Текст книги "Избранное. Статьи, рецензии, рассказы, письма"

«Самарская газета» чутко реагировала на призывы и боевые лозунги большевиков, немедленно делая их достоянием читательских масс. Она внимательно следила за развитием революционных событий по всей стране, оперативно информируя о новых и новых выступлениях и победах борющегося пролетариата как в самой России, так и на ее национальных окраинах.

Следуя большевистской установке на вооруженное восстание самодержавия, она решительно звала к вооруженному восстанию, призыв к которому повторялся и развивался почти из номера в номер. Приведу несколько выдержек только из передовых статей, последовавших одна за другой.

2 декабря: «Самодержавие само извлекает из ножен меч пролетариата. И пролетариат принимает дерзкий вызов. Он готовится к мощному выступлению, чтобы одним ударом смести тюремный застенок вокруг современной России».

4 декабря: «Народом поставлен правительству вопрос простой и ясный, мы требуем учредительного собрания… Согласны? Нет? Ну так вот наш ответ: „Да здравствует вооруженное восстание!“»

6 декабря: «Против грубой силы может встать только физическая сила».

8 декабря: «Час пробил. Революционная волна выступила из берегов. Правительство тщится удержать ее напор заграждением из трупов. Мы знаем из истории, что ни одна революция не была побеждена. И в радостном убеждении в конечном торжестве пролетариата мы зовем всех, кого душит и давит царский деспотизм, идти под его развевающееся красное знамя!»

Страстный призыв идти под революционное знамя рабочего класса газета прежде всего обращала к крестьянским массам и армии, рассматривая их солидарную поддержку как решающее условие победоносной борьбы всего народа. В передовой статье от 20 ноября она утверждала: «Скоро все трудовое крестьянство присоединится к организованному пролетариату и совместными усилиями они выведут нас из кровавой теснины и откроют перед нашей Родиной широкий простор свободной жизни. Они заставят самодержавие сдаться…» В таком же духе говорилось и о восставшей армии. 2 декабря, например, «Самарская газета» писала: «Объединенный пролетарий, опираясь на восставшую армию, на место самодержавного деспотизма установит демократическую республику».

С особым воодушевлением газета рассказывала о событиях, которые происходили в Самаре и Самарской губернии, переживавшей, как и вся Россия, полосу «максимального расцвета народной самодеятельности, свободных и широких организаций всех классов населения, максимальной свободы печати, максимального игнорирования народом старой власти»¹². Самара оказалась тогда, как свидетельствует в своих воспоминаниях И. И. Блюменталь, «почти на два месяца всецело во власти революции», а местная социал-демократическая организация «в разгар событий являлась естественным центром, к которому тянулись даже наиболее темные и забитые слои населения»¹³.

«Самарская газета» подробно информировала население о многообразной и напряженной деятельности местной организации РСДРП в общегородском масштабе и в рабочих коллективах предприятий, не упуская при этом случая подчеркнуть не только преимущества программы социал-демократов перед другими партиями, но и всевозраставшее признание этой программы трудящимися массами. Так, например, 8 декабря газета сообщила о городском собрании рабочих кондитерских предприятий. На этом собрании председательствовал социал-революционер, настойчиво убеждавший собравшихся в том, что для их же интересов им следует признать и принять программу социал-революционеров, гарантирующих, дескать, рабочему классу решительный путь к победе, тогда как социал-демократы этого гарантировать не могут, поскольку сами плетутся в хвосте событий.

«На эту детскую выходку, – писала газета, – представителю РСДРП и возражать не пришлось, так как сами рабочие ответили на нее: „Да здравствуют социал-демократы!“».

Центром агитационно-массовой работы самарских социал-демократов в «дни свободы» был Народный дом им. А. С. Пушкина (ныне клуб им. Революции 1905 года). Сюда, в этот «главный штаб революции в Самаре», собиралось по нескольку тысяч жителей со всей губернии, чтобы услышать мнения и решения руководителей социал-демократической организации, выступавших с трибуны Народного дома по самым важным злободневным вопросам. «Самарская газета» регулярно помещала подробнейшие сообщения об этих массовых митингах, знаменовавших собой всевозраставший авторитет социал-демократической организации как единственного руководителя революционной борьбы народа.

Регулярную информацию газета публиковала и о деятельности боевой народной дружины, созданной по инициативе социал-демократической организации для обеспечения революционного порядка и по существу заменившей в ту пору парализованную полицию.

Много места газета отводила также сообщениям о повсеместном выполнении решения ЦК РСДРП о расширении партии путем вовлечения новых членов.

Но, пожалуй, наибольший интерес представляют материалы «Самарской газеты» о рождении и недолгой деятельности городского Совета рабочих депутатов, олицетворявшего собой около полумесяца местную диктатуру пролетариата.

26 ноября, когда стало известно о предстоящих выборах в Совет, газета писала: «Ввиду того, что… всеобщая забастовка и реакционная роль буржуазии делает освобождение пролетариата от политического руководства буржуазной партии в настоящий момент настоятельным, нас особенно радует известие о выборе в г. Самаре Совета рабочих депутатов».

1 декабря газета называла уже Совет «боевой организацией рабочего класса». В следующем номере (2 декабря) она сообщила о том, как во время социал-демократического митинга в Народном доме социал-революционеры, подвергая сомнению целесообразность Совета вообще, ожесточенно выступили против представительства в этом Совете солдатских депутатов и как, тем не менее, делегаты от солдат были все же введены в Совет.

В отчете о первом заседании Самарского Совета рабочих депутатов газета информировала, что наряду с целым рядом местных вопросов Совет обсуждал и общие вопросы, в том числе факт ареста рабочих депутатов Петербургского Совета. В этой связи газета полностью опубликовала текст принятого на заседании следующего документа:

«Самарский Совет рабочих депутатов, заслушав 30 ноября сообщение об аресте петербургских товарищей по борьбе с капитализмом и монархизмом, находит это вызовом, брошенным царским правительством всему борющемуся пролетариату, чтобы вызвать его на преждевременное выступление и в потоках его крови потопить революцию, и заявляет, что пролетариат принимает этот вызов, призывая весь народ к вооружению и подготовке к организованному вооруженному выступлению революционного народа на окончательный и решительный бой с монархией за демократическую республику. Вместе с тем Самарский Совет рабочих депутатов шлет свой горячий привет петербургским товарищам в лице Спб Совета рабочих депутатов и уверен, что товарищи будут продолжать дело борьбы под знаменем РСДРП».

3 декабря «Самарская газета» сообщила, что Совет на очередном заседании обратился к типографским рабочим, потребовав, чтобы они принимали к печатанию только то, что полезно с точки зрения пролетариата. Это обращение, вызванное попыткой черносотенцев опубликовать свое воззвание, свидетельствовало о том, что Самарский Совет все больше «проявлял себя в качестве органа политической власти, выступив и в роли революционного цензора».

Работа Совета обрела более конкретные и деловые формы, когда 6 декабря был избран его исполнительный комитет и когда от митингования он перешел к практическому решению насущных дел.

Сообщая об этом как о «наиболее важном моменте», «Самарская газета» отмечала, что именно с этого момента «постановления Совета считались для всех обязательными».

К сожалению, Самарский Совет, как и Советы рабочих депутатов в других местах, не смог развернуть своей деятельности. Поражение революции и последовавшие за этим черносотенные погромы и репрессии сделали невозможным дальнейшее существование первого в Самаре выборного органа народовластия. После захвата жандармами Народного дома, где обосновался Совет, успев провести здесь четыре заседания, депутатам его пришлось уйти в подполье.

16 декабря «Самарская газета» обнародовала последнюю резолюцию Совета, принятую уже на конспиративном заседании. Излагая эту резолюцию, газета извещала, что пролетарская власть в городе вынуждена «в интересах сбережения сил рабочих» прекратить свою деятельность «до того момента, пока наличность условий не будет благоприятна для всеобщего выступления пролетариата по первому призыву Совета рабочих депутатов к активной борьбе с правительством».

Через несколько дней (22 декабря) «Самарская газета» «Письмом в редакцию», подписанным его бывшими сотрудниками – членами местной организации РСДРП (во главе с большевиком Д. Протопоповым), довела до сведения читателей, что «с 14 декабря старый состав редакции в газете участия не принимает».

После этого характер публикаций «Самарской газеты» и общее ее направление переменились настолько круто, что свирепствовавшая администрация, вернувшаяся к власти, не сочла тогда нужным подвергать газету даже судебному преследованию. Но это обстоятельство отнюдь не умаляет ее заслуг и ее роли в политическом воспитании читательских масс накануне и в период первой русской революции, и особенно в 1905 г. Учитывая, что тираж «Самарской газеты» уже в 1990 г. превышал 6000 экземпляров и что даже местная цензура признавала ее наиболее читаемой в губернии газетой, учитывая, разумеется, и содержание ее публикаций, о которых частично говорилось выше, мы должны подчеркнуть, что «Самарская газета», как и многие другие провинциальные издания тех дней, свои функции выполняла с явной пользой для первой русской революции.

И в этом смысле ее опыт, как и опыт лучших тогдашних изданий провинции и национальных окраин России, заслуживает самого серьезного внимания и изучения.

1976 г.

Примечания

¹ Овчаренко А. Публицистика М. Горького. М.: Сов. писатель, 1965. С. 65.

² ЦГИА СССР. Ф. 775. Оп. 12. Д. 39. Ч. 1. Л. 177. Там же. Д. 90. Л. 58.

⁴ Там же. Ф. 776. Оп. 12. Д. 39. Ч. 1. Л. 179–180.

⁵ 1905 год в Самарском крае / под ред. Н. Сперанского. Самара: Изд. Самар. губкома РКП(б), 1925. С. 594–595.

⁶ Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра» с социал-демократическими организациями в России: в 3 т. Т. 2. М.: Мысль, 1969. С. 195.

⁷ Там же. С. 209.

⁸ Речь идет о статье В. И. Ленина «Незадавшаяся провокация», опубликованной в № 13 «Новой жизни». Здесь уместно сказать что появление «Новой жизни» редакцией «Самарской газеты» было встречено с большим энтузиазмом. «В Петербурге начал выходить первый в России социал-демократический орган „Новая жизнь“, – сообщала газета 9 ноября. – Приветствуем народившегося собрата. И пусть с „Новой жизнью“ начнется новая жизнь самоотверженного российского пролетариата».

⁹ Очерки истории Куйбышевской организации КПСС. Куйбышев, I960. С. 82.

¹⁰ Ленин В. И. Полное собрание сочинений: в 55 т. 5-е изд. Т. 12. М.: Изд-во полит. лит., 1968. С. 83.

¹¹ 1905 год в Самарском крае. С. 306.

¹² Ленин В. И. Указ. соч. Т. 16. 1973. С. 15.

¹³ 1905 год в Самарском крае. С. 162–163.

«Нота бене»
(«Тотчас же…»)

Эту предупредительную приписку В. И. Ленин сделал к своей просьбе выслать ему в Лондон «тотчас же… номер „Приднепровского края“ с белыми местами»¹.

Речь шла о номере екатеринославской газеты «Приднепровский край» от 19 марта 1902 г. Чем же так заинтересовал этот номер Владимира Ильича и почему он хотел, чтобы его цюрихский корреспондент с особым вниманием отнесся к его просьбе и тотчас же прислал бы ему указанный номер провинциальной газеты, к тому времени поступивший уже в Цюрих? (Письмо В. И. Ленина было помечено 3 мая 1902 г.)

