Текст книги "Заложники удачи"
Автор книги: Иэн Сент-Джеймс
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– А дети? Двое мальчишек?
– Их вернули Аннетте, и через три недели она переехала в Америку и детей взяла с собой.
– Значит, Морони это так и сошло с рук? Ему сошло с рук убийство?
Лео пожал плечами.
– Я только сказал тебе то, что знаю. Аннетту я с тех пор не видел, а нам со стариком Ван Руеном после случившегося тяжело было общаться, и мы расстались. Разумеется, он давно уже умер, и я до сих пор не говорил об этом никому.
– Но это же убийство! Подумай, здесь все виды преступлений: похищение, вымогательство и убийство!
Лео посмотрел на него.
– Честно говоря, я не знаю, что это было, я тебе рассказал все, что знаю, и это было давно. Может быть, не следовало тебе рассказывать?
– Нет, конечно же, ты должен был. Я рад, что ты мне это рассказал, но… – Он перевел дыхание. – А что же Морони? Я хочу сказать, что с ним дальше случилось?
– Я снова встретил его уже через много лет. Один мой знакомый искал денег для одного дельца… Честно говоря, это была партия оружия… И он упомянул Морони. Сначала у меня не возникло никаких ассоциаций, но потом оказалось, что это и есть тот самый Морони. Тогда он был чем-то вроде финансиста, или как бы это лучше назвать…
– Тебе приходилось иметь с ним дело?
– Однажды. Но я вполне удостоверился, что все будет как надо.
– Он тебя помнил?
Лео улыбнулся.
– Я думаю, именно поэтому он на это и пошел. Моя сделка была небольшой, по его стандартам. Его адвокат удивился, когда узнал, что он на это согласился.
– Его адвокат?
– У него адвокат в Париже. Некто Лапьер. Ты идешь к нему, все объясняешь, он все взвешивает, и Морони принимает решение. Так что я получил свои деньги ровно через два дня.
Тодд испытал нервную дрожь, вспомнив о том, что он ходил из одного банка в другой четырнадцать недель, четырнадцать напряженных, потраченных впустую недель – и с каждым днем Хэнк все больше впадал в отчаяние. Три с половиной месяца были потеряны для его дела, три с половиной месяца он мог бы заниматься своим бизнесом.
У Катрины были все основания беспокоиться…
Он посмотрел на Лео.
– А что бы ты сделал на моем месте?
Лео улыбнулся.
– Я бы искал деньги везде.
– А если бы не нашел?
Лео пожал плечами.
– Если хочешь, я дам тебе адрес его адвоката в Париже, можешь попытаться, но не забудь, что случилось с Йойо. Не следует терять голову ради этого дела, старина Тодди.
Если бы не контракт с «Сантурз», то Тодд уже признал бы поражение, но одобрение такого человека, как Томми Хастингс, только придавало ему энтузиазма. «Томми эксперт, – говорил он про себя. – А что понимают банкиры в гостиничном бизнесе?»
Банкиры даже не сумели оценить работу дизайнера. Дон Антонио предсказывал, что «Палома Бланка» получит как минимум одну награду за архитектурное решение, и тогда журналы будут писать о ней взахлеб, и все журналисты съедутся, чтобы сфотографировать местность, и тогда весь мир призадумается…
– Что могут банкиры понимать в архитектуре? – кипятился Тодд. Все эксперты были на его стороне. – Посмотрите на Хэнка! – с жаром говорил Тодд любому, кто готов был его слушать. – Хэнк облазил все средиземноморское побережье. Он знает все что надо о том, как заправлять рестораном, а что такое гостиница, как не ресторан с номерами?
Идея «Паломы Бланки» полностью захватила его. Чтобы подбодрить себя, он вспоминал неудачи, которые приходилось переживать знаменитым людям – Эдисону, Генри Форду, Брунелю, Конраду Хилтону, Чарльзу Форте и многим другим, которые сумели преодолеть все трудности и стать людьми, известными и уважаемыми во всем мире и сказочно богатыми. За время его бесчисленных встреч с банкирами он утвердился в одной мысли. «Это похоже на продажу дома, – говорил он себе. – Мне нужен всего один человек, который сказал бы «да». Мне нужен всего один покупатель».
Тем не менее, он не сразу отправился в Париж. Лео не стал бы зря его предупреждать. Поэтому он все еще продолжал надеяться на свои контакты в Лондоне. Он не упускал ни одной встречи, даже с теми банкирами, которые не давали определенного ответа, а говорили: «Вообще-то это не наш профиль, но мы подумаем. Дайте время».
Но все сроки истекли, когда строители предъявили ему ультиматум. Они сказали, что обещают закончить в срок лишь при том условии, что контракт с фирмой будет у них на руках по истечении десяти дней. Десять дней! Если через десять дней он не найдет денег, ему придется навсегда распрощаться со своей мечтой стать наконец человеком. Так что получалось, что свет сходился клином на Морони. Больше идти было некуда. К тому времени Тодд уже успел обойти все крупные лондонские банки плюс большинство мелких – и везде с тем же «успехом».
Договорившись предварительно по телефону и все еще не теряя надежды, он поехал в Париж Лапьер оказался маленьким опрятным человечком в маленьком опрятном кабинете с анфиладой комнат на Монмартре. Он был не выше Тодда и худой, как спичка, учтив, вежлив и вполне профессионален. Встреча с ним была обнадеживающей. Ну и что из того, что Морони когда-то был наемником в Конго? С тех пор прошло тридцать лет. Сейчас он был вполне приличным бизнесменом, который вел свои дела через адвоката.
Лапьер задал ему не один десяток вопросов и что-то все время писал в своем блокноте. Он одобряюще кивал, в то время как Тодд излагал ему свои планы. Но к концу разговора Тодд понял, что Лапьеру не принадлежит последнее слово. Настоящие переговоры нужно было вести с самим Морони.
– Когда вы сможете организовать мне встречу с господином Морони? – спросил Тодд.
Лапьер посмотрел на него поверх стола, заваленного бумагами.
– Это зависит от моего клиента. Лично мне нравится то, что вы предлагаете. Я дам вам свои рекомендации. Я позвоню вам, как только смогу.
Позвонил он через два дня.
– Мсье Тодд? С вами говорит Клод Лапьер. Мой клиент может встретиться с вами завтра в середине дня.
– Завтра? – переспросил Тодд с замирающим сердцем.
– Да. В Риме.
Тодд был так удивлен, что даже рассмеялся.
– В Риме? Завтра? Почему в Риме? Он там живет?
– Нет.
– У него там офис?
Ответ Лапьера был загадочно неопределенным.
– Мой клиент в данный момент находится в Риме, – осторожно сказал он. – После того как я сказал, что дело срочное, он согласился встретиться с вами завтра в пять часов.
– Прекрасно… но подождите минуту, я даже не уверен, смогу ли я вылететь…
– Я все уже выяснил. Есть билеты на рейс: утром туда, а вечером обратно. Могу я сказать моему клиенту, чтобы он вас ждал?
– Да, хорошо… я думаю, что да…
– Хорошо. В аэропорту вас встретят.
Все утро следующего дня он готовился к этой встрече. Он съел бутерброд прямо за столом и отправился в аэропорт с чемоданом, полным бумаг и фотографий «Палома Бланки», дополнительно к бумагам, которые он отдал Лапьеру в Париже. Во время полета он пытался представить себе Морони. Бывший солдат, бывший наемник, бывший финансист… Лео назвал его суровым человеком. Но он держит слово, как сказал Лео. «Ну что ж, мне это вполне подходит», – ликовал Тодд, вполне уверенный в том, что застрахован на сто процентов. Весь свой бизнес Он строил под этим лозунгом. Даже сейчас вывеска под офисом «Тодд Моторз» в Килбурне гласила: «Надежные машины по выгодным ценам от людей, на которых можно положиться».
Полный надежды, раздираемый от нетерпения, он сосредоточился над своими бумагами, оттачивая каждое слово, которое он скажет на своей презентации. К этим переговорам, самым важным переговорам в его жизни, он подготовился как нельзя лучше.
Знал бы он Морони получше, он бы понял, что зря потратил время. Морони вовсе не вел переговоры в обычном смысле этого слова. Не так он вел и свои дела. Он никогда не упрашивал собеседника, чтобы тот занял у него, никогда не пытался убедить его, он всего лишь выдвигал свои условия, и от вас зависело, принять или не принять их. Любому ясно, как дважды два четыре, что каждый человек действует, исходя из собственной выгоды, и поэтому было ясно, что если кто-то занимал у Морони, значит, он делал это потому, что ему это выгодно. Поэтому любую попытку партнера ставить свои условия Морони воспринимал как оскорбление. Он чувствовал себя благотворителем. Он всегда говорил: «Мне свойственно помогать людям». И он сам в это искренне верил.
Рожденный в бедной семье на окраинах Айаккио на Корсике, Морони сам научился всему, кроме солдатской службы. С солдатской службы и начался его путь – сперва легионером, затем наемником, и хотя с тех пор прошло много лет, уроки, которые он получил тогда, Морони запомнил на всю жизнь.
Один из главных уроков касался воровства. Не прошло и месяца с тех пор, как молодой Морони был в Легионе, когда он стал свидетелем случая, который надолго ему запомнился. Один сержант в их части попался на том, что крал деньги у солдат. Суммы были небольшие, да они и не могли быть большими, учитывая то, как мало платили легионерам, но красть у товарищей – это уже ни в какие рамки не лезло. Сержанта вывели на площадь перед бараками, лишили нашивок и разжаловали в рядовые. Потом его привязали к столбу и били плетьми, пока он не потерял сознание. Тогда его привели в чувство и снова били. Полковник, проходя мимо, процитировал персидскую пословицу: «Укравший яйцо и укравший верблюда равно вор». А для человека, живущего в пустыне, верблюд – самая большая ценность.
Пока молодой Морони стоял по стойке «смирно» под испепеляющим алжирским солнцем, сердце его согревалось от одобрения того, что он видел. Жестокая улыбка играла на его губах, пока он наблюдал, как плети сдирают мясо со спины сержанта. Он понимал, что недостаточно, чтобы вор был наказан, нужно было, чтобы он был наказан при всех, чтобы отбить у остальных охоту к воровству, и чем изощреннее наказание, тем сильнее устрашение.
Легион стал для Морони университетом, еще более серьезным, чем служба в армии. К тому времени, как он покинул легион, он уже мог кое-как изъясняться на основных европейских языках. Говорил он на них с таким сильным корсиканским акцентом, что его часто не понимали, но это были уже не его трудности. Морони никогда и не скрывал свое корсиканское происхождение, он гордился своей родиной, так же, как тем, что он был солдат. Именно благодаря солдатской службе он потом занялся торговлей оружием – сначала сам по себе, затем в качестве финансиста, а финансирование торговли оружием привело его к тому, что он начал давать деньги в долг другим компаниям и в конце концов стал процветать. Но осторожность человека, который прошел через тяжелые времена, впиталась в плоть и кровь. Не доверяя никому, он окружил себя бывшими наемниками – суровыми, иногда жестокими людьми, привыкшими к дисциплине. Жил он роскошно, но без экстравагантности. У него были дома на Корсике, в Париже и Басле. На Корсике он имел свою ферму, которой заправляла его жена. Считалось, что она умела вести хозяйство с выгодой. Сам же Морони также не бросал деньги на ветер. Он жил с любовницей по имени Николь в своей роскошной квартире в Париже, выдавая ей деньги на весьма скромное существование, хотя по-прежнему считалось, что она сама зарабатывает себе на жизнь, содержа цветочный магазин на Монмартре. Свой дом в Басле он не делил ни с кем, используя его для переговоров с банкирами. Главным в его характере было то, что он все еще мыслил как легионер. Если должнику не удавалось вернуть долг, он становился вором, а воры должны быть наказаны. Если кто-то не соблюдал условия сделки, он становился врагом, а Морони со времен службы в армии усвоил, что врага, стоявшего у тебя на пути, надо убирать.
Он стал очень богат, но все равно держался в стороне от двух самых доходных бизнесов в мире. Еще в легионе он научился не доверять наркобизнесу и всегда отказывался финансировать наркодельцов. В легионе он также научился не доверять сводникам и поэтому держался в стороне от очень доходного рэкета проституток в Марселе, несмотря на то, что в этом смысле Марсель традиционно был «вотчиной» корсиканцев. Он не вмешивался в дела мафии или в бизнес, контролируемый корсиканским «Миллье», и они относились к нему как к другу и иногда сотрудничали – это был бизнес между людьми чести.
Он никогда не думал о тех людях, которых он расстреливал в юности, о тех троих, которых он однажды взорвал, о том парне, чья голова была отделена от туловища, еще об одном, которого он задушил и расчленил своими собственными руками, о множестве других, к которым он подсылал наемных убийц. Вместо этого он думал о других людях, которые подвели его в гораздо меньшей степени и которых он пощадил.
– Мне свойственно помогать людям, – говорил он и сам свято верил в это.
Таков был человек, на встречу с которым летел Тодд. А Тодд был не дурак. Все эти годы ему приходилось общаться со всякого рода людьми из автомобильного бизнеса. Переговоры он умел вести отлично, но все равно опыта общения с такими людьми, как Морони, у него не было.
Когда самолет начал снижаться над Римом, он убрал свои бумаги в чемодан, вполне уверенный в том, что свою роль выучил назубок. Уставившись в иллюминатор, он пытался угадать, где будет проходить встреча – на квартире, на вилле, в офисе? Но, где бы то ни было, это, наверно, недалеко от аэропорта, поскольку обратный рейс через три часа. Три часа! Сознание того, что судьба «Паломы Бланки» решится через три часа, наполняло его нервным ожиданием.
Он увидел человека Морони сразу же, как прошел таможню. Лысый, в темном костюме, с бронзовым от загара лицом. На груди его был плакат с именем Тодда. Он сдержанно улыбнулся, когда Тодд подошел к нему.
– Синьор Тодд?
Тодд кивнул.
– Сюда, пожалуйста.
– Подождите минутку, – Тодд поставил свой чемодан и полез в карман за портсигаром.
Пока летел, он мысленно проклинал правила, запрещавшие ему курить сигары. От сигарет он давно отвык.
– Вот так-то лучше, – сказал он, пуская в небо столб голубого дыма.
Человек нетерпеливо кивнул. Устремившись за ним, Тодд пытался угадать, кто он? Шофер? Заместитель Морони? Посыльный? Он не предложил понести его чемодан, хотя и посмотрел на него внимательно, как бы пытаясь угадать, что внутри. Шел он достаточно быстро, и Тодд едва поспевал за ним на своих коротеньких ножках. Зал аэропорта был переполнен, так что Тодду приходилось лавировать между людьми, во избежание столкновения. Он был рад, когда они наконец добрались до эскалатора.
– Нам далеко? – спросил он, запыхавшись.
Во время движения эскалатора человек сосредоточенно рассматривал людей внизу. Его пронзительный взгляд скользил по толпе, как будто он выискивал в ней знакомые лица. В ответ на вопрос Тодда он рассеянно указал на знак у подножья эскалатора. Увидев силуэт автомобиля, Тодд узнал международный знак, обозначающий автомобильную стоянку.
– Я хотел спросить, далеко до аэропорта? – спросил он.
Прежде чем человек смог бы ответить, они достигли первого этажа. Сойдя с эскалатора, он быстрыми шагами пошел вперед, нетерпеливо кивая головой, словно принуждая Тодда ускорить шаг. Спеша за ним, Тодд столкнулся с женщиной, которая обругала его за неуклюжесть. Извиняясь, он поторопился за своим провожатым и настиг его в тот момент, когда он входил на стоянку. Человек взял его за локоть и провел через две вращающиеся двери. Напротив дверей стоял еще один человек, прислонившись к стене. На мгновение Тодд почувствовал инстинктивную тревогу. Большинство других пассажиров шли к лифту на противоположной стороне стоянки. Человек еще сильнее сжал его локоть. Когда они подошли к стоящему у стены, тот выпрямился и открыл одну из дверей. За ней Тодд увидел спуск из нескольких бетонных ступенек. Пройдя через дверь, они остановились. Бросив чуть заметный взгляд на пустые ступеньки, они повернулись к Тодду.
– Извините, – сказал человек, который встретил его в аэропорту. Второй начал ощупывать одежду Тодда еще тщательней, чем таможенники в аэропорту. Затем человек протянул руку к дипломату Тодда. У Тодда отчаянно забилось сердце и пересохло во рту. В душе зародилась тревога. Встреча с Лапьером в Париже была совсем не такой. Встреча с Лапьером была обычной деловой встречей, но эти люди с мрачными лицами…
– Порядок! – сказал человек, закрыв дипломат и вернув его Тодду.
Они поднялись по лестнице на следующий этаж, где их ждал еще один человек. Он повернулся и провел их через стоянку. Тодд и все остальные последовали за ним мимо длинного ряда автомобилей. В дальнем конце у стены стояли три автомобиля: большой «ситроен», а по бока его «фиат» и «опель». Оперевшись на «ситроен», стоял человек и читал газету. Когда они подошли ближе, он сложил газету и открыл заднюю дверь машины. Вдруг человек, стоявший рядом с Тоддом, ловким движением вытащил сигару у него из пальцев. Тодд было открыл рот и попытался протестовать, но его слегка подтолкнули вперед, и он инстинктивно пригнул голову, чтобы протиснуться в открытую дверь лимузина. В полуосвещенном салоне машины он увидел маленький откидной столик, на котором стояла бутылка красного вина, два бокала и пачка бумаг, которые он оставил у Лапьера в Париже. За столиком в углу заднего сиденья сидел крупный мужчина.
– Мистер Тодд? – Голос его был скрипучим, как будто кто-то тер наждачной бумагой по камню. – Альдо Морони, – он протянул Тодду свою руку.
Первое, что Тодду бросилось в глаза, это широкое лицо и широкие плечи. Могучая фигура Морони была облечена в светло-серый костюм и темно-синюю рубашку с открытым воротником. В рукопожатии Морони чувствовалась сила.
– Садитесь сюда, мистер Тодд. – Морони показал на место рядом с ним. – Здесь удобнее. – Он хрипло откашлялся.
Тодд протиснулся мимо столика на заднее сиденье.
– Долетели нормально? – спросил Морони все тем же хриплым шепотом.
– Спасибо, хорошо, – ответил Тодд, садясь на сиденье, обитое бархатом, все еще взволнованный после недавнего обыска. Он пытался успокоиться и сосредоточиться, глядя на смуглое мясистое лицо Морони, усеянное угрями, типичное лицо уроженца Средиземноморья, обветренное и загорелое от постоянного пребывания на солнце. Темные глаза были глубоко посажены, отчего взгляд Морони казался пронзительным. Нос был широким и слегка крючковатым. Огромная фигура Морони словно глыба «давила» Тодда, и рядом с ним он почувствовал себя еще меньше, чем был на самом деле. Он смотрел, как Морони своими большими руками с квадратными ногтями разливал темно-красное вино в два бокала и пододвинул один из них Тодду.
– Ваше здоровье, – усмехнулся Морони, подняв свой бокал. Когда Тодд потянулся за своим бокалом, его отвлекло некое движение за окном машины. Человек, который встречал его в аэропорту, о чем-то разговаривал с водителем «фиата», жестикулируя так, как будто давал ему указания. Затем оба рассмеялись и стали непринужденно болтать о чем-то. Пытаясь угадать, куда они поедут, Тодд вопросительно посмотрел на Морони, но тот не отрывал глаз от своего бокала. Тодд посмотрел на водителя «опеля», стоявшего перед их машиной. Поймав взгляд Тодда, водитель отвернулся, и Тодд понял, что «ситроен» окружало по крайней мере шесть человек, которые, несмотря на напускную беспечность, внимательно следили за стоянкой. Перед ним, отделенный перегородкой из дымчатого стекла, водитель «ситроена» о чем-то разговаривал с другими, но ни слова не проникало на заднее сиденье, мягкое, как подушка.
– Ваше здоровье, – рассеянно произнес он, пытаясь сохранить самообладание.
Морони облизнул губы и поставил свой бокал на стол. Положив мясистую руку на папку, он открыл ее щелчком большого пальца и стукнул торцом ладони о стол.
– В чем дело, мистер Тодд? – В голосе Морони проскальзывала ирония. – Вам надоело продавать машины? Вы считаете, что гостиничный бизнес лучше?
Тодд рассмеялся.
– Нет, дело не в этом. Дело в том… Видите ли, такой шанс выпадает раз в жизни. Мог бы и вообще не выпасть.
Морони воспринял это спокойно.
– Надеетесь разбогатеть? Заработать много денег?
– Я думаю, мы оба заработаем на этом деньги, мистер Морони.
Морони кивнул. Его взгляд снова вернулся к папке.
– Крупное дельце, – сказал он мрачно. – Денежки, должно быть, немалые.
– Да, – согласился Тодд.
– Значит, никто вам не дает таких денег, и вы обратились ко мне? – Его голос звучал резко, а лицо казалось каменным.
Тодд заморгал, обескураженный такой внезапной агрессивностью.
Морони всегда давал понять собеседнику, что условия здесь ставит он и ни на какие компромиссы не пойдет. Это было еще одной вещью, которой он научился за время службы в легионе: если хочешь командовать, первым делом надо проявить свою власть и превосходство. А потом, достигнув этого, неожиданно для собеседника показать, что за твоей суровостью скрывается золотое сердце. «Мне свойственно помогать людям», – любил повторять Морони. Но сначала он должен был подчеркнуть, что на его помощь не всегда можно рассчитывать.
Голос Морони стал немного мягче.
– Поделитесь со мной вашим планом, мистер Тодд. Посмотрим, сможем ли мы поладить.
Тодд представлял себе разговор на вилле, в офисе, даже в гостинице, но не на автостоянке. Идти под такой охраной, подвергнуться столь тщательному осмотру – и после этого обсуждать столь важное дело в машине! Сначала он подумал, что Морони собирается обсуждать дело по пути в офис или гостиницу, но когда тот поставил свой бокал вверх дном и откинулся на спинку сиденья, Тодд понял, что «ситроен» не сдвинется с места.
Обескураженный и сбитый с толку, он попытался блефовать. Поняв, что сделку действительно будет сложно провернуть, он попытался придумать какую-нибудь альтернативу.
– Несколько моих друзей хотят создать что-то вроде консорциума, – солгал он.
Морони не стоило никаких усилий разгадать его замысел. Он помахал рукой перед носом, как будто отгоняя муху.
Этот жест так ясно выражал недоверие, что Тодд был выбит из колеи.
– Это всего лишь выдумка, – сказал он, ощущая неловкость. – Но… я и мой партнер хотели бы взять заем.
– Разумеется. Так вам, должно быть, удобнее? Не нужно ни с кем делиться, – сухо произнес Морони, как бы делая Тодду замечание за его жадность, в то время как сам был жаден непомерно. «Это человек, у которого есть мечта», – так отрекомендовал Тодда по телефону Лапьер. Морони это понравилось. Люди, имевшие мечту, как правило, плохо вели переговоры. Они вроде бы все взвешивали, но на самом деле готовы были всем пожертвовать ради своей мечты. Из мечтателей Морони всегда выкачивал много денег.
Все еще пытаясь держать себя в руках, Тодд потянулся за своим дипломатом, но Морони остановил его руку.
– Не надо бумаг, – сказал Морони, покачав головой. – Это Лапьер любит бумаги. Он адвокат. А я люблю живой разговор. С глазу на глаз. В процессе обсуждения станет видно, сможем ли мы поладить, не так ли?
Это была самая странная встреча, которую когда-либо приходилось иметь Тодду. К тому же от вида людей в темных костюмах, стоявших рядом с машиной, Тодду становилось не по себе. Огромная фигура Морони пугала его, а странные условия встречи на автомобильной стоянке развеяли последние сомнения. «Это жулики, гангстеры, мошенники!» Мурашки пробежали у него по спине. Его охватило желание сбежать вниз по ступенькам в толчею аэропорта, раствориться в толпе, смешаться с законопослушными гражданами, спешащими по своим делам. Но затем он подумал: «Ты не делаешь ничего плохого. Ничего противозаконного. В том, что ты собираешься занять у кого-то деньги и обсуждаешь сделку, нет ничего преступного». И еще одна мысль мелькнула у него в голове – он вспомнил, как Лео говорил, что Морони всегда держит слово.
Итак, с замирающим сердцем он стал рассказывать о «Паломе Бланке», и постепенно нервы его успокоились. Когда он описывал свой проект, он входил в раж и становился красноречивым. Он знал все слова наизусть – когда сделать паузу, что подчеркнуть, когда ожидать вопроса от собеседника – так много раз ему все это приходилось пересказывать, и даже необычные условия, в которых проходил разговор, перестали его смущать. Все-таки его лондонские приготовления не прошли даром. Он был великолепен – настоящий продавец, расхваливающий свой товар.
Морони действительно внимательно слушал. Почти все время его темные глаза разглядывали лицо Тодда немигающим, как у ящерицы, взглядом. Иногда он одобряюще кивал, даже явно давая понять, что согласен, а сам в это время думал: «Лапьер был прав. У этого англичанина действительно грандиозные идеи. Этот трогательный продавец машин, этот маленький толстенький человечек видит себя в качестве дельца международного уровня! Черт возьми! Но из его мечтаний я могу извлечь солидную выгоду».
Когда Тодд наконец закончил, Морони одобрительно улыбнулся и снова наполнил бокалы. Он решил все-таки заключить сделку и даже оговорить сроки и поставить условия. В том, что они будут приняты, он не сомневался.
– Лапьер сказал, что для меня это хорошая сделка, – произнес Морони, как бы размышляя вслух.
Сердце Тодда отчаянно забилось, но он промолчал, пытаясь сосредоточиться, так как с трудом понимал речь Морони из-за его сильного акцента. Тодд наблюдал за лицом Морони, пытаясь по его выражению понять, что у того на уме.
– Но… – Морони постучал пачкой бумаг о стол. Лицо его приняло недовольное выражение. – Не нравятся мне эти условия. Часть денег сразу, часть через шесть месяцев, часть через восемь месяцев… Слишком хлопотно. Все время ездить туда-сюда.
На это возражение легко было ответить, и Тодд улыбнулся. Он объяснил все о письменных заверениях архитектора и о выплатах строителям по частям. «Эти условия – гарантия того, что ваши деньги будут всегда защищены».
– Что?
– Защищены. У вас всегда будет отчет о строительной работе.
Темные глаза Морони заблестели, выражая что-то среднее между презрением и удивлением.
– Послушайте, я получил от жизни один урок. Если я доверяю человеку, я имею с ним дело. Если нет, то нет. Хороший урок, не так ли?
– Хороший, – с энтузиазмом согласился Тодд.
– Вы серьезный человек, мистер Тодд. Друг Лео Синклера. Человек чести, не так ли? Если мы заключаем сделку, то это значит, что мы друзья, не так ли? Значит, я надеюсь, что вы меня не подведете. – Он уставился на Тодда немигающим взглядом. – Если я беру отчет о строительной работе, то разве это похоже на то, что я доверяю вам? Это оскорбление, а не доверие. Вы хотите, чтобы я вас оскорблял?
У Тодда даже перехватило дыхание. Возможно ли было, чтобы этот человек давал взаймы такие деньги – и безо всякой гарантии?
– Человек берет деньги в долг, – продолжал Морони, воздев руки. – Что же он, после этого должен позволять одолжившему спать с его женой? Разве это правильно?
Не зная, что ответить, Тодд пожал плечами.
Морони с отвращением поморщился.
– Это неправильно. Это оскорбление. Зачем мне все эти бумаги? Если строитель хорошо делает свою работу, вы ему платите. Если плохо, то нет. Все очень просто, не так ли?
Не смея отвечать, Тодд кивнул, недоумевая, к чему клонит Морони. Во рту у него пересохло. Морони постучал бумагами по столу.
– Мне свойственно помогать людям. Мы заключаем сделку, которая нам обоим понятна. Я прочитал все ваши бумаги. Вам нужны шесть миллионов в этом году и столько же в следующем. В фунтах стерлингов. Так?
– Да, в общей сложности.
Морони постучал пальцем в грудь Тодда.
– Мы заключаем сделку как друзья. Не так ли? Вы и я. Я одалживаю вам деньги. Еду в Париж и встречаюсь с Лапьером. Все улаживаю. Шесть миллионов сейчас. Через год еще шесть миллионов. Правильно? Двенадцать миллионов фунтов стерлингов. Через два года, считая от сегодняшнего момента, вы возвращаете мне шесть миллионов. Через три года от сегодняшнего момента – остальное. – Морони улыбнулся, – Видите? Все просто. Ничего сложного.
Сердце Тодда отчаянно забилось. Он был воодушевлен. Он представил себе, как отреагирует Хэнк. Хэнк будет просто счастлив. Они смогут подписать контракт со строителями, работа начнется, проект перестанет быть мечтой. Чувство восторга переполняло Тодда, и он с трудом сдерживал свои эмоции. Внутри у него все ликовало. Все оказалось так просто! То, что он сказал тогда Лео, оказалось правдой: «Иногда ты знаешь кого-то, но не знаешь, на что он способен». Голова у него гудела, как заведенные часы. Сроки выплаты были более жесткими, чем хотелось бы, но приемлемыми благодаря контракту с «Сантурз».
На лице Морони отразилось злорадное удовлетворение.
– Значит, сделку можно считать совершенной?
Тодд усмехнулся и подал ему руку.
– Вы об этом не пожалеете, мистер Морони. Морони и не собирался ни о чем жалеть.
– А платить вы будете двадцать процентов, – сказал он.
Улыбка сошла с лица Тодда. «Двадцать?» Он ожидал двенадцать, может быть, даже четырнадцать или пятнадцать, но двадцать! Он покачал головой.
– Это… пожалуй, многовато. Рыночные расценки гораздо меньше…
– Ну и идите на рынок. Идите ко всем этим людям, которые готовы переспать с вашей женой. Что они для вас могут сделать? У вас нет никакого рынка. – Морони уставился на этого наглого англичанина, посмевшего ему возражать.
Посмотрев в темные глаза Морони, Тодд понял, что воля его непререкаема.
– Здесь условия ставлю я, – свирепо произнес Морони. – Не нравятся – до свидания. – Он сделал долгую паузу. Затем мышцы его лица немного расслабились. – То, что вы хотите заключить наиболее выгодную сделку, можно только приветствовать. Но запомните, мой друг, вы получите мои деньги прямо сейчас. Пусть они работают для вас. Делайте с ними что хотите. Это ваш бизнес. Я в него не вмешиваюсь.
Тодд кивнул. Он понимал правоту сказанного. Это позволит ему вкладывать деньги до тех пор, пока не начнутся поэтапные выплаты строителям. Он сможет получать прибыль от тех денег, которые он удержит. Это облегчит выплату двадцати процентов…
– И проценты вы будете платить каждые полгода, – произнес Морони.
Тодд снова пришел в смятение.
– Но у нас же не будет никакой прибыли, пока мы не откроем «Палому Бланку».
Морони с утомленным видом откинулся на сиденье и закрыл глаза, как бы желая остаться наедине с собой.
Боясь прервать его, Тодд неуверенно произнес:
– Я говорил мсье Лапьеру, что проценты могут нарастать, пока мы не получим деньги от «Сантурз». Тогда мы начнем выплачивать капитал плюс проценты.
Морони нахмурился и долго молчал. Наконец он открыл глаза.
– Это невозможно, – произнес он, пожав плечами. – Я-то думал, что вы разумный человек, друг мой. – Его упрекающий взгляд дал Тодду понять, что он совершил ошибку.
– Не хотелось бы быть неразумным, – попытался протестовать Тодд.
– Мне нужно что-то кушать. Мне нужно платить по счетам. У этих людей, – Морони указал на людей, окружавших машину, – есть жены, дети… – Он покачал головой, чтобы подчеркнуть свои последние слова. – Нет, это невозможно, – произнес он твердым голосом. – Проценты должны выплачиваться каждые полгода, и точка.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?