Текст книги "Сны"

– Полно тебе, – смягчился Стоун, – у тебя есть иная кандидатура?

– Да, – твёрдо ответил Джордж Кейлен, – прошу тебя, назначить на это дело полковника Томаса Стивенсона. Я за него ручаюсь, я давно его знаю. Он настоящий профессионал. Он хорошо зарекомендовал себя при расследовании теракта в Чикаго. Да и охрану Белого дома он натаскал что надо. Ты сам мог убедиться в его компетенции и профессионализме.

– Стивенсона? Начальника секретной службы? Он, безусловно, один из лучших в своём деле. Но подобного рода расследования в компетенции службы внутренней безопасности.

– Да, но разве не может быть исключений? Алисандер заслуженный человек, но ему уже пора на покой. А Стивенсон молодой, опытный, талантливый. Я в него верю, так же как и в тебя когда-то. Он не подведёт.

– Хорошо, – немного подумав, ответил Стоун, – если тебе так будет спокойнее, то я сейчас же выдам указание назначить Стивенсона руководителем комиссии по расследованию катастрофы. Алисандер будет временно у него в подчинении в рамках проведения данного расследования.

– Благодарю, – произнёс Кейлен, – раз мы уладили этот вопрос, я пойду. Я сейчас нужен своей семье.

С этими словами министр Кейлен направился к выходу из кабинета.

– Джордж, – окликнул его Стоун, – ещё раз прими мои соболезнования. И прошу тебя, воздержись от политических высказываний относительно виновников данного происшествия до официального завершения расследования. Не стоит подливать масла в огонь.

Кейлен остановился, посмотрел на Стоуна через плечо, криво усмехнулся. Но, поймав на себе твёрдый взгляд чёрных глаз президента Соединённых Штатов, означающий, что это не просьба, а приказ, Кейлен нехотя кивнул. И стремительно вышел из кабинета.

Нью-Йорк, Манхеттен. 5 июля, 18:30 (Москва, 6 июля, 02:30)

Паника охватила Манхеттен. Респектабельные жители острова были глубоко шокированы произошедшим инцидентом. Никто из них не предполагал, что враг мог пробраться так глубоко в тыл. А то, что жертвой теракта стал сын министра обороны Соединённых Штатов, что уже подтвердилось, только усиливало народное беспокойство. Движение до Манхеттена и обратно было практически парализовано – спецслужбы проверяли остальные мосты, ведущие на остров, на наличие взрывных устройств. Следственные органы вместе со службой спасения оперативно развернули спасательный лагерь и лагерь быстрого реагирования. Автовокзал и ведущие к нему дороги были перекрыты. Проводились массовые допросы служащих метрополитена, вокзала, опрашивались очевидцы и пострадавшие.

– Никого не впускать и не выпускать на территорию! – раздался громоподобный голос Томаса Стивенсона, начальника секретной службы, вертолёт которого только что приземлился у палаточного лагеря, – всех агентов ко мне на доклад! Быстро!

– Так точно, сэр! – отрапортовал сержант полицейского департамента, подбежавший к вертолёту, чтобы встретить высокопоставленного начальника и открыть ему дверцу.

– И чтобы ни одного журналиста не было в радиусе мили! Если журналисты хоть что-то пронюхают и опубликуют в своих газетёнках или выдадут в эфир новости без согласования со мной, то каждого отдам под трибунал за государственную измену, – добавил полковник Стивенсон.

– Так точно, сэр, – крикнул сержант, отсалютовал полковнику и побежал в сторону лагеря, чтобы как можно скорее передать указания шефа своим коллегам. Все знали, что указания Стивенсона нужно исполнять неукоснительно. Если он обещал отдать под трибунал, значит, отдаст под трибунал – будьте покойны. Сама его внешность внушала благоговейный страх и трепет. Стивенсон был высокого роста, почти два метра, весил около ста килограмм, казалось, всё его тело состоит только из мускулов. Карие, почти чёрные глаза были глубоко посажены и над ними нависали широкие чёрные брови, создавая хмурое выражение лица, массивный нос с горбинкой предавал ему схожесть с какой-то хищной птицей. На его лице и шеи виднелись шрамы – «награды», доставшиеся ему в результате службы в армии Соединённых Штатов. Волосы его были очень коротко подстрижены, можно сказать, он был обрит почти наголо, поэтому трудно было определить, какого они цвета. В свои почти сорок лет он был в прекрасной физической форме. Выезжая на такого рода задания, он всегда облачался в чёрный костюм, который носят сотрудники спецподразделений, и высокие военные ботинки. Эта форма ещё больше придавала строгости и солидности его облику. Взгляд у него был колючий, словно считывающий собеседника как раскрытую книгу.

