Текст книги "Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой"

Часть 2
Дорога

СЕРДЦЕ У МЕНЯ БЕШЕНО ЗАКОЛОТИЛОСЬ, ПОТОМУ ЧТО Я ВДРУГ ОЩУТИЛ НЕКОЛЕБИМУЮ УВЕРЕННОСТЬ, ЧТО ИНДИЯ МОЖЕТ ДАТЬ МНЕ ЧТО-ТО, ОЧЕНЬ МНЕ НУЖНОЕ[30]30
  Перевод М. Лорие.


[Закрыть].

Сомерсет Моэм, «Острие бритвы»

ВСЯ ИНДИЯ ПОЛНА СВЯТЫХ ЛЮДЕЙ, ПРОПОВЕДУЮЩИХ НА НЕЗНАКОМЫХ ЯЗЫКАХ, ПОТРЯСЕННЫХ И СГОРАЮЩИХ НА ОГНЕ СВОЕГО РВЕНИЯ, МЕЧТАТЕЛЕЙ, БОЛТУНОВ И ДУХОВИДЦЕВ; ТАК БЫЛО С НАЧАЛА, БУДЕТ И ДО КОНЦА[31]31
  Перевод А. Репиной.


[Закрыть].

Редьярд Киплинг, «Ким»

Глава 6
Паломники

Душным предрассветным августовским утром 2008 года я впервые приехал в Индию. Двадцатитрехлетний, с широко раскрытыми глазами, я прилетел в Дели с годовой визой и планом использовать почти каждый день этого срока, путешествуя с рюкзаком по стране. У меня не было конкретных планов или пунктов в маршруте, кроме желания исследовать страну, которая давно вызывала у меня любопытство.

Я был подростком, когда впервые почувствовал, как меня тянет к этой стране. Помню, как я читал роман-путешествие Марка Твена «Следуя экватору» и ощущал натяжение веревки, обвязанной вокруг моей талии. «Вскоре оказывается, что ваши давние мечты об Индии восходят в неясном и сладостном лунном свете над горизонтом вашего непрозрачного сознания, – писал Твен в конце 1890-х годов, – и мягко освещают тысячу забытых деталей, которые были частью видения, некогда яркого для тебя, когда ты еще был маленьким мальчиком, и пропитали ваш дух сказками о Востоке». Для меня эти истории начались с отца, который шесть месяцев путешествовал по Южной Азии в рамках трехлетнего кругосветного путешествия в конце 1960-х годов. Я вырос на рассказах из его исторической поездки по Южной и Восточной Африке, Юго-Восточной Азии и Ближнему Востоку. Но именно рассказы из Южной Азии захватили мое воображение: поедание жгучего зеленого карри из кабана в Цейлоне, поход сквозь снежную бурю в Гиндукуше[32]32
  Горная система в Центральной Азии – Прим. ред.


[Закрыть], распитие золотого чая[33]33
  Сорт чая, выращиваемый в Дарджилинге, который собирают и изготавливают особым способом. Его называют «чайным шампанским» за золотистый цвет и нежный, утонченный вкус с едва уловимыми мускатными нотками. – Прим. ред.


[Закрыть] в Дарджилинге. Он путешествовал с книгой по истории, а не с путеводителем от Lonely Planet[34]34
  Серия самых популярных путеводителей в мире. – Прим. ред.


[Закрыть], делал фотографии, тратя одну пленку за другой, и посылал их домой, жил на денежные переводы, отправляемые по почте в города за несколько недель до его приезда.

Он был в Индии в то же время, что и The Beatles, которые вместе с Майком Лавом из Beach Boys и другими знаменитостями медитировали в каменных капсулах в форме яйца в предгорном городке Ришикеш на берегу реки Ганг. Там группа написала множество песен, многие из которых были выпущены на одноименном альбоме, который обычно называют «Белый альбом». «Все, что вам нужно, есть здесь / И все, чего нет здесь, нет там», – писал Джон Леннон в The Happy Rishikesh Song. Хотя «Битлз» в конечном итоге уехали под напором обвинений в сексуальных преступлениях, выдвинутых против их гуру, их пребывание в Гималаях, как сообщается, избавило группу от увлечения ЛСД и, как отметили в газете The New York Times, «раскрыло шлюз творчества и избавило от опасности оказаться в творческой колее». Когда в центре внимания оказались трансформация, исцеление и личностный рост таких знаменитостей, в Индию устремились многие тысячи любопытных умов в надежде получить подобный опыт.

The Beatles привлекли новое внимание к Тропе хиппи, легендарному сухопутному маршруту для людей в поисках захватывающих приключений, который соединял Европу с Южной Азией через Ближний Восток с середины 1950-х до конца 1970-х годов. Перелет был дорогим, поэтому такие путешественники пользовались недорогими поездами и автобусами, путешествовали автостопом, когда это было возможно. Многие представители поколения, которое открыто ставило под сомнение свою роль в обществе и отвергало статус-кво в политике, обществе и религии, чувствовали, что в Индии можно обрести признание и установить связь. Как пишет Рори Маклин в книге «Волшебный автобус: На пути хиппи из Стамбула в Индию» (Magic Bus: On The Hippie Trail From Istanbul To India), эти путешественники «стремились учиться и извлекать удовольствие из «иноземного». В основном они путешествовали, чтобы трансформироваться». После поездки по этому маршруту в 1972 году австралийская пара Морин и Тони Уилеры собрали свои заметки и рекомендации, а в следующем году сшили путеводитель и назвали его «По Азии недорого» (Across Asia on the Cheap). В нем содержалась практическая информация о транспорте, жилье и еде – и это была первая публикация того, что впоследствии превратилось в глобальный путеводитель компании Lonely Planet. Обилие информации, собранной в одном томе, придало маршруту, который еще даже не был маршрутом, структуру, превратив то, что на первый взгляд выглядело невозможной кросс-континентальной экспедицией, в посильное путешествие. По мере роста популярности маршрута автобусы «оверлендер», работающие по системе «Все включено», перевозили туристов через весь континент, часто останавливаясь в непальском Катманду, где они собирались в хостелах и кафе на улице, известной в народе как улица Чудаков. Дорога была длинной и ухабистой, но она проходила через одни из самых легендарных мест в мире: мимо великих мечетей Стамбула и Тегерана, через Хайберский перевал, к рынкам и фортам Лахора и Дели.

НЕКОТОРЫЕ, КАК ДЖОБС

И ХАРРИСОН, ВЕРНУЛИСЬ ДОМОЙ

ВООДУШЕВЛЕННЫМИ И ВНЕДРИЛИ

ПОЛУЧЕННЫЕ ЗНАНИЯ В СВОЮ

ЖИЗНЬ. ДРУГИЕ ЖЕ, ПРИЕХАВ

В ИНДИЮ, ТАК И НЕ ВЕРНУЛИСЬ

ИЗ СВОИХ ПУТЕШЕСТВИЙ.

Первый тираж «Направление на Восток» (Head East), другого путеводителя, изданного в том же году, призывал: «Оставьте Запад хотя бы ненадолго, освободите себя от всего, что хочется сделать и почувствовать. Вы уже никогда не станете прежними, как только испробуете свободы этого мира. Народы Востока, возможно, не имеют материального богатства Запада, зато у них есть все остальное – особенно душа». Некоторые из этих путешественников ехали посмотреть мир, некоторые – за интересным опытом, а другие пересекали мир по искренним, осознанным причинам: они от всей души верили, что Индия откроет им глаза, заполнит духовную пустоту в их жизни. Тропа хиппи позиционировалась как способ исследовать не просто мир, но и его духовные аспекты во время паломничества к местам рождения индуизма и буддизма, прогуляться по земле перевоплощенных монахов и странствующих садху и познакомиться с учениями и символизмом – антиматериализмом и минимализмом, йогой и медитацией – Шивы, Вишну и Будды. Многие духовно любопытные путешественники прибывали в Индию в это время и находили то, что искали. Но были и другие, которые, прибыв в Южную Азию, обнаруживали, что место назначения не такое, как они себе представляли, не такое, каким они выстраивали его в своем воображении. Некоторые в конце долгого пути даже сводили счеты с жизнью.

Мой отец покинул Индию через четыре месяца, совершенно очарованный. Он полетел в Юго-Восточную Азию и Индонезию, где провел семь месяцев, прежде чем вернуться в Индию и проехать автобусом, поездом и автостопом через Пакистан, Афганистан, Иран, Ирак, Сирию, Иорданию в Турцию, следуя по Тропе хиппи, но в обратном направлении. В нашей семье о его историях ходили легенды, часто они в мгновение ока превращались в урок или притчу. Я вырос в благоговейном трепете перед путешествиями отца, в частности по Индии. Было неизбежно, что однажды я пойду по его стопам. К 2008 году я окончил университет, год проработал кровельщиком домов в Ванкувере и, не раздумывая, начал планировать поездку. Возможно, я не осознавал этого в тот момент, но я ждал от Индии ясности в том, что делать со своей жизнью. Диплом бакалавра казался бесполезным. У меня не было идей, куда двигаться в своей карьере. Я был во многих отношениях потерян.

Через несколько дней после моего прибытия в Индию я был у подножия великих Гималаев и наблюдал, как муссонный туман рассеивается, открывая вершины хребта. Отец стоял рядом со мной. Я надеялся, что здесь, в стране, которую он так любил, мы сможем вернуться к тем близким отношениям, которые были между нами, когда я был подростком. Если где-либо в мире и можно было бросить вызов и подтолкнуть нас, предлагая при этом атмосферу общих интересов, так это в Индии. Первые шесть недель моего десятимесячного путешествия мы провели вместе на севере и западе страны. Индия кардинально изменилась за сорок лет с момента первого визита моего отца. Страна переживала бум – среди населения, в экономике и туристической индустрии. В начале 2000-х годов страна официально запустила маркетинговую кампанию «Невероятная Индия» (в стилизованном виде – Incredible!ndia) в попытке представить себя как первоклассное туристическое направление. Реклама скрывала бедность, экологические проблемы и неравенство под ослепительными кадрами элегантных поездок на поезде, бегства на вершину горы и уединения в ашраме, а также включала более целенаправленную рекламу для путешественников, которых могут заинтересовать приключения, природа или духовность.

В тот год моему отцу исполнилось шестьдесят пять, и он захотел испытать свое тело и разум в двухнедельном походе без сопровождения в далеком северном регионе Индии Ладакх. Я искал эти горы, чтобы отправиться в поход вместе с ним, чтобы узнать о его прошлом – в качестве путешественника и отца – и понять свое будущее. В конечном счете мы с ним потерпели неудачу в попытке подняться в долину Занскар и были вынуждены повернуть назад через несколько дней из-за горной болезни. Мы оба испытывали чувство поражения: я упустил возможность восстановить связь с отцом, которую мысленно представлял идеальным моментом, когда облака расступаются в глубине этих легендарных гор.

* * *

На протяжении тысячелетий Индия покоится в чужих сознаниях как источник древней религии и мистицизма, а также как место пробуждения в его бесчисленных формах и названиях – нирвана, мокша, просветление. Со всего мира любознательные паломники всех возрастов, происхождения и религиозных убеждений стекались в Индию, чтобы отправиться в путешествие самопознания, исследуя корни таких понятий, как «карма» и «реинкарнация», в надежде на трансформацию.

Это восприятие возникло из-за долгой истории того, что чужаки превозносили этот регион как место невероятной красоты. Первые европейские эмиссары, миссионеры и путешественники, которые начали пересекать земной шар, возвращались из земель, ставших Индией, с образами ярких красок и богатств, непостижимых на родине. На обратном пути Марко Поло с Дальнего Востока в конце XIII века венецианский путешественник высадился на берег и посетил несколько регионов юга Индии – страны, которая, как он писал, «изобилует всем необходимым для поддержания жизни», мест, которые он назвал «поистине благороднейшей и богатейшей страной во всем мире» – смелое заявление для человека, совершившего такое путешествие. Он отметил, что в одном регионе производят «самые красивые и ценные хлопчатобумажные ткани в мире, а также самые тонкие и нежные, напоминающие нашу паутину». Он увидел магию в фокуснике, «который заколдовал рыб, лишив их силы причинять вред людям, ныряющим под воду за жемчугом», и фауну, не имеющую аналогов: «изобилие диких животных, особенно обезьян различных видов, некоторые из которых почти похожи на людей. В большом количестве водятся кошки весьма своеобразного и удивительного вида, львы, леопарды и ирбисы [снежные барсы]. Эти рассказы о тропических пейзажах и увенчанных облаками горах, о теплых специях и целебных травах, о тонком текстиле и сверкающих драгоценностях, о магии и мистицизме стали основой образа Индии на века.

