Текст книги "Охотники за пламенем"

На лице Ясмин тоже вспыхнула ярость.

– У меня появился шанс уничтожить Арз! Вернуть Аравии волшебство. Никто не знает Арз лучше меня, Ясмин. Но даже если бы дело было вовсе не в проклятии, я всё равно не смогла бы здесь остаться. Ты меня знаешь. Я не могу сидеть и ничего не делать.

В затянувшейся тишине Арз залился стоном, когда ветер пронёсся между его ветвями. Интересно, насколько он приблизился, пока Зафира беззаботно наслаждалась десертом?

– А как же твоя мать? Как же Лана?

Зафира тихонько хмыкнула.

– На встрече с халифом я попрошу его предоставить моей семье лучшее место для жизни и найти человека, который мог бы заботиться об Умми. Если он примет мои условия, Лана через несколько дней позабудет о существовании сестры.

Ясмин пристально глядела на неё.

– А у тебя… У тебя есть Миск. И твой брат. Я попрошу халифа…

– Думаешь, подарок халифа тебя заменит? Думаешь, я настолько эгоистична? – прогремела Ясмин, добавляя череду брани.

Зафира покачала головой, и воцарившееся между ними молчание показалось более болезненным, чем всё, что она пережила. Молчание ширилось, как пропасть в темноте, и мост через неё был не толще нити.

– Ты можешь умереть.

Зафира по-прежнему молчала. Она всё ещё ощущала вкус мёда на языке.

И в этот момент мост обрушился.

– Я не могу повлиять на твоё решение? – Из уст Ясмин вырвался истерический смешок.

Зафира устало улыбнулась.

Прежде чем слёзы, сверкающие в глазах Ясмин, успели упасть, Зафира приблизилась к ней. Поколебавшись, она пожала плечо Ясмин.

– Твой муж тебя ждёт.

Зафира отвернулась первой. Совсем скоро отсутствие подруги станет для неё тяжёлым бременем, а «Бакдаш» – далёким прошлым.

Глава 13

– Вставай, – прошипел Насир.

Генерал растянулся на кровати, совсем не похожий на того уравновешенного человека, который обычно упивался насмешками.

– Что за унылый голос! Клянусь, он сам по себе представляет угрозу! – прохрипел Альтаир, натягивая на голову подушку. Кроме изумрудных штанов, на нём ничего не было. Рубаха в поле зрения отсутствовала.

– Думаешь, меня это волнует? – усмехнулся Насир. – Ты тоже идёшь на поиски.

– Милосердный султан! А я уж огорчился, что останусь в одиночестве. Принеси-ка кофе, а?

Насир раздвинул шторы, и луч света резко ударил Альтаира в лицо. За всё время, проведённое в Крепости Султана, принц впервые заглянул в покои Альтаира. Он и представить не мог, что комнаты генерала окажутся настолько… аккуратными. Такими же монотонными, как и его собственные покои.

Из ванной комнаты раздался женский смех. Смех двух женщин.

Альтаир расплылся в улыбке. Насир нахмурился. Уши его заполыхали.

– Я, верно, похож на одну из твоих девиц? – спросил Насир. – Сам себя обслуживай. Пей кофе, обливайся, утирай слёзы в углу – мне всё равно. Мы отплываем с восходом солнца, а это значит, что нужно покинуть дворец как можно скорее. Я не знаю, сколько времени потребуется, чтобы пересечь Арз, но я однозначно не хочу добраться до этого жалкого острова позднее Охотника или кого бы то ни было.

Альтаир выглянул из-за подушки.

– Так хочется начать убивать, а?

Насир швырнул сумку Альтаиру в голову.

– Мы отправляемся в ночь. Приготовься.

– Конечно-конечно, мой Султан. Не могу дождаться.

Насир ощетинился. Когда дело касалось принца, Альтаира никогда не заботили титулы. Теперь же, услышав из его уст официальное обращение, Насир обеспокоился ещё сильнее. Он захлопнул дверь, заглушив хриплый смех Альтаира.

Но шаги его замерли, когда в покоях генерала появился новый гость.

– Кульсум?

От одного только имени сердце в груди забилось быстрее. В тёмных девичьих очах засиял огонёк, и мысли Насира тотчас застыли.

«Кульсум? В покоях Альтаира?»

Насир поторопился к двери, обогнав служанку. Он чувствовал, что руки девушки тянутся к нему, пронзая его сердце.

