Текст книги "Сказки Мира"

Терпеливая Гризельда

Более ста лет назад в Германии вышла энциклопедия, в которой статью, посвященную «Терпеливой Гризельде», сопровождал библиографический список, занявший пятнадцать колонок! История эта была изложена Чосером в «Кентерберийских рассказах» под названием «Рассказ студента», и в ней подчеркивалось не гипотетическое сумасшествие мужа, а долготерпение Гризельды. Этот сюжет Чосер позаимствовал из латинской книги Петрарки, а тот, в свою очередь, из «Декамерона» Боккаччо, сам же Боккаччо использовал французскую сказку «Parliament des Femme» («Женский суд»). История также встречается в русской антологии сказок Афанасьева и, в несколько измененном виде, у братьев Гримм.

И все-таки, если верить «Словарю Брюера», испытания Гризельды «столь же невероятны, сколь и стойкость, с которой она их выносит». Муж Гризельды предстает перед нами самым настоящим чудовищем, забравшим у жены детей и заставившим ее в течение многих лет думать, что они погибли, и все это ради того, чтобы испытать ее. Гризельда выдержала все испытания, и после этого они жили счастливо. Но какой бы странной ни считал эту историю Д-р Брюер, – что, впрочем, вполне понятно, – ее индийский двойник вызывает гораздо больше вопросов, чем дает ответов, хотя и содержит объяснение столь необычному поведению мужа. Как гласит древняя «Ниданакатха» (собрание буддийских сказок), Мангала Будда прошел через похожие испытания. Демон в образе брамина потребовал у него обоих его детей. Он с радостью отдал их ему. Демон сожрал детей, но Бодхисатва ничуть не огорчился. Наоборот, он испытал чувство «огромной радости и удовлетворения». В результате этого он почти сразу же превратился в Будду.

Обе версии имеют религиозную подоплеку. В одном случае испытание устраивает муж, с помощью которого Бог решил проверить человеческие качества его жены, в другом – демон. В первом случае женщина в качестве награды обретает счастье, и мы понимаем, что муж проявил жестокость, желая ей добра, а во втором – отец (Бодхисатва) вознаграждается превращением в Будду. И хотя многие наши современники вряд ли смогут понять образ мышления древних западных или восточных слушателей и рассказчиков этой сказки, ее необычайно широкая распространенность в древней и средневековой культурах, а также частое использование в литературных произведениях, обеспечили ей место в этом собрании. Вот как изложил эту историю Чосер.

***

Жил когда-то благородный господин.

Звали его Уолтер, он был добрым и могущественным и пользовался любовью своих подданных. Шло время, а он все не женился, и тогда его люди отправили к нему посланцев, которые обратились к господину с такими словами:

– Маркиз, пожалуйста, возьмите себе жену, чтобы, когда вы покинете нас, ваш сын унаследовал ваше место.

И он ответил:

– Я женюсь, как только найду женщину, которую смогу полюбить и которая будет мне подходящей парой.

Посланцам волей-неволей пришлось согласиться с этим.

А надо сказать, что в том краю у колодца с ключевой водой жил один бедняк со своей дочерью Гризельдой. Однажды Уолтер проезжал мимо и заметил высокую, красивую девушку, несущую на голове кувшин с водой. Он попросил напиться и, увидев, что она прекраснее всех женщин, которых он встречал в своей жизни, решил жениться на ней. И вот она, надев свое единственное простенькое платьице, босиком пришла в замок. Служанки искупали ее, обрядили в дорогие наряды и приготовили к свадьбе. После грандиозного торжества, на котором веселились все, от мала до велика, Уолтер провел Гризельду в свою комнату и сказал:

– А теперь, жена, ты должна повиноваться мне во всех моих пожеланиях, следовать моим мыслям и приказам, какими бы они ни были.

Она пообещала, и какое-то время жили они очень счастливо.

Через год у них родилась дочь, прекрасная девочка, такая же белокурая, как и ее мать. И вот пришло время первого серьезного испытания в замужней жизни Гризельды. Муж подошел к ней и сказал:

– Мои подданные – все они очень любят меня – недовольны тобою. Они считают, что мне не следовало жениться на женщине столь низкого происхождения. Они против того, чтобы у меня были от тебя дети. Так что ребенка этого нужно отвезти подальше и убить.

Это был страшный удар для Гризельды, но ей было известно, что ее долг – выполнять все требования своего мужа, поэтому она согласилась, чтобы ребенка от нее забрали и где-то вдалеке убили. Когда пришел охотник, чтобы вырвать малышку из ее рук, она на мгновение прижала ее к себе и спокойно произнесла:

– Когда все будет кончено, закопайте ее поглубже в землю, чтобы дикие звери не разорвали ее тельце на части, – и с этими словами она поцеловала свою дочь и тихо опустилась в кресло.

Ни единой плохой мысли не допустила она о своем муже, ни единой слезинки не проронила в своем горе. Ее жизнь с Уолтером продолжалась, как и прежде, с одной лишь только разницей – Гризельда никогда не упоминала имя своей дочери.

Минул еще один год, и у Гризельды родился мальчик необыкновенной красоты. Горечь от потери первого ребенка, по всей видимости, уже изгладилась из памяти Гризельды, когда она нежно держала сына на руках и, кормя его, тихо напевала. Уолтер, похоже, был доволен ею, и, казалось, их совместная жизнь складывалась, как и дóлжно. Но вот однажды, когда мальчику было уже два года, любовь Гризельды к мужу подверглась еще одному суровому испытанию. Он вновь обратился к ней со словами:

– Жена, мои подданные удручены, что внук какого-то крестьянина – твоего отца – унаследует мои земли и власть над ними. Они требуют поступить с ним так же, как и с нашим первым ребенком: увезти его подальше и убить. И я повелеваю, чтобы так и было сделано, – он вышел, не сказав более ни слова.

Терпеливая Гризельда в последний раз взяла своего ребенка на руки и поцеловала его, а затем попросила охотника, который в свое время забрал у нее дочь:

– Похороните тело глубоко в земле, чтобы его не смогли достать ни дикие звери, ни хищные птицы, – и, не проронив ни слезинки, отдала охотнику младенца, укутанного в самые теплые одежки, ибо утро было прохладным.

С этого дня она не говорила более о нем, однако к мужу относилась с прежней нежностью и почтением. Она спокойно и с достоинством управляла огромным домом так, будто была не крестьянской дочерью, выросшей в нищете, а самой настоящей благородной дамой. На самом же деле Уолтер не был повинен в убийстве своих детей – он просто отослал их в поместье своей сестры, чтобы та окружила их заботой и воспитала в подобающей им роскоши. Он хотел испытать Гризельду, стараясь найти в ее характере хоть какой-то изъян, хоть какую-нибудь трещинку в стойкости ее духа и сердца, ибо ему с трудом верилось, что все это не притворство и что она действительно такая.

– Нет, – думал он, – не может быть, чтобы она и вправду была такой хорошей, какой хочет казаться; чтобы после того, как я столь жестоко с ней обошелся, она сохранила мне преданность. И все же, я еще раз испытаю ее.

И вот однажды он сказал ей:

– Гризельда, я должен сказать тебе кое-что. В жизни моей давно уже нет счастья, ибо моя любовь к тебе умерла. Очевидно, женившись на тебе, я совершил большую ошибку – никто так и не одобрил моего брака с девушкой столь низкого происхождения. По этой же причине мои друзья отвергают меня, так что я хочу расторгнуть наш брак. Тебе больше не следует носить одежду, которая приличествует лишь моей жене. Надень опять свое старое платье, в котором ты пришла сюда. Скоро ко мне приедет благородная леди, на которой я собираюсь жениться. Пожалуйста, приведи для нее в порядок этот зáмок и проследи, чтобы все запасы были пополнены, а все твои вещи заменены на новые. Ты поняла меня? – спросил он, увидев, что выражение ее лица нисколько не изменилось: все время, пока он говорил, оно оставалось невозмутимым.

– Да, мой господин, – сказала Гризельда, разглаживая своими тонкими руками дорогое платье, что было на ней. – Я поняла. Все будет сделано, как вы пожелаете. Позвольте мне только пойти снять эти дорогие одежды и лично проследить, чтобы все было убрано как надо. Желаю вам всех благ и счастья с вашей новой женой.

И она ушла, чтобы переодеться. В ее шкафу сохранилось простенькое платьице, в котором она пришла в замок, она достала его оттуда и надела. Свои драгоценности, меха, шелка и туфельки она вернула Уолтеру и с большим воодушевлением принялась выполнять обязанности экономки. Никто не знал, о чем она думала и что творилось у нее на душе. Ей не приходило в голову, что с ней обошлись жестоко, она просто выполняла свое обещание, данное Уолтеру, когда тот брал ее в жены, что она беспрекословно выполнит все, что он от нее потребует. Она навестила своего отца в его убогом домишке и провела у него целый день, поведав о том, что с ней произошло.

– Ты должна вернуться сюда, – воскликнул он. – Да, я простой крестьянин, но ты моя любимая дочь, и я, как и прежде, буду заботиться о тебе. Я всегда знал, что так случится, ведь мужчины столь высокого происхождения не должны брать себе в жены простолюдинок.

– Мне нужно вернуться в замок и приготовить все, что необходимо к свадебному пиру, – просто, но с достоинством ответила Гризельда. – Меня попросили позаботиться об этом, и я это сделаю. Ну а потом, когда свадьбу отыграют, я вернусь домой. – И она отправилась в замок, твердо ступая босыми ногами, одетая в старое белое платьице.

И вот благородный Уолтер послал своей сестре письмо с просьбой как можно скорее прислать ему дочь, нарядив ее в роскошное платье и украсив драгоценностями. Девушка была похожа на принцессу, высокая и светловолосая; путешествие в прекрасной тетушкиной карете, запряженной шестеркой лошадей, необыкновенно взволновало ее. Но она не знала, куда и зачем ее везут. Вместе с ней ехал ее младший брат, красивый юноша, такой же привлекательный, каким был его отец в день своей женитьбы на Гризельде. Их быстро доставили в замок и провели в гостевые покои.

Гризельда ждала невесту у дверей с большим букетом свежих цветов в руках. С очаровательным изяществом она вручила ей цветы. Уолтер подозвал Гризельду и спросил:

– Разве она не прекрасна, моя новая невеста?

И Гризельда ответила:

– Да, господин мой, она хороша. Но одно хочу сказать – умоляю вас, заботьтесь об этой юной принцессе лучше, чем вы заботились обо мне, ведь она так изящна и так хрупка от рождения, что может не вынести всего того, что безропотно и преданно вынесла я, и это разобьет ее сердце. – И она вместе с другими слугами ушла готовить свадебный пир.

Весь замок был украшен цветами, лентами и флагами, с балконов свешивались дорогие ковры. Звучала музыка, на галерее пели свои песни менестрели. Отовсюду, из всех владений Уолтера прибыли его подданные, чтобы поздравить его с новой женитьбой. А терпеливая Гризельда позаботилась о каждой мелочи: она сама прислуживала леди и ее юному брату, стараясь угадать любое их желание. Уолтер подозвал Гризельду и сказал:

– Взгляни-ка, она каждой своей чертою напоминает тебя, когда ты была моей молодой женой! Согласна ли ты, как и все мои подданные, с тем, что она будет мне славной женою, и ни пожелаешь ли ты ей счастья? – И он странно посмотрел на нее, ожидая ответа.

– Да, мой господин, – ответила Гризельда, – она действительно прекрасна и молода, и я желаю счастья вам обоим.

Ее глаза смотрели на него, и он прочитал в них то, что она честна перед ним и по-прежнему ему предана. Будто что-то ударило его в самое сердце, он сжал ладони Гризельды в своих и, опустившись перед ней на колени, воскликнул:

– Дражайшая Гризельда, прости, что я так жестоко испытывал тебя! Я хотел убедиться, действительно ли ты любишь меня так сильно, что готова ради меня вытерпеть любые муки. Знай же, моя дорогая и преданная жена, что эта принцесса, которую я привез сюда, и ее брат – это твои собственные любимые дети, которых ты почитала умершими. Идем, позволь мне накинуть эти меха тебе на плечи, и я молю тебя занять свое место рядом со мной, чтобы всю оставшуюся жизнь ты оставалась моей любимой женой.

И только тогда из глаз Гризельды хлынули слезы. Она плакала, обнимая свою давно потерянную дочь и красавца-сына. Она благодарила Бога за то, что он вернул их ей. Дважды она падала в обморок, и каждый раз любящие руки ее мужа возвращали ее к жизни.

И теперь, когда все сомнения Уолтера рассеялись, он изо всех сил старался сделать так, чтобы Гризельда забыла те ужасные годы испытаний. Они, как это бывает со счастливыми влюбленными, были преданы друг другу и своим детям до конца своих дней. Отцу Гризельды рассказали обо всем и пригласили переселиться в замок, где он и прожил остаток своей жизни в спокойствии и благополучии, без забот и тревог.

О том, как зло порождает зло

Эта аллегория прочно укоренилась в самом основании английской литературы в виде «Рассказа продавца индульгенций» из «Кентерберийских рассказов» Чосера, написанных почти шесть веков назад. Записанные варианты одной и той же истории, отмечающие вехи ее путешествия, помогают проследить пристрастия каждой культуры, о чем можно судить по тому, как эту историю использовали в том или ином месте. В древнем индийском варианте она была призвана насаждать мораль, а в арабском и итальянском обличии ее главным действующим лицом был Христос, что подчеркивает ее религиозный аспект. Старая немецкая версия содержит анти-еврейскую направленность, а флорентийский вариант подчеркивает мудрость отшельника. Центрально-азиатская версия этой сказки, написанная в ХIII веке, принадлежит перу ведущего суфийского мистика, известного в Персии не менее, чем Чосер в Англии, – Фаридуддину Аттару; из нее вытекает гностический вывод о том, что за пределами мира, воспринимаемого нашими органами чувств, существует невидимый мир. Приведенная здесь версия пришла из Италии ХVI века. Она также знаменита тем, что Ханс Закс использовал ее в качестве сюжета своей книги «Песни мейстерзингеров», написанной в 1547 г.

***

Шел однажды по пустыне некий отшельник, и на пути своем он обнаружил огромную пещеру, вход в которую сразу и не заметил. Тогда он решил отдохнуть в ней и вошел внутрь. Вскоре, однако, он увидел яркое сияние – этот свет отражался от груды золота, лежавшего в пещере.

Как только странник понял, что именно он увидел, то со всех ног бросился вон.

А в тех местах в то время жили три негодяя, промышлявшие тем, что грабили прохожих. И вот с ними-то и столкнулся набожный странник. Воры удивились и даже насторожились, завидев человека, бегущего неизвестно от кого. Но они вышли из засады и, остановив его, спросили, что случилось:

– Я убегаю, братья, – сказал он, – от преследующего меня дьявола.

Но бандиты видели, что набожного старика никто не преследует, и сказали ему:

– Покажи нам того, кто гонится за тобой.

– Покажу, – согласился странник (ведь он боялся этих людей) и провел грабителей к пещере, заклиная их, однако, не приближаться к ней.

Но они к тому времени, само собой, уже сгорали от любопытства и требовали, чтобы старик показал им то, что так напугало его.

– Вот здесь, – сказал старик, – смерть, которая гналась за мной.

Увидев золото, разбойники, конечно, пришли в восторг. Разумеется, они решили, что отшельник не в своем уме и велели ему идти своей дорогой, а сами стали громко выражать радость по поводу своей находки. Немного успокоившись, они стали обсуждать, что им с этим добром делать; потому что теперь они боялись оставить его без присмотра. Наконец они решили, что один из них, взяв немного золота, отправится в город, чтобы купить еды и всего необходимого, а когда вернется, они вместе разделят добычу на троих. Один из негодяев вызвался идти и при этом подумал про себя:

– В городе я сам сперва наемся до отвала, потом подсыплю в еду яду, который убьет этих двоих, и тогда все сокровище достанется мне одному.

Пока этот злодей ходил в город, его сообщники, однако, тоже призадумались. Они решили, что, когда он вернется, они прикончат его, съедят принесенную им еду и поделят добро, только теперь уже на двоих.

И вот когда первый негодяй вернулся с провиантом к пещере, двое других набросились на него с ножами и убили. После этого они съели принесенную им отравленную еду и умерли. Стало быть, как и предсказывал странник, причиной смерти и в самом деле стало золото. Так сокровище и осталось лежать в пещере на долгие времена.

Тролль и юноша из Исфахана

Эпизоды из английской сказки «Джек – гроза великанов» можно найти в популярных во всем мире народных сказках, рассказывающих о встречах с великанами-людоедами. В английской книге великан ревет «фи-фай-фо-фум» или «фи-фа-фум», в индийской версии ракшасы говорят «фи-фо-фум». Албанский вариант этой истории очень похож на норвежскую сказку о пареньке и тролле, которая, в свою очередь, почти полностью совпадает с сицилийской историей о «Сапожнике и Великане». Различные ее варианты были также обнаружены в Корнуолле и Кашмире. В цикле сказок на эту тему встречаются эпизоды из «Храброго портняжки» братьев Гримм. Один из вариантов получил распространение в Южной Америке в переложении чилийского писателя Дона Хуана Белондрона. Отдельные эпизоды сказки можно найти в санскритской книге «Семьдесят сказок попугая» и в северных сказаниях «Младшая Эдда» Снорри Стурлусона. Здесь же приводится персидская версия, сообщенная сэру Джону Малькольму личным сказочником персидского шаха.

***

В древнем городе Исфахане Персидском жил-был сметливый паренек. Однажды он гулял за городом и встретился с троллем, гигантского роста и свирепого нрава, да к тому же людоедом.

– Что мне делать? – спросил себя паренек.

И действительно, было о чем задуматься, ведь тролли любят порабощать и губить людей, а некоторые даже пожирают их. У паренька – а звали его Амин Правдивый – было с собой только яйцо да комок соли в кармане.

Всем известно, что лучшая защита – нападение, поэтому Амин подошел к троллю, который злобно разглядывал его, и сказал:

– Эй, тролль! Давай померяемся силой!

В первое мгновение исполин просто остолбенел: никогда еще люди с ним так не разговаривали, а он, как и все тролли, не блистал умом.

– Ты не похож на силача, – сказал он.

– Может, я и не выгляжу силачом, – сказал Амин, – но разве ты не слышал, что внешность обманчива? И вот тебе доказательство моей страшной силы.

Тут юноша поднял с земли камень и сказал:

– Попробуй-ка выдавить из него воду.

Тролль взял камень и попробовал.

– Нет, это невозможно, – сказал он.

– Как бы не так – это проще простого, – ответил Амин, незаметно вытащив яйцо. Той же рукой он захватил и камень и крепко сжал.

Послышался хруст, яйцо лопнуло, и тролль увидел, как между пальцами Амина потекла жидкость, а он, между тем, даже не напрягся. К счастью, было довольно темно, и великан не мог разглядеть все подробности этого трюка.

Тогда Амин поднял еще один камень и сказал:

– В этом камне есть соль, ну-ка, размельчи его своими пальцами.

Троль пригляделся к камню, понял, что ему его не раскрошить, и сказал об этом Амину.

– Дай-ка его мне, – ответил Амин.

Он взял камень в руку, в которой уже держал комок соли, сжал его, и на глазах изумленного тролля из руки посыпалась соль.

– Ну тогда, – сказал тролль, – ты должен переночевать у меня. – Амин согласился, в полной уверенности, что всегда сможет перехитрить тролля.

Когда они подошли к огромной пещере, где обитал вурдалак, тот бросил Амину огромный бурдюк, сшитый, по крайней мере, из шести бычьих шкур, и сказал:

– Сходи-ка наполни его водой, а я пока разведу огонь, чтобы приготовить ужин. – И отправился за дровами.

Амин стал раздумывать о том, как бы набрать воды, и тут ему в голову пришла отличная идея. Бурдюк был так тяжел, что вряд ли ему удалось бы сдвинуть его с места, поэтому он оставил его в покое и, подойдя к ручью, стал копать небольшую канавку.

Вскоре вернулся тролль и закричал:

– Чего ты там возишься? Ты что, бурдючок с водой поднять не можешь?

– Нет, мой друг, – сказал Амин. – Раз уж ты так гостеприимен, я решил прокопать к твоему дому канаву, чтобы у тебя всегда была вода – видишь, я уже начал. Хвастать силой впустую – только время тратить.

Тролль был очень голоден и сказал:

– Оставь воду в покое, я сам принесу. – Он поднял бурдюк словно перышко и наполнил его речной водой.

– Закончишь канаву завтра, если захочешь, – сказал тролль.

Великан стал пожирать огромные куски, пока не наелся до отвала, а Амин, пользуясь темнотой пещеры, притворялся, что не отстает от него. Затем тролль указал на кровать и предложил Амину укладываться спать.

Заметив, что в глазах тролля блеснул лукавый огонек, Амин положил в кровать вместо себя большую подушку, а сам спрятался в углу.

Незадолго до рассвета тролль проснулся и схватив ствол огромного дерева, с размаху обрушил его на постель, где должен был лежать Амин. Но оттуда не донеслось ни звука. Тролль заулыбался, решив, что смял Амина в лепешку, и для верности еще семь раз ударил деревом по постели.

Но только тролль опять начал укладываться спать, как Амин, который тут же лег на кровать, закричал:

– Тролль, приятель, что это за насекомое не дает мне спать, задевая меня своими крыльями? Я нарочно считал, оно семь раз хлопало по мне крыльями. Конечно, людям это не вредит, но слишком уж мешает спать.

Услышав, что человек, получивший страшный удар деревом – и не один удар, а целых семь, – принял их за хлопки крыльев насекомого, тролль так перепугался, что сломя голову выбежал вон, оставив свою пещеру в распоряжение Амина, который сделался ее новым хозяином.

Амин взял ружье, принадлежавшее одной из жертв чудовища, и пошел на разведку. Не успел он отойти далеко от пещеры, как увидел, что тролль с дубиной в руках возвращался обратно домой. Рядом с ним шел лис.

Амин понял, что хитрый лис растолковал великану, что к чему. Но Амин и к такому повороту был готов. Он прицелился и одним выстрелом прострелил лису голову.

– Получай! – заорал он. – Это тебе за то, что ослушался меня.

А троллю, показывая на лиса, разъяснил:

– Этот лжец обещал привести мне семь троллей, чтобы я заковал их в цепи для доставки в город Исфахан, а привел только тебя. Но ты-то ведь и так уже мой раб.

Не успел Амин закончить свою речь, как тролль рванулся прочь и задал стрекача, да так быстро, что только пятки засверкали. Отталкиваясь от земли своей дубиной, он перемахивал через горы и долины, и вскоре его и след простыл.