Текст книги "Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить"

Чувствуя себя виноватым за то, что соглашение с «Miramax» оказалось бесполезным, и печалясь, что судьба «Властелина колец» по-прежнему остается в руках Харви, Джексон нашел способ успокоить эго главы «Miramax». Его план сыграет на руку «Miramax» другим, неожиданным образом. Пересекая на пароме вечно беспокойный пролив Кука, Джексон решил попробовать убедить «Universal» позволить «Miramax» принять участие в финансировании «Кинг-Конга». «Universal» заинтересовалась этой возможностью.

Планировалось, что «Miramax» профинансирует пятьдесят процентов бюджета «Кинг-Конга», а «Universal» – пятьдесят процентов бюджета «Властелина колец». Джексон решил, что так Харви точно успокоится. Однако бывалый воротила Харви расстроился, поняв, что «Universal» получит по сделке два фильма, а несчастная «Miramax» – всего один. Он положил глаз на другое сокровище, которое лежало мертвым грузом в «Universal», – сценарий Тома Стоппарда под названием «Влюбленный Шекспир».

Три года спустя «Влюбленный Шекспир» будет номинирован на тринадцать «Оскаров», получит семь из них и даже уведет награду за лучший фильм из-под носа фаворита, картины Стивена Спилберга «Спасти рядового Райана» (которая сильно повлияет на батальные сцены «Властелина колец»).

Вспоминая об этом сегодня, Джексон качает головой. «Чтобы сбалансировать сделку и получить два фильма за два своих, он заставил «Universal» передать ему – без каких-либо вложений и участия – картину, которая получит все эти «Оскары»».

В его голосе сквозит ирония. «Без нас «Влюбленного Шекспира» могло и не быть».

* * *

В вестибюле «Weta Workshop», по-прежнему расположенного там, где Парк-роуд резко поворачивает направо и переходит в Кэмпердаун-роуд, стоит потрясающий бронзовый макет Кинг-Конга, дерущегося с тираннозавром. Два гиганта так тесно переплелись друг с другом, что понять, где горилла, а где несчастный динозавр, можно только с очень близкого расстояния. Этот макет служит памятником талантам, работающим в прекрасной компании, которая сильно разрослась за годы прибыльного создания новых миров, а также символом того, что значит бороться с Голливудом.

Во второй половине 1996 года, когда Джексон и Уолш взялись за сценарий «Кинг-Конга», многие месяцы исследований и разработок ушли на подбор визуальных эффектов, которые должны были вдохнуть зловонную и беспокойную жизнь в остров Черепа. Со всего мира в далекую Новую Зеландию пригласили еще больше художников и технических специалистов, которые пополнили ряды сестринских подразделений «Weta Workshop» и «Weta Digital». Производство шло более шести месяцев.

Историю рассказывает знаменитый своей словоохотливостью руководитель «Weta Workshop» Ричард Тейлор. «Мы уже создали несколько аниматронных моделей, но тут ситуация подвисла. Мы чувствовали некоторую неопределенность». Он предложил Джексону сделать скульптуру Конга, дерущегося с тираннозавром (на динозаврах Джексон не экономил), которую они могли бы использовать в качестве образца для «Universal», чтобы показать студии, «как здорово все должно получиться». За две недели он изготовил тот самый макет, который теперь стоит возле его офиса. Пять недель спустя макет доставили «Universal».

«Он им очень понравился. Не стоит и говорить, что они сразу поставили его в свой главный вестибюль», – говорит он.

Четыре недели спустя фильм развалился на части.

Тейлор не скрывает удовольствия. «И Питер, как истинный новозеландец, попросил макет назад. И его вернули». Так он и стал предупреждением для всех новичков: в этой игре нужна стойкость.

Теперь, когда они все же сняли свою версию «Кинг-Конга» после «Властелина колец», отказ от съемок того варианта кажется Джексону и Тейлору правильным: река судьбы сделала новый поворот. Начиная с нуля в 2004-м, Джексон смахнул пыль со сценария 1996 года. Ему не понравилось прочитанное. Тон был неверным. Слишком легкомысленным, слишком шутливым.

