю и буду любить. Всегда…

Женщина посмотрела на своего супруга свысока, но высказала ему свою поддержку:

– Достойные слова, дорогой, продолжай…

Ювелир, вдохновленный женой, продолжил свою речь:

– Говорят, что без ссор семейной жизни не бывает. Это правда. Но мне больше не хотелось бы такой ссоры, какая была между нами. Я так переживал по этому поводу. Просто сил порой не было, так душу выворачивало наизнанку, и совесть совсем замучила.

– И я тоже переживала, дорогой…

– Верочка, давай договоримся, что больше никогда не будем браниться. И если какое-то недоразумение случится между нами, то будем решать его мирно, за семейным ужином и бокалом превосходного французского вина.

– Хорошо, мой дорогой, я согласна.

– Вот и славно! – обрадовался ее муж. – А сейчас я хочу искупить свою вину перед тобой вот этим подарком. По твоей просьбе…

Он достал бархатную алую коробочку и протянул супруге.

– Что это? – спросила Вера, хотя уже примерно знала содержимое коробочки.

– Открой и посмотри, – довольно улыбнулся ювелир.

Она открыла и ахнула… Красивое платиновое кольцо с разноцветными драгоценными камнями.

– О, какое чудо! – воскликнула в восторге Вера. – Семь бриллиантов, и все такие разные! Ты прелесть, дорогой! Огромное спасибо!

– Значит, мир? – с надеждой спросил он.

– Мир, – снисходительно ответила Вера.

Супруги страстно поцеловались.

– Выпьем за любовь! – предложил тост муж.

– Выпьем! – поддержала Вера.

Она промедлила с глотком вина, а ювелир выпил – и тут же сморщился от боли! Король ядов – мышьяк – сделал свое черное дело! Супруг Веры, рухнув со стула на пол, стал агонизировать в сильнейших мучениях. Видя, как муж, катаясь по полу, держится за горло, а из его рта идет кровавая пена, женщина испытывала огромное наслаждение. Вера, конечно, могла дать мужу самое распространенное противоядие от мышьяка – молоко, и изменщик остался бы жить, но Вера не захотела: так велика была ее обида за нанесенные ненавистным супругом физические и моральные унижения.

Вера еще полтора часа наблюдала, как умирает ее муж.

Когда он, окончательно пораженный смертоносными токсинами, дернулся в последней судороге и затих, Вера была счастлива.

«Он умер! Я отомщена! И слава Всевышнему! Теперь я стала еще богаче!»

И в подвале дома появился второй цинковый гроб с покойником. С тех пор Вера принялась с завидной регулярностью, как на конвейере, убивать мужчин и коллекционировать покойников в подвале своего дома.

У нее развилось на этой почве новое увлечение – разглядывать по выходным своих мертвецов. Она долго созерцала их, разговаривала с ними, и радовалась своим многочисленным победам над сильным полом. Непонятно, но каким-то чудесным образом трупы сохранялись и не подвергались процессу распада. Вряд ли Вера Ренци обладала познаниями в области бальзамирования тел, хотя, может быть, и не без ее помощи трупы сохранялись долго. Может, что-то она и делала, но история это, увы, умалчивает. Но факт остается фактом: покойники в подвале не гнили, а превращались в восковые фигуры.

Этот феномен объяснялся просто. Дело в том, что жиры тела в сочетании с солями калия, натрия и воды входили в соединение и были похожи по своей консистенции на воск. А холод сохранял эту консистенцию. Тело мумифицировалось и оставалось долгое время нетронутым гниением. Поэтому Вера могла свободно разговаривать и «забавляться» с мертвецами, как с живыми.

Ее подвал больше напоминал Музей восковых фигур мадам Тюссо. Но, в отличие от мадам Тюссо, которая стремилась к общедоступности и широкой известности своего культурного заведения, мадам Ренци тщательно скрывала и оберегала свой «Музей Смерти» от посторонних взглядов и истово хранила в нем свою страшную тайну.

Глава 8
Новые обстоятельства дела

Для того чтобы выявить единственную возможность, надо исключить все остальные возможности. Поэтому следователь должен не огорчаться, а радоваться, когда очередная версия срывается.

Ю Несбё

2015 год, г. Москва, Россия

Генерал Владимиров встретил Ракитину приветливо.

– Ну, турист, докладывай. Как съездила?

Ольга подробно рассказала о результатах поездки, передала пакет с венгерскими деликатесами и пять евро.

– Спасибо старику Петри, уважил, – генерал отставил в сторону подарок, затем повертел монету в руках. – И по этому делу он меня тоже уважил… Балканская Акула, говоришь? Серджио Росси? Что-то я слышал о нем. Мелькал в сводках Интерпола. Но, возможно, он непричастен к убийству венгерского бизнесмена.

– Почему? – удивилась Ольга.

– Новые обстоятельства дела открылись, пока ты ездила в Будапешт. Объявились часы Габора Ференца.

Ракитина аж привстала с кресла.

– Не может быть! Моя версия, выходит, рассыпается? Значит, это дело рук сотрудников отеля или вообще третьих лиц, о которых мы пока ничего не знаем?

Генерал снисходительно улыбнулся:

– Иногда дела приобретают такой оборот, что диву даешься. Не переживай так, Ольга, впереди у тебя много нераскрытых дел. Мы задержали продавцов в ходе спецоперации.

– И кто они?

– Ты прекрасно их знаешь. Это – начальник службы безопасности гостиницы «Метрополь» Игорь Агапов. А другой задержанный – его сотрудник Павел Башкиров.

– Я же говорила вам, Андрей Григорьевич, что мне лицо начальника безопасности не нравится.

– Интуиция тебя не подвела, Ольга, лицо у него противное, лисье. Задержали их утром и пока не допрашивали. Я распорядился ждать тебя. Это же твое дело, ты и допрашивай.

– Хорошо, товарищ генерал. Не буду откладывать в долгий ящик и прямо сейчас отправлюсь к ним.

– Вот и славно! По горячим следам иногда проще работать, возьми их в оборот, пусть все выкладывают как на духу.

– Есть, товарищ генерал!..

По Ракитиной было видно, что она расстроилась. На то было две причины. Первая – то, что ее версия с треском лопнула. А вторая – то, что она уже не вернется в Венгрию и не погоняется за этой Балканской Акулой. А так хотелось с ним сойтись на узкой дорожке и помериться силой!

Сначала на допрос Ракитина вызвала Павла Башкирова. Тот зашел в комнату хмурый, молчаливый и подавленный. Ольга указала на стул:

– Садитесь, гражданин Башкиров.

Тот сел и опустил глаза в пол. Шмыгнул разбитым носом. Видимо, Паша не сразу упал на землю при задержании его спецназом или попытался оказать сопротивление, за что и получил по физиономии.

– Ну, рассказывай, Павел, как вы убивали Габора Ференца? – начала задавать вопросы Ольга. – Кто первым наносил удар? И где орудие преступления?

Башкиров вскинул на нее испуганные глаза:

– Я не убивал!

– А кто тогда? Агапов Игорь Алексеевич?

– Он тоже этого не делал.

– Тогда кто? Часы жертвы у вас же нашли.

Взгляд Башкирова снова стал бродить по полу.

– Все вышло совершенно случайно. Когда Наташа прибежала к нам с перекошенным от ужаса лицом, мы с Игорем Алексеевичем поднялись в номер…

– А управляющая Лагодина Анна Владимировна? Ты говорил, что она пошла с вами.

– Нет, она пришла позже минут на семь. Она вызывала «Скорую» и полицию.

– Дальше…

– Мы с начальником зашли… Увидели, что постоялец мертв… Ну и бес попутал. Позарились мы на его вещи. Но мы не убивали, клянусь матерью!

– А кто что брал? Рассказывай подробнее.

– Я «Ролекс» на полу нашел, Игорь Алексеевич из пиджака убитого забрал портмоне с кредитками и деньгами. Затем телефоны взяли и планшет. Все это я отнес и спрятал в служебном помещении для охраны, а Игорь Алексеевич остался в номере. Начальник сказал, что все эти вещи спишут на убийцу: мол, он ограбил.

– Где планшет и телефоны?

– Один мобильник у меня дома, а второй у Игоря Алексеевича. У него же и планшет.

– А кредитки?

– Тоже у Игоря Алексеевича. Но мы не сумели воспользоваться ими: они оказались заблокированы. А наличные деньги, и рубли, и евро, поделили пополам. Часть я потратил.

– Скоро ты поедешь со своим Игорем Алексеевичем с нами.

– Это куда? – испуг отразился в глазах Башкирова.

Ракитина объяснила:

– К вам на квартиры, с обыском. Покажете, где лежат вещи убитого.

– Да, конечно… А что мне будет, товарищ лейтенант? Меня посадят?

– А что ты думал, по головке погладят? То, что ты совершил со своим Игорем Алексеевичем, называется кража – завладение чужим имуществом. Статья сто пятьдесят восьмая уголовного кодекса Российской Федерации.

– Но мы же…

– Судебно-следственная практика квалифицирует завладение имуществом убитого человека, независимо от того, вы его лишили жизни или кто-то другой, как кража. А тут еще с отягчающими последствиями: кража-то в особо крупном размере, и групповая.

– Группа из двух человек? Смешно! Какая это группа?

– А для суда без разницы – двое вас совершало преступление или человек сто.

– А сколько мне дадут?

– Это уже не от меня зависит, а от судьи, прокурора и твоего адвоката. Если защитник будет квалифицированным и опытным – отделаешься штрафом или малым сроком, а если плохим и неопытным – получишь на всю катушку, лет десять. Вот так.

– Какой я дурак! Вляпался в историю! – вырвалось у Паши, и он поник головой…

Ракитина нравоучительно заметила:

– Это урок тебе на всю жизнь, гражданин Башкиров. Негоже слепо и тупо следовать за кем-то, надо думать своей головой…

На это справедливое замечание Башкиров ничего не ответил.

Затем на допрос Ольга вызвала Агапова. Тот держался независимо и вызывающе.

