Текст книги "Сны"

– Я говорила тебе не сметь входить в мою комнату и рыться в моих вещах! Дрянная девчонка! – кричала на дочь Светлана. Она поспешно скинула обувь и ринулась к ребёнку. Вырвала у неё из рук фотоальбом и дала ей подзатыльник.

– Больше никогда ты не увидишь фотографии твоего отца-проходимца! Он давно умер! Забудь о нём! – именно эти слова глубоко врезались в память Кристины.

Вся в слезах, Кристина выбежала из комнаты.

Москва, 6 июля, 21:30 (Нью-Йорк, 6 июля, 13:30)

– Веди меня скорее к своему боссу! Если он мне друг, то он должен рассказать мне всё про моего отца! – повторила своё требование Кристина.

– Есть одно условие, – замялся Константин.

– Условие? – недоумённо спросила Кристина, – Какое?

– Если мы в тебе не ошиблись, то для тебя это будет не сложно, – начал Константин, слегка смущаясь, – ты сможешь встретиться с моим руководителем, только если сама его найдешь. Он за одной из этих дверей. Ты должна его найти с первой попытки. Тогда ты сможешь задать ему все интересующие вопросы и получить ответы.

– Что? Как я могу это сделать? Я же не экстрасенс! И не супергёрл. У меня нет рентгеновского зрения! Что это за игры! – негодовала Кристина.

– Больше я ничего не скажу. Теперь дело за тобой, – ответил Костя и отступил от неё на несколько шагов назад.

Кристина смотрела на него в недоумении.

Неужели это всё наяву? Как, по их мнению, я это сделаю? Но я должна что-то придумать. Мне нужна правда об отце. Я должна поговорить с этим «боссом». Я должна…

Кристина осмотрела коридор и насчитала одиннадцать дверей, за каждой из которых мог прятаться нужный ей человек. Но как выбрать нужную дверь? Сами по себе двери были все обычные, из светлого шпона. На дверях, ведущих в офисные помещения, были написаны названия отделов «Бухгалтерия», «Отдел закупок», «Хозяйственная служба». Остальные двери вели в гримёрки и помещения для персонала. На всех дверях были наклеены какие-то дурашливые надписи и фотографии знаменитостей, посещавших клуб. Все фото были разные. Кристина начала медленно продвигаться по коридору, надеясь на звук определить, где скрывается человек, но всё было тщетно. Везде была только тишина.

Думай, думай, Кристина! Сегодня явно необычный день! Я должна что-то придумать! От моего решения зависит моя судьба. Я это чувствую!

Кристина сильно зажмурилась и мысленно прокручивала события сегодняшнего дня снова и снова. Затем открыла глаза и её передернуло. На долю секунды она увидела посреди коридора девочку лет десяти с ярко-васильковыми глазами. На плече у неё сидела птица с жёлтым оперением. Кристина тряхнула головой. Видение исчезло также же внезапно как появилось.

Снова она! Теперь ещё и с попугаем! Попугаем? Корелла!

Кристину осенило. Жёлтая птица на плече девочки была точь-в-точь птица из ремонтной мастерской, где работала Кристина. И сегодня эта птица вела себя явно неадекватно. Кристина попыталась в подробностях вспомнить, что случилось в мастерской. Птица произнесла слова «Бункер», «Иди» и вот Кристина пришла в «Бункер», он же клуб «Б-2». И ещё корелла довольно сильно оцарапала Кристине руку, что случилось впервые. Ранее ни на одного работника дружелюбный попугайчик не нападал. Кристина посмотрела на тыльную сторону правой руки. Царапина в виде знака V. Но что он значит? Пятая дверь справа или слева? Или может быть это знак «Виктории». Кристина внимательно осматривала фотографии на дверях. На трёх из них фанаты и музыканты были с поднятыми двумя пальцами вверх – знак «Виктории». Но ей казалось, что это всё не то. Она не знала, какую дверь выбрать. Кристина ещё раз прошлась по коридору, всматриваясь в двери. Прошло пять минут. Кристина была в панике и не знала что делать. Снова в её голову начала закрадываться мысль, что это всё розыгрыш, какая-то злая шутка. Она уже была готова зарыдать и сдаться, но заставила себя ещё раз посмотреть на двери. Вдруг её внимание привлекло фото на одной из дверей. На нём была изображена одна известная рок-группа. Фото было достаточно эмоционально, как будто музыканты кричали во время фотосъёмки. А солист группы на половину закрыл своё лицо ладонью. На тыльной стороне ладони у него была сделана татуировка.

Вот оно! Не может быть сомнений!

Она посмотрела на свою руку. Бесспорно, линии на её руке, оставленные когтями попугая и линии татуировки рок-музыканта совпадали: их длина, угол и место расположения были идентичны.

– Константин, – позвала Кристина, – я готова к встрече с твоим боссом. Представишь меня ему?– проговорила Кристина, взявшись за дверную ручку.

– Конечно, но только если ты не ошиблась, – улыбнулся Костя, – я сам не знаю, в какой из комнат он спрятался. Надеюсь, ты сделала правильный выбор.

Кристина перевела дух, глубоко вдохнула и рывком открыла дверь.

Кристина вскрикнула от неожиданности. Константин поспешно подбежал к ней и встал позади неё. Глаза у него расширились, рот открылся от удивления.

– Здравствуйте, Кристина Павловна, – раздался размеренный спокойный голос генерала Терентьева, – очень рад, что наконец-то могу познакомиться с дочерью своего друга. Позвольте представиться, генерал Всеволод Никитич Терентьев, начальник Академии разведки.

Теперь у Кристины челюсть поползла вниз, и округлились глаза. Она никак не могла предположить, что сегодня вечером в одном из самых известных столичных клубов Москвы встретиться с начальником Академии разведки. Неужели её отец был знаком с этим человеком? Но как? Мама, конечно, почти ничего не рассказывала об отце, но Кристина была уверена, что её отец был тоже как-то связан с театром. Может быть, он был сценаристом, может режиссёром, который пообещал снять маму в новой картине, но потом передумал и сбежал за границу с молоденькой любовницей. И из-за этого её мама обиделась и вычеркнула его из своей жизни. Но Кристина никогда не могла и предположить, что отец может иметь хоть малейшее отношение к полицейским, военным или чиновникам. Эта мысль никак не укладывалась у неё в голове.

– Проходите и закройте за собой дверь, пожалуйста, – продолжил Терентьев, делая знак Кристине и Константину, чтобы они входили. Видя, что Кристина стоит как вкопанная после неожиданного знакомства, Константин легонько подтолкнул её вперед, зашёл за ней следом и закрыл дверь. Оказавшись внутри, Кристина огляделась по сторонам. Без сомнений, они были в одной из нескольких гримёрок. Комната была небольшая, не более десяти квадратных метров. В углу стоял кожаный диванчик, рядом с ним небольшой столик. На столике стоял букет свежих алых роз, из которых торчала записочка. Рядом с вазой лежала пара мягких игрушек: забавные медвежонок и зайчик в кожаных костюмах, похожие на рокеров. Напротив столика стоял ещё один стол с большим зеркалом с подсветкой, заваленный косметикой и кистями для макияжа. В другом углу стояла вешалка для одежды и ещё несколько ящиков. Должно быть, в них перевозили аппаратуру или сценические костюмы. В воздухе пахло какими-то сильными женскими духами. Было похоже, что хозяйка этой гримёрки, только недавно её покинула и, должно быть, поспешила на сцену. Кристина невольно улыбнулась. Она подумала, что её маме не понравилось, если бы, в то время как она играет мать Джульетты на сцене театра, в её гримёрку кто-нибудь пробрался и устроил совещание или встречу друзей.

– Присаживайтесь, – сказал Всеволод Никитич, указывая Кристине и Косте на диван, – эта гримёрка юной певицы, которая как минимум час будет отсутствовать. Здесь нас никто не потревожит. Мы можем говорить совершенно открыто. Эта комната надёжно защищена от прослушки.

Выждав небольшую паузу, чтобы Кристина немного пришла в себя и освоилась в новой обстановке, генерал начал свой рассказ:

– Я полагаю, Кристина, у вас есть много вопросов, на которые вы хотите получить ответы. Предполагаю, первый интересующий вопрос: что вы здесь делаете и зачем нам понадобились?

Кристина смотрела в глаза Терентьеву и чувствовала, что он считывает её как открытую книгу. Секунду назад она действительно хотела задать именно этот вопрос. Кристина кивнула, не сводя глаз с начальника Академии разведки.

– И ещё один вопрос…Всеволод Никитич, – вспомнила имя нового знакомого Кристина, – Константин сказал, что вы друг моего отца? Я хочу, чтобы вы рассказали мне о нём. Кем он был? Почему он бросил нас? Неужели он был шпионом?

Генерал Терентьев грустно улыбнулся:

– Да, я знал вашего отца. Я был его другом на протяжении более двадцати лет. Он спас мне жизнь и жизнь многим нашим агентам. Был ли он шпионом? Я бы не назвал его шпионом, но он действительно работал в разведывательной структуре. Жил и работал под прикрытием. Он был редким человеком. Очень редким. Может быть, и вовсе уникальным. У него был особый дар, который, как мы считаем, мог передаться его потомкам. Поэтому вы здесь.

– Дар? Какой дар был у моего отца? Вы думаете, что он был каким-то колдуном или экстрасенсом? – опешила Кристина от такой новости. Мысленно она уже представила себе образ отца, закутанного в чёрный плащ и с горящей чёрной свечой в руке. Примерно так выглядели участники известного телевизионного шоу «Битва экстрасенсов».

– Ну что вы! – усмехнулся Терентьев, – колдуны и экстрасенсы, о которых ты когда-либо слышала, я имею в виду реальных экстрасенсов, ему в подмётки не годились. У него действительно был великий дар. В это никто не верил. Все потешались над ним. А я поверил. И ни сколько не пожалел об этом. Если бы не его экстраординарные способности, мы бы сейчас не разговаривали здесь. Возможно даже мир в том представлении, которое мы знаем сейчас, вообще перестал бы существовать.

– Всё это похоже на бред! Я не понимаю, о чём вы говорите? Может быть, это мне снится. Всё это просто результат моего больного воображения. Мама говорила, что я давно не ходила к психотерапевту. Зря я её не послушала, – не смогла сдержаться Кристина.

Сидевший рядом Костя улыбнулся и ущипнул Кристину за руку.

– Ай, больно, что ты делаешь? – вскрикнула Кристина.

– Привожу тебя в чувства и показываю тебе, что ты не спишь! Мы все реальны, и тебе пора понять, что всё это взаправду, – ответил Константин.

– Боюсь, что агент Громов абсолютно прав. Всё происходит наяву. Хоть в это и трудно поверить, – продолжал Всеволод Никитич, – ваш отец, Кристина, обладал уникальным даром. Он был словно Оракул. Он знал ответы на все вопросы: что было, что происходит, что будет происходить. Он мог предчувствовать события. Благодаря его помощи, наша разведка была самой лучшей в мире. Мы предотвратили огромное количество терактов и преступлений. И многие из них могли стать фатальными для нашей страны. После его смерти всё пошло несколько не по плану, – грустно улыбнулся генерал Терентьев.

– Расскажите мне всё по порядку. Всё, что вы о нём знаете.

– Хорошо, Кристина, слушайте, – начал Терентьев свой рассказ.

– Павел Миронов родился в Советском Союзе в семье священника и учительницы в далеком 1967 году. Семья жила небогато. Денег хватало только на самое необходимое. С детства Павел был странным ребёнком. У него были очень удивительные и яркие сны. Если обычные люди после пробуждения быстро забывали свои сны, то он нет. Он помнил всё до мельчайших подробней и описывал сказочные миры и людей или животных, с которыми общался во сне. Когда он был ребёнком, все считали, что у него просто сильно развито воображение. Но со временем стало заметно, что эти сны не порождение его фантазии. Так как из снов он получал информацию, которую никак не мог получить в нашем реальном мире. Тому есть масса задокументированных подтверждений. Вот, посмотрите, – сказал Терентьев и протянул Кристине папку, прежде лежащую перед ним на гримерном столике.

Папка была довольно старая и пожелтевшая от времени. На ней крупными печатными буквами было написано «Дело № 1 Миронов П.В. дата рождения 26 марта 1967 год». Под этой надписью была сделана ещё одна «Дата открытие дела – 10 апреля 1977 год». Вверху в левом углу была проставлена печать, на которой можно было различить три заглавные буквы «КГБ».

Что же должен был натворить десятилетний ребёнок, чтобы на него завели дело в КГБ?

Поражённая Кристина открыла папку и увидела фотографию маленького мальчика лет восьми. Из-за того, что мальчик был очень худенький и невысокий, трудно было точно определить его возраст. Но глядя на эти большие чуть миндалевидные глаза, которые будто бы светились на этом изможденном лице, Кристина не могла ошибиться. Это детское фото её отца. В папке были и другие фотографии: общее фото класса, где было видно, что отец Кристины был самым маленьким и невзрачным среди своих сверстников, фотография маленького Павла с родителями, и ещё фотографии, сделанные на улице, должно быть скрытой камерой. Помимо фото в папке было много документов: докладные записки, отчёты, часть из которых была напечатана на машинке, а часть заполнена от руки. Все документы были подтверждены подписями, а некоторые и печатями. На отдельных документах даже был проставлен гриф «Совершенно секретно». Быстро просмотрев папку, Кристина подняла удивленные глаза на генерала Терентьева. Не дожидаясь вопросов от Кристины, Всеволод Никитич продолжил свой рассказ:

– Павел Миронов привлёк внимание комитета ещё в совсем юном возрасте, как вы можете видеть из отчётов и рапортов. Началось это после того, как Павлу исполнилось десять лет. Неожиданное происшествие случилось в один совершенно обычный день, на одном из уроков в обычной средней школе, где он учился. Это был урок географии. Учитель рассказывал новую тему о различных погодных явлениях и показывал на карте сейсмически активные регионы. В середине урока ваш отец прервал учителя и произнес неожиданные слова о том, что через несколько дней будет сильный ураган в Юго-Восточной Азии, который будет признан самым сильным за последние десять лет. И что целые острова будут смыты с лица Земли. И даже встал и показал на карте место, куда придёт удар стихии. Вначале все его подняли на смех. А через несколько дней действительно произошел катаклизм. Всё произошло именно в том районе, который указал твой отец. Учитель географии имел активную жизненную позицию, как сейчас принято говорить, и сообщил об этом удивительном случае сначала директору школы. Тот довёл информацию до вышестоящего руководства и, в конце концов, информация попала к представителю КГБ. Тогда они взяли Павла Миронова на заметку, но более никаких действий не предпринимали. Мало ли, может это была случайность. Но через несколько недель с вашим отцом снова произошёл необычный случай. В начале мая родители Павла получили печальную новость об ухудшении самочувствия его бабушки, которая на тот момент проживала в Белоруссии, недалеко от Крыжовки. Думая, что бабушке осталось недолго жить, решили навестить её всей семьей, попрощаться. Они хотели приехать к ней утром второго мая как обычно на автобусе, но из-за первомайских демонстраций дороги были перекрыты. Тогда решили поехать на пригородном поезде. Когда родители Павла приобрели билеты на поезд «Олехновичи – Минск», Павел, глядя на них начал истошно кричать. Он ни в какую не хотел ехать и тянул родителей подальше от железнодорожной станции. А затем ребёнок начал кричать другим прохожим, чтобы не вздумали ехать сегодня на поезде «Олехновичи – Минск». Кто-то из прохожих крутил у виска, говорил, что ребёнка нужно проверить у психиатров, кто-то смеялся. Но были и такие, кто действительно передумал ехать. Поднялся шум. Кто-то вызвал участкового. Родителям вместе с Павлом пришлось поехать в дежурную часть для дачи объяснений. Ни отец, ни мать не могли понять, что творится с их сыном, всегда таким тихим и спокойным. Всю дорогу Павел пытался сообщить участковому, что нужно срочно принять меры и остановить поезд, пока не поздно. Говорил, что много людей погибнет. На вопросы участкового о том, откуда у ребёнка такая информация, родители Павла ничего не могли ответить. Они были шокированы всей происходящей ситуацией не меньше остальных. Павел же ответил, что видел во сне, как сходит с рельсов поезд и как один поезд врезается в другой. Но никто не слушал ребёнка. А дальше, через час после того, как семью Мироновых забрали в дежурную часть, участковому позвонили и сообщили о трагедии. В районе станции Крыжовка столкнулось два пригородных поезда. Один из этих поездов был тем самым, на который хотела сесть семья Мироновых. Если бы не Павел, то они бы могли погибнуть вместе с другими пассажирами. Никто из присутствующих не смог поверить в то, что ребёнок смог предсказать катастрофу. Дело вышло громкое. Было много очевидцев того, как ребёнок предупреждал об опасности, но ему почти никто не поверил. И, разумеется, эта информация дошла до комитета безопасности. Этот случай они уже никак не могли посчитать случайностью. И с этого дня началась слежка за семьей Мироновых.

– Отец Павла считал, что его сын Ангел Господень и в своих проповедях рассказал о случившемся пастве. К дому Мироновых даже начала выстраиваться очередь из желающих пообщаться с необычным ребёнком в надежде получить предсказание своей судьбы. Всё это привлекло ненужное внимание сотрудников КГБ и даже чиновников из КПСС. Вскоре на отца Павла началось настоящее гонение. Его то и дело вызывали то к участковому, то в горсовет, то в епархию. Закончилось всё тем, что его церковь закрыли, а отца Миронова признали душевнобольным и отправили на принудительное лечение в психиатрическую клинику. Для него это был сильный удар, который он не смог пережить. Через несколько месяцев пребывания в лечебнице он умер от разрыва сердца. Павел с матерью остался один. В отличие от отца, она сомневалась, что у Павла дар от Бога. И начала побаиваться своего сына. После смерти мужа, семье стало совсем туго. Были моменты, когда денег не хватала даже на еду. От горя у матери Павла резко пошатнулось здоровье. Не в силах растить ребёнка в одиночку, она отдала Павла в школу-интернат. Сама она в скором времени умерла от болезни. Так в возрасте почти двенадцати лет Павел остался один.

Кристина снова посмотрела на детское фото своего отца. Неужели этому ребенку пришлось пережить всё это!

– А как вы познакомились с моим отцом? Вы сказали, что были его другом на протяжении двадцати лет, то есть вы знали его ребёнком? – спросила Кристина.

– Да, разумеется. Именно мне поручили слежку за вашим отцом и те фотографии, которые вы держите в руках, сделал именно я, – ответил генерал Терентьев.

– Вы? – удивилась Кристина, – как вы могли выполнять такое гнусное задание? Шпионить за ребёнком?

– Когда у нас в комитете разнеслась новость о том, что есть удивительный мальчик, способный предсказывать будущее, все сочли его сумасшедшим и опасным для общества. Кто знает, что он мог увидеть в будущем: смену власти, войну, в которой СССР не одержал бы победу. Его могли счесть инакомыслящим и до конца жизни заточить в психбольницу, как они поступили с его отцом. Увидев вашего отца на фото, я почувствовал, что моё предназначение его защитить, – генерал Терентьев говорил это с грустью и теплотой, которую не ждешь от таких высокопоставленных особ.

– Тогда я был совсем ещё молод и делал первые шаги в карьере. Когда встал вопрос о том, кого приставить для слежки за подозрительным объектом, я сам вызвался добровольцем. Я начал еженедельно докладывать руководству о поведении твоего отца. О чём-то я писал, а что-то я умалчивал. Но сам я внимательно изучал его. Он не показался мне каким-то фанатиком или психически нездоровым человеком. Он был обычным ребёнком, только очень одиноким. Когда его отца забрали в лечебницу и стало понятно, что его мать нездорова и не сможет обеспечить ему будущее, я настоял на том, чтобы Павла Миронова определили в специализированную школу-интернат. Это была особая школа, которая неофициально считалась подотчетной Академии разведки. В эту школу мы отбирали детей, оставшихся без родителей и которым было нечего терять, чтобы затем взращивать из них настоящих агентов, преданных делу партии. Я убедил своё руководство в том, что Павла Миронова нужно завербовать и изучить его необыкновенные способности. Так была создана специальная засекреченная группа по исследованию людей с экстраординарными способностями. И Павел был первым участником этой группы. Я стал его наставником и другом. Первое время он ни с кем не разговаривал и почти не спал. Он боялся увидеть во сне какие-то события и боялся их повторения в реальности. Мне пришлось завоёвывать его доверие в течение примерно года. Но затем мы с ним подружились. Павел рассказал мне, как у него возникают видения, что он при этом чувствует. Я учился смотреть на мир его глазами, а он – моими. Благодаря его дару было предотвращено столько провокаций в адрес нашей страны и союзных государств. А количество спасённых жизней исчислялось тысячами. Он стал одним из лучших агентов, которых когда-либо выпускала наша Академия. Для меня он был надежным товарищем, другом, и я бы даже сказал сыном, которого у меня никогда не было.

Терентьев замолчал. Было видно, что он погрузился в воспоминания. Кристина смотрела на начальника Академии разведки и понимала, что он говорит правду. Она чувствовала, что смерть её отца стала тяжёлым ударом для Всеволода Никитича и вся эта грусть в его глазах настоящая. Кристина раньше не могла похвастаться проницательностью и тем, что хорошо знает людей. Но сейчас будто бы все её чувства обострились, и она точно знала, что всё, что ей сказал генерал Терентьев – это чистая правда. Может быть это и есть «женская интуиция»?

– Но как же так произошло, что мой отец погиб? Почему он бросил маму? Почему бросил меня? И зачем же вам я вдруг понадобилась? – после небольшой паузы спросила Кристина.

Всеволод Никитич, немного помедлив, перевел взгляд на Кристину и посмотрел ей прямо в глаза:

– Это всё любовь, – тихо проговорил Терентьев, – это великое чувство, которое может как подарить жизнь, так и отнять.

– Любовь? Я не понимаю. Объясните, – переспросила Кристина.

– Изучая вашего отца, простите меня за такую терминологию, но иначе не могу сказать, – начал генерал Терентьев, – я понял, что он был весьма творческой натурой. У него было трудное детство, серое и унылое. Но его душе хотелось чего-то возвышенного, чего-то изысканного, на что можно любоваться. В обязательный курс любого агента входит серия дисциплин по изучению мирового художественного искусства. Агенты были элитой и в ходе работы они могли вращаться в высших кругах общества, где умение держать себя, правильная грамотная речь на русском и на нескольких иностранных языках, эрудиция были обязательными требованиями. Я помню, когда мы с Павлом первый раз пошли на экскурсию в Третьяковскую галерею, твой отец был поражен. Он с замиранием сердца ходил по залам, поражаясь мастерству живописцев. Особенно его захватывали полотна Айвазовского. После этого посещения он даже изъявил желание начать писать картины и, надо сказать, у него это очень неплохо получалось. Талант, который вам передался, – обратил на это внимание генерал Терентьев. – Затем началось его увлечение кинематографом и театром. Учитывая любовь Павла к творчеству, мы и придумали для него «легенду», с которой он жил среди обычных людей. Он представлялся всем помощником режиссёра одного московского театра. Собственно, он даже там был официально оформлен и работал в свободное от заданий время. На премьере одной из театральных постановок он и встретил вашу мать, Светлану Волкову. Она действительно была необыкновенно хороша собой. И очень талантлива. Павел сразу влюбился в неё с первого взгляда. И она, узнав, что он помощник режиссёра, ответила ему взаимностью. Она грезила о сцене. Мечтала, что её избранник вознесёт её к славе, поставит для неё спектакль или снимет фильм. Она на тот момент была очень тщеславной женщиной. И мужчин рассматривала только как инструмент для достижения своих целей.

– Узнаю маму, она ничуть не изменилась, – тихо пробормотала Кристина.

– Спустя примерно год бурного романа, ваша мать забеременела. И, вопреки всем уставам и всем правилам, ваш отец заявил, что хочет жениться на этой актрисе. Я был категорически против этого брака. Но Павел был упрям. Его невозможно было переубедить. Заявление вашего отца о намерении вступить в брак с актрисой Волковой рассматривалось на самом верху у руководства КГБ. Учитывая его заслуги, они дали разрешение на регистрацию брака, но с условием. Павел должен был хранить в тайне свою настоящую биографию и не упоминать о том, что он является действующим агентом комитета безопасности. Ему недвусмысленно дали понять, что в случае, если он проболтается, к нему и его семье будут применены самые жёсткие меры. В итоге свадьба состоялась. А вскоре на свет появились вы. Павел был безгранично счастлив, узнав, что у него родилась дочка. Вы родились немного раньше срока, крохотная. Он почти не выпускал вас из рук. Он очень вас любил, Кристина. Собственно, эта фотография была сделана в ваш день рождения.

При этих словах у Кристины навернулись слёзы на глазах. Она опустила голову и снова посмотрела на фото отца. Так вот, почему её отец так широко улыбается на фотографии. Он радуется рождению дочери! Кристине было очень важно это узнать.

– Первое время всё было хорошо: и в семье и на заданиях, – продолжал рассказ Всеволод Никитич, – но со временем Светлана Волкова всё больше задавала своему мужу вопросов об их будущем. Сначала намекала, а затем прямым текстом требовала ролей в новых спектаклях. Требовала устроить её на киностудию. Очень трудно вести двойную жизнь. Из-за этого многие агенты такого уровня как ваш отец, никогда не женились. Имея тонкую душевную организацию и безмерно любя свою жену, Павел Миронов начал переживать из-за того, что не может открыться любимой. У него началась депрессия. К тому же задания, которые выдавались Павлу, предполагали постоянные разъезды, командировки. Ваша мать начала подозревать его в изменах и грозилась развестись и забрать ребёнка. Для Павла это было очень сильным ударом. Он не мог этого допустить. Поэтому, нарушив все указания, не выдержал и рассказал жене всю правду о себе, о том, кто он и кем на самом деле работает. Светлана была не готова к такому повороту событий. И выставила вашего отца на улицу тем же вечером. Вам тогда было около года. Это был ещё один удар для него. В ту ночь он пришёл ко мне и всё рассказал. Он рыдал. Я никогда не видел его таким. Но для меня было важно сохранить «легенду» вашего отца и не допустить рассекречивание и потерю такого агента. Я сразу поехал к вашей матери и взял с неё слово, что она никогда и никому не расскажет о том, что поведал ей её муж. А если она расскажет, то тогда она уже никогда и ни в каком театре не то, что на сцену не выйдет, даже уборщицей её никто не возьмет. Светлана была очень рассудительной и эгоистичной женщиной – она с лёгкостью вычеркнула Павла Миронова из своей жизни, будто бы его и не было. Поэтому она ничего не рассказывала вам о нём.

– Действительно. Это очень похоже на маму. Выкинуть из своей жизни человека, который более для тебя не представляет интереса и не может быть тебе полезен.

Повисло молчание, затем Кристина спросила:

– Но всё же, вы можете мне рассказать, как погиб мой отец?

– Ваш отец погиб на задании. Это случилось спустя два месяца после развода. До этого у него было очередное «видение» во сне. Он увидел секретную лабораторию, в которой разрабатывалось нечто, способное положить конец всему живому на Земле. Учитывая, что видения вашего отца были всегда точны, мы сразу же приступили к поиску этой лаборатории. Спустя какое-то время по знакам, которые сообщил ваш отец, нам удалось вычислить место. Лаборатория оказалась расположена в одной из республик СССР. Наши информаторы сообщили, что, судя по всему, в лаборатории разрабатывался какой-то новый вид химического оружия. Я отправил вашего отца на задание вместе с несколькими другими опытными агентами. В задачу Павла Миронова входило найти точное месторасположение лаборатории – сделать это он мог только оказавшись территориально как можно ближе к ней. В задачи других агентов входила «зачистка» лаборатории и передача всех найденных на месте разработок в наш департамент. Требовалось, чтобы Павел погрузился в сон, или транс, как мы это называли, и выдал подсказки, где нам искать лабораторию и какие препятствия и опасности ждут наших ребят на пути к ней. Но входить в транс с глубокой эмоциональной травмой, в состоянии депрессии опасно. Павел всегда говорил, что, чтобы увидеть «вещий сон», нужно быть спокойным. Он смог увидеть только точное место, где была лаборатория. Но он потратил слишком много сил, и не смог почувствовать опасность, грозящую нашим ребятам. Вопреки полученным указаниям не покидать укрытия, ваш отец отправился вместе с другими агентами на «зачистку». Он надеялся, что там сможет быть им чем-то полезен, сможет почувствовать угрозы и уберечь своих боевых товарищей. И когда Павел вместе с другими агентами уже был на месте, оказалось, что эта лаборатория защищена сильнее, чем предполагалось изначально. Они попали в засаду. Я не исключаю, что кто-то из своих мог «сдать» ребят. Павел не почувствовал, что это ловушка, хотя обычно он всегда это тонко ощущал. Они все погибли на месте. А когда прибыло подкрепление, было уже поздно. Все материалы и химическое оружие, которое там разрабатывалось, пропали. Мы нашли только пустые помещения со следами поспешных сборов. Лаборатория будто бы испарилось.

Генерал Терентьев закончил свой рассказ:

– Таким был ваш отец, Кристина, смелым, отважным, честным и бесконечно вас любящим.

Кристина уже не могла скрыть слёз. Неужели на свете был человек, который так любил её? Почему жизнь такая несправедливая. Почему она не успела узнать отца поближе? И сказать ему, что она его тоже очень любит, что он нужен ей. Слёзы ручьями текли по её щекам, глаза и нос покраснели. Константин, за всё время разговора с генералом Терентьевым не проронивший не слова, достал из кармана джинсов чистый носовой платок и протянул его Кристине. Кристина взяла платок и уткнулась в него лицом. Её тело начало сотрясаться от рыданий. Слишком много информации за один день.

– Кристина, всё хорошо! Успокойся! – пытался приободрить Константин Кристину, приобняв её за плечи, – теперь ты одна из нас, а мы своих в тяжёлую минуту не бросаем.

Кристина перестала дрожать, вытерла слёзы платком и удивлённо посмотрела на Константина, а затем на генерала Терентьева:

– Одна из вас? Что это значит? – переспросила Кристина.