Томас Стивенсон был назначен на должность начальника секретной службы всего чуть больше полугода назад. Но за столь короткий срок Стивенсон успел зарекомендовать себя с наилучшей стороны. Как высококлассный профессионал, заслужил уважение коллег, а кто-то его откровенно боялся. За время работы в новой должности он уже успел принять участие в расследованиях двух терактов и предотвратить один теракт, найдя выход на нужных поставщиков информации благодаря своим широким агентурным связям, которые он наработал ещё будучи работником одного из полицейских департаментов. Его изворотливый ум, стратегическое мышление, великолепные организаторские способности – всё это позволило Стивенсону за пятнадцать лет службы построить головокружительную карьеру: от рядового морского пехотинца, специализирующего на минно-подрывном деле, до начальника секретной службы.

Полковник Стивенсон, в сопровождении своего помощника, капитана секретной службы Эндрю Кларксона, высокого, широкоплечего, спортивного телосложения афроамериканца, направился в сторону развернутого палаточного лагеря.

В это время из палатки, служившей штаб-квартирой рабочей группы по расследованию случившегося, навстречу прибывшим гостям вышел начальник службы внутренней безопасности полковник Алан Алисандер, мужчина невысокого роста, предпенсионного возраста, слегка полноватый и страдавший отдышкой из-за чрезмерного курения. Волос на голове у него почти не было, а те, что остались, были уже изрядно поседевшими. Но разум его был по-прежнему острым и гибким.

Он встал у палатки, загородив собой вход, и хмуро смотрел на приближающиеся чёрные фигуры Стивенсона и Кларксона.

– Чёрт знает что! Опять этот хмырь, – недовольно пробормотал про себя Алисандер.

– Какого чёрта здесь делает этот Стивенсон? – грозно рявкнул Алисандер на подбежавшего к нему сержанта, встречавшего начальника секретной службы у вертолёта.

– Это личное распоряжение президента, сэр, – из палатки донесся голос помощницы начальника службы внутренней безопасности, Милены Кейн, в руках у которой был ещё тёплый, только что распечатанный листок бумаги. – Только что по факсу выслали приказ за подписью президента о назначении полковника Стивенсона руководителем группы по расследованию случившегося.

– Что за вздор! Этот лизоблюд снова хочет попасть в заголовки «Нью-Йоркера»! Мало ему расследования в Чикаго!– со злостью прошипел Алисандер.

Он не мог забыть недавний случай, подорвавший его авторитет, когда из его департамента, по указанию президента, передали громкое дело по расследованию теракта о взрыве припаркованного автомобиля у торгового центра в Чикаго в секретную службу. Передача и этого дела в руки Стивенсона стала очередной «пощёчиной» для честолюбивого полковника Алисандера. В верхах затевали очередную реформу, которая грозила затронуть все департаменты и службы, связанные с обеспечением правопорядка и защитой интересов государства. Говорили об объединении нескольких департаментов в целях экономии бюджетных средств. И, если это действительно случится, то, учитывая положение дел, фаворитом становилась секретная служба. Алан Алисандер был обеспокоен, что для него реформа закончится отставкой и почётными проводами на заслуженную пенсию. Поэтому к очередной передаче дела в секретную службу он отнесся очень серьёзно и болезненно.

Начальник секретной службы Томас Стивенсон и капитан секретной службы Эндрю Кларксон подошли к Алисандеру.

– Добрый день, – обратился Стивенсон, пристально смотря на начальника службы внутренней безопасности своими колючими глазами, – я думаю, вы уже уведомлены, что расследование этого дела поручено мне?

– Да, только что получили факс с соответствующим приказом, – хмуро подтвердил Алисандер.

– Прекрасно, – сухо и твёрдо сказал Стивенсон, он уже не смотрел на Алисандера, – через пять минут на общем совещании жду от вас доклада о проделанной работе. А теперь, прошу прощения, мне нужно подготовиться к совещанию.

С этими словами Стивенсон и следовавший за ним как тень Кларксон вошли в палатку. Внутри в палатке были организованы специальные рабочие места, заставленные различной аппаратурой, компьютерами, системами связи. За двумя рабочими столами сидели сотрудники внутренней службы безопасности, просматривавшие записи камер видеонаблюдения. Позади этих рабочих мест был установлен большой стол для совещаний, рядом стояла пластиковая доска, на которой схематично был изображен Манхэттенский мост. Поверх изображения моста были сделаны какие-то записи. Справа от стола для переговоров стоял ещё один небольшой стол с рабочими материалами, картами местности, фотографиями. На столе также располагалась аппаратура для записи всего происходящего внутри палатки.

Стивенсон подошёл к столу с материалами, взял карту города, чертежи взорванного моста и поезда метро, и развернул их на большом столе. Взяв красный маркер, он быстрыми, чёткими движениями начал вносить записи, обводить кругами районы на карте города. Эндрю Кларксон занял место за спиной шефа и внимательно следил за каждым его движением.

Через пару минут в палатку спешно начали входить люди. Это были представители спецслужб, одетые в чёрные костюмы как у полковника Стивенсона, полицейские и спасатели. Всего собралось около двадцати человек руководящего состава, агентов и детективов. Часть присутствующих разместилось за столом. Тем, кому не хватило места за столом, разместились вокруг него на раскладных стульях. Во главе стола председательствовал полковник Стивенсон. Начальник секретной службы окинул взглядом всех присутствующих и, убедившись, что все нужные специалисты и представители руководства различных структур собрались, начал совещание:

– Для тех, кто ещё не осведомлён, сообщаю: указом президента Соединённых Штатов расследование данного происшествия передано в секретную службу. Мне, как начальнику секретной службы, выданы полномочия руководить рабочей группой, объединяющей в себе специалистов различных департаментов. Соответственно, от каждого из вас я буду требовать выполнение поставленных вам задач. Теперь прошу начальника службы внутренней безопасности доложить обстановку.

– К счастью для нас, но к несчастью для него, – несколько развязно начал Алан Алисандер, он ещё не свыкся с мыслью, что снова им будет руководить Стивенсон, – наш молодой сотрудник из полицейского департамента Нью-Йорка, детектив Джозеф Блейк, первым оказался на месте происшествия. Ему было поручено сразу же, по горячим следам, собрать всю возможную информацию о случившемся.

– Детектив Блейк, доложите обстановку, – твёрдым, спокойным голосом обратился Стивенсон к Джозефу.

– Да, сэр, – начал Блейк, молодой человек среднего роста и спортивного телосложения. Ему только что исполнилось двадцать девять лет, но, несмотря на достаточно молодой возраст, он уже успел хорошо зарекомендовать себе при расследовании взрыва припаркованного автомобиля возле крупного торгового центра Macy's в Чикаго в прошлом месяце. Так случилось, что прежде он служил в полицейском департаменте Чикаго, но попросился о переводе в департамент Нью-Йорка из-за семейных обстоятельств. Одет он был в штатское. Одежда кое-где была порвана и испачкана землёй и кровью. Тёмно-каштановые волосы, которые обычно были всегда аккуратно причесаны, растрепались и местами покрылись строительной пылью. Должно быть, он перепачкался, когда пытался пролезть между завалами, чтобы достать из-под них зажатую девушку и ребёнка. Сегодня он взял выходной и планировал впервые за долгое время отвлечься от работы и в кругу друзей отпраздновать свой день рождения. Он услышал оглушительный звук взрыва, а затем треск металла и крики людей на улице, когда собирался зайти в кафе, расположенное метрах в двухстах от взорванного моста, где ждали его друзья. Детектив Блейк был бледен, но старался держаться бодро и уверенно. Хотя мысли его были не спокойны. Мысленно он благодарил Бога за то, что остался жив, за то, что успел сесть на поезд, который на пятнадцать минут раньше проехал по мосту и не попал в эпицентр взрыва. Перед его внутренним взором всё ещё стояли лица мужчин, женщин, детей, искажённые гримасой ужаса, страха и боли. Кого-то он нёс на руках до машины экстренной помощи, кому-то пытался помочь выбраться из-под обломков, пока не приехали спасатели. Слегка дрогнувшим голосам, Блейк начал доклад:

– В половине шестого вечера был зафиксирован взрыв на Манхэттенском мосту. В результате взрыва два поезда сошли с рельсов и, пробив ограждение, упали в реку. Точное количество погибших уточняется. На данный момент из воды живыми с ранениями разной степени тяжести подняли двадцать девять человек. Взрыв был такой силы, что центральную часть моста разнесло на мелкие фрагменты. Все автомобильные транспортные средства, находящиеся на втором ярусе в центре моста тоже разнесло на куски. Обломки и искорёженные автомобили попадали в воду. Большое количество жертв обусловлено тем, что это был час пик – машины стояли в пробке.

– Ясно, а что с Джоном Кейленом? – поинтересовался Стивенсон. Алан Алисандер, как и многие присутствующие, ждали этого вопроса. Кейлен-старший в начале карьеры протежировал Стивенсона, пока тот не доказал своими делами и поступками, что он по праву заслужил своё место среди элиты руководства военных и полицейских департаментов. С тех пор Стивенсон считался любимчиком Кейлена-старшего и его верным сторожевым псом. Поэтому вполне предсказуемо, что на расследование гибели единственного сына Джордж Кейлен направил именно полковника Стивенсона. У Алисандера не было сомнений, что именно с подачи министра Кейлена президент подписал указ о передаче дела по расследованию теракта в секретную службу.

– Разрешите доложить, – отрапортовала Нэнси Сойер, аналитик полицейского департамента Нью-Йорка, – по предварительным данным, как раз в центре моста располагалась машина Джона Кейлена, сына министра обороны. Установить это удалось по записям с камер видеонаблюдения. Во время теракта Джон Кейлен разговаривал по телефону из машины со своей женой, так что вероятность его гибели в теракте наши специалисты оценивают в девяносто девять процентов и девять сотых. Сейчас ведётся поиск останков тела Кейлена-младшего и обломков его автомобиля. Но учитывая мощность взрыва и то, что он был в эпицентре, можно предположить, что найти останки будет невозможно.

– В данный момент спасательные службы ведут поиски тел и выживших. Эксперты уже обнаружили следы взрывчатых веществ – в первую очередь рассматривается версия теракта. Пока не понятно, каким образом злоумышленники смогли заминировать мост. Есть предположения, что либо взрывчатка была в поезде метро, либо закреплена на мосту, – продолжил свой доклад Джозеф Блейк.

– Понятно, – прервал речь детектива Стивенсон. Пока Блейк докладывал обстановку, Стивенсон параллельно изучал другие документы, подготовленные рабочей группой и лежавшие у него на столе. – Необходимо проверить все записи с видеокамер, расположенных на мосту, в подземке за три предыдущие недели. Согласно полученным данным из департамента транспорта Нью-Йорка, три недели назад проводились ремонтные работы и обследование несущих конструкций моста. Если бы взрывчатку подложили до ремонтных работ, то рабочие бы на неё наткнулись. Пока будем прорабатывать все возможные версии, каким образом взрывчатка могла в таком количестве оказаться на мосту. Не исключено, что было несколько источников взрыва, так как разрушения слишком масштабные: задет верхний и нижний уровни моста. Также подготовьте мне справку о том, какой именно тип взрывчатого вещества был использован и информацию, кто мог знать, что сегодня в полшестого вечера на мосту будет сын нашего министра, кто знал его маршрут и расписание. Возможно, это покушение было именно на него. А вы, мистер Блейк, везунчик, – пристально посмотрел Стивенсон на детектива. Джозеф прямо посмотрел в эти чёрные глаза и, словно от разряда тока, небольшая дрожь прошла по всему его телу.

– Промедли вы ещё пятнадцать минут и вместо вашего дня рождения ваши родные отмечали бы ваши поминки, – сказан Стивенсон с едва заметной ухмылкой на лице. – Всем за работу! В девять вечера всех жду с докладом по ситуации.

Москва, 6 июля, 02:00 (Нью-Йорк, 5 июля, 18:00)

Ночная Москва утопала в ярких огнях от света, льющегося из окон высотных зданий, достающих до небес, изысканной подсветки исторических объектов и памятников архитектуры. Вдоль улиц тянулись многокилометровые ряды фонарных столбов, освещающих путь немногочисленным водителям, спешащим домой, и праздношатающейся молодёжи и туристам. Шумные звуки дня постепенно утихали, чтобы через несколько часов снова ожить и провозгласить начало нового дня.

В здании Сената, рабочей резиденции президента Российской Федерации на территории Кремля, несмотря на столь поздний час, горел свет.

Николай Игоревич Соловьёв, президент Российской Федерации, уже собирался отправиться домой к семье, но получил экстренное сообщение от начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) и был вынужден задержаться. Начальник ГРУ Владимир Иванович Ивлиев должен был появиться с минуты на минуту. В ожидании предстоящей рабочей встречи, Николай Игоревич погрузился в мрачное раздумье о причине данного совещания. Он сидел в своём рабочем кабинете за массивным столом, расположенным в центре небольшой комнаты, обитой дубовыми панелями, и разглядывал фото своей семьи: молодой жены и девятимесячной дочки, которых не видел уже несколько дней из-за рабочих поездок. Вдоль стен кабинета были расположены книжные шкафы. На стене за столом висел герб Российской Федерации.

Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Владимир Иванович.

– Господин президент, у нас чрезвычайные обстоятельства! – с порога сообщил начальник ГРУ. Зная, что президент не любил пространных бесед, Ивлиев начал с самого главного, – мы потеряли двух агентов в ходе теракта в Нью-Йорке. Наша страна скомпрометирована!

Услышав эту новость, президент Соловьёв нахмурился и уставился невидящим взглядом в стену перед собой. Эта новость была очень неожиданной и неприятной, ставившей под угрозу наметившиеся позитивные сдвиги в экономическом сотрудничестве двух стран – Соединённых Штатов и Российской Федерации.

– Как это произошло? Есть достоверные данные о том, что наших агентов вычислили? – после мрачных раздумий спросил президент Соловьёв.

– Нет, пока этих данных нет. Но это лишь вопрос времени. Есть серьёзное опасение, что за нашими агентами следили агенты ЦРУ и ФБР ещё с происшествия в Чикаго. Завтра у руководства Соединённых Штатов будет точная информация, что это были наши агенты!

– Тогда нельзя терять ни минуты! Собирайте срочное совещание! – воскликнул президент.

Нью-Йорк, Манхеттен, 5 июля, 21:00 (Москва, 6 июля, 05:00)

Солнце почти скрылось за горизонт. Нью-Йорк постепенно погружался во тьму предстоящей ночи. Небоскребы, уходящие в чёрное небо, по-прежнему сверкали миллионами огней, отблески которых отражались яркими светлячками на чёрной глади океана. Яркие неоновые вывески реклам продолжали завлекали прохожих, обещая сделать их самыми модными, самыми успешными, самыми счастливыми. Но сегодня было что-то особенное в этом вечернем пейзаже великолепного города. В воздухе витало напряжение, беспокойство и страх. Улицы города, а особенно района Манхэттен, обычно всегда полные горожан и туристов, бурлящие жизнью, сегодня замолкли. Напуганные случившимся, жители города предпочли провести этот вечер дома. Многие оплакивали своих родных и знакомых, погибших в результате сегодняшней трагедии.

Только в штабе, развернутом у взорванного Манхэттенского моста, кипела жизнь. Близилось время назначенного полковником Стивенсоном совещания для подведения первых предварительных итогов расследования. Агенты, детективы, полицейские, спасатели готовили рапорты о проделанной работе. Всех раненых уже развезли по больницам. Их жизни теперь были в руках врачей. Операцию по поиску тел погибших, подъёму разрушенных конструкций моста, автомобилей, сорвавшихся в воду, временно приостановили до утра в связи с надвигающейся ночью и ухудшением погоды. Грозовые тучи сгущались над Манхэттеном. Вот-вот должен был пойти ливень и начаться гроза. Отдельные разряды молний уже пару раз озарили небо.

Телефоны экстренных служб разрывались от звонков. Обеспокоенные граждане массово звонили и сообщали обо всех подозрительных предметах, которые, как им кажутся, могут быть заминированы или о подозрительных прохожих, которые ходят мимо их домов. Многие звонили в панике и сообщали о пропавших без вести близких и знакомых. Также телефоны обрывали и журналисты, требуя предоставить информацию о ходе расследования. Их фургоны, набитые аппаратурой и украшенные спутниковыми тарелками, плотным кольцом окружали палаточный лагерь. Но, по строгому указанию полковника Стивенсона, никто из журналистов не был допущен в лагерь. Согласно распоряжению президента, результаты расследования, даже предварительные, первоначально требовалось доложить ему. Только по его решению можно было выдать часть сведений журналистам и только те, которые он сочтёт нужными, чтобы не сеять панику и в без того встревоженном городе.

Ровно в девять вечера в том же составе началось очередное рабочее совещание, возглавляемое полковником Стивенсоном. Он ненадолго уезжал из палаточного лагеря, как полагали его коллеги, для того, чтобы лично доложить убитому горем министру обороны Кейлену о результатах расследования и согласовать с ним план дальнейших действий.

Без пятнадцати девять машина Стивенсона подъехала к штабу. Полковник молча сидел на заднем сидении, занятый своими мыслями. В руках у него была небольшая и старенькая фотокарточка, которую он пристально рассматривал.

– Приехали, сэр! – подал голос водитель, подъезжая к палаточному лагерю.

Стивенсон молча кивнул, поспешно убрал фотокарточку во внутренний карман куртки и вышел из автомобиля. Встречал Стивенсона его помощник, капитан Кларксон, оставшийся в штабе за главного. Пока они шли вдвоём к палатке, в которой планировалось проведение совещания, Кларксон докладывал Стивенсону о ситуации в лагере, результатах спасательно-поисковой операции. Стивенсон что-то спрашивал, Кларксон отвечал на поставленные вопросы. Когда Томас Стивенсон зашёл в палатку, все уже собрались.

Начальник секретной службы окинул взглядом присутствующих и начал своё совещание. Теперь на рабочем столе было куда больше документов, а на стене и на доске для совещаний были развешены карты моста, фотографии людей, сделанные с камер видеонаблюдения, данные с которых удалось восстановить, а также ещё много различных схем, имён и цифр, обведённых кружочками.

– Прошу доложить о проделанной работе и выполнении поручений, выданных сегодня на предыдущем совещании. Полковник Алисандер, вам слово, – сказал Стивенсон. Его помощник, капитан Кларксон сел по правую руку от шефа и в своем блокноте делал записи по ходу совещания.

Алан Алисандер, сидевший по левую руку от Стивенсона, встал, подошёл к доске, на которой висела карта Манхэттенского моста, и начал доклад:

– Эксперты ФБР и полицейского управления провели предварительный анализ собранных данных. Ваша версия относительно нескольких мест установки взрывных устройств подтвердилась, – сказал Алисандер, указывая на схеме моста места предполагаемых закладок взрывчатого вещества. Он старался говорить своим обычным тоном, но внимательный слушатель смог бы различить нотки недовольства. Он с явной неохотой признавал правоту Стивенсона и отдавал должное его знаниям и опыту. Томас Стивенсон это понял и едва заметно улыбнулся.

– Что касается типа взрывчатки: анализ найденных следов взрывчатого вещества показал, что, практически со сто процентной долей вероятности, это – С-405. Эта же взрывчатка была применена и при теракте в Чикаго в прошлом месяце. Предположительно потребовалось более ста килограмм взрывчатого вещества.

– По вашему мнению, где можно было взять столько взрывчатки такого типа? Товар не ходовой, в обычном супермаркете не купишь, – задал вопрос начальник полицейского управления Нью-Йорка.

– Позвольте мне дать пояснение, – подал голос детектив Джозеф Блейк. Он уже успел привести себя в порядок и переодеться в чёрную униформу, напоминающую ту, в которой был сам полковник Стивенсон.

– Я участвовал в расследовании уже упомянутого теракта в Чикаго, – продолжал Блейк. – В ходе того расследования также прорабатывался вопрос о том, откуда взялась эта С-405. Надо сказать, что это новый тип взрывчатого вещества. Он был разработан только несколько лет назад на территории Восточной Европы с участием китайских специалистов. На сегодняшний день взят на вооружение в армиях Китая, Российской Федерации и ещё в нескольких странах. В армии Соединённых Штатов данная взрывчатка не применяется, никаких официальных поставок на территорию нашей страны данных веществ быть не могло. Достать его можно только на чёрном рынке. Но даже там это дефицитный товар. Пока ведётся поиск возможного дилера.

– А что с просмотром записей камер видеонаблюдения? Есть какие-то зацепки? – задал вопрос Стивенсон.

– Докладываю, – подала голос аналитик полицейского департамента Нью-Йорка Нэнси Сойер, вид у неё был очень уставший. Было видно, что она вместе со своими коллегами упорно работала без отдыха, чтобы предоставить развёрнутый доклад полковнику Стивенсону, – наши специалисты прогнали все имеющиеся в нашем распоряжении записи с камер видеонаблюдения и проверили все данные по работникам метрополитена и сторонним организациями, выполняющим работы в метрополитене. Выяснилась странность: после завершения ремонтных работ, а именно полторы недели назад, был вскрыт дефект в работах. И руководство метрополитена потребовало, чтобы компания-подрядчик устранила выявленные дефекты в кратчайшие сроки. Так как управляющая компания уже успела успешно отчитаться о расходовании выделенных бюджетных денежных средств и даже сделать репортаж о завершении ремонтно-реставрационных работ на Манхэттенском мосту ко дню его очередного юбилея, то официально бумаги на устранение замечаний оформлять не стали. Была устная договоренность между управляющей компанией и ремонтной компанией-подрядчиком «СитиБилд» устранить за неделю все замечания. И в течение недели после официального срока сдачи работ, на мосту ещё трудились рабочие. Мы проверили по нашим базам работников, которые, судя по пропускным документам, работали в этот период. Выяснили, что некоторые из них по официальным документам компании числились в отпусках. Эти рабочие были допрошены. Они отрицают, что выходили на работу в свой выходной. Кое-кто выезжал за пределы страны в отпуск и представил соответствующие подтверждающие документы. Исходя из этого, можно сделать вывод, что злоумышленники фальсифицировали документы работников «СитиБилд» и под их именем проникли на территорию метрополитена. Вот фото предполагаемых преступников.

Нэнси указала на два снимка, сделанных с камеры видеонаблюдения за неделю до теракта. На них были изображены белокурая женщина в униформе строительной компании: в синем комбинезоне и спецовке с логотипом «СитиБилд» и синей кепке, низко надвинутой на глаза. И рядом с ней был мужчина с тёмно-русыми волосами в аналогичной униформе. Рядам с этими снимками на доске висели их увеличенные лица. Хоть кепки и были низко надвинуты, но всё же вполне ясно можно было различить их черты лица.

– Удалось выяснить, кто это? – спросил Стивенсон.

– Пока работа в этом направлении ведётся, – ответила Сойер, – при этом есть интересное совпадение. На уцелевших записях с видеокамер из метрополитена видно, что за несколько минут до взрыва пара молодых людей, похожих на подозреваемых, вбежала в вагон. И, как установило следствие, именно этот поезд проезжал по Манхэттенскому мосту, когда произошел взрыв.

– Видео уже обработано? Можете нам показать запись? – спросил Алисандер, обращаясь к специалистам из ИТ-структуры, обеспечивающим поддержку аналитического отдела.

– Да, сэр, – сказал ИТ-специалист Тони Вейден. Он подошёл к столу, за которым сидел Стивенсон, Алисандер и другие руководители. Поставил на стол ноутбук, специально разработанный для силовых структур. От обычного ноутбука его отличал утолщённый корпус, который был ударопрочным и влагостойким. Также в нем были заложены определённые шифровальные коды, на взлом которых у самых лучших хакеров ушёл бы не один месяц. Все было сделано для того, чтобы максимально защитить информацию, хранящуюся на устройстве. Вейден открыл нужный фрагмент видеозаписи: в центре зала метрополитена вместе с другими пассажирами стояли мужчина и женщина. Они о чём-то беседовали между собой. Мужчина то и дело посматривал на часы. Затем через минуту женщина начала осматриваться по сторонам. То ли искала кого-то, то ли проверяя, не смотрит ли кто-то на них. Примерно через тридцать секунд, женщина схватила за руку мужчину и кивнула в сторону входа в зал метрополитена. Мужчина посмотрел в ту сторону, а затем они вместе рванулись с места. Добежали до противоположенной стороны перрона и запрыгнули в вагон поезда, который уже вот-вот собирался отходить. Далее видеозапись обрывалась. В то же время другая видеокамера запечатлела, как на перрон выбежало несколько охранников метрополитена. Судя по хронометражу, они вбежали в зал сразу после того, как парочка запрыгнула в поезд. Должно быть, женщина увидела, как они к ним приближаются, сообщила об этом мужчине, и они приняли решение спасаться бегством.

– Удалось сделать фоторобот данных людей? – спросил полковник Стивенсон.

– Качество записи не самое лучшее, но мы смогли увеличить кадры, на которых зафиксировались лица подозреваемых. Вот, посмотрите, – сказал Тони Вейден, вешая на доску рядом с фотографиями подозрительных работников «СитиБилд» фотографии мужчины и женщины из метрополитена.

– Да это же одни и те же лица! – воскликнул Алан Алисандер. – Что-то много совпадений вокруг этой парочки!