К ХХ веку духовные учителя Индии, ее гуру в оранжевых халатах и мудрые йоги, стали лицом страны во всем мире. Студент в Берлине, актер в Лос-Анджелесе или художник в Лондоне могли услышать обращение буддийского монаха или принять участие в массовой медитации с индуистским священником, не покидая своего города. Те, кто с любопытством смотрел на Восток, запоминали историю Сиддхартхи Гаутамы, принца, который отказался от своего титула и имущества и начал долгие скитания в поисках духовной реализации, прежде чем просидел под деревом сорок девять дней и стал Буддой. Они боготворили историю Махавиры, двадцать четвертого и последнего тиртханкара, духовного учителя или пророка религии джайнов. Рожденный в королевской семье, Махавира в тридцать лет отказался от семьи, собственности и имущества, чтобы посвятить остаток жизни достижению Кевала Джнаны, джайнского состояния всезнания. В поисках вдохновения они изучали древние индуистские и буддийские тексты, или сутры, или санскритские эпосы Махабхарата и Рамаяна.

Те, кто слышал рассказы об аскетизме, просветлении и трансцендентности, обратили свои взоры к Индии в надежде пройти по тому же пути. Если такие, как Будда и Махавира, достигали там пробуждения, то почему я не смогу? Многие рассматривали Индию как источник всего этого – место, где все началось и где их собственное путешествие может достичь кульминации. На протяжении всего XX века толпы путешественников стекались в страну, надевая шафрановые одежды индуистского садху или белые одежды джайнского священника, приглушенные шерстяные одежды буддийской монахини или элегантные одежды мусульманского имама – и отправлялись в путешествие, чтобы «найти себя». Литература из Индии и об Индии конца XIX – начала XX века, написанная в основном колонистами или путешественниками с Запада, распространила понятия паломничества, мистицизма и духовности в сознании тех, кто смотрел на Индию со стороны.

Некоторые исследователи относят появление волны духовных туристов в начале XX века к заслугам Елены Блаватской, соучредительницы Теософского общества, которое занималось сравнительным религиоведением и философией. Основанное в 1875 году в Нью-Йорке, общество вскоре после этого перенесло свою штаб-квартиру в Южную Индию, в Адьяр, под руководством Блаватской, уроженки нынешней Украины. «Блаватская и ее последователи столкнулись с волной изменения отношения к Индии, особенно к ее религиозным традициям, и популяризировали ее, – пишет Алекс Норман. – Они дополнили уже сложившееся романтическое представление об Индии как о мистическом месте, par excellence… Благодаря ее трудам, независимо от их достоверности, Индия превратилась из колониальной территории и торгового центра в место сакральной географии и духовных возможностей. В частности, она помогла укрепить представление об Индии как о месте самореализации и самотрансформации, которое развивалось немало времени».

По мере того как все больше и больше международных путешественников посещали Индию, они привозили домой опыт и учения, прокладывая блестящий путь для целой орды путешественников. Трансценденталисты, движение середины XIX века, возглавляемое Ральфом Уолдо Эмерсоном, которое продвигало понятия свободы личности над обществом и ценности природного мира, нашли вдохновение в индийских классических текстах, включая Бхагавадгиту, эпическую поэму из 700 стихов, часть Махабхараты, которая исследует моральные и философские дилеммы, присущие войне, духовности и жизни. Генри Дэвид Торо, ученик Эмерсона, испытал большое влияние индийской духовности благодаря древним текстам на санскрите, включая Веды, старейшее собрание индуистских священных писаний, созданное где-то между 1500 и 1100 гг. до н. э., и Законы Ману. «В великом учении Вед нет и следа сектантства, – писал Торо. – Оно для всех возрастов, сословий и национальностей и представляет собой королевскую дорогу для достижения Великого Знания». Однажды он сравнил Уолденский пруд, который послужил местом действия его самой известной работы, с самой священной водной артерией Индии: «Чистая вода Уолдена смешивается со священной водой Ганга».

Через учения и тексты Индия стала духовным маяком для недовольных и неутоленных, любопытных и неуверенных, отправившихся в путь, который часто заканчивался у босых ног гуру. С санскрита слово «гуру» приблизительно переводится как «движение из тьмы к свету», и для любого убеждения и интереса Индия предлагала гуру с приветливой рукой. Туристы в поисках наставников могут делать выбор на свой вкус. Для смиренной самореализации и любви были Ним Кароли Баба и Матаджи Нирмала Деви; для йоги – Тирумалай Кришнамачарья, известный как отец современной йоги, а также Б. К. Шлиенгар и Бикрам Чодри; за самоотверженность – Рамакришна и его ученик Свами Вивекананда, почитаемые в Индии за свои учения; за музыку – Рави Шанкар, за чудеса – Сатья Саи Баба; а за простые объятия – Мата Амританандамайи, известная как «обнимающая святая». А за трансцендентальную медитацию – Махариши Махеш Йоги, гуру, ставший легендарным благодаря группе The Beatles.

Одной из общих черт большинства искателей гуру во второй половине XX века было вдохновение. Мемуары Рафаэля Херста «В поисках мистической Индии» (A Search of Secret India), опубликованные в 1934 году под псевдонимом Поль Брантон, рассказали личную историю международного путешественника, пережившего момент просветления в Индии. В компании индийского мудреца Раманы Махарши Херст, владелец британского книжного магазина, родившийся в Лондоне, пережил пробуждение. «Я нахожусь за пределами мирового сознания, – писал он. – Планета, которая до сих пор укрывала меня, исчезает. Я посреди океана сверкающего света. Последнее, я скорее чувствую, чем думаю, является первобытным материалом, из которого создаются миры, первым состоянием материи. Она простирается в необозримое бесконечное пространство, невероятно живая».

Однако ни одна книга не оказала такого влияния, как «Автобиография йога» Парамахансы Йогананды. Первоначально опубликованная в 1946 году, за год до обретения Индией независимости от Британской империи, книга быстро нашла отклик у читателей со всего мира, особенно на Западе. Индийский музыкант Рави Шанкар рассказал The Guardian, что он подарил Джорджу Харрисону экземпляр книги, которая послужила толчком к его путешествию. Книга рассказывает о путешествии Йогананды по Индии и за рубежом в поисках просветления. Родившийся в пыльном транзитном индийском городке Горакхпур, недалеко от места рождения Будды, он в 1920 году, в возрасте двадцати семи лет, приехал в США, где познакомил тысячи людей с восточными духовными учениями и практиками.

Автобиографии приписывают заслугу популяризации в западном мире таких понятий, как йога и медитация, вплетенных в послание Йогананды о «самореализации» через выход за пределы эго и принятие истинной души. Книга появилась как нельзя кстати. «В то время, когда американский народ терзали волны двух мировых войн и глубокой депрессии, – пишет профессор Колумбийской школы бизнеса Хитендра Вадхва, – он призывал их заниматься йогой и понять, что духовная опора, которую они искали, уже есть – фактически она внутри них». Наполненный жизненными принципами и притчами – желание Йогананды отправиться в Гималаи сдерживают слова его собственного гуру, который говорит: «Мудрость лучше искать у человека, достигшего осознания, чем у неподвижной горы» – влияние «Автобиографии йога» невозможно переоценить. Книга разошлась тиражом более 4 миллионов экземпляров и в 1999 году была названа Harper Collins[35]35
  Одна из крупнейших издательских компаний в мире, центральный офис находится в Нью-Йорке. – Прим. ред.


[Закрыть] одной из 100 лучших духовных книг века.

