Текст книги "Заложники удачи"

– Все лучше, чем мат, – настаивала Катрина, еле сдерживая улыбку.

Тодд отложил клюшку и подошел к ней. Он нежно убрал прядь волос со лба Катрины и поцеловал в кончик носа.

– Хорошо. Я принимаю замечание.

– Никто не вынуждает тебя ругаться. Это просто привычка. Ты можешь перестать, если захочешь. С такой силой воли ты всего можешь добиться.

Он улыбнулся и потрепал ее по щеке.

– Ты действительно так думаешь?

– Да.

– Хорошо.

– Бросишь ругаться?

– Постараюсь. – Он снова поцеловал кончик ее носа. – Слушай, – сказал он. – Я, пожалуй, уберу в комнате, пока ты готовишь ужин. Что у нас сегодня?

– Курица по-киевски, если не возражаешь.

– Курица по-киевски – это звучит вкусно. Она повернулась и прошла на кухню.

Тодд нагнулся и начал подбирать мячи. Но его взгляд поневоле задержался на клюшке. Поколебавшись с минуту, он взял клюшку, как учил его тренер в гольф-клубе, – левая рука поверх правой, большие пальцы вниз по направлению клюшки. Согнув колени, он принял удобную стойку. Тодд посмотрел на чашку у противоположной стены и мысленно начертил прямую линию на ковре, по которой должен был полететь шар. Он занял твердую позицию.

– Теперь будет не так уж и сложно, – пробормотал он, задержал дыхание и твердо ударил по мячу. Сердце его забилось.

«Ну, теперь уж точно в десяточку», – подумал Тодд, но триумф не состоялся. Мяч ударился о край чашки и откатился обратно к его ногам.

– Мать твою! – проворчал он про себя.

– Ты слышала, что говорят? У каждой пятой пары трудности с деторождением, – осторожно произнес он. – Мы и есть пятая пара, только и всего. Будем пытаться.

Он приподнял ее подбородок и поглядел ей в глаза.

– Я выдержу, а ты?

Катрина улыбнулась ему, но в глазах ее была печаль.

Он задумался, испытывает ли она то же ощущение, что и он, ведь теперь их сексуальная жизнь перестала приносить им наслаждение.

– Черт возьми! – подумал он. – Какое уж тут наслаждение, если она так это переживает. У меня, как подумаю об этом, все мускулы напрягаются, кроме одного.

Он сжал ее руку.

– В конце концов мы всегда можем усыновить ребенка.

– Может быть, – пожала она плечами в сомнении. – Посмотрим, как пойдет дело.

Он знал, как пойдет дело. Ничего хорошего. Он это понял в первый момент, когда она сказала:

– Дорогой, через месяц мне уже тридцать лет. Не пора ли всерьез подумать о потомстве? – Он это понял уже после первой ее встречи с гинекологом. После советов врача о том, какие дни месяца наиболее благоприятны. Уже тогда… Теперь, если даже ему удавалось достичь эрекции, то не всегда удавалось ее поддержать. С этого все и началось. Казалось, что она подсчитывает каждый его толчок, рассчитывает его по времени, как будто готовит отчет своему врачу.

– Раньше было не так, – жаловался он. – Ты должна испытывать наслаждение.

– Я и испытываю. Если я не извиваюсь и не кричу, то это еще не значит, что я не испытываю наслаждения. Я была с тобой, хотела тебя. Не так ли?

– Вроде бы так.

– Чего же тогда тебе еще? Спроси сам у доктора Кларка, если мне не веришь. Если я с тобой нежна, то это значит, что мне нравится быть с тобой. Вовсе не обязательно каждый раз испытывать оргазм. Ты это отлично знаешь.

– Я знаю.

– Со мной все в порядке. Это с тобой что-то. Не знаю, что с тобой происходит в последнее время. Ты только и думаешь, что о деньгах и о сексе.

– В том-то и дело. Это вещи взаимосвязанные. Я хорошо зарабатываю, значит, у нас есть повод это отпраздновать.

Дело продвигалось. С банком он расплатился. Можно бы и расслабиться, но теперь Катрина наводила на него тоску. Вечно не одно, так другое. Но волноваться было не в его характере. Если есть проблема, значит, надо ее как-то решать. Только и всего. Но вот только как? Она просто устала. Она больше не должна работать в офисе…

Вдруг память его вернулась к событиям шестилетней давности. Он вспомнил ту девушку, которая сейчас стала его женой.

– Я люблю работать, – сказала она ему при первой их встрече.

Она работала, напряженно работала, первые несколько лет. Но по мере того, как дело росло, менялась и их жизнь.

– Ты не должна так много работать, – говорил он ей. – Печатать может Сэлли, Барбара – вести бухгалтерский учет. Для чего же тогда мы их нанимаем?

Он хотел как лучше. Он всегда шел ей на уступки. Раз в неделю они обедали с Софи и Глорией. По воскресеньям, в то время как он проводил время в гольф-клубе, Катрина с подругами играла в теннис. Она читала, слушала музыку, обставляла квартиру. И все равно у нее оставалась масса времени.

* * *

– Я вернусь через минуту, – сказал он.

– Хорошо, босс. Тебе помочь с этим? Герберт кивнул на картонную коробку.

– Не надо. Лучше помой машину.

Он все никак не мог привыкнуть к тому, что теперь у него был шофер. Вообще-то Герберт был не шофер. Герберт оставался Гербертом – лучшим механиком, когда-либо работавшим в «Тодд Моторз». Дело было в том, что Герберт, десять лет возясь с машинами, заработал себе язву двенадцатиперстной кишки, и врачи рекомендовали ему выйти на пенсию.

– Да я сойду с ума от скуки, если буду все время торчать дома, – пожаловался он Тодду. – Может быть, я в чем-нибудь пригожусь тебе, если буду работать в гараже.

Тодд усмехнулся, взбираясь по лестнице. Он посмотрел в картонную коробку.

– Молчи. Говорить буду я.

Маленький толстый щенок моргал своими светло-коричневыми глазками и жалобно скулил.

– Катрина! – прокричал Тодд, открыв дверь. – Ты в порядке? А то у нас гость.

– Но ты же сказал, что сегодня вечером мы идем… – Голос ее оборвался, когда она вышла в прихожую. Она посмотрела сначала на Тодда, а потом на коробку в его руках.

– Какой гость?

– Он здесь. С днем рождения!

Вопрос, которого он ждал, она задала только через полчаса. Все эти полчаса она ворковала над щенком, тискала его, возилась с ним и назвала его Маком, потому что у ее тетки была собака с таким именем. Затем она сказала:

– Тодди, щенок, конечно, славный, но, видишь ли… – Она сделала паузу и обвела комнату печальным взглядом. – Собакам нужен простор. Здесь его держать, конечно…

– Об этом я уже подумал. Оставь ему блюдце молока. Пойдем, я тебе кое-что покажу…

Через полчаса она рассеянно ходила по дому в Хэмпстеде, переходя из одной пустой комнаты в другую и снова возвращаясь к входной двери.

– Эти комнаты, в принципе, можно отделать, они будут смотреться, – сказала она. – Но уж больно они их запустили, до неприличия.

– Я знаю, но сам дом очень добротный. Я его вчера осматривал.

Сад был буйно заросшим.

– Пол-акра, – объявил он, распахивая двери террасы. – Я думаю, Маку этого вполне хватит для полного счастья.

Она посмотрела на него.

– Дорогой, место замечательное, но мы не можем себе позволить…

– Можем, – усмехнулся он. – Все уже улажено, дело за деньгами. А это уже не твоя забота. У меня есть мой бизнес. А ты начинай потихоньку, чем раньше, тем лучше. Мак не всегда останется маленьким щенком.

– Да возьми ты, наконец, отпуск! Так я ему и сказал, – говорил Сэм Катрине. – В первый год он так и не пошел. Ладно, подумал я, он слишком занят – покупает мою фирму и все такое. В конце концов, куш солидный, стоит того. На следующий год он, как я слышал, женился. Ну уж теперь-то, подумал я, в отпуск поедет как минимум на Багамы!

Катрина рассмеялась.

– Свадебное путешествие! Вечером мы пошли в ресторан. Вот и все свадебное путешествие. А на следующий день уже явились на работу и работали как всегда. Какие уж тут Багамы!

– Это похоже на Тодди, – усмехнулся Сэм. – Тем не менее, – добавил он, перехватив взгляд Тодда в зеркале, – скажу вам, вы оба хорошо выглядите.

– А ты похож на старого пирата, – ответил Тодд. Копна белых волос Сэма резко контрастировала с его шоколадно-коричневым испещренным морщинами лицом. Он усмехнулся и, подъезжая к светофору, сбавил скорость. Бросив взгляд через плечо, он спросил:

– Катрина, ты здесь в первый раз?

– Она вытянулась вперед.

– Первый. Раньше я проводила отпуск в Испании.

– Ну что ж, – произнес Сэм с нескрываемым удовольствием. – Самое лучшее ты приберегла напоследок. Я вам гарантирую, что, побывав здесь однажды, вы обязательно захотите вернуться сюда еще и еще.

Из аэропорта они поехали в Пальму вдоль побережья. Сэм указал на древний собор и на ряды лодок, принадлежавших яхт-клубу, с такой гордостью, как будто все это принадлежало лично ему. Солнце светило на ярко-синем небе, будто его кто-то щедро выкрасил краской. Катрина чувствовала на губах привкус соли, доносимый морским бризом.

– Не могу поверить, что мы всего в трех часах лета от Лондона, – произнесла она, сжимая руку Тодда. – Это больше, чем чудо.

Он посмотрел на нее. Она рассмеялась.

– Одно наше пребывание здесь – уже чудо. Это ведь я вытащила тебя сюда.

Вилла Сэма располагалась на склоне горы, откуда открывался прекрасный вид на маленькую рыбацкую деревушку. Жена Сэма Памела, с такими же белыми волосами и такая же загорелая, как он, любезно показала гостям окрестности. В первые же два дня они облазили все вокруг. Обедали в Дейе, в «Ла Президенция», ужинали в яхт-клубе Пальмы, бродили по узким улочкам старого города, купались в бассейне Сэма, ходили в море на его яхте – а на третий день Сэм и Памела пригласили гостей провести вечер в «Вороньем гнезде».

Позднее Катрина говорила: «После вечера в «Вороньем гнезде» все изменилось.

Даже Тодд соглашался, что все действительно изменилось. Уже в первые двое суток он стал смотреть на себя по-другому. Приехал он на Майорку с сознанием собственного успеха. Он представлялся самому себе преуспевающим бизнесменом, позволившим себе отдохнуть. Но теперь, куда бы он ни обращал свой взгляд, всюду он видел людей гораздо более процветающих, чем он сам, – людей, позволявших себе такой отдых не раз в несколько лет, а раз в несколько месяцев.

– Черт побери, – проворчал он Катрине после ужина в яхт-клубе. – Слыхала, что сказал Сэм? Некоторые из этих яхт стоят миллион и больше. Представляешь, что это за деньги?

Он вспомнил о Лео, об его безукоризненных костюмах и вилле во Франции.

– Я знаю одного человека, который должен иметь представление о такой жизни…

– Кто это?

– Что? А, да так, один человек. Ты его не знаешь.

– Кто-нибудь из гольф-клуба?

– Нет. В гольф-клубе ни у кого таких денег нет. Они там сами считают меня богачом.

– Дорогой, – она отошла от балкона и села на кровать рядом с ним, – ты и есть богач. Ты многого добился. Мы с Сэмом тобой гордимся.

– Еще бы, – пробормотал он. – Ты и должна быть на моей стороне.

– Разве этого недостаточно? – произнесла она, взяв его за руку.

– Это все прекрасно, но… – Он улыбнулся и пожал плечами.

Она легла на кровать, притянула его лицо к себе и поцеловала.

– Я тебя боготворю, – произнесла она вкрадчиво. В его глазах мелькнул огонек.

На следующее утро Сэм рассказал им о «Вороньем гнезде».

– Это лучший ресторан на острове, – сказал Сэм. – Он находится в маленькой гавани в пяти милях отсюда. Мы собирались этим вечером поехать туда, выпить пару рюмочек у Хэнка на балконе и угостить вас таким ужином, что вы надолго запомните.

– Кто такой Хэнк?

– Хэнк Мартин. Владелец ресторана. Он мой друг, очень интересный парень. Он вам понравится.

Тодд усомнился в этом. По своему опыту он знал, что ему редко нравились друзья друзей. Но когда они вечером приехали в гавань, она показалась ему красивой. Годы отделяли это место от всего остального острова, придавая ему экзотический вид. Это впечатление усугублялось архитектурой вилл, которые открывались взору, то здесь, то там, когда их машина петляла по открытой извилистой дороге, ведущей к морю.

Ведя машину, Сэм рассказывал о Хэнке Мартине.

– Он американец. Родился в Коннектикуте, но на родине не бывал уже много лет. Он был шкипером на яхте у одного из самых богатых людей в мире. Он отличный моряк. Он был занят любимым делом и получал за это столько, что ему по гроб жизни бы хватило. Но вот однажды судьба занесла его в эту гавань. Раньше он здесь никогда не бывал. Тем не менее, как он говорит, когда он, стоя у штурвала, бросил взгляд на эти горы, у него возникло странное чувство, как будто он после долгих мытарств наконец-то вернулся домой. Когда он сошел на берег, это чувство стало еще сильнее, а когда он прошелся по улицам, оно стало таким сильным, что он решился на безумный поступок. Он бросил свою работу и распрощался с жизнью капитана.

Катрина разглядывала поросшие соснами холмы.

– Я могу его понять, – сказала она, покачав головой. – Искушение слишком сильное. Места действительно чудесные.

– Давно это было? – спросил Тодд.

– С тех пор прошло около двадцати лет. За это время Хэнк сделал из «Вороньего гнезда» конфетку. Когда он его приобрел, это был всего лишь портовый бар. А эти холмы, – Сэм оторвал руку от руля и описал ею в воздухе круг, – были пусты, если не считать нескольких убогих домишек. Тогда бы никто и не поверил, что сюда будут приезжать со всей Европы кинозвезды, заправилы шоу-бизнеса, политики. Хэнк первый открыл все это. До Хэнка никто об этом не мечтал, но и тогда, двенадцать лет назад, это место было лучшим земельным участком на всем средиземноморском побережье. А сейчас остров стал постоянным местом отдыха богатых и знаменитых. За столиком у Хэнка можно встретить самых богатых людей Европы… – Сэм усмехнулся. – Но зато и цены у него соответствующие. Поэтому мы с Памелой не каждый день бываем у него.

– Стало быть, он хороший бизнесмен?

– Вот этого не знаю. Но все равно, он знает здесь всех. И каждый, кому хоть однажды приходилось покупать очень стоящее, непременно знает его. Он что-то вроде посредника между ними и местными жителями. Вам нужен садовник, горничная, матрос? Хэнк всегда предложит лучший вариант. Хотите встретиться с кем-нибудь из местных юристов, банкиров, политиков?

Пожалуйста, все они приезжают из Пальмы, чтобы пообедать в «Вороньем гнезде». Хэнк вас с ними сведет и все уладит.

Такое предисловие заинтриговало Тодда, а красота гавани превзошла все его ожидания.

Когда Сэм вел машину на побережье, солнце садилось и все вокруг было залито мягким золотым светом. Листья пальм, растущих вдоль дороги, колыхал легкий бриз. У залива загорелись огни яхт-клуба, мерцавшие как звезды между мачт белых яхт, пришвартованных у пирса. Пряный воздух был полон запахом моря, сосен и ароматом жасмина.

– Рай, – прошептала Катрина.

Сэм, довольный таким комментарием с ее стороны, покачал головой.

– Погоди, ты еще не видела, какой вид открывается с крыши «Вороньего гнезда».

Ресторан был назван очень удачно. Его белое двухэтажное здание возвышалось над остальными. Расположенный на плоской крыше ресторан создавал впечатление еще большей высоты. После того, как посетители выпили по рюмочке внизу в баре, они поднялись в ресторан. Немец Макс, главный официант, приветствовал их и провел к столику. Когда они расположились, Макс преподнес Катрине и Памеле по букету орхидей.

– От мистера Мартина, – произнес он, низко поклонясь.

– Он сегодня здесь? – спросил Сэм. – Я хотел бы познакомить с ним своих друзей.

Макс посмотрел на часы.

– Он должен вернуться с минуты на минуту. Мистер Мартин поехал в аэропорт кого-то провожать.

– Блондинку или брюнетку? – с интересом спросила Памела.

Макс улыбнулся и понизил голос.

– Думаю, что и блондинку, и брюнетку, мадам. Весь вечер Тодд был молчалив и подавлен.

Время от времени он озирался вокруг, оценивая ресторан и посетителей. Он не мог сдержать восхищения.

«Здесь собрались избранные, – думал он, – богатые и знаменитые, мужчины в вечерних пиджаках с иголочки и женщины, сияющие красотой, в платьях, открывающих загорелые плечи». Разговоры велись на десятках языков.

– Это Лайза Мэттьюз, – говорил Сэм Катрине. – Кинозвезда. Ее лицо должно быть тебе знакомо.

Повернувшись, Тодд увидел, что Макс сопровождает очаровательную блондинку к столику, стоявшему недалеко от них.

– У нее вилла там, на мысе, – сказал Сэм. – Розовая, обратили внимание?

Тодд обратил внимание. Роскошные виллы неподалеку от гавани и рассказы Сэма об их владельцах запечатлелись в его мозгу. Сэм рассказывал так, что казалось, что его речи давно записаны на пластинку и сейчас он просто включает ее. Немецкие фабриканты, голландские издатели, французские музыканты, английские строители, бельгийские фабриканты шоколада… и почти каждый из них имел лодку в гавани и виллу на склоне горы. И какие лодки! Яхты, на которых можно выходить в океан, катамараны, тримараны, многие из которых имели постоянную команду.

Тодд уже не чувствовал себя преуспевающим человеком. Он чувствовал себя ничтожным торговцем автомобилями из Лондона.

– А вот и Хэнк, – сказал Сэм, кивнув в сторону человека, входившего в двери.

Тодд наблюдал, как Хэнк стал обходить комнату, приветствуя гостей. Ему было на вид около сорока лет. Он был темноволосый, голубоглазый и загорелый – с улыбкой, от которой, как догадывался Тодд, женщины сходили с ума. Хэнк подошел к их столику и протянул руку.

– Привет, Сэм! Памела! – Он поцеловал ее в щеку. – Я надеюсь, вам нравится ужин?

– Отлично, как всегда, – улыбнулась Памела.

После того, как он был представлен Тодду и Катрине, Хэнк присоединился к ним и весь вечер развлекал их местными сплетнями. Время от времени, когда кто-нибудь из посетителей заканчивал ужин и направлялся к двери, Хэнк подбегал к ним, чтобы предложить им стаканчик бренди и познакомить с Тоддом и Катриной. Таким образом, к концу вечера за столиком Сэма собралась компания человек из двадцати, смеявшихся и оживленно болтавших по-английски с разнообразными акцентами.

Глядя вокруг, Тодд понял, что гавань была чем-то вроде международного клуба, а роль помещения клуба выполняло «Воронье гнездо».

По пути домой он молчал и пребывал в глубокой задумчивости. На следующий день Сэм повез Катрину и Памелу в Пальму.

Тодд намеревался провести этот день на берегу бассейна. Но как только они ушли, он взял из гаража машину Памелы и поехал в гавань. Она показалась ему еще красивее, чем вчера. Он пообедал в «Вороньем гнезде» вместе с Хэнком. Они проболтали полдня, сидя на балконе и смотря на море.

– Ну, как тебе Хэнк? – спросил он Катрину на следующее утро. Он отвез ее в гавань, где они выпили кофе на открытом воздухе.

– Памела говорит, что он переспал с половиной всех женщин этой гавани.

– Ну и что? Так и должно быть. Все холостяки ведут такую жизнь.

– Он тебе явно понравился.

– А тебе нет?

– Нет, я не могу сказать, что он мне не понравился. Симпатичный, знает кучу историй. Держит отличный ресторан…

– Да, ресторан что надо, – кивнул Тодд. – Сэм сказал, что Хэнку мы вполне можем доверять.

– Доверять? – поморщилась она. – Но у нас с ним, кажется, нет никаких дел…

Не ответив, Тодд затянулся сигарой и стал смотреть на рыбацкую лодку, подходящую к причалу. Вокруг лодок летали чайки. На той стороне залива мачты лодок, стоявших у причала, пиками устремлялись в безоблачное синее небо. Наконец он произнес:

– Чудесная гавань, не правда ли?

– Райский уголок!

– Я подумал, а не купить ли нам здесь местечко? Она улыбнулась.

– Когда пойдешь на пенсию?

– Нет, сейчас.

Она сняла свои солнцезащитные очки и уставилась на него.

– Ты шутишь? – удивленно спросила она.

– Нисколько!

Она прикрылась рукой от слепящих лучей солнца.

– Но у нас же нет таких денег! – В ее глазах отразилась тревога. – Будь разумным, Тодди, мы и так угрохали целое состояние на дом в прошлом году…

– Мы просто не можем себе этого позволить. Послушай, – прошептал он, наклоняясь к ней. – С тех пор, как Сэм купил здесь свой участок, его цена почти утроилась. А в гавани места еще лучше. Хэнк говорил мне…

– Хэнк в качестве продавца! Это что-то новенькое! – Она уставилась на него. – Слушай, ты меня иногда поражаешь! Сам ты такой хороший продавец, а когда тебе кто-нибудь что-нибудь продает…

– Хэнк мне ничего не продает, – перебил он ее.

– Не то чтобы непосредственно продает, но… – Катрина замолчала, подыскивая слова. – Он здесь живет. У него здесь бизнес. Конечно же, он будет воспевать здешние места.

– Он объездил весь мир. Нет места, где бы он не побывал. Но тем не менее, он выбрал именно эти места. Это о чем-нибудь да говорит, не так ли? – Он пристально посмотрел на нее. – Ты же сама всегда говорила, что мне нужно больше времени уделять отдыху. Собственно, поэтому мы и здесь.

– Конечно, мы здесь для того, чтобы дать тебе возможность отдохнуть, – сказала она, снова возвысив голос. Закусив губу, она постаралась успокоиться. – Мы приехали сюда, чтобы отдохнуть, – спокойно произнесла она. – Ты работал без перерыва.

– Правильно, – согласился он. – Мы должны отдыхать, как все люди.

– Все обычные люди останавливаются в гостиницах.

– Нет, я не про обычных. Кто же хочет быть обычным? Я хотел сказать…

– Богатые. Как Лайза Мэттьюз!

– При чем здесь Лайза Мэттьюз? Все эти люди в основном бизнесмены. Как я. И у них те же проблемы с отпуском. Все мы привязаны к своему делу. Иногда даже на пару недель выбраться не получается. И что же тогда делать? Выкраивай время для отдыха каждый раз, когда можешь. Здесь недельку, там пару дней.

Она вздохнула. Ее лицо приняло сердитое выражение. Поморщившись, она отпила глоток кофе, но затем отодвинула чашку и возобновила атаку.

– И конечно же, – произнесла она с иронией. – Уж если покупать земельный участок на Майорке, то уж непременно в гавани!

– Все правильно!

– Лучшие земли на всем острове. И, разумеется, самые дорогие.

– Такова наша страховая политика. За что-нибудь исключительное всегда приходится выкладывать лишние денежки.

– Но есть и другие, не менее прелестные места. Например, там, где Сэм и Памела…

– Мне это место не нравится.

– А там, куда они нас возили, Дейя или как ее там? Чем не милое местечко?

– Сэм говорил, что в Дейе живут, в основном, писатели и артисты, а это не тот тип людей, который мне нравится. Я и не знаю, как к ним подойти, я с ними помру от скуки!

– Ты хочешь сказать, что здесь твой тип людей? – Катрина кивнула в сторону лодок у причала. – Ты даже на яхте никогда не плавал. Разве что сейчас на яхте Сэма, но что такое яхта Сэма, по сравнению с этими?

Он затянулся сигарой и не отрываясь уставился на синюю воду залива.

– Ничего, там, глядишь, и яхту купим!

Катрина лежала без купальника на надувном матрасе, закинув руки за голову. Над ней был увитый виноградом решетчатый навес, который рассеивал палящие лучи солнца Майорки и бросал на нее решетчатую тень, от которой бронзовое тело Катрины казалось покрытым кружевами. Тодд вошел на террасу, застегивая рубашку. Волосы его были еще влажными после душа, а щеки покалывало от лосьона после бритья.

– Не много ли ты вылил на себя этого лосьона? – пробормотала Катрина в матрас. – Я чувствую его запах даже отсюда.

Он усмехнулся и подошел к ней.

– Хороших вещей никогда не бывает слишком много!

Она погрузилась глубже в матрас. Его рука скользнула вниз, по ее телу.

– Не трогай товар, если не покупаешь! – предупредила Катрина.

Он неохотно отдернул руку.

– Извини, сегодня не могу, Хэнк меня ждет. Я ему обещал. Иначе…

– Обещания, обещания, – сонно протянула она. – На яхте поедешь?

– Нет, на яхте сегодня не поедем. Он сказал, что собирается мне кое-что показать.

– В прошлый раз он тоже собирался тебе что-то показать, и после этого ты выбросил сто тысяч на яхту. Что бы это ни было, у нас нет таких денег!

– Слушай, не лезь вон из трусов!

– Я и так без трусов!

– Я это отлично вижу, еще бы… – проворчал он, чувствуя, как кровь приливает у него к вискам. Он отвернулся, мысленно проклиная назначенную встречу с Хэнком. Если бы не эта встреча, он бы сейчас с удовольствием разделся и расположился бы с Катриной на матрасе. Вчера, перед тем как заняться любовью, она срывала виноград и кормила его им. Что еще человеку надо? Полуденный отдых по-испански – лучший обычай из всех когда-либо придуманных!

– Что он тебе показывает на этот раз?

– Не знаю, он сказал, что это пока секрет.

Она вскочила с матраса. В ее глазах появилась тревога.

– Ты обещал, не забудь! Вилла, яхта, остановись хоть на этом. Хватит дорогих покупок!

– Хорошо, хорошо, успокойся!

Она внимательно посмотрела на него, и тревожное выражение исчезло с ее лица. Оно озарилось улыбкой раскаяния.

– Извини. Я не хотела к тебе приставать. Просто ты иногда теряешь голову…

– Только когда я вижу голых женщин, – усмехнулся он и пошел на лестницу. – Тебе принести что-нибудь выпить?

Она чуть заметно покачала головой.

– Нет, спасибо. Я лучше немного подремлю. Счастливо!

– Счастливо!

Он спустился на нижнюю террасу по внешней лестнице. Проходя мимо бассейна, Тодд остановился, чтобы проверить один из фильтров. Удовлетворенный, он прошел к холодильнику, встроенному в бар. Откупорив бутылку ледяного «Сан-Мигеля», он отпил из нее, погрузился в плетеное кресло и стал смотреть на море. Вид гавани никогда не надоедал ему. При виде гавани он всегда испытывал удовлетворение и чувство того, что он многого достиг. Через минуту он затянулся сигарой, благословляя про себя жизнь, и стал думать о Хэнке.

Хэнк нашел для него виллу, научил его водить яхту, подыскал ему яхту. Хэнк стал его человеком в этой гавани. За два года их дружбы Хэнк стал значить для Тодда больше, чем все его друзья в Лондоне. Всем этим людям в гольф-клубе не хватало хэнковского знания жизни. По сравнению с колоритными людьми, с которыми он встречался в «Вороньем гнезде», все они выглядели провинциальными и серыми, как тени. Единственным исключением среди всех его лондонских знакомых был Лео. Лео с Хэнком были родственные души. Ничто так не нравилось Тодду, как выпить по рюмочке с Лео в отеле «Ритц» или с Хэнком в «Вороньем гнезде», слушая рассказы о деловых сделках, проходивших в разных уголках мира. У Хэнка была целая куча таких историй, которыми он всегда готов был поделиться. Тодд научился читать мысли Хэнка по его глазам. Эти голубые глаза загорались только от двух вещей – когда речь заходила о какой-нибудь крупной сделке или о новой женщине. Хэнк знал отношение Тодда к женщинам. Однажды Хэнк попытался его раздразнить.

– Послушай, – сказал он. – Ты, кажется, здесь единственный парень, который не ходит налево.

– Я женат, – резко ответил Тодд.

– Другие тоже, но это их не останавливает. Слушай, ты что, даже ни разу не подумывал о том, чтобы кого-нибудь завести?

– Никогда. – Тодд нервно поежился, не желая обсуждать этот вопрос. Честно говоря, он об этом подумывал. Не думать об этом было просто невозможно: здесь были такие женщины, один взгляд на которых способен был вызвать эрекцию даже у каменной статуи. Но Катрина всегда находилась рядом, а кроме того, он был довольно нерешительным с женщинами и в глубине души боялся ее потерять. В конце концов, он многим был ей обязан. Она научила его быть не таким резким. Суеверен он не был, но знал, что Катрина для него – именно то, что надо, и в душе побаивался, что если Катрина перестанет быть частью его жизни, то и удача в делах отвернется от него. К тому же сексом он теперь мог заниматься сколько угодно. После того, как они купили дом в Хэмстеде и эту виллу, стерильный секс отошел в прошлое. Но он не стал говорить Хэнку обо всем этом. Единственное, что он сказал, было:

– Меня моя теперешняя жизнь вполне устраивает. Давай все так и оставим.

Хэнк согласился. На этом разговор и закончился.

– Что такое? – спросил Тодд этим утром, разговаривая с Хэнком по телефону.

– Я хочу тебе кое-что показать. Я заеду за тобой в три. – В голосе Хэнка слышалось возбуждение.

– Что ты хочешь мне показать?

– Секрет, старина! Но ты будешь в восторге! – Хэнк поцокал языком. – «Палома Бланка» кого угодно сведет с ума!

Пока Тодд, покуривая сигару, ждал, к чувству удовлетворенности добавились приятные предвкушения.

Он оставался все таким же маленьким и толстеньким. Он по-прежнему был всего лишь продавцом машин из Лондона. Но сейчас, будучи владельцем двух фирм, двух домов, яхты, он уже становился человеком, на которого обращали внимание.