«Мы отчаянно пытались написать сценарий в духе «Индианы Джонса». Это был легковесный, глупый голливудский сценарий». «Властелин колец» научил его, что фэнтези можно снимать так, словно это реальность, а не кино.

«Думаю, мы не были готовы достойно представить столь невероятную историю», – заключает Тейлор.

Но тогда им было не до философствований. Гибель фильма стала ударом в самое сердце.

Все пошло под откос после выхода «Страшил». Инстинкт подвел Земекиса. Фильм получил смешанные отзывы – он казался слишком осенним, слишком жутким, чтобы вписаться в летний прокат, где доминировала до абсурда бестолковая картина Роланда Эммериха «День независимости», словно вышедшая из моря фильмов категории B. Не помогло и то, что в премьерный уик-энд начались Олимпийские игры в Атланте.

Джексон и Уолш получили важный урок по ведению маркетинговых кампаний, а также поняли, насколько важна дата выхода фильма в прокат. Работая над остальными фильмами, они контролировали все – вплоть до дизайна ведерок для попкорна.

«Страшилы» провалились в мировом прокате, собрав немногим более 30 миллионов долларов. По жестокой логике Голливуда ты хорош лишь настолько, насколько хорош твой последний фильм, поэтому репутация Джексона мгновенно пошатнулась. Отношение к нему переменилось фактически в одночасье. Джексон? Кто это вообще?

Не переставая продвигать «Страшил», в начале 1997 года Джексон прилетел в Лондон – международную премьеру фильма отложили, чтобы собраться с силами после неудачи в Америке, но это ничего не изменило. После ряда запланированных интервью он должен был отправиться в Рим, а затем продолжить европейское турне.

Когда он вошел в свой номер, там уже звонил телефон. Это был Каминс.

««Кинг-Конга» сворачивают».

Настроения «Universal» изменились не только из-за провала «Страшил». В «Disney» готовили (ужасный, как оказалось) ремейк «Могучего Джо Янга», выпущенной в 1949 году подделки под «Кинг-Конга», а победоносный Эммерих объявил, что планирует начать работу над ремейком «Годзиллы». «И в «Universal» не захотели снимать еще один фильм о чудовище», – сокрушается Джексон.

Как он мог и дальше продвигать картину той самой студии, которая так категорично отправила его следующий фильм в утиль? Более того, над «Кинг-Конгом» трудилось двадцать-тридцать человек, а он теперь не знал, как им платить. Ему нужно было найти способ остаться на плаву. «Weta» снова оказалась в подвешенном состоянии.

Джексон купил билет на следующий рейс домой.

«Больше я так в жизни не делал, – невесело усмехается он, ведь тогда ему действительно было не до шуток. – Я вообще не спал, пока со всем этим разбирался. Получилось путешествие туда и обратно». Опять.

Перед отъездом он позвонил Уолш. «Не говори ребятам. Я скажу сам, как только выйду из самолета».

Приземлившись в Веллингтоне, потерявший сон Джексон поехал прямо в «Weta Workshop». Он собрал всех сотрудников и объявил, что фильма не будет. Как всегда, гибель Кинг-Конга заставила многих смахнуть слезу.

Верный себе, Харви рвал и метал. На этот раз он гневался не на Джексона. «Universal» ни о чем ему не сказала – он узнал новости от Каминса, – а ведь он должен был вложить пятьдесят процентов в этот фильм! Он сообщил Джексону, что, по его скромному мнению, «Страшилы» заслуживали лучшего и, если бы «Universal» и Земекис не стали передвигать премьеру и все же приурочили ее к Хэллоуину, сборы оказались бы гораздо выше.

Затем он вернулся к воинственности. «Мы снимем «Властелина колец»! Мы снимем «Властелина колец»! – проревел он. – И они участвовать не будут».

Гибель «Кинг-Конга» положила конец всей партнерской сделке «Universal» и «Miramax», однако Каминс говорит, что «Харви был просто счастлив ни с кем не делиться Питером».

Глава 3
Множество встреч

Само собой, в Голливуде ничто не ново. В 1928 году великий Эрих фон Штрогейм снял «Свадебный марш», а сразу за ним – его сиквел «Медовый месяц». В 1966 году на студии «Hammer FILMs» сняли картину «Дракула: князь тьмы», а параллельно с ней – фильм ужасов «Распутин, безумный монах», удачно используя одну съемочную группу и команду актеров во главе с неподражаемым Кристофером Ли. В 1973 году работа над «Тремя мушкетерами» просто плавно перетекла в съемки «Четырех мушкетеров». А в 1978 году студия «Warner Bros.» тайно выкупила права на «Супермена», зная, что у нее готов к запуску «Супермен 2». В ходе работы над фильмами получилось даже уволить режиссера Ричарда Доннера и заменить его Ричардом Лестером.

Пока права на «Властелина колец» без дела лежали в «UA», Дэвид Лин пытался уговорить студию выкупить его двухчастную версию «Баунти», которую планировалось снять в едином графике. При подготовке фильма была построена трехмачтовая реплика торгового судна, но продюсер Дино де Лаурентис в последний момент дал задний ход. В 1963 году, пытаясь смонтировать огромный материал «Клеопатры», режиссер Джозеф Манкевич рекомендовал выпустить пятичасовую версию фильма, разбитую на две части, но студия «20th Century Fox» на это не пошла.

Возможно, самым известным примером непрерывного производства можно считать два взаимосвязанных сиквела картины «Назад в будущее» Роберта Земекиса, которые снимались одним махом в 1989–1990 годах, причем действие переносилось из антиутопического будущего на Дикий Запад.

Не столь прославленной в хрониках Голливуда оказалась попытка Питера Джексона снять друг за другом вторую и третью часть картины «В плохом вкусе». Хотя масштабы продолжения межпланетной саги о пожирающих людей в качестве фастфуда пришельцах были значительно больше, планировалось, что съемки обоих фильмов закончатся гораздо быстрее – никто не собирался тратить на них четыре года, которые ушли на создание первой части. Сиквелов еще не было, но эта идея свидетельствует о том, что Джексон достаточно рано стал рассматривать возможность параллельной работы над двумя картинами.

Несмотря на все риски – в такой ситуации пришлось бы удвоить ставки (с удвоенной силой взяться за работу над рискованным проектом), ведь фактически предстояло снимать сиквел к фильму, который вполне мог провалиться в прокате, – Джексон понимал, что непрерывное производство станет единственным способом экранизировать «Властелина колец». Если бы перед производством сиквела была сделана пауза, расходы бы существенно возросли, а повествование сбилось бы с темпа и лишилось живости. В ходе ранних разговоров с Харви Вайнштейном Джексон всегда подчеркивал, что речь идет о длинной, сложной истории, искусно поделенной надвое.

Хотя юристы старались придержать эту информацию до поры до времени, Харви позвонил Джексону и сообщил, что наконец заключил сделку с Солом Зэнцем. Теперь все было официально: «Miramax» снимала «Властелина колец». Но первым делом нужно было написать сценарий.

Пока шли бесконечные юридические баталии, Джексон даже не прикоснулся к книге. Неопределенность была не по нраву суеверному режиссеру. Он боялся перечитывать книгу, представляя, какой фильм получится по ней снять, ведь в конце концов могло ничего и не выйти.

Иначе говоря, он не собирался испытывать судьбу.

Только весной 1997 года, получив новости от Харви, Джексон и Уолш отправились в магазин в центре Веллингтона, чтобы купить второй экземпляр «Властелина колец». Он признает, что до той поры все было «немного туманно». Несколько лет спустя журналисты с удивлением узнают, что Джексон не провел свое отрочество в мечтах о Средиземье. Ни Джексон, ни Уолш не были фанатами Толкина. Они просто решили не упускать свой шанс. И теперь им нужно было воплотить фантазию в жизнь.

Символично, что Джексон будет пользоваться именно купленным в тот день экземпляром книги, исписав все поля своими заметками, до самого окончания работы над фильмом. Он по-прежнему хранится у него: три толстых книги в мягкой обложке, упакованные в коробку, украшенную прекрасными акварелями Алана Ли. Именно красивое оформление стало решающим фактором при выборе издания.

Должно быть, в тот момент он испытал истинное наслаждение. Вскрыл упаковку, вытащил книгу, перелистал страницы и представил, каким может получиться фильм, впервые осознавая масштабы своего предприятия. Впервые оценивая невероятную возможность, представившуюся ему.

Однако с момента гибели «Кинг-Конга» до рождения «Властелина колец» прошли долгие шесть недель, в течение которых Джексон пытался решить проблему «Weta Digital». Тридцать шесть компьютеров «Silicon Graphics» стояли без дела и устаревали. Пора было вносить лицензионные платежи за программное обеспечение, а также выплачивать зарплату сотрудникам, которые не прочь были сорваться с места, чтобы успеть принять участие в прибыльной цифровой революции в Лос-Анджелесе. В процессе работы над «Кинг-Конгом» количество сотрудников компании удвоилось. Возможность законсервировать «Weta Digital» до создания Средиземья даже не рассматривалась.

И снова в последний момент на помощь пришел Земекис. Он занимался постпроизводством дорогой и сложной научно-фантастической адаптации «Контакта» Карла Сагана и предложил «Weta Digital» возможность создать отрывок с путешествием Джоди Фостер по кротовой норе.

«Мы впервые работали на заказ», – говорит Джексон. Хотя это был лишь временный контракт, он был невероятно важен для развития компании. Он стал первым, слабым сигналом, что «Weta Digital» однажды сможет работать не в рамках проектов Джексона, конкурируя с такими гигантами отрасли, как «ILM» и «Digital Domain», и создавая визуальные эффекты для всех желающих. Пока же они шли на это по необходимости. И Джексон оставался посредником в отношениях с Земекисом.

«Я принимал участие в постановке, – усмехается он, довольный, что компанию указали в титрах как создателя дополнительных визуальных эффектов. – Он хотел, чтобы я помог с визуализацией и взял на себя постановку. Можно сказать, что я был постановщиком визуальных эффектов для этой сцены».

Боясь сглазить сделку, Джексон и Уолш до сих пор не прикасались к своему экземпляру «Властелина колец»[5]5
  Стоит отдать ему должное, Джексон перечитал «Хоббита», когда они предложили начать адаптацию с приключений Бильбо. Он также довольно хорошо помнил радиопостановку «BBC» 1981 года, а Уолш безукоризненно помнила книгу, прочитав ее лишь однажды.


[Закрыть], но все же рискнули сделать шаг к началу работы над сценарием. Они попросили своего давнего партнера Косту Боутса разбить книгу на сцены, чтобы получить рабочий конспект. Загрузив его в компьютер, они могли бы начать экспериментировать с поиском путей из Хоббитона к Роковой горе.

Как только они приступили к перестройке книги, возникли вопросы к структуре повествования. Что оставить в грандиозной истории Толкина? Что исключить? Что добавить? Насколько точно стоит следовать книге? Это был главный вопрос. Можно ли радикально менять Толкина, оставаясь верным его букве? По иронии судьбы, учитывая, что в итоге случилось с «Miramax», на этом этапе они даже обдумывали идею создания «одного длинного, грандиозного фильма». Джексон также заикнулся о съемках трех фильмов, но Харви подавил эту идею в зародыше.

В результате этой работы родился 92-страничный сценарий, составленный из 266 сцен. Он стал зародышем оскароносной трилогии.

Понимая, какой интерес вызовет адаптация даже в сонном Веллингтоне, Джексон присвоил сценарию кодовое название «Джамбори. Жизнь лорда Баден-Пауэлла». Вероятно, чтобы потешить себя, авторы также взяли громкие, но довольно прозрачные псевдонимы: Фрэн Уолш стала Фредерикой Уорбертон, а Питер Джексон – Перси Джадкинсом.

«Джадкинс» поясняет: «Под кодовым названием «Джамбори» скрывалась вышедшая в 1933 году картина «Сын Конга», а на обложку мы поместили сцены из скаутской жизни». Девиз «будь готов» со временем станет для них неприятным предзнаменованием.

Вскоре после этого произошла серия невероятно счастливых событий. Не в силах понять, хорошим ли получается сценарий, Уолш решила привлечь к работе над ним еще одного человека. Они обратились к новозеландскому драматургу Стивену Синклеру, который работал с ними над «Познакомьтесь с Фиблами» и «Живой мертвечиной». Синклер, который мало знал о Толкине, в свою очередь обратился за советом к своей девушке, а она была настоящим мастером своего дела. Таким неожиданным образом к проекту присоединилась Филиппа Бойенс, которая сыграет в нем огромную роль.

Параллельно с попыткой уместить все события грандиозной книги в два удобоваримых фильма шло квазинаучное исследование того, как два подразделения «Weta» сумеют подойти к созданию Средиземья и не допустить оглупления. Маленькие хоббиты, огромные твари, эпические сражения, великолепное разнообразие мест и народов, которое сделало книгу такой популярной, – Джексон должен был доказать, что для работы с Толкином были готовы не только кинематографические технологии, но и новозеландские таланты.

В августе 1997 года они уже занимались раскадровкой и аниматикой (созданием примитивной компьютерной визуализации, или превизов, ключевых сцен). В Веллингтон приехали прекрасные художники Алан Ли и Джон Хоув, которые уже превращали свое видение Толкина в концепт-арт. Подбирались места съемок, продумывалась логистика, выстраивался график.

О создании сценариев и визуализации фильмов будет рассказано в следующей главе, но в «Miramax» полным ходом шла подготовка к съемкам: это были восемнадцать месяцев великих надежд и великих противостояний. Джексон и Уолш медленно, но верно налаживали связи с чопорным оксфордским профессором, одновременно развивая совершенно другие отношения с нетерпимым киномагнатом Харви Вайнштейном.

* * *

«Фрэн помнит все это гораздо лучше меня, – признается Джексон. – Я стараюсь выбрасывать из головы плохие воспоминания, как при автокатастрофе. Фрэн цепляется за каждую деталь». Как бы он ни хотел все это забыть, их взаимодействие с беспощадными братьями стало неотъемлемой частью этой истории.

Завершив первый черновик, Джексон и Уолш полетели в Нью-Йорк, чтобы приступить к обсуждению сценария в «Miramax» и своими глазами увидеть, как работает Вайнштейн. Всего состоялось три встречи, в которых принимали участие два руководителя, начальник производства «Dimension» Кэри Гранат (которого, само собой, прозвали Кэри Грантом) и начальник производства «Miramax» Джон Гордон, который сумел выжить на посту ассистента Харви. Именно они управляли проектом. Харви и Боб, как утверждает Джексон, просто «держались рядом». Было решено, что этот фильм станет первым совместным проектом «Dimension» и «Miramax» и оба брата будут участвовать в его создании.

Встречи в офисе «Miramax» в Трайбеке проводились в маленькой, непроветриваемой комнате со стенами из матового стекла. Запуганные независимые режиссеры прозвали ее «парилкой». С самого начала было понятно, что Вайнштейны не собираются спускать с проекта глаз. Радость от заключения сделки уже померкла, ведь теперь на кону стояли их деньги. Джексон чувствовал, что только теперь братья стали осознавать, какие расходы им предстоят.

Хотя Харви читал книгу, пока учился в университете, вскоре стало понятно, что многие топ-менеджеры компании, включая Боба, ее и не открывали. Джексон и Уолш столкнулись с той же проблемой, которая вставала перед Джоном Бурменом и Ральфом Бакши: как погружаться в сложный мир Толкина, когда все, о чем ты говоришь, вызывает недоумение?

Боб с удовольствием изображал скептически настроенного зрителя, который никогда не слышал о каком-то Толкине. Любой сценарий должен был пройти проверку Боба. Когда Джексон представил ему ранний вариант, Боб триумфально ударил ладонью по столу.

«Я знаю, что это! – заявил он. – Братство Кольца, девять героев, все как один блестящие диверсанты. Каждый в чем-то хорош. Черт возьми, да это ж «Пушки острова Наварон»!»

«Правда? И это «Властелин колец»? – смеется Джексон, вспоминая, как он удивился, несмотря на всю любовь к «Пушкам острова Наварон». – Он все понял. Теперь у него был фильтр, с помощью которого он мог понять эту вещь».

Замечания Харви обычно шли на пользу делу – он не требовал ничего невыполнимого. Боб настаивал, что нужно убить хоббита. «Выбирайте любого», – твердил он. Джексон и Уолш лишь отмахивались: «Да, конечно, мы подумаем над этим…» Вскоре работа стала им в тягость. Они снова и снова переписывали сценарий, а затем прилетали в Нью-Йорк, чтобы играть в толкиновский теннис с Вайнштейнами. Джексон начинал подозревать, что братья намеренно тормозят процесс.

Харви утверждал, что бюджет картины не должен превысить 75 миллионов долларов. Учитывая, что «Страшилы» со всеми спецэффектами обошлись в 26 миллионов, Джексон наивно полагал, что этих денег хватит. Впрочем, весь процесс разработки фильма напоминал водоворот ускользающих возможностей, и шансы утонуть в нем неуклонно росли.

Хотя тогда это не казалось ему забавным, сегодня Джексон отмечает, что Вайнштейны поддерживали устоявшийся образ хорошего Харви и плохого Боба. Как только Боб выходил из комнаты, Харви просил не обращать внимания на брата, называя его сумасшедшим. При работе следовало учитывать лишь его идеи.

«Но вообще-то дело обстоит иначе, – вздыхает Джексон. – В какой-то момент начинает казаться, что с Харви можно говорить начистоту. Но на самом деле он очень близок с Бобом. И это иллюзия».

Порой их представление в духе Эббота и Костелло превращалось в настоящий театр. Например, выслушав очередную безосновательную идею Боба, Харви стучал по столу своим мясистым кулаком и пулей вылетал из парилки. Пока все смотрели ему вслед, Боб продолжал свою мысль. Вскоре в коридоре снова возникал Харви, которого, как Хичкока, сложно было с кем-то перепутать. В руке он держал «Оскар», полученный его половиной «Miramax» за «Английского пациента». Он врывался обратно в комнату и с грохотом ставил статуэтку перед Бобом.

«У меня такая есть, а у тебя нет! Так кто из нас умнее, черт возьми? Заткнись, Боб!»

Вспоминая все это сегодня, когда страсти уже улеглись, Джексон сравнивает Харви с Тони Сопрано и предполагает, что примерно так же режиссерам работалось с грозными голливудскими магнатами прошлого, такими как Луис Майер, Сэмюэл Голдвин и Гарри Кон, которые пробивали свой путь уговорами и гневом. Тональность резко менялась, качаясь из крайности в крайность, что было совершенно чуждо новозеландскому темпераменту. Все это напоминало биполярное расстройство: припадки гнева сменялись приступами великодушия.

В самые тяжелые моменты, когда отношения трещали по швам, Харви звонил на мобильный Кену Каминсу и принимался жаловаться. В конце концов Каминс не выдержал: «Харви, я не хочу этого слышать. У меня жена рожает, я сейчас рядом с ней».

На следующий день ему доставили огромную подарочную корзину от «Miramax».

Импульсивность Харви маскировала его хитрые манипуляции. Когда начала вырисовываться структура двух фильмов, стало очевидно, что 75 миллионов на задуманное не хватит. Когда Джексон потребовал увеличить бюджет, к проекту присоединился опытный австралийский продюсер Тим Сандерс, который работал над «Страшилами». По реалистичной оценке Сандерса, на два фильма должно было уйти от 130 до 135 миллионов долларов. Это не нравилось Харви, который уже вложил около 12 миллионов в разработку картины. Джексон утверждает, что это «сводило его с ума».

Однако Харви не говорил, что «Disney» не позволяет ему давать зеленый свет фильмам с бюджетом более 75 миллионов долларов. Впоследствии он утверждал, что пытался привлечь их к проекту в качестве партнеров, но они ответили категорическим отказом.

Каминс не уверен, что в «Disney» действительно отмахнулись от этого проекта. «Впоследствии я поговорил с Майклом Айснером [в те годы он руководил «Disney»], который сказал мне, что хотел принять участие в проекте, но Харви ему ничего не показывал. Он не показывал ему сценарии. Не показывал иллюстрации. Не позволял ему поговорить с Питером. Возможно, каждый из них просто пытается переписать историю на свой лад, но он утверждает, что просил Харви о встрече с Питером, но Харви в ней отказал. А услышав отказ, он просто ответил: «Ладно, тогда отказываюсь и я»».

В попытке покрыть растущие расходы Харви даже обращался к другим студиям. Сложно сказать, что было тому виной – нежелание иметь дело с «Miramax», сомнения в жизнеспособности проекта или старое доброе злорадство, – но никто не соглашался вкладываться в этот фильм.

В отчаянии Харви отправил в Новую Зеландию «адского управленца», поручив ему сократить рассчитанный Сандерсом бюджет обратно до 75 миллионов. Джексон разузнал, кто такой Расс Марковиц, и оказалось, что он «тот еще плут». Марковиц успел поработать с «Dimension» при подготовке смехотворных сиквелов к фильмам ужасов «Пророчество» и «От заката до рассвета», даже не выходивших в широкий прокат. На этот раз он выводил из себя всех и каждого, не проявляя особенного интереса к фильму, но настаивая, чтобы Джексон прошел медицинский осмотр, чтобы оформить надлежащую страховку. Одержимый идеей получения страховых выплат, он предлагал все новые сценарии убийства режиссера, и Джексону приходилось выдумывать отговорки, пока он не сказал свое категорическое нет. «Дурное было время», – признает он. Через два месяца таинственный Марковиц вернулся туда, откуда пришел, и больше о нем не слышали.

Следующим Харви отправил на другой конец света Марти Каца, гораздо более приятного в общении, но хваткого продюсера старой закалки, который только что закончил решать проблемы на съемках «Титаника». Немало сил Кац потратил на то, чтобы организовать пересылку своего «порше» из Лос-Анджелеса. Кац был давним другом Земекиса и быстро поладил с Джексоном. Его впечатлило увиденное в Веллингтоне, о чем он с энтузиазмом сообщил «Miramax». Также продюсер добавил: «Если у вас всего семьдесят пять миллионов, их хватит только на один фильм».

В итоге его «порше» так и не доехал до Веллингтона. Джексона, Уолш и Каца вызвали на срочную встречу в зловещую башню Ортханка, маячившую в Нью-Йорке.

«И тут все пошло наперекосяк», – говорит Джексон.

Их посадили в парилку. На этот раз не было ни театральности, ни игры по ролям. Боба вообще не было. И это было плохим знаком. Харви собирался излить им свои чувства, и на этот раз его ярость была не показной. Джексон предал их. Он нарушил их соглашение. Он растратил 12 миллионов их денег. Зря потратил его время, не оправдал его доверия. Теперь режиссер обязан поступить по совести и снять по «Властелину колец» один фильм не более двух часов длиной при бюджете в 75 миллионов долларов, а иначе он отдаст проект Джону Мэддену.

Умный и обходительный англичанин Мэдден несколько напоминал Джона Бурмена и как раз заканчивал работу над «Влюбленным Шекспиром». Это не могло не радовать Харви. Легкая историческая романтическая комедия о любовных похождениях знаменитого драматурга вскоре принесет Харви еще один «Оскар», которым он сможет укорять брата.

Каминс вспоминает более серьезную угрозу. «Харви сказал: «Ты либо соглашаешься, либо нет. Тогда ты уволен. Квентин уже готов сменить тебя на посту режиссера»».

Хотя это казалось безумием, нельзя было сказать наверняка, блефует ли Харви. В тот момент Каминс ему поверил: Средиземье Квентина Тарантино, мать вашу.

Харви уже отправил подготовленный Джексоном сценарий двух фильмов британскому сценаристу Хуссейну Амини, который также был на хорошем счету в «Miramax» после адаптации «Крыльев голубки» Генри Джеймса. Амини вспоминает, как его удивила странная обложка: «Джамбори. Жизнь лорда Баден-Пауэлла». В сценарии не было ни слова о скаутском движении.

Амини обожал Толкина и следил за слухами о готовящейся адаптации. Теперь к нему в руки попал тайный сценарий «Властелина колец». Он не знал, что Харви поставил Джексону ультиматум, заявив, что либо Мэдден, либо Тарантино готовы возглавить проект. «Мне сказали, что сценарий недоработан, но я не видел проблем. Я прочел его, и он мне понравился», – вспоминает он.

Когда боссы «Miramax» предложили переделать сценарий и снять один фильм, Амини вспомнил об анимированной версии Бакши. Один фильм не мог прийтись по вкусу многочисленным поклонникам саги. «Как я понимаю, в то время главной проблемой оставался бюджет», – говорит он, не сомневаясь, что его привлекли лишь затем, чтобы Джексон все же пересмотрел свою позицию и ограничился одним фильмом.

В парилке, пока Нью-Йорк спокойно жил своей жизнью, Джексон пришел к тому же выводу. Он был бледен, как Голлум, у него тряслись руки, но все же он не уступал. Он просто не понимал, как можно уместить книгу всего в один фильм.

Харви бушевал. Он грозил судебными исками, обещая во что бы то ни было вернуть свои деньги, как только он вышвырнет всех упрямцев из проекта и отправит обратно в Новую Зеландию[6]6
  Странным символом этого периода стало появление Харви в кадре снятого в 1995 году блестящего псевдодокументального фильма Джексона и Боутса «Забытое серебро», в котором рассказывается об обнаружении работ забытого новозеландского режиссера эпохи немого кино.


[Закрыть].

Каминс говорит: «Харви не хотел отступать. Он не хотел позора. Думаю, Питер поставил его в неловкое положение. Чувства были смешанными». Осмыслить эту ситуацию не так просто. Джексон согласился на бюджет в 75 миллионов долларов, но запланировал картину, для создания которой нужно было значительно его превысить. Каналы связи оказались разорванными. Однако он стоял на пути, который приведет его к получению более чем трех миллиардов долларов и триумфу на «Оскаре». Хотя никто не мог этого ожидать, речистому боссу «Miramax» не хватало дальновидности и средств для реализации замыслов Джексона, и от бессилия он пытался воплотить в жизнь гораздо менее масштабную, обреченную на провал идею. Неужели он и правда думал, что можно ограничиться одним фильмом?

Джексон видел в этом горькую, как пережаренный кофе, иронию (а он вообще предпочитает чай). На первой встрече в «Miramax» Харви устроил показ неудачной картины Бакши и гордо заявил: «Такого мы делать не будем».

Нельзя сказать, что Джексона об этом не предупреждали. Кац почувствовал, что ветер дует в сторону создания единственного фильма, но Джексон решил, что он имеет в виду съемки первой части с возможностью создания сиквела. Но даже эта робкая надежда разбилась, когда ему в отель прислали письмо с пометкой «сверхсекретно». В нем было множество предложений по сокращению романа Толкина до удобных двух часов, внесенных без ведома Джексона.

Датированное 17 июня 1998 года и написанное главой отдела разработок «Miramax» Джеком Лехнером письмо начиналось словами: «Мы много думали…». Несмотря на титанические усилия Джексона, двухчастная структура была слишком сложной – иначе говоря, слишком дорогой, – и они нашли более радикальный, более прямолинейный подход, используя «ключевые элементы» истории, но при этом отказываясь от многого. Среди прочего была вырезана битва у Хельмовой Пади, Теоден и Денетор были объединены в одного персонажа (не стоит и уточнять, что также воедино слились Рохан и Гондор), а Эовин заменила Фарамира и стала сестрой Боромира. Кроме того, в письме поднимался вопрос о возможности вырезать проблематичного Сарумана из битвы на Пеленнорских полях. Великая подземная драма в Мории подлежала «серьезному» сокращению: гробница Балина, нападение орков, Балрог – и прочь.