Текст книги "Родственные души"

Глава 6

Я ОПОЗДАЛА НА УРОК АНГЛИЙСКОГО. Ворвалась в кабинет, заполненный скучающими и каменными лицами, извинилась перед учительницей, которая отмахнулась и продолжила урок.

Фрэнк Дейтон занял для меня место.

– Что я пропустила? – прошептала я, усевшись и доставая большой блокнот и ручку.

Он передал мне мой экземпляр книги. Посмотрев на обложку, я состроила гримасу. Фу! «Ромео и Джульетта».

– Эту пьесу мы будем изучать всю следующую четверть, – сказал Фрэнк. – Разве ты не должна глупо улыбаться и разглагольствовать, как это романтично?

Я иронично выгнула бровь в ответ. Фрэнк сделал так же, и мы дружно засмеялись. Он знал, что я не умею глупо улыбаться.

Фрэнк из тех друзей, с которыми дружишь просто потому, что больше никого не знаешь. Ни одна из моих подруг не ходила на английский, и, на свое счастье, на первом уроке я села возле Фрэнка, у которого тоже тут никого не было. Мы быстро обнаружили общую любовь к сарказму и критике, а также к странным научно-фантастическим романам.

Иногда я задавалась вопросом, нравится ли он мне. Фрэнк хорошо выглядит: светлые волосы, зеленые глаза, тренированное тело – все как надо. Просто он не в моем вкусе. А еще он играл в регби. Фу! Мы часто об этом спорили, потому что я терпеть не могла игроков в регби и их непомерное эго.

Но почему-то (даже от скуки) я никогда не задумывалась, нравлюсь ли я ему, так как была абсолютно уверена, что мы просто помогаем друг другу пережить курс углубленного изучения английского. За пределами кабинета мы не общались, и он никогда не ходил на «Музыкальную ночь». Ему нравился транс. Еще одно фу. Я частенько подначивала его насчет его музыкальных предпочтений. Как можно любить клубную музыку, если ты живешь в Мидлтауне? Куда ты пойдешь потусоваться? В свой «Рено-Клио»?

Учительница мисс Гретчинг (именно мисс, а то она начинала беситься) все еще разглагольствовала. О том, что Ромео и Джульетта были предназначены друг другу, но «настоящая любовь» всегда разрушительна. У меня возникло подозрение, что это ее личная точка зрения, связанная с белой полоской кожи на ее безымянном пальце, где когда-то было обручальное кольцо.

Я застонала и уткнулась головой в парту.

– Ты правда так ненавидишь «Ромео и Джульетту»? – спросил Фрэнк, получая удовольствие от моего огорчения.

– Да, – прошептала я. – Вся эта история просто смешна. Пара излишне эмоциональных подростков под воздействием гормонов губят свои жизни из-за какой-то влюбленности. Жаль, что вместо этого мы не читаем «Макбет».

Фрэнк коротко взглянул на меня:

– Ты знаешь, что совершенно не похожа на других девушек?

Я посмотрела на тех, что сидели напротив. Это были четыре шаблонные блондинки, которых мы с Фрэнком регулярно обсмеивали, потому что они явно тратили на подготовку к колледжу по два часа каждый день: наносили макияж, завивали локоны, приклеивали ресницы. Они вслушивались в каждое слово мисс Гретчинг и глупо улыбались каждый раз, как она произносила «родственная душа» или «настоящая любовь».

Я показала на них:

– И слава богу.

Учительница велела прочитать нам первую сцену. И мы с Фрэнком открыли книги, а затем на несколько минут погрузились в молчание.

– Кстати, почему ты опоздала? – прошептал он, переворачивая страницу.

Я увидела, что он обогнал меня на две страницы, и меня это задело.

– Ты выглядела слегка взбудораженной, когда вошла.

Тут я вспомнила свою стычку с Ноем и почувствовала, как участилось дыхание.

– Если хочешь знать, – сказала я, – меня пригласили на свидание.

И подождала, пока на лице Фрэнка появится хоть какая-то реакция. Он не выглядел расстроенным. Скорее удивленным. А это значило, что я ему не нравлюсь. Ну ладно, хоть это выяснила.

– Кто захочет встречаться с такой любительницей гранжа, как ты?

– Гранж? Серьезно, Фрэнк? Сейчас не девяностые. То, что я слушаю обычную музыку, которую создают обычные люди, а не компьютерное пиликание, не означает, что я Курт Кобейн.

Мне стало немного обидно от его слов. Я знала, что Фрэнк шутил, но он только что подтвердил одно из моих самых больших опасений. С какой стати кто-то захочет со мной встречаться!

Фрэнк понял, что выбранная им тема не вызвала у меня веселья, и помахал руками, словно сдавался:

– Да ладно, не взрывайся. Я не это имел в виду.

Уверен, ты милая и все хотят с тобой встречаться.

– Я неотразима.

– Конечно.

– Мечта каждого мужчины.

– Точно.

– Я просто ревную, – сказал Фрэнк, насмешливо глядя на меня. – Видишь ли, до смерти хочу тебя куда-нибудь пригласить. Я тут узнал о суперночи транса. Тебе такое нравится. Самое время начать слушать нормальную музыку. Оу!

Я ткнула его локтем под ребра.

Мисс Гретчинг услышала его вскрик и сердито уставилась на нас:

– Так, Поппи и Фрэнк, по всей видимости, закончили читать первую сцену. И раз вы полны энтузиазма, почему бы вам не прочитать по ролям следующую?

Мы застонали в голос.

– Это ты во всем виноват, – прошептала я и нехотя встала, чтобы прочитать роль плаксивой и глупой Джульетты.

По расписанию сегодня было два урока английского, поэтому я перестала делать вид, что мечусь по балкону, лишь когда настало время ланча.

– У тебя получилась очаровательная Джульетта, – сказал Фрэнк, когда я отодвинула стул. – Очень убедительная.

– Помолчи ты. – Я кинула в него ручкой.

К моей досаде он поймал ее.

– Кстати, я заметила, что ты, когда читал монологи Ромео, делал очень много драматических пауз. Представлял себя Леонардо Ди Каприо или кем-то еще?

– Ты просто завидуешь.

И Фрэнк запустил ручку обратно.

Я попыталась ее поймать, но вместо этого отбила, и она закатилась под стол. Поэтому пришлось лезть за ней, осознавая, что моя попа торчит прямо перед носом Фрэнка.

– Тебе? Ты, должно быть, прикалываешься, – наконец схватив ручку, сказала я, выпрямилась и развернулась к двери. – Так, все было, конечно, круто, но я ухожу.

– Пока-пока, Джульетта.

– Заткнись.

Подруги уже сидели в столовой за нашим обычным столиком. Лиззи, положив ногу на ногу, писала что-то в этом проклятом блокноте, который она постоянно носит с собой. Рут любовалась собой в зеркальце – очень стереотипно. А рядом с Амандой сидел Джонно. Они держались за руки, но выглядели зажатыми от страха.

– Поппи! – увидев меня, крикнула Лиззи. – Ни за что не догадаешься! Газета заинтересовалась моей статьей о погибшей рыбе.

– Это круто, – сказала я, потом кинула сумку на стол и выдвинула стул.

Аманда и Джонно улыбнулись, а Рут просто кивнула. Значит, теперь она так будет себя вести?

– Я суперзвезда, – светясь от счастья, сказала Лиззи.

– Лиззи, ты не должна так говорить про себя.

– Плевать! Кто еще меня похвалит? Знаешь, мир журналистики беспощаден. Надо верить в себя.

Я закатила глаза и достала бутерброд с арахисовым маслом. Решимость Лиззи смущала меня. Мне было семнадцать, и я понятия не имела, что делать со своей жизнью. Прежде всего, мне не нравился ни один из профилирующих предметов. К тому же я не очень хорошо с ними справлялась. Мне нравилось читать книги, но лишь те, что скрашивали мой досуг. А еще я ненавидела разбираться в моделях повествования и тому подобном, что нас заставляли делать на уроках английского.

Я откусила от бутерброда и погрузилась в болтовню Лиззи, размышляя о сегодняшнем вечере. Не хотелось признаваться, но мне льстило, что Ной выбрал меня, даже если он и был прохвостом. Но был ли он прохвостом? Может, я несправедлива? Не поторопилась ли я, когда решила, что он бабник, основываясь лишь на его внешности и принадлежности к группе?

Нет. Дело не только в этом. Он сделал то, чего я не могла понять. Из-за него я потеряла саму себя всего за одни выходные. Шестое чувство подавало мне предупреждающий сигнал. Одна часть меня хотела проигнорировать его и отправиться прямиком на свидание. Но другая половина, разумная, взяла бразды правления в свои руки.

Лиззи наконец перестала бубнить про газеты и спросила:

– Так, чем займемся сегодня? Не хочу сидеть взаперти в понедельник, это так угнетает. К тому же на улице великолепная погода. Мы не должны упускать такой шанс.

Я прочистила горло и, скатывая фольгу от сандвича, попыталась спокойно ответить:

– Вообще-то этим утром по дороге в колледж я столкнулась с Ноем. Он пригласил нас посидеть с его группой в «Замке и ключе».

Все взгляды устремились на меня.

– Что? Когда ты его видела? – спросила Рут.

Она выглядела так, будто что-то подозревала.

– Мы просто врезались друг в друга, и он спросил, не хочу ли я встретиться.

Я решила, что лучше всего не говорить ей, что он специально ко мне приехал.

Лиззи выглядела так, будто была готова взорваться от возбуждения.

– Расскажи, как это произошло. Во всех подробностях.

Я пожала плечами и постаралась не обращать внимания на мрачный взгляд Рут.

– Да их и нет. Придет вся группа. Должно быть весело. К тому же, если получится узнать его получше, сможем получить бесплатные билеты на «Музыкальную ночь».

Я открыла бутылку с водой и сделала столь необходимый глоток.

– Так вы согласны?

Я вгляделась в их лица. Рут до сих пор сердито смотрела на меня. Лиззи ерзала на сиденье, словно гиперактивная пятилетка рождественским утром, а Аманда выглядела просто очумевшей. Она сжимала руку Джонно, который не прислушивался к нашему разговору, а просто рассеянно пялился в окно, где его приятели играли в футбол.

– Конечно, мы согласны, – сказала Лиззи. – Звучит весело.

Я посмотрела на Рут. Она несколько мгновений хмурилась, а потом ее взгляд смягчился.

– Да, я за. К тому же мне очень понравился басист. Он может стать моей новой целью.

Она театрально выпятила грудь, и мы засмеялись. Я с раздражением напомнила себе, что до вчерашнего дня ее целью был Ной.

Мы синхронно повернулись к Аманде, ожидая услышать очередную отговорку. Отчаянно моргая, она проговорила:

– Кажется, я сегодня должна ужинать со своей семьей.

Мы застонали. Никто не мог врать хуже Аманды. Она была неспособна обмануть даже ребенка.

– Да ладно тебе, – сказала я, толкая ее в ребра. Она ненавидела, когда я так делала. – Будет весело. Новые люди. Новые темы для разговора.

– Новые красавчики, – встряла Рут и искренне улыбнулась мне.

«Значит, мы все уладили. Уф!»

Аманда посмотрела на Джонно в поисках поддержки, но он до сих пор наблюдал за футболом.

– Я сказала им, что ужинаю…

– Ради бога, Аманда, – перебила ее Лиззи. – Даже монахиня врет лучше тебя. Не так ли, Джонно?

Джонно посмотрел на нас, а потом перевел полный обожания взгляд на Аманду.

– Да, – сказал он ей. – Ты самый честный человек. Именно поэтому так сильно нравишься мне.

Аманда превратилась в свеклу, а Джонно окрасился в розовато-лиловый цвет. Они разжали руки и уставились в пол. Мы – Лиззи, Рут и я – усмехнулись.

Джонно неуклюже поднялся и накинул на плечи рюкзак.

– В любом случае я лучше пойду к ребятам, пока… пока они не закончили играть.

Аманда едва смотрела на него. Она пожала плечами в тщетной попытке изобразить беззаботность и безразличие.

– Конечно, – сказала она. Ее лицо все еще было красным. – Увидимся позже.

Джонно еще немного постоял, словно пытался набраться духу, чтобы что-то сказать, но потом струсил и практически выбежал из столовой.

Как только он ушел, мы захохотали.

– О господи! – сказала Лиззи со слезами на глазах. – Вы такие смешные.

Аманда с тревогой посмотрела на нее.

– Так и есть, – добавила Рут. – Вы самые стеснительные ребята, с какими я сталкивалась за семнадцать лет своей жизни. То, что вы сошлись, – просто чудо науки.

Аманда выглядела так, будто сейчас расплачется. Я видела, как ей хотелось огрызнуться, но она ни за что бы этого не сделала. Она лишь покачала головой и улыбнулась:

– Помолчите. Да, я знаю, что мы слегка… скованные.

От ее слов мы снова забились в истерике.

– Но мы переборем это. И вообще, – Аманда постаралась набраться смелости, чтобы произнести следующее предложение, – по крайней мере у меня есть парень.

Мы с Рут и Лиззи посмотрели друг на друга, все еще посмеиваясь, и выгнули брови.

– Да, это правда, – пересаживаясь на место Джонно и приобнимая Аманду, сказала я. – Не стоило смеяться над тобой. Ведь ты единственная, кто нашел кого-то.

– Я нахожу кого-то раз в неделю, – вновь развеселив нас, сказала Рут.

Девушки за соседним столиком посмотрели в нашу сторону так, будто мы сумасшедшие, отчего мы расхохотались еще сильнее. Когда мы наконец взяли себя в руки, я снова повернулась к Аманде:

– Так ты идешь?

Она сглотнула. И я знала, что она сдалась.

– Ладно, – сказала Аманда, – я с вами.

– Великолепно. – Я поднялась и посмотрела на часы.

Следующий урок был в другом конце кампуса, и у меня оставалось меньше пяти минут, чтобы добраться туда.

– Встретимся за воротами после занятий.

Они кивнули, а я отправилась на занятие.

Глава 7

ОСТАТОК ДНЯ ПРОЛЕТЕЛ довольно быстро.

На психологии я старалась делать вид, что внимательно слушаю учителя, а сдвоенный урок фотографии помог дожить до окончания занятий. Я пряталась в успокаивающей красноте темной комнаты и слушала музыку, проявляя портреты Рут, выполненные в стиле Дэвида Бэйли[6]6
  Дэвид Бэйли (David Bailey) – один из ведущих мировых фотографов и режиссеров короткометражного кино. Его стиль – черно-белые фотографии, минимализм, графичность, высокий контраст.


[Закрыть]. Комбинация музыки и темноты успокаивала меня, пока в реагентах оживали фотографии. Но мое спокойствие испарилось, как только прозвенел последний звонок. Я побежала в женский туалет, вытрясла в раковину содержимое косметички и начала наводить красоту. Пять минут – и я само совершенство. Внешне, по крайней мере. Внутри же я чувствовала себя как незастывшее желе.

Добираясь до ворот, я продумывала план. Он состоял из фразы «сохранять спокойствие». Это казалось легковыполнимым, когда не было отвлекающего фактора в виде Ноя. Рут, Аманда и Лиззи ждали меня у входа. Они тоже выглядели более накрашенными, чем во время ланча, так что, очевидно, не я одна делала экспресс-макияж.

– Готовы? – подхватив под руку Лиззи, спросила я.

– Конечно, – ответила она.

Я взяла под руку Аманду, которая уже подхватила Рут, и задалась вопросом, вырастают ли девочки когда-нибудь вообще из хождения под ручку. Надеюсь, что нет.

– Не могу дождаться, когда доберусь до этого басиста, – сказала Рут. – Я решила соблазнить его, пока скучала на уроке путешествий и туризма.

– Вот честно, женщина, ты такая извращенка, – насмешливо возмутилась Лиззи.

Рут пожала плечами:

– Просто я отношусь к мужчинам так, как они относятся к нам с незапамятных времен. Это смена ролей. Расширение прав и возможностей. Феминизм.

Я засмеялась:

– Веские доводы, Рут, но я поддерживаю Лиззи. Ты просто извращенка – используешь поверхностные идеалы о равенстве, чтобы прикрыть свои дурные наклонности.

Рут вздернула подбородок:

– Возможно.

Когда мы топали в сторону паба, солнце было высоко в небе. Добравшись на место, увидели, что группы еще нет. Мы зашли внутрь под прикрытием самоуверенности Рут. «Ключ и замок» был чересчур модным пабом, который мало чем выделялся среди подобных заведений Мидлтауна. Внутри мы обнаружили приятное фиолетовое освещение и высокие барные стулья, обтянутые красным вельветом. Это место привлекало молодежь из близлежащих офисов – тех, кому нравилось закатывать рукава рубашек и громко смеяться, посасывая пиво из бутылки с «модной» этикеткой, на которую они потратили как минимум четыре фунта.

Обычно мы не заходили в это заведение. Девушка-администратор имела дурную привычку проверять документы у наиболее привлекательных посетительниц, но сегодня ее, к счастью, не было. Мы вытолкнули вперед Рут, и она без колебаний заказала четыре бутылки «Короны» и лайм. Бармен, тощий парень с прической, на которую он, наверное, потратил не менее получаса, без вопросов взял у нее деньги и открыл для нас бутылки. Рут ловко раздала выпивку, а потом повела нас на улицу.

Я озадаченно посмотрела на бутылку.

– С каких это пор мы пьем пиво? – прошептала я Лиззи.

– С тех самых, как нас пригласила потусоваться крутая группа.

Лиззи сделала небольшой глоток.

– Мм, не так уж и плохо, – вытирая рот рукой, сказала она.

Достоинством этого паба были столики на открытом воздухе, особенно в такой солнечный денек. Хозяева, по-видимому, потратили огромную кучу денег, чтобы нанять ландшафтного дизайнера, который превратил это место в нечто волшебное. Кусты и деревья скрывали столики, а мерцающий свет и электрообогреватели придавали этому месту сказочное сияние. Правда, было изнуряюще жарко, а за многими столиками сидели компании слегка подвыпивших бизнесменов, которые пытались выглядеть круто, закатывая штанины и расхаживая босиком.

Рут повела нас к свободному большому столу и села по центру, откуда открывался лучший обзор на заднюю дверь паба. Достала огромные красные солнцезащитные очки, надела их и сделала большой глоток пива.

– Ах, вот это жизнь!

Я посмотрела на свой напиток и нерешительно пригубила. На самом деле не так уж и плохо. Отпив немного, я постаралась не думать о том, что скоро здесь появится Ной.

Какое-то время мы еще пытались поддерживать разговор, но атмосфера была напряженной. Все нервничали. Ну уж мы-то с Амандой точно. Каждый раз, когда открывались двери, взгляд Рут устремлялся к посетителям. Она рассматривала мужчин и оценивала девушек, которые посмели вторгнуться на ее территорию. Я же в это время повторяла про себя как заведенная: «Спокойно, спокойно, спокойно».

Я почувствовала Ноя еще до того, как увидела. У меня сперло дыхание, прихватило сердце и накатила дурнота. Я глотнула пиво, стараясь успокоиться. Это стало большой ошибкой: я поперхнулась. Выпучила глаза и закашлялась. Затем почувствовала внезапный жар и хлопки по спине. Я не видела, кто это был, но, кажется, догадалась. Ведь каждый раз, когда ладонь соприкасалась с тонкой рубашкой, под ней воспламенялась кожа. Это был Ной.

После четырех сильных ударов я снова могла дышать. По лицу текли слезы, но я вдохнула драгоценный воздух и взяла себя в руки. Медленно подняла голову, чтобы оценить реакцию окружающих, и увидела кучу озадаченных лиц. Первыми я заметила вокалиста и двух парней, скорее всего, басиста и барабанщика. Затем Лиззи и Аманду, во взглядах которых читался вопрос «Какого черта?». А еще – Рут, которая еле сдерживала смех, явно восторгаясь тем, что я снова выставила себя на посмешище. И наконец, Ной. Он сидел передо мной на корточках и широко улыбался.

– Ого, Поппи, – произнес он сухо, – ты и правда знаешь, как завести парня, да?

Ной сунул руку в карман, достал носовой платок и протянул его мне:

– Держи. У тебя тушь течет по лицу.

Покраснев, я выдернула из его руки платок и промокнула веки.

– Спасибо. Но серьезно, Ной, какой парень носит с собой носовой платок? Кто ты? Персонаж из книги Энид Блайтон[7]7
  Энид Мэри Блайтон (11 августа 1897 года, Ист-Далидж – 28 ноября 1968 года, Хампстед) – известная британская писательница, работавшая в жанре детской и юношеской литературы.


[Закрыть] или типа того?

Все, кроме него, засмеялись.

– Стало только хуже, – сказал Ной. – Ты только размазываешь макияж по всему лицу. Боже, ты что, накрасилась ради меня?

Я сердито на него посмотрела:

– Размечтался.

На секунду на его лице мелькнула обида, но затем Ной поднялся и махнул рукой в сторону одногруппников:

– Ребята, эта великолепная кашляющая девушка – Поппи Лоусон.

Я помахала рукой, все еще сгорая от стыда.

– А это, – продолжал он, – Рут, Лиззи и Аманда.

Лиззи быстро замахала в ответ, Аманда пискляво поздоровалась, а Рут невозмутимо поприветствовала их легким взмахом руки. Господи, жизнь несправедлива.

Парни уселись за стол. Меня подпихнули к вокалисту, который сказал, что его зовут Райан.

– Так ты поешь? – спросила я, сделав маленький глоток пива, но в этот раз не закашляла. – Почему? Ты не умеешь играть на музыкальных инструментах?

– Эй! – засмеялся он. – Мой инструмент – голос.

Я нахмурилась:

– Это прозвучало чересчур высокомерно. Тебе так не кажется?

Он напрягся, и его голубые глаза обеспокоенно просканировали мое лицо. Оказалось, что у Райана есть один недостаток, который свойственен вокалистам: в обычной жизни они стеснительны и не уверены в себе.

– Не обращай внимания. У меня-то самой вообще к музыке нет способностей, – сказала я, надеясь, что мое признание успокоит его.

– Ты совсем ни на чем не умеешь играть?

– Ну в детстве я играла на магнитофоне. Лучше скажи, кто из музыкантов повлиял на вашу группу?

Он с энтузиазмом стал мне что-то рассказывать, а я кивала, когда слышала знакомые названия типа The Smiths, The Libertines, The Clash.

Улыбаясь и поддакивая, я осмотрелась по сторонам. Рут, как и следовало ожидать, устроилась между Ноем и басистом. Она снова перешла в режим соблазнения: строила глазки басисту, которого, как мне кажется, звали Уилл. Рут специально повернулась к Ною спиной, чтобы показать, что не заинтересована в нем, и в то же время привлечь этим к себе его внимание. Лиззи обсуждала с барабанщиком Джеком биографию какого-то политика, прочитанную ими обоими. Она забросала его вопросами и оспаривала каждое сделанное им заявление, но они, казалось, поладили. Аманда прислушивалась к кокетливым шуткам Рут и играла роль «лучшей подруги», истерично смеясь при каждом комментарии, в котором была хоть капля остроумия. А Ной… Ну я не разрешала себе смотреть на него. До этого момента. И тут же пожалела об этом.

Как только я подняла на него глаза, он сразу же встретился со мной взглядом, отчего мою грудь сжало. А Ной неотрывно смотрел на меня, и его улыбка медленно испарялась.

Я затаила дыхание и просто сдалась, позволив происходить тому, что было между нами. Каждая моя клеточка желала его в совершенно новом для меня смысле. Мне хотелось перемахнуть через стол, обхватить его лицо и попробовать его на вкус. Как какому-то животному.

Это желание было почти непреодолимым, и я была уверена, что Ной чувствовал то же самое. Его руки сжимали деревянную столешницу. Он выглядел… голодным. И в тот момент я осознала, что зря высмеивала эротические книги, ведь все эти надоевшие старые клише были правдой.

Мне хотелось вкусить его, сорвать с него одежду, раствориться в нем. Сделать все те мелодраматические вещи, которые я зачитывала вслух и смеялась. Крошечная часть моего мозга призывала взять себя в руки, но этот проблеск разума был бессилен против эмоций, которые захватили мое тело.

– Поппи! – услышала я чей-то голос.

Это сказал Ной? Нет. Но он отвел взгляд, и наваждение пропало.

– Поппи!

Я резко вернулась в реальность. Это сказал Райан. Он замолчал, а я, очевидно, этого не заметила. Райан снова выглядел расстроенным, будто знал, что недостаточно интересен, чтобы привлечь мое внимание. И я почувствовала себя виноватой.

– Я просто спросил, – сжимая и разжимая руки, продолжал он. – Мне стало интересно, какие группы предпочитаешь ты.

– О! – сказала я, отчаянно выискивая подходящий ответ.

Но у моего мозга было кислородное голодание. Я ухватилась за первое, что пришло в голову.

– The Beatles, – услышала я свой ответ.

Шаблонный ответ. Никто не может поспорить с The Beatles.

– Правда? – сказал Райан. – Да, против The Beatles не поспоришь.

Вот именно.

Я до сих пор чувствовала взгляд Ноя на себе, и мне стало плохо. Надо бы уйти подальше от него. Он для меня, как криптонит для Супермена или что-то вроде того. Мне с этим не справиться.

Я встала и ощутила, что ноги меня не держат.

– Слушай, я отойду на секундочку? – спросила я Райана, хватаясь за его руку, чтобы не упасть.

В тот момент меня не волновало, что он мог подумать о вторжении в его личное пространство.

– Конечно.

– Мне просто надо… купить еще пива.

А потом все потемнело.

Я пришла в себя до того, как открыла глаза.

– Она в порядке? – услышала я обеспокоенный голос, вероятно, принадлежащий барабанщику.

– Все нормально. – Это был голос Лиззи. – Думаю, она просто перегрелась.

И тут я осознала, что произошло. Унижение просочилось к лицу, и я почувствовала, как покраснела.

– Она до сих пор не очнулась. Может, позвоним в Службу спасения или куда-нибудь еще?

Я не открывала глаза. И притворялась, что все происходило не по-настоящему.

– Давайте пощекочем ее, – услышала я Ноя.

«Он же не поступит так?»

– Ной, ты правда собираешься щекотать ее?

– Ага.

Я знала: если он снова прикоснется ко мне, то мне с этим не справиться, поэтому, тихо проклиная его, неохотно открыла глаза и поморгала, чтобы окружающий мир перестал расплываться.

– Видишь, она очнулась.

Я лежала на спине. И, прищурив глаза от солнца, смогла разглядеть выражения их лиц. Райан, Уилл и Джек явно испугались, но пытались скрыть это и делали вид, будто девушки на их глазах постоянно падают в обморок в пабах. Подруги же, в том числе и Рут, выглядели обеспокоенными. И только Ной смеялся. Я сердито посмотрела на него.

– Пора вставать, – сказал он. – Мило с твоей стороны присоединиться к нам.

Я попыталась сесть. Не лучшая идея. Перед глазами все поплыло, и я изо всех сил постаралась не потерять сознание снова.

– Осторожно, – сказала Лиззи, присаживаясь на корточки и поддерживая меня. – Пойдем в уборную и приведем тебя в порядок.

У меня горело лицо. Я ненавидела свое дурацкое тело и его дурные привычки.

– Извините, – с трудом поднимаясь, сказала я. – Думаю, я просто перегрелась. Мало пила воды.

Я оперлась на Лиззи, и она ловко повела меня к туалету. Рут с Амандой потащились за нами.

– Ребята, может, вы выпьете еще по одной? – крикнула Лиззи, не оглядываясь. – Мы недолго.

Мы ввалились в туалет, и Рут опустила крышку унитаза, чтобы я могла сесть. Упав на сиденье, я спрятала лицо в ладонях и пожелала поскорее очнуться от ночного кошмара. Затем начала делать дыхательные упражнения, снова считая вдохи и выдохи, и силы постепенно вернулись ко мне.

Туалет был роскошным и экстравагантным. Вместо раковины стоял резервуар, из которого, как из фонтана, била струя. На темно-фиолетовых стенах висели огромные зеркала в золотых рамах. В них мое лицо отражалось по меньшей мере шесть раз. Выглядела я ужасно.

Когда дыхание восстановилось, я посмотрела на подруг.

– Так откуда, черт возьми, это взялось? – спросила Лиззи.

Я посмотрела на свои шлепки:

– Извините, обычно это происходит два раза в неделю.

– Что случилось? – ласково спросила Рут.

Я посчитала забавным то, что она играла роль заботливой подруги. Очевидно, хотела впечатлить Уилла благородством. Фальшивым.

– Не знаю, – честно ответила я.

– Еще одна паническая атака? – спросила Аманда. – Она была не как в клубе. Ты просто потеряла сознание. Как нормальный человек.

Я поморщилась от слова «нормальный»:

– Нет, я думаю, это не паническая атака.

– Тогда что?

У меня была мысль, которая казалась глупой, но я все равно решила ее озвучить:

– Я не знаю. Все дело в Ное. У меня словно аллергия на него или что-то еще. Когда он рядом, мне кажется, что я в опасности. Нет, это глупо. Не знаю.

Мои подруги выглядели озадаченными.

– У тебя аллергия на Ноя? – Лиззи была настроена скептически.

Я слегка улыбнулась:

– Нет. Просто я дура.

– Ну это случилось оба раза, когда ты встречалась с ним, – сказала Аманда. – Может, дело в его лосьоне после бритья? Твой доктор ничего не говорил про аллергию, которая может вызвать приступ?

Я покачала головой:

– Нет, это просто совпадение. Забудьте.

Это не было похоже на совпадение, но мне не хотелось, чтобы меня считали сумасшедшей, я и так выделилась. Мне просто хотелось вернуться к нормальной жизни.

– Я уже пришла в себя. Возвращайтесь. Приведу себя в порядок и буду минут через пять.

Лиззи положила руку мне на плечо:

– Ты уверена, что все нормально?

– Совершенно.

– Если ты не выйдешь через пять минут, я приду за тобой.

– Я в порядке. Просто мне нужно время… сами знаете. Побыть одной.

Девочки вышли, оставив меня в экстравагантном туалете.

Я встала и подошла к зеркалу. Но, как только увидела свое отражение, у меня вытянулось лицо. Я выглядела не очень. Под глазами размазалась тушь, на лбу проступила испарина. Я завязала волосы в пучок, но он получился неаккуратным. С помощью туалетной бумаги вытерла черные разводы под глазами, а затем нанесла бальзам для губ. И вновь изучила свое отражение. Ладно, уже получше.

Мне было стыдно возвращаться в зал. Я знала, что, скорее всего, отпугнула Ноя. Да и как я могла ему нравиться после такого представления! Но это, возможно, было и к лучшему. Разве я не этого хотела? Не влюбляться в него, не позволить разбить мне сердце. Но факт остается фактом: я дважды видела его и дважды теряла сознание. Совпадение это или нет – дело плохо.

Я глубоко вдохнула и вышла за дверь, повторяя про себя историю об обезвоживании.

Снаружи ждал Ной. Увидев его, я подскочила.

– Извини, – сказал он. – Не хотел тебя напугать.

Он стоял прислонившись к стене и выглядел при этом великолепно. В его глазах читалось беспокойство, уголки рта опустились вниз.

Я знала, что должна была сделать независимо от того, насколько это трудно. Я сходила с ума, хотя встретила его всего несколько дней назад.

– Все нормально, – сказала я, поигрывая прядкой волос.

– Я беспокоился за тебя.

Я не смотрела на него, боялась, что снова упаду в обморок:

– Не стоило. Я в порядке.

– Поппи, мы можем поговорить?

Он взял меня за руку и переплел мои пальцы со своими. Его прикосновение обжигало, но я не могла заставить себя убрать руку.

– О чем? – я пожала плечами, стараясь выглядеть непринужденно.

– Это же очевидно. Разве нет? – сказал он с раздражением в голосе. – Мы можем поговорить о нас?

Я что-то пробормотала.

– Что?

– Я сказала, что «нас» нет. Мы же только познакомились.

Он крепче сжал мою руку.

– Не глупи. Ты должна была почувствовать, что между нами что-то происходит. Это сводит меня с ума. Я не могу перестать думать о тебе, хотя совсем тебя не знаю. Это безумие. И сегодня, когда ты посмотрела на меня, я думал, что взорвусь. Знаю, ты чувствовала то же самое, – он искал хоть какую-то реакцию на моем лице. – Разве не поэтому ты потеряла сознание? Ты не выдержала напряжения.

Я обдумывала его слова, стараясь разложить по полочкам то, что он сказал. Меня затрясло. И захлестнуло от счастья так, что я чуть не пустилась в пляс. Ной не мог перестать думать обо мне! Обо мне! О неприметной, недоверчивой. Но разумная часть моего мозга кричала, что я должна игнорировать эти эмоции: «Он обидит тебя! Ему станет скучно! И важнее всего – здесь что-то не так. Тебя же тошнит от этого парня».

Я постаралась говорить спокойно:

– Отличная уловка. Готова поспорить, ты говоришь так всем девушкам.

Ной не смог скрыть эмоций, и на его лице я увидела боль:

– Ты прикалываешься?

– А ты и правда думал, что я такая глупая, чтобы купиться на это? – Я заговорила жестче. – Знаешь, я не одна из твоих фанаток.

Боль на его красивом лице сменилась яростью.

– Конечно, знаю, – почти прорычал он. – А ты понимаешь, что это не уловка. И уверен, ты тоже это чувствуешь. Просто боишься. Испугалась чувств.

Я злобно рассмеялась, испытывая отвращение к своему голосу:

– Господи! Ты себя вообще слышишь? Ты напоминаешь мне какого-то героя из маминых любовных романчиков.