– Что мне, собственно говоря, инкриминируют ваши органы? – сразу спросил он.

– Мои органы – ничего, а вот мое ведомство – убийство, статья сто пятая УК РФ, – спокойно заявила Ракитина.

– Это вы бросьте! – сразу «закипел» Агапов. – Не пришьете мне это дело, я не убивал венгра – и суд докажет это.

– Пришить человеку можно что угодно, Игорь Алексеевич, главное, постараться, – продолжала провоцировать начальника службы безопасности «Метрополя» Ракитина.

И Агапов велся на эту провокацию. Он аж задрожал от негодования.

– Да я знаю, это вы можете! Даже прекрасно можете! Недаром о Лубянке ходит дурная молва! Сколько здесь людей переломали и расстреляли!

– Это было в очень далеком прошлом, Игорь Алексеевич. Когда вас даже не было на свете. Да и в России, согласно Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, уже давным-давно существует мораторий на смертную казнь. Так что никого мы не расстреливаем, это вы, гражданин Агапов, напрасно на наше ведомство наговариваете. Да вы успокойтесь…

– Успокойтесь?! – недовольно проворчал задержанный. – Успокоишься здесь!

– Ладно, с убийством мы разберемся позже… На данный момент я вам, Игорь Алексеевич, инкриминирую групповую кражу в особо крупном размере. Сумма похищенных вами вещей превышает миллион рублей. Надеюсь, вы от этого не будете открещиваться?

Агапов нервно усмехнулся:

– Боюсь, что заявление писать на меня некому. Истец уже мертв.

– Почему же? Мы специально для вас привезем в Москву жену убитого, и она напишет заявление. Я не думаю, что она откажется от ценных вещей своего супруга.

Агапов немного сбавил свою спесь:

– У меня есть хороший адвокат.

– Вот теперь на него и надейтесь, Игорь Алексеевич. Павел, ваш подельник, все рассказал.

– А конкретно?

– Кто и какие вещи брал, и где они примерно сейчас находятся.

Агапов еще больше присмирел.

– Больше я ничего не скажу, только в присутствии моего адвоката! Я могу сделать пару звонков?

– Потом… Сейчас мы поедем к вам домой за вещами убитого. Надеюсь, вы избавите нас от трудов делать обыск в вашей квартире, сами все выдадите?

– Сам, – опустил голову Агапов. – Везите куда хотите, только поскорее.

Вечером Ольга уже докладывала генералу Владимирову о результатах допросов и обысков.

– Все вещи убитого нашли. Агапов и Башкиров во всем сознались. Но они не убивали, товарищ генерал. Все, что они рассказывают, похоже на правду.

– Ты думаешь?

– Украсть под шумок, и тогда, когда никто не видит, – это они могут, а вот специально прийти в номер и хладнокровно перерезать горло – на это не способны. Характером оба слабоваты.

– Бывает, что из отъявленных трусов получаются превосходные и кровавые убийцы. Даже литературный пример есть: Киса Воробьянинов. Убил же он Остапа Бендера из-за сокровищ.

– Это литературный пример, Андрей Григорьевич, а Башкиров и Агапов – настоящие, малодушные люди… Минусуем их, и остается все тот же подозреваемый – Серджио Росси. Вот этот криминальный монстр способен на такое дерзкое и жестокое преступление.

– Дался тебе этот Росси! Его ищи-свищи по всей Европе. Вся полиция мира гоняется за ним.

– Я его все равно найду! – твердо заявила Ракитина. – Хоть на луне.

Генерал заулыбался:

– Да, хватка у тебя, Ольга, как у бульдога – мертвая! Если вцепилась в кого-то, вряд ли отпустишь. Ты настоящий следователь. Какая там Балканская Акула, у нас своя есть – московская.

– Я еще маленькая акула, а он – матерый хищник.

– Не боги горшки обжигают, Ольга, со временем и ты заматереешь. Вот наберешься опыта и обязательно заматереешь. У тебя есть способности к сыскному делу.

– Спасибо за похвалу, Андрей Григорьевич.

– Не за что. Это всего лишь аванс. Значит, будем ждать известий от господина Петри или от Интерпола.

– Будем, товарищ генерал-полковник!

Буквально через два дня генерал вызвал Ракитину и сказал:

– Радуйся, Ольга, тебя снова ждет Венгрия. Росси объявился в Будапеште. У него там важная деловая встреча с каким-то арабским мафиози. Срочно лети туда. Тебе кого-нибудь дать в помощь?

– Нет, не надо, Андрей Григорьевич! Я сама справлюсь!

– Тогда бери билет на ближайший рейс – и в Будапешт!

– Есть, Андрей Григорьевич! – обрадовалась Ракитина. – Лечу на крыльях!

– Обязательно предупреди своих родителей о командировке, чтоб не переживали! А моему другу и боевому товарищу Николаю огромный от меня привет! Пусть позвонит мне. Я приглашаю его в ближайшие выходные посидеть в «Китеже» и вспомнить былое.

– Хорошо, товарищ генерал, обязательно передам отцу ваш привет и просьбу!..