Текст книги "Исчезнование Элис Тил"

14

Блэк подготовил длинный список людей, с которыми следовало поговорить, но нужно было с кого-то начать. Бывший бойфренд, потерявший девушку, лучшего друга и остальных приятелей, показался наиболее подходящей кандидатурой.

Мать Тони не обрадовалась при виде детектива-сержанта.

– Мой сын ничего плохого не сделал, – объявила она таким пронзительным голосом, будто Тони один из первых в числе подозреваемых. – Девушка была одинока. Она порвала со своим парнем до того, как Тони пригласил ее на свидание, и Тони не видел ее уже несколько недель!

– Все в порядке, – заверил Блэк. – Встречаться с лучшим другом бывшего парня не преступление. Я просто хочу перемолвиться словечком с вашим сыном, а вовсе не арестовывать его.

«Разве что он признается в убийстве».

Он думал, она впустит его, но женщина коротко объяснила:

– Тони в гараже.

Она повела Блэка вокруг дома. Он ожидал увидеть занятого ремонтом парня, но двойные деревянные двери старого гаража были плотно закрыты. Мать Тони постучала:

– Тони, это полиция.

Было ли это предупреждением? Блэк не стал дожидаться ответа, рывком распахнул дверь и сразу понял, почему Тони не ответил на стук. Он лежал раскинувшись на старом диване и был совершенно неподвижен. Все, что в первую минуту увидел Блэк, – подошвы его кедов, болтавшихся в воздухе, потому что диван был слишком коротким для него. Глаза Блэка не сразу привыкли к полумраку, но он заметил, что левая рука паренька бессильно свисает почти до пола.

– Черт! – воскликнул Блэк, бросаясь к дивану.

Он опасался худшего, но, как выяснилось, зря. При виде надвигающегося на него здоровенного незнакомца Тони вздрогнул и заорал:

– Какого черта?!

– Мы стучали, – стала оправдываться мать, но тут она и Блэк заметили выпавшие из ушей парня наушники, откуда доносилось слабое шипение: очевидно, музыка продолжала играть.

Матери удалось успокоить Тони и объяснить, кто такой Блэк и почему он оказался здесь. Она предложила сыну выйти из мрачного гаража и поговорить дома, но тот отказался.

– Мне и тут хорошо, – буркнул он.

Похоже, подобный диалог повторялся много раз. Женщина нахмурилась и оглядела импровизированную комнату с одной свисавшей с потолка лампочкой. Солнечный свет с трудом проникал в единственное грязное окно. Кроме дивана в гараже стоял шаткий старый журнальный столик с тремя немытыми кружками. Мать быстро их сгребла и оставила мужчин одних.

У Тони был сонный вид. Неужели он спал, несмотря на гремевшую в ушах музыку? Едва мать Тони ушла, Блэк заметил:

– Неплохое гнездышко.

Тони ответил испепеляющим взглядом.

– Нет, я серьезно. Жаль, что у меня в твоем возрасте не было подобного.

На дальней стене висела мишень для дартса. Старый стереопроигрыватель был включен в розетку. Рядом стоял верстак с теснившимися на нем банками пива.

– К сожалению, – продолжал Блэк, – у моего отца было другое мнение на этот счет. Он хотел хранить в гараже свою машину, что, на мой взгляд, было абсолютно неразумно.

Он улыбнулся, взглянув на парня; тот, по крайней мере, сел прямее и слушал детектива.

– А другой где? – спросил он Блэка, после чего сунул руку в карман старой армейской куртки и извлек жестянку с табаком, где лежали пара самокруток и зажигалка.

– Какой другой?

Тони сунул в рот сигарету и зажег. Глубоко затянулся, откинул голову и выпустил дым.

– Злой полицейский, – пояснил он, театрально окинув дверь. – Опаздывает?

– Мы не играем в злого и доброго полицейского, сынок. Я могу быть и тем и другим. Это зависит…

– От чего? – усмехнулся парень.

– От того, насколько ты готов сотрудничать.

Тони всмотрелся в Блэка, словно пытаясь определить, насколько тот серьезен.

– А если я не стану сотрудничать? Что тогда? Подсунете мне наркотики?

Блэк устало вздохнул:

– Такое бывает только в фильмах.

– Я слышал другое. Мне что, следует доверять вам только потому, что вы полицейский?

– Почему бы не довериться мне, Тони? Я пытаюсь узнать, что случилось с исчезнувшей девушкой. Хочу вернуть ее домой.

– Вы всегда можете исказить мои слова и посадить за ее убийство.

– Я не говорил, что она мертва.

– Вот видите! – торжествующе воскликнул Тони. – Вы уже взялись за свое – искажаете смысл моих слов, хотя я не имею к этому ни малейшего отношения.

– Да никого я не пытаюсь поймать в ловушку! Ты просто не знаешь меня, зато знаешь Элис Тил и ее семью. Думаю, ты вполне можешь представить, что сейчас испытывают члены ее семьи. Тебе не обязательно мне помогать, Тони, но говорят, когда-то она была тебе небезразлична. Возможно, я ошибаюсь.

Блэк выбрал верные слова. От вызывающего поведения Тони не осталось и следа. Нижняя губа задрожала.

– Простите, – выдавил он и поднес руку к глазам, чтобы скрыть подступившие слезы.

Успокоился он нескоро. Блэк терпеливо ждал, а парень то и дело повторял: «Простите».

– Все в порядке, сынок.

Хлое дали время на доработку. Именно это в школе называлось гибким подходом, что применили к ближайшим подругам Элис Тил из шестого класса.

– По-моему, они просто не знают, что с нами делать, – призналась Хлоя, которую Бэт нашла в местной библиотеке, куда ее направила мать девушки.

То было небольшое здание с приличной подборкой книг, но не лучшее место для доработки чего-либо. В центре комнаты за столом сидели два читающих пенсионера, мужчина среднего возраста, который что-то исследовал, возможно свое генеалогическое древо, и еще один по соседству, которого учили работать на единственном в библиотеке компьютере – без этого его не принимали на работу. Наставляла его библиотекарь, которая не удосужилась понизить голос, чтобы он не раздавался на весь читальный зал. Хлоя, похоже, поняла, что это не лучшее место для разговора об Элис.

– Я как раз собиралась выпить кофе, – заявила она детективу.

– Пойдем, я угощаю, – кивнула Бэт.

Хлоя закрыла папку, сунула ее в сумку, и они вышли из библиотеки. Пересекли парковку и зашли в единственное в Коллемби кафе, полутемное, старомодно обставленное, без единого посетителя. Они заказали кофе, и Бэт отвела Хлою в самый дальний от барной стойки угол рядом с окном.

– Ты одна из ближайших подруг Элис, – начала Бэт.

– Мы росли вместе, жили на одной улице, с трех лет были лучшими подругами.

Хлоя, казалось, гордилась этими обстоятельствами. При этом она немного нервничала и была скованной, но Бэт сочла, что девушка, должно быть, волнуется в присутствии посторонних, тем более офицера полиции. Говорила Хлоя быстро, почти тараторила, словно пытаясь как можно скорее высказать свое мнение, потому что привыкла, что ее игнорируют. Возможно, все усугублялось дружбой с Элис Тил, которую, казалось, желали все мужчины.

– Если бы у Элис была тайна, ты ведь знала бы о ней.

– Знала бы. – Затем она уточнила: – Будь у нее тайна.

– А тебе неизвестна причина, по которой Элис могла бы сбежать?

– Нет.

– Ноу нее были тайны, – настаивала Бэт. – Я говорю о ее дневнике. По словам брата, она постоянно в нем что-то записывала.

– Я знаю о дневнике, – подтвердила Хлоя, – но она не писала в нем на людях, и он всегда был заперт.

– Она носила его с собой, не хранила дома?

– В сумке или парке. Она всегда одевалась в мешковатую зеленую парку с глубокими карманами.

– Значит, дневник все еще с ней. – Бэт вздохнула: надежды найти ключ к разгадке рухнули. – Хлоя, не знаешь, Элис последнее время с кем-нибудь ссорилась?

– Не знаю. Элис вечно спорила с Крисом, но это были просто перепалки.

– Из-за чего они спорили?

– Он постоянно ревновал, – ответила она, не вдаваясь в подробности.

– Элис давала ему поводы? – допытывалась Бэт. – Как по-твоему?

Последовала короткая пауза.

– Не намеренно. Элис просто со всеми была дружелюбна.

– И это можно было принять за флирт? – подсказала Бэт. – Особенно если парень не уверен в себе.

Хлоя не стала возражать, и Бэт задала очередной вопрос:

– Что насчет ее домашней обстановки? Как я понимаю, она была не очень спокойной?

– Еще бы, с таким папочкой, – подтвердила Хлоя. – Мама у нее ни то ни се, но Элис очень любила деда. Он живет в одном из коттеджей для престарелых шахтеров рядом со школой. Она постоянно к нему заходила.

Бэт заметила, что девушка ни слова не сказала еще об одном члене семьи.

– Как у нее обстояли дела с братом?

– Хорошо. По большей части.

– Но не всегда?

– Дэниел хороший парень, но любил иногда контролировать сестру. Не так яростно, как ее папаша, но и у него тот еще характер!

– А ты когда-нибудь видела, чтобы он терял самообладание?

– Дэниел? Нет.

Должно быть, она рассудила, что Бэт посчитает, будто у нее нет доказательств, поскольку добавила:

– Правда, однажды его выгнали из паба и запретили приходить.

– Когда это было?

– Несколько недель назад.

– И что он натворил?

– Выплеснул выпивку в лицо посетителю.

– Это была ссора? – допытывалась Бэт. – Или он просто подошел к какому-то типу и вылил на него кружку пива?

– Он вошел, заказал выпивку, понес ее к столу и выплеснул. Только то был не парень – девушка.

– Дэниел Тил выплеснул спиртное в лицо девушки?

Это казалось невероятным и отдавало горькой иронией, учитывая отношение Дэниела к вечно озлобленному отцу. Может, Бэт ошибочно судила о парне?

– Зачем он это сделал?

– Просто немного двинулся рассудком.

Бэт терпеливо слушала, пока Хлоя, не переводя дыхания, выкладывала всю историю. Как Дэниела изгнали из «Грязного осла» за его поступок и как хозяин больше не пускал его в паб. Об этом инциденте, очевидно, говорили все в окружении Хлои.

– Но почему парень вроде Дэниела вдруг вышел из себя? Наверняка у него была причина.

– Мало того, как только он ее не обозвал! А потом повернулся и ушел.

Бэт отметила, что девушка так и не ответила на вопрос.

– И никто за ним не побежал? Девушку облили спиртным, а остальные и глазом не моргнули?

– Думаю, все были в шоке. А он парень крепкий, да к тому же был жутко зол.

– Ты не знаешь, почему он это сделал?

Хлоя покачала головой.

– Кто может знать? Кирсти?

– Возможно. Кирсти в курсе всех сплетен.

– Где можно ее найти? Явно не в библиотеке.

Хлоя рассмеялась от этого предположения:

– Она дома! Смотрит телевизор, а сама делает вид, что повторяет уроки.

Бэт стало интересно: неужели Хлоя такого низкого мнения о Кирсти? Или они соперницы в борьбе за звание лучшей подруги Элис Тил?

– Говоришь, Дэниел всячески обзывал ту девушку в пабе? Как именно? – спросила Бэт и, когда Хлоя смущенно потупилась, добавила: – Скорее всего, я каждый день в столовой слышу ругательства куда хуже.

– Ну… он повторял слова на буквы «п» и «х», назвал ее сукой и ублюдком, а это на самом деле хуже, чем звучит, потому что, если честно, так оно и есть, в смысле, технически: у нее нет отца, о чем Дэниел знал, так что это было жестоко.

– Он обзывал ее кем-то еще?

– Лгуньей.

– И насчет чего она лгала? Как ты думаешь?

– Понятия не имею, простите, – поспешно пробормотала Хлоя.

Даже если она знала, все равно не расскажет. Бэт заметила, что девушка рассеянно дергает хлястик сумки, вытягивает, отпускает, снова вытягивает, будто эти методичные движения ее успокаивают.

– Ты не упомянула имени девушки. Той, которую он облил.

– О! Простите. Это Софи Мэйхью.

– И что же сказала или сделала Софи Мэйхью, когда с ней произошел этот ужас, да еще на глазах у всех?

– Меня там не было.

– Да, не было, – согласилась Бэт, – но весь город, должно быть, говорил об этом.

– Один из служащих бара выкинул Дэниела на улицу, а она пошла в туалет, чтобы привести себя в порядок, а потом отправилась домой.

– Ничего не сказав друзьям? Не объяснив, что с ней случилось? Не сказав ни единого резкого слова о Дэниеле? Она вообще ничего и никому не говорила?

– Назвала его гребаным психом.

15

Тони не походил на парня, который обрадовался бы, обними его кто-нибудь за плечи. Поэтому Блэк подождал, пока тот успокоится, и спросил:

– Скучаешь по ней?

Парень энергично кивнул.

– Когда ты в последний раз видел Элис?

– Пару недель назад. – Он шмыгнул носом. – Я был с матерью. Она была с НИМ.

– Со своим бойфрендом? С Крисом?

– Ну да.

– Вы разговаривали?

– Она сделала вид, что не знает меня.

Блэк видел, как сокрушен этим парень.

– Я думал, Крис хоть что-то скажет, но он просто взял ее за руку и повел дальше. Я почувствовал себя просто ничтожным.

Он соединил большой и указательный пальцы, изобразив крошечную щель.

– Мама поняла?

– Все твердила, чтобы я забыл Элис и нашел другую девушку. Можно подумать, это так просто, – фыркнул Тони.

– Не можешь забыть Элис?

– Нет. Поэтому я и расстроился. Хочу, чтобы вы ее скорее нашли. Даже если я никогда ее больше не увижу, хочу знать, что она в безопасности. Что она… жива. – Последнее слово он произнес так, словно это было немыслимо для Элис.

Блэк подумал, что его чувствительный собеседник вряд ли убил подружку, но тут же велел своему внутреннему голосу заткнуться. Он и раньше ошибался, тем более неверными могут быть первые впечатления. Блэк знал, как молниеносно чувства подростка меняются с любви и обожания на обиду и даже ненависть, особенно если его отвергли.

– Я должен спросить, где ты был вечером в день исчезновения Элис. В последний раз ее видели примерно в девять часов.

– Я был здесь.

– Один?

– Ага.

– Сидел в гараже в пятницу вечером? И не пошел в паб?

– Я не выхожу отсюда, – пробормотал он, но тут же добавил: – Часто.

– Только чтобы пересечься с ней?

– Или с кем-то еще.

– Она продолжала встречаться с тем парнем? – спросил Блэк.

Тони кивнул.

– Ты тот плохиш, который отбил девушку у лучшего друга, верно?

Парень подтвердил.

– Но они расстались. Она была легкой добычей, да?

– Мы постоянно тусовались вместе – Элис, Крис и я, – пояснил Тони. – Я всегда считал, что она классная.

– Только он тебя опередил, верно?

– Типа того. Я оказался во френд-зоне, но они вечно ссорились, потом мирились, у них были очень напряженные отношения… Все это продолжалось целую вечность. Они не подходили друг другу. – Он, казалось, был твердо в этом уверен. – Как-то они устроили жуткую ссору из-за пустяка, и он спросил у меня, что ему делать.

– И ты посоветовал бросить ее?

– Я сказал, что они, возможно, не подходят друг другу. И стоит проверить, что они почувствуют, если ненадолго расстанутся. Ему эта мысль понравилась.

– Итак, он порвал с ней. И ты вознамерился пригласить ее на свидание?

– Нет, клянусь!

– Но питал надежды… – начал Блэк.

– Что когда-нибудь… – Тони красноречиво пожал плечами.

– Что случилось дальше?

– Как только они расстались, она зашла ко мне. Очень расстроенная. Думал, она набросится на меня из-за моих слов, что они не подходят друг другу, но вряд ли Крис ей это говорил. Я обнял ее и сначала просто выслушал. Мы долго разговаривали, я сказал, что считаю Криса глупым, потому что он ее не ценит, хотя она потрясающая, и мы поцеловались.

– Вот так это началось?

Тони кивнул.

– Сколько прошло времени, прежде чем Крис узнал про вас?

– В городке такого размера? Догадайтесь.

– Не слишком много.

– В первый же раз, когда мы пришли в паб вдвоем, нас заметил его двоюродный брат. Так все и раскрылось.

– Крис взбесился?

– Я пытался объяснить, что не расстраивал их отношения, чтобы самому быть с ней. Но он не слушал, попытался ударить. Не поверил. Никто мне не поверил. Я был плохим парнем, а он убит горем, хотя именно он ее бросил. Но это не важно. Все были на его стороне.

– Зато у тебя была Элис, – заметил Блэк, – так что оно того стоило?

– Стоило. – Парнишка на секунду просиял.

– Что же случилось?

– Не знаю. Правда не знаю. Думал, что у нас все здорово, но она порвала со мной.

– Внезапно?

– Как из тучи гром, – признался Тони.

– Она назвала причину?

– Сказала только, что все произошло слишком стремительно, вышло из-под контроля и она не могла с этим справиться. Что вообще не хочет ни с кем быть. – Он фыркнул. – Но через месяц вернулась к нему, словно между нами ничего не было.

– Полагаю, он принял ее назад. Как и его друзья.

– Я был злодеем, так? Заморочил ей голову. Крис, должно быть, рассказал Элис о нашем с ним маленьком разговоре, перед тем как он порвал с ней, потому что теперь она меня словом не удосуживает.

– Сколько вы с ней встречались?

– Месяц.

– А кажется, что дольше.

– Да.

– Как по-твоему, Тони, что с ней случилось? – спросил Блэк напрямик.

– Не знаю. Голову сломал. Может, она сбежала.

– От кого? От Криса?

– От него, от папаши, от всего этого давления.

– Какого давления?

– Так она сказала мне в ту ночь, когда Крис ее бросил. Что не может вынести постоянного давления – быть тем, кем не была.

– Кем это, по-твоему?

– Совершенством.

Дневник Элис Тил

Я в самом деле надеялась, что он поймет. Что это будет короткое, резкое расставание, мгновенный разрыв связей, тяжелый, но внезапный, а не бесконечный выматывающий процесс, чем это в итоге обернулось. Но Тони не понял и отказался принимать то, что между нами все кончено. Были и слезы, и то, что я называю «попрошайничать». Дерьмо! Лучше бы я порвала с ним по телефону. Какой смысл пытаться остаться с тем, кто тебя не хочет? Никогда этого не пойму.

Он бесконечно спрашивал почему, хотя я уже все объяснила. В итоге мне пришлось уйти – не хотела там быть, когда его мама придет домой и обнаружит его в этом состоянии.

«Я что-то сделал не так?» – спрашивал он меня в тысячный раз, когда я уже уходила. Я снова повторила, что мне необходимо пространство, потому что я не могу дышать. Повторила, что это мой выбор и я должна так поступить. А он спросил, неужели его мнение ничего не значит. «Нет», – отрезала я.

Именно тогда он назвал меня гребаной сукой. Это были его последние слова, прежде чем я вышла за порог.

16

Хлоя оказалась права насчет Кирсти. Бэт услышала звук включенного телевизора даже из-за закрытой двери. На звонок никто не ответил. Пришлось барабанить в дверь кулаком, прежде чем девушка отозвалась. Выглядела она смущенной. С длинных волос вода капала на футболку, будто она одевалась в спешке, услышав звонок.

– Я сушила волосы.

Было это оправдание, что поздно открыла дверь, или завуалированный упрек, потому что Бэт пришла в неурочное время?

Бэт объяснила причину появления. При упоминании имени подруги Кирсти, казалось, искренне расстроилась.

– Вы так ее и не нашли?

– Нет, – покачала головой Бэт, – но мы делаем все что можем.

Кирсти предложила помощь, а Бэт спросила, нельзя ли войти и задать ей несколько вопросов. Они прошли в гостиную, и Кирсти выключила телевизор. Комната была обставлена крайне скромно, Бэт поразило отсутствие вещей, которые всегда можно найти в любом доме. Ни книг, ни безделушек, ни цветов, ни картин на стенах, только шкафчик, на котором стояли две небольшие фотографии в рамках. На первой была Кирсти с немолодым мужчиной, скорее всего отцом, и мальчиком, вероятно братом. На второй – молодой человек в армейской форме с винтовкой, очевидно где-то в горячей точке. Бэт немедленно предположила, что Кирсти жила с отцом, а матери у нее нет.

Бэт снова решила не спешить и начала с вопросов о том, давно ли Кирсти знакома с Элис, об их жизни в Коллемби и о школе. Кирсти пренебрежительно отозвалась о внешкольных занятиях, в особенности о клубе шестиклассников, который охарактеризовала как «отстой».

– Чем же тебе нравится заниматься? – спросила Бэт девушку.

Та пожала плечами:

– После школы я иду домой. Кто захочет торчать там дольше необходимого?

– Значит, когда Элис исчезла, ты была дома?

– Угу.

– С подругой?

Девушка помотала головой.

– Значит, одна? Смотрела телевизор и боролась со стариком за пульт? Если у тебя в доме творится то же самое, что и в моем…

– Его не было дома. Телевизор был в полном моем распоряжении.

– И что ты смотрела?

Кирсти нахмурилась, словно это не представляло никакого интереса. Она не понимала, что Бэт исподволь пытается установить ее алиби.

– Не помню. Обычное дерьмо.

Она перечислила мыльные оперы и реалити-шоу, которые могла смотреть тем вечером. Бэт осторожно подвела разговор к парням. У Кирсти никого не было, но она считала, что Крис в целом ничего. Тони ей нравился меньше.

– Он все воспринимает чересчур серьезно, – пренебрежительно бросила она.

– Был ли кто-то еще, кто нравился Элис?

– Она как-то обмолвилась, что ни один парень в Коллемби не стоит даже того, чтобы дорогу ради него перейти. Почему вы спрашиваете?

– Мы слышали, что Элис встречалась с кем-то еще, только и всего.

– С кем?

– Не знаем. Потому я и расспрашиваю ее друзей.

– Элис никогда бы так не поступила.

– Потому что у нее есть парень?

– Ну да. Кто-то мутит воду.

– И кому это нужно? У Элис есть враги?

– Нет, но люди любят сплетничать, верно?

– Элис когда-нибудь рассказывала тебе о своем драмкружке?

– Иногда. Я не участвую, так что…

Она хотела сказать, что подобные вещи ее не слишком интересуют, поэтому Элис и не делилась с ней.

– Она упоминала о преподавателях, которые вели кружок?

Кирсти непонимающе взглянула на нее.

– Я видела снимок участников драмкружка, – пояснила Бэт, – на нем был молодой преподаватель. На вид лет двадцати пяти.

– О, мистер Нэш. Он хорош! – воскликнула девушка, но тут же поспешно добавила: – Для парня постарше.

– Элис, похоже, тоже так думала, судя по улыбке, которой она его одарила на фотографии.

– Все думают, что он красавчик, но мы просто любуемся им. Элис не стала бы изменять Крису.

– Даже если парень так хорош? – улыбнулась Бэт.

В этот момент Кирсти напомнила Бэт шокированную старую деву.

– Конечно, не стала бы.

– Я пошутила, – заверила Бэт.

– Так или иначе, у него есть невеста, – заявила Кирсти, словно ставя жирную точку.

– Были ли в жизни Элис были другие красавчики, которые ей нравились, даже если она не предпринимала по отношению к ним никаких действий? Может быть, к ней кто-то приставал и она тебе об этом рассказывала?

– Рикки в баре то и дело звал ее на свидание, – подтвердила Кирсти. – Она говорила, что у нее есть парень, но он никак не мог уняться.

– Значит, был настойчив? – спросила Бэт. – Не принимал отказа?

– Как все парни, верно? – обронила Кирсти устало.

– Ты невысокого мнения о них, да?

– Только о большинстве, – пошутила она.

– Как насчет брата Элис?

– Не мой типаж, но, полагаю, он ничего.

– Думаю, Софи Мэйхью крайне низкого мнения о Дэниеле Тиле.

– А, она… – Кирсти вскинула брови. – Теперь да, но раньше он ей нравился.

– Нравился как человек или она была к нему неравнодушна? – уточнила Бэт.

– Она определенно запала на него.

Фраза показалась Бэт киношной, и она подумала, что Кирсти нахваталась таких выражений из телевизора.

– А он не испытывал к ней ничего подобного?

– Не знаю, но она точно своих чувств не скрывала.

– Как же получилось, что он выплеснул спиртное ей в лицо?

Кирсти колебалась с ответом, и Бэт жестом подтолкнула ее продолжать.

– Они уехали вместе встречать Новый год.

– И что случилось?

– Не знаю.

– Брось, Кирсти.

– Я знаю, что в тот вечер она вешалась на него и они надолго исчезли. Но после этого она рассказывала всем, что с ним не все ладно. И выглядела при этом встревоженной. А тут по городу поползли дурацкие сплетни насчет Дэниела и Элис.

– Какие именно?

– Да мерзость.

– Рассказывай.

– Насчет того, что он и Элис больше чем просто брат и сестра, – неохотно произнесла Кирсти.

Бэт вытаращила глаза.

– Но это чушь. Они близки, но не… – поспешила объяснить Кирсти. Очевидно, слова не находились, потому что девушка покраснела и опустила глаза.

– Ладно, Кирсти, – кивнула Бэт. – Где я могу найти эту Софи Мэйхью?

– Какое отношение это имеет к исчезновению Элис?

Бэт пожала плечами:

– Может быть, никакого.

– Сейчас она на работе. Но позже будет в пабе.

– В каком?

– «Грязный осел». То есть «Черный жеребец», – поправилась Кирсти.

– Я знаю, где это.

– Она ходит туда по вечерам. Каждую пятницу и субботу. Тусуется вместе со старой школьной компанией.

– Спасибо за помощь, Кирсти.

– Без проблем. Все, что угодно. Я серьезно. Если это поможет вернуть Элис домой.

– Есть еще одна вещь, которую ты можешь сделать для меня, если не возражаешь.

– Конечно.

– Расскажи мне все сплетни.

– О чем?

– Обо всем. Для начала о школе. Мы никогда не услышим правды, если я стану расспрашивать директора, но, полагаю, тебе все известно.

– Что вы хотите знать? – Она очевидно колебалась.

– Не знаю. Должны ходить какие-то сплетни. Как о преподавателях, так и об учениках. Я могу потратить целую неделю, собирая показания местных жителей, но вдруг они тоже не захотят сказать правду? Мне нужно услышать ее от человека знающего.

Последнее она сказала для того, чтобы Кирсти ощутила свою значимость. Подход оказался правильным.

– Ну, это точно я. Тут возникает только одна проблема, если хотите знать все сплетни.

– Какая именно?

– Вы свободны до конца дня? – хихикнула она. – Их очень много. Общеобразовательная школа Коллемби не похожа на другие школы.

Бэт улыбнулась, словно они были ровесницами, которые делились секретами.

– Ты о чем?

– Почти все занимались тем, чем не должны были, – засмеялась Кирсти. – И это только учителя.

Прежде чем ответить, Бэт скрестила руки на груди:

– Бьюсь об заклад, ты знаешь все их тайны.

Дневник Элис Тил

Хлоя и Кирсти. Кирсти и Хлоя. Что мне с ними делать? Одной вечно что-то нужно. Другая… Мне даже ни к чему это писать. Кирсти и я – мы обе знаем маленькую тайну Кирсти, а некоторые тайны должны оставаться тайнами, пока не придет пора раскрыть их. Так что из уважения к Кирсти я держу язык за зубами, как и должна.

А тут еще Хлоя. Вы обязаны ее любить. Нет, в самом деле обязаны. Иначе она даст вам знать об этом. Если вы не сострадаете и не сочувствуете ей, не ставите на первое место ее благополучие, не звоните ей, не обнимаете, не заходите за ней, не возвышаете ее, не уговариваете спуститься с того опасного уступа, на котором она метафорически стоит, то горе вам.

О боже, я знаю, что кажусь полной сукой даже себе, и я действительно люблю ее, правда люблю, но это так чертовски утомительно. Да, жизнь у нее дерьмовая – еще бы, с такими родителями и учитывая, что почти все мальчики ее игнорируют, подобное может вынести мозг кому угодно, так что мои о-о-очень сложные любовные отношения должны на ее фоне казаться романтическим приключением, но нет, это неправда. Так это выглядит только на первый взгляд, когда сам не живешь такой жизнью. И все, кстати, относительно. Когда-нибудь она кого-то найдет, найдет обязательно, она милая, по крайней мере почти все время, и с ней весело. Она хорошенькая, когда улыбается, чего почти никогда не бывает, но если только сделать небольшое усилие… Все эти бесконечные приободряющие разговоры, которых я не выношу. У меня просто больше сил нет. Думаешь, Хлоя, что только у тебя проблемы, но я здесь, чтобы заверить: никаких проблему тебя нет, во всяком случае пока. По сравнению с моими проблемами или некоторых других людей. Как бы я хотела сказать тебе это в лицо, чтобы ты окончательно не потеряла свое.

Я знаю, что депрессия – это серьезно, и не имею права просто сказать: соберись, женщина. Но СОБЕРИСЬ ЖЕ, ЖЕНЩИНА!

Уф! Наконец-то я это сказала! Записи в дневнике – лучшая терапия. Все равно что кричать по ветру. Никто тебя не слышит, но сразу становится легче.