Текст книги "История германо-французской войны. 1870–1871 гг."

Взятие Туля 23 сентября

После устранения опасности французского десанта на побережье Германии оставленная там 17-я дивизия была притянута к армии, действовавшей во Франции. Она прибыла к Тулю 12 сентября.

Эта крепость, вполне обеспеченная от штурма, но командуемая с ближних высот, пока блокировалась этапными войсками 3-й армии и обстреливалась без особого результата из орудий, взятых в Марсале, а также полевой артиллерией. Зато пехота за полотном железной дороги и в предместьях засела у самой подошвы гласиса, сделав почти невозможными вылазки гарнизона. Ввиду этого половина дивизии вскоре была переведена в Шалон, где при чрезвычайно враждебном отношении населения едва хватало шестнадцати батальонов и пятнадцати эскадронов для занятия этапных дорог и обеспечения связи с родиной. Значит, под Тулем осталось лишь семь батальонов, четыре эскадрона и четыре полевые батареи. 18 сентября прибыли из Нанси 10 пушек 15-см и 16 – 12-см.

Предполагалось атаковать продольно обстреливаемый с Мон-Сен-Мишель западный фронт, пробив брешь в его южном бастионе; но раньше пожелали все-таки попытаться взять крепость ускоренной артиллерийской атакой. В ночь на 23 сентября пехота выстроила батареи для осадной артиллерии: 3 – на Мон-Сен-Мишель, 7 – на высотах левого берега Мозеля и 1 – на правом берегу. Утром 62 орудия открыли огонь, и в 3.30 на соборе появился белый флаг.

Сдача крепости произошла 23 сентября на тех же условиях, которые были предоставлены под Седаном. 109 офицеров были отпущены на честное слово, 2240 солдат отправлены в плен. Еще вечером шесть рот заняли город, который, в общем, мало пострадал. Добычу немцев составили 71 тяжелое орудие, более 3 тыс. винтовок и богатые запасы продовольствия и фуража.

Взятие Страсбурга 23 сентября

Уже после победы под Вёртом тотчас же возник вопрос об овладении Страсбургом. Эта сильная крепость представляла в качестве тет-де-пона на Рейне постоянную угрозу Южной Германии.

По очищении маршалом Мак-Магоном Эльзаса в распоряжении коменданта Страсбурга осталось только три полевых батальона.

Однако, вследствие присоединения людей, отставших от своих полков под Вёртом, несколько четвертых батальонов (пехотных полков), запасных частей, подвижной и национальной гвардии сила гарнизона возросла до 23 тыс. человек. Саперов совсем не было, зато 130 морских солдат представляли отличную отборную часть; артиллерийское снаряжение крепости также было обильное.

Уже 11 августа под Страсбургом появилась для наблюдения баденская дивизия. Несмотря на свою малочисленность, она без помехи со стороны противника продвинулась по долине Рупрехта до канала Рейн-Иль, заняла деревню Шильтигхейм в расстоянии ружейного выстрела от крепостных верков, укрепила ее и вторглась в предместье Кенигсгофен.

В течение 8 дней к этой дивизии присоединились под начальством генерала Вердера гвардейская ландверная и 1-я резервная дивизии с кавалерийской бригадой, 46 батальонов, 24 эскадрона и 18 полевых батарей, далее осадный парк из 200 нарезных орудий и 88 мортир с 6 тыс. пеших артиллеристов и 10 крепостных саперных рот, – всего 40 тыс.

На станции Венденгейм 18 августа команда железнодорожного батальона начала выгрузку орудий, прибывавших из Магдебурга, Кобленца и Везеля.

Инженерный склад был устроен в Гаусберге, обозный парк поставлен у Лампертсгейма, были также приняты меры для устройства местных магазинов.

Наступило полное обложение, и полевой телеграф установил связь между всеми охраняющими частями.

