Электронная библиотека » Хелен Девитт » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Последний самурай"


  • Текст добавлен: 19 апреля 2022, 03:03


Автор книги: Хелен Девитт


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +
2
99, 98, 97, 96

12 декабря 1992 года

Меня зовут Людо. Мне 5 лет и 267 дней. Осталось 99 дней до моего шестого дня рождения. Сегодня Сибилла дала мне эту тетрадку чтоб я писал потому что она говорит мне надо тренироваться а то у меня кошмарный почерк, а в школе мне не разрешат все время писать на компьютере. Я сказал что не знаю что писать а Сибилла сказала можно писать про то что мне нравится и тогда потом я буду знать что мне нравилось в детстве. Еще можно писать про интересные события чтобы потом я помнил какие события случались.

Мне нравятся полиномы но не нравится слово бином потому что оно неправильное. Я решил никогда его не говорить. Я всегда говорю правильное слово для полинома а остальные как хотят. Мое любимое греческое слово γαγγλíον[54]54
  Опухоль (греч.).


[Закрыть]
и сегодня мне больше ничего не нравится.


13 декабря 1992 года

Осталось 98 дней до моего дня рождения. Сегодня случилось интересное событие когда я взял на Кольцевую «Калилу и Димну» и кто-то спросил твой отец араб? Сибилла сказала с чего вы взяли. А он сказал это же арабский. Сибилла сказала Да. А потом сказала что тем не менее мой отец не араб. Я хотел спросить кто он но потом решил что не надо.

Я думаю мои любимые языки греческий арабский и иврит потому что у них есть двойственное число. В греческом лучше наклонения и времена в арабском и иврите лучше двойственные числа потому что там есть женское двойственное и мужское двойственное а в греческом только одно. Я спросил Сибиллу а бывают языки с тройственным числом и она сказала что о таких не слышала но она ведь не все языки на свете знает. Хорошо бы был язык с двойственным тройственным квадратичным квинтичным секстичным септичным октичным ноничным и декаичным числом, это был бы тогда мой самый любимый язык.

На Кольцевой скучно, но я уже на 15:305 «Одиссеи». Осталось 9 книг.


14 декабря 1992 года

97 дней до дня рождения.

Сегодня было одно интересное событие когда мы поехали на подземке в одну сторону а потом в другую и женщина стала спорить с Сибиллой. Сибилла сказала возьмем к примеру двух человек которых сейчас сожгут на костре, А умирает за время t от сердечного приступа а Б сгорает до смерти за время t + n, мне кажется, неоспоримо, что жизнь Б была бы лучше если бы длилась на n минут меньше. Женщина сказала что по ее мнению это совсем другое дело а Сибилла сказала что по ее мнению это совершенно то же самое а женщина сказала что незачем так кричать. Сибилла сказала что она не кричит просто считает что это варварство заставлять людей умирать в течение периода t + n, и она сказала варварство так громко что все в поезде на нее обернулись!

Варварство происходит от греческого слова βάρβαρος которое значит негрек но по-английски оно значит совсем другое.


15 декабря 1992 года

96 дней до дня рождения.

Сегодня я читал «Одиссею» в подземке и зашел человек и сказал это хорошо что я начал так рано. Он сказал что начал учить иврит в три года а я сказал что знаю иврит и он спросил что я читал на иврите. Я сказал что читал про Моисея и тростник а он научил меня песенке:

 
У фараона дочка красавица была.
Младенца Моисея на берегу нашла.
Домой его взяла, мол, в реке нашелся он.
«Что-нибудь новенькое скажи», – хихикнул фараон.
 

Я спел три раза и он сказал чудесно и что религиозное образование надо начинать как можно раньше. Он спросил Сибиллу кто меня учит отец или я в школе или у раввина а Сибилла сказала что учит меня сама. Он сказал как жаль что не все еврейские матери так серьезно относятся к религиозному образованию. Сибилла сказала что учит меня только языку и он сказал конечно конечно. Я надеялся он спросит а его отец еврей но он не спросил. Когда он вышел из поезда я спросил Сибиллу а она сказала что не знает об этом речь не заходила но вообще-то вряд ли.


16 декабря 1992 года

95 дней до дня рождения.

Смешно, что, хотя я уже давно читаю в подземке «Одиссею», никто не спрашивает а его отец грек? Сегодня читал «Бабара», но никто не спросил а его отец француз?

Кстати о французском, сегодня в подземке случилось смешное событие. Женщина стала спорить с Сибиллой, которая сказала возьмем к примеру двух людей, которым вот-вот выпустят кишки в ритуальных целях. А умирает за время t от сердечного приступа, а Б умирает за время t + n от того, что кто-то пырнул его каменным ножом в грудь и голыми руками вырвал еще живое сердце, мне кажется, неоспоримо, что жизнь Б отнюдь не стала лучше за лишние n минут с каменным ножом в груди, а женщина сказала pas devant les enfants[55]55
  Не при детях (франц.).


[Закрыть]
. Я сказал parlez-vous français?[56]56
  Вы говорите по-французски? (франц.)


[Закрыть]
Женщина очень удивилась. Сибилла сказала вам приятнее продолжить дискуссию на бенгальском? Женщина сказала что-что? Сибилла сказала или может еще на каком языке, которого он не знает? Она сказала, что русский, венгерский, финский, баскский и исландский у нее почти никуда не годятся, но она, пожалуй, способна сказать что-нибудь на испанском, португальском, итальянском, немецком, шведском, датском или бенгальском. Я удивился, потому что не знал, что Сибилла их все знает. Но женщина, по-моему, их не знала. Я спросил Сибиллу, когда она меня научит этим языкам, и Сибилла сказала, что пускай я сначала выучу японский. Я спросил а мой отец француз, и Сибилла сказала нет.


17 декабря 1992 года

Сегодня опять катались на подземке. Я сначала читал 17 песнь «Одиссеи», а потом «Белый клык». По дороге домой я спросил Сибиллу, а мой отец русский, венгр, финн, баск, исландец, испанец, португалец, итальянец, немец, швед, датчанин или бенгалец? Она сказала Нет.

94 дня до дня рождения.

3
Мы никогда не выходим на «Набережной» и не едим в «Макдоналдсе»

и снова и снова и снова и снов


Л добрался до 17-й песни «Одиссеи». Это все так вредно. Сотни людей твердят чудесно замечательно слишком маленький какой гений. По-моему, для того, чтобы осилить простой факт «Ὀδυσσεύς – это Одиссей», не требуется сверхъестественного интеллекта, а если дальше ты осваиваешь 5000 похожих простых фактов, это лишь доказывает, что ты сверхъестественно упрям.

Короче говоря, дабы уравновесить тлетворное влияние Кольцевой, я раз в неделю смотрю с Л «Семь самураев». Но сегодня случилось страшное.

Женщина напротив увидела неоткрытую «Хрестоматию по японской каллиграфии» у меня на коленях и сказала Вы учите японский + я ответила Ну как бы.

Девять зеленых бутылок на стене торчали

Я сказала, что учу японский в основном для того, чтобы понимать «Семь самураев» Куросавы и еще (если когда-нибудь выпустят на видео) «Пять женщин Утамаро» Мидзогути[57]57
  «Пять женщин Утамаро» (, 1946) – фильм японского режиссера Кэндзи Мидзогути с Миноскэ Бандо в главной роли, экранизация одноименного романа Кандзи Куниэды, художественной биографии гравера Китакавы Утамаро.


[Закрыть]
, который я смотрела пять дней подряд, когда он шел в «Фениксе», и еще меня интересует текст «Цурэдзурэгуса»[58]58
  «Сочинения о праздности» (, 1330–1332) – сборник сочинений монаха Йосиды Кэнко (ок. 1283 – ок. 1350), один из важнейших образчиков жанра дзуйхицу.


[Закрыть]
одного буддийского монаха XIV века.


ДЕВЯТЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК НА СТЕНЕ ТОРЧАЛИ


Она сказала Ой и сказала, что видела «Семь самураев», а этот другой фильм не видела и какое замечательное кино

Да, сказала я и она сказала Чуточку затянут но какое замечательное кино, конечно, по сути совсем простенький, видимо, в том и прелесть, как «Три мушкетера», элитный отряд…

и я сказала ЧТО?

и она сказала Простите?

ЭЛИТНЫЙ ОТРЯД! огорошенно повторила я и она сказала, что незачем кричать.


Потом ОДНУ БУТЫЛКУ кокнули случайно

И ВОСЕМЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК на стене торчали


Я уже вообразила, как Л видит в этом фильме всякое такое, что вовсе не противоречит выбрасыванию живого человека из самолета по приказу третьего лица


ВОСЕМЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК НА СТЕНЕ ТОРЧАЛИ


Я вежливо, но твердо сказала, мол, пересмотрев кино, она поймет, что самураи – никакой не элитный отряд. Режиссеры помельче, разумеется, поддались блеску элитарности отряда, и результаты вышли предсказуемыми; но Куросава не таков.

Она сказала, что вовсе незачем разговаривать с ней таким тоном


ВОСЕМЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК НА СТЕНЕ ТОРЧАЛИ


+ я вежливо сказала По сути это фильм о ценности рационального мышления. Мы должны делать выводы из имеющихся фактов, а не из того, что нам кто-то напел, нельзя поддаваться собственной предвзятости. Мы должны стремиться сами увидеть то, что можно увидеть, а не то, что нам бы увидеть хотелось.

Она сказала Что?


Потом одну бутылку кокнули случайно


Я сказала И к тому же мы должны помнить, что внешность обманчива. У нас может и не быть всех релевантных данных. Иногда человеку лучше помереть, даже если он улыбается.

Она сказала Мне вообще-то не кажется


И СЕМЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК НА СТЕНЕ ТОРЧАЛИ


Я сказала Например, А видит, как его жену Б заживо сжигают на протяжении времени t. А выживает. Позже мы видим, как А поет в ходе местной ритуальной службы. В, наблюдая за ритуалом, считает, что А справился. Мы приходим к заключению, что В не располагает фактами во всей полноте + поддался собственной предвзятости, поскольку

Она сказала Очень бесстрастно у вас получается

Я сказала Бесстрастно!


И ШЕСТЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК НА СТЕНЕ ТОРЧАЛИ


Она сказала + это ведь довольно мрачно…

Я отметила, что если б ее бросили в аквариум с акулами-людоедами, она бы не сочла мрачными размышления о спасении из аквариума.

Ну мы же обе, если вдуматься, мы же обе считаем, что это замечательное кино, любезно сказала она.

Я боялась, она приведет еще какой-нибудь пример, но мне повезло: поезд остановился на «Мургейте», и она вышла.


ШЕСТЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК НА СТЕНЕ ТОРЧАЛИ

ШЕСТЬ ЗЕЛЕНЫХ БУТЫЛОК


[Могло быть хуже. Он мог бы петь про 100 пивных бутылок на стене, а не песню, в которой отсчет обратный и к тому же начинается с 10.]

* * *

277 градусов выше абсолютного нуля.

Я сказала Ну ладно, покатаемся опять по Кольцевой, и мы снова поспорили из-за Канлиффа.

Я: Слушай, ну нет смысла тащить словарь, если его некуда положить. Ты все равно не сможешь его листать, если он у тебя на коленях, а сверху книжка. Мы уже пробовали, и у нас не получилось.

Л: Пожалуйста

Я: Нет

Л: Пожалуйста

Я: Нет

Л: Пожалуйста

Я: Нет

Л: Пожалуйста

Я: Нет

Идеально было бы пойти туда, где есть столы, в «Барбикан» или в «Саутбэнк»[59]59
  «Барбикан» (The Barbican Centre, с 1982) – концертно-выставочный центр в лондонском Сити, один из крупнейших в Европе; «Саутбэнк» (Southbank Centre, с 1951) – крупнейший европейский концертно-выставочный центр на южном берегу Темзы, между мостом Ватерлоо и зданием Совета Большого Лондона.


[Закрыть]
, но по пути на каждом углу натыкаешься на бары и кафе и рестораны и мороженщиков, и все продают дорогую аппетитную еду, которую Л хочет + мы не можем себе позволить.

