Текст книги "Ошибаться полезно. Почему несовершенство мозга является нашим преимуществом"

Что может произойти, если на протяжении недель или даже месяцев проводить такие упражнения на воображение, описано в начале главы. Поэтому никогда не полагайтесь на свою память! Она никогда не бывает на 100 процентов безгрешной. Вы обязательно чем-то приукрашиваете ее, что-то меняете или пытаетесь вычеркнуть какие-то события. На вас оказывают влияние окружающие, и впоследствии вы оказываетесь не в состоянии отделить истину от вымысла. Ваш мозг в силу своего анатомического строения не способен на это, потому что характер его возбуждения при истинных и ложных воспоминаниях практически идентичен. Правда, есть два маленьких, но существенных отличия. Истинные воспоминания больше возбуждают гиппокамп и центр обработки зрительных впечатлений (ведь вы же, в конце концов, видели все это собственными глазами), а ложные вызывают несколько большую активацию лобных долей коры (возможно, потому, что мозгу приходится немного сильнее напрягаться, чтобы создать не соответствующий действительности образ). Однако оба типа воспоминаний приводят к такой обширной активации нейронных сетей, что вы не можете найти между ними никакой разницы. Как уже было сказано, даже если вы знаете, что вас вводят в заблуждение, это вам не поможет. Если уж ложное воспоминание запечатлелось в мозге, то оно становится для вас таким же реальным, как и настоящее. Таким образом, реальность и действительность – это в данном случае не совсем одно и то же.

Спасение памяти

Что вообще можно предпринять, чтобы уберечь свою память и не поддаться попыткам исказить ее? В принципе, не так уж много, потому что система памяти чрезвычайно консервативна и постоянно обводит вас вокруг пальца. Но ученым известно несколько способов, при определенных условиях помогающих избежать искажений памяти.

Возможность № 1. Повзрослейте. Люди могут улучшить свою память и продемонстрировать меньшую склонность к ложным воспоминаниям, если их заранее предупредить о возможных ловушках и ухищрениях, например при прохождении теста ДРМ. Таким образом, если бы я вновь захотел провести с вами опыт, описанный в начале главы, то вы бы уже были умнее и знали, что можете обмануть самих себя. Интересно, что этот защитный эффект проявляется тем сильнее, чем старше человек. В результате предупреждение, сделанное заранее, позволяет более эффективно уберечь от ложных воспоминаний человека в возрасте 66 лет. А вот молодые люди (от 18 до 23 лет), несмотря на предупреждения, все же попадают в западню ложных воспоминаний. Очевидно, их мозг слишком поспешно категоризирует новую информацию, что затрудняет восприятие фактического положения дел. С возрастом в мозге появляется больше контрольных механизмов восприятия (правда, это можно сформулировать и иначе: мозг теряет гибкость и восприимчивость к внешним стимулам).

Возможность № 2. Примите противозачаточное средство. Женщины, пользующиеся гормональными противозачаточными таблетками, демонстрируют в тестах ДРМ такие же плохие результаты, как и те, кто не предохраняется. Но зато они менее подвержены последующим попыткам исказить информацию. Если им сначала показать фотографии с изображением повседневных сцен, а затем попытаться внушить, что они видели что-то другое (например, что человек стоял у дерева, а не у двери), то они не пропускают эту информацию в память. Причина кроется, возможно, в том, что женские половые гормоны снижают восприимчивость к второстепенным деталям (особенно аудиальным, а не визуальным). Другими словами, если вы хотите произвести впечатление на женщину, пользующуюся гормональными противозачаточными средствами, то лучше делать это с помощью фотографий, а не стихов. Дорогие мужчины, учитывайте это, выбирая подарок своей избраннице, а в переписке на сайтах знакомств лучше воздержитесь от лирического описания своих душевных переживаний и разместите красивую фотографию. Хочу еще предупредить тех, кто собирается взбодрить свою память с помощью контрацептивов: изучение их действия на мужчин не проводилось. Возможно, из-за нехватки добровольцев.

Возможность № 3. Учитывайте слабые стороны своей памяти, причем именно в те моменты, когда впервые усваиваете какую-то важную информацию и собираетесь ее запомнить. Не забывайте, что сами манипулируете собственной памятью и искажаете ее. Если вы хотите максимально точно что-то припомнить, то вам могут помешать слишком интенсивные представления. Зачастую самое первое (и потому подвергшееся наименьшему искажению) воспоминание объективно является самым точным. А свидетельские показания только выиграют, если с самого начала попросить свидетелей оценить степень уверенности в своих словах. Обратная связь только вредит памяти. Чем чаще мы сравниваем свои воспоминания с различными комментариями, оценками и точками зрения окружающих, тем сильнее их искажаем.

Почему порой лучше вспомнить что-то неправильно

Вообще-то, дочитав до этого места, вы должны были уже убедиться в том, что ваша память ничего не стоит, во всяком случае, если оценивать ее с точки зрения точности. А ведь у нее есть возможность записывать все предельно аккуратно. Но она этого не делает. Потому что некоторая доля ложных воспоминаний дает нам колоссальные преимущества.

Одно из преимуществ такой слабости нашей памяти очевидно: экономия времени и мыслительных усилий, избавляющая от необходимости вспоминать мельчайшие детали и оставляя только общий контекст. Если вы видите 15 слов, объединенных категорией «автомобиль», то вам нетрудно будет додумать еще пару подходящих терминов, но вряд ли среди них будет слово из темы «садоводство». Другими словами, мозгу намного важнее осмысление цельной картины, чем сосредоточенность на деталях. Мы ведь не складываем образ окружающей действительности из деталей, словно пазл. Скорее, разрозненные фрагменты информации используются нами лишь как указатели для создания объединяющей смысловой рамки. Это позволяет быстрее ориентироваться вместо того, чтобы тратить уйму времени на анализ всех деталей и просчет всех факторов. Поэтому мы быстрее находим вещи, если они соответствуют окружающей обстановке (например, кастрюлю на кухне, а не в ванной). Это сокращает мыслительный путь и экономит ресурсы мозга. Правда, порой при этом приходится жертвовать точностью.

Представьте себе, что вам нужно как можно быстрее интуитивно разобраться в подоплеке какой-то ситуации, понять значение слова или суть предмета. Например, надо вычеркнуть из предлагаемого списка два слова, которые не подходят по смыслу к трем остальным:

дом, дерево, куст, коттедж, квартира.

Как вы приходите к выводу, что «дерево» и «куст» надо отделить от остальных слов? Для этого нет необходимости концентрироваться на деталях каждого понятия и исследовать семантику каждого слова. И нет ничего страшного, если через три дня вы не вспомните точно, какие это были слова: «дом, коттедж, квартира» или «дом, вилла, квартира». Главное, что вы мысленно объединили их в категорию «жилище». Интересно, что за отнесение понятий к различным категориям отвечает та же область мозга, которая занимается построением как правильных, так и ложных воспоминаний. Это латеральная префронтальная кора, относящаяся к лобной доле мозга. Возможно, именно поэтому люди, часто грешащие ложными воспоминаниями, очень хорошо проявляют себя в построении смысловых ассоциаций.

Таким образом, вы можете интерпретировать свои ложные воспоминания иначе – как особые творческие силы мозга. Если бы он постоянно работал с такой же точностью воспроизведения, как компьютер, который всегда выводит сохраненную фотографию на экран с одним и тем же качеством, то у нас не было бы возможности использовать свою память для генерирования новых мыслей. Как ни странно, построение ложных воспоминаний идет рука об руку с созданием новых идей и решений. Участники экспериментов особенно хорошо справляются с заданиями на отыскание смысловых ассоциаций в словах, если до этого у них удалось вызвать ложные воспоминания. Ассоциативное мышление и поиски логических связей хорошо удаются тем, кто способен отойти от закоснелой модели мышления и не столь строго относится к воспоминаниям. Таким образом, ошибки в воспоминаниях – это необходимый побочный продукт нашего способа мышления, ориентированного не на факты, а на смысл, не на детали, а на истории в целом.

Не соответствует действительности, но и не противоречит ей

Воспоминания выполняют две функции. Мы используем их, чтобы идентифицировать себя с прошлым и чтобы на основе опыта научиться чему-то новому. И то и другое требует не статичной, а гибкой и, как следствие, уязвимой памяти.

Чем больше мы вспоминаем, тем больше приукрашиваем свои воспоминания и искажаем их. Но именно это и нужно для планирования будущих действий. Мысленные эксперименты типа «А что будет, если…» могут привести к успеху лишь тогда, когда вы не станете слишком строго придерживаться условий задачи, а будете позволять себе некоторые безумные допущения. Они рождаются примерно в полудюжине различных областей мозга, находящихся преимущественно в лобной и теменной долях коры (и в сети гиппокампа). Я не буду их перечислять. Важно лишь то, что они участвуют как в симуляции будущих событий, так и в воспроизведении уже происшедших. Другими словами, если мы хотим что-то представить себе в будущем, нужно разделить прошедшие события на части и творчески сложить их заново. Разумеется, такой подход противоречит желанию иметь стабильные воспоминания, но дает нам куда большие преимущества. Мы можем представить себе практически любое мыслимое (и даже немыслимое) развитие событий. И наша способность рождать новые идеи объясняется как раз тем, что память склонна к ошибкам.

Даже если мы многое забываем и склонны к неправильным воспоминаниям, следует помнить, что цель воспоминаний состоит не в том, чтобы объяснить мир в таком виде, какой он есть. Они предназначены для того, чтобы мы комфортно чувствовали себя в настоящем. Именно поэтому люди целенаправленно (хотя и бессознательно) искажают воспоминания из своей прошлой жизни, чтобы объяснить свое нынешнее состояние. Если, к примеру, предложить студентам вспомнить, каким был уровень их знаний «совсем недавно», в начале семестра, то в их представлении он будет примерно таким же, как и на момент опроса. Если же в вопросе прозвучит слово «давно», то внезапно окажется, что тогда они были намного более наивными и незрелыми, хотя на самом деле от начала семестра до опроса прошло одно и то же время. Чем больше ты чувствовал себя дураком в прошлом, тем выше оцениваешь себя сейчас. «Я» в прошлом – это очень терпеливый козел отпущения, хотя бы потому, что не способен защищаться. Таким образом мы можем убедить себя в том, что, по сравнению с прошлым, избавились от негативных свойств и приобрели позитивные. Искажая прошлое, мы создаем более удобный образ самих себя в настоящем.

В принципе любое воспоминание является ложным. И чем дальше, тем более ложным оно будет становиться. Но если бы это было не так и наши воспоминания оставались неизменными на все времена, то впоследствии мы не могли бы обогащать и дополнять их новой информацией. Это стало бы статичной и неизменной тюрьмой для воспоминаний и лишило бы нас всего богатства воображения и гибкости ума. То, что мы часто заблуждаемся, вспоминая что-то, – это замечательно. Ведь память, в чем-то подводя нас, взамен дает намного больше.

Глава 4
Ступор. Почему, находясь под давлением, мы ощущаем себя будто парализованными и что представляет собой секретная формула против предстартовой лихорадки

Двадцать пятое апреля 1998 года. В Чикаго начинается неделя Comdex – крупнейшей компьютерной выставки в мире после немецкой CeBit. Билл Гейтс представляет мировой общественности суперсовременную операционную систему Windows 98. Его коллега Крис Капоссела подключает сканер к демонстрационному компьютеру, чтобы показать, как хорошо новый Windows распознает подключенные устройства. И тут происходит то, чего не должно было произойти. Компьютер зависает! Проектор выводит на громадный экран сообщение об ошибке, чтобы каждый журналист в зале мог воочию лицезреть случившийся конфуз. Аудитория хохочет, а где-то в Калифорнии Стив Джобс потирает руки. Похоже, у компьютеров с системой Windows тоже бывает предстартовое волнение. После небольшой паузы Билл Гейтс шутит: «Именно поэтому мы пока не запускаем Windows 98 в продажу». По крайней мере, ему хоть какая-то шутка приходит в голову. Ни один компьютер не способен на подобную импровизацию. В конце концов, каждый может ошибаться. Компьютер в этом смысле – тоже человек. Без таких невинных случайностей мир был бы однообразен (как голубой экран, на котором Windows показывает сообщения об ошибках). Криса Капосселу не уволили. Он по-прежнему работает в компании Microsoft и время от времени участвует в презентациях новейшего программного обеспечения. Тот, кто пережил подобный момент, выдержит любые нелегкие времена. A Microsoft как раз переживает трудный период.

Запомните, у любого человека в жизни может наступить момент, когда в самое неподходящее время у него все вылетает из головы. Можно сколько угодно репетировать и тренироваться, но, находясь под давлением, мы порой допускаем чудовищные ошибки. Конечно, это неприятно, но человеку свойственно ошибаться. В 2016 году Адель забывает на концерте в Манчестере слова песни. В передаче «Кто хочет стать миллионером?» Вальдемар Хартманн вдруг заявляет, что Германия никогда еще не становилась чемпионом мира по футболу. А Ули Хёнесс в 1976 году пробивает одиннадцатиметровый штрафной удар прямо в вечернее небо и сборная Германии впервые проигрывает матч по пенальти. Так бывает, когда люди чересчур наивно полагаются на свой мозг. От такого не застрахован даже мастер своего дела. Ну, за исключением Хелены Фишер. С ней ничего подобного на сцене не случалось.

Но простых смертных вроде нас такие неприятности подстерегают именно тогда, когда мы всеми силами хотим их избежать. Чем большее давление мы ощущаем, тем тяжелее демонстрировать результаты. Причем не только на большой сцене перед многотысячной публикой, но и на экзаменах, собеседованиях, презентациях. Наш мозг отказывает как раз тогда, когда должен был бы работать особенно хорошо. Это очень непрактичное свойство наших нервных клеток раз за разом доказывает, что мозг – не тот орган, который может непрерывно работать в равномерном ритме, словно сердце или печень (хотя последней время от времени приходится брать на себя повышенную нагрузку). Эффективность мозга колеблется. А иногда он вообще отказывает.

Но почему так происходит? Почему его работа подвержена ошибкам при сильном стрессе и давлении извне? Существует ли какое-то секретное средство, которое позволило бы победить предстартовую лихорадку, страх перед экзаменами и публичными выступлениями и в решающие моменты демонстрировать максимум своих возможностей? Ведь существуют некоторые исключения среди спортсменов и артистов, которые буквально расцветают, когда ситуация берет за горло.

Пошаговая западня

Существует множество видов стрессовых ситуаций, способных привести к параличу Соответственно, отличаются друг от друга и процессы, происходящие при этом в мозге. Некоторые моменты позволяют с полной уверенностью предсказать, что мы начисто лишимся ментальных сил и застынем в неподвижности. Поэтому сейчас я познакомлю вас с тремя основными факторами, отключающими нашу голову под давлением.

Проблема № 1. Пошаговая западня. Мы особенно часто попадаем в нее, когда от нас требуются отрепетированные до автоматизма точные движения или процессы. Типичными примерами могут служить виды спорта, в которых требуется точность движений: гольф, бильярд, гимнастика, а также бег с барьерами, прыжки с трамплина и футбол. Хирурги и музыканты тоже нередко запускают автоматическую программу, не прощающую ошибок. Движения, которые при этом используются, должны быть простыми (как при одиннадцатиметровом ударе) или, по крайней мере, хорошо заученными (как у хирурга или пианиста). Чтобы в решающий момент не допустить ошибок, люди усиленно тренируются заранее. По некоторым оценкам, требуется 10 тысяч часов упражнений, чтобы довести последовательность движений до идеального автоматизма, и талант здесь не играет особой роли. У талантливых людей есть главное преимущество – наличие времени для тренировок.

Благодаря постоянным упражнениям можно довести свои действия до автоматизма. Они переходят в подсознание и контролируются в этом случае не большими полушариями мозга, а мозжечком, то есть выполняются на автопилоте. Но, даже овладев каким-то действием в совершенстве, мы порой не можем его выполнить, когда это необходимо. Дело в том, что под давлением мы обычно становимся особенно внимательными, чтобы не допустить ошибок. А осознанное внимание – это функция больших полушарий мозга, которые работают значительно медленнее и не столь эффективно, как мозжечок. Таким образом, мы не вовремя концентрируемся на конкретной последовательности действий. Мозг вмешивается в автоматические процессы, происходящие в мозжечке. И вместо того, чтобы спокойно выполнить отработанные движения, мы вдруг начинаем продумывать каждый шаг и утрачиваем автоматизм. Ведь на самом деле не так уж трудно загнать мяч в ворота с одиннадцатиметровой отметки. Но когда наступает решающий момент, то даже самое легкое действие становится порой невозможным. Спросите об этом у англичан.

Не думайте о красном плюшевом зайце!

Правда, к чести футболистов с Британских островов, нельзя сказать, что в конкретной стрессовой ситуации у них отказал мозг. В определенном смысле он работал очень даже хорошо. Почему? Давайте внимательно рассмотрим момент исполнения пенальти. Игрок, полностью сконцентрировавшись, стоит перед одиннадцатиметровой отметкой. Он готов к удару. Все, что ему надо, – это отправить мяч мимо вратаря в ворота. Но не в штангу и не мимо ворот. И тут в самый неподходящий момент он бьет точно в перекладину. Прямо ирония судьбы! Человек делает именно то, чего должен был всеми силами избегать.

Причина такого промаха кроется в том, что мозг располагает двумя системами: оперативной и наблюдательной. Оперативная система отвечает за планирование и исполнение необходимых действий (в случае с одиннадцатиметровым ударом она должна рассчитать каждый шаг и в последний момент перед ударом повернуть стопу под нужным углом). Наблюдательная система тем временем изучает все сопутствующие обстоятельства в поисках возможных проблем (нет ли, к примеру, опасности угодить в штангу) и информирует об этом оперативную систему, которая должна скорректировать план движений. Пока все понятно. И если бы все всегда обстояло так гладко, никаких ошибок не было бы.

Вот только рабочий ресурс оперативной системы ограничен. Под давлением часть мыслительных мощностей отвлекается на страх и стрессовые переживания. А наблюдательная система тем временем продолжает работать и загружает в сознание потенциально угрожающий сценарий. Что происходит в результате? Сознание заполняется сценарием, которого мы хотели избежать, и он подавляет оперативную систему. Она не в состоянии сопротивляться, потому что на борьбу со страхом затрачены слишком большие мыслительные ресурсы. И игрок бьет в штангу, потому что думает как раз о том, как этого не допустить. Интересно, что чаще всего так происходит с игроками, склонными к невротическому поведению и обычно скрывающими свою неуверенность под маской крутых парней. И такая модель поведения еще хуже, потому что необходимость имитировать спокойствие задействует дополнительные мыслительные ресурсы. Возможно, этим объясняется, почему Криштиану Роналду в прошедшем сезоне промахивался с одиннадцатиметровой отметки в каждом третьем случае. Но это только предположение.

Чем сильнее мы концентрируем внимание на пошаговой последовательности своих действий, тем легче нам приходит в голову то, чего мы, в общем-то, не собираемся делать. Это то же самое, как если бы я сказал вам, что вы не должны думать о красном плюшевом зайце. Вы в этом случае начинаете делать именно то, чего не хотите. Когда вы прочитали название данного раздела, наблюдательная система мозга создала образ красного зайца, чтобы дать знать оперативной системе, чего надо избегать. Поначалу все идет хорошо. Возможно, вы думаете про желтую резиновую уточку и продолжаете читать. Но в один прекрасный момент оперативная система (ресурсы которой вы задействуете для пошаговой обработки каждого слова) сдается под натиском предупреждающих сигналов наблюдательной системы («Ни в коем случае не думай об этом идиотском зайце!»), и красный плюшевый заяц проникает в сознание.

Несколько утихомирить сверхактивную наблюдательную систему поможет отвлечение внимания в нужный момент. Ведь если ей не о чем предупреждать, то она не сможет направить оперативную систему на ложный путь. Но это касается только простых и автоматизированных действий, например во время игры в гольф. Сами по себе движения гольфиста весьма просты (не буду вдаваться в подробности, чтобы не затронуть чувства поклонников этой игры). И все же случается, что в стрессовой ситуации игрок промахивается мимо лунки даже с самой короткой дистанции. Но когда опытный гольфист концентрирует внимание не на попадании в лунку, а, например, на скорости выполнения удара, то его результаты улучшаются. Тот же самый эффект достигается, когда игрок параллельно с выполнением удара обращает внимание на доносящиеся до него звуки. Небольшое отвлечение внимания позволяет избежать ошибок, если имеются в виду хорошо отработанные задания, выполняемые на автопилоте. В этом случае у коры больших полушарий внезапно появляется новая задача и она перестает вмешиваться в работу мозжечка.

Поэтому, если вам грозит опасность чрезмерной концентрации внимания на своих действиях в стрессовой ситуации и вы боитесь допустить оплошность, вам может быть полезно быстро отвлечься на какой-нибудь посторонний предмет. Выглянуть в окно, подумать о чем-то второстепенном, вспомнить о приятном событии, просто глубоко вздохнуть, помедлить пару секунд, а потом, не задумываясь, выполнить то, что требуется. Мой тренер по легкой атлетике всегда кричал мне: «Хеннинг, ты слишком много думаешь». К сожалению, в современном мире нам редко приходится слышать такой упрек.

Отвлекающая западня

Проблема № 2. Отвлечение внимания. Обычно такое случается, когда на экзамене или собеседовании при приеме на работу нам надо продемонстрировать себя с самой лучшей стороны. Когда мы говорим о пенальти или гольфе, то речь идет о действиях, которые лучше всего выполняются автоматически, без участия сознания. На экзамене все иначе: здесь нам как раз поможет осознанное мышление. Здесь требуется не отвлечение, а, наоборот, фокусировка внимания. Потеряв концентрацию на важном экзамене, вы растрачиваете свои мыслительные ресурсы на всякую чепуху, которая вам ничем не поможет. Вы думаете о последствиях неудачи, размышляете о том, какие еще ловушки вас могут подстерегать, пытаетесь представить себе, какое впечатление производите на вашего визави в ходе собеседования. Или еще хуже: вас охватывает паника, и вы вообще впадаете в ступор.

Как вы уже знаете, резервы, которые мозг может выделить для решения той или иной задачи, не безграничны. Чем сложнее проблема, тем сильнее для поиска решения задействуется передняя часть мозга (так называемая префронтальная кора). Но дело в том, что ее максимальная мощность ограничена, а отвлекающие мысли прямо-таки пожирают мыслительные ресурсы.

Самое вредное, что может прийти в голову на экзамене, – это страх перед провалом. Как ни парадоксально, но такая нервозность перед испытаниями действительно является ахиллесовой пятой мозга, особенно у тех, кто способен успешно решать поставленные задачи! В ходе исследования, проводившегося на экзамене по математике, выяснилось, что у тех, кто был особенно силен в данном предмете, количество ошибок в условиях стресса превышало среднюю величину. Когда участников экспериментов ставят в жесткие временные рамки или когда им приходится демонстрировать свои результаты посторонним людям, то многие из самых способных отстают по результатам от середняков. Объясняется это тем, что страх влияет на мозг, словно магнит, активируя центры, отвечающие за восприятие болевых ощущений, и тем самым отвлекает крайне необходимые мыслительные ресурсы. Люди, способные щелкать задачи, как орехи, под давлением испытывают такой страх перед неудачей, что у них просто не остается ресурсов мозга на математику. Что же они предпринимают в этом случае? Для экономии мыслительных усилий (в чем не нуждаются их менее способные коллеги) они прибегают к упрощениям, прикидкам и округлениям. Конечно, такие сокращенные пути решений вполне могут использоваться в стрессовых ситуациях, но, к сожалению, они не отличаются высокой точностью. Поэтому лучшие студенты показывают куда худшие результаты, чем те, кто не блещет в математике, но работает на своем обычном уровне способностей. Таким образом, хорошие знания не всегда являются панацеей против провала на экзаменах. Тот, кто больше знает и умеет, в ходе экзамена может набрать меньше баллов, чем другие, из-за страха.

Намного лучше бороться с чувством страха как таковым, заранее симулируя в ходе подготовки стрессовые ситуации, чтобы к ним привыкнуть. Это достигается, в частности, с помощью так называемой прогнозной тренировки. При подготовке создаются условия, приближенные к соревновательным или экзаменационным, которые со временем входят в привычку. Если вы готовитесь к собеседованию, то в ходе тренировки установите для себя правило, что на поставленный вопрос можно отвечать только один раз. Если вы сбились и запутались, у вас не будет возможности скорректировать ответ. Помимо отсутствия второго шанса, очень важен и тот факт, что в ходе тренировки вас контролирует другой человек. Ведь ощущение, что за тобой наблюдают, очень сильно отвлекает внимание и не дает мозгу работать в полную силу. К счастью, в искусственно созданной обстановке стресса мы можем привыкнуть к этому ощущению и перестать обращать на него внимание.

Контроль – хорошо, но доверие лучше

Чтобы выдавать под давлением наилучший результат, наш мозг должен сконцентрироваться строго на проблеме. Конечно, иногда полезно на какое-то короткое время сфокусировать его на чем-нибудь другом, чтобы включить программу автоматизированных движений (вспомните пенальти). Но, если такое отвлечение внимания происходит не по собственной воле, а навязывается извне, мозг начинает работать менее эффективно. Это известно каждому, кто парковался задним ходом. Если никто не смотрит, этот маневр не представляет проблемы и вы ставите автомобиль на свободное место между машинами с точностью до сантиметра. Но если рядом стоит десяток улюлюкающих юнцов, снимающих ваши мучения на свои мобильные телефоны, то вам не поможет никакой электронный парковочный ассистент.

Хотим мы того или нет, но, когда кто-то наблюдает за нами во время работы, мы теряем равновесие. Даже профессиональные пианисты, выступая перед публикой, колотят по клавишам сильнее, чем когда играют наедине с собой (причем сами этого не замечают). А если в ходе эксперимента нам дается задание закупоривать бутылки с одной и той же силой, то, чувствуя, что за нами наблюдают, мы начинаем невольно прилагать большие усилия. Под влиянием давления извне у нас сдают нервы и мы утрачиваем точность движений. Благодаря неврологии мы теперь знаем, о каких именно нервах идет речь. Они находятся в области чуть выше ушей (если вам так уж хочется знать точно, то в нижней височной доле мозга), которая обычно управляет нашими действиями. Когда за нами наблюдают, эта область отключается за счет активации соседних участков. Похоже, что наши управляющие механизмы специально отключаются, когда на нас кто-то смотрит. Как ни печально, но все наши провалы перед публикой запрограммированы в извилинах мозга. Что ж тут поделаешь?

По крайней мере, становится понятно, что люди не выносят чрезмерного контроля. В нашем мире все должно быть отрегулировано, и мы предпочитаем отслеживать каждый шаг рабочих процессов, чтобы знать, что можно улучшить в будущем. Все это хорошо по отношению к машинам, но не к людям. Ведь если начать их контролировать, они будут допускать больше ошибок, чем обычно. Доверяй, но проверяй? Забудьте об этом! Нейробиология однозначно доказывает: тот, кто устанавливает контроль за другими, проигрывает. Лишь проявив доверие к окружающим, можно ожидать от них результата. Конечно, время от времени что-то надо и проверить, но лучше делать это в конце процесса. А пока люди работают, доверяйте им и давайте понять, что вас интересует только конечный результат, а не путь к нему. Если же вы постоянно будете заглядывать им через плечо, то потеряете больше, чем выиграете.

Западня раздумий

Проблема № 3. Долгие размышления. С этим феноменом мы чаще всего сталкиваемся, когда нам предстоит выступать с речью или докладом перед публикой. Если сравнивать типичные стрессовые ситуации, в которых отказывает наш мозг, то во всех можно найти нечто общее. Независимо от того, о чем идет речь: о презентации, собеседовании при приеме на работу или важном экзамене, – для нас многое стоит на кону. Именно перспектива вознаграждения или наказания создает чрезмерное возбуждение, и мозг отказывается работать как следует. Ведь лучшие результаты мыслительной деятельности мы демонстрируем в довольно узком диапазоне возбуждения. Слишком слабое давление ведет к таким же низким результатам, как и чересчур сильное.

Психологу хватило бы этого объяснения. Ведь психологи рассматривают мозг как черный ящик. Сигнал на входе (чрезмерное возбуждение) порождает ответ на выходе (плохой результат). Однако неврологу этого, разумеется, мало. Он хочет понять, что происходит в черном ящике мозга при сильном возбуждении. И при этом выясняется, что вознаграждение за хорошую работу – это не всегда хорошо. Чем сильнее ожидание успеха, тем чаще возникают ошибки.

Парадокс поощрения

Представьте себе, что вы играете в простую компьютерную игру. Вам надо передвигаться по двухмерному лабиринту и собирать некие объекты. Чтобы усложнить задачу, некоторые объекты пытаются ускользнуть от вас. За поимку каждого дается разное количество очков. В целом все предельно просто. Любой двенадцатилетний школьник уже вскоре заскучает и предпочтет перейти в социальные сети, чтобы обменяться там фотографиями с друзьями. Поэтому подобные игры годятся для лабораторий только при условии, что участникам будет обещано солидное вознаграждение. За особо ценный пойманный объект вам начисляют пять фунтов (исследование проводилось в Англии), а за самые дешевые – по 50 пенсов. Как ни странно, в ходе эксперимента выяснилось, что участники показывают худшие результаты, пытаясь собрать самые ценные объекты, хотя они представляли для поимки не больше сложностей, чем все остальные. Пятидесятипенсовые объекты ловились без труда, но, как только участники приступали к преследованию пятифунтовых, у них начинались ошибки и они сворачивали не в ту сторону. Одно только ожидание большого вознаграждения становилось причиной неверных решений и снижения уровня умственной деятельности. Хорошо бы ознакомить с этим наблюдением франкфуртских банкиров перед тем, как они в следующий раз начнут хвастаться своими бонусами.