Текст книги "Вчерашние розы"

Глава 6

«Устрицы? Омлет с устрицами и беконом? И это на завтрак?» Хелли тяжело вздохнула. Подумать только! Она так голодна, что с потрохами съела бы этого жеребца Джейка Парриша, а они подают ей эту отвратительную стряпню.

Она с подозрением поковырялась в тарелке. Неужели Джейку Парришу это может нравиться? Или это просто вид изысканной пытки?

«Вероятно, последнее», – решила Хелли. Она не знала, что ест сам хозяин, так как за две недели пребывания в его доме он ни разу не удостоил ее совместной трапезой. Если подумать, она и не видела его раньше полудня или вообще до девяти вечера.

«Ха! Он, наверное, из тех животных, которые куролесят всю ночь, а потом отсыпаются почти до вечера».

Вдруг желудок Хелли заурчал, словно протестуя против такого с ним обращения. Чего бы она ни дала за обычные яйца, обычный бекон и толстый ломоть слегка поджаренного хлеба. В процессе фантазирования она добавила к списку также черничное варенье. Но это были лишь мечты!

Поджав губы, Хелли сосредоточилась на угнетающей реальности. В этом огромном мавзолее она не только умирает от скуки, но еще и вынуждена голодать.

И все это из-за Джейка Парриша! Хелли злобно ткнула в одну из устриц, хихикая от радости, так как представила себе, что это сердце мистера Высочество и Могущество.

«Вот тебе, высокомерный щенок! Думаешь получить от меня все, что можно?»

Звяк! Фарфоровая тарелка лязгнула под вилкой, а устрица выскользнула из нее на корсаж и оттуда рикошетом на колени.

«О! Великолепно! Это, кажется, последнее чистое платье». Со стоном отчаяния Хелли провела пальцем по жирному следу на корсаже, но от этого положение стало еще хуже. Проклятие! А что сталось с ее юбкой? Она фыркнула подозрительно похоже на Джейка Парриша и отчаянно набросилась с салфеткой на nVnio.

Хлоп! Локоть попал на вилку, которая лежала на краю тарелки.

Плюх! Все содержимое тарелки вместе с ней самой полетело на яркий киддерминстерский ковер.

– Черт! – выругалась Хелли, пытаясь поднять тарелку из-под Массивного дубового стола.

Проклятие! Если бы ей удалось протянуть руку еще на дюйм…

– Это называется «жаркое повешенного».

Бух! Хелли вылезла из-под стола, потирая голову и бросая на Джейка гневные взгляды.

– О чем вы говорите? – раздраженно пробормотала она, заметив, как в другом конце столовой появился Парриш, который улыбался ей своей сводящей с ума очаровательной улыбкой. Этот садистский ублюдок, вероятно, радуется ее затруднениям.

– Блюдо, которым вы так усиленно наслаждались, называется «жаркое повешенного». Оно считается здесь, в Сан-Франциско, деликатесом.

Пенелопа вертелась рядом с братом. От Хелли не ускользнул подбитый глаз и припухлая, словно от удара, губа Джейка. «Этот тип, вероятно, считает высшим развлечением драку в баре», – подумала девушка, наблюдая, как он сморщился, усаживаясь на стул и вытягивая больную ногу.

– И вы, как мне кажется, считаете Сан-Франциско Меккой цивилизации.

Джейк рассмеялся ее колкому замечанию.

– Сан-Франциско – порочный господин, не знающий, куда девать свою непутевую энергию. В нем собралось много дюжин грешников, вполне созревших для вашего меча искупления.

Пенелопа взяла салфетку и попыталась положить ее брату на колени.

– Будь добра, сядь и перестань обращаться со мной как с инвалидом! – огрызнулся Джейк.

Их глаза встретились: ее – хмурые и непокорные и его – пылающие сдерживаемым гневом. Скривив рот, Пенелопа села справа от Джейка. Он бросил ей последний предупреждающий взгляд и перенес все свое внимание на Хелли.

– Хо надеялся, что вы оцените это самое знаменитое в нашем городе блюдо.

– Знаменитое? – скептически поинтересовалась Хелли.

– Что касается еды, то да. В сорок девятом году оно было популярным требованием пленных, обреченных на повешение.

– Вероятно, потому, что, отведав «го, они сразу же хотели умереть, – скривившись, заметила она.

Джейк засмеялся:

– Не совсем. Истинной причиной был недостаток яиц. Требование этого омлета могло означать отсрочку казни на несколько месяцев, пока не достанут этот компонент. Видите, доктор Гардинер, даже в грубых условиях военного лагеря есть вещи, которыми нельзя пренебрегать. Последняя просьба осужденного на казнь – одна из них.

Он прервался, чтобы кивнуть Хо Яну, который суетился, наливая мистеру Джейку чашку кофе.

Хелли подождала, пока китаец закончит свою возню. «Почему все носятся с ним как с писаной торбой?» – подумала Хелли, прежде чем ответить:

– Я бы предпочла быть повешенной быстро и без выкрутасов, чем тратить месяцы в ожидании этой гадости.

Джейк усмехнулся и попробовал кофе, но тотчас отставил чашку в сторону. Горячая жидкость обожгла поврежденную губу.

– Мне и самому оно никогда особенно не нравилось, хотя Сет его обожает.

Пенелопа издала одно из знаменитых парришевских фырканий:

– Я всегда думала, что в нем есть нечто преступное. Вот чего я не могу понять, так это почему ты остаешься другом такого неотесанного мужлана. Он явно не из нашего круга. – Переведя взгляд на Хелли, она добавила: – Тебя, кажется, так и тянет к самым сомнительным личностям.

– Да? И к кому же, смею спросить? – Джейк одарил сестру таким взглядом, что Хелли мысленно возблагодарила Бога за то, что он достался не ей. Но Пенелопа уже давно привыкла к ним и только пожала плечами. Затем она ответила:

– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду.

– Ты уверена? Ты просто сноб, Пенелопа.

– Надо придерживаться собственных стандартов, – фыркнув в очередной раз, возразила Пенелопа.

– Я обязан этому неотесанному мужлану жизнью и ногой. Если бы не Сет, я был бы, вероятно, зарыт под Фредериксбургом среди тысяч безымянных солдат. Гебе бы следовало об этом подумать прежде, чем заявлять о своих узколобых стандартах.

Шумно играя ложечкой, Пенелопа вздохнула:

– Право, Джейк, не вижу основания портить день спорами. Я знаю, что ты любишь Сета, и обещаю, что больше не скажу против него ни слова. – Она опустила глаза и пробормотала: – Просто я слишком люблю тебя и не могу удержаться, чтобы не защищать.

– Я вряд ли нуждаюсь в защите и, уж конечно, не от девочки, едва вышедшей из школьного возраста. Ты говоришь, что хочешь мне добра. Отлично. Тогда перестань вмешиваться и мои дела. И на всякий случай запомни, я тоже люблю тебя.

Хелли уставилась на свое запачканное платье, чувствуя, что невольно оказалась свидетельницей глубоко личной сцены между братом и сестрой. Затем она молча улыбнулась. Вот и изъян в безупречном облике Пенелопы: она обкусала все ногти на своих изящных пальчиках!

– Что вы скажете, доктор Гардинер?

Хелли вскинула голову и непонимающе посмотрела на Джейка. Он улыбнулся ее смущению.

– Я только что предложил своей сестре найти какое-нибудь занятие, чтобы с пользой занять время. Мне кажется, она могла бы помочь вам в больнице при Миссии. Например, скатывать бинты или что-нибудь шить.

Пенелопа чуть не задохнулась от отвращения и возмущения.

– Ты знаешь, как я отношусь к Миссионерскому обществу! Я не намерена тратить свое время со стаей старых ханжеских ворон, скатывая бинты. Кроме того, тебе отлично известно, что шить я не умею.

– Ну, может быть, доктор Гардинер научит тебя нескольким простым стежкам. Я полагаю, вы шьете?

– Не одежду. Но могу отлично зашить рану. Шедевр рукоделия, если позволительно так сказать о себе. Возможно, скоро вы испытаете это на себе.

Джейк побелел. Ее слова воскресили ужасные воспоминания о встрече с хирургической иглой. Скрипнув зубами, он пробормотал:

– Молю Бога, чтобы я никогда не стал холстом для ваших творений.

– Какая бестактная и неприятная беседа! – прокаркала Пенелопа. – Надеюсь, вы оба удовлетворены тем, что полностью лишили меня аппетита.

И с мелодраматическим жестом она встала из-за стола.

– Извините, – пробормотала Хелли, когда Пенелопа продефилировала через зал. – Не могу понять, что заставило меня сказать такую бестактность.

– Не стоит извиняться. Моя сестра ничего не любит так, как предлог разыграть сцену. Сейчас она уютно устроится у себя в комнате и примется за шоколад и рулеты.

Джейк благодарно кивнул Селине, которая поставила перед ним большое блюдо с гречневыми оладьями и поджаренной ветчиной.

Божественные ароматы снова заставили Хелли вспомнить о голоде. Внезапно у нее проурчало в желудке, и она почувствовала, как краска заливает лицо. Джейк глянул в ее сторону и засмеялся:

– Селина, мне кажется, желудок доктора Гардинер требует для себя несколько гречневых оладий.

– Жаркое не пандравилось, леди докта? – Селина с любопытством посмотрела на Хелли, – Я гаваркла етому недостойному желтому, что оно леди не пандравится. Не беспокойтесь, миз. Мамми Селина принесет вам что-нибудь свое вкусненькое.

Бросив победоносный взгляд на Хо Яна, снова хлопотавшего с чашкой кофе для Джейка, она подхватила злополучную тарелку и поспешила на кухню.

Хо страдальчески вздохнул, возвел глаза к потолку и… высунул язык вслед уходящей Селине. Заметив, что Хелли с трудом сдерживает смех, он сразу же принял серьезный вид и отвесил поклон в ее сторону. Затем, кивнув в ответ на благодарность Джейка, с решительным выражением поспешил вдогонку за Селиной-До сидящих за столом долетели громкий треск и жаркий спор на кухне.

– Из-за чего все-таки этот спор? – спросила Хелли, глядя на весело улыбающегося Джейка широко раскрытыми глазами.

– Вы привыкнете к этому шуму. Хо и Селина постоянно соперничают в профессиональной области. Хо был у себя в стране лекарем, и, судя по всем отзывам, неплохим. А Селина – признанная мамбо, или жрица Вуду. Она весьма известна своей целительной силой. Естественно, они постоянно ссорятся из-за того, кто из них лучше врачует, и. Бог знает, может, мы вес время от времени опробываем на себе их сомнительные снадобья…

Джейка на время прервал мелодичный смех Хелли.

– Не могу себе представить, что они должны сделать с вами, – продолжал Джейк.

– Они, несомненно, так же мало ценят мое умение, как и вы, – Веселье Хелли сразу же испарилось. – Оба постоянно меня критикуют и бомбардируют советами, как лучше ухаживать за вашими женой и дочерью.

Джейк задумчиво посмотрел на Хелли и вздохнул:

– Мы не слишком хорошо начали, и я прошу простить меня за это. Что же о сомнениях в ваших способностях, то я могу быть каким угодно и, как правило, не самым приятным, но я не дурак и не предпринял бы столько усилий и не пошел бы на такие расходы, если бы не был в вас уверен. Что бы там ни считали другие, я хочу для Сирены и ребенка только самого лучшего.

– Я это поняла, – ласково ответила Хелли. – И мне кажется, вы заботитесь о них гораздо больше, но не хотите, чтобы об этом знали другие.

Он громко рассмеялся:

– Скажите лучше, что я серьезно отношусь к своим обязанностям. – Он глянул на открывающуюся дверь и добавил: – А вот и ваш завтрак.

Хелли, закрыв глаза, блаженно вдыхала ароматы принесенного блюда. Желудок ее реагировал соответственно. Селина улыбнулась такому проявлению гастрономического экстаза, затем наклонила голову и беззвучно покинула комнату.

– Доктор Гардинер?

– А?

– Почему вы не спрашивали меня о Сирене? – притворно безразлично, как бы между прочим, спросил Джейк.

Хелли открыла глаза и, тщательно обдумывая каждое слово, ответила:

– Давиния все рассказала мне о проблемах вашей жены.

– Все? Очень сомневаюсь, – с горечью возразил Джейк.

– Я знаю, что она пристрастилась к опиуму, и Давиния упоминала что-то о морфине, – пробормотала Хелли, притворяясь, что не замечает появления в глазах Джейка холодного блеска. – Не думаю, что она упустила что-нибудь существенное.

– Вы действительно так считаете? – Он наклонился и рассматривал ее с каким-то странным выражением, потом спросил: – А не рассказала ли она случайно, что Сирена обезумела так, что пыталась покончить с собой, когда я вернулся с войны живой, едва живой?

– Боже правый! Не-ет, – опешив, пролепетала Хелли.

С коротким смешком Джейк откинулся назад:

– Да. Она сказала, что скорее умрет, чем будет жить с человеком, который стал не только предателем, но и патетическим калекой.

Он все еще видел Сирену, какой она была в тот день: нечесаной, похожей на злобного духа. Она стояла на верху лестницы и изливала свою злость странным, певучим голосом. Жестокие слова сильно ранили его, язвя до тех пор, пока он весь не превратился в одну кровоточащую рану. Но он помнит ее слезы, когда она упала на колени и запричитала: «Почему ты не умер? Боже! Почему ты не умер?» Это был смертельный удар. Ведь каждая слезинка Сирена была неопровержимым свидетельством ее неистребимой ненависти к мужу. И именно тогда он рыдал, оплакивая смерть своих несбывшихся чаяний.

– Мистер Парриш… – прошептала Хелли, и слова ее утонули в гнетущей тишине. Она увидела, что лицо Джейка превратилось в маску разрывающей сердце агонии. Встретившись с ним глазами, она прочла в их бездонной глубине всепоглощающую печаль. Печаль, которую он изо всех сил старался заглушить, но от которой так и не мог убежать.

Хелли отчаянно искала слова утешения, которые могли бы развеять это выражение безнадежности в его взгляде. Но ничто не приходило на ум, все было затоплено потоком неосознанных эмоций.

Как ей хотелось обнять Джейка, прижать его лицо к своей груди и ласково укачивать, напевая столь нужные ему слова утешения! А когда боль наконец утихнет, он найдет покой в ее объятиях.

Разумеется, Хелли не сделала ничего похожего, а просто тяжело сглотнула и с трудом пробормотала что-то невнятное, чего никто не мог разобрать.

– Она выпила столько опия, что этого хватило бы, чтобы убить мужчину вдвое больше ее. До сих пор не знаю, откуда она его доставала. Я запер ее в комнате, надеялся, что она избавится от этой привычки. Боже! Каким же я был дураком! Я надеялся, что, если она отвыкнет от наркотика, все уладится. Я думал…

Внезапно Джейк замолчал и закрыл лицо руками. Хелли протянула руку и после недолгого колебания погладила его шелковистые волосы. Джейк вздрогнул, но затем размяк от ее прикосновений.

Не поднимая головы, он медленно продолжал:

– Три дня она лежала неподвижно, почти не дыша. Несколько раз сердцебиение становилось столь слабым, что мы думали, она умерла. Она была такой холодной… такой холодной.

– Чудо, что она вообще выжила, мистер Парриш, – прошептала Хелли, отрывая руку от головы Джейка.

Он цинично посмотрел ей в глаза:

– Если вы так представляете себе чудо, какой же чудовищной, по-вашему, должна быть трагедия.

При этом неожиданном выпаде у Хелли от боли потемнели глаза, и Джейк тотчас пожалел о сказанном.

– Извините, вы этого не заслужили. – Джейк вздохнул и потер лоб. Он чувствовал, будто голову его сжимал железный обруч. – Поймите, я прежде уже много раз слышал эти слова, и только для того, чтобы в следующую секунду услышать, что она уже не может поправиться и останется навсегда всего лишь мстительным ребенком. Не более того. – Его рот исказился в подобии улыбки. – Я понимаю, что поступил как подонок и не заслуживаю прощения, но все же надеюсь, что вы меня простите.

Хелли импульсивно схватила его руку.

– Мне нечего вам прощать, мистер Парриш.

– Джейк. Пожалуйста, называйте меня Джейком. Мне хотелось бы стать вашим другом.

– Мне тоже… Джейк. И, раз уж мы друзья, называйте меня Хелли.

Джейк крепко пожал ей руку.

– Очень рад с вами подружиться.

– Опять очаровываешь женщин, Джейк? Вошедший в комнату Сет Тайлер с нескрываемым удивлением и интересом смотрел на их рукопожатие. Оба вздрогнули и тотчас разжали руки. Джейк раздраженно посмотрел на друга.

– К твоему сведению, Сет, я и доктор Гардинер только что пришли к соглашению и скрепили его рукопожатием.

– Так не прерывайтесь из-за меня, – весело проговорил Сет и плюхнулся на соседний с Хелли стул, С голодным одобрением осмотрев нетронутую тарелку Джейка, он проговорил: – Если у тебя нет желания есть эти оладьи, не подвинешь ли ты тарелку ко мне. Мой повар вечно либо недожарит, либо совсем сожжет то, что готовит.

Добродушно усмехнувшись, Джейк подтолкнул тарелку Сету. Заметив удивление Хелли, он рассмеялся:

– Вы ведь не хотите, чтобы Сет грыз мебель?

– Я уже нацелился было на обеденный стол, но оладьи Селины мне больше по зубам. – Одарив Хелли белозубой улыбкой, он схватил вилку Джейка и начал с энтузиазмом уписывать селинины произведения.

Несколько минут Джейк лениво наблюдал за приятелем.

– Кто умер? – неожиданно осведомился он.

Сет чуть не поперхнулся – рот у него был набит ветчиной. Лицо его побагровело так, что Хелли вскочила и начала отчаянно лупить его по спине.

– Все-е в-в п-порядке, – сумел наконец выдавить он, пытаясь отделаться от ударов. – Достаточно! Со мной все в порядке. Спасибо! – Он посмотрел на Хелли, и в его взгляде было столько же боли, сколько и восхищения. – Ну и ударчик, милочка. Уверен, я неделю буду ходить в синяках. – С этими словами он быстро отхлебнул из чашки Джейка, затем с интересом посмотрел на друга и поинтересовался: – Итак, кто же умер?

– Это я и хочу выяснить, увидев тебя в таком строгом наряде.

Хелли обернулась и с сомнением осмотрела Сета. Действительно, он был одет в темно-серый костюм. Но, учитывая канареечно-желтые отвороты и такой же галстук, а также вышитые на талии фантастические создания, его наряд едва ли можно было принять за траурный.

Сет возмутился бородатой шутке Джейка:

– Стукните-ка его за меня, миленькая, раз у вас такой мощный удар. Вы окажете мне огромную услугу. – Он критически посмотрел на Джейка и затем, указав на него вилкой, заметил: – Надо целить ему в правый глаз. Мне кажется, я забыл о нем, когда занялся левым. Но поосторожнее со ртом, я был излишне груб. с ним вчера вечером. – Сет подмигнул Хелли: – Не скоро станешь целоваться, правда, Джейк?

– К черту, Сет…

– О! Какие выражения! Может, вы начнете все-таки со рта?

– Это вы так отделали Джейка? – ужаснулась Хелли. – Что вас заставило сделать это?

– Спорт! – в унисон ответили мужчины.

Хелли сердито посмотрела на хохочущую парочку, словно они были поселковыми идиотами, которых застукали, когда они дразнили собаку шерифа. Затем она взорвалась:

– Вы называете спортом расквасить лицо лучшего друга?

– Ну, это не совсем так, хотя его смазливое личико временами и налетает на кулак.

Джейк фыркнул в притворном возмущении:

– Ты целил мне в живот, но оказался таким неуклюжим, что промахнулся. – Потерев губу при неприятном воспоминании, он пояснил: – Мы с Сетом иногда боксируем в клубе, и обычно, – он взглянул на неповрежденную физиономию друга, – этот идиот выглядит так же плохо или еще хуже, чем я.

Хелли с сомнением переводила взгляд с одного на другого.

– Это вряд ли честное соревнование, учитывая… – Она осеклась на полуслове, в неуверенности, можно ли напоминать о ноге Джейка.

– Вы хотите сказать о ноге Джейка, – продолжил за нее Сет. – Не волнуйтесь. Если бы не наши боксерские схватки и утренние соревнования в гребле, Джейк все еще оставался бы исполненным к себе жалости калекой, который целыми днями прикован к постели.

– Сет, – проревел Парриш, недовольный направлением, которое приняла беседа.

– Наш Джейк был таким слабым и шатким. Никогда не забуду, как я вытащил его в бухту и заставил грести…

– К черту, Сет! – угрожающе проскрежетал зубами хозяин дома. – Мне вовсе не нравится…

Сет намеренно повернулся спиной к другу и сосредоточил свое внимание на Хелли.

– Да. Он едва мог держать весло и весь дрожал от слабости. Ведь даже самых малых усилий было достаточно, чтобы он покрывался холодным потом.

Джейк уже рычал и готов был в любой момент вцепиться в приятеля, но Сет упорно не замечал этого.

– Я также узнал, как изобретателен Джейк на цветастые фразы.

– Сет! – Джейк чуть не задохнулся от злости – Прекрати свои бестактные комментарии. Я хотел бы подписать бумаги, которые ты должен был принести. Ты не забыл про них?

– Конечно, нет. Но у меня не было случая рассказать доктору Гардинер о том, как ты опрокинул из-за своей неуклюжести лодку и тебя пришлось спасать. Иначе ты бы утонул. – При этом воспоминании у Сета заблестели глаза. – Видели бы вы его тогда! Элегантного Джейка Парриша волокут, как утку, задом вверх, и он выглядит, как…

– Хватит! – рявкнул красный как рак Джейк.

– Жаль. Это одна из моих самых любимых историй. – Сет взял еще кусок ветчины. – Ну, теперь док – гражданка нашего города, и у меня будет масса времени и возможностей порассказать ей о твоих прошлых… хм… доблестях.

– Уверен, это бесконечно обрадует доктора Гардинер. А теперь, если не возражаешь, я хотел бы посмотреть документы.

Когда мужчины поднялись и направились в библиотеку, в столовую вошел возбужденный Хо Ян.

– Мистер Кинг хотеть видеть мистер Джейк. У него очень дурной голова. Очень!

Сет озабоченно глянул на Джейка:

– Отец Сирены? Какого черта его сюда принесло?

– Бог его знает, – прорычал Джейк, почувствовав холодок, пробежавший по спине. Сайрус Кинг мог значить только одно – неприятности. Поэтому Джейк только вздохнул: – Единственный способ узнать – это спросить, что он хочет.

– Может, мне лучше пойти с тобой? – предложил Сет. Джейк улыбнулся ему в благодарность за поддержку, но отрицательно покачал головой:

– Нет. Я справлялся с ним прежде. – Он встал и, с трудом балансируя на своей палке, разогнул больную ногу. – Только не приходите в панику, если услышите довольно громкую… беседу. Он чрезвычайно любит шуметь.

Сет с сомнением посмотрел на друга и кивнул:

– Тебе лучше знать.

– Поскольку нам, очевидно, не удастся посмотреть эти документы сегодня утром, ты, может быть, захочешь показать их нашему адвокату и спросить его мнение насчет законности предполагаемой трансакции. Это сберегло бы нам время вечером… Конечно, если доктор Гардинер нам позволит, – закончил Джейк.

Хелли согласно кивнула, хотя у нее было странное чувство разочарования.

– Я уверена, что вы и мистер Тайлер…

– Я Сет, миленькая, – прервал ее он. – Мистером Тайлером был мой отец.

Она засмеялась его забавному объяснению:

– А я Хелли.

Джейк улыбнулся. Ему нравился ее чуть хрипловатый, искренне радостный смех, и он задержался у двери, чтобы посмотреть на девушку еще раз. Ему нравилось и то, как она выглядела, и он улыбнулся еще шире… пока не услышал слов Сета.

– А теперь, когда мы познакомились ближе, я могу рассказать о том, как Джейк напился и решил спеть серенаду выжившей из ума старой миссис Вобли…

Джейк взревел, шагнул за порог и с силой хлопнул дверью. Отчаянно сжав свою палку, он начал двигаться к гостиной.

«Сайрус Кинг. Здесь. Беда». При одной этой мысли он весь напрягся.

У дверей гостиной Джейк остановил горничную и попросил передать другим слугам, чтобы его не беспокоили. После чего он мысленно настроился отражать назревающий скандал.