Текст книги "Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах"

Но крен сохранился, и вода начала поступать в открытое отверстие в левом борту, через которое в океан выбрасывались головы и внутренности рыб. Усугубило ситуацию то, что шпигаты – отверстия в палубе для стока за борт воды – были забиты мертвой рыбой и разного рода отбросами, из-за чего на палубе начала скапливаться вода. Дверь в машинное отделение, которую положено задраивать, была открыта. Как и трюм для рыбы.

Повсюду начались течи, которых не должно было быть. Вода, пузырясь, поднималась через сливные отверстия в полу и просачивалась через иллюминаторы; по стенам струились потоки. Для судна сброс воды с палуб так же важен, как для человека дыхание. Все должно быть устроено таким образом, чтобы вода покидала судно быстрее, чем попадала внутрь. В противном случае ситуация быстро выходит из-под контроля.

Команда безуспешно пыталась защитить от стекающей сверху воды генератор, закрывая его разобранными картонными коробками. Скоро насосы, откачивавшие воду из трюмов, прекратили работу. Траулер накренился еще до того, как в него начала поступать вода: незадолго до описываемых событий капитан приказал складировать коробки с рыбой в один трюм, хотя по правилам их полагалось равномерно распределять по двум. Цистерны для горючего на судне не были полными и в них не поддерживалось необходимое давление, из-за чего в них создавался так называемый эффект свободной поверхности и топливо ударялось о стенки, еще больше раскачивая «Оянг 70». Около 4:00 на мостике разгорелся ожесточенный спор. Старший механик со слезами на глазах кричал на капитана, умоляя его приказать отрезать сеть. Наконец Шин сдался. Боцман пристегнул страховочный ремень и полез на один из участков сети с ножом в руке. Другие члены команды последовали его примеру и принялись лихорадочно резать сеть. Но было уже слишком поздно. Корабль продолжал крениться.

То, чего они боялись, стало неизбежным: «Оянг 70» должен был вот-вот пойти ко дну. На судне царил хаос. На мостике Шин не выпускал из рук рацию, пытаясь подать сигнал бедствия. Члены команды стали прыгать за борт. Спасательные жилеты были только у офицеров-корейцев. Имевшуюся на судне спасательную шлюпку спустили на воду. Но она перевернулась под ударами волн.

Температура воды в те предрассветные часы была около 6 ºC. На судне имелись 68 спасательных костюмов, защищающих от холода, – более чем достаточно для 51 человека на борту. Никто из членов команды не надел костюм. Неизвестно, знали ли они, как это делается.

«Оянг 70» потопила не вода, а жадность. Судно пыталось поглотить слишком много рыбы; вместо этого его поглотил океан. Те, кто покидал судно последними, сказали, что видели Шина в рулевой рубке – он отказывался покинуть свой пост и не хотел надевать спасательный жилет. Обхватив руками поручень и не выпуская из них бутылку с прозрачной жидкостью, он выкрикивал ругательства на корейском и рыдал. Поданный Шином сигнал бедствия приняли на рыболовном судне под новозеландским флагом «Амалтал Атлантис». Уже через час судно было на месте трагедии. Опоздай они немного, и 45 членов команды «Оянг 70», которых удалось спасти, скорее всего, умерли бы от переохлаждения и утонули.

Последние мгновения жизни идущего под воду корабля – зрелище не просто пугающее, но просто-таки душераздирающее. Однажды мне довелось быть свидетелем такого происшествия в Индонезии. Со стороны кажется, будто какое-то страшное чