Текст книги "Королевские игры"

Кромвель (нерешительно). Рискнуть, что ли? Для дела?

Экономка. Ну, разумеется. А для чего ж еще? (Берет Кромвеля за руку.)

Кромвель. Но… должен вас предупредить… Я – девственник!

Экономка. Да хоть бы евнух! Для дела ведь…

Уводит Кромвеля.

Затемнение

Звучат фанфары. На сцене рассаживаются участники суда: Норфолк, Кромвель, Вулси. Чуть поодаль на высоком кресле – Генрих. Стража вводит Анну.

Норфолк (поклон королю). Ваше величество! (В зал.) Милорды! Начинаем закрытое заседание суда по обвинению леди Анны Болейн в супружеской измене. (Анне.) Прошу вас сесть, миледи! (Анна стоит.) Садитесь, Анна!

Анна. Пока вина моя здесь не доказана, я – королева! И требую от вас, лорд Норфолк, чтоб обращались вы ко мне как подобает!

Норфолк (тихо). Анна, не дури! Садись! (Беспомощно обращает взгляд к королю. Тот кивнул.) Ну, хорошо! Ваше величество, прошу, садитесь!

Анна садится.

Милорды! Вам предстоит определить виновность подсудимой! Быть беспристрастными и следовать законам. Ответственность свою пред Богом и страной вы понимаете, конечно, но могу сказать подробней…

Генрих. Не надо, лорд! Переходите к делу!

Норфолк. Перехожу! Здесь справа – обвинитель, сэр Вулси. Слева – секретарь суда, сэр Кромвель. Он же назначен и защитником!

Анна (вскочила). Что за чушь?! Как может защищать меня тот, кто вел следствие? Кто более других меня здесь ненавидит?!

Норфолк. Анна, успокойся!

Анна (Генриху). Ваше величество, где ж ваша беспристрастность?! Хотите выяснять семейные дела прилюдно? Что ж, я готова! Но доверить Кромвелю мою защиту – насмешка недостойная! Пусть уж лучше сразу прочтет он приговор!

Генрих (недовольно). Ну, Анна, полно вам капризничать… И так я постарался, чтоб суд был максимально к вам благожелателен. Вас судит дядя. Обвинитель – добрейший Вулси, тот, что познакомил нас с вами и благословлял. А Кромвель – пунктуальнейший законник и выполнит порученное дело с усердием. Уверяю, как обвинитель он для вас страшней.

Анна. Нет! Лучше буду защищаться я сама!

Кромвель. А этого никто не запрещает, ваше величество. Я лишь готов помочь параграфом и буквою законов, которых вы наверняка не знаете.

Анна. Что ж… Посмотрим! (Садится.)

Норфолк. Ну вот, все разъяснилось… Все довольны. Тогда вперед! Лорд-кардинал, прошу!

Вулси. Милорды! Его величество уже вам разъяснил, как тяжела мне эта ноша! Венчавший королевскую чету, крестивший их ребенка, я вынужден сегодня обвинять. Но пусть мои страдания послужат истине. Итак! Король женился на леди Анне Болейн, которая уже тогда была, увы, не девушкой! Но, впрочем, грех юности прощается легко. Грехи замужней женщины – вот преступленье! Имея непокорный нрав и странное пристрастие к французским веяниям, королева завела в своем дворце салон… а правильней сказать – «притон», в котором молодые люди, следуя бесстыжей моде, творили блуд, разврат… Короче, все, за что еще Всевышний покарал Содом с Гоморрой… Об этом засвидетельствовали слуги в своих признаниях. Оберегая слух ваш, я не считаю возможным здесь их зачитывать. Об этом рассказала и сестра… леди Мэри Болейн!

Норфолк (изумленно). Не может быть!

Вулси. Увы, милорд… (Показывает бумагу.) Вот ее подпись.

Анна. Она готова подтвердить все под присягой?

Вулси. Разумеется. Но сейчас она в отъезде… в Амстердаме.

Анна. Кто ж отпустил ее?.. Не вы ли, Кромвель?

Кромвель. Ваше величество, как ваш защитник, я не советую вам перебивать речь обвинителя. Иначе суд составит невыгодное мнение о вас.

Норфолк. Да, это верно. Анна, помолчи!

Вулси. И, наконец, допрос двух молодых людей. Сэр Норрис и сэр Смитон чистосердечно признаются, что были с королевой… в интимной близости.

Анна. Признание под пыткой!

Кромвель. Вот их мы и допросим в присутствии суда!

Стражник вводит Норриса. Он бледен и явно напуган.

Сэр Норрис, дайте вашу руку.

Норрис (испуганно). Зачем?

Кромвель. Для Библии… (Подносит к Норрису Библию, тот кладет на нее руку.) Клянетесь говорить лишь правду?

Норрис. Да.

Вулси. Сэр Норрис, часто ли вы бывали в гостях у королевы?

Норрис. Не чаще, чем был приглашен.

Вулси. А приглашали часто?

Норрис. Ну, в общем, да… Ее величество впустила меня в свой круг друзей…

Норфолк (мрачно). Свидетель! Двусмыслицы прошу не говорить! Что значит «в круг впустила»? Здесь не танцы!

Норрис. Милорд, я неудачно выразился… Извините. Я так устал… Короче, встречался… с ее друзьями.

Вулси. Для чего?

Норрис. Как для чего? Музыка. Беседы… Общенье тесное.

Вулси. В какой же мере «тесное»?

Норрис. Простите, сэр… Я так давно не спал… Что вы хотите знать?

Вулси. Вы были с королевой… в интимной связи?

Норрис. Нет, конечно. Как можно? Одна лишь мысль подобная мне кажется ужасной!

Кромвель. Я, как защитник, протестую! Что значит «мысль ужасна»? Это – оскорбленье ее величества как женщины! Она красива и привлекательна!

Норрис. Да, конечно!.. Все прелести ее бесспорны!

Кромвель. Так, значит, мысль была?

Норрис. Наверное… не знаю…

Вулси. Итак, вы в мыслях были с ней в интимной связи?

Норрис. О, господи! Как ни скажу – все получается ужасно… Не в мыслях… Может быть, в фантазиях… Во сне…

Норфолк. Но вы же подписали протокол?

Норрис. Я подписал? Наверное. Не помню. Меня так мучили!

Анна. Все ясно. У него под пыткой вырвано признанье!

Кромвель. А тут я возражу как секретарь суда… Здесь пыток не было! Свидетелю мы не давали спать! И только потому, что он во сне, как только что сказал, спит с королевой… А этого я допустить не мог!

Норфолк. Сейчас вы говорите как защитник?

Кромвель. Разумеется, милорд. Ведь я оберегаю ее честь! Где сон, где явь – понять довольно сложно… Особенно в салонах! Там пьют вино, дурманом благовоний мутят рассудок… Поэтому вполне возможна связь, которую наутро и не вспомнишь! Вот почему прошу о снисхожденье к подзащитной! Своей измены она ни отрицать, ни подтвердить не может!

Анна (Норфолку). Дядя! Молю! Избавь меня от этого кошмара!

Норфолк. Ну, хорошо… Действительно, запутали… Отправьте-ка свидетеля поспать! (Стража берет пошатывающегося Норриса под руки.) Но только спать пристойно, чтоб – ни-ни… Стража! Чуть что – будите! Давайте Смитона!

Норриса уводят. На его место ставят Смитона. Он весь в кровоподтеках и синяках.

Анна. О Боже! Смитон! Что с вами сделали?! (Кромвелю.) И снова скажете, что пыток не было?!

Смитон (испуганно). Конечно! Ваше величество, меня никто не мучил! Я сам себя… в отчаянии.

Кромвель. Готовы подтвердить вы это под присягой? (Протягивает Библию.)

Смитон. Да! Разумеется! Клянусь!.. И все другое сразу подтверждаю!

Норфолк. Да вас еще и не спросили.

Смитон (кричит). Не надо спрашивать! Я все уже сказал… Да, виноват! Прелюбодействовал! Неоднократно!

Анна. О, бедный Смитон! Вам обещали жизнь за эту ложь? Но вас обманут, как вы сейчас обманываете всех!

Смитон. Нет! Правда! Ваше величество, я вами овладел… насильно. Вы не виноваты! Лишь только мой неукротимый нрав… Я повалил вас, заломил вам руки… Вы сопротивлялись… потом сдались…

Генрих (вскочив с кресла). Мерзавец! Тебе придется это доказать! Когда и где?! (Надвигается на Смитона.)

Смитон (дрожа от страха). Ваше величество… Все – в протоколе. По-моему, в Йорке!..

Генрих. Ложь! Не мог ты спать с ней в Йорке! Там спал с ней я.

Смитон. Ну, значит, в Виндзоре!

Генрих. И снова – ложь! Я в Виндзоре на шаг не отпускал ее… Там был медовый месяц!.. Подлец! Спасаешь жизнь? Но ты – приговорен! И казнь сейчас свершится! (Замахивается на Смитона.)

Анна. Не смей! Желаешь казни, Генрих? Тогда казни себя!.. Да! Смитон правду говорит: спала с ним! И с Норрисом! С Уайетом! С другими!

Генрих (в ужасе). Анна… Замолчи!

Анна. Тебе придется слушать!.. Каков был суд – таков и приговор. Со мною спали все… И даже сам судья, лорд Норфолк!

Норфолк. Я?!

Анна. Да, дядя! Вы меня растлили еще ребенком… Вот почему я стала такой распущенной! Могла ли после этого хранить я верность королю?

Норфолк. Неправда! Нет! Мне плохо… (Стонет.)

Генрих. Ты лжешь! Клянись на Библии! Пред Богом!

Анна. А где здесь Бог? Здесь властвует король. Или себя назначил ты главою церкви и Всевышним? Но сам – лишь жалкий мнительный мужчина. И до конца дней будешь мучаться теперь в сомнениях! Я все сказала.

Норфолк (вдруг издает какой-то странный, почти звериный вой). У! У! У!..

Кромвель. Что с вами, лорд?..

Норфолк (воет). У! У… мира… ю… (Валится на стол. Кромвель подскакивает к нему, щупает пульс.)

Кромвель. Его хватил удар… Врача! (В зал.) Милорды! Ввиду отсутствия судьи, суд должен быть отложен. Перерыв!

Затемнение

Сначала удары молотка – это в глубине сцены сколачивается помост эшафота. Затем к ним добавляются странные звуки, напоминающие рычание и вой зверей. На переднем плане высвечивается Генрих с лютней в руках. Рядом с ним – Музыкант.

Генрих (отрешенно, как бы ни к кому не обращаясь). Тигры!

Музыкант. Р-х-р-р! (Подражает тигриному рыку.)

Генрих. Олени!

Музыкант. Й-о-у! У-о-у! (Трубный звук.)

Генрих. Волки!

Музыкант. У-у-у!!

Генрих (подражая волчьему вою). У-у-у!

Музыкант. Глубже выдох. Звук изнутри… Так плакала волчица, когда убили волка-мужа… У-у-у!

Генрих. У-у-у!

Вой переходит в странную мелодию. Появляются Кромвель, Экономка, Слуга. Некоторое время наблюдают за королем и музыкантом.

Кромвель (дождавшись паузы). Ваше величество, вы палача желали видеть? Вот он! (Слуга делает шаг вперед, кланяется.) Он – из простых людей. И верен королю. Рука не дрогнет!

Слуга надел маску.

Генрих (не поворачивая головы). Кашалоты!

Музыкант. Ах-м! Ах-мм! (Короткий ухающий звук.)

Кромвель (невозмутимо). Хотел бы ознакомить вас с порядком церемонии: сначала собирается толпа, потом приходит стража, потом – вся свита… Наконец – король! Тюремщики выводят леди Анну! (Делает жест Экономке, та продолжает рассказ.)

Экономка. Она одета в белую рубаху… Холщовую. С открытым воротом. Без украшений… Босая!.. Ее ведут мимо толпы. Толпа, как водится, кричит и негодует!..

Генрих. Гиены!

Музыкант. Й-ех-х! Й-е-хх!

Генрих (подхватив звук). Й-е-хх!

Экономка. Бедняжка тихо входит на помост. Целует крест и молится. Затем, согнув колено, кладет на плаху голову… (Преклонила колени, показывает.) Палач топор заносит!

Кромвель. И тут, ваше величество, – ваш жест! (Показывает.) Вот так, рукой! Все сразу остановлено. Звучат фанфары! Глашатай зачитает акт помилования. Счастливый крик толпы… Тут леди Анна встанет на колени и благодарственную речь произнесет во славу короля…

Генрих. Й-ехх!

Кромвель (невозмутимо продолжает). Она так обещала…

Входит Вулси.

Генрих (заметив его). Сова! Ух-ух!! (Ухает, таращит глаза.)

Кромвель и Вулси многозначительно переглядываются.

Вулси. Ваше величество, я был у леди Анны. Я исповедовал несчастную…

Кромвель (тихо). Узнали что-то новое?

Вулси. Быть может…

Кромвель. Что именно? Есть новые грехи?

Вулси. Есть тайна исповеди, Кромвель. Она священна! (Вытирает глаза.)

Кромвель. Вы плачете?

Вулси. Не думаю… Я слишком зачерствел за годы верного служения престолу. Нет, это – просто дождь… Несчастную оплакивает небо.

Генрих. Чайки! У-а-а! У-а-а!

Музыкант (подхватывает крик). У-а-а-а!

Вулси (отвел Кромвеля в сторону). Его величество весьма расстроен в чувствах. Боюсь, что зрелище жестокой казни совсем его погубит. Быть может, отменить?

Кромвель. Поздно! Народ уже собрался и ждет возмездия.

Вулси. Но наш король сейчас не может отвечать за правильность своих поступков. А вдруг, забывшись, он не остановит казнь?

Кромвель. На все есть Божий промысел, людскому пониманью не доступный!

Вулси (зло). Не всегда! И вашу виселицу, Кромвель, уже сейчас предугадать несложно!

Генрих (радостно). Шакалы! Й-яа! Й-яаа!

Музыкант. Й-я-а-а!

Кромвель (Генриху). Ваше величество, вам надо отдохнуть… от государственных забот. Опасно такое напряженье сил. Мне думается, ласка женщины вас сможет успокоить. (Делает знак. Появляется Джейн Сеймур, почтительно склоняется перед королем.)

Генрих (обрадованно). Кукушечка? Ку-ку!

Музыкант. Ку-ку!

Генрих (Сеймур). Спой нам, кукушечка! Иль ты сорока? Тогда трещи! Трак-тр-рак!

Сеймур (испуганно Кромвелю). Что с ним? Мне страшно!

Кромвель (тихо). Не перечьте королю! И выполняйте все, что он попросит.

Сеймур. Но что должна я делать? (Жалобно.) Т-рр-ак! Т-рр-ак!

Генрих. Какой ужасный звук! Он всю мелодию разрушит. Ты вслушайся, сорока! (Издает звук на лютне.) Повтори!

Сеймур (пытается повторить). Ля-ля-ля…

Генрих (гневно). Не так! Еще раз! (Играет на лютне.) Повторяй!

Неожиданно высокий женский голос подхватывает ноту. В глубине сцены появляется Анна. Она – в черном торжественном королевском платье.

Кромвель (Вулси). Вы привели ее сюда?

Вулси. Молчите, Кромвель! Надо сердца не иметь, чтобы не дать им попрощаться.

Кромвель. Ответите перед судом!

Вулси. А вас, надеюсь я, повесят без суда!

Кромвель (злобно). Проклятая сова! (Дразнит.) Ух-х! У-хх!

Вулси. Презренный ворон! Кар-р!

Кромвель. Ух-х! Ух-х!

Вулси. Кар-р! Кар-р!

Генрих и Музыкант. Ух-х! Кар-р! Ух-х!

Музыкант. Все подключились! Все! Ух-х! Кар-р! Трак-р-рак!

Все присутствующие, точно обезумев, носятся по сцене, издавая птичьи крики. Генрих самозабвенно дирижирует.

Генрих (останавливая крики). Теперь все улетели!

Участники странного птичьего хора поспешно удаляются.

(Смотрит на Анну с улыбкой.) Синичка? Фьють! Фьють!

Анна (смеясь). Фьють-фьють! (Насвистывает.)

Оба смеются.

Генрих. Удивлена?

Анна. Нет. Меня предупредили, что ты «сошел с ума от горя»…

Генрих. Тебе приятен этот мой подарок?

Анна. Он, как всегда, изыскан. Я благодарю! Не заиграйся только… В безумии есть грань. Ее переступи – обратно не вернуться!

Генрих. Обратно? А зачем? Мне хорошо и тут… Знаешь, Анна, я здесь придумал музыку, какую еще никто не слышал. Быть может, только те, чей ум зашел за разум… Я решил собрать все крики птиц, зверей и рыб… И шум деревьев! И вулканов рокот… Все это я в бреду соединил в одну мелодию! Послушай! (Заиграл на виоле.)

Анна. Звук топора там тоже прозвучит?

Генрих. Не думал… Да. Возможно… Под финал…

Анна. Пред тем, как закричит толпа от ужаса?

Генрих. Скорей от ликованья… Король тебя помилует!

Анна. И что потом?

Генрих. Тебя сошлют на дальний остров… Там будешь в замке жить и ждать меня. Недолго! Нас, безумных королей, лишают трона быстро! Вот сниму корону, и заживем, как добрая семья. Как Ева и Адам. Никем не властвуя! Лишь подчиняясь Богу, природе и своей любви! Ты хочешь жить в раю?

Анна. Конечно, милый! Но вот, боюсь, не пустят за грехи… Как и тебя! Я слышала: на завтра назначено твое венчанье с Джейн Сеймур?

Генрих (недовольно). Что за страна? Здесь даже и в тюрьму доходят сплетни… Да! Назначено! На завтра! Так нужно! Разве это не свидетельство безумства моего?

Анна. Все говорят: она беременна?

Генрих. Не знаю.

Анна (с улыбкой). Обманывать меня не можешь… Как и себя! Теперь ты будешь ждать рождение ребенка, чтобы понять, кому отдать корону. Нет, Генрих, нам не жить в раю! В безумном государстве король имеет право быть безумцем. И подданные будут его славить и любить! Ты звал меня не в жены, а на трон! Я согласилась лишь на это. Позволь же мне уйти, как королеве. Не босиком и не в срамной рубахе… И если ты меня хоть каплю ценишь, не унижай прощением за то, в чем, знаешь сам, я невиновна.

Генрих. Но я еще люблю тебя!

Анна. Вот это докажи моею казнью! Иначе, кто тебе поверит? Ты мертвую меня любить еще сильнее станешь! И значит, наша дочь взойдет на трон! Елизавета станет Первой!!!

Генрих (в отчаянии обхватил голову руками, завыл). У-у-у!

Анна (откликнулась). У-у-у!

Музыкант подхватил этот звук. Зазвучала мелодия. Вскоре к ней добавился звон колоколов.

Анна. Пойдем, любимый! Что должно свершиться, то свершится… Историю назад не повернуть… Противиться бессмысленно! И надо лишь любовью помогать тому, что неизбежно… Говорят, сэр Томас Мор, всходя на плаху, заметил палачу: «Мне помоги, дружок, сюда подняться, а дальше вверх я уже сам уйду!..»

Протягивает руку Генриху. Вдвоем они начинают медленно двигаться к эшафоту. Появляются все участники спектакля. Слышны крики и стоны зверей, щебетанье птиц. Все это сливается в торжественную и печальную музыку.

Занавес