Прежде чем ответить на это, следует хотя бы немного сказать о «Приднепровском крае». Эта газета выходила с 1898 г. в городе Екатеринославле (ныне Днепропетровск) и на первых порах ничем не отличалась от множества других провинциальных изданий. Но вот с июля 1901 г. редактором его стал М. Лемке (впоследствии член Коммунистической партии, известный историк освободительного движения и отечественной печати), и с этого времени «Приднепровский край» превращается в один из наиболее заметных демократических органов российской провинциальной прессы.

Человек огромной энергии и обширных познаний, неуемный поборник правды и справедливости, Лемке необыкновенно благоговейно относился к печатному слову, неизменно доказывая, что оно «должно быть выше и чище всего», а сила его воздействия должна служить только народному делу. Именно поэтому, став редактором, он сразу же взял курс на то, чтобы в своей газете возможно правдивей писать о бесправном и обездоленном положении трудового народа и содействовать облегчению его участи.

Уже в декабре 1901 г. екатеринославский губернатор докладывал в Главное управление по делам печати, что «с первых же дней редактирования г. Лемке резко изменил характер и направление газеты: в ней стали появляться статьи по разным <вопросам> государственной и общественной жизни с весьма определенной тенденцией „порицания существующих установлений“…»

В своем донесении губернатор с тревогой отмечал, что «Приднепровский край» в короткий срок оказался в ряду оппозиционных органов, «бесспорно оказывая вредное влияние на читателей, порождая и поддерживая недовольство существующим общественным строем».

Особенно пугало местную администрацию (и не только местную) то обстоятельство, что многие выступления «Приднепровского края» по своему характеру были прямо созвучны революционной пропаганде, которую с каждым днем все заметнее развертывала местная социал-демократическая организация. Тот же губернатор, например, 10 марта 1902 г. сообщал в Главное управление по делам печати, что почти в каждом номере «Приднепровского края» появляются статьи, которые крайне нежелательны «при существующей в Екатеринославе усиленной политической агитации среди рабочих и простонародья тем более, что статьи эти составлены в том же духе, а местами даже в тех же выражениях, как разбрасываемые десятками тысяч прокламации». Такое мнение получило в Главном управлении полную поддержку. В целом ряде ответных бумаг, адресованных оттуда екатеринославскому губернатору, выражалось резкое недовольство тем, что г. Лемке придал своей газете «совершенно нежелательный характер, заведомо тенденциозно освещая забитость, бесправность, безвыходность и бедственность, давящие рабочего как сельского, так и фабричного». При этом подчеркивалось, что обо всем этом «Приднепровский край» пишет в марксистском духе.

Последнее утверждение было, конечно, сильным преувеличением, ибо общее направление газеты определялось народнической ориентацией ее ведущих сотрудников. В выступлениях, например, М. Славинского, наиболее активно печатавшегося, последовательно проводилась мысль о том, что в России существует только два антагонистических сословия – крестьянское и некрестьянское, которые, как он утверждал, «крайне резко отличаются друг от друга и по численности, и по укладу жизни, и по правовому положению». О рабочем классе даже не упоминалось.

Судя по тому, что редактор газеты М. Лемке охотно пропускал такие публикации, ему тогда еще были близки народнические взгляды, хотя сам он проявлял к рабочему вопросу и к пролетарскому движению все возраставший интерес. Еще будучи сотрудником «Орловского вестника», он не раз писал о нищенской и бесправной жизни фабрично-заводских рабочих. Недаром Главное управление по делам печати обращало на это внимание орловского цензора. В одной из бумаг Главного управления (от 21 июля 1901 г.) говорилось, в частности, что в своих статьях о рабочих «г. Лемке обрушивается на общество, виноватое, по его мнению, в бедственном положении вообще рабочего: оно обязано поставить рабочего в лучшее положение и обеспечить за ним человеческое существование».

Вполне естественно, что несколько позднее, когда Лемке стал редактором «Приднепровского края», его интерес к рабочему вопросу заметно возрос, поскольку рабочее движение с каждым днем обретало все более мощный размах. В его газете (наряду с материалами о бедственном положении крестьянства) все чаще стали появляться публикации и о невыносимых условиях, в которых приходилось трудиться и жить рабочим, ремесленникам и др. Газета выражала решительный протест против нещадной эксплуатации женского и детского труда, открыто заявляя, что общественный строй, при котором женщин и подростков принуждают работать по 17–20 часов в сутки, не имеет права на существование.

