Текст книги "Мифы и общество Древней Ирландии"

Глава VIII
«Сватовство к Эмер». Вдоль дороги Кухулина

Пример древнеирландского текста, где священное пространство и дорога, по которой едет герой, важны сами по себе (как путь из центра на опасную периферию), и как цепь знаковых, неслучайных мест, – предание «Сватовство к Эмер» (Tochmarc Emire, далее – ТЕ). Сначала несколько слов о самом сказании. Протовариант его был записан, вероятно, на рубеже VII—VIII вв. (характерно включение в предание поэмы VII в. «Слова Скатах» Verba Scathaige, содержащей самый ранний вариант сюжета «Похищения быка из Куальнге»). Древнейшая версия предания содержится в рукописи Rawlinson B 512. Эта версия очень испорчена, начало ее утеряно. Более пространная редакция (редакция III по Р. Турнайзену400400
  Thurneysen R. Die irische Helden– und Königsage. Halle, 1921. S. 378.


[Закрыть]) находится в «Книге Бурой Коровы» (Lebor na hUidre, нач. XII в.) и рукописи Harl. 5280. Она и была опубликована в свое время К. Майером (K. Meyer. Tochmarc Emire. – ZCP, 3, 1901. S. 229—263). Эта редакция сложилась уже после появления скандинавов в Ирландии в IX—X вв. , на излете эпохи древнеирландского языка401401
  Op. cit. S. 381.


[Закрыть]. Предание принадлежит к сюжетному типу tochmarca («сватовства» ), к которому относятся такие известные древнеирландские повести, как «Сватовство к Этайн» , «Приключение Арта, сына Конна, и сватовство к Делбхаем» , «Сватовство к Беколе».

Предание изобилует вставками, выходящими за рамки сюжета собственно сватовства. Об одной такой вставке у нас и пойдет речь. Кухулин со своим колесничим Лайгом отправляются свататься к Эмер, дочери Форгала Манаха, племянника Тетры, короля фоморов, что жила в Луглохта Лога (Садах Луга) в Бреге (совр. Луск, граф. Дублин). Он едет на колеснице из Эмайн Махи, королевского центра Улада, на юго-восток в Брегу. Путь его лежит по дороге Шлиге Мидлуахра, соединяющей, как мы помним, Эмайн Маху и Тару. Добравшись до Садов Луга, Кухулин встречает Эмер на лужайке перед укрепленным домом ее отца. Они начинают разговор загадками: Эмер спрашивает у Кухулина, какой дорогой тот приехал, затем следует ответ Кухулина.

«Откуда прибыл ты?» – спросила она. «Из Интиде Эмна», – ответил он (т. е. из Эмайн Махи). «Где вы ночевали?» – спросила она. «Мы ночевали, – ответил он, – в доме человека, что сзывает стада равнины Тетры» (т. е. в доме человека, который ловит стада равнины Тетры (ловит рыбу в море вокруг LU)). «Что за пир там был?» – спросила она. «Нам сварили там (т. е. приготовили) звук (запрещение LU) колесницы», – ответил он. «Какой дорогой ты приехал?» – спросила она. «Меж двух опор леса», – ответил он. «Куда вы ехали дальше?» – спросила она. «Нетрудно сказать, – ответил он. – От тьмы моря по великой тайне племени Богини, по пене двух коней Эмайн, по полю Морриган, по хребту великой свиньи, по долине великого вола, между богом и его провидцем, по костному мозгу жены Федельма, между вепрем и его веприцей, по купальне коней Богини между королем Ану (или Аранн LU) и его слугой, к Маннкули четырех углов света, по великому преступлению. По остаткам великого пира. Между котлом и котелком. До Садов Луга, т. е. до полей Луга. К дочерям племянника Тетры, короля фоморов402402
  LU 10241—10252. Meyer K. Tochmarc Emire // ZCP, 3, 1901. S. 233—234. Перевод учитывает обе рукописи.


[Закрыть].

Речь Кухулина перед Эмер построена на иносказаниях, с одной стороны, показывающих ученость юноши, а с другой, оставляющих в неведении сестер Эмер. В представленном отрывке мы имеем дело с иносказательным описанием мест, лежащих на дороге Шлиге Мидлуахра. В описаниях этих присутствуют мифологические реалии, события, боги и сверхъестественные существа. Так же как в древнеиндийской традиции дорога, ведущая в священное место, оказывается священнее самой цели дороги. Путь Кухулина лежит в Потусторонний мир, обиталище сродников фоморов, бруден Форгала Манаха403403
  Bruiden Forgaill Monach a taebh Luscai (Hibernica minora / Ed. K. Meyer. Oxford, 1894. P. 51). Bruiden «заезжий дом», один из пяти заезжих домов Ирландии, считающийся также потусторонним жилищем.