Пожалуйста Нет Пожалуйста Нет Пожалуйста

Я представила еще один такой же день, как предыдущие 17, по 10 часов чудесно замечательно слишком маленький какой гений; представила еще один такой же день, как вчера, опять чудесно замечательно слишком маленький какой гений плюс ахинея про элитный отряд, не говоря уж о 10 часах разъяснений каждого слова / посещении туалета, куда не пролезает коляска / добродушных улыбочек под 273 куплета (10 + 0 + –262) песни про зеленые бутылки. Можно ли уверенно утверждать, что он не начнет сегодня с –263, а точнее, может ли человек, знающий этого ребенка, твердо это гарантировать? Нет.

И я сказала Ладно, ну ее, эту Кольцевую. Возьмем Канлиффа и пойдем в Национальную галерею, только чтоб от тебя НИ ЗВУКА. И чтоб не бегал в двери, где написано «Вход воспрещен» или «Служебное помещение». Нам нельзя выделяться. Мы как будто пришли картины посмотреть. Смотрели картины, у нас устали ноги, и мы присели, чтоб ноги отдохнули. Присели, чтоб отдохнули ноги, а потом встанем и пойдем дальше на картины смотреть.

Natűrlich, молвил Феномен.

Это я уже слышала, сказала я, но сунула Канлиффа под коляску, к «Одиссее» 13–24, «Фергюсу: псу шотландских гор», «Тар-Куту», «Мардуку», «Питу», «ВОЛКУ!», «Осьминожьему царству», «КАЛЬМАРУ!», «Дому на Пуховой опушке», «Белому клыку», «Основам кандзи», «Кандзи для начинающих», «Хрестоматии по японской каллиграфии», этой тетрадке и нескольким бутербродам с арахисовым маслом и джемом. Посадила Л в коляску с Les Inséparables[60]60
  Неразлучниками (франц.).


[Закрыть]
, и мы двинулись в путь.

Сидим вот перед «Портретом дожа» Беллини. Л читает 18-ю песнь «Одиссеи», иногда – изредка – сверяется с Канлиффом. Я гляжу на «Портрет дожа» – кто-то ведь должен.

Себе я тоже захватила книжек, но здесь так тепло, что я то и дело засыпаю, а потом вздрагиваю и просыпаюсь, опять смотрю. В полусне мне видится грозный гискегекатонтапод, что шныряет на дне морском, а от него убегают пентекепентеконтаподы. Иди сюда + дерись как мужчина, насмехается он, я тебя побью одной левой (хе-хе-хе). Как странно, что Тэтчер хватало трех часов сна, я сплю пять + вообще без мозга. Зря зря зря я ему велела все это читать, но теперь назад хода нет.

По-моему, смотритель на нас косится.

Притворимся, что делаем пометки.

* * *

Едва мы с Либераче без одежды оказались в его постели, я поняла, как сглупила. Из такой дали деталей уже, конечно, не вспомнить, но если есть на свете музыкальный жанр, который я ненавижу, так это попурри. Музыкант – или скорее пожилой оркестр – играет раздутую и разукрашенную версию «Мечтать…»; внезапно посреди куплета ни с того ни с сего музыканты так резко виляют в другую тональность, что желудок подлетает к горлу, и вы уже посреди «Над радугой», опять вильнули, «На любую гору взойди», вильнули, «Нет таких высоких гор»[61]61
  «Мечтать…» (The Impossible Dream [The Quest], 1965) – песня Митча Ли на стихи Джо Дэриона из мюзикла «Человек из Ламанчи» (Man of La Mancha). «Над радугой» (Over the Rainbow) – баллада Гарольда Арлена на стихи Э. Й. Харбурга из фильма Виктора Флеминга «Волшебник страны Оз» (The Wizard of Oz, 1939); в фильме исполнялась Джуди Гарленд. «На любую гору взойди» (Climb Ev'ry Mountain) – песня из мюзикла Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна II «Звуки музыки» (The Sound of Music, 1959). «Нет таких высоких гор» (Ain't No Mountain High Enough, 1966) – соул-композиция Николаса Эшфорда и Валери Симпсон, ставшая известной в исполнении сначала Марвина Гэя и Тэмми Террелл, а затем Дайаны Росс.


[Закрыть]
, опять вильнули, и опять вильнули, и опять. В общем, достаточно представить Либераче – руки, губы, пенис то здесь, то там, только что здесь, а уже там, а потом опять здесь, начинают, бросают, начинают что-нибудь другое, – и вы получите ясное представление о Пьяном Попурри.

В конце концов Попурри завершилось, и Либераче крепко уснул.

Я хотела, чтобы прояснилось в голове. Хотела чужести, и холодности, и точности.

Немножко послушала, как Гленн Гульд играет «Хорошо темперированный клавир». В студии Гульд нередко записывал девять-десять разных версий каждого сочинения, и всякая нота совершенна, всякая отлична от прочих, и во всякой сыгранной ноте отголоски всех прочих, коим ее предпочли. Я не умею воспроизвести фугу в голове, так что я послушала его диковатое исполнение прелюдии до-минор из I тома, которая начинается со стаккато, а после двух третей первой страницы вдруг течет так гладко, так тихо, а потом я послушала прелюдию № 22 си-бемоль-минор, которую мне никогда не удавалось сыграть без педали. По-моему, даже если для нее и не полагается педаль, ее все-таки стоило бы играть легато, и однако обрывистая резкость Гульда холодностью, напряженностью своей вытеснила своевольную экспрессивность, которой выматывает душу Либераче.

Либераче все спал. Голова его лежала на подушке, это его лицо, спящий мозг упрятан в череп; как жестоко, что мы должны всякий раз, просыпаясь, откликаться на то же самое имя, воскрешать те же воспоминания, подхватывать те же привычки и глупости, которые мы завели накануне, а затем убаюкали. Я не хотела смотреть, как он проснется и продолжит в том же духе.

Я не хотела ждать его пробуждения, но уйти, ни слова не сказав, было бы грубо. С другой стороны, почти никакой записки не напишешь. Не скажешь спасибо за чудесный вечер – ну потому что ничего такого ты не можешь. Не скажешь надеюсь еще увидимся – вдруг он решит, что я его подталкиваю снова со мной увидеться? Не скажешь это был кошмарный вечер надеюсь мы больше не встретимся – ну потому что просто-напросто не можешь. А если я сяду писать коротенькую записку, которая что-то скажет, ничего из вышеизложенного не сказав, я так и просижу тут часов пять или шесть, пока он не проснется.

И тут меня осенило.

Надо вот как сделать, подумала я: надо писать так, будто у нас был интересный разговор, однако он прервался, когда мне понадобилось уйти (к примеру, у меня встреча). Записка должна не знаменовать финал события, но стать очередным фрагментом диалога, который длится до сих пор + временно прерван. Из записки должно следовать, что Либераче интересует, скажем, Розеттский камень + и в ней надлежит возразить собеседнику, предположительно не верящему, что возможно составить внятную аналогичную надпись; тем самым записка станет элементом дискуссии, которая возобновится позже в некий необозначенный день. Надо просто воспроизвести короткий текст на греческом, как будто для заинтересованного скептика, с переводом транслитерацией словарем пояснениями к грамматике – и по возможности, разумеется, писать якобы для человека, которого хлебом не корми, а корми только медиальным залогом, двойственным числом, аористом и тмезой. Мне обычно плохо дается светскость, но это, решила я, гениальное озарение. Займет где-то час (что предпочтительнее пятичасовой записки, не поддающейся написанию), и паутина ложных допущений в финале практически гарантирует (между тем позволяя мне избежать неоправданной жестокости и притом ни на йоту не отклониться от правды), что Либераче никогда больше не захочет со мной увидеться.

Я встала, оделась, ушла в соседнюю комнату и взяла у него из стола листок. Потом из своей сумки достала тонюсенькую ручку «эддинг 0,1», поскольку собиралась все уместить на одной странице, села и взялась за работу. Было около 3:00 ночи.


Ты, кажется, сомневаешься, что в наше время возможен Розеттский камень (непринужденно начала я). Вот посмотри.

«Илиада», песнь 17, Зевс жалеет лошадей Ахилла, оплакивающего смерть Патрокла



Дела движутся. Всего-то 3:15, а у дешифровщика уже больше подспорья, чем Шампольон получил от Розеттского камня за все время знакомства. Я невольно задумалась, сколь проще была бы жизнь, если бы я не морочилась и сразу перешла к неопределенному «Чао», а не пыталась бы с похмелья и недосыпа побороть грамматические тонкости. Но текст пока был так хлипок. Не считая транслитерации, все это легко найти на страницах «Классической библиотеки Лёба»[62]62
  Классическая библиотека Лёба» (Loeb Classical Library) – книжная серия, основанная американским филантропом Джеймсом Лёбом (1867–1933) в 1911 году и выходящая с 1912-го (с 1989-го – в издательстве Harvard University Press); в серии публикуются двуязычные издания классических греческих и латинских текстов с подстрочным переводом на английский.