Молча. Без единого звука, как и всегда.

Но Насир не оглянулся. Лишь с грохотом захлопнул дверь.

* * *

Насир взял с собой оружие, а также заплечную сумку с провизией и сменной одеждой.

Принц ожидал, что путешествие будет коротким, не дольше нескольких недель: он пройдёт через Арз, доплывёт до Шарра, проследует за Охотником и вернёт утраченный Джаварат.

В свете мрачной луны Насир оседлал серого жеребца. Альтаир оседлал лошадь чалой масти. Генерал странно смотрелся в броне хашашина, настолько тонкой, что само её существование можно было поставить под сомнение.

Одежды хашашина, несмотря на многочисленные потайные лезвия, не выглядели устрашающе и великолепно подходили для маскировки. Однако Альтаир, как всегда, оделся так, чтобы привлекать побольше внимания. Он отказался от неприметных одеяний в пользу более открытой одежды. Его руки, кроме плотно обхваченных кожаными наручами предплечий, оставались обнажёнными. Голову Альтаира покрывал тюрбан с красной каймой, а традиционный ярко-красный пояс на талии спорил с нелепыми пёстрыми шальварами.

– Готов к ночному путешествию, мой Султан? – многозначительно спросил Альтаир.

– Прибереги свои намёки для вечеринок.

– О, сдаётся мне, ты не так глуп, как утверждает твой отец, – усмехнулся Альтаир. – Не могу дождаться встречи с Охотником. Я даже придумал, как представлю тебя. Вот, слушай: «Насир не всегда такой сварливый, но, должен признаться, он из тех, кто меньше говорит и больше убивает».

– Будет лучше, если ты не станешь сразу же наводить страх, – отозвался Насир, подгоняя жеребца.

– Shukrun, habibi[31]31
  Спасибо, дорогой.


[Закрыть], – крикнул вслед Альтаир. – Ты невероятно любезен!

Пески сияли в ночи, как тлеющие угли. Особняки сверкали, залитые лунным светом; известняковые трущобы выглядели мрачно.

Улицы пустовали. В столь поздний час, когда луна взошла на небосвод, а холод окутал пустыню, не было никого, кто мог бы видеть путников. Сердце Насира замирало при мысли о том, что на рассвете им предстоит пересечь Арз. Но у него не было выбора. В мыслях вспыхнул чёткий образ тёмных глаз Кульсум. И мягкий изгиб маленьких плеч сына Хайтама.

У Насира никогда не было выбора.

Что бы ни случилось, в каком бы состоянии он ни оказался, на восходе солнца Насир пройдёт через Арз и достигнет Баранси.

Глава 14

Первым, что Зафира увидела, проснувшись поутру, была пара глаз, похожих на кошачьи.

– Ясмин! – Зафира подскочила от неожиданности.

Сестра её сердца в ответ лишь ругнулась. По щекам её текли слезы, и она выглядела так, будто на плечи ей легло тяжкое бремя.

– Что ты здесь делаешь? – хриплым спросонья голосом спросила Зафира. – Разве ты не должна быть…

– С мужем? Встречаясь со мной, ты только о нём и болтаешь.

Зафира откинулась на подушки, но, бросив взгляд в окно, снова выпрямилась.

– Я должна…

– Идти? Kharra, я знаю! Поэтому я здесь. Чтобы в последний раз с тобой повидаться.

Ясмин опустила взгляд на руки. Хна со свадьбы поблекла; красновато-коричневые узоры превратились в ярко-красные. Она села на край кровати, прогнув своим весом матрас.

– Помнишь те дни, когда родители умерли и Дин отправился в путешествие по королевству? Он присоединился к следующему через Пустошь каравану, припоминаешь? У меня осталось немного какао, которое он привёз в подарок. А ещё я сохранила пустую банку из-под мёда. Ту, которую ты начисто вылизала. – Ясмин рассмеялась, вздохнула. – Интересно, о чём я буду вспоминать, глядя на ложку какао и пустую банку из-под мёда?

Зафира, пытаясь разгадать значение слов подруги, вскочила с постели.

– Думаешь, я умру? – Дрожа от холода, она подошла к бочке. В ледяной воде, которую, вероятно, принесла Ясмин, до сих пор плавали комки снега.

– А ты надеешься выжить? Это страшно, Зафира. Твоё исчезновение в Арзе.

Зафира, услышав, что Ясмин откинулась на кровать, взглянула на подругу.