Редакция «Приднепровского края» предпринимала попытки и теоретического осмысления процессов, происходивших в общественной жизни России. В этой связи особенно примечательны «Экономические очерки», регулярно появлявшиеся в газете в 1902 г., пока редактором оставался М. Лемке. Примечательны они не только тем, что их автор (подписавшийся инициалами В. Н.) в явном противоречии с народническим направлением газеты докладывал неизбежность капитализации сельского хозяйства и расслоения крестьянства на антагонистические классы. «К сожалению, – писал он, например, 24 февраля 1902 г., – господствовавшая до недавнего времени идея единого крестьянства была далеко не благоприятна для изучения классового строения деревни…» Главное, однако, состояло в том, что в своих суждениях и доказательствах автор «Экономических очерков» в значительной мере опирался на книгу В. И. Ленина «Развитие капитализма в России», многие положения и выводы из которой он приводил как совершенно авторитетные и бесспорные. Как и следовало ожидать, «Экономические очерки» вызвали сильное недовольство в Главном управлении по делам печати, откуда на имя местного цензора последовали серьезные указания на то, что в этих статьях не только осуждается «неуменье правительства дать лучшее положение крестьянству», но еще пропагандируются «исследования, не лишенные вредных тенденций».

Из подобных указаний, число которых росло с каждым днем, екатеринославская цензура и администрация делали соответствующие выводы и, как могли, ужесточали надзор за «Приднепровским краем». Цензор стал снимать из газеты все материалы, которые вызывали у него хоть какое-то сомнение. М. Лемке всячески противодействовал этому, протестовал, неоднократно обращался в Главное управление с жалобами на цензора, но поддержки не получал. Не повинуясь запретам, Лемке зачастую восстанавливал в номере статьи, изъятые цензурой, за что получал новые предупреждения об аресте газеты. Кончилось дело тем, что он решился выпустить номер (от 19 марта 1902 г.) со множеством белых мест, на которых должны были разместиться материалы, запрещенные цензурой.

Появление газеты в таком виде произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Местная публика проявила к этому номеру столь высокий интерес, что через несколько часов его невозможно было приобрести. Сам редактор, когда он на следующий день попытался перекупить хоть один экземпляр, должен был заплатить за него 5 рублей. Как о дерзком событии об этом выпуске газеты сообщила зарубежная пресса.

По-своему отреагировали на него, конечно, и опекуны российской печати. Главное управление, назвав выходку редакции «Приднепровского края» откровенной издевкой и насмешкой, потребовало от екатеринославского губернатора немедленного объяснения. В ответной депеше губернатор признал выпуск этого номера «грубым демонстративным актом против цензуры и вообще против власти». «Поступок г. Лемке, – писал он, – оказавший крайне возбуждающее влияние на некоторые слои населения Екатеринославской губернии ввиду обнаружившегося в последнее время антиправительственного брожения, как указание на возможность публичного протеста против власти, не должен быть оставлен без внимания».

На этом донесении губернатора министр внутренних дел собственноручно надписал: «Это наглая дерзость, за которую следует газету закрыть без всяких обоснований».

С 1 апреля М. Лемке был освобожден от обязанностей редактора, а газета приостановлена.

Узнав об этом факте, В. И. Ленин воспринял его как открытый протест против жандармского притеснения свободы слова, как конкретное проявление нараставшего тогда общественного недовольства самодержавным режимом. Именно поэтому Ленин так живо заинтересовался «номером „Приднепровского края“ с белыми местами» и просил прислать его тотчас же…

1980 г.

Примечание

¹ Ленин В. И. Полное собрание сочинений: в 55 т. 5-е изд. Т. 46. М.: Изд-во полит. лит., 1975. С. 182.