Для достижения цели в кратчайший срок, вопреки совету инженера генерала Шульца, но с одобрения главной квартиры, была сделана попытка принудить крепость к сдаче бомбардированием. Ходатайство об удалении женщин и детей пришлось отвергнуть.

Постройка батарей для бомбардирования в дождливые темные ночи вызвала большие затруднения. Пока только полевая артиллерия направляла свой огонь против города; но в ночь на 25 августа открыли действие те батареи, вооружение которых тяжелыми орудиями было закончено; вскоре вспыхнул сильный пожар. С другой стороны, при артиллерийской борьбе на правом берегу Рейна сгорел также Кель.

Страсбургский епископ явился на передовых постах в Шильтиггейме, чтобы просить пощады жителям. Однако, как ни жалко было наносить вред этому городу, но за отсутствием у прелата полномочия для переговоров пришлось продолжать бомбардировку и в ночь на 26 августа, причем в это время она достигла высшей силы.

Все-таки в главной квартире в Мундольсгейме пришлось признать, что избранный способ не приведет к цели и что нужно перейти к медленной методической атаке. При этом генерал Мертенс руководил инженерными работами, а генерал Деккер – использованием артиллерии.

В ночь на 30 августа была заложена первая параллель очень близко от гласиса и затем продолжена от канала Рейн – Марна через кладбище св. Елены до еврейского кладбища у Кенигсгофена.

Вскоре число батарей на левом берегу Рейна увеличилось на 21, на правом – на 4, так что 124 орудия самого крупного калибра стояли на закрытых позициях для борьбы с крепостной артиллерией.

Дальнейшие осадные работы были направлены против 11-го и 12-го бастионов на северо-западном выступе крепости. В ночь на 2 сентября была вырыта вторая параллель, не без сопротивления с неприятельской стороны. На рассвете на острове Вакен, а также перед Кроненбургом и Кенигсгофеном была отражена значительная вылазка четырнадцати рот крепостного гарнизона.

Затем крепость открыла сильный огонь и настолько осыпала снарядами поле работ, что его пришлось очистить, пока в 9 часов артиллерия атакующего не принудила крепостную артиллерию к молчанию.

3 сентября последовала вторичная атака, которую удалось отразить только во второй параллели.

По предложению коменданта наступило короткое перемирие для погребения убитых, лежавших перед укреплениями. В этот же день общая салютационная стрельба известила гарнизон о победе под Седаном.

Продолжительный дождь наполнил вторую параллель, имевшую длину в 2400 шагов, водой на 0,3 м глубины, и только 9 сентября ее удалось совершенно исправить. 5 батарей из первой параллели были продвинуты вперед. Против 44-го люнета, фланкировавшего все работы, пришлось выстроить особые батареи, принудившие его замолчать. Люнет был оставлен гарнизоном.

Теперь действовали с близкого расстояния 96 нарезных пушек и 38 мортир. Каждое орудие должно было выпускать в день 20 гранат, в ночь 10 шрапнелей. Большие казармы сгорели, а каменные ворота были настолько повреждены, что их пришлось обложить земляными мешками. Обороняющийся отвел свои пушки за бруствер и стрелял только из мортир. Все-таки для успеха работ понадобилось применить мантелеты. После обнаружения перед 53-м люнетом минных галерей капитан Ледебур спустился в ров на веревках и с помощью своих саперов удалил пороховые заряды. В ночь на 14 сентября был достигнут гребень гласиса в обоих люнетах – 52-м и 53-м; началось венчание гласиса посредством двойной сапы с траверсами, что было окончено в 4 дня.

Дальнейшая атака была направлена исключительно против 11-го бастиона.

Для спуска воды из крепостных рвов нужно было разрушить шлюз у Еврейских ворот. Его не было видно ни с одного пункта поля атаки, и на дистанции в четверть мили эта задача могла быть разрешена артиллерией лишь в ограниченной мере. Но 15 сентября части 34-го фузилерного полка под сильнейшим ружейным огнем осажденных прошли к шлюзу и устранили запруду. Около того же времени баденцы заняли остров Шпорен.

После того как мортирные батареи по большей части были переведены во вторую параллель и пушечные батареи подтянуты ближе, команда крепостных ружей своим метким огнем достигла того, что днем обороняющийся нигде не мог более показываться.

Каменные одежды 53-го люнета могли поражаться только непрямыми выстрелами; 1 тыс. выпущенных гранат пробила в них бреши, а две мины вечером 19 сентября обрушили контрэскарп до поверхности воды. Вскоре началась постройка фашинной плотины через ров. Переехавшие на лодках люди нашли укрепление оставленным. Под сильнейшим ружейным огнем с главной крепостной ограды была замкнута горжа и устроен бруствер против крепости.

Лежавший по соседству 52-й люнет был простым земляным укреплением, атака достигла уже края рва, но сначала нужно было покрыть земляные траверсы рельсами для защиты от многочисленных бомб с 12-го бастиона. Постройка фашинной и земляной плотины через ров шириной в 60 шагов, наполненный водой почти на глубину роста человека, потребовала бы очень много времени, вследствие чего было решено выстроить мост из найденных в Шильтиггейме пивных бочек. Эта работа, начатая 21 сентября с наступлением темноты, под защитой только дощатой стены, закрывавшей обзор, к 10 часам была уже окончена. Тут осажденный также не ожидал подъема атакующего на вал; занятый люнет был тотчас приспособлен для обороны против контратак. В обоих люнетах были помещены мортирные и пушечные батареи для полного подавления орудий, находившихся в равелине и контргардах атакуемого фронта; кроме того, против последних направляли свой огонь пять демортирных батарей и контрбатареи.

В ночь на 23 сентября, после выхода из 52-го люнета частью летучей, частью перекидной сапой, произошло венчание гласиса перед 51-м контргардом. Одновременно началось пробивание брешей в восточной стороне 11-го бастиона и западной стороне 12-го бастиона. Осколки камней заставили защитников оставить контргарды. Уже 24-го после 600 выстрелов обрушилась каменная стена 11-го бастиона, срытие оставшегося земляного клина (между амбразурами) было отложено до начала штурма.

Труднее было пробивание бреши в 12-м бастионе по трудности наблюдать выстрелы.

Только 26 сентября, выпустив 467 длинных гранат, удалось обрушить стену на протяжении 11 м. Однако для штурма нужно было еще перейти глубокий водяной ров перед бастионом.

Хотя в Страсбурге уже распространилась весть о падении империи, но генерал Урих все-таки отклонял все просьбы жителей об окончании их страданий. Республика была объявлена.

Осада продолжалась 30 дней, но крепость была еще обильно снабжена продовольствием и другими запасами; гарнизон, потерявший 2500 чел., еще не был существенно ослаблен, только его пестрый состав мешал использованию значительных масс вне укреплений. С самого начала обороняющийся позволил слабому обложению приблизиться вплотную к крепости, и время, когда артиллерия обороны всегда имеет преимущество перед артиллерией атаки, было мало использовано.

Германская артиллерия выказала решительное превосходство над неприятельской как по своей материальной части, так и в смысле правильного применения. При ее могучем содействии работы саперов и пехоты безостановочно шли к раз поставленной цели со смелостью и вместе с осмотрительностью. Каждую минуту надо было ожидать штурма главной крепостной ограды, и на освобождение извне ни в каком случае нельзя было рассчитывать.

В 5 часов пополудни 27 сентября на колокольне страсбургского собора появился белый флаг; стрельба умолкла, и саперные работы были приостановлены.

В 2 часа пополуночи в Кенигсгофене была подписана капитуляция на условиях Седана: 500 офицеров и 17 тыс. солдат сдавались в плен, но первые освобождались под честное слово.

Национальная гвардия и франтиреры после сдачи оружия и обещания не принимать участия в дальнейших военных действиях были отпущены на родину. Денежная наличность государственного банка, 1200 орудий, 200 тыс. ручного огнестрельного оружия и значительные запасы составили богатую военную добычу. В 8 часов утра 28 сентября прусские и баденские роты заняли Национальные, Рыбачьи и Аустерлицкие ворота. Затем из первых вышел французский гарнизон, имея во главе генерала Уриха. Вначале дефилирование происходило в порядке, но потом из рядов стали выходить многочисленные пьяные, которые отказывались повиноваться и ломали свое оружие. Пленные под конвоем двух батальонов и двух эскадронов были первоначально отправлены в Раштатт.

При осаде немцы потеряли 39 офицеров и 894 солдат. Конечно, город нельзя было уберечь от бедствий: 450 домов были совершенно разрушены, 10 тыс. человек остались без крова, почти 2 тыс. человек убиты и ранены. Музей и картинная галерея, ратуша и театр, новая церковь, гимназия, комендантское управление и, к сожалению, также библиотека с 200 тыс. томов сделались жертвой пламени.

Великолепный собор во многих местах носил следы снарядов, и цитадель походила на груду развалин. Под мусором атакованных укреплений западного фронта были погребены разбитые снарядами орудия.

Падение Туля и Страсбурга существенно изменило военную обстановку. Значительные боевые силы освободились для другого назначения, и воинские поезда могли подходить ближе к армиям.

Правда, освободившуюся под Страсбургом материальную часть еще нельзя было использовать для артиллерийской атаки Парижа: она нуждалась в значительном пополнении и ремонте, и пока ее следовало употребить для взятия нескольких небольших крепостей.

Пользуясь открытием движения по железной дороге, гвардейская ландверная дивизия была притянута к блокадной армии под Парижем. Из баденской дивизии, прусской бригады, сформированной из 30-го и 34-го полков, и одной кавалерийской бригады был образован 14-й армейский корпус, который под командой генерала Вердера выступил к верхней Сене, а 1-я резервная дивизия осталась в Страсбурге в качестве его гарнизона.

События под Парижем до 15 октября

Из столицы, тесно блокированной неприятелем, правительство не могло осуществлять свою волю в остальной Франции. Ввиду этого оно решилось послать из своей среды двух делегатов в провинцию с резиденцией в г. Тур. Теперь они могли покинуть Париж только на воздушном шаре. Одним из этих делегатов был Гамбетта, неутомимая деятельность которого в самой значительной мере проявлялась в течение всего последующего похода.

Тем временем Тьер объезжал европейские дворы с целью побудить их к вмешательству в пользу Франции.

После неудачи 19 сентября в Париже сначала отказались от крупных наступательных предприятий, но все-таки полевые войска остались вне главной крепостной ограды под прикрытием передовых фортов. Дивизии 13-го корпуса заняли лагери перед южным фронтом и на равнине Венсен; 14-й корпус стоял за излучиной Сены в Булонь, Нейльи и Клиши, имея перед собой форт Мон-Валерьен. Этот неприступный форт был занят двумя полевыми батальонами, после того как находившиеся в нем мобили 20 сентября в полном беспорядке ушли в Париж. Северный фронт города остался на попечении мобилей.

С германской стороны линия охранения маасской армии, которую надо было во всяком случае удерживать и укреплять, простиралась от Шату вдоль Сены, через высоты у Монморанси, вдоль Морэ, по опушке леса Бонди до Марны. К этой линии примыкало охранение вюртембергской дивизии от Нуази-ле-Гран мимо полуострова Жуанвиль до Ормесон. В район между Ормесон и Вильнёв-Сен-Жорж вклинился 23 сентября 11-й корпус, прибывший от Седана, а 1-й баварский корпус перешел к Лонжюмо для обеспечения со стороны Орлеана. 6-й корпус мог теперь совсем перейти на левый берег Сены, где оборонительная линия тянулась по лесистым высотам южнее Парижа до Буживаля.

Главная квартира короля и штаб 3-й армии были переведены в Версаль, штаб маасской армии – в Вер-Галан. Многочисленные мосты установили связь между всеми войсковыми частями, телеграфы и маяки обеспечили быстрый сбор, и с удобных наблюдательных пунктов не упускалось из вида ни одно движение противника.

В помещениях недостатка не было – во всех селениях дома стояли пустые; гораздо больше затруднений доставляло продовольствие. Бежавшие жители угнали свой скот, уничтожили запасы; только винные погреба казались неисчерпаемыми. В первые дни все продукты приходилось брать из продовольственных транспортов, но вскоре кавалерия доставила значительное количество продовольствия. Высокие цены и хорошая дисциплина обеспечили рынок. Только передовые части располагались биваками или строили себе бараки, – правда, многие в сфере огня крепостных орудий, а некоторые даже в сфере огня неприятельского ручного оружия. Например, близ Сен-Клу каждый показавшийся привлекал на себя огонь Шаспо из-за ставень противолежащих домов. Сторожевые заставы сменялись тут лишь ночью и иногда стояли 2 и даже 3 дня. Затем очень открыто стояло охранение баварцев на Мулен-де-ла-Тур, где каждое посещение начальника вызывало оживленную канонаду. Особенно подвергалось неожиданностям Ле-Бурже, расположенное перед линией наводнения. Эта деревня 20 сентября была занята гвардейским батальоном, при подходе которого 400 мобилей бежали, бросив свое снаряжение. Вследствие частого гранатного огня с ближних фортов там была оставлена только одна рота. Небольшие вылазки из Сен-Дени не имели успеха.

Части 6-го корпуса тщетно пытались утвердиться в Вильжюиф и в укреплении От-Брюйер. Они вторгались туда неоднократно, но каждый раз должны были отходить под огнем соседних фортов Бисэтр и Иври и перед превосходством сил дивизии Модюи. Затем французы вооружили укрепление тяжелыми орудиями. Утром 30 сентября полуторачасовая канонада из южных фортов и батарей возвестила о вылазке в этом направлении. В седьмом часу две бригады 13-го французского корпуса развернулись против Тиэ и Шуази-ле-Руа. Густые стрелковые цепи оттеснили передовые посты 6-го корпуса и принудили орудия, стоявшие между обоими селениями, к отъезду, но огонь пехоты, занимавшей селения, заставил противника отказаться от дальнейших атак. Западнее 3-я бригада вторглась в Шевильи и в фабричное здание на дороге в Бель-Эпин, но все-таки, несмотря на решительность атаки, ей не удалось овладеть всей деревней. Находившаяся на квартирах в тылу 11-я германская дивизия была поднята по тревоге и двинулась на помощь 12-й. Занятая французами фабрика снова была взята, и вступившие теперь в дело прусские батареи причинили неприятелю, отступавшему на Сокэ, такие потери, что он, не принимая атаки пехоты, отступил в большом беспорядке на От-Брюйер и Вильжюиф. Бригада, ворвавшаяся в Ле-Э, также была отбита, причем оставила 120 по большей части не раненых пленных. Только в отдельном дворе у северного входа в Шевильи французы еще удерживались с большим упорством. Совершенно окруженные они, наконец, после неудачной попытки прорыва сдались в количестве 100 человек.

В 9 часов все наступление было уже отбито, и у От-Брюйер генерал Винуа тщетно старался снова двинуть вперед разреженные батальоны. В коротком утреннем бою 6-й германский корпус потерял 28 офицеров и 413 солдат, французы – в несколько раз больше.

Две одновременные демонстрации – против Севра и на правом берегу Сены против Месли – остались без последствий. Вытесненные сначала передовые посты немцев уже около 9 часов заняли свои прежние места.

После того как осажденным не удалось посредством этой вылазки выиграть пространства на юге, они приступили к обеспечению занимаемого уже района укреплениями. Они укрепили Вильжюиф и распространили свои линии от От-Брюйер через Арсейль к мельнице Питтон, так что пришлось отвести баварские заставы назад, ближе к Бур-ля-Рен.

Впрочем, гарнизон Парижа в течение почти всей первой половины октября ограничивался ежедневными канонадами. Стреляли из самых тяжелых орудий по самым небольшим целям. Это было такое расточительное расходование снарядов, как будто желали поскорее уничтожить наличные запасы. Если один из гигантских длинных снарядов случайно попадал в заставу, то он производил там ужасное опустошение, но, в общем, этим ничего не достигалось.

Блокадная линия была существенно усилена 10 и 16 октября, когда 17-я дивизия из Туля сменила у Бонейля 21-ю дивизию, выдвинувшуюся между баварским и 5-м корпусами на участке Медон – Севр, и когда от Страсбурга прибыла гвардейская ландверная дивизия, занявшая Сен-Жермен.

Эти движения были замечены в Париже, и для выяснения обстановки в 9 часов 13 октября генерал Винуа с 26 тыс. человек при 80 орудиях перешел в наступление против позиции 2-го баварского корпуса.

Под прикрытием огня соседних фортов и полевых батарей четыре батальона мобилей атаковали Баньё и через разрушенные укрепления проникли до середины деревни, защитники которой, когда около 11 часов к французам подошел еще 10-й полевой полк, отступили на Фонтенэ. Поддержанные свежим батальоном и фланговым огнем из Шатильона, баварцы оказали теперь столь упорное сопротивление, что противник отказался от дальнейшего продвижения и занялся укреплением Баньё.

Тем временем собралась 4-я баварская дивизия, и в 1 час 30 минут пополудни генерал Ботмер от Со и Фонтенэ произвел охватывающую атаку против Баньё.

Баррикады, только что устроенные противником, были захвачены, но все-таки он продолжал чрезвычайно упорно защищаться в северной части деревни.

Одна французская бригада вторглась также в Шатильон, но стоявший там баварский батальон удержался до подхода подкреплений, которые после горячего боя вытеснили противника из селения.

Третья бригада заняла Кламар, который тогда еще не был включен в германскую укрепленную линию, однако французам не удалось подняться по склону высоты к Мулен-де-ла-Тур, хотя на этом плато обороняющийся был осыпаем снарядами с фортов.

Убедившись в том, что все селения заняты достаточными неприятельскими силами, генерал Винуа в 3 часа решил прекратить бой. Постепенно французские отряды исчезали за фортами, с наступлением темноты ушли и последние. Баварцы снова заняли свою прежнюю линию охранения, но усилили гарнизон Баньё на два батальона.

Между тем вся Франция усерднейшим образом вооружалась.

У Руана, Эвра, Безансона и особенно за Луарой собирались войсковые массы значительной численности, – правда, самого пестрого состава, – для обучения и формирования которых не хватало, прежде всего, профессиональных офицеров. Ввиду этого было решено в первое время избегать решительных столкновений, но беспрестанно занимать противника небольшими боями. Так уже в конце сентября генерал Деларю с разведчиками Сены проник от Эвра до окрестностей Сен-Жермен. Но 5-я кавалерийская дивизия, поддержанная двумя баварскими батальонами, отогнала эти отряды на Дре за р. Эр.

Леса перед фронтом 6-й кавалерийской дивизии были также наполнены неприятельскими отрядами, которые, однако, без особого труда были оттеснены через Рамбулье к Эпернон.

Серьезнее сложились обстоятельства к югу от Парижа перед 4-й кавалерийской дивизией, наблюдавшей к стороне Луары.

Вокруг Орлеана собрался вновь образованный 15-й французский корпус из трех дивизий силой в 60 тыс. человек и занял всю лесную полосу на правом берегу Луары.

Было уже сказано, что для парирования опасности, угрожавшей отсюда блокадной армии, были двинуты к Арпажону и Монлери освободившиеся под Седаном 1-й баварский корпус и 22-я дивизия 11-го корпуса, которые вместе со 2-й кавалерийской дивизией 6 октября были объединены под командой генерала Танна.