История Йогананды стала не чем иным, как путеводителем для тех, кто стремится в Индию в надежде достичь духовной самореализации. Книга вдохновила Стива Джобса за десятилетия до появления iPod или iPhone накопить достаточно денег, работая техническим инженером в компании Atari по производству видеоигр в калифорнийском Лос-Альтосе, чтобы оплатить поездку в Индию для встречи с гуру. Гуру, которого искал Джобс, был индуистский мистик по имени Ним Кароли Баба, который родился примерно в 1900 году и был странствующим аскетом, пока не построил ашрам недалеко от североиндийского горного городка Найнитал. «Я считал этот поиск серьезным делом, – рассказывал Джобс своему биографу Уолтеру Айзексону. – Я был увлечен идеей просветления и пытался понять, кто я такой и как я вписываюсь в окружающий мир». Джобс приехал в Индию в 1974 году, но когда он добрался до Наинитала, то узнал, что Кароли Баба умер несколькими месяцами ранее. Ашрам гуру был почти заброшен. Даже не встретившись со своим гуру, Джобс через семь месяцев вернулся в США, в Кремниевую долину, и вернулся преображенным. Когда он позвонил родителям из аэропорта Окленда и попросил встретить его, они едва узнали своего сына. «Голова была обрита, я был одет в индийские хлопковые одежды, а кожа стала глубокого шоколадно-коричнево-красного цвета от солнца», – рассказывал Джобс Айзексону. Когда он вернулся в офис Atari с просьбой вернуть его на работу, то был босиком и в шафрановых одеждах, как садху – далеко не тот образ, который сложился впоследствии из опрятного, одетого в черную водолазку и джинсы изобретателя, стоящего за самой культовой технологической компанией в истории. На момент смерти в 2011 году, по словам Айзексона, единственной книгой на личном iPad Джобса была «Автобиография йога», которую он, как известно, перечитывал каждый год. Марк Бениофф, генеральный директор Salesforce.com, рассказал CNET, что на поминальной службе каждый присутствующий получил таинственную коричневую коробку, в которой лежала не последняя новинка Apple, а копия книги, которая так повлияла на жизнь Джобса.

Некоторые, как Джобс и Харрисон, вернулись домой воодушевленными и внедрили полученные знания в свою жизнь. Другие же, приехав в Индию, так и не вернулись из своих путешествий. Малкольм Тиллис жил в Индии с 1973 по 1984 год и в последние годы был особенно очарован «множеством людей с Запада, которые сделали шаг вперед, оставили яркие огни родного дома и теперь живут полноценной жизнью в этой огромной, увлекательной стране», – пишет он во введении к переизданию своей книги «Новые жизни», впервые опубликованной в 1989 году. Он провез свою пишущую машинку Olivetti через всю Индию, чтобы найти таких людей и задокументировать их истории. «Здесь можно найти бывшего сторонника нацистской молодежи, отбывавшего тюремный срок после Второй мировой войны, двух исправившихся подростков-бунтарей с душераздирающими проблемами, – пишет Тиллис. – Есть и исключительно смелые люди, которые отказались от успешной карьеры и даже от своих родных. Некоторые, однако, прибыли в Индию со своими супругами – одна пара с четырьмя детьми, все шестеро – убежденные буддисты. Также вы найдете аскетов, живущих в уединении, и святые души, которые с детства интуитивно знали, что их ждет более богатая жизнь, которую они должны найти и раскрыть». В общей сложности Тиллис собрал 54 истории.

Многие другие участники интервью описывали события, похожие на историю Ханса Хаблютцеля, который в двадцать три года покинул свой дом в Швейцарии в поисках индийского гуру. Он попросил родных и друзей не пытаться связаться с ним, чтобы не прерывать его духовный путь. За пределами Калькутты он нашел своего гуру, человека по имени Свами Атмананда, который сказал Хаблютцелю, когда тот приехал, что он знал о его приезде и ждал его. Хаблютцель учился у своего гуру двенадцать лет, в течение которых Атмананда дал ему имя Свами Джнанананда, пока пожилой человек не скончался. Затем Хаблютцель отправился в долгое странствование по Индии, которое в итоге завершилось в Гималаях, на берегу реки Ганг, вблизи ее ледникового истока. После десятилетий учебы Хаблютцель стал йогом, вдохновив сотни последователей. «Люди часто спрашивают, почему я выбрал этот путь, – сказал он Тиллису. – С самого раннего детства я хотел узнать цель жизни, чего можно достичь за ее продолжительность. Если я стану художником, что будет величайшим творением? Если я стану поэтом, что будет величайшим стихотворением? Если я стану музыкантом, что будет величайшим произведением? Я перепробовал все из этого и очень скоро понял, что пределов не существует. И тогда я захотел узнать цель этой жизни, которая состоит из стольких моментов: что есть момент жизни, момент сознания, момент существования?»

Хаблютцель утверждал, что удовлетворенность – секрет счастья, и единственный способ достичь его – не искать счастья, а отступить на шаг назад: «Забвение мира делает человека паломником; забвение следующего мира делает его святым; забвение эго дает ему самореализацию; забывчивость забывающего – совершенство». Но есть скрытые опасности, известные как Пять Воров: похоть, гнев, жадность, увлечение и эго, которые ослабляют человека и мешают достичь удовлетворения. Они встречаются в индуизме, сикхизме, буддизме и джайнизме, и преодолеть их помогает духовная преданность. «Вся духовная практика направлена на искоренение этих пороков», – сказал Хаблютцель; тот, кто овладевает ими, будет «отрешен даже тогда, когда они проявятся в его окружении». Путь вперед заключается в том, чтобы смотреть в будущее. «Для любого, кто отрекся от мира, – сказал он, – прошлого не существует».

Документальный фильм 2001 года «Последнее пристанище хиппи» рассказывает о жизни тех, кто построил новую жизнь на другом конце радуги. «Может быть, они умерли, а может быть, они так и живут где-нибудь под деревом или сидят в пещере», – говорит в фильме мужчина по имени Свами Уильям, одетый в оранжевые одежды. Он говорит, что впервые приехал в Индию из США в конце 1960-х годов: «Думаю, это, наверное, было просто самое экзотическое, самое непохожее на протестантскую Америку, самое необычное, самое колоритное место. И те люди, которые росли в то время, видели, что – и это, я полагаю, клише – материализм американской культуры не взращивает дух. У американской молодежи 60-х годов, лет двадцати, было все. И этого было недостаточно, потому что все сводилось к вещам, и не было духа, тайны, творчества и волшебства».

Для искателей с определенными убеждениями первым шагом всегда становится отречение.

ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ НЕСЕТ В СЕБЕ

БАГАЖ, ТРАВМЫ И БРЕМЯ,

ТОГДА КАК С ПЕРЕОДЕВАНИЕМ

В ШАФРАНОВЫЕ ИЛИ БЕЛЫЕ

ОДЕЖДЫ И БРИТЬЕМ ГОЛОВЫ

МОЖЕТ РОДИТЬСЯ НОВАЯ ЖИЗНЬ.

Прежняя жизнь несет в себе багаж, травмы и бремя, тогда как с переодеванием в шафрановые или белые одежды и бритьем головы может родиться новая жизнь. В эту плеяду вошел и восемнадцатилетний американец Уильям А. Ганс, который в 1969 году отправился по Тропе хиппи в Индию, где принял путь садху и новое имя – Баба Рампури, о чем он рассказал в мемуарах «Автобиография садху: путешествие в мистическую Индию».

Рампури утверждает, что он был первым представителем Запада, посвященным в секту садху Нага, которая славится тем, что ее участники ходят обнаженными, лишь пепел покрывает их тело, и с оружием, как их предки-воины.

Иностранные путешественники вроде Ганса, все в значительной степени вдохновленные стремлением к духовному росту в Индии, поселялись в ашрамах или находили отдаленные уголки Гималаев, где можно было спокойно жить. В 1960-х и 70-х годах одним из самых легендарных уголков стал храм Касар Деви и окружающий его хребет Калиматх. В горах Уттаракханда хребет стал маяком для свободомыслящих международных путешественников, многие из которых жили там годами. Альфред Эммануэль Соренсен был одним из первых. Он родился в 1890 году в Дании и приехал в Индию в 1930 году по приглашению Рабиндраната Тагора, индийского поэта и музыканта, который в 1913 году получил Нобелевскую премию по литературе, став первым неевропейцем, удостоенным этой награды, и с которым Соренсен познакомился в Англии. «Я приехал [в Индию] без осознанной цели и без конкретной идеи о том, чтобы что-то дать или получить, а как странник, счастливый паломник, который знает, что цель находится везде», – писал Соренсен в своих дневниках, позже собранных в книге «Танцующий с пустотой». В первые несколько лет жизни в Индии он стал посвященным буддийским монахом и получил имя Шуньята от Раманы Махарши, известного в то время гуру, который привлек множество почитателей на Западе и назвал Соренсена «мистиком редкого происхождения». Сменив европейскую одежду на одеяние садху, Шуньята путешествовал по Индии как аскет, заглядывая в храмы, к гуру и в духовные места. Семья Джавахарлала Неру, который позже стал первым премьер-министром Индии в 1947 году, предложила ему должность смотрителя за участком земли в горах недалеко от Касар Деви. В конечном итоге Шуньята провел сорок лет в Индии, в основном проживая в похожей на пещеру каменной хижине, которую он построил на хребте Калиматх. «Мне было хорошо в Дании, – рассказывал он своим биографам, – хотя я видел, что окружающие считают меня чудаком. В Англии я чувствовал себя свободнее. В Индии я чувствовал себя как дома. Но в Гималаях я чувствую себя ближе всего к небесам».

Шуньята жил простой жизнью в своей хижине, а также в еще более аскетичной пещере на вершине горы: «В уединении в Гималаях человек не думает и не говорит ни о каких недугах, болезнях и страданиях эго. Во мне нет никаких комплексов греха, разочарований или обиды». По мере того как росла репутация, к хребту потянулись ищущие со всего мира: поэты Алан Гинзберг и Гэри Снайдер приезжали сюда в начале 1960-х годов, как и музыканты Кэт Стивенс и Джордж Харрисон. В числе прочих были писатель Д. Х. Лоуренс, психолог и сторонник психоделиков Тимоти Лири, а также известный буддийский академик Роберт Турман, который в начале 1970-х годов привез на хребет свою маленькую дочь Уму Турман. Эксцентричное скопление писателей, художников, изобретателей, поэтов и духовных искателей, стекавшихся на хребет Калиматх, дало ему прозвище «Хребет чудаков». Также его называли «Холмом хиппи» из-за тысяч туристов, которые последовали за знаменитостями и превратили отдаленное горное убежище в субкультурный форпост в Гималаях.

К концу 1970-х годов легендарная Тропа хиппи прервалась, когда иранская революция и советское вторжение в Афганистан перекрыли сухопутный путь и увеличили опасность для путешественников. Однако Индия по-прежнему привлекала искателей.

Они выбирали новые маршруты, наземные и воздушные, полагая, что любая трудная дорога стоит того, чтобы добраться до сверкающей вершины, которая, как им казалось, ждет их в конце пути. У них были вопросы, и Индия, по их мнению, указывала путь к ответам. Страну считали местом трансформации, и они ехали туда, чтобы трансформироваться.

* * *

В 1985 году Режис Эйро приехал в Индию, чтобы поработать врачом-психологом в консульстве Франции в Бомбее, торговом центре на юго-западном побережье страны, который сейчас называется Мумбаи. В то время путешественники из Франции по прибытии в Индию могли посетить консульство, чтобы сдать на хранение свой паспорт и обратный билет на самолет. Таким образом, у Эйро была возможность поговорить с путешественниками, зачастую в возрасте от двадцати до тридцати лет, вскоре после того, как они приземляются в Индии, взволнованные предстоящими путешествиями, а также спустя несколько месяцев в стране, прежде чем вернуться домой. Он начал замечать любопытное состояние у некоторых французских паломников, особенно у тех, кто провел в стране больше времени, – целый спектр поведенческих и психологических изменений, которые позже назвали «индийским синдромом». У этого состояния есть родственники по всему миру: в Иерусалиме религиозных туристов поражает спонтанный психоз при посещении города, они уверены, что слышат Бога или пребывают в присутствии святых; во Флоренции посетители испытывают физическое потрясение, даже галлюцинации, при виде красоты городского искусства.