Текст книги "Сны"

– Воин! Связной! Ах…Нет-нет! Да – да! – начала передразнивать Мария, крича на всю аудиторию реплики Кристины с придыханием, будто при занятии любовью.

Не вышедшие из аудитории студенты все повалились от хохота. Теперь лицо Кристины, ещё секунду назад мертвенно бледное, залилось краской.

– Очень умно, – буркнула Кристина, готовая уже выбежать из коридора, но её рюкзак случайно зацепился за парту, молния раскрылась, и часть его содержимого разлетелось по полу. Чертыхнувшись, Кристина начала собирать свои вещи. Теперь у неё горели не только щёки, но и уши.

– Отстаньте от неё! А ты, Маша, про ролевые игры так хорошо осведомлена из личного опыта? То-то с прошлой вечеринки в общаге о тебе все парни говорят без умолка, – сказал Константин, подходя к Кристине.

Студенты все снова прыснули хохотом. Действительно, об отсутствии комплексов у Маши Крутитской догадывались многие, но сказать такое в глаза дочке известного бизнесмена никто не решался.

– А ты вообще заткнись, нищеброд, – вскипела Мария и с нескрываемым удивлением и возмущением уставилась на Константина, – что это ты убогую эту защищаешь? Неужели втюрился?

– А может и втюрился, – весело ответил Константин, пребывавший в прекрасном расположении духа, – во всяком случае, на помощь Кристины на экзаменах ты уже можешь не рассчитывать.

Маша осеклась, так как не могла не признать, что к Кристине у неё было чисто потребительское отношение и все её конспекты – это копии конспектов Кристины. И без помощи Кристины на экзаменах и зачетах она уже давно бы вылетела из института.

– Не будем мешать этим голубкам щебетать, – сказала Крутитская. Сделав обиженный вид, Маша в компании Инны, Михаила и Антона встала и направилась к выходу.

Константин проводил друзей насмешливым взглядом и повернулся к Кристине:

– Всё в порядке?

– Да, – неуверенно ответила Кристина, поднимая с пола вещи и запихивая их в рюкзак, – да, все нормально.

Константин не уходил и продолжал смотреть на Кристину. Кристина была удивлена подобным оборотом дела. Раньше никто из представителей противоположного пола не уделял ей столько внимания.

– А, ты, наверное, ждешь благодарности. Так вот – искреннее спасибо, что вступился за меня, хотя можно было этого и не делать. Мне без разницы, что они говорят обо мне. А вот Машка тебе это припомнит.

Константин улыбнулся и махнул рукой, давая понять, что это плёвое дело:

– Да брось. Что она мне сделает. Ну, уволит меня из компании её отца, так я себе другую работу найду. Продавать «тачки» можно и в другом месте. Не велика беда. Я же работник хоть куда: с неоконченным высшим образованием, стаж работы меньше года. Да на рынке труда меня с руками оторвут, – всё также весело сказал Константин.

Его позитивный настрой, несмотря на возникшую угрозу потерять работу, как-то успокоил Кристину и придал ей сил. Кристина улыбнулась Константину и поймала себя на мысли, что это первый раз она так улыбается молодому человеку и это первый раз, когда молодой человек ради неё совершил такой героический поступок – заступился за её честь. Новая волна краски залила щёки Кристины.

– Хочешь, я тебя провожу до дома? А то вид у тебя нездоровый: то краснеешь, то бледнеешь, то кричишь, то дрожишь.

– Да нет, спасибо, всё нормально, правда. Просто кошмар приснился. Так стыдно заснуть на лекции.

– Сон на лекции – праведное дело. Говорят, во сне лучше информация запоминается. Это даже исследованиями было подтверждено. Правда-правда. Так что была бы моя воля, то я бы всем студентам разрешил спасть на парах – умнее были бы.

Неожиданно для себя самой, Кристина засмеялась. Она так давно не смеялась. Она бы никогда не подумала, что такой парень как Константин мог бы обратить на неё внимание. Высокий брюнет, спортивного телосложения, весёлый, красивый, с большими голубыми глазами, носом чуть с горбинкой, широкими скулами и пышной шевелюрой. Многие девушки сходили с ума по нему и пытались всячески обратить на себя его внимание.

– Может хотя бы я тебя провожу до метро? – настаивал Константин.

– Слушай, что тебе нужно? Лекции? Подготовить реферат? Дать списать на экзамене? – Кристина начала искать подвох в благих намерениях Константина. Мысль о том, что она могла ему понравиться как девушка, Кристина решительно не допускала.

Константин смерил её осуждающим взглядом, а затем снова улыбнулся.

– Это потом, – с улыбкой сказал Константин, – а пока такое дело. Мне друг подарил два пригласительных в клуб «Б-2» на сегодня. Там будет что-то типа фестиваля молодых и пока малоизвестных рок-групп, в одной из которых он играет. Ему нужно что-то вроде группы поддержки. Я обещал, что приду. Но одному идти не очень хочется. Так что я ищу интересного спутника. И, мне кажется, ты лучшая кандидатура.

– Понятно, – перебила его Кристина, – все остальные тёлки отказались, и ты прибегнул к запасному варианту на крайний случай. Или нет. Наверняка это всё розыгрыш. Я приду, а вы всей группой выставите меня на посмешище!

– Так, стоп, – прервал Константин Кристину, он уже не улыбался, – если ты до этого общалась с одними козлами, которые тебя использовали или насмехались над тобой, то это не значит, что всех парней нужно мерить по ним. Я реально считаю, что с тобой есть о чём поговорить, так как ты умная и одна из лучших студенток на курсе, а, может быть, и в ВУЗе. Да и на вид вполне ничего, – при этих словах Кристина метнула в Костю испепеляющий взгляд, но щёки её застенчиво покраснели, видно было, что она польщена.

– То, что я за тебя вступился – это никакая не постановка! Никто тебя не будет подстерегать у клуба и смеяться над тобой! У клуба буду ждать тебя я один, чтобы приятно провести с тобой время, поближе друг друга узнать…Я имею в виду как друзья… без какого-либо домогательства и так далее, – затараторил Костя, уже немного смущаясь.

– Вот, держи, – продолжал Константин, протягивая Кристине пригласительный в клуб, на котором был указан адрес и изображена эмблема фестиваля, – сегодня в девять вечера давай встретимся у клуба. Я буду тебя там ждать. Буду надеяться, что ты придешь. Бывай.

С этими словами Константин подмигнул Кристине, развернулся и быстро вышел из аудитории. Кристина даже не успела запротестовать и сообщить ему, что у неё куча выдуманных дел. Что не пристало добропорядочным девушкам ходить в такие заведения. Кристина посмотрела на пригласительный. На нём большими золотыми буквами на чёрном фоне было написано «Рокерфайт. Фестиваль молодых рок-исполнителей. Начало в 21:00 в клубе «Б-2». При участии: «Би-2», «Пилот», «Ночные Снайперы» и другие».

Она раньше никогда не была в этом клубе, да и в каком-либо другом. Увидев, что выступать будет её любимая группа, Кристина обрадовалась. Положив пригласительный в карман рюкзака, Кристина выбежала из аудитории. Ужас, который она пережила буквально пятнадцать минут назад, начал потихоньку забываться. Теперь все её мысли всецело захватил Константин с неожиданным приглашением в клуб:

Как жаль, что придётся ему отказать. Наверное, я всё же не пойду.

Нью-Йорк, Манхеттен, 6 июля, 06:30 (Москва, 6 июля, 14:30)

Настало утро. Солнце озарило шикарный номер люкс гостиницы The Surrey и постель королевских размеров, в которой, зарывшись в одеяло, спал Джозеф Блейк. Когда первый солнечный луч попал ему в глаза, Джозеф зажмурился. Затем он приоткрыл глаза и сразу не понял, где находится. Он лежал в огромной кровати с высоким изголовьем, обитым благородной кожей светло-коричневого оттенка, застеленной белоснежным постельным бельём. Стены комнаты были светло-бежевого цвета, на полу дизайнерские ковры цвета мокрого асфальта с серебристыми узорами. Напротив кровати висел большой плазменный телевизор, обрамлённый багетом из тёмного дерева с серебром будто картина. Под ним расположилась небольшая софа, заставленная подушками. Тремя словами интерьер можно было описать «стильно, дорого, благородно». Быстро осмотревшись, и увидев рядом с собой Стейси, мирно спавшую в смешной пижаме с Микки Маусом, он всё вспомнил. Он мчался как сумасшедший с включенной мигалкой на машине и меньше, чем через десять минут уже был на месте. Когда он вошёл в номер, он ожидал, что Стейси накинется на него с кулаками – это было вполне в её манере, так как она была весьма эмоциональной, горячей латиноамериканской девушкой. Но вместо этого она прыгнула на него и крепко-крепко обняла. Они ещё минут пять просто стояли и обнимали друг друга, боясь сказать хоть слово. Джозеф не решался спросить, все ли его друзья и родственники, которые должны были приехать сюда, добрались в целости и сохранности, а Стейси боялась узнать, что, может быть, погиб кто-то из их знакомых. Затем Стейси повела его в спальню, где на прикроватном столике стоял его любимый торт «Три шоколада». На нём действительно уже горели свечи, и они почти потухли. Джозеф удивился, как Стейси смогла рассчитать нужное время, чтобы свечи всё же не догорели до его приезда. Он загадал желание и задул их все сразу. А после повалил Стейси на кровать и, крепко обняв её, уснул, прямо в одежде. Спал он без сновидений, крепко и сладко как младенец.

Джозеф откинул одеяло и увидел, что он остался в один боксерах, а вся его одежда была аккуратно сложена на стуле, который стоял у окна. Должно быть, Стейси о нём позаботилась и раздела его. Он с нежностью и любовью посмотрел на неё. Её большие карие глаза были неплотно закрыты, а длинные густые чёрные ресницы слегка подрагивали. Джозеф оглянулся на прикроватный столик, нашёл свой праздничный торт, который так и остался нетронутым, и руками оторвал от него кусочек. Затем провёл кусочком торта по губам и щекам спящей девушки. Она поморщилась:

– Что ты делаешь? – сонно пробормотала она, отмахиваясь от Джозефа.

– Думаю, так вкуснее будет. И почему я так раньше не пробовал, – сам себе удивился Джозеф.

– Не пробовал что? – все ещё не понимая проговорила Стейси, открыв сонные глаза и смотря на Блейка.

– Вот это, – с этими словами Джозеф подался вперёд и крепко обнял и поцеловал Стейси. Вкус шоколада и мягких губ девушки, запах её тела – всё слилось воедино. Она ответила ему взаимностью…

Спустя какое-то время, они оба сидели на кровати, тяжело дыша, и уплетая шоколадный торт.

– Ну, ты и выдумщик, – подмигнула Джозефу Стейси, – ты уверен, что торт ещё не испортился?

– Да что ему будет! – отвечал Джозеф с набитым ртом, – спасибо тебе за то, что устроила такой день рождения. И прости, что напугал.

– Всё в порядке, малыш, – нежно ответила Стейси, – хорошо, что я тебя всё-таки дождалась.

Они замолчали. В тишине было слышно еле уловимое тиканье часов, которые, не смотря ни на что продолжали свой неспешный ход. Многие сегодня так и не дождались своих половинок. Джозеф посмотрел на Стейси и понял две вещи – он хочет, чтобы это утро длилось вечно и только с ней есть шоколадный торт.

– А знаешь, этот номер мне очень понравился! И кровать шикарная! Ты не находишь? Я думаю, нам нужно будет обязательно приобрести такую же в наш новый дом.

– В наш дом? Ты о чём? – удивлённо ответила Стейси.

– Мы, конечно, не сразу займёмся ремонтом. Сначала, возможно, придётся поспать и на матрасе. Но это уже после того, как мы вернёмся с Карибского побережья, – продолжал Джозеф.

Стейси смотрела на него, всё ещё не понимая, о чём он говорит. Джозеф посмотрел ей прямо в глаза и спросил:

– Ты выйдешь за меня?

Стейси посмотрела на него расширенными от удивления глазами, а затем накинулась на него как тигрица и начала колотить его кулаками по плечам:

– Наконец-то! Я думала, ты никогда этого не скажешь! Да, да, да! Джозеф Блейк! Я принимаю твоё предложение! Я согласна стать твоей женой!

Нью-Йорк, 6 июля, 08:30 (Москва, 6 июля, 16:30)

– Привет! Привет всем! – сияя улыбкой, вбежал детектив Блейк в здание центрального полицейского департамента Нью-Йорка.

– Привет, Джо! Что-то ты рано сегодня? – откликнулось несколько полицейских, которые только заступали на своё дежурство.

– Я не рано, а вовремя, – ответил Блейк, – а мисс Сойер на месте или в палаточном лагере?

– Здесь она, на рабочем месте. Нечего ей там больше делать, – раздался позади него мужской голос с долей ехидства.

– Доброе утро, сэр! – детектив Блейк сразу по голосу узнал полковника Алана Алисандера, – я думал вы на утреннем совещании…

– Некогда мне штаны протирать на этих совещаниях. Любит этот Стивенсон собрания проводить. Только людей отвлекает. Я больше пользы принесу на своём рабочем месте, а не у руин Манхэттенского моста, – ехидно ответил Алисандер, который временно обосновался в одном из кабинетов полицейского департамента Нью-Йорка, чтобы быть ближе к месту трагедии.

Блейк несколько смутился. Ему никогда особенно не нравился Алисандер, но когда он начинал поносить руководство, уровень неприязни к нему многократно усиливался. Джозеф знал, что начальник службы внутренней безопасности полковник Алисандер терпеть не может Томаса Стивенсона, но никак не мог понять, чем же он мог ему насолить. Блейк своими глазами видел, как ведёт расследования Стивенсон, как он может сутками не спать, продумывая элементы операций, и, причём блестящих операций. По его мнению, Стивенсон был очень грамотный и профессиональный руководитель, который уважает своих сотрудников, но в тоже время, может спросить с них за плохо выполненную работу или ещё какое-то происшествие. Когда Блейку сообщили, что группу по расследованию теракта будет возглавлять Стивенсон, он очень обрадовался. Желая прекратить разговор с Алисандером как можно скорее, Джозеф перешёл к главному:

– Могу я переговорить с аналитиком Нэнси Сойер? Я хочу получить от неё необходимые данные для выполнения поставленного задания, – пояснил причину своего раннего визита в полицейский департамент Нью-Йорка Джозеф Блейк.

– Конечно, она на месте. Знаешь, где это? Ну и хорошо. Она уже получила ответ на запрос по поводу наших «подозреваемых». Сам капитан Кларксон, правая рука Стивенсона, принёс ей на блюдечке папку с документами на этих ребят. Думаю, тебе будет любопытно взглянуть.

– Благодарю, – ответил Джозеф и направился в противоположный конец коридора к кабинету Сойер, как вдруг его снова окликнул Алисандер:

– Джозеф, аккуратнее с этим Стивенсоном. Ты толковый парень, но ты ещё плохо знаешь эту жизнь. Не всё, что кажется белым – это белое, а чёрным – чёрное.

– Что именно вы хотите сказать? – недоумённо спросил Блейк.

– Да так, есть у меня кое-какие подозрения. Пока не точные, но…

– Сэр, я уже работал со Стивенсоном ранее и кроме как положительного про него ничего сказать не могу. К тому же я не привык обсуждать начальство за его спиной. Я делаю свою работу и, надеюсь, делаю её хорошо и на благо нашей страны. Простите, но мне пора выполнять задание.

– Да, да, конечно, – Алисандер смотрел, как детектив Блейк уходит. Он нахмурился, выругался про себя и снова достал телефон.

– Доброе утро, Нэнси! – радостно поприветствовал Джозеф ведущего аналитика полицейского управления, входя в кабинет.

Рабочий офис Нэнси Сойер был не больше пятнадцати квадратных метров. Делила она его со своей коллегой, которая также занимала должность аналитика, но её на месте не было. Сойер была одна. Она сидела за огромным письменным столом, который был завален отчётами, какими-то распечатками и фотографиями. Вдоль стен стояли высокие шкафы, заполненные многочисленными папками с документами. Всё её внимание было устремлено в огромный двадцати четырёх дюймовый монитор, который стоял перед ней. Она что-то очень быстро печатала, вероятнее всего, отчёт о проделанной работе за вчерашний день для вышестоящего руководства. Почти каждые пять минут раздавались телефонные звонки, которые также приходилось принимать Нэнси.

– Если оно доброе, Джо! – отозвалась Нэнси, мельком взглянула на вошедшего Джозефа и снова уставилась в монитор, – я смотрю, что хоть кто-то сегодня в хорошем настроении. Должно быть, Стейси всё же смогла устроить тебе приятный сюрприз на день рождения?

Джозеф слегка покраснел, вспоминая, что было сегодня утром.

– Да. Она приготовила чудесный торт. Мой любимый. А у тебя тут что? Выглядишь так, будто не спала всю ночь. Что-то случилось, помимо вчерашнего теракта?

– Что-то случилось? А ты видел вчера вечерние новости или был занят чем-то другим?

Джозеф смущённо покачал головой. Он вчера, конечно же, не смотрел никаких новостей, так как заснул без задних ног сразу же, как его голова коснулась подушки:

– Прости, я сразу отключился, как только добрался до кровати. Проснулся утром и сразу сюда. Так что стряслось?

– Вчера журналисты из захудалого агентства «Новости Нью-Йорка» откуда-то раздобыли информацию о том, что говорилось на вечернем совещании у Стивенсона, о личностях предполагаемых террористов и о «русском следе». И всё это показали в десятичасовом вечернем выпуске, представляешь? Теперь весь наш департамент стоит на ушах, началась внутренняя проверка из-за этой утечки информации. Можно подумать, и без этого хлопот мало…

– Проверка? Всё так серьёзно? Но там же ещё столько структур было задействовано, – удивился Блейк.

– Боюсь, они пока вне подозрения. Вот, полюбуйся, – Нэнси развернула перед ним вчерашнюю вечернюю газету «Новости Нью-Йорка». На первой полосе был заголовок «Соединённые Штаты под ударом. Кто за это в ответе?» и далее обширная статья почти слово в слово цитировала всё, что было сказано на совещании в палаточном лагере. – Посмотри на подпись к статье и всё поймешь.

– «Алисия Элджи», – прочитал Джозеф, не понимая, что здесь такого, – ну и кто это?

– Ещё один, – закатила глаза Нэнси, – это племянница полковника Алана Алисандера. Как-то раз такое уже было. В начале своей карьеры, как мне рассказывали, Алисия подслушала разговор Алисандера, который тогда еще был начальником полицейского департамента, об одном деле и опубликовала информацию в газете. Но дело было не очень серьёзное, а газетное издание явно из серии жёлтой прессы и тогда ограничились тем, что Алисандеру строго настрого запретили пускать на территорию полицейского департамента свою пронырливую племянницу, но благодаря этой статье Алисия получила место в «Новости Нью-Йорка», где работает до настоящего времени. И сейчас всё похоже на то, что ситуация повторяется.

– Ты думаешь, что Алисандер провёл на собрание свою племянницу с диктофоном?

– Нет, но я допускаю, что он мог слить Алисии эти данные, чтобы обеспечить ей карьерный рост. Да ещё подставить возглавляющего расследование полковника Стивенсона. В общем, я точно не знаю. Это пока не моё дело. Расследование ведут другие инстанции. Знаю только, что из-за этой утечки информации Стивенсону влетело от самого президента. Говорят, его хотели отстранить от руководства расследованием. А потом, когда узнали, что журналистка Алисия Элджи племянница нашего Алисандера, то влетело и ему. Причём в двойном размере. Вспомнили про первую историю. Из-за этого Алисандер сегодня злой как собака. Боюсь, его скоро отправят на заслуженный отдых, хочет он того или нет.

– Теперь всё понятно, почему Алисандер так странно сегодня себя ведёт, – сказал Джозеф.

– Ты уже успел с ним повидаться? Поздравляю! Он даже не отпустил меня в оперативный штаб, отправил туда мою коллегу, а мне приказал не покидать рабочее место. В двух словах: идёт «битва титанов» – либо Алисандер свалит Стивенсона либо Стивенсон Алисандера. Всё, хватит праздной беседы. У меня для тебя есть информация. Вот, держи.

С этими словами Нэнси протянула Блейку папку с документами.

Джозеф открыл папку и сразу увидел фотографию, с которой на него смотрел уже знакомый ему человек. На вид мужчине было меньше сорока лет. Широкое лицо, волевой подбородок с ямочкой, нос прямой, серые глаза, аккуратно подстриженные тёмно-русые волосы. Губы были тонкие и плотно сжаты. Без сомнений, именно этот человек был заснят камерой видеонаблюдения в метрополитене за секунды до взрыва.

– Станислав Ветров, гражданин Российской Федерации. Родился в Москве в 1980 году в семье дипломатов. Окончил экономический факультет МГУ. Затем уехал жить и работать в Германию, где занимался бизнесом в сфере информационных технологий. После переехал в Соединённые Штаты, где продолжил развивать свою компанию, – прочитал Джозеф Блейк первую страницу досье.

Лицо детектива Блейка вытянулось, рот открылся от удивления:

– Ого! Судя по всему, версия о пресловутом «русском следе» подтверждается. Но пока биография для террориста несколько странная. С чего вообще ЦРУ взяло, что он шпион?

– Ты не дочитал. Читай дальше! – ответила Нэнси, без остановки продолжая молотить пальцами по клавиатуре.

Джозеф перевернул страницу и увидел фотографию человека в камуфляжной форме. Лицо было испачкано грязью, но всё равно можно было опознать, что это тот же самый человек с предыдущей фотографии.

Не дождавшись, пока Джозеф начнёт читать, аналитик Сойер продолжила рассказывать:

– Около пяти лет назад от информатора, которого ЦРУ не называет, была получена данная фотография. Но в своём досье, въезжая на территорию Соединённых Штатов, Ветров не указал, что когда-то нёс службу в Российской Армии. С того момента за ним установили слежку. Но ничего серьёзного за время наблюдения не выявили. После он был замечен в компании ещё нескольких личностей, которых подозревали в шпионаже, но все улики на него были только косвенные. Но, тем не менее, ЦРУ взяло его на карандаш.

– Отлично! А по второй подозреваемой есть какая-то информация? – спросил Блейк.

– Да, есть. Страница номер семь отчёта, – ответила Сойер, закатив глаза, – когда же вы все будете читать документы, которые вам вручают! Уважайте труд работников аналитических департаментов!

Джозеф перелистал отчёт и нашёл нужную страницу:

– Нэтали Баттен. Родилась в 1978 году в Орландо, Флорида. Родители были учителями в начальной школе. Во время учёбы в институте ездила в Москву по программе обмена студентами. После окончания института уехала в Россию, где прожила несколько лет. Успела там выйти замуж, но вскоре после этого они с мужем попали в автокатастрофу. Муж погиб, оставив ей неплохое состояние. Сама Нэтали получила тяжёлую черепно-мозговую травму. После этого она вернулась в Соединённые Штаты. Ведёт блог о полезной и здоровой пище. И это всё?

Нэнси Сойер оторвалась от монитора и убрала руки с клавиатуры. Она укоризненно посмотрела на Блейка:

– Не всё. В её поведении были странности. Она многое не помнила, о том, что было с ней в детстве, с кем училась, своих родственников после той автокатастрофы. Также ей пришлось сделать несколько пластических операций, так как её лицо сильно пострадало при аварии. В ЦРУ были подозрения, что под именем Нэтали Баттен может скрываться русская разведчица, а настоящая Нэтали Баттен либо была убита намеренно представителями российских спецслужб либо действительно погибла в автомобильной аварии. Многие документы, которые содержали медицинские персональные данные на миссис Баттен, были утрачены в связи с пожаром в административном корпусе больницы, где она всю жизнь наблюдалась, когда жила в Соединённых Штатах. Но опять-таки никаких прямых улик того, что она имеет связь с российской разведкой, не было обнаружено. Кроме вчерашнего события. Встреча двух человек, которые никак не могли быть знакомы и которые оба находятся под подозрением ЦРУ, не могла быть просто совпадением.

– Ясно. Спасибо за информацию, Нэнси, – поблагодарил аналитика Блейк.

– Не за что. К тому же основные данные по этим подозреваемым мне лично принес капитан Кларксон. Так что это больше его заслуга, – ответила Нэнси, снова принимаясь за работу.

– Что бы мы без тебя делали. Ты – золото! Всё за всеми примечаешь и всё организуешь. Наши глаза и уши, – продолжал восхвалять аналитика Блейк, снова перечитывая лаконичный и чрезвычайно информативный отчёт Нэнси.

– А для кого-то ещё и мозги, – саркастически добавила Сойер. – Всё. Проваливай быстрее. Мне нужно работать.

Детектив Блейк, вооруженный новой информацией, вышел из полицейского управления, сел в служебный автомобиль и направился в сторону аэропорта Ла-Гуардия, расположенного в северной части Куинса в Нью-Йорке на берегу бухты Флашинг, чтобы ближайшим рейсом вылететь в Чикаго.

Нью-Йорк, Манхеттен, 6 июля, 09:30 (Москва, 6 июля, 17:30)

Нью-Йорк постепенно приходил в себя после бессонной и тревожной ночи. Город возвращался к своему привычному ритму жизни. Толпы людей и огромное количество машин заполнили улицы.

В девять тридцать утра Томас Стивенсон прибыл с докладом к министру обороны Джорджу Кейлену. Кейлен приехал в Нью-Йорк ещё вчера вечером и хотел лично посетить место взрыва, где погиб его сын, но не смог. У него чуть не случился сердечный приступ. Из-за этого его сразу поместили под наблюдение врача. Сегодня Кейлен почувствовал себя лучше, насколько это было возможно. И жаждал узнать подробности ведущегося расследования. С этой целью он попросил полковника Стивенсона прибыть к нему в апартаменты с докладом о проделанной работе. Министр Кейлен расположился в одном из лучших отелей Манхеттена – в президентском люксе отеля Плаза, где не редко останавливались высокопоставленные чиновники и руководители разных стран, когда в Нью-Йорке проходили различные саммиты и рабочие встречи.

Полковник Стивенсон в сопровождении своего помощника капитана Кларксона зашёл в холл шикарной гостиницы, прошёл к лифту. У лифта его ждала администратор гостиницы, Селина Хеттер, одетая в строгий чёрный костюм с белой рубашкой.

– Доброе утро, мистер Стивенсон! Министр Кейлен ожидает вас. Позвольте, я вас провожу, – сказала миссис Хеттер.

Когда все вошли в лифт, Селина Хеттер приложила специальный цифровой ключ к небольшому окошку под панелью с кнопками, раздался звуковой сигнал, что цифровой ключ принят, и только после этого она нажала на кнопку «31». Без этого ключа нельзя было доехать на лифте до нужного им тридцать первого этажа. Президентский номер, в котором разместили министра Кейлена, занимал весь этаж.

– Мы приехали. Прошу вас, – сказала миссис Хеттер, пропуская Стивенсона и Кларксона вперёд.

– Чтобы спуститься вниз вам будет достаточно просто нажать на кнопку и дождаться прибытия лифта. Всего наилучшего.

С этими словами миссис Хеттер нажала на кнопку лифта «-1», двери закрылись и она уехала.

– Томас, это ты? – раздался из одной из комнат голос Кейлена.

Полковник Стивенсон быстро осмотрелся и направился в ту сторону, откуда донёсся звук. Апартаменты министра впечатляли своим масштабом: здесь была гостиная, столовая, три спальни, рабочий кабинет, тренажёрный зал и даже небольшой зал для проведения конференций. Всё в этом люксе – от мебели до драпировок на окнах – было великолепно. Никого из работников службы безопасности в апартаментах не было. Министр Кейлен был один.

– Доброе утро, министр, – поприветствовал Стивенсон Кейлена, который находился в кабинете. Несмотря на раннее время и плохое самочувствие накануне, он уже активно приступил к работе. Рабочий стол был завален бумагами, отчётами, газетами. Также на столе лежал открытый ноутбук, на котором Кейлен что-то печатал, пока не пришёл полковник Стивенсон. Кейлен был одет в чёрную рубашку и чёрные брюки, под глазами у него залегли тёмные круги, лицо было бледное.

– Сомневаюсь, что оно доброе, Томас, – ответил Кейлен. Затем он кивнул Кларксону:

– Прошу вас, можете подождать у лифта, я хочу поговорить с полковником Стивенсоном наедине.

– Да, сэр, – ответил капитан Кларксон и вышел за дверь, закрыв её за собой.

Когда шаги удаляющегося Кларксона стихли, и Кейлен убедился, что их не подслушивают, он обратился к полковнику Стивенсону:

– Прошу, садись, – сказал он, указывая Стивенсону на одно из мягких кресел, стоящих около его стола.

– Благодарю, – ответил Стивенсон, присаживаясь, – могу ли я спросить, почему вы один в апартаментах? Без охраны?

– Охраны? А зачем мне охрана? Я не хочу видеть этих дуболомов у себя. У моего сына была охрана, но она его не спасла. Я умер вместе с моим сыном. Я живой труп. Ты бы это понял, будь у тебя семья и дети, – с горечью сказал министр Кейлен, – не дай тебе Бог пережить то, что переживаю я.

При этих словах Стивенсон опустил глаза в пол.

– Да, сэр, вы совершенно правы, у меня нет семьи и детей, – сказал Стивенсон, не поднимая глаз на министра Кейлена.

– Но я позвал тебя не для того, чтобы ты скорбел вместе со мной. У меня есть несколько вопросов. Во-первых, как ты допустил утечку информации о ходе расследования в СМИ и второе – правда ли то, что написано в данной газетёнке?

При этих словах министр Кейлен показал газету «Новости Нью-Йорка» с нашумевшей статьей Алисии Элджи «Соединённые Штаты под ударом. Кто за это в ответе?». Под заголовком было написано уже более мелким шрифтом «Эксклюзив! Последние новости с места трагедии на Манхэттенском мосту. Русские агенты на месте теракта!» и размещены фотографии предполагаемых преступников: женщины и мужчины, а также фото того, что осталось от Манхэттенского моста.

Стивенсон взял газету, быстро просмотрел статью.

– Не понимаю, как могло это просочиться в прессу, – как всегда спокойным и твёрдым голосом начал Стивенсон, но на лбу появилась испарина, казалось, он немного нервничает, – полицейским были даны указания никого не впускать на территорию штаба.

– Может быть, кто-то из присутствующих на совещании мог продать сведения газетчикам?

– Не думаю. Это информационное издание не слишком известное и не может похвастаться высокими гонорарами. Если бы кто-то задался целью продать информацию с выгодой для себя, то обратился бы в более солидное издание, – ответил полковник Стивенсон.

– Если не из-за денег, то, может быть, это было сделано из-за личной неприязни? Насколько я знаю, президент был крайне недоволен тем, что информация попала в прессу. Кто-то под тебя копает! Ты доверяешь своему помощнику?

– Капитану Кларксону? Безусловно, я уверен в своих людях.

– Будь осторожнее, Томас, – почти с отеческой заботой сказал министр Кейлен.

– Хорошо, сэр.

– А теперь скажи мне, это правда – то, что написано в этой статье?

– Да, правда, – подтвердил полковник Стивенсон, – буквально час назад был получен ответ из ЦРУ относительно переданных им фотороботов. Они подтвердили, что эти люди подозреваются в шпионаже в пользу Российской Федерации.

– Я так и знал! – взревел Кейлен. Он с размаху ударил кулаком по столу так сильно, что лежавшие на столе бумаги подлетели в воздух и некоторые из них упали на пол, – я нутром чувствовал! Это их акт устрашения! Они возомнили себя выше нас! Они хотят объединиться с Китаем и стереть нас с лица земли!

Министр Кейлен так разгорячился, что его лицо, ещё минуту назад бледное, побагровело. Он начал задыхаться и был вынужден расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки.