Текст книги "Человек без прошлого"

Он подошел к окну, слегка отдёрнул штору и сразу же отметил про себя, что его верный слуга Маноло, снова забыл распорядиться закрыть на ночь оконную раму в спальне хозяев. Добродушный старикан стал в последнее время слишком забывчивым. С улицы доносился разноголосый шум. Город Форт-Росс уже проснулся и жил своей размеренной жизнью. Юрий прикрыл окно и вернулся к кровати. Осторожно, опасаясь неловким движением потревожить сон любимой женщины, поправил простыню, укрывая неприкрытые прелести жены. Затем склонился над обворожительным личиком, едва дыша и слегка касаясь своими губами, поцеловал Мику в раскрасневшуюся щёчку. Стараясь не шуметь, он поднялся, накинул на себя легкий сатиновый халат, затянул пояс и вышел из спальни.

Маноло, который являлся управляющим асьендой, он нашёл на первом этаже в гостиной. Тот, в полголоса, что-то объяснял служанке Люсии, пожилой метиске, активно жестикулируя руками. Но, заметив Юрия, он жестом ладони, отослал её на кухню, а сам поспешил навстречу хозяину дома:

– Доброе утро, дон Хорхе! – Маноло расплылся в улыбке, – Как вам спалось этой ночью?!

– Спасибо, спалось неплохо. Но могло быть и лучше, если бы кто-то не забыл закрыть окно в нашей спальне!

Маноло на мгновение замялся, но тут-же сменил тему начавшегося диалога, дабы уйти от им же допущенной неприятной, хотя и малозначимой, оплошности:

– А тут едва только рассвело, прибыл посыльный от сеньора Кампоса, но я не стал вас будить, велел всё на словах передать мне.

Юрий ответил добродушной улыбкой, но осуждающе покачал головой:

– Маноло, я не раз тебе говорил, всё что касается новостей от Бернардо Кампоса для меня очень важно!!!

Управляющий асьендой сеньор Маноло, уже глубоко пожилой человек, не просто уважал своего хозяина Юрия Топалова, а боготворил его. И было за что.

Юрий встретил своего будущего управляющего три с половиной года назад в портовом городе Картахене-де-Индиас, куда он, тогда ещё не слишком опытный купец, прибыл налаживать торговые связи.

Молодой негоциант Юрий Топалов увидел перед собой грязного, одетого в лохмотья, нищего старика, в глазах которого была отрешённость, пустота и безразличие к себе.

Маноло обитал на задних дворах припортовых таверн, где за объедки со стола выполнял для хозяев забегаловок всю самую грязную и непотребную работу. Частенько бывал бит нетрезвыми посетителями этих заведений, о чем свидетельствовали разбитые в кровь губы, заплывшие синюшней опухолью глаза и большое количество синяков и ссадин на руках и ногах.

К слову сказать, подобных персонажей хватало во всех прибрежных городах Карибского моря, но почему-то именно Маноло разбудил у Юрия жгучее чувство жалости и сильное желание помочь.

Из рассказов местных обывателей, которые знали бедного старика только поверхностно, он узнал, что Маноло, якобы бывший мелкий торговец из Марокайбо, где у него когда-то находился роскошный дом и жила большая семья. В общем, он был при деле и счастлив. Но, после последнего набега банды пиратов, он лишился всего, а сам как будто, то ли был продан в рабство, где провел несколько лет, то ли был в неволе у самих пиратов, пока они его не выбросили в Картахене за ненадобностью. Но подтвердить эту историю, ровно, как и опровергнуть, никто не мог, включая и самого Маноло. Тот не помнил даже свою фамилию, не говоря уж о собственном прошлом. Хотя сам Топалов подозревал, что бедный старик и не хотел ничего помнить, предпочитая забыть весь этот ужас, который ему пришлось пережить. Забыть всё то прошлое, в котором навсегда остались ушедшие в небытие все близкие ему люди. И забыл.

В общем, ещё будучи в Картахене-де-Индиас, взял он старика под свою опеку. Отмыл, приодел и подлечил. Местные только посмеивались, да язвили за спиной по этому поводу, абсолютно не понимая этого странного и чудаковатого пришельца. Впрочем, при нем все помалкивали, опасаясь его задеть, от греха подальше. Ну их, этих пришельцев. С ними связываться, себе дороже.

После, когда прибыли в Форт-Росс, Юрий окружил Маноло заботой и вниманием. И, о чудо, старик начал «оживать». В глазах появился блеск и желание жить дальше. Он всюду сопровождал своего спасителя и выполнял различные мелкие поручения. А когда в жизни Юрия появилась его любовь – Микаэла и они перебрались в построенную для них на средства молодого государства просторную асьенду, у Маноло проявился талант управляющего, и он легко вжился в эту роль. Теперь уже старик старался опекать и оберегать своего дона Хорхе, как он, с отцовской любовью, называл Юрия. И даже если Топалов уходил в море по своим торговым делам, тот обязательно его сопровождал. Так и повелось, дома Маноло исполнял роль управляющего асьендой, а на корабле выступал в качестве управляющего по продовольственно-хозяйственной части. Исполнял он свои обязанности очень даже недурно, лишь иногда допуская малозначимые ошибки.

Вот и сейчас Юрий испытывающим взглядом смотрел на Маноло и молчал. Последний вдруг встрепенулся и заговорил:

– Сеньор Кампос просил вам передать, что основные работы по улучшению вашей «Фортуны», в общем, закончены и он будет вам признателен если вы прибудете к полудню на судоверфь, дабы осмотреть судно и определиться по времени ходовых испытаний.

– Дорогой Маноло, для меня – это самое важное послание! И значит оно только одно: переходу в Европу через Атлантику быть! Теперь то мы точно успеем до сезона штормов! – Юрий потрепал старика за плечи и добавил, – дай распоряжение пусть срочно готовят конный экипаж! И завтрак мне в столовую. Трапезничать буду.

Маноло удивленно поднял брови и уставился на хозяина. По его виду было понятно, что он не одобряет решение своего хозяина:

– Экипаж! Что прямо сейчас?! – ему было чему удивляться, ведь на улице утро только вступило в свои права и для разного рода прогулок было явно рановато.

– А чего ждать полудня? Позавтракаю и поедем! И не спорь со мной, старик! Всё, я умываться! – Юрий развернулся и пошел было в ванную комнату, но сделав пару шагов снова обернулся к застывшему управляющему, добавил, – не «сверли» своим взглядом мне спину, делай как я сказал. Да и ещё: не тревожьте Мику, пусть девочка отсыпается после… – но осёкшись на полуслове он направился-таки в ванную.

Не просвещать же старика в то, чем они с женой полночи занимались в спальне.

2

Новостей с судоверфи он ждал с нетерпением. Тем более, когда на флагмане его маленькой торговой флотилии проводилась основательная модернизация. Вплоть до установки паровых машин и новой, более эффективной, бортовой артиллерии.

Бывший член команды рейдера «Тезей» Юрий Топалов для всех непосвященных считался независимым негоциантом, а его маленькая флотилия – частной торговой компанией, на деле же, он и его корабли являлись частью молодого торгового флота Русской Америки. Но общественности состоявшей в основном из местного испанского населения, в виду общей безопасности, об этом знать было не положено. И Юрий, как заправский актер больших и малых погорелых театров, со всей серьезностью и ответственностью исполнял роль самого, что не на есть, независимого купца средней руки.

Его скромных размеров флотилия состояла всего из пяти кораблей – трех галеонов и двух барков. Первые два галеона были приобретены четыре года назад, в Гаване, за счет безвозмездно выделенных средств из казны новообразованного государства. Юрий сразу же решил присвоить кораблям более благозвучные и привычные для русского уха названия, взамен испанским. Благо, никто из пришельцев не возражал. Так на белый свет появились купеческие галеоны «Диана» и «Афродита».

Третий галеон был «прихватизирован» полгода спустя на острове Барбадос, во время проведения вооруженными силами Тринидада акции по принуждению английской колонии к миру (к слову, на данный момент остров Барбадос уже является частью Русской Америки). Это судно было переоборудовано англичанами для перевозки белых рабов, коими являлись угнетённые ирландцы, из Европы в британские колонии нового света. А по заявлению правителя Русской Америки адмирала Леонардо Кортеса, торговля белыми людьми есть ничто иное, как преступление против всего населения с белым цветом кожи. Поэтому, в назидание другим, галеон был конфискован у бывших хозяев и передан негоцианту с Тринидада Топалову Юрию Алексеевичу и переименован им в галеон «Велес».

Первые переходы его малой торговой флотилии по Карибскому морю зачастую проходили в сопровождении рейдера «Песец» или фрегата «Ягуар», так как его галеоны не имели современной артиллерии, а часть дульнозарядных орудий была снята с кораблей в пользу грузовместимости. Также на каждом из галеонов находилось по отделению «тонтон-макутов», морских пехотинцев генерала Карпова. Сугубо для поддержания порядка и во избежание каких-либо эксцессов, как выразился сам генерал. Так долго продолжаться не могло. Ну не вечно же купцов с конвоем сопровождать, пускай и своих. Тем более в Карибском море. Вот ежели в Европу, тогда понятно. Туда только в сопровождении конвоя и только на военных барках. А то, один лишь Бог знает, что тамошним жителям в голову взбредёт, а ну да и решат под шумок пограбить. Именно поэтому руководством Русской Америки было принято решение, по возможности, строить для гражданского торгового флота молодого государства более современные корабли, способные самостоятельно дать отпор любому противнику, вознамерившемуся заняться грабежом. Так к малому торговому флоту Топалова добавилось ещё два барка.

Барк «Княгиня Ольга» был построен по проекту трехмачтового барка «Паллада» уже на верфях Тринидада два года назад и имел нарезную артиллерию, представленную двумя 120-мм орудиями, сконструированными по современным чертежам местными оружейниками из компании Иоганна Меркеля. А чуть меньше года назад судно было модернизировано и оснащено двумя паровыми двигателями. По сравнению с известным прототипом барк «Княгиня Ольга» был короче на 14 метров и развивал под парусами порядка 16 узлов, чем уступал «Палладе», но зато под парами развивал скорость более 12 узлов.

И его, Юрия, гордость, флагман торгового флота барк «Фортуна», построенный по типу четырехмачтового барка «Крузенштерн». Такой кораблик долго не выходило заполучить, так как все судоверфи Русской Америки, первое время, работали только на нужды военного флота, а у главного корабела Бернардо Кампоса были в разработке другие, более интересные проекты. Всё изменилось год назад, когда были налажены торговые связи с Европой и глава государства, Леонид Петрович Кортнев, более известный в этом мире как Леонардо Кортес, дал отмашку уже на полномасштабное строительство гражданского торгового флота, ясно понимая, что только лишь военным торговым флотом молодое государство не удовлетворится.

И со стапелей судоверфи Форта-Росс сошел быстроходный барк «Фортуна», ставший флагманом флотилии. Кстати, с чей-то легкой руки, его скромный флот прозвали не иначе как «Малая армада». Название прижилось, чему Юрий не противился и в связи с этим, с молчаливого согласия руководства страны, ввёл кой-какие новшества. Так на его кораблях, на ряду с Андреевским флагом, развивался ещё и свой флаг, неофициальный флаг гражданского торгового флота, по сути тот же Андреевский, но имеющий сверху синюю полосу, занимающую одну шестую площади полотна и снизу, такого же размера, но красную полосу. А корабельные команды носили единую форму под стать военной, введенной на флоте Русской Америки, только без погон и с шевроном торгового флота на правом предплечье, с изображением всё того-же Андреевского флага с синим и красным продольными полосами, и золотым якорем посередине. Штат же, работающих на Юрия людей, был немалым и уже перевалил за шесть сотен. При этом команды были сугубо интернациональные и тщательно подобраны. Это делалось, главным образом, с целью популяризации русского языка как языка межнационального общения. В связи с чем, Топалову частенько приходилось устраивать ликбезы и выступать в роли педагога наставника для своих подопечных, что ему, впрочем, неплохо удавалось.

Сразу после завтрака, облачившись в легкий летний костюм, Юрий в сопровождении своего управляющего Маноло отправился на судоверфь. Ему не терпелось увидеть собственными глазами что сотворила команда кораблестроителей под руководством гениального корабела Бернардо Кампоса. При этом он был уверен, что, не смотря на столь ранний час, Кампос будет на верфи. Да он там фактически жил, так как строительство кораблей полностью овладело умом неугомонного испанца, и он мог сутками напролет не покидать строящийся по очередному проекту корабль.

Не прошло и пяти минут, а копыта запряженных в карету пары лошадей уже цокали по асфальтированной дороге центральной улицы города. Это была главная улица Форта-Росс, протянувшаяся от восточного края столицы до западного. Пересекаясь в самом центре с городской площадью, получившей название «Театральная» из-за отстроенного там, совсем недавно, театра, точной копии Большого, улица выходила на набережную в припортовой зоне. Форт-Росс являлся ухоженным, благоустроенным городом, более напоминающим провинциальный город начала 20-го века, чем города второй половины века 17-го. В то же время в нем было что-то отдалённо и сюрреалистическое, и футуристическое. Всё потому, что в архитектуре присутствовало смешение стилей Барокко и Классицизма присущих нынешнему веку, а также стилей Ар-деко и Ампира присущих не наступившему ещё веку 20-му. По асфальтированным тротуарам сновали редкие прохожие, спешившие своим утренним делам. И всё бы ничего, если не то, в чем были одеты эти люди. Их наряды кардинально отличались друг от друга. У стороннего человека, не ведающего новые реалии этого мира, появилось бы стойкое впечатление, что этих людей собрал тут какой-то шутник с испорченным и извращенным чувством юмора, выдернув несчастных из разных исторических эпох. На улицах Форта-Росс можно было увидеть горожан, одетых в соответствии со временем, вперемежку с облаченными в костюмы и платья по моде популярной на рубеже 19-го и 20-го веков. С появлением здесь пришельцев из другого мира всё изменялось, неумолимо набирая обороты, и совершенно не по тем правилам, что ранее были прописаны самой историей.

Миновав недавно отстроенное трехэтажное здание, принадлежащее Открытому Географическому Обществу Русской Америки, повернули на набережную. Отсюда открывался прекрасный вид на залив Париа, раскинувшийся гладью синевы моря до самого горизонта. Портовая зона, протянувшаяся вдоль берега на несколько километров, была забита всевозможными типами разных размеров парусных кораблей, стоящих на рейде у столичного мегаполиса, недавно возникшего и громко о себе заявившего в этих краях молодого государства. На пирсе, несмотря на довольно раннее утро, вовсю кипела работа по загрузке и разгрузке пришвартовавшихся судов, ранее невиданными здесь исполинскими припортовыми кранами, сильно упрощающими и ускоряющими выполнение работ с любыми грузами и построенными всё теми-же вездесущими пришельцами.

Чуть в стороне, ближе к судоверфи, на фоне средневековых кораблей резко выделялся стоящий на вечном приколе силуэт современного рейдера «Тезей». Его контраст на общем фоне смотрелся как что-то сказочное и невероятно фантастическое для этого мира. А на расстоянии в полмили вокруг него не было ни одного корабля, кроме снующих туда-сюда небольших шлюпок и рыбацких лодок. Поистине, общая картина поражала своей органичностью и, одновременно абсолютной неестественностью наблюдаемого мира.

Но тут внимание Юрия привлекли два фрегата застывшие на рейде в менее чем в миле от левого борта рейдера и в четверти милях от причала. Они стояли под британскими флагами и на купцов совсем не походили.

– Посмотри туда, старик! Видишь те корабли? – сказал Топалов, указывая Маноло на увиденные им фрегаты, – явно суда Королевского флота наглов, видно наши утопили не всех…

Юрий приказал кучеру остановиться и, прихватив бинокль, который всегда у него находился под рукой, вышел из кареты.

В последний год, особенно после известных событий в водах Ла-Манша, где фрегат «Дмитрий Донской», да барки «Гермес» и «Меркурий» благополучно утопили основной флот Британии, английские купцы были нечастыми гостями на Тринидаде, а уж о военных кораблях и говорить не приходилось. Но, внимательно разглядев гостей через оптику, у Топалова не осталось и толики сомнения, что наблюдает он не купцов. На рейде стояли линейные корабли: 34-х пушечный «Констанс Уорик» и 52-х пушечный «Бриджвотер».

– М-да, это «мяу» неспроста…– произнес он задумчиво фразу одного известного мультяшного персонажа.

Маноло, стоявший рядом, легонько ткнул хозяина в плечо, привлекая к себе внимание и, указывая рукой на перекресток Центральной и Набережной улиц, откуда неспешно приближался кортеж из пяти богато оформленных карет, сообщил:

– Сеньор Хорхе, посмотрите туда! – и, ткнув пальцем в карету, движущуюся самой первой, добавил, – если я не ошибаюсь, эта карета сеньора генерала Карпова.

Он не ошибался. Кортеж приблизился к ним и когда первый экипаж поравнялся со стоящим на обочине Топаловым, то из-за шторы, слегка прикрывающей дверное окошко, показалось лицо генерала.

– Стоп машина! – крикнул Карпов кучеру и тот сразу же потянул поводья на себя, притормаживая лошадей, – доброе утро Юрий Алексеевич, куда это ты собрался-то спозаранку?

– Доброе утро, Андрей Михайлович! – поприветствовал в ответ генерала Юрий, – На верфь собрался, посыльный от Кампоса сообщил что готов мой кораблик. Посмотреть хочу, да по поводу проведения ходовых испытаний поговорить.

– Ты в Европу идти не передумал?

– Нет конечно, торговые связи-то налаживать и мне надо! После ходовых испытаний и пойду. Думаю, тянуть не стоит.

– Ну и ладушки, – улыбнувшись сказал Карпов и добавил, – на тему эту нам с тобой стоит обстоятельно поговорить. Но не здесь и не сейчас. У меня дела тут наметились. Наглов на рейде видел?

– Те два фрегата? – спросил Юрий, указывая рукой в сторону стоявших на рейде двух кораблей под английскими флагами и сразу-же ответил на свой вопрос, – да, видел!

– Ну так вот, это делегация прибыла от самого Карла, мать его, Второго! – сказал генерал и не смог скрыть усмешку, – встречать их еду! Ты, вот что, завтра к полудню обязательно меня найди, хорошо? Я или в штабе, или в гарнизоне буду. Разговор есть серьезный и сугубо по делу. Лады?!

– Лады, Андрей Михайлович!

– Вот и хорошо! – одобрительно кивнул Карпов и обращаясь к кучеру крикнул, – эй, водила, трогай! Не-то опоздаем ещё к встрече дорогих гостей!

Карета дёрнулась, большие деревянные колеса, натужно заскрипев, пришли в движение и кортеж покатился дальше по асфальтированной дороге в сторону съезда к портовой зоне.

3

На судоверфи, вопреки ожиданиям, Кампос задержал Топалова ненадолго. Они бегло осмотрели «Фортуну», а корабел вкратце, но вполне доходчиво, рассказал Юрию о новшествах, внесённых в общую конструкцию барка. Больше всего времени ушло на осмотр машинного отделения с коридором гребного вала, да отдельного помещения в грузовом трюме, переделанного технарями с «Тезея» под холодильную камеру. Холодильник вызвал у Топалова неподдельный интерес, так как его монтаж, при обсуждении модернизации судна, даже не обсуждался. Но камера размером с небольшую каюту, уверенно державшая температуру чуть ниже ноля, его очень даже порадовала. Хладагентом в холодильной камере выступал аммиачный раствор, а конденсатор с компрессором, собранные, по выражению самих технарей: «на коленке», весьма неплохо справлялись со своей задачей. Теперь, благодаря такому неожиданному «апгрейду», список товаров для реализации в Европе, заметно увеличится.

После осмотра «Фортуны» Юрий, обсудив с Бернардо Кампосом предстоящий переход барка из Америки в Европу и, договорившись с ним не затягивать с ходовыми испытаниями, в сопровождении Маноло, выехал из судоверфи в город. Ему ещё предстояло встретиться с одним своим хорошим знакомым, который проживал в кабачке под звучным названием «Арагви». Правда, на данный момент, сие питейное заведение, расположившееся рядом с городским портом, на кабачок походило меньше всего. За прошедший год здание было полностью перестроено в трехэтажный дом ампирного стиля. На первом этаже располагался самый настоящий ресторан, пользующийся огромной популярностью как среди местных жителей, так и среди приезжих, а слава о его непревзойдённой кухне распространилась далеко за пределами Тринидада. Два верхних этажа занимали гостиничные номера, от простеньких комнат, рассчитанных на группу из восьми человек, до шикарных апартаментов в несколько комнат.

Именно здесь, на третьем этаже, в дальнем конце коридора, за самой крайней дверью, в двухкомнатном номере, и проживал хозяин «кабачка» сеньор Владимир Свечин. Он был едва ли не единственным, как из команды «Тезея», так и из экипажа «Карлсруэ», кто так и не обзавелся ни отдельным домом, ни семьей. Он предпочитал комфорту своё «гнёздышко» прямо в гостинице, а семье краткие встречи с молоденькими девочками легкого поведения. При этом его бизнес, как бы выразились в 21 веке, процветал. Подобных кабачков Свечин открыл уже с десяток. И не только на Тринидаде, но и в Якобштадте, Гаване, Мартинике и на Ямайке. Сам же бывший кок с «Тезея» управлял своей питейной империей из своего знаменитого «кабачка» и уже забыл, когда лично стоял за плитой, выполняя обязанности простого повара. Впрочем, кадры себе на замену он подготовил весьма профессионально и стыдиться за них ему пока не приходилось.

Карета подкатила к парадным дверям, над которыми аршинными буквами, на кириллице, красовалась надпись: «Арагви». Юрий достал свои карманные часы и, нажав на латунную кнопку, раскрыл их. Время уже давно перевалило за одиннадцать часов утра. Он оставил экипаж и направился к зданию. Верный Маноло ни на шаг не отставал от своего хозяина.

Не смотря на позднее утро в зале ресторана было довольно многолюдно.

– Подожди меня тут, – сказал Юрий старику, – если желаешь, то закажи себе чего-нибудь за счет нашего дорогого друга Свечина. Думаю, он против не будет!

– Спасибо, дон Хорхе, я вас лучше тут подожду, – как-то неуверенно ответил Маноло, краем глаза поглядывая на посетителей в обеденном зале.

Топалов согласно кивнул и направился было к лестнице, но дорогу ему преградил молодой юноша-метис, один из подручных Свечина. Топалов даже не сразу вспомнил как его зовут:

– Рикардо, кажется? – спросил он и, получив от юноши, утвердительный ответ кивком головы, продолжил, – я к твоему хозяину по неотложному делу. Он у себя? – снова получив утвердительный ответ аналогичным кивком, потеснил рукой парня и ступил одной ногой на первую ступеньку.

Но Рикардо резво схватил его за рукав и всем телом попытался перегородить ему путь наверх. Но безуспешно. Юрий в ответ «наградил» его тяжелым осуждающим взглядом. Слуга так же резво отпустил рукав и, потупив взор, быстро затараторил на ломаном русском:

– Хозяин спит! Хозяин не один! Хозяин с сеньорой! Позвольте, я предупрежу хозяина о вас?!

– Ну что-же, беги и предупреди своего хозяина обо мне, – нарочито сурово сказал Юрий и уступил юноше дорогу.

В это время Свечин, только что проснувшийся с «большого бодуна», похмельным взглядом рассматривал обнаженную молоденькую метисочку, что пригрелась у него под боком и тщетно пытался вспомнить её имя. А девушка, молча, с обожанием и неподдельной любовью в глазах, при этом фактически не моргая, смотрела на него.

– Как же тебя зовут, моя загорелая прелесть? – спросил Владимир.

Но девушка лишь с виноватой улыбкой замотала головой из стороны в сторону, не понимая ни единого его слова. И мужчина заметно погрустнел. Он из рук вон плохо говорил по-испански. Ну, тяжело давались ему эти иностранные языки. В отличии от Топалова, который кроме русского и английского, за пять с половиной лет овладел ещё испанским и немецким языками. А Свечину же приходилось держать при себе целый штат переводчиков.

– Твоё имя? – с трудом вспоминая испанские слова спросил он девушку.

– Тереса, – приятным голоском пощебетала девушка.

– Зажигалочка ты, Тереса! – уже по-русски произнес Владимир.

И тут в дверь постучали.

– Это ты, Рикки? – громко спросил Свечин и, услышав утвердительный ответ своего подручного, недовольно продолжил, – если ты дёргаешь меня по пустякам, на конюшне сгною! Ты понял меня?

– Хозяин! – раздался из-за двери виноватый голос Рикардо, – к вам сеньор Топалов, говорит, что по весьма срочному делу.

– А, ну если Топалов, тогда зови, – ответил тот и, с плохо скрываемой досадой, обратился к девушке, – ну, всё Тереса, тебе пора домой, дядя сейчас занят будет! – он жестом руки указал ей на дверь и прошептал, стараясь четко проговаривать слова, смешно вытягивая губы в трубочку, – vete a casa²! Цигель, цигель, ай люлю!

В этот раз девушка поняла всё правильно. Она обиженно взглянула на мужчину, обдав его колючим взглядом. Вскочила с постели, схватила в охапку свою одежду со стула и, прижав её к телу, выскочила из комнаты, едва не столкнувшись в дверях с Топаловым.

– Смотрю, мастер ты пошалить, Вова! – прокомментировал ситуацию Юрий.

Свечин сел на кровать, накинул на плечи простыню, укутавшись ею под самый подбородок и пробурчал лениво:

– Садись куда хочешь, брат! – он повёл головой в сторону двери и крикнул, стоявшему в коридоре, Рикардо, – Рикки, принеси… – Владимир вдруг осекся, на мгновение призадумался, а затем спросил Юрия, – чай, кофе, винишко? Чего будешь?!

– Чёрный кофе, покрепче, – попросил Топалов.

– Рикки, два кофе, покрепче! – и, спустя секунду, – стоять, Рикки! – и снова, обращаясь к гостю, спросил, – может всё же, по бокальчику красненького? Мне бы поправиться после вчерашнего…

– Ты как желаешь, а мне один кофе.

– Рикки, один кофе сеньору Топалову, а мне кувшин вина принеси. И поторопись! – Свечин отдал-таки распоряжение своему подручному. И, как в подтверждении того что заказ принят, из коридора послышались быстро удаляющиеся шаги Рикардо.

Юрий усмехнулся и сказал другу:

– Когда-то, в прошлой жизни, один товарищ, убеждал меня в том, что алкоголь – это яд! Я поверил! И провалился сюда, в тёмные века! Не помнишь, случайно, кто этот товарищ?!

– Слушай меня меньше, проживёшь больше! – пробурчал Вова и, сбросив с себя простыню, принялся собирать свою одежду, небрежно разбросанную по постели, и напяливать её на себя, – говори, с чем пришел? В последнее время гость ты нечастый…

– Вова, ты, случаем, не заскучал? – Юрий смотрел на друга, строгим, испытующим взглядом. Словно перед ним не сорокалетний мужчина, а нерадивый студент, провинившийся перед деканом. Володя в ответ только пожал плечами. И Топалов продолжил, – уже на следующей неделе, или максимум через неделю, я ухожу в Европу… на двух барках, «Княгине Ольге» и «Фортуне». На «Ольге» мне позарез свой человек нужен. Тот кому я смогу доверять на все сто. Думаю, тебя с собой позвать.

– Небось в Европу собрался торговые связи налаживать?

– Именно так! Так что? Пойдешь со мной?

– Я-то тебе зачем? У тебя же капитаны есть. Я так понимаю, сам ты идешь не в качестве капитана, а как торгаш?

– В качестве частного торгового представителя в новый Ганзейский союз от Русской Америки, – поправил друга Юрий.

– Ну а с меня капитан, что с коровы балерина! В общем толку никакого. Кока нормального нет, что ли? Так мне уже как-то не с руки самому на камбузе шустрить. Могу откомандировать тебе кого-нибудь из своих! Вот, хотя бы Рикки, – Владимир кивнул в сторону появившегося в дверях юношу с подносом, – хороший малый, а в плане кухни, так лучший мой ученик! – он перехватил с подноса глиняную кружку с вином сделал пару больших глотков, с видом человека, изнывающего от жуткой жажды.

– Пойми правильно Вова, у меня команда практически полностью состоит из людей этого мира, кроме капитана «Фортуны», бывшего Декк-офицера Кайзерлихмарине с «Карлсруэ» Густава Лемке, – Топалов взял с подноса чашку с ароматным кофе и продолжил, – на «Ольге» капитаном назначен голландец, надежный в общем парень, но со своими тараканами в голове. Словом, пригляд за ним не помешает.

– И тебе нужен свой человек на «Ольге», – перебил его Свечин, – позволю себя спросить: качестве кого?

– В качестве торгового партнера и негласного контролёра на «Ольге»!

– Хочешь из меня пугало живое слепить, чтобы команда крамолу какую не замыслила?! – Владимир отставил кружку на стоящую рядом тумбу и шумно выдохнул, – а и соглашусь! Прав ты, друг мой Юрка, заскучал я чего-то! Встряска мне не помешает! Только я с собой Рикардо возьму, уж без него я как без рук! Да и толмач мне на борту не помешает!

4

– Признаться, я поражён увиденным, мистер Карпов! – сразу после соблюдения официального протокола встречи, восторженно восклицал Джеймс, герцог Йоркский, ошеломленный, открывшимся с пирса, великолепием городского пейзажа, – я никак не ожидал увидеть тут, на краю света, такой… без преувеличения сказать, красивейший европейский город! Насколько мне известно, ещё недавно тут была лишь рыбацкая деревушка?

– Да, ещё каких-то пять лет назад на этом месте было небольшое поселение, под названием: Конкерабия, – подтвердил Карпов, – но, как вы можете наблюдать, время не стоит на месте!

Герцог с благоговением озирался по сторонам и не мог до конца поверить в увиденное. Своё назначение на Тринидад, в роли «посланника доброй воли», он, с самого начала воспринимал как почётную ссылку в захолустье, в качестве наказания за разгром королевского флота и поражение в последней войне с Голландией. Всё плавание, во время перехода через Атлантику, он терялся в догадках чего ему ждать от этого назначения. А неопределенность откровенно тяготила. В лучшем случае ему придётся прозябать на краю света, в обществе дикарей и странных пришельцев неизвестно сколько времени, пока его брат, король Англии Карл Второй, не сменит свой гнев на милость. А в худшем случае… Бог его знает, что на уме у этих тринидадцев. Могут и суду придать, как врага и провокатора. И, что интересно, вполне имеют на это право. Ведь тогда, год назад, в Дуврском проливе, именно он спровоцировал конфликт с тринидадскими купцами, сопровождаемыми всего лишь одним мощным фрегатом «Дмитрий Донской», закончившийся катастрофой для английского флота и, как следствие, для всей Англии³. Именно поэтому перед отплытием в Новый Свет, он постарался как можно поподробнее узнать о пришельцах, их немыслимых железных кораблях, ну и конечно об их новой столице – городе Форт-Росс. Тогда он лично беседовал с людьми, когда-либо бывавшими на Тринидаде. От простых матросов, которые дальше портовых кабачков в Форте-Россе нос и не совали. До почтенных сквайров и авторитетных офицеров Royal Nevi. В том числе и с капитаном Джеймсом Паркером, человеком, успевшим побывать в плену у пришельцев и не раз удостоившимся аудиенции с самим адмиралом Кортесом. Но, сопоставляя всё услышанное, герцог Йоркский продолжал придерживаться своей точки зрения относительно Тринидада и самих пришельцев. Возможно не так слепо, как раньше, но всё же. Он ожидал увидеть обычный колониальный городок, может и поухоженней остальных таких же захолустных поселений, разбросанных по берегам нового света, но, вряд ли намного… Как же он был приятно удивлён, когда, накануне, поздним майским вечером, в опустившихся на морскую гладь сумерках, корабли вошли в залив Париа и их взорам открылась береговая линия с представшим во всей своей красоте городом, отстроенным в европейском стиле и утопающим в свете уличных фонарей. Грандиозных размеров портовая зона, протянувшаяся по береговой линии более чем на семь миль, была запружена судами под всевозможными флагами и вымпелами. Тут же, на рейде, стоял и железный корабль пришельцев, наделавший столько шума по обе стороны Атлантики. Размеры «Тезея», как называли своё чудо пришельцы, впечатляли и герцог, просто не верил своим глазам. Он не мог взять в толк, как такая груда железа может держаться на плаву и до сих пор не затонула. Примерно в миле от «Тезея», частично скрытый выступающим в море мысом, виднелся и второй железный корабль, пришвартованный к пирсу. Сам же Форт-Росс, даже рассматривая его с борта корабля, выглядел впечатляюще и не уступал в своём величии Лондону ни в чём, а возможно и превосходил его. Как бы то ни было, но представшее перед ним зрелище поразило и одновременно взволновало герцога Йоркского, он явно не был готов к этому. Но всё же настроение его заметно улучшилось.