[Закрыть] (в Tochmarc Emire читатель еще раз убеждается, что описание фоморов как хтонических безобразных существ слишком односторонне). Путь Кухулина по Шлиге Мидлуахра в заезжий дом Форгала по ряду мифологических реалий можно сравнить с дорогой Конаре в заезжий дом Да Дер-га. Местности на дороге было бы сложно локализовать, если бы не комментарии, вставленные в предание в рукописи XV—XVI вв. из Британского музея Harleian 5280 (отсутствующие в LU). Эти комментарии отсутствуют в русских переводах предания, как у Смирнова, так и у Шкунаева, поэтому представляется целесообразным привести новый перевод. Каждой из загадок посвящена своя небольшая легенда, своеобразная старина мест, с участием героев из Племен богини Дану. Дорога здесь выступает по большей части как повод к записи диннхенхас.

Имеют ли перечисляемые местности и легенды о них какое-нибудь общее значение для редактора предания, объединены ли общим развитием, воспринимаясь как части единой дороги, мы и постараемся выяснить. Однако даже отсутствие ощутимого единства мифов, содержащихся в глоссах TE, не противоречит восприятию ирландского или какого-либо иного мифа, чей фокус или источник всегда оказывается неуловим или неосуществим, что не говорит о заведомом отсутствии такого источника404404
  См. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб., 2000. С. 361.


[Закрыть]. Причем отсутствие такого видимого единства мифов дробит и наш подход к ним, разговор о мифах становится нецентрирован и мифологичен. Объединяющими, центрирующими фигурами могут стать только сам Кухулин и дорога Шлиге Мидлуахра.

Комментатором и глоссатором выступает не кто иной, как сам Кухулин, который убивает время, возвращаясь в Эмайн Маху, за разговором с колесничим Лайгом, объясняя ему все загадки своего разговора с Эмер. Мы не будем приводить оригинал и перевод объяснения топонима Интиде Эмна, что соответствует Эмайн Махе. Ограничимся только комментариями к зашифрованным персонажам и топонимам, находившимся на дороге Шлиге Мидлуахра.

Человек, я сказал, в доме которого мы ночевали, – это рыбак Конхобара (его имя Ронку). Это он ловит рыбу, плавая под морем, потому что рыбы – это коровы моря, а море – это равнина Тетры (короля королей фоморов, т. е. равнина короля фоморов).

Выехав из Эмайн Махи, Кухулин и Лайг к ночи добрались до моря и остановились в доме некоего Ронку. Путешественники все еще не покинули владения Конхобара, большой Улад. Ронку помимо всего прочего играет роль стража-хранителя границы Улада, границы родной Кухулину пятины. Тетра же, родич Эмер, как мы увидим, неслучайно упомянут Кухулином еще в разговоре с девушкой. Большая часть персонажей из разговора о дороге, проделанной Кухулином, происходит из Племен богини Дану и фоморов. Ронку, ловящий рыбу под морем (fo moirib), очевидно, этой ложной этимологией сближается с фоморами (Fomóre).

Ронку, неизвестный по другим древнеирландским источникам, может рассматриваться как ирландский прообраз «короля-рыбака», или, скорее, «богатого рыбака» (li riche pescheour) литературы о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Гостеприимный рыбак совмещает евангельскую символику рыбака, «ловца человеков» (прекрасно известную редакторам-переписчикам предания), и местную ирландскую традицию, в которой рыбная ловля зачастую ассоциировалась с обретением знания. Подобно артуровскому «королю-рыбаку», Ронку ждет героя, чтобы передать ему некое знание.

Впрочем, загадке Кухулина о рыбаке Конхобара можно найти и более точное соответствие в древнеирландской традиции. В гимне Амергина Am gáeth i m-muir («Я ветер в море» ) из «Книги взятия Ирландии» речь идет, кажется, о том же самом персонаже. Филид вопрошает: «Cia beir búar o thig Tethrach? Cia búar Tethrach tibi?» («Кто ведет стада из дома Тетры? На кого набегают стада Тетры?» )405405
  Lebor Gabála Érenn. Part V / Ed. R. A. Stewart Macaliater. Dublin, 1956. P. 112.


[Закрыть]. Имеется в виду известный мифологический персонаж, скорее всего, именно Ронку. Лексическое сходство пассажей из «Книги взятия.. . » и «Сватовства к Эмер» свидетельствует об известности и устойчивости этой мифологемы в репертуаре филидов.

Использование имени Тетры в метафорическом описании моря характерно для древнеирландских текстов. Тетра, как морское божество из фоморов, хорошо засвидетельствован в источниках. Тем не менее необычный перевод Макалистера вышеприведенных строк из «Книги взятия…» («Who calleth the cattle from the House of Tethys?») заслуживает особого пояснения. В «Гесперийских речениях» (Hisperica famina), поэмах, написанных на особой вычурной «гесперийской» латыни во второй половине VII в. в Ирландии, мы несколько раз встречаем «гесперизмы» tithis, tithica «море, морской». Рыбы обозначаются как tithicum seminarium «тефийское (морское) семя»406406
  Гесперийские речения, изд. и пер. Д. Б. Шабельникова. СПб., 2000. С. 148, 211.


[Закрыть]. Tithis восходит к имени одного из древнейших греческих божеств, титаниды Тефиды или Тефии (Tηϑύς). Тефида – супруга своего брата, Океана, божество внешнего океана, обитает на краю света. Метонимически имя этого божества у античных поэтов, включая Вергилия, обозначало море. От них оно и перешло в ирландскую гесперийскую поэзию.

Конечно, нет никаких оснований возводить ирландского Тетру к древнегреческой Тефиде. Тем не менее функциональное сходство двух божеств, их маргинальная локализация и принадлежность к классу хтонических богов могли позволить средневековым ирландским literati использовать теоним Тетра как метафору внешнего моря-океана, ассоциируемого в античной традиции с Тефидой.

У рыбака Ронку Кухулина ждет ночной пир, о котором идет речь в следующем фрагменте:

Очаг, сказал я. Нам приготовили на нем жеребенка. Это запрещение колесницы до конца трижды девяти ночей быть под королями и гейс для их защиты, т. е. гейс колесницы до конца трижды девяти ночей для человека всходить на нее после того как он съест конину;

ибо конь поддерживает колесницу.

Вкушение конины – элемент известного индоевропейского инаугурационного ритуала, который в индийской традиции называется ашвамедха (aśvamedha). Мы не ставим задачи подробно исследовать феномен древнеирландского отношения к вкушению конины, приведем лишь известные средневековые ирландские примеры. В Ирландии же своеобразная «ашвамедха наоборот» (с противоположными полами участников ритуала) зафиксирована в знаменитом фрагменте «Топографии Ирландии» Гиральда Камбрийского 80-х гг. XII в. После жертвоприношения белой лошади король (из северной династии Кенел Конайлл) и присутствующие люди из его туата вкушают вареную конину, король пьет бульон из конины, в который он сам погружен407407
  Giraldus Cambrensis. Topogrphia Hiberniae / Ed. by J. O’Meara // Proceedings of the Royal Irish Academy, 52 C, No 4, 1949. P. 168.


[Закрыть]. Еще раньше, в VII в., Адомнан, будучи сам из Тир Конайлл, высказывал отвращение к вкушению кобыльего мяса. В одной древнеирландской покаянной книге мы читаем о наказании в течение трех с половиной лет для того, кто съест конину408408
  Gwynn E. J. An Irish Penitential.... P. 146.


[Закрыть]. Можно привести пример раннесредневековой Норвегии, где король и народ ели конину еще при христианском короле Хаконе Добром409409
  Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1980. С. 76—77.


[Закрыть]. Проблема в нашем случае в том, что Кухулин не был королем, и пир у рыбака Ронку не может считаться инаугурационным ритуалом. Тем не менее речь явно идет о ритуальном пире дохристианского происхождения. Важно также, что пир этот описывается комментатором как geis dien carbod «гейс колесницы», который был нарушен Кухулином, нарушен, как в TBDD нарушает гейс король Конаре, также по пути в заезжий дом. Однако нарушение гейса не мешает Кухулину преуспеть в поездке к Эмер.

Между двумя опорами леса, сказал я. Это две горы, между которыми мы проехали, т. е. Шлиав Фуайд к югу от нас и Шлиав Куллинн к востоку от нас. В Оркеле (т. е. в лесу, что между ними) были мы между ними, на дороге между ними к югу.

Здесь начинается описание дороги и памятных ее мест и мы возвращаемся вглубь Улада от берега моря, куда поспешно завел рассказ Кухулина о ночевке у Ронку (последовательность местностей на дороге такова: сначала горы Шлиав Фуайд и Шлиав Куллинн, затем ночевка на берегу моря, Маг Муртемне и т. д.). Горы Шлиав Фуайд (горный массив Фьюз) и Шлиав Куллинн расположены в юго-восточном углу граф. Арма. Лес Оркел, видимо, соответствует современному населенному пункту Форкилл, расположенному между двумя горами. Sliab Fúaid означает ‘Гора Леса’ (fúat ‘лес’), а Sliab Cuillind – ‘Гора Падуба’ (cuilenn ‘падуб’), что соответствует кеннингу cotadh feudai ‘опоры леса’. Оркел происходит от or + caill ‘окраинный лес’. Оркел занимал ключевое положение на дороге Шлиге Мидлуахра по пути в центральный Улад.

В отличие от объяснений следующих топонимов рассказ о двух горах не сопровождается мифологическим сюжетом, не представляет собой диннхенхас. Существует старина мест, посвященная горе Шлиав Фуайд410410
  The Prose Tales in the Rennes Dindshenchas, ed. by W. Stokes // RC, 16, 1895. P. 51—52.


[Закрыть], однако ее содержание не воспроизводится комментатором.

Дорога, сказал я, от тьмы моря, т. е. от равнины Муртемне. Она называется «тьма моря», ибо нахлынуло на нее море через тридцать лет после потопа, отсюда «тьма моря», т. е. покров, или под сокрытием моря. Или оттого она названа равниной Муртемне: волшебное море было на ней с морской улиткой, которая могла засасывать. Она могла засосать человека в полном вооружении на дно своего мешка для сокровищ, пока не явился Дагда со своей палицей сияния (или ярости) и спел такие слова перед ней, что она сразу уплыла:

 
Поверни свою пустую голову,
Поверни свое поглощающее тело,
Поверни свой лоб, поверни свою смерть,
Поверни.
 

Равнина Муртемне (Маг Муртемне), куда выехали Кухулин с Лайгом по Шлиге Мидлуахра с севера, расположена на побережье Ирландского моря между Дандолком и рекой Бойн. Важно, что именно на равнине Муртемне, находящейся вне Улада, вырос мальчик Шетанта (будущий Кухулин), подобно тому как Конаре возрос и был воспитан в долине Лиффи. Если продолжить сравнение с несчастным королем Конаре, становится очевидным, что Шлиге Мидлуахра играет для Кухулина ту же роль, что Шлиге Хуаланн – для Конаре. По Шлиге Мидлуахра Кухулин впервые пришел в королевский центр, Эмайн Маху, с родной равнины Муртемне, совершая свои знаменитые «детские подвиги» (macgnimrada)411411
  Táin Bó Cúalnge from the Book of Leinster / Ed. C. O’Rahilly. Dublin, 1970. P. 21.


[Закрыть], по этой же дороге он направился в обратном направлении (на юг), чтобы найти себе жену. Шлиге Мидлуахра выступает как своеобразная инициатическая дорога Кухулина.

Неудивительно поэтому, что равнине Муртемне уделено такое внимание в комментариях из TE, приводится оригинальный вариант диннхенхас Маг Муртемне, неслучайный в общем контексте мифов, рассказанных вдоль дороги Кухулина. Современного читателя может удивить краткость изложения мифов в диннхенхас, но краткость эта детерминирована законами мифа. Чтобы событие сохранило свои мифические ценности, его описание должно быть кратким. К тому же неуклюжесть и топорность изображения «доброго бога» Дагды, как в нашем фрагменте, так и в других древнеирландских преданиях (например, в «Битве при Маг Туред»), свидетельствует не о сатирическом взгляде на древнего героя, но о его космическом могуществе, которое невозможно было бы изобразить более тонкими штрихами412412
  См. Башляр Г. Земля и грезы о покое. М., 2001. С. 148.


[Закрыть].

Диннхенхас Маг Муртемне из TE, вероятно, заимствуется компиляторами корпуса старин мест, но не исключена и обратная последовательность заимствования. В любом случае, в рукописи Stowe D.II.2 конца XVI в. мы сталкиваемся с тем же рассказом о равнине Муртемне, что и в TE413413
  The Metrical Dindsenchas. Part 4 / Ed. E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 294.


[Закрыть], с небольшими вариациями. Как обычно, мы имеем дело с двумя вариантами диннхенхас, или двумя уровнями мифа, которые в этом фрагменте лишь дополняют друг друга. В первом варианте редактор-христианин, конечно, подразумевал библейский потоп, играющий важную роль в ирландской псевдоистории, однако, как я уже писал в другой работе, упоминаемый потоп мог присутствовать и в дохристианском ирландском мифе414414
  Bondarenko G. Studies in Irish Mythology. Berlin, 2014. P. 231.


[Закрыть], тем более что контекст первого объяснения топонима соответствует другим, разбиравшимся ранее ирландским мифам.

Глоссатор возвращается к морской теме после сюжета о рыбаке Ронку. Море предстает как темная хтоническая сила (оно же и жилище фоморов), в котором уже морское существо становится своеобразным «рыбаком», ловящим людей в свою утробу. Сокрытие Маг Муртемне под водой перед появлением на свет возвращает нас к неоднократно анализируемому феномену древнеирландских этиологических, или космогонических, преданий – а именно, их манифестационизму. Равнина (по которой проходит дорога Шлиге Мидлуахра) в свое время проявилась из воды. Море выступает здесь как самая очевидная первичная субстанция, способная скрывать и проявлять что-либо.

Темное море (teime marai) соответствует волшебному, «друидическому» морю (moir druidechtai) второго варианта диннхенхас. Можно привести пример волшебного темного тумана, скрывавшего дерево Эо Мугна до рождения Конна Ста Битв. Второй вариант обыгрывает другое значение teme mara – «смерть моря, смертельное море». Имеется в виду морское чудовище muirselche, буквально «морская улитка». Вообще, морские и водные чудовища характерны для древнеирландской литературы, но muirselche упоминается только в TE и диннхенхас из D.II.2. Э. Гвинн и позже Д. Эдель, рассматривая этот фрагмент, переводили muirselche как «осьминог»415415
  Ibid.; Edel D. Helden auf Freiersfussen. Amsterdam, Oxford, New York, 1980. S. 222.


[Закрыть]. Возможно, действительно, компилятор фрагмента имел в виду некое подобие осьминога или гигантского кальмара, способных выделять в воде чернильные, темные пятна (отсюда teime marai). В полинезийской мифологии первородный осьминог служит причиной потопа. Подводное хтоническое существо выступает вариантом все тех же фоморов, родственных Форгалу Манаху, противнику Кухулина.

В истории о морском чудовище достоин особого рассмотрения тот факт, что моллюск заглатывает вооруженного воина, а не пожирает его. Проглатывая героя, моллюск способствует его исчезновению из мира людей, делает его сокрытым, невидимым. Мы соприкасаемся с мифическим событием – так как герой не пожран, а проглочен, он еще появится ради развязки. И этот герой – Дагда. Фрагмент представляет нам один из вариантов мифа о сокрытии и проявлении. Причем хтоническое морское чудовище похищает героя в потусторонний мир, которому оно и принадлежит. Потому-то глотание – функция мифическая.

Поединок бога Дагды из Племен богини Дану и морского чудовища не засвидетельствован в каких-либо других ирландских источниках. Этот сюжет, сохраненный в TE, характерен как один из вариантов противоборства божества порядка и хтонического чудовища, известного во многих индоевропейских мифологиях (самый очевидный пример: Индра убивает змеевидного монстра Вритру своей громовой дубиной-ваджрой и освобождает водную стихию (Ригведа, I, 32)). Палица Дагды была его излюбленным оружием, одним концом ее он поражал противника, а другим оживлял. Впрочем, Дагда предстает здесь не только как воитель, а как заклинатель-друид, от слов которого бежит и чудовище, и море (согласно диннхенхас D.II.2). Слова Дагды представляют собой архаический стихотворный фрагмент, который, вероятно, относится к более раннему времени, чем контекст диннхенхас Маг Муртемне. Д. Эдель считает, что это заклинание против наводнений, угрожавших приморской равнине Муртемне416416
  Edel D. Helden auf Freiersfussen. Amsterdam, Oxford, New York, 1980. S. 223.


[Закрыть].

По великой тайне (т. е. чудесной тайне и тайному совету) племени Богини. Сегодня это болото Доллуда (Греллах Доллайд). Там Доллуда, сына Карпре Ниа Фера, ранил Мату. До этого название места было Великая Тайна Племени Богини, ибо там впервые задумали Племена богини Дану собрание битвы при Маг Туред, чтобы избавиться от непосильного оброка, что взимали с них фоморы, т. е. двух третей зерна, молока и детей.

Мы видим два варианта названия болота Греллах Доллайд (в совр. граф. Лаут согласно Э. Хогану417417
  Cath Maige Tuired / Ed. E. A. Gray. Naas, 1982. P. 95.