[Закрыть]
. Решительно неубедительное послание в бутылке, а кроме того, сразу станет ясно, что больше 15 минут оно у меня не отняло. Если не оставлю потомкам дара посущественнее, все равно придется сочинять записку, и поэтому я написала

Μυρομένω горюющих [мужской / женский род винительный двойственное медиальное причастие] δ’ ἄρα и затем, и потому [соединительные частицы] τώ их [м. / ж. р. винительный двойственное местоимение] γε усилительная частица ἰδὼν увидевший [м. р. именительный единственное аорист причастие] έλέησε пожалел [3-е лицо единственное аорист изъявительное] Κρονίων сын Кроноса (Зевс)

и по-прежнему на странице было нечто такое, что никак не завершить легкомысленным «чао».

И проку от такого послания в бутылке ноль, потому что оно полно необъясненных грамматических терминов, которые надо объяснять либо выкидывать. Но я не могла их выкинуть – пришлось бы опять выкидывать все, – и не могла объяснить – пришлось бы расписываться на многие страницы. А если я, слово за словом разбирая отрывок, увлекусь и замечу эту проблему только потом?

κινήσας движущийся [мужской именительный единственное аорист причастие] δὲ и [союз] κάρη голова προτὶ… μυθήσατο обратился [3-е лицо единственное аорист медиальный изъявительное] ὃν его θυμόν душу / дух / разум / сердце [мужской винительный единственное]


ἆ Ах δειλώ злополучный [мужской / женский звательный двойственное] τί зачем σφω̃ϊ вас [2-е лицо винительный двойственное] δόμεν мы отдали [1-лицо множественное аорист изъявительное] Πηλη̃ϊ Пелею (отцу Ахилла) ἄνακτι царю [мужской дательный единственное 3-е склонение]


θνητω̃ смертному [муж. дательный ед. ч. 2-е скл.] ὑμει̃ς вы [2-е лицо именительный множественное] δ’ но, однако [союз] ἐστὸν вы [2-е лицо двойственное именительный] ἀγήρω нестареющий [м. / ж. р. именительный двойственное] τ’… τε и… и ἀθανάτω бессмертные [м. / ж. р. имен. двойственное]


ἦ «поистине» [усилительная частица] ἵνα так что δυστήνοισι несчастным [м. р. дательный множественное] μετ’ с [предлог] ἀνδράσιν человекам [м. р. дательный множественное] ἄλγε’ горести, печали [средний род винительный множественное] ἔχητον вам надо было [2-е лицо двойственное сослагательное]


οὐ не μὲν вводная частица γάρ для τί что угодно [средний род именительный единственное] πού где угодно ἐστιν есть [3-е лицо единственное настоящее изъявительное] ὀϊζυρώτερον злополучнее / несчастнее [средний имен. ед. ч. сравнительное] ἀνδρὸς человека [м. р. родительный падеж ед. ч. после сравнительного прилагательного]


πάντων из всего на свете [средний родительный множественное] ὅσσά как многие [средний именительный множественное] τε частица, означающая обобщение γαι̃αν землю [ж. р. винительный единственное] ἔπι на [здесь постпозитив] πνείει дышит [3-е лицо единственное настоящее изъявительное относится к существительному среднего множественного] τε καὶ и… и ἕρπει ползает [3-е лицо ед. ч. наст. вр. изъявительное]


ἀλλ’ но οὐ не μὰν усилительная частица ὑμι̃ν вам [2-е л. дательный множественное] γε усилительная частица καὶ и ἅρμασι колесницам [средний дательный множественное] δαιδαλέοισιν блестящим, искусно сделанным [средний дательный множественное]


Ἕκτωρ Гектор Пριαμίδης сын Приама ἐποχήσεται̇ будет отвезен [3-е л. единственное будущий пассивный изъявительный] οὐ не γὰρ для ἐάσω позволю [1-е л. единственное будущее активный изъявительное]

Вышло несколько длиннее, чем я рассчитывала.

Времени тоже отняло чуть больше, чем я рассчитывала (два часа). Все равно неплохо, если сравнивать с пятичасовой запиской, не поддающейся написанию. Я дописала еще абзац, в котором отметила, что для настоящего Розеттского камня, наверное, понадобился бы третий столбец с китайским, но я, к сожалению, не знаю ни одного иероглифа, а потом написала, что если ему когда-нибудь попадется сонет Китса о чтении Чепменова Гомера[63]63
  Имеется в виду сонет английского поэта-романтика Джона Китса «При первом прочтении Чепменова Гомера» (On First Looking into Chapman's Homer, 1816).


[Закрыть]
, он, наверное, удивится и порадуется, узнав, что Чепмен излагал примерно так:

 
Тыгдым тыгдым тыгдым тым Зевс услышал стоны их,
И (пожалев их) молвил так: несчастны твари си
Зачем мы смертному царю отдали вас тыгдым
Тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым?
Тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым тыгдым?
Страдает всякий малый зверь в земной юдоли, но
Несчастней нет, чем человек. А вечных скакунов
Не будет Гектор запрягать тыгдым тыгдым тыгдым.
 

и еще добавила сам видишь как просто надеюсь тебе понравилось Пора бежать – С и после «С» нарисовала нечитабельную бегущую закорюку – велики шансы, подумала я, что накануне вечером он не расслышал, как меня зовут.

И все это я положила на стол, где он непременно увидит. Пока я лежала в постели, идея эта казалась мне такой правдоподобной, такой изящной, но теперь я раздумывала, поймет ли Либераче, что я вежливо подразумевала и т. д. и т. п., или просто спишет на эксцентричность. Поздно раздумывать, так что до свидания.


Я вернулась домой и решила, что пора прекратить вести столь бесцельное существование. Прекратить вести существование сложнее, чем вы думаете, + если не выходит, остается только внедрять некий элемент осмысленности.

Уж не знаю, понравились ли Либераче кони Ахилла (имея в виду другие его замечания, вовсе не удивлюсь, если, читая Чепмена, он себя чувствовал Кортесом, что взирает на Тихий океан). Зато я с удовольствием все это писала + подумала, что теперь можно сделать то же самое с «Илиадой» и «Одиссеей» целиком, понавставлять в них страниц с объяснениями разных особенностей грамматики и диалекта и традиционной композиции. Можно потом за несколько тысяч фунтов напечатать и продавать в палатке, и люди смогут прочесть вне зависимости от того, учили они в школе французский, латынь или еще какой бесполезный предмет. Потом можно сделать то же самое с другими языками, которые учить в школе еще сложнее, чем греческий, и хотя мне придется ждать лет 30 или 40, пока тело мое растворится средь прочих бесчувственных тварей земных, до этого события я хотя бы стану вести менее абсолютно бессмысленное существование. Вот и хорошо.

В один прекрасный день Эмма зазвала меня в кабинет на разговор. Сказала, что уходит из компании. А я что буду делать? Если у нее больше нет работы, значит, и у меня работы больше нет. Я проработала недолго, выплата по беременности мне не полагалась. Я планирую вернуться в Штаты и рожать там?

Я не знала, что сказать.

Я ничего не сказала, а Эмма сделала мне полезное предложение. Сказала, что издательство открывает проект по языкам XX века, там надо набивать и верстать журнальные статьи на компьютере; сказала, что поспрашивала, и, наверное, ей удастся пропихнуть туда меня с моим разрешением на работу. Сказала, что забрать компьютер и работать дома не проблема, потому что контору все равно сокращают. Сказала, что знает один дом, у владелицы нет денег на ремонт, но она боится, что, если его не сдать кому-нибудь, там заведутся сквоттеры; сказала, что владелица пустит меня за £ 150 в месяц, если я не стану требовать ремонта. Я не знала, что сказать. Она сказала, если я захочу вернуться в Штаты к родным, она прекрасно меня поймет. Я знала, чего говорить не надо, и не сказала, что понять это невозможно, так поступит разве что конченный псих. Я сказала: Спасибо тебе огромное.

