Текст книги "Заложники удачи"

Но, возвращая бумагу Сэму, Тодд выглядел скорее опечаленным, чем радостным. Сэм стал как бы неотъемлемой частью его жизни.

– Я буду по тебе скучать, – грустно признался он. – С Хаслемом будет уже не то.

– Я не говорил, что я принял его предложение, – ответил Сэм, постукивая пальцами по столу.

Тодд удивленно взглянул на него.

– Билли Хаслем – дерьмо. Меня тошнит от одного упоминания о нем. Я потратил на все это тридцать лет трудов – и трудов немалых. Как подумаешь, что какой-то Хаслем… – поморщился Сэм и выпил свой бокал одним глотком, как бы для того, чтобы перебить неприятный вкус во рту.

– Понимаю, – задумчиво кивнул Тодд. Он попытался представить себе, что бы он почувствовал, если бы ему пришлось продать «Тодд Моторз». Какие деньги смогли бы окупить его семилетние труды? «Тодд Моторз» был для него всем, так же, как компания «Оуэн» для Сэма.

– Тридцать лет! Как можно все бросить после тридцати лет трудов? Не уходи, – промолвил Тодд. – Останься.

– Нет, – покачал головой Сэм. – Я обещал жене. Я уже принял решение.

– Понятно.

Сэм взглянул на него из-под очков.

– А ты? Так всю жизнь и будешь торговать подержанными машинами?

– А что, дела у меня идут неплохо…

– Дела у тебя идут замечательно, но пора бы тебе и новое дело открыть. Давно пора. Ты же знаешь. Не говори мне, что ты об этом не думал.

– Я думал об этом, – признался Тодд.

Он еще кое о чем думал. За семь лет управления «Тодд Моторз» он наслушался всяких шуток, которые ходили о продавцах подержанных машин, и они ему порядком надоели. Особенным виртуозом он не был, но был не честнее и не бесчестнее других продавцов. Он был даже почестнее некоторых своих клиентов. Те хотели получить свое за просто так. За семь лет работы на самого себя он хорошо изучил человеческую натуру. С годами Тодд стал меньше доверять людям, стал осторожнее, но амбиций своих не растерял. Усилия, которые он вкладывал в свое дело, никогда не ослабевали, деньги он зарабатывал неплохие, но мечтал о том дне, когда у него будет свой офис, роскошный выставочный павильон, как у Сэма. Тогда наконец-то он станет человеком! Конечно же, он мечтал о том, чтобы продавать новые машины, особенно самой престижной марки. Но здесь возникла одна старая как мир проблема. Производители всегда предъявляют большие требования к своим главным распространителям касательно уровня обслуживания, курса акций, площади выставочного павильона, расходов и администрации. Все это выливалось в кругленькую сумму. А альтернатива – стать бизнесменом средней руки, с трудом покупать машины у распространителей – не очень-то привлекала.

– А почему бы тебе всем этим не завладеть? – поинтересовался Сэм, обводя вокруг руками.

У Тодда мурашки забегали по коже.

– Купить? Откуда у меня такие деньги?

– Все эти семь лет дела у тебя шли неплохо…

– Ну, не так уж и неплохо, скорей наоборот…

Сэм посмотрел на него.

– Ларкинс тебе одолжит…

Тодду сразу все стало ясно. Вот зачем Сэм позвал его пропустить по рюмочке. Они с Ларкинсом уже заранее это обсудили.

Через неделю, когда все бумаги были подписаны, Тодд пригласил их в ресторан. Он все еще никак не мог привыкнуть к мысли, что стал новым владельцем компании «Оуэн»! Чувство гордости и волнения переполняли Тодда. Весь штат «Тодд Моторз» состоял всего из шести человек, не считая его и Герберта, а в списке «Оуэна» было сорок. Мысли о займе из банка приводили его в трепет. Он представлял себе, какую сумму долга теперь должен выплачивать. Но то обстоятельство, что он стал хозяином солидной фирмы, льстило его самолюбию. Наконец-то он станет человеком!

– За долгую и счастливую жизнь, свободную от дел! – произнес он тост в конце ужина, поздравляя Сэма с отставкой.

Сэм поблагодарил его и посмотрел, как Тодд зажигает сигарету.

– А это тебе придется бросить! – сказал он, подмигнув Ларкинсу. – Ты сейчас будешь торговать роскошными автомобилями, и имидж у тебя должен быть соответствующий.

– Вот именно, – поддакнул Ларкинс. – Я хочу, чтобы все видели, что ты человек преуспевающий, так что теперь ты будешь курить только сигары!

«Придурки», – подумал Тодд.

– И не забывай, – продолжал Сэм, – как только выдастся свободное время, отдыхать ты поедешь на Майорку!

Свободное время! Свободного времени как раз и не было. Особенно когда ты заправляешь сразу двумя компаниями. Поначалу дела у него шли плохо. Казалось, все сотрудники сговорились уйти от него. Через неделю после того, как он переехал в комнату Сэма над выставочным павильоном, роскошную по сравнению с его прежней каморкой в Килбурне, бухгалтер Сэма подала заявление.

– Извините, мистер Тодд, – сказала она, – без мистера Сэма уже не то, – я еду к своей сестре в Торквей.

Затем подал в отставку менеджер выставочного павильона, которого сманил конкурент из Вест-Энда.

Двое механиков организовали свой собственный бизнес, лишив этим Тодда около дюжины клиентов.

Через неделю «Ягуар» захотел внести изменения в договор о торговле автомобилями.

И Тодд пришел в отчаяние.

– Садитесь, мисс Синклер, – сказал он, указывая на стул перед своим столом.

– Спасибо, – сказала она, но продолжала стоять.

Вдруг Тодд заметил, что стул весь завален бумагами. Он торопливо выбежал из-за стола, взял в руки бумаги и с минуту стоял в нерешительности, ища место, куда бы их положить. По всему кабинету возвышались горы бумаг! В конце концов, он нашел место на противоположной стороне кабинета, на баре.

Она улыбнулась.

– Да вы просто завалены бумагами! В агентстве сказали, что вам срочно нужен человек.

– Лучше бы вы пришли вчера, – вздохнул он и прошел на свое место. Он посмотрел на нее. Она ему понравилась. Красавицей, может быть, не назовешь, но достаточно хорошенькая. Темно-каштановые волосы, янтарные глаза, на дюйм или два выше его, но, увы, любая девушка в мире была выше его. Он протянул ей золотой портсигар:

– Не хотите ли закурить?

Она покачала головой.

– Спасибо, не сейчас.

– А я закурю, с вашего позволения, – сказал он вежливо. Он достал сигару и понюхал ее.

– Мне приказано курить сигары!

Ее брови поднялись.

– Это ваш врач вам велел?

– Нет, мой банковский управляющий. Он сказал, что с ними я выгляжу процветающим.

Она рассмеялась.

Ему понравился ее смех – теплый, без самоуверенности, доверительный, но не панибратский.

Он снова просмотрел письма, присланные из агентства.

– Ну что ж, хорошо, – сказал он. – Значит, компания, в которой вы сейчас работаете, переезжает в Шотландию?

Она кивнула.

– Большинство сотрудников уже переехало. Лондонский офис закрывается в пятницу. Они попросили меня и еще двоих остаться до последнего дня. Мы трое – как бы основной костяк.

На «костяк» она была не похожа. Толстой она не была, даже полненькой не назовешь, но и не слишком худенькой. Высокой она тоже не была. Однажды он попытался поцеловать довольно высокую девицу и ударился лбом о ее подбородок. От этого он испытал чувство унижения, которое надолго ему запомнилось. Целовать мисс Синклер он, может быть, и не собирался, но с высокими женщинами он чувствовал себя неуютно. Некоторым усилием воли он заставил себя перестать любоваться ею и снова посмотрел на рекомендательные письма.

– Тут пишут, что ваша компания сделала вам хорошее предложение – предложила поехать с ними в Шотландию. Вам, что же, не нравится Шотландия?

– Я не имею ничего против Шотландии, но я ее не знаю. К тому же у меня дом в Харроу, где я живу с двумя своими подружками, и они… Может быть, они в этом и не признаются, но мне кажется, я им нужна.

– Вы хотите сказать, что они зависят от вас материально?

Она снова рассмеялась.

– Нет, Софи работает в Доме моделей и хорошо зарабатывает, у нее большие планы, иногда слишком большие. В этом вся ее беда: она слишком часто парит в облаках, мне приходится возвращать ее на грешную землю. А Глория вечно в кого-нибудь влюбляется – приходится следить за ней, чтобы не теряла головы. – Она слегка покраснела. – Я единственный практичный человек, может быть, поэтому я и стала бухгалтером.

– Я практичен, когда дело касается машин и всего такого, но вся эта бумажная рутина… – Он поморщился, – я хочу сказать, посмотрите, что творится.

– Здесь просто нужно все рассортировать. Не волнуйтесь, мистер Тодд, я всегда все раскладываю по полочкам.

Он усмехнулся и указал на горы бумаг на полу:

– Вы хотите сказать, что вы и это сможете разложить по полочкам?

– И в этом заключаются все мои обязанности как бухгалтера?

Он покачал головой.

– Нет, не все. Я объяснил это агентству. Мне нужно нечто большее, чем бухгалтер или секретарь, мне нужен человек с головой, чтобы заправлял всеми делами в мое отсутствие. Видите ли, у меня еще офис в Килбурне. «Тодд Моторз». Слыхали?

Она улыбнулась.

– Я там покупала свою машину.

– В самом деле?

Она кивнула.

– Ну и как она ездит?

– Отлично! Я ею очень довольна.

– В следующий раз я научу вас, как вести контроль за сотрудниками.

Она не сразу поняла, что он имеет в виду. Затем ее глаза округлились:

– Вы хотите сказать, что мне уже можно приступать?

– Чем раньше, тем лучше, – сказал он, сам не ожидая от себя такого быстрого решения.

Он опять стал просматривать бумаги из агентства. Брови его поднялись, когда он увидел, что на прежней работе она получала на три сотни в год больше, чем Сэм платил своему бухгалтеру. Поколебавшись, он подумал о том, что мог бы найти кого-нибудь подешевле, но ему срочно был нужен бухгалтер, а что-то в спокойной манере этой девушки внушало ему доверие.

– Да, насчет зарплаты, – сказал он. Я вам буду платить столько же, сколько вы получали на своей прошлой работе, но больше я себе позволить не могу. Здесь много нужно рассортировать…

– Все в порядке! Мне нравится то, что вы сказали о моих дополнительных обязанностях, мистер Тодд. Бухгалтерский учет – это хорошо, но хочется попробовать себя в чем-нибудь более серьезном. Я люблю работать.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся он, – работы для вас здесь хоть отбавляй!

Он посмотрел в письмо, чтобы найти там ее имя.

– И, Катрина, не называйте меня «Мистер Тодд», от этого я чувствую себя стариком. Все вокруг зовут меня Тодди.

Через шесть недель все в компании «Оуэн» было под контролем. Она помогала ему заправлять сразу двумя компаниями. В «Тодд Моторз» он никогда не нанимал бухгалтера. Входящие и исходящие документы просто складывались в старую коробку из-под печенья, и Мэнни Шайнер, его счетовод, каждый месяц присылал за ними клерка.

– Я могу всем этим заняться, – сказала однажды Катрина. – Если вы будете приносить сюда эту коробку, я смогу составлять счета и для «Тодд Моторз», так что, если хотите, каждую неделю у вас будет отчет.

Ему понравилось это предложение, и он уже был готов принять его, когда она сказала:

– Вам не нужно будет платить счетоводу, и это с лихвой окупит те дополнительные три сотни, которые вы будете платить мне. – Она слегка покраснела. – Я просмотрела цифры за прошлый год и подумала, что вам пригодилась бы система сравнения расходов за тот и этот года. Вы смогли бы использовать ее для контроля за бюджетом.

Контроль за бюджетом был только первым из множества сюрпризов, которые она преподнесла ему. На стенах его офиса стала появляться вся нужная ему документация: графики продажи, отчеты об услугах, таблицы расходов и доходов, так что любой факт или цифра, которые ему были нужны, всегда оказывались под рукой. Когда он был в офисе, большую часть времени он проводил в выставочных павильонах, или в мастерских с механиками, или в Килбурне в «Тодд Моторз». Он по-прежнему использовал каждый час, особенно занят был по субботам, продавая новые «ягуары» в выставочном павильоне и подержанные машины в «Тодд Моторз». Хотя он увеличил штат продавцов, он все еще не решался назначить кого-нибудь на две самые главные должности: заместителя себе в Килбурне и нового менеджера выставочного павильона в «Оуэнс». Он понимал, что с Катриной ему повезло. Надежные работники были редки. До Катрины старина Герберт был единственным человеком, которому он доверял. Как-то он предложил Герберту должность главного мастера в «Оуэн», но Герберт отказался, покачав головой:

– Это не для меня, босс. Нет, разумеется, я благодарен тебе за это предложение, но, честно говоря, я более полезен тебе здесь. Видишь ли, здесь машины моего поколения, я в них разбираюсь, а эти «ягуары» с их техническими новинками… – Он оттопырил губу. – Черт возьми, тогда мне придется пойти на курсы при фабрике, а ты найди себе какого-нибудь толкового юнца и дай ему шанс.

Прошел год. За это время у Тодда произошло много изменений и многое изменилось вокруг него, особенно на рынке подержанных машин. Теперь уже было меньше покупателей, которые обращались к нему в первый раз, чем тогда, когда он начинал. Те дни, когда он брал пианино и мебель в качестве части оплаты, почти прошли. Иногда это все-таки случалось. По воскресеньям он все еще стоял за прилавком в «Петтикоат Лейн», чтобы обратить эту рухлядь в наличные. Но сейчас в «Тодд Моторз» приходили в основном старые клиенты, которые привозили машины, купленные годом раньше, чтобы обменять их на что-нибудь получше. Некоторые из них приходили даже в «Оуэн».

– Это добавляет вам престижа! – весело сказала Катрина.

Она стала частью его жизни в таком качестве, какого он не ожидал. Когда он приходил утром в офис, она уже была там и распечатывала почту. Они вместе выпивали по чашечке кофе и составляли планы на день. Затем он погружался в работу и не видел ее до вечера. Она всегда ждала его, прежде чем уйти домой, и последний час становился чем-то особенным. Они сидели и обсуждали происшествия дня. Часто он специально заговаривал ее, чтобы она подольше не уходила, но, в конце концов, кто-нибудь за ней приезжал. Постоянного парня у нее, как он понял, не было. Они постоянно менялись. Все были моложе и привлекательнее его и, разумеется, выше ростом.

Он пытался погрузиться в работу. Чем больше он работал, тем меньше ему приходилось платить другим, поэтому по вечерам он возился с машинами и подолгу торчал в мастерской, пытаясь отвлечься и не думать о Катрине.

Но чем больше он пытался отвлечься, тем меньше это ему удавалось.

Он проводил время в мастерской, возился с машинами, старался чем-нибудь занять себя, чтобы не думать о Катрине. Но не думать о ней становилось все труднее и труднее.

Однажды, вернувшись из Килбурна, он обнаружил в своем офисе незнакомую девушку. Когда он, задыхаясь от быстрого подъема вверх по лестнице, входил в дверь, то увидел ее сидящей за столом Катрины.

– Ой! – вскрикнула она, испуганная его внезапным вторжением.

Он остановился. У него перехватило дыхание. Тонкая как тростинка, зеленоглазая блондинка. Он удивленно смотрел на нее. Больше всего его поразило то, как она одета. Она была в зеленом шелковом платье без бретелек, которое шуршало при каждом ее движении.

«Черт возьми, – думал он, не в силах оторвать взгляд от ее груди, – шикарно, ничего не скажешь…»

Она пришла в себя первой.

– Вы, должно быть, мистер Тодд. Я… А Катрина переодевается. Мы идем на вечеринку. – Ослепительно улыбаясь, она протянула ему руку. – Меня зовут Софи Бартльман. Я подруга Катрины. Я о вас наслышана…»

В тот момент, когда он пожимал ей руку, дверь отворилась и вошла Катрина. С первого взгляда на нее Тодд понял, что Софи он слишком переоценил.

«Черт возьми, – подумал, он, остолбенев, – если девушка носит платье без бретелек, значит, грудь у нее что надо…» По сравнению с Катриной Софи выглядела мальчишкой. Он почувствовал, как кровь приливает к вискам. Тодд с трудом оторвал глаза от ее декольте и перевел взгляд выше. Волосы она уложила не так, как обычно, зачесав их наверх. С такой прической он ее еще не видел. Катрина выглядела эффектно, как кинозвезда. Она перехватила его взгляд, и легкий румянец залил ее щеки.

– Извините. Если бы я не переоделась здесь, мы бы опоздали.

– Ничего, ничего, все в порядке. Ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо, – улыбнулась она и взяла со стола лежавшие там записки.

– Вам звонил Картер, – сказала Катрина, перелистывая их. – И еще этот, как его, мистер Вильямс. И еще…

Он ничего не мог воспринимать. Единственное, что он чувствовал, – это близость ее тела и аромат ее духов.

С улицы донесся звук автомобильного сигнала. Софи подошла к окну и выглянула во двор.

– Они уже здесь, – сказала она. – Я спущусь, скажу им, чтобы подождали?

– Все в порядке, – Катрина отдала Тодду последнюю записку. – Я уже готова.

Софи улыбнулась и прошла к двери.

– Рада была познакомиться, мистер Тодд.

– Мм… и я тоже, – рассеянно пробормотал он, в то время как Катрина подбирала лежавший на столе боа. Тодд взял его из ее рук и накинул ей на плечи. Когда он прикоснулся к ее плечу, дрожь пробежала у него по телу. Откашлявшись, он пробормотал:

– Желаю весело провести вечер.

– Спасибо, – мягко произнесла она, посмотрев ему в глаза.

Машина, приехавшая за ними, была большой «камбер». Он наблюдал в окно, как двое молодых людей в вечерних пиджаках выбежали из машины навстречу девушками, когда те выходили во двор. Сердце екнуло у него в груди, когда он увидел, что Катрина целует своего кавалера. Молодой человек поспешил учтиво раскрыть перед ней заднюю дверь. Прежде чем сесть в машину, Катрина взглянула наверх. Он отошел от окна, чтобы она не подумала, что он за ней шпионит. Через минуту она была в машине и вся компания отъезжала со двора.

Он позавидовал молодому человеку.

– Четр возьми! – проворчал Тодд, возвращаясь в мастерскую. – А у меня даже вечернего пиджака нет.

Этой ночью он вдруг ясно ощутил всю пустоту своей жизни. С тех пор, как он начал сам зарабатывать себе на хлеб, он почти не прекращал работать. И вот теперь, в тридцать шесть, он, казалось бы, наконец-то уже стал человеком. Его мальчишеская мечта все еще вела его по жизни – и все-таки…

«Черт возьми, – проворчал он про себя, – и думать о ней забудь. Сам видишь, какую жизнь она ведет – театры, концерты, вечеринки. К тому же ты намного старше ее. Она, наверное, воспринимает тебя как старика. Попробуй положить ей руку на плечо, как она, должно быть, рассмеется тебе в лицо. Единственное, чего ты добьешься, – это потеряешь хорошего бухгалтера.

Но через неделю его сомнения разрешились. Она сама пригласила его. Подумать только, Катрина сама пригласила его – и не куда-нибудь, а на оперу. Однажды днем, когда он вернулся из Килбурна, он застал ее держащей руку на телефоне. Она в смущении посмотрела на него.

– Мы идем сегодня вечером в «Ковент Гарден». Дают «Дон-Жуана» с Тито Гобби. Мы хотели пойти вшестером. Я собиралась пойти с Дейвом Томасом, но он только что звонил из Бирмингема. Сказал, что застрял там на какой-то конференции.

Тодд не имел ни малейшего понятия о том, кто такой Дейв Томас. Но он был рад, услышав, что этот Дейв застрял на конференции. Катрина взглянула на него.

– Билеты у меня. Глорию и Софи вы знаете, они тоже идут. Не хотите пойти со мной?

В оперу? В оперу Тодд никогда не ходил. К таким вещам он всегда был равнодушен. Музыка, даже поп-музыка, никогда не входила в круг его интересов. Правда, о Тито Гобби он, кажется, что-то слышал. Он сильно сомневался, понравится ли ему опера, даже был почти уверен, что не понравится. Но если приглашает Катрина…

С этого все и началось.

Когда они сели ужинать, она сказала:

– Слушай, я собираюсь купить тебе несколько новых костюмов. Это будет мой тебе подарок. Что скажешь?

– Скажу спасибо, но мне они не нужны. Когда мы поженились, я купил себе кучу вещей.

Она промолчала. В ее молчании было что-то такое, что заставило его оторвать взгляд от тарелки.

– В чем дело? Тебе не нравятся мои костюмы?

Она снова промолчала. Он нахмурился. У него было два новых костюма – клетчатый, черно-белый и еще один клетчатый, коричневый.

– Ты считаешь, они слишком кричащие?

– Да, надо бы что-нибудь более приглушенное, – пробормотала она.

– Я продаю машины. Люди и представляют меня именно таким.

Она снова промолчала. Он взглянул на нее:

– Ты так не считаешь?

– Ты удачливый бизнесмен. Почему бы не выглядеть соответственно?

– Я и выгляжу соответственно, – усмехнулся он. – Я же курю сигары.

– Сигары сигарами, но костюмы твои мне не нравятся. Ты в них какой-то маленький и толстенький.

– Я и есть маленький и толстенький, и ничего тут не поделаешь.

– Может быть, но не для меня, – сказала она, взяв его руку. – Я хочу, чтобы другие видели тебя таким же, как я.

Она умела так посмотреть на него, что он начинал таять. К тому же, она умела говорить ему такие вещи, что он начинал чувствовать себя большим и значительным, как генерал, командующий целой армией. Даже сейчас, через год после того, как она переехала в его квартиру, через пять месяцев после того, как они поженились, он все еще никак не мог в это поверить. За всю свою жизнь никто никогда его так не поддерживал, как Катрина, несмотря на то, что время от времени она придиралась к нему по пустякам. Как сейчас. Чем ей не понравились его костюмы? Костюмы как костюмы. Раньше она их не критиковала. Но он был готов к тому, что в некоторых случаях ему придется ей уступить, и через два дня они отправились в ателье «Салви Роу».

– Я не вижу цен, – прошептал он ей. – Если спросят, скажи, что мы просто смотрим.

Но Катрина уже твердо приняла решение.

– Плачу я, – сказала она. – Это мой тебе подарок, запомни.

Пока с него снимали мерку, она перебирала рулоны тканей, лежавшие на большом столе. Шерсть, фланель, мохер… Она растягивала их, чтобы проверить, сильно ли будут они мяться. Она отходила с ними к двери, чтобы увидеть, как они будут выглядеть при дневном свете. Она прикладывала их к нему, чтобы посмотреть, идут ли они ему. В конце концов она остановилась на двух тканях – серой в тонкую полоску и шерстяной темно-синей в более широкую белую полосу.

– По три костюма из каждой ткани, – сказала она портному. Тодд был вынужден прикусить язык и промолчать. Портной получил чек от Катрины и проводил их к двери.

– Костюмы будут готовы через десять дней после примерки, – сказал он. – Желаете, чтобы вам доставили их на дом?

– Да, черт возьми! – взорвался Тодд, пораженный суммой счета. – Под вооруженным конвоем!

Когда они вышли на улицу, он пытался протестовать:

– Шесть костюмов! У меня никогда в жизни не было шести костюмов сразу!

– Будешь менять их каждый день. Так они дольше проносятся.

– Да я машины в Килбурне продаю дешевле!

– Перестань. Не мешай мне наслаждаться собой, – произнесла она с ободряющей улыбкой. – Пошли, есть еще кое-что.

Через пять минут он стоял перед сапожной мастерской. Он остановился как вкопанный и уставился на вывеску.

– Еще что! Ну уж на этот раз ты шутишь. На черта мне сдались ботинки на заказ? Что я, по-твоему, Ротшильд?

Катрина повернулась к нему. Минуту поколебавшись, она собралась с духом и произнесла:

– Дорогой, мы ведь с тобой одного роста?

– Ты же знаешь, что нет. Ты выше на несколько дюймов.

– И это тебя беспокоит?

– Нисколько, – солгал он.

– Здесь… – она указала на дверь мастерской, – есть человек, который может сделать тебя на несколько дюймов выше меня. Мне-то все равно, но я вижу, что это тебя беспокоит. Либо забудь об этом, либо придумай что-нибудь, а то я чувствую себя виноватой, когда иду с тобой рядом по улице.

– В самом деле? – испуганно произнес он.

– Иногда.

– Ради Бога, извини.

Он посмотрел на нее глазами, полными раскаяния. Затем он медленно повернулся к мастерской.

– Ты думаешь, будет незаметно? Я хочу сказать, они не будут похожи на ортопедические ботинки или что-нибудь в этом роде?

– Не думаю. Зайди сам и посмотри.

Он не поверил своим глазам. Туфли на вид были самыми обыкновенными. Он представлял себе какие-нибудь колодки на толстой подошве и с высокими каблуками, но эти туфли были красивые, удобные, модные – и подошва, и каблук ничуть не выше, чем на туфлях, которые он обычно носил. И тем не менее он стал выше. Он прошелся по толстому ковру. Он подошел к наклонному зеркалу и посмотрел на свои ноги.

– Восхитительно! – произнес он и усмехнулся. – Извините, мы на минутку, – сказал он сапожнику.

Тодд притянул Катрину к себе. В первый раз ее глаза оказались ниже уровня его глаз. Он заключил ее в объятия и поцеловал, и так и стоял, пока она не отстранилась, переводя дыхание.

Он улыбнулся.

– Перехватило дыхание? Это еще что. Ничего, привыкнешь.

Широко улыбаясь, сапожник выписал чек на три пары туфель.

Обедать он повел ее в ресторан «Вилер». С утра Тодд планировал заехать в «Тодд Моторз», но они были заняты все утро покупками, а открытие удивительных туфель подняло ему настроение.

– Все равно, – он сделал вид, что сердится, – ты не должна была платить за все.

– Перестань, Тодди. Мы же договаривались, что сегодня за все плачу я.

Он уже знал, что к деньгам она относилась бережливо, но дело было не в финансовой стороне вопроса.

– Костюмы можно было купить подешевле, – начал было он, но Катрина оборвала его.

– Это была бы ложная экономия. В них ты будешь выглядеть восхитительно, и они принесут тебе еще больший успех. Можешь считать меня эгоисткой, если хочешь. Я вкладываю деньги в свою будущую удачу.

Он задумался.

– Мне это нравится, – сказал он. – Вкладывать деньги в будущую удачу. Нельзя не признать, что это хороший способ тратить деньги.

– Как нельзя лучше, – улыбнулась Катрина.

Он взял ее под локоть, и они вышли из ресторана.

– Куда мы идем? – удивилась она, увидев в его глазах неожиданный блеск.

– Ты сделала вклад в свою удачу, – сказал он. – Теперь я сделаю вклад в свою.

В магазине дамского белья он оказался единственным мужчиной, но это только придавало ему гордости. Теперь они поменялись ролями. Теперь Катрина сидела в кресле, а он рассматривал товар. Он выбрал прозрачный черный пеньюар, белую кружевную блузку, три бюстгальтера и целую охапку тончайшего шелкового белья с кружевной отделкой.

Катрина все еще краснела, когда они садились в машину. Тодд забросил покупки на заднее сиденье и примостился рядом с ней.

– Теперь поедешь в Килбурн? – спросила она, вспоминая его утренние планы.

– Нет, – сказал он, покачав головой. – Поедем домой, будем мерить наши новые вещички.

Она посмотрела на него с удивлением.

– Твоих у тебя еще нет.

– В самом деле нет, – усмехнулся он. – Стыд-то какой.

Разговор об этом зашел в воскресенье, когда они готовили завтрак. Он вошел в кухню. На нем был лимонно-желтый свитер и коричневый клетчатый костюм – костюм, который теперь он, как было решено, будет надевать только по воскресеньям, когда отправляется на рынок. Тодд посмотрел в окно.

– Неплохой, кажется, денек. На рынке должно быть много народу.

– Тебе одно яйцо или два?

– Два, пожалуйста.

– Много всего на этот раз в твоем фургоне?

Он пожал плечами.

– Как обычно, если верить Герберту. Герберт был его помощником в Петтикоат Лейн. Каждую субботу, ближе к вечеру, два парня загружали фургон, а в воскресенье утром Герберт отвозил его на рынок.

Катрина подала на стол яичницу со свининой.

– Послушай, – сказала она. – Почему бы Герберту не взять с собой одного из парней? А ты устроил бы себе выходной.

– Не волнуйся. К двум часам я уже освобожусь.

– Дело не в этом.

Он подавил в себе усмешку и принялся за завтрак. Тодд уже догадался, о чем пойдет разговор. Она уже несколько недель подбиралась к этому. С ее точки зрения, негоже было владельцу, представителю и главному управляющему «Тодд Моторз» держать лавку на ярмарке Петтикоат Лейн.

– Ты не должен создавать себе такой имидж, – сказала она однажды. – Нельзя, чтобы сегодня ты торговал роскошными машинами, а завтра тебя видели торгующим барахлом на рынке.

– На рынке другие люди, – возразил он. – Мои клиенты на рынок не ходят. Кроме того, это помогает мне быстрее расплатиться с банком.

Расплатиться с банком было задачей номер один. Поначалу заем, необходимый для приобретения компании «Оуэн», казался колоссальным, но мало-помалу он расплачивался. Намереваясь погасить задолженность в ближайшие три года, Тодд ни за что не хотел расставаться с рынком.

– Все равно, – настаивала она. – Не можешь же ты все время работать без выходных. Заведи себе какое-нибудь хобби.

Он покосился на ее декольте.

– У меня есть хобби.

Катрина улыбнулась и запахнула халат.

– Это само собой, от этого тебе нет нужды отказываться.

– Спасибо хоть на этом.

– Займись каким-нибудь спортом.

Он откинулся на спинку стула и похлопал себя по брюшку.

– Похож я на атлета?

– А как насчет гольфа? – предложила она.

– Гольф? Не смеши меня!

– Почему бы и нет? Я думаю, игра в гольф только поможет тебе в бизнесе.

Через шесть месяцев Катрина поднималась по лестнице из выставочного зала в офис. В одной руке у нее была корзина с колбасой, в другой – битком набитая сумка. Она с одобрением посмотрела на темноволосую голову Сэлли, склонившуюся над пишущей машинкой. Сэлли работала у них уже месяц и с лихвой окупала свою зарплату. Все окупали свою зарплату. Джимми Дэвис, новый менеджер выставочного зала, семь продавцов, Марсия, их новый секретарь по приему посетителей, – все лезли из кожи вон. Дело процветало.

Сэлли подняла голову и посмотрела на нагруженную сумками Катрину.

– Успела, значит?

– Перед самым закрытием. – Катрина взглянула на часы. – Уже почти шесть. Заканчиваешь?

Сэлли встала и потянулась за чехлом от машинки.

– Уже закончила. Я только хотела перед уходом проверить счета.

Вдруг сверху послышался душераздирающий вопль:

– Мать твою!

Сэлли аж подскочила. Она вспыхнула и поглядела в потолок.

– Что за х…ня! – прорычал голос. Катрина с ужасом посмотрела наверх. Сэлли смущенно произнесла:

– Он только что прошел туда.

– С ним кто-нибудь есть?

– Никого.

Покачав головой, Катрина поспешила на второй этаж.

– До завтра, Сэлли, – бросила она через плечо. Наверху продолжали материться:

– Что за черт! – прорычал Тодд.

Он стоял посреди комнаты, с красным от злобы лицом. Вдоль стен кабинета было расставлено несколько чашек, перевернутых набок, а пол был усеян мячами для гольфа. В тот момент, когда Катрина вошла, он замахивался клюшкой.

– Идиотская игра! Она меня бесит.

– Тебя слышно по всему зданию. Ты напугал Сэлли до смерти.

– Пусть слышит, черт возьми!

– Ругаться вовсе не обязательно.

– Все ругаются.

– Но не такими словами.

Его глаза засветились, когда он посмотрел на нее – Какими словами?

– Сам знаешь какими.

– Ха! – усмехнулся он. – Я разозлился, только и всего. Все матерятся, когда сердятся.

– Не думаю. Я, например, не матерюсь.

– Значит, ты материшься про себя.

– Никогда.

Он облокотился на клюшку.

– Как же ты тогда ругаешься? – спросил он с вызовом.

Она покраснела.

– Не знаю. Проклятье. Черт побери. И все такое. К чертовой матери.

– К чертовой матери! – Он расхохотался. – Ну и кретином же я буду выглядеть, если буду орать на все здание: «К чертовой матери!»