[Закрыть], скорее всего, к югу от Дандолка и к северу от р. Фэйн, что подтверждается и контекстом путешествия Кухулина), причем первое, более раннее по традиции, относится к эпохе богов. Доллуд же принадлежит к псевдоисторической традиции, согласно которой его отец Карпре Ниа Фер был королем в Таре после несчастного Конаре Великого. Мату, ранивший Доллуда, неизвестен по другим источникам. В некоторых источниках Matа – это чудовище, опустошавшее долину р. Бойн. В диннхенхас из Stowe D.II.2 не Мату, а сам Кухулин убивает Доллуда418418
  The Metrical Dindsenchas. Part 4 / Ed. E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 302.


[Закрыть]. Вообще, появление в предании Доллуда и истории о нем очень искусственно и является ложной ученой этимологией. Др.-ирл. dollod ‘ущерб, бремя, дань’, т. е. Grellach Dolluid ‘болото потерь’, ‘болото тяжелой войны’.

Топоним Amrun Fer nDea отсылает нас к событиям предания «Битва при Маг Туред» (Cath Maige Tuired)419419
  Cath Maige Tuired… P. 42, 44.


[Закрыть]. Вкратце напомним сюжет истории о совете Племен богини Дану в Греллах Доллайд согласно «Битве при Маг Туред». Луг (военный вождь Племен богини Дану), Дагда и Огма собрались перед битвой при Маг Туред на болоте Греллах Доллайд и обсуждали, как биться с фоморами, потом к ним были призваны Гойбниу и Диан Кехт. Они провели целый год на этом тайном совете, от чего Греллах Доллайд называется Великая Тайна Племени Богини. Потом они призвали к себе друидов Ирландии, врачевателей, колесничих, кузнецов, хозяев заезжих домов и брегонов420420
  Др.-ирл. brithem ‘законовед’, ‘судья’ (см. eDIL s. v.).


[Закрыть]. Вместе они тайно совещались. Как мы видим, топоним также связан с персонажами из Племен богини Дану, с Дагдой, упоминавшимся уже в предыдущем фрагменте. На этот раз важное мифологическое событие, дающее название месту, известно и в других текстах (название Amrun Fer nDea объясняется советом богов и в Cath Maige Tuired).

Болото Греллах Доллайд еще будет фигурировать как в вводных преданиях (remscéla) к «Похищению быка из Куальнге», так и в самом «Похищении». Так, в коротком предании «Похищение коров Регамны» Кухулин встречает Морриган у Греллах Доллайд, и местность эта получает свое название на этот раз от эпитета с неясным значением, которым Кухулин наградил богиню (doltach «вредоносная?») (Táin Bó Regamna, § 55). Эпитет этот встречается лишь один раз в раннеирландской литературе и, очевидно, служит здесь для удобства ложной этимологии.

По пене двух коней Эмайн. Чудесный юноша был королем ирландцев. У него было два коня, которых взращивали для него в Сиде Эркмоне среди укрытий реки Кеннман у Племен Богини. Немед, сын Намы, звали того короля. Затем тех двух коней выпустили из сида, и прекрасный поток излился из сида вслед за ними, и было много пены на том потоке, и распространилось много пены на земле на долгое время, на целый год, поэтому называется эта река Уанав, т. е. пена на воде, и сегодня это Уанав.

Гидроним Уанав (совр. р. Фэйн) объясняется как композит úan ‘пена’ и ab ‘река’. Диннхенхас Уанав (в варианте, изданном Гвинном, – Oin Aub) представляет собой вариант легенды о манифестации водного источника из потустороннего мира, примером которой можно назвать, в первую очередь, упоминавшуюся уже историю о излиянии реки Бойн. Не вполне ясно из легенды, почему кони сначала связаны с Эмайн Махой (откуда Кухулин начинает свой путь), а затем речь идет только о Немеде. Возможно, как предположил еще Э. Гвинн, dá ech nemna могло быть ошибкой переписчика, в оригинале же стояло dá ech Nemid, а сокращение nem было неточно интерпретировано. Родительный падеж двойственного числа не дает назализации, поэтому должно быть Emna, а не nEmna421421
  The Metrical Dindsenchas. Part 4… P. 457.


[Закрыть]. Тем не менее мы можем проследить определенную связь между Эмайн и Немедом.

Возможно, Немед из нашей легенды идентичен Немеду, сыну Агно-мана, главе людей Немеда, одной из волн насельников Ирландии, жена которого, Маха, была одним из эпонимов Эмайн Махи422422
  Ibid. P. 124; RC, 16. P. 45.