* * *

Я подняла голову глянуть, как там Л. «Одиссея», песни 13–24, лежала на банкетке обложкой вниз; Л не видать. Не помню, когда видела его в последний раз. Думала отправиться на поиски, но тогда я бы ушла оттуда, где он может найти меня.

Я взяла «Одиссею», поглядела, далеко ли он продвинулся. Мои шансы не учить его японскому выглядели неубедительно. Я лениво полистала «Белый клык».

Через некоторое время раздался знакомый голос.

Хотите я вам посчитаю до тысячи по-арабски? сказал он.

Ты же говорил, твоя мама в зале 61?

Ну да.

Тогда счет мы отложим на потом.

На когда?

На когда-нибудь потом. Это ваш мальчик?

Передо мной стоял охранник, а также Л.

Я сказала: Да.

Л сказал: Я сам пошел в туалет.

Я сказала: Молодец.

Охранник: Ни за что не угадаете, где я его нашел.

Я: Где вы его нашли?

Охранник: Вы за миллион лет не угадаете.

Я: Где?

Охранник: Аж в подвале, в реставрационной. Наверное, спустился по лестнице и зашел в служебную дверь.

Я: А.

Охранник: Все обошлось, но вы уж за ним присматривайте.

Я: Ну, все ведь обошлось.

Охранник: Да, но вы уж за ним присматривайте.

Я: Я это учту.

Охранник: Как его зовут?

Лучше б не спрашивал.

Беременной я сочиняла симпатичные имена – Гасдрубал, Изамбард Кингдом, Телониус, Рабиндранат, Дарий Ксеркс (Дарий иКС), Амедей, Фабий Кунктатор. Гасдрубал – брат Ганнибала, карфагенский военачальник, который на слонах перешел Альпы и в III в. до н. э. развязал войну против Рима; Изамбард Кингдом Брюнель – гениальный британский инженер XIX века; Телониус Монк – гениальный джазовый пианист; Рабиндранат Тагор – бенгальский эрудит; Дарий – персидский царь, и Ксеркс тоже; Амедеем звали дедушку рассказчика в A la recherche du temps perdu[64]64
  «В поисках потерянного времени» (франц.).


[Закрыть]
, а Фабий Кунктатор – римский военачальник, который тянул время и тем спас Рим от Ганнибала. Такие имена детям давать не годится, и когда он родился, пришлось быстро соображать.

Я подумала, что в идеале это должно быть имя, которое подойдет, каким бы он ни был – серьезным и сдержанным или пацан пацаном, например, Стивен, который превращается в Стива, или Дэвид, который превращается в Дэйва. Беда в том, что Дэвид мне нравился больше Стивена, а Стив больше Дэйва, и не выкрутишься, назвав его Стивен Дэвид или Дэвид Стивен, потому что два хорея подряд, да еще с «в» посередине – это какой-то бред. Нельзя было назвать его Дэвидом, а сокращенно Стивом; все будут пальцем у виска крутить. К койке то и дело подходили разные люди и спрашивали, как его зовут, а я отвечала Ну, я думаю, может, Стивен, или я думаю, может, Дэвид, и однажды выяснилось, что человек, который подошел, – это сестра с медкартой, и она записала, что я думала, унесла медкарту, и на том все закончилось.

При выписке мне дали свидетельство о рождении – там либо то, либо это. Дома стало очевидно, что на самом деле его зовут Людовик, и так я его и назвала, поскольку выбора не было.

И теперь я уклончиво ответила: Я его зову Людо.

Охранник: Ну, вы уж присматривайте за Людо.

Я: Спасибо вам за помощь. Мы, пожалуй, пойдем в зал 34, если вы не против, посмотрим Тёрнера. Спасибо вам еще раз.


Когда он был маленький, было гораздо проще. Я его носила в такой «кенгуру»; если было тепло, печатала дома, а он висел спереди; если было холодно, я шла в Британский музей и сидела в египетском отделе у гардероба, читала «Аль-Хайят»[65]65
  «Аль-Хайят» (, с 1946) – панарабская ежедневная газета, издается в Лондоне.


[Закрыть]
, чтоб не заржаветь. Потом ехала домой и ночами печатала «Ежемесячник свиноводов» или «Справочник по разведению горностаев». С тех пор миновало четыре года.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации