Текст книги "Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни"

Апрель

СРЕДА 1 апреля

– Шнурок у меня развязался? Так я вам и поверил. Я помню, какой сегодня день.

Через две минуты господин Дикхаут наступил на свой шнурок и упал. Падение смягчил цветочный горшок, но цветок нанес бедняге отвратительную резаную рану.

В нашем доме эта сансевиерия с длинными мечевидными листьями, которую еще называют “щучьим хвостом” и “змеиной кожей”, одержала блистательную победу над всеми видами флоры, входившими в моду за последние сорок лет. Она не может умереть. Эверт в порядке эксперимента попытался умертвить один такой экземпляр в оранжевом горшке семидесятых годов, но потерпел фиаско. Он травил растение кофе, кетчупом и темным пивом – безуспешно. Конечно, он подливал отраву небольшими порциями, чтобы не навлечь неприятностей на свою голову. Наиболее эффективно подействовал кетчуп: несколько длинных острых листьев приобрели коричневый цвет, но одновременно появились новые побеги. В конце концов, Эверт отказался от своей затеи. Игра не стоила свеч, то есть отлучения от дома. Однажды Эверт уже подвергался такому наказанию. Тогда он приклеил несколько блюдец к чашкам. Что вызвало бурное возмущение жильцов, попытавшихся отделить блюдца от чашек, где еще оставался кофе. Прибывшая по вызову госпожа Де Рооз заметила тюбик суперклея, торчавший из кармана Эверта. Отпираться не имело смысла, даже для Эверта. Ему на неделю был запрещен вход на территорию дома, и он безвылазно просидел семь дней в своей отдельной квартире.

Я, конечно, пару раз навещал его. И он сам был вынужден признать, что пошутил не слишком удачно.

– Да я вовсе не хотел, чтобы они ошпарились, – каялся он.

– Но в какой-то степени этого следовало ожидать, – произнес я менторским тоном. Во мне всегда живет школьный учитель. Не зря же я тридцать пять лет был завучем начальной школы.

ЧЕТВЕРГ 2 апреля

Каждый день ровно в полдесятого утра госпожа Хунсбрук отправляется в универсам “Хема”. Там она покупает одно (!) пирожное томпус. Только если на дворе снегопад, гололедица или еще какое ненастье оранжевого или красного уровня, она не выходит из дома. Для этих редких случаев она хранит несколько томпусов в морозилке. В четверть одиннадцатого она усаживается за кофейный стол, распаковывает выпечку и ждет медсестру. Та приносит кофе примерно в половине одиннадцатого. После первого глотка госпожа Хунсбрук берет вилочку и пытается отковырнуть уголок томпуса. Ярко-красная корочка не поддается, но из-под нее в обе стороны выдавливается крем. Госпожа Хунсбрук пробует сломать корочку с другой стороны, но с тем же результатом. Тогда она решается взять в руку все пирожное и откусить кусочек. Это ей удается, но желтые капли падают на скатерть и на ее платье. Она подбирает их кофейной ложечкой и о тправляет в рот. В заключение, чтобы не пропали остатки, она облизывает липкие пальцы. Совершенно спокойно, один за другим.

– От томпуса никакого прока, – говорит господин Хелдер. И после короткой паузы добавляет: – Как от мимеографа[5]5
  Мимеограф – машина трафаретной печати.


[Закрыть].

Он прав. Непременно измажешься либо кремом, либо чернилами.

Господин Хелдер умный человек, и к тому же добрый. Когда кто-нибудь из клуба скончается, я рекомендую принять его в СНОНЕМ.

Некоторые жильцы каждый день ужасно раздражаются, глядя на ритуал с пирожным. Конечно, они могли бы пересесть за другой стол, но не тут-то было: ведь это их стол. Они сидели за ним каждое утро до появления госпожи Хунсбрук.

– Вы не могли бы съесть ваш томпус где-нибудь еще? – спросил ее недавно один из сотрапезников.

– Могла бы, – отвечала она с коварной улыбкой, – но не хочу.

В День королевы каждый жилец богадельни всегда получал оранжевый томпус. И тогда повсюду виднелся крем, даже в благородной седине. Сразу после коронации Виллема-Александра директриса отменила раздачу томпусов. Все считают, что это стыд и срам, но не говорят об этом в ее присутствии.

ПЯТНИЦА 3 апреля

– Вы слышали? Персонал английской королевы вот-вот объявит забастовку.

Нет, этого я не слышал. Убежденные монархисты (а их среди нас немало) опасаются, что Елизавете лично придется убирать следы своего пребывания в сортире и скрести пол, опустившись на свои королевские колени.

Она хоть раз подняла ведро с мыльной водой? Купила в булочной полбуханки черного хлеба? Может, она ни разу в жизни не намазала себе ни одного бутерброда.

Кажется, очень богатая королева Великобритании платила своему персоналу зарплату меньше минимальной. Но руку на отсечение не дам, так как получил эту недостоверную информацию от сплетников за чашкой кофе.

В Страстную пятницу можно увидеть меньше цветастых платьев, чем обычно. Настроение у всех мрачное. Сегодня на службу в центре медитации приковыляет много здешних обитателей. Может, и я приковыляю вместе со всеми. Старый пастор и старый католический священник во время двунадесятых праздников служат совместную литургию. С тех пор как пастор исповедовался передо мной, что не верует в Бога, между нами-атеистами установилась особая связь. Иногда мы распиваем бутылочку вина и беседуем об искусстве и еде. Он знаток того и другого. Его широкий профиль – фильмы о еде. Более узкая специализация – красивые киноактрисы. Большинство его любимых кинозвезд мертвы, что повергает его иногда в состояние меланхолии, но самая красивая еще жива. – Клаудия Кардинале могла бы вернуть меня к вере в Бога. И я провел бы денек в раю рядом с ней.

После службы все красят яйца в комнате отдыха. Раскраска яиц крайне затруднительна для дрожащих пальцев большинства художников, но художники благожелательны во взаимной оценке творчества. Кто-нибудь обязательно скажет: “Какая богатая фантазия!” вместо: “Это ни в какие ворота…”

СУББОТА 4 апреля

Вчера днем какая-то девчушка катила по коридору игрушечную коляску. В коляске лежала кукла. Девчушка открыла дверь моей комнаты, вошла и сказала:

– Привет, господин дедушка!

– Добрый день, дама. Как вас зовут?

– Я не дама. Меня зовут Фрида.

Я сказал, что имя прекрасное. И спросил, пришла ли она в гости. Нет, она просто показывает своей кукле весь дом. Вынув завернутую в одеяльце куколку, видимо, одноногую, она обошла с ней комнату, указывая кукле, куда ей следует смотреть.

Я спросил, сколько ей лет и у кого еще она была в гостях. Ей шесть лет, а госпожа Квинт – ее бабушка.

Я хотел спросить, как у такой веселой девочки получилась такая зануда-бабушка, но, разумеется, оставил вопрос при себе. Мы немного поболтали. Она обожает оладьи, а ее любимую куклу зовут Сильвия.

– А что вам больше всего нравится в вас самих? – неожиданно осведомилась она.

– Ну… э… я никогда об этом не задумывался.

Она посмотрела на меня с любопытством, склонив голову набок. Чтобы выиграть время, я спросил, что ей больше всего нравится в ней самой.

– Что у меня есть братик. А у вас есть братик?

– Ах, вот ты где! – В открытую дверь со страдальческим видом вошла мать Фриды, схватила девочку за руку и потащила за собой. Меня она удостоила лишь кивком.

– Пока, Фрида, – сказал я. – Очень хорошо, что ты зашла в гости.

Девочка оглянулась и помахала мне рукой.

– До следующего раза, – почти пропела она.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 5 апреля

Пасха. Скоро пасхальная трапеза. Когда нарушается привычный распорядок дня, возникает недовольство и сумятица. Вот так и с пасхальной трапезой, которая попадает между завтраком и обедом.

– Когда точно подают на стол и что именно? – спросила госпожа Смит.

Никто не ответил.

– А что если просто съесть то, что нравится, и когда захочется? – предложил Антуан.

Да, до этого никто не додумался, возможно, идея совсем неплохая. Не так давно рухнул запрет медиков на поедание большого количества яиц. Похоже, холестерин не так уж и вреден. Согласно новейшим научным воззрениям, яичком больше или меньше – роли не играет. Хорошая новость к Пасхе. Господин Баккер объявил, что побьет свой личный рекорд, равный шести яйцам.

Увидел вчера двух первых уток. И таким образом выиграл пари. Герт купил мне двух шоколадных пасхальных зайцев, и мы съели их с ним на пару. Мы не слишком заботимся о фигуре. Герт толстый, я тонкий, и тут уж мало что изменишь.

Что мне нравится больше всего в себе самом? Позавчера этот вопрос задала девочка Фрида, и с тех пор я пытаюсь на него ответить. За восемьдесят пять лет он ни разу не пришел мне в голову. А вопрос не праздный. Разумеется, в сочетании со встречным вопросом: что мне больше всего не нравится в себе самом?

Я исключаю из рассмотрения такие внешние признаки, как оттопыренные уши и ноги колесом. Как и благородную седину. Ограничиваюсь свойствами характера. Но сильно затрудняюсь дать честный ответ. Собственно говоря, я охотно обдумал бы его вместе с Фридой.

ПОНЕДЕЛЬНИК 6 апреля

Сегодня днем сбегу от всех детей и внуков, которые приедут в гости, но не ко мне. Поеду кататься один, так как к Герту пожалуют с визитом дочери. Погода достаточно хорошая, чтобы провести день на свежем воздухе. На велосипедных дорожках Твиске, красивого уголка природы между Остзаном и Ландсмером, будет, конечно, тесно. В парке есть кафе с террасой, где я собираюсь заказать кофе с пасхальным тортом. Чтобы не чувствовать себя жалким. Пусть даже немного одиноким.

Снова настало время устроить вылазку СНОНЕМ а, и, к счастью, она намечена на ближайшую среду. Организаторы – Антуан и Риа. Трогательная они пара. Пятьдесят восемь лет в браке – и все еще регулярно сидят на скамейке, держась за руки. Иногда я смотрю на это старое счастье, не тронутое временем, и со страхом представляю тот день, когда один из них умрет, а другой, одинокий и безутешный, останется жить.

В последнее время я немного хандрю. Может, попросить у доктора таблетку, от которой станет веселей. А может быть, я просто жду не дождусь весны. Мне всегда была свойственна этакая весенняя меланхолия.

Меня гложет все тот же вопрос: что во мне самое хорошее и что самое неприятное? Обсужу-ка я это с Эвертом за пасхальным бокалом вина. Самое хорошее в Эверте, что он всегда идет напролом. Менее приятно, что он перегибает палку, когда выпьет лишнего. Тут главное выбрать момент.

ВТОРНИК 7 апреля

Дидерик Иоганнес Максимилиан Говерт барон ван Слингелант – имя, не вызывающее доверия у простых людей.

– Будь так любезен, произнеси по буквам, – попросила Леония.

Дидерик – банкир, он хочет повысить вознаграждение топ-менеджерам государственного банка ABN AMRO на сто тысяч евро. Об этом пишут все газеты. Сто тысяч евро для большинства граждан Нидерландов – все еще крупная сумма.

Но есть люди и побогаче Дидерика. По сведениям Граме, Стивен Шварцман в прошлом году заработал более миллиарда долларов.

– И на чем же, скажите ради бога? – заинтересовался господин Пот.

На каком-то private equity[6]6
  Частные капиталовложения (англ.).


[Закрыть]. Никто не знает даже, как это произносится. Не говоря уж о том, что это значит. Граме (а он разбирается в цифрах) чуть позже рассказал, что на деньги, которые Шварцман может истратить в один день, все жильцы нашего дома могли бы прожить три года. “Приблизительно”.

Шварцман считает свой ежегодный доход справедливым. Я бы запер его в лечебнице для душевнобольных как страдающего манией величия. И посадил бы на хлеб и воду. В неограниченном количестве.

Когда вечером я спросил Эверта, что он считает лучшим во мне, у него вытянулась физиономия.

– Н-ну… твое искреннее участие и интерес к другим, – сказал он, немного подумав.

Меня это устроило.

– А что во мне самое дурное?

Тут Эверт долго не раздумывал.

– То, что иногда ты ведешь себя как страшно трусливый безвольный слизняк.

Пришлось проглотить. А я-то думал, что сделал большие успехи в этой области.

– А как насчет моих достоинств и недостатков? – спросил Эверт.

– Ты страшно грубый тип. Но проявляешь внимание к другим людям.

После чего мы выпили за наши слабые места.

СРЕДА 8 апреля

Набожная госпожа Ван Дален, по примеру своего Господа, умерла в Страстную пятницу. Ее кончина вызвала небольшой скандал. Потому что покойница четыре дня пролежала в своей комнате. Соседка заметила ее отсутствие за обедом уже в первый день Пасхи, но только во вторник утром зашла наконец ее проведать. Ван Дален упала со стула и лежала в такой позе, “как будто вздремнула под столом”.

Так как по праздникам уборка не производится и так как Ван Дален была довольно самостоятельной подопечной, никто из персонала не заглядывал в ее комнату. Правда, медсестра два раза стучалась в дверь, но, не получив ответа, решила, что жиличка ушла пить кофе. Госпожу Ван Дален, как и меня, никто никогда не навещал, иначе кто-нибудь нашел бы ее раньше.

По правилам проживания, покойник не должен четыре дня лежать необнаруженным у себя в комнате. Стелваген подсуетилась и “нанесла несколько визитов”, чтобы история не получила большой огласки.

Она представила дело так, словно это был недосмотр покойницы, а не персонала. Я даже подумал, не написать ли об этом, но не смог представить, кому предложить такой материал. Господи, может, наш персонал и оплошал немного, но в безжалостном внешнем мире старики месяцами лежат мертвыми в своих домах. Для Нидерландов, где проживает 200 000 одиноких стариков, подобная ситуация не редкость.

Сегодня едем на экскурсию всем клубом СНОНЕМ. Наши гиды – Риа и Антуан, поэтому я ожидаю чего-то, связанного с едой.

Как же мне жаль Гертруду Уивер. Всего одну неделю она могла гордиться титулом самого старого человека на планете и вот скончалась. Ей было сто шестнадцать лет. Такой рекорд долго не удержишь. Приходится с этим смириться.

Но жить до ста шестнадцати? Не дай бог!

ЧЕТВЕРГ 9 апреля

Из вчерашней экскурсии СНОНЕМ сделал настоящую конфетку. Риа и Антуан преподали нам краткий курс изготовления конфет. Таким угостили шоколадом – любо-дорого было поглядеть. Мы устроили там некоторый беспорядок, был такой грех. Но многие конфеты вместо того, чтобы получаться ровными и симметричными, нечаянно принимали форму арахисового ореха. А ромовая начинка то и дело стекала не в ту сторону. Ничего страшного. Ведь все, что не получалось, мы должны были устранять путем поедания. В результате за два с половиной часа ювелирной работы мы сотворили штук двадцать настоящих шоколадных шедевров. Господи, да за те деньги, которых стоил курс, мы могли накупить у банкетного кондитера десять кило конфет. Но какая в этом радость?

Под конец нам всем захотелось вина и пива. Но после такого количества шоколада мы отказались от традиционной закуски – мясных шариков.

По причине хорошей погоды сад при нашей богадельне “в порядке исключения” открылся на неделю раньше. Покорнейше благодарим, госпожа директриса. Почему его вообще закрывают на зиму, непонятно. Возможно, дирекция опасается, как бы жильцы нечаянно не замерзли насмерть. Сад принадлежит пансионату, так что директрисе пришлось бы отвечать за замерзших стариков. Одно дело – чувствовать себя хозяином, а другое – брать на себя ответственность. По правилам проживания, сад открывается для жильцов 15 апреля. А тут – на целую неделю раньше! Видите, какая у нас расторопная дирекция? На дворе 18 градусов. Так что шанс замерзнуть невелик.

ПЯТНИЦА 10 апреля

Во время вчерашней вылазки СНОНЕМа мне бросилось в глаза, как сильно похудел Эверт. Вечером за кофе я сказал ему об этом, но он ответил, что мне просто показалось. Он чувствует себя превосходно.

За четверть часа до открытия сада перед входом уже собралась небольшая группа жильцов. Народ толкался и пытался пролезть вперед. Какая уж тут учтивость и культура поведения… Медсестре с ключом пришлось протискиваться к дверям. Когда двери распахнулись, люди повели себя, как старые коровы, всю зиму простоявшие в хлеву и теперь выпущенные на луг. Они устремились в сад старческой рысцой, и я было подумал, что они жаждут насладиться солнцем и природой, но они торопились занять местечко на скамейке. Чтобы захватить последнее свободное место, госпожа Слотхаувер спихнула в кусты госпожу Схаап. Схаап было не до смеха, она чуть не расплакалась. Кроме нее, еще человек пять не успели занять места под солнцем. Они в полном замешательстве ковыляли вдоль скамеек: взад-вперед. Кажется, Слотхаувер, к радости ее многочисленных врагов, совершила ошибку – забыла перед выходом из дома посетить туалет, а теперь ей приспичило. Она оказалась перед выбором: либо встать и уступить место, либо помочиться в штаны. Скрежеща зубами, она встала. Свободное место досталось госпоже Схаап, и она заняла его, сияя от счастья. Слотхаувер уже не вернулась.

Господин Хелдер попытался творчески подойти к проблеме нехватки мест, а именно – принести стул из столовой. Но госпожа Де Рооз, заведующая хозяйством, категорически этому воспротивилась.

– Куда это вы направляетесь со стулом, господин Хелдер?

– В сад, – пискнул тот.

– Нет, не положено. Представьте, что будет, если все начнут разгуливать со стульями.

– Я отнесу его потом обратно, – попробовал упереться Хелдер.

Но об этом, заявила Де Рооз, не могло быть и речи.

СУББОТА 11 апреля

Я все чаще не могу вспомнить слово, хотя знаю, что оно существует и точно выражает то, что я хочу сказать. Нужное слово ускользает, не дается, но чуть позже вдруг выскакивает из какого-то угла памяти. Когда оно, увы, больше не нужно.

С именами собственными дело обстоит еще хуже.

Если ребенок не знает, как зовут другого ребенка, он зовет его просто “эй, девочка”, “эй, мальчик”. Но когда я прошу соседку по столу передать мне сахар, я не могу обратиться к ней “эй, тетенька”. Ведь эта дама много лет живет в соседней квартире. Таких обитателей здешних мест много, но это слабое утешение.

Рональд Рейган ближе к концу своего президентства все чаще прибегал к определениям типа “кое-что” и “все такое”. Дотошные исследователи проанализировали его лексикон на материале спонтанных ответов на вопросы журналистов. И пришли к выводу, что оскудение словарного запаса может быть прелюдией к болезни Альцгеймера. В лице Рейгана американцы, кажется, впервые выбрали в президенты маразматика. И, возможно, впервые выберут старушенцию, так как Хилари Клинтон собирается выдвинуть свою кандидатуру. А ей под семьдесят. Что она о себе воображает, эта дама?

Я придумал следующую экскурсию СНОНЕМа: мы посетим Музей Крёллера-Мюллер в национальном парке Де-Хоге-Велюве. Я уже очень давно считаю его своим любимым музеем. Хотя уже очень давно не бывал там. Туда ведет красивая дорога, и персонал, насколько я помню, благожелательно относится к инвалидам и колясочникам. Еще там имеется великолепный сад скульптур. Правда, успех нашей вылазки будет сильно зависеть от погоды, поэтому на общем собрании клуба я оговорю возможность перенесения даты. А пока что попрошу Эдвина выкроить денек, чтобы провести его с клубом. В качестве вознаграждения предложу еду, выпивку и выражения благодарности. И гарантирую бесплатный проезд.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 12 апреля – Кажется, в этом году еще не помер никто из нидерландских знаменитостей, – заметил господин Пот.

– А как же Хюго Валкер?[7]7
  Хюго Валкер (1933–2015) – нидерландский бейсболист, футболист, спортивный журналист и комментатор.


[Закрыть] – сказал я.

– Кто это? – раздался вопрос.

– Что и требовалось доказать, – сказал Пот. – Умирает знаменитость, а мы о ней слыхом не слыхивали.

На прошлой неделе в нашей богадельне дважды были похороны и один раз кремация, так что мы не теряем темпа. Я больше туда не хожу. У меня отпала охота каждый раз рисовать в воображении собственные похороны. Предпочитаю сунуть голову в песок. Некоторые здешние обитатели упиваются этим зрелищем, прощаются с каждым покойником, даже если при жизни не обменялись с ним ни единым словом. Подозреваю, что кое-кто ходит на похороны только ради угощения. Недавно один из скорбящих жаловался, что на кремации вместо положенного торта угощали бастонскими бисквитами. Но этим его претензии не ограничились.

– Бисквиты были твердые как камень, – не унимался скорбящий. – Дома я всегда храню их до тех пор, пока они не станут мягкими.

За столом согласно кивнули.

Я составил список последних пожеланий, где, между прочим, прошу щедро наливать скорбящим вино и крепкие напитки. Список у Эверта, и я уверен, что уж он-то позаботится о точном исполнении моей последней воли. Чтобы обеспечить финансирование, я открыл расчетный счет на свое и/или его имя. У Эверта есть сын и невестка, они организуют его похороны. А у меня нет никого. Не хочется, чтобы моими похоронами занималась Стелваген, торт может оказаться просроченным. Эверт кажется неуправляемым снарядом, но если на то пошло, он не даст маху и первоклассно сделает свое, а в данном случае, мое дело. Он обещал после моих похорон напиться в хлам за мое здоровье. И за мой счет. Чего я желаю ему от всего сердца.

А что касается просроченного торта, если похоронами займется Стелваген, то я беру свои слова обратно.

ПОНЕДЕЛЬНИК 13 апреля

Пора, давно пора заняться поездкой в Брюгге. Начало июня кажется мне самым подходящим временем. А это значит, что в моем распоряжении еще шесть недель, чтобы все хорошенько организовать. Вчера я спросил Леонию, не хочет ли она помочь мне с организацией экскурсии, и она сразу же согласилась. Сегодня первое собрание. Брюгге, будь готов к пришествию СНОНЕМа!

Когда госпожа Лангефелд хочет проглотить кусок, она медленно открывает рот задолго до того, как к нему приблизится ложка. Во рту то пломбочка сверкнет, то капелька слюны. Затем она слегка высовывает язык на манер подносика. На него позже будет возложен кусочек, дабы препроводить его внутрь. Засим начнется медленное пережевывание. В самый неожиданный момент рот вдруг широко раскроется, чтобы я мог проверить, как далеко продвинулось перемалывание, например, котлеты. При этом госпожа Лангефелд издаст смачный звук. Она сидит, слегка откинувшись от стола, так что расстояние до тарелки большое, и вероятность уронить что-нибудь на пути ко рту весьма высока. На этот случай между ее шеей и коленями растянута салфетка величиной с парус. Если, к примеру, на салфетку упадет крошка, она, в конце концов, скатится на пол. Так что платье останется чистым, а после трапезы кое-что останется под столом.

Госпожа Лангефелд переехала сюда недавно и вчера сидела за столом напротив меня. Мне все время приходилось смотреть на нее. Вздумай я худеть, это было бы очень кстати, ведь такая госпожа Лангефелд кому угодно испортит аппетит. Шестеро чавкающих сотрапезников и так мешают сосредоточиться на своей еде. Иногда, садясь за стол, я жалею, что не могу надеть шоры и воткнуть беруши.

В последнее время я жую очень старательно. Один ученый в одной газетной статье посоветовал старикам жевать как можно дольше. Ослабление способности к пережевыванию пищи якобы приводит к потере памяти.

Требую выдавать всем бесплатную жвачку!

ВТОРНИК 14 апреля

Старушка Клинтон тем временем выставила на выборы свою сомнительную кандидатуру. В Китае годами находились у власти люди старше восьмидесяти, а ей всего семьдесят, может, истолковать сомнение в ее пользу? С другой стороны: тому, кто в старости все еще так жаждет власти, не стоит доверять.

Вчера мы с Леонией три часа занимались поисками самого подходящего старикам отеля в Брюгге. Раньше ты листал проспект бельгийского турбюро и выбирал что-то наобум, а теперь на экране компьютера высвечиваются сотни отелей. И за деревьями уже не видно леса. Точнее, в лесу уже не увидишь подходящего дерева.

В конце концов, мы сделали выбор, и Леония позвонила в отель, чтобы узнать, как там отреагируют на сообщение о приезде восьми глубоких стариков.

– Сколько? Ага. Подходяще. Очень приятно.

Похоже, нет никаких проблем. Это вдохновляет.

Мы нажали на клавишу и заказали семь одноместных номеров и один двухместный на 2, 3 и 4 июня, через неделю после Троицы.

Я рад, что привлек к делу Леонию. Она добросовестна и исполнительна. Мы забронировали для поездки роскошный микроавтобус Стефа и его самого в качестве водителя. Стеф – племянник Гритье. Он переживает, что не может больше видеться с нами, и сам предложил остаться нашим шофером, даже если его тетя больше не ездит с клубом. Так что мы позволяем себе роскошь иметь двух шоферов, и не должны каждый раз приглашать Эдвина.

Мы бы с удовольствием взяли с собой кого-нибудь для поддержки и физической помощи. Перемещения даются нам с трудом: безногий помогает безногому. Эверт спросит своего сына Яна, не согласится ли тот “подарить отцу несколько последних незабываемых дней жизни”. Этот текст кажется ему очень убедительным.

Сын у него славный парень, очень похож на него, наверное, согласится.

СРЕДА 15 апреля

Ян, сын Эверта, едет с нами в Брюгге. Это большое облегчение. Хоть я и хорохорюсь, и вру, что поездка восьми пожилых людей – самое обычное дело, но в душе сознаю, что приукрашиваю действительность. Мы страшно стары и нуждаемся в помощи. Отправляясь в дорогу, мы берем с собой груз недугов и целый караван транспортных приспособлений. Тратим двадцать минут, только чтобы войти или выйти из автобуса. Но в лице Яна и Стефа мы заполучили двух опекунов, способных удержать тяжкий груз на ржавых рельсах.

Я снова обретаю вкус и доверие к жизни. Ведь я начал немного опасаться за успех своего плана. А опасаться – большая опасность. От опасения всего шаг до промедления, а от промедления всего шаг до отступления. Если поискать, всегда найдешь причину не сделать чего-то – и сидишь потом один как перст, глядя в окно. Один раз застопоришь – и больше не сдвинешься с места. Оставайся в движении, буквально и фигурально, пока не упадешь замертво, вот девиз.

– Бах хороший композитор, не спорю, но он не сочиняет веселых песен. Мне больше нравятся Риа Валк или Конни Фробус.

Возможно, госпожа Дёйтс полагает, что Бах еще жив?

В комнате отдыха кто-то по ошибке включил радиостанцию классической музыки.

Интересно, а Конни Фробус, разве она еще жива? Но я не стал спрашивать. Испугался, что кто-нибудь затянет песню “Два итальянца”. Очень мало людей старше восьмидесяти еще могут прилично петь. Во всяком случае, здесь таких нет. Я уже трепещу при мысли об отборочном туре на конкурс песни среди пожилых, до этого шоу осталось меньше месяца.

ЧЕТВЕРГ 16 апреля

Еще неделю можно выдвигать свои кандидатуры в комитет жильцов. Пока никто не выдвинул. Члены СНОНЕМа постарались как можно незаметнее отговорить потенциальных кандидатов от подобного намерения.

– Слушайте, комитет жильцов – настоящее осиное гнездо. Только и делают, что скандалят. По доброй воле я бы никогда туда не сунулась.

Леония умеет произносить это с большой убедительностью.

Даже Риа и Антуан, преодолев свое принципиальное отвращение к хитрости и обману, отговорили кое-кого избираться в комитет.

Надеюсь, что, когда в последний момент пять членов клуба заявят свои кандидатуры, большинство не сразу сориентируется и, за отсутствием конкурентов, изберет нас.

Стелваген, конечно, сообразит, что комитет целиком и полностью состоит из членов СНОНЕМа. Но тогда уже будет поздно. И два года мы будем держать директрису под прицелом.

ПЯТНИЦА 17 апреля

Когда вчера в конце дня я заглянул к Эверту, чтобы пропустить с ним по стаканчику того-сего, он прилаживал к старым штанам пару красных бретелек. Я спросил, зачем ему в инвалидном кресле понадобились подтяжки.

– Даже когда я сижу, брюки спадают с моей задницы, – буркнул он и, поспешив сменить тему, спросил, что я хочу выпить.

– Отчего ты так похудел?

– Понятия не имею.

Я предложил обратиться к доктору, но мой друг не увидел в этом необходимости. Эверт и доктора плохо сочетаются друг с другом. Рано или поздно во время консультации врач интересуется вкусовыми привычками пациента. И ситуация становится несколько напряженной.

– Я все еще не совсем умеренно пью и все еще не совсем здорово питаюсь, – заявил Эверт с порога домашнему врачу во время последнего осмотра.

– По-моему, это не очень-то разумно с вашим диабетом. Не совсем умеренно – это сколько?

И Эверт, чтобы избавиться от нудных нотаций, соврал, что несколько бутылок в неделю.

В ответ на следующий вопрос доктора: “Не совсем здорово питаетесь – это как именно?” Эверт, по его словам, весело брякнул: “Закусываю фруктами и зеленью”.

Я сказал, что при таком отношении к здоровью его похудание вполне понятно и объяснимо.

– И ты туда же, старый нытик? А еще лучший друг. Больше ни слова на эту тему. Не желаю слушать. Я сейчас вообще устрою тебе шах и мат.

После чего я великодушно сыграл с ним вничью. Эверт вообще не умеет играть в шахматы. Передвигает фигуры так, как живет, руководствуясь чувством. Играет наобум. Но шахматы – не эмоциональный, а рациональный вид спорта.

Жизнь тоже рациональный спорт, по крайней мере частично. Но и хорошая порция чувства необходима. И немного удачи не повредит.

Снова я рассуждаю как завуч. Как школьный учитель, которого беспокоит его старый друг.

СУББОТА 18 апреля

Сисямо, эби-яки и ясай-яки пошли хорошо, равно как и магуро-суси. Саке и сливовое вино в следующий раз не закажу. Из-за них сегодня ночью мне стало худо. Ладно, две таблетки аспирина исправили положение.

В следующий раз будь осторожней с выпивкой, Грун! Пьяные люди – отнюдь не подарок, но пьяные старики вообще невыносимы.

Здесь надо отдать должное Эверту: он пьет шумно, но никогда не раздражает.

Наш клуб побывал в японском ресторане “Отару”, где-то по соседству с пивоварней “Хайнекен”. Для каждого, кроме Рии и Антуана, это было первое знакомство с японской кухней. Среднестатистическая оценка: “Довольно вкусно”. После восьмидесятилетней привычки к голландской стряпне наш вкус слегка притупился и уже не так открыт для новых ощущений. Впрочем, мы провели еще один прекрасный вечер. Поначалу кусочки суши еще падали на стол под стук палочек, но, отсмеявшись, мы попросили принести обычные столовые приборы, и дело наладилось. Когда тебе за восемьдесят, уже необязательно учиться всему новому.

– Вилкой, ложкой и ножом удобнее есть, чем палочками. Японцы, конечно, прекрасно это знают, но они слишком упрямы, чтобы это признать. Ну и пусть, ведь войну они проиграли, – подвел итог Граме и заказал бутылку белого вина, чтобы смыть вкус саке.

Вечер закончился в некотором миноре, так как Леония, выходя из микроавтобуса, оступилась и вывихнула лодыжку. Сидит теперь с поднятой ногой. Утром Эверт принес ей завтрак в постель. Покраснев до ушей, он поставил поднос рядом с кроватью.

– Эверт, голубчик, как это мило с твоей стороны, – просияла Леония.

– Чего там, нет проблем, – буркнул он и удрал, как заяц.

Чудный диалог.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 19 апреля

Никогда не знал, что существует Национальный фонд поддержки престарелых и Уполномоченный по делам престарелых. В домах престарелых о них слыхом не слыхали, они сюда не заглядывают.

Может быть, они занимаются только теми 200 000 стариков, кто живет в Нидерландах в полном одиночестве? Как пишут в газете, полное одиночество фиксируется в том случае, если вас навещают не больше одного раза в месяц. (А вы всегда держите наготове кофе, надеясь, что вдруг все-таки кто-нибудь…)