– Оптимизм так и льётся из твоих уст.

Ясмин пожала плечами:

– Не каждый день сестра твоего сердца выбирает смерть вместо жизни.

– Я не желаю себе смерти, Ясмин. Мы обе знаем, что у меня больше шансов пройти через Арз и, следовательно, через Шарр. Мне предоставлен шанс, которого нет у других. В любом случае и года не пройдёт, как Арз поглотит нас заживо.

В комнате воцарилась тишина. Зафира, потянувшись за одеждой, вдруг замерла. Перед ней лежала не та рубашка, которую она оставила с вечера. На её месте появилось платье, в котором она приходила на свадьбу Ясмин, – только намного короче. Потрогав заострённые завитки на тёмно-синем плече, Зафира подняла глаза.

Ясмин улыбнулась.

– Я знаю, как сильно ты дорожишь своим платьем, но ещё знаю, что оно тесновато. Поэтому я… укоротила его и сделала чуть свободнее. Раз уж ты собралась спасать мир, спасай его красиво.

Зафира, тихонько рассмеявшись, надела платье через голову. Этот наряд был легче прежнего, однако и Шарр заметно отличался от привычного ей заснеженного Деменхура. А плащ Бабы защитит её от холода, пока она не покинет земли родного халифата.

– Пообещай мне, – прошептала Ясмин. – Если ты погибнешь, то погибнешь в сражении за возможность вернуться ко мне.

Зафира изо всех сил попыталась улыбнуться.

– Я бы поцеловала тебя на прощание, но, боюсь, твоему мужу это не понравится.

Громко рассмеявшись, Ясмин бросилась к подруге и обняла её. Зафира не знала, кто из них дрожал больше. Ясмин отстранилась, прижалась лбом к её лбу. Зафира в последний раз вдохнула аромат цветов апельсина и специй.

– Возвращайся, Зафира. Неважно, одержишь ты победу или проиграешь. Главное – возвращайся.

Пусть от холодной воды кожа Зафиры и онемела, кровь в её жилах пылала, пока она обдумывала слова, ибо она никогда не умела прощаться.

– Я не собираюсь умирать. Я найду даамов Джаварат и вернусь обратно.

И только произнеся эти слова, она наконец-то сама в них поверила.

С чувством готовности Зафира вышла из комнаты. Ясмин молча последовала за ней. Однако сила слов пошатнулась, когда Зафира скользнула взглядом по комнате Умм. Мать спала, отказывая ей в прощании. Зафира и не думала, что станет скучать, но разговор накануне пробудил в душе чувство опустошения.

Спустя мгновение к Зафире подкралась Лана. Подол её платья, скрывающегося под громоздким пальто, с шорохом тащился по полу. Дрожащими, бледными от холода пальцами она сжимала зелёный платок.

Зафира перекинула через плечо дорожную сумку.

– Ты готова к переезду? – спросила она, сама не зная, как при встрече с халифом заговорит об этом.

«Святые небеса. Халиф».

– Пока ты где-то умираешь? – Лана, пожав плечами, прикусила губу.

– Ну вот, наконец-то! Наконец-то правильные вопросы, – подбодрила Ясмин.

– Зачем? Зачем ты это делаешь? – продолжила Лана.

– У меня появился единственный шанс. – Зафира потёрла костяшками пальцев синее пальто Бабы.

«Единственный шанс отомстить за отца».

– Шанс умереть в проклятом месте? Да, конечно, тебя будут чествовать как мученицу, слагать истории. Так происходит в книгах. Но ты умрёшь, Зафира, а я… Сестра моя, я останусь одна, – прошептала Лана.

Глаза Зафиры загорелись.

– Баба хотел бы этого.

– Не ходи туда во имя Бабы! – взмолилась Лана. – Он мёртв.

– Лана права, – поддержала Ясмин. – Если уж вздумала рисковать жизнью, тогда пусть это будет по твоей воле. Обещания, данные мертвецам, не сохранят жизнь.

Однако Зафира отправлялась в Арз не только из-за Бабы. Неужели они не понимали? Она хотела вернуть волшебство. Подарить им жизнь.

– Разве вам не нужна магия? – пылко спросила Зафира, переведя взгляд на Лану. – Вспомни истории Бабы. Мы сможем своими глазами увидеть их, почувствовать! Прожить. Мы наконец-то узнаем, что нам дано от рождения.

– Жизнь без волшебства не так уж плоха.

– Жизнь без волшебства украла у нас пустыню! И Бабу. И Умм. И твоих родителей, Ясмин. Жизнь без волшебства породила Арз, который вот-вот уничтожит всех нас.

– Баба погиб, сестра. И родители Ясмин мертвы. Да, Арз растёт. Но мы всегда можем уехать, сменить место. – Глаза Ланы блестели от слёз. Она не понимала, что от Арза не сбежать. Ни им, ни кому-то другому в Аравии.

– Жизнь с волшебством – ничто для меня, если в ней нет тебя.

Слова Ланы оставили бездну в сердце Зафиры. Она убрала со лба сестры прядь волос, заправила её за ухо и провела пальцами по веснушчатой коже, всё ещё младенчески нежной.

Зафира ничего не пообещала сестре. Не сказала, что вернётся. Не уверила, что всё будет хорошо. Не поручилась, что Лана будет в безопасности. И не стала тешить ложными надеждами.

– Пойдём. Пора встретиться с халифом.

Глава 15

– Мне кажется или мы устали? Ты устал, Насир? – спросил Альтаир, нарушая тишину воющего ветра.

Насир, обратив внимание, что Альтаир вновь обращается к нему вместо титула по имени, приспустил припорошённую песком куфию.

Арз… исчез.

И на его месте появилась полоса чёрных пятнистых камней, протянувшаяся с востока на запад. Однако не камни привлекли внимание Насира. Laa. Это была вода. Лазурная полоса встречалась с прозрачным небом, залитым лучами солнца. Даже в столь ранний час свет казался резким, и чем дольше смотрел Насир, тем сильнее мир плыл перед глазами. Не было здесь ни людей, ни домов, только бесконечные пески жжёной умбры.

Незнакомый звук волн, облизывающих каменистый берег, напомнил о сказках матери. О сказках, которые она шептала ему задолго до своего убийства… вернее, до своей смерти. Нынче Насир был вынужден отделять фальшивые воспоминания от настоящих. Стиснув челюсти, он дёрнул поводья, чтобы лошадь наконец-то сдвинулась с места.

Видимая нежность воды ловко маскировала абсолютную дикость. Поговаривали, что с появлением Арза и опустением королевских минаретов море превратилось в чудовище.

«В чудовище, подобное тебе», – подумал Насир.

Однако в случае с водами принц не ведал, какому хозяину подчинялось чудовище.

И кто сделал его чудовищем.

– Глянь-ка, какие плавные изгибы! Ну просто прекрасная дева! – присвистнул Альтаир, приставив ладонь ко лбу.

Насир прищурился от солнца. Справа от него на волнах покачивался грандиозный корабль. Судно и вправду выглядело впечатляюще.

– Возможно, мираж, – добавил генерал.

Насир внезапно замер, заметив движение. За вспышкой серебра последовал белый отблеск, и всё вдруг стало отвратительно ясным.

– Не мираж, – холодно отрезал принц.

Альтаир напрягся, проследив за взглядом спутника, и тотчас заметил Серебряную Ведьму.

Она двигалась вспышками, то появляясь, то вновь исчезая. Сначала возникла где-то вдали, спустя миг очутилась ближе, а затем – прямо перед ними. Три вспышки – и Насир уже уставился на безупречное лицо, а лошадь, чьи бока взмокли от пота, поднялась на дыбы.

Потеряв контроль над конечностями, Насир обнаружил, что стоит на песке. Так, чтобы женщине не пришлось вытягивать шею. Лошади попятились. Сын султана знал, что всё это случилось по воле ведьмы, однако женщина не сделала ни единого движения. Неужели её сила безгранична?

– Ваш отец рассчитывает, что вы проберётесь через Арз, а затем доплывёте до Шарра? – спросила ведьма. Тёмные глаза скользили от Насира к Альтаиру.

– Он мне не отец, – зло отрезал Альтаир.

– И всё же ты стоишь рядом с принцем на равных.

– Будь ему неловко, он бы давно об этом сказал, – резко ответил генерал. – Он за словом в карман…

– Альтаир, – предупредил Насир.

Взгляд ведьмы заблестел.

– Да, генерал, советую прислушаться к твоему командиру.

По мере того, как всходило солнце, чёрные камни сверкали всё ярче.

– Чего ты хочешь? – равнодушно спросил Насир. Он понимал, что им пора двигаться дальше.

– Чего я хочу? Я здесь, потому что Гамек рассчитывал на мою помощь. Стоит вам обоим ступить на земли Арза, вы тотчас умрёте. Я не враг тебе, султаныш.

Насир прикусил язык. Гамек обещал корабль. Но вот об Арзе упомянуть явно забыл.

Ведьма, бросив на принца многозначительный взгляд, скривила алые губы и вытащила из кармана серебряного плаща какой-то предмет. Диск тёмно-красного цвета с серебряной филигранью по краям.

– Вот компас. Он поможет найти желаемое.

– Джаварат, – промолвил Насир, но помедлил, прежде чем забрать компас.

Стоило ему взять подарок в руки, как механизм загудел.

Ведьма лишь улыбнулась.

– Уверена, Гамек осыпал тебя множеством угроз, чтобы ты отважился на предстоящее путешествие. Бедняжка Кульсум и так лишилась языка.

Насир ощетинился, вспомнив Кульсум в покоях Альтаира. Когда сам генерал ждал в постели.

– Её судьба меня не заботит. Она теперь принадлежит генералу.

– Ах вот оно что. Значит, она – причина чернил на твоей руке?

Насир, дёрнув за спущенный рукав, раздражённо стиснул зубы. Ведьма.

Вода по-прежнему билась о камни. Где-то кричал стервятник, кружась над свежим трупом.

– Я наслышана о мальчике в темнице. Видится мне, ты не испытываешь недостатка любви, – цокнув языком, заметила ведьма. – Вот тебе совет для успешного путешествия. Подави сострадание. Оставь его и никогда к нему не возвращайся. Помни, кто тебя обучал, хашашин. Не порочь её образ.

Насир, помолчав, поднял глаза. Веселье исчезло из взгляда женщины, осталась лишь холодная оценка.

– Кто ты? – спросил сын султана.

– Кто-то вроде тебя. – Ведьма повернулась к судну. Изгиб её удаляющихся плеч почти бросал ему вызов. – Добро пожаловать на корабль.

Насир моргнул, и Серебряная Ведьма исчезла.

Глава 16

Зафире нередко снился Арз, истекающий кровью, как когда-то истекал кровью Баба. Во снах чёрные деревья всегда расцветали алым.

Теперь деревья исчезли.

Сколько бы она ни тёрла глаза под капюшоном плаща, Арз так и не появился. Чувствуя, как промозглый холод болезненно кусает ноздри, Зафира остановилась, ожидая волны облегчения.

«Если нет больше Арза, почему я ощущаю потерю?»

По заснеженной равнине рассыпались толпы торговцев в припорошённых мукой таубах и заляпанных жиром платьях. О походе они знать не могли. Скорее всего, заметив отсутствие Арза, они поспешили сюда, наполнив холодный воздух громкими возгласами. И всё же, несмотря на волнение, никто из них не пересёк неестественно ровную, будто разрез ножа, черту, за которой заканчивался снег.

Зафира, первой спрыгнув с Сахара, помогла слезть Лане. Она поспешно поцеловала жеребца в нос, и Сахар с любопытством подтолкнул хозяйку, ибо знал, что обычно Зафира была скупа на чувства.

Ясмин и Миск тоже спешились. Дин порылся в сумке, привязанной к седлу Лемана, и присвистнул:

– Что за дивное зрелище!

Ясмин хмыкнула, выражая согласие, но держалась иначе. Её поведение излучало хрупкость, нежность.

«Это всё из-за меня».

Зафира, ведя Лану в передние ряды, пробралась мимо троицы шумных мужчин и миниатюрной швеи. Обрывки ниток цеплялись за её одежду, как черви.

Вместе они остановились у чёрной границы. Там, где Арз когда-то достигал небес, землю устилала чёрная галька. От леса не осталось и следа. Ни случайного древа, ни груды мёртвых веток, ни куста ежевики. Ничто не намекало на его существование.

Арз полностью исчез, оставив после себя лишь странные камни.

Дин и Охотник стояли бок о бок. Зафира, щурясь от ярких лучей утреннего солнца, понимала, что Раад думает о встрече с Серебряной Ведьмой. Как и она. В тот миг к ней пришло осознание, что чувствовала она вовсе не потерю, а чьё-то знакомое присутствие. Этот кто-то был с ними, вопреки видимому отсутствию.

– Ты тоже чувствуешь? – прошептала Зафира Дину, когда Лана наклонилась, чтобы поднять один из камней.

Шёпот деревьев, шелест листьев.

Дин кивнул, и Зафира подавила волну эгоистичного восторга. Теперь она понимала, что больше не одинока.

Дин поднял глаза к небу.

– Даже Серебряная Ведьма не в силах уничтожить весь лес.

– Зато в силах облегчить начало пути, – заметила Зафира.

В сердце поселилось беспокойство. Если Серебряная Ведьма могла скрыть от глаз целый лес, почему сама не могла отыскать книгу?

– Верно, но и это не обнадёживает, – признал Дин. – Ты сделала свой выбор, ведь так? Если она не умеет лгать… – Дин смолк.

– Ты ей поверил? Что будет, если ведьма соврёт? Она вспыхнет ярким пламенем?

Дин рассмеялся.

– Нет. Она просто не умеет лгать, как и некоторые другие существа. Как, например, сафи.

Когда Дин отошёл в сторону, Зафира медленно вздохнула. Он говорил так, будто встречи с существами, которые по природе своей не являлись людьми, были чем-то обыденным.

Кожу Зафиры ласкал солёный ветер. Её настолько поразило исчезновение Арза, что она даже не заметила открывшегося взгляду моря. Проклятое море Баранси, на водах которого покачивался сверкающий корабль. Ведьма не обманула. Казалось, он находился совсем рядом, хотя, учитывая размеры Арза, это было невозможно.

Зафира представила отца. Вообразила, что он наконец-то увидел море, которое так любил, безбрежность, о которой слагал бесчисленные истории. Он всегда восхищался морем, хотя никогда его не видел. И никогда не увидит.

– Оно настоящее, – прошептала миниатюрная для своих четырнадцати лет Лана. Её пальцы сжались на плаще сестры.

– Ты сомневалась в его существовании?

Каждая из волн, что разбивалась о берег, повторяла предыдущую. И чем дольше Зафира глядела вдаль, тем сильнее ей чудилось, будто она движется вместе с ними.

– Не знаю. Я относилась к нему как к сказке. – Лана подняла глаза.

Грусть во взгляде сестры больно ранила сердце Зафиры. Спустя миг девочка отстранилась, и тогда Зафира поняла, что чем-то её расстроила.

Она наблюдала, как Лана показывает Дину и прекрасной Ясмин добытый камень. В бледно-голубом платье с белыми оборками сестра её сердца выглядела изумительно. Впрочем, как и всегда. Зафира заметила, что Миск тоже потянулся к камешку, на что Лана ответила застенчивой улыбкой. Робость сестры продлится не больше дня, а потом Дин, Ясмин и Миск станут её семьёй.

А Зафира – всего лишь воспоминанием.

Обратив взор к водам морским, она с удивлением поняла, что перед глазами всё расплылось. Навернувшиеся слёзы изумили её. Стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями, Зафира вытерла щёки и вновь запечатала своё сердце.

Море сверкало, как сверкают драгоценности. Вода манила свободой, как ранее манил Арз. Море взывало к Зафире нежным мурлыканьем волн, в котором слышалось её имя.

Колокольчики звенели на ветру. Её имя звучало в их песне.

– Охотник, – прошипела Ясмин.

А потом воцарилась тишина, и Зафира почувствовала тяжесть обращённых на неё взглядов, сравнимую с тяжестью валунов.

Стоя на земле, выстланной неровной чёрной галькой, Зафира пыталась постичь смысл боли в груди, учащённого пульса. Шёпота.

Ясмин выглядела так, будто корни вот-вот вырастут из земли и проглотят Зафиру целиком. Зафира желала верить в безопасность происходящего, но улыбка Серебряной Ведьмы убеждала в обратном. Всякий раз, когда женщина находилась поблизости, Зафира ощущала зловещее мерцание тьмы.

Звук горна, разбивший глухую тишину, спас Зафиру от объяснений. За горном последовали мычание и пение: к ним приближался караван из полдюжины верблюдов, облачённых в коричневые шерстяные накидки, заметно припорошённые снегом.

Наконец Зафира расслышала слова:

Sayyidi. Sayyidi. Sayyidi[32]32
  Господин! Господин! Господин!


[Закрыть].

Прибыл халиф Деменхура.

Как только Ясмин подтолкнула Зафиру вперёд, незнакомый мальчик решительно заглянул под её капюшон. Зафира поспешно потянула за ткань, скрыв лицо от любопытных глаз. Сжимая и разжимая кулаки, чувствуя, как гладкая кожа перчаток обтягивает пальцы, она бросила осторожный взгляд на Дина.

Тот глядел в ответ, и взор его был тёмен от тяжёлых дум.

Караван погрузился в суматоху, когда с одного из верблюдов спустился мужчина. На голове у него была куфия в красно-белую клетку. Подбородок обрамляла короткая бородка. Тонкий нос, точёные скулы – он был по-настоящему красив.

От его взгляда перехватило дыхание. Если бы не такая же мука в глазах Ланы, Зафира и не заметила бы терзавшего мужчину отчаяния. Был ли в королевстве человек, которого не затронуло проклятие? В Аравии страдали все, даже сильные мира сего.

– Кто этот мужчина? – прошептала Зафира, склонившись к Дину.

Что-то промелькнуло в его взгляде.

– Хайтам. Советник халифа. В былые времена, ещё до того, как его отец, покойный советник, представил Хайтама халифу, он слыл одним из лучших сокольников Деменхура.

– О, ясно.

Зафира не могла вообразить жизнь, в которой бы делала что-то ради развлечения или азарта, не говоря уже о том, чтобы вместо неё охотилась птица.

Следом за Хайтамом с традиционного седла, затенённого пологом, спустился пожилой мужчина в тёмно-синем тюрбане. По мере его приближения многослойный серый тауб собирал с земли снег, становясь всё более грязным. В испачканных одеждах мужчина показался ещё более древним, чем был на самом деле. Некоторые зеваки попадали в снег на колени. Другие подняли два пальца к бровям, склонив головы.

Халиф. Причина маскировки Зафиры. Причина ненависти к Сёстрам и притеснения сотен женщин в Деменхуре.

Он был так искренне озадачен исчезновением Арза, что Зафира невольно задумалась, обсуждала ли с ним Серебряная Ведьма предстоящее путешествие. Пристальный взгляд халифа, скользнув по небольшой толпе, остановился на ней. На Охотнике. Зафира схватила Ясмин за руку.

– Мы потеряли волшебство, и ты, Охотник, – наш единственный луч света! – провозгласил халиф. – Наконец-то я встретил тебя. Подойди ко мне, юноша.

«Он знает меня», – подумала Зафира, но мозг поспешно напомнил, что перед ней стоит старый сумасшедший, виноватый в неравноправии мужчин и женщин.

Лана сжала руку Зафиры, но Ясмин мотнула головой.

«Yalla!» – кричал её взгляд.

Дин поджал губы, десятикратно разделяя беспокойство Зафиры. Миск с любопытством наблюдал за происходящим.

Зафира качнулась на цыпочках. Под сапогами потрескивал лёд. Сам воздух как будто замер. Десятки зевак сверлили взглядом плащ Охотника, пока сердце Зафиры было готово выпрыгнуть из груди прямо в руки. Пульс ритмично отзывался в пальцах.

Неловкую тишину нарушила группа спешившихся солдат. Услышав отчётливую мелодию диалекта другого халифата, Зафира повернула голову в сторону темнокожего мужчины, смеющегося вместе со своими товарищами. Даже униформа деменхурцев не скрывала его родства с пелузианцами. Каким образом человек, рождённый в Пелузии, находившейся в полумесяце пути, оказался в Деменхуре?

Зафира глубоко уважала пелузианцев. Пусть их плодородные земли и постиг неурожай, они изо всех сил старались накормить всю Аравию. Без них королевство лишилось бы технических достижений, которые имело. Например, люстр в зажиточных домах или линз для увеличения текста и разжигания костров.

Зафира остановилась.

«Халиф, халиф, халиф».

– Sayyidi, – пробормотала Зафира и тотчас закашлялась, осознав, что забыла понизить тон голоса. С полыхающими щеками она упала на одно колено, стиснув зубы, когда холод пробрал до костей.

Халиф рассмеялся тихим, но тёплым голосом. Почему-то звук его смеха напомнил о драгоценной банке с мёдом, привезённой Дином из Зарама. Как бы она ни пыталась, обратиться к гневу никак не получалось.

– Пожалуйста, поднимись с колен, – сказал Айман аль-Зия, халиф Деменхура.

Зафира осторожно встала, опустила по бокам руки, но капюшон не сняла. Без всякого стыда она разглядывала халифа. Хотя лицо мужчины давно покрылось морщинами, карие глаза сияли, как у взволнованного игрой ребёнка. От подбородка опускалась длинная борода, кончики которой напоминали метёлки.

– И прояви уважение! – крикнул кто-то из толпы.

Судя по резкому акценту, к ней обратился пелузианец из группы солдат. Все аравийцы разговаривали на одном языке с небольшими вариациями в каждом халифате, но Зафире не требовалась помощь в распознании диалектов и чтении между строк.

Он имел в виду, что Зафира должна сбросить капюшон.

Воцарилась тишина, острая как нож. Все глаза обратились к ней, смотрели жадно, выжидательно. Их было бесчисленное множество. Уши Зафиры закладывало от напряжения.

Когда Охотник не двинулся с места, пелузианец заворчал, заёрзал.

Пальцы коснулись капюшона.

Под сапогами пульсировал снег.

В груди застыл холод.

– Довольно, – прогремел халиф.

Зафира вздрогнула.

– Хайтам, избавь меня от этих людей. Уважение нужно заслужить, пелузианец, а у тебя его точно нет.

Никто не двигался с места. Никто не дышал.

Зафира выдохнула, и мир вновь пришёл в движение. Пальцы дёрнулись, чтобы сбросить капюшон.

«Гордись собой», – всегда повторяла Ясмин.

Но Зафира не гордилась. Зафира боялась.

Боялась быть женщиной.

Спиной она ощущала разочарование Ясмин.

«Милостивые снега».

Солдат только что приказал ей снять капюшон, а халиф за неё заступился. Краем глаза Зафира наблюдала, как Хайтам уводил прочь группу солдат, всё время что-то крича. За его последней командой последовал ответ, в котором Зафира уловила шипение: «Он похож на даамову nisa! [33]33
  Женщину.


[Закрыть]». И в самом деле, она и была «проклятой женщиной». Пелузианцу просто не повезло, что он не успел раскрыть её сущность.

– Наступит момент, Охотник, и ты сам откроешься нам. А пока что мне подойдёт и юноша в капюшоне, – заверил халиф мягко. Доброжелательно.

Зафира глубоко вздохнула. Всей душой она ненавидела те редкие моменты, когда ей приходилось говорить, но теперь, в присутствии стольких людей, ей стало ещё труднее. Тем более что Дин, Ясмин и Лана тоже были здесь.

– Shukrun, sayyidi[34]34
  Благодарю, господин.


[Закрыть]. – как можно ниже прохрипела Зафира едва различимым голосом.

Халиф остановил Охотника прежде, чем он успел снова упасть на колени. Всем в Аравии было известно, что в жилах Аймана не текла королевская кровь. Как и в жилах султана Гамека, которого полюбила султанша и которому она передала корону Аравии. Никто не ожидал смерти Сестёр, которые не успели оставить законных наследников.

Люди по своим силам и рядом не стояли с Сёстрами, и совета в Крепости Султана было недостаточно. Поэтому в каждом халифате народ обратился к самым доверенным людям Сестёр. В Деменхуре таким был отец Аймана. Именно любовь к старому халифу удерживала его сына на троне.

– Наши минареты смогут вновь воссиять, – сказал халиф, понизив голос. Слова предназначались только Охотнику. – У нас появился шанс освободиться от проклятия. Ты принимаешь серебряное приглашение, Охотник?

Зафира едва подавила подступивший к губам смех. Почему ей всегда хотелось засмеяться в самый неподходящий момент? Сердце подскочило к горлу.

Согласиться означало отправиться в неизвестность на поиски волшебства для будущего. На поиски сказок Бабы, которые могли стать реальностью. На поиски мести лесу, укравшему отца.

«И мою жизнь вместе с ним».

Кончики пальцев Зафиры дрожали. Пульс в шее танцевал под какую-то бешеную мелодию. Верхняя часть тела наклонилась вперёд в знак согласия, но остальная часть всё ещё медлила. Люди, пришедшие из деревень, наблюдали, не зная, что происходит. Однако взгляд Хайтама с его места возле халифа был неумолимо тяжёл.

Завоевать Арз – недостаточно. Святые небеса.

Этого момента… Этого момента она ждала всю свою жизнь.

Зафира, глубоко вдохнув, почувствовала, как сердце разбилось вдребезги. Она кивнула. Связала свою жизнь с опасной миссией. Ради будущего своего народа. Ради волшебства.