[Закрыть]. В раннеирландской литературе известна триада божественных персонажей по имени Маха, которые могли быть «взаимозаменимы». Так, сверхъестественная, происходившая из сида Маха из предания «Недуг уладов» (Nóenden Ulad) была женой Крунниука (или Крунна), сына Агномана (аналога Немеда?), то есть две лошади Немеда могут быть теми же двумя кобылами, с которыми состязалась беременная Маха (эпоним Эмайн Махи)423423
  The Book of Leinster. Dublin, 1956. Vol. II. P. 467.


[Закрыть].

Поле Морриган, я сказал, это Охтур нЭдмон. Дагда дал эту землю Морриган. Она вспахала ее. В тот год, когда она убила Ибора Бохлида, потомка Гарва, в своем поле, овсюг вырос на поле, ибо потомок Гарва был ее родичем.

Охтур нЭдмон («Возвышенность Эдмона»), согласно Э. Хогану, находился в совр. граф. Лаут. События, упомянутые в толковании, нигде больше в раннеирландской литературе не встречаются. Поле Морриган, богини войны, бесплодно и заросло сорняком. Здесь следует помнить о роли Морриган в Уладском цикле и ее сложных отношениях с героем уладов, Кухулином (однажды Кухулин встречает ее у Греллах Доллайд).

По хребту великой свиньи, я сказал, то есть Друмне Брег. Ибо образ свиньи явился сыновьям Миля на каждом холме и каждой возвышенности в Ирландии, когда они приплыли и захотели взять землю силой, после того, как на нее наложили заклятье Племена богини Дану.

Друмне Брег – возвышенность на севере королевства Брега в совр. граф. Мит. В этом случае речь идет об эпизоде из «Книги взятия Ирландии», когда сыновья Миля пытаются высадиться в Ирландии, но их предшественники, Племена богини Дану, всеми силами противостоят их появлению в Ирландии: «Cech than do roicht Meic Míled tír nÉrenn, no dhelbdais in ndemnai comba druim muice in port, comad dé dogarar «Muc-Inis» do Érinn» («Каждый раз, когда сыновья Миля приближались к земле Ирландии, демоны обращали гавань в хребет свиньи, от чего Ирландия называется «Свиной остров»)424424
  Lebor Gabála Érenn. Part V… P. 30.


[Закрыть]. В диннхенхас Гленн Бреогайн из Stowe D.II.2, тексте, заимствованном из TE, приводится аналогичное объяснение топонима Druim na Mórmuicce («Хребет великой свиньи»), при этом уточняется, что Druim na Mórmuicce – это и есть Маг Брег («Равнина Бреги»)425425
  The Metrical Dindsenchas. Part 4… P. 302.


[Закрыть]. Скорее всего, «Хребет великой свиньи» можно локализовать на Равнине Бреги. Известный символизм свиньи, существенный для этого фрагмента, прослеживается во всей средневековой ирландской и валлийской литературах (в кеннингах Кухулина вепри будут упоминаться еще один раз).

Космологическое значение образа свиньи или вепря известно и в других индоевропейских традициях. В индийской космографии также есть сведения о земле Варахи («Земле Веприцы»), лежащей на севере и символически отождествляемой с третьим аватарой Вишну. Эти представления восходят к «Шатапатха-брахмане» (XIV,1,2,12), где бог Параджати воплотился в вепря и поднял на клыках землю из мирового океана. Впоследствии этот сюжет был отнесен к третьей аватаре Вишну (Махабхарата, III, 141), а поднятая на клыках земля и стала землей Варахи. Космологическая значимость вепря у индоевропейцев подтверждается также данными архаической языческой традиции балтийских славян, где сохранялось представление об огромном вепре, который, сверкая белыми клыками, появлялся из вод моря всякий раз, когда священному городу Ридегосту (Ретре) угрожала опасность мятежа426426
  Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть II.2, Тбилиси, 1984. C. 517. Thietmar von Merseburg. Chronik // Ausgewaehlte Quellen zur deutschen Gieschichte des Mittelaltern. Bd. 9. Berlin, 1966. §24.


[Закрыть].

Долина великого вола, я сказал, это Гленн Бреогайнн, то есть Гленн Бреогайнн и Маг Брег были названы так по имени Бреоги, сына Бреоганна Старшего, сына Миля. Долина великого вола (Гленн ан Мардайм) так названа потому, что Дам Диле, сын Смирголла, сына Тетры, король Ирландии, жил там. Этот Дам был убит воинами жены Фуада во время погони на Маг Брег к западу от входа в крепость.

Речь идет о долине Гленн Бреогайнн в Бреге в совр. граф. Мит. Фрагмент содержит два объяснения названий этой долины. Те же объяснения в той же последовательности находим и в диннхенхас Гленн Бреогайнн из Stowe D.II.2. Для нас представляет интерес второй рассказ, о Даме (или о воле), который и объясняет загадку Кухулина. Король Дам Диле (Dam Dile) – это искусственный персонаж, созданный из мифологического гигантского «вола потопа» (dam dilenn) с промежуточной стадией dam Dile ‘вол Диле’. «Вол потопа» (dam dilenn) – малоизвестный персонаж ирландской мифологии, видимо, одно из «старейших существ» Ирландии427427
  DIL, ‘dam dilenn’. P. 179; Irische Texte, IV / Ed. W. Stokes. Leipzig, 1900. P. 394.


[Закрыть]. В мифологиях других стран известны случаи, когда причиной потопа было неосторожное движение огромных животных, например быка. Мифологемы в загадках о дороге Кухулина, как мы видим, часто связаны с потопом, морем и изначальными допотопными существами: осьминогом, свиньей, волом. Прибрежная дорога самим положением своим определяет характер происходящих на ней мифологических событий.

Дорога, я сказал, между богом и его провидцем, т. е. между Мак Оком из Сид Бруга и его провидцем, Брессалом Бофайтом (Коровьим Провидцем), что жил к востоку от Бруга. Между ними была одна женщина, жена кузнеца. Этим путем мы проехали, между холмом Сид Бруга, в котором живет Ойнгус, и сидом Брес-сала, друида.

Вновь мы имеем дело с мифологическими персонажами из Племен богини Дану – это Ойнгус Мак инн Ок и друид Брессал, воспитатель Фуамнах из Tochmarc Étaíne.

Позднейшая вставка, разъясняющая темное описание Кухулином своего пути, действительно не имеет отношения к сюжету предания. Начнем с того, что, в отличие от «Сватовства к Эмер», принадлежащего к Уладскому циклу, короткие рассказы жанра Dindshenchas, из которых и состоит вставка, оперируют реалиями мифологического цикла, основными героями которого являются Племена богини Дану. Dindshenchas, как прозаические, так и метрические, обычно в литературе причисляют к мифологическому циклу именно из-за важной роли, которую играют в них Племена богини Дану. Вставки-глоссы в ТЕ, о которых у нас шла речь, могли быть заимствованы из локальных корпусов старин мест, а не из общеирландского, записанного согласно Э. Гвинну в первой четверти XII в.428428
  The Metrical Dindshenchas. Part 5 / Ed. E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 91—92.


[Закрыть] Об этом может свидетельствовать и отсутствие старин мест, приведенных в ТЕ, во всех рукописных сборниках диннхенхас, кроме рукописи Stowe D.II.2 конца XVI в. С нашей точки зрения эти локальные корпусы старин мест и могли послужить источником приведенных выше рассказов как в ТЕ, так и в Stowe D.II.2.

Как многие мифологические тексты, диннхенхас из ТЕ содержат космологические (если не космогонические) черты, речь идет в первую очередь о рассказах о Ронку и «равнине Тетры», Муртемне, Друмне Брег, Гленн Бреогайнн, Маннкули. Помимо персонажей из Племен богини Дану, мы сталкиваемся и с допотопными «древнейшими животными». Подобно сюжетам и реалиям других кратких, можно сказать, эскизных мифов, изложенных в диннхенхас, сюжеты и реалии рассказов из ТЕ чаще всего неизвестны другим произведениям средневековой ирландской литературы. Мифологическая география дороги Шлиге Мидлуахра, отраженная в рассказах Кухулина, не влияет на деяния героя, несколько раз путешествующего по дороге из Эмайн Махи в Луглохта Лога и обратно. Тем не менее, помня о важном, общеирландском значении одной из пяти главных дорог Ирландии, неудивительно, что Шлиге Мидлуахра становится осью, на которую были нанизаны мифы.

Если мы вернемся к сюжету ТЕ, мы увидим, что роль дороги Мидлуахра для Кухулина аналогична той роли, что играет для Кона-ре Великого Шлиге Хуаланн. Первоначально Кухулин отправляется по дороге в Эмайн Маху, а затем – в заезжий дом за своей невестой. Как я уже говорил, дорога Кухулина в заезжий дом (bruiden) оказывается куда счастливее дороги Конаре: даже нарушение гейса в доме Ронку не мешает Кухулину благополучно добраться до цели. Кухулин, в отличие от Конаре, предстает идеальным героем, осилившим дорогу к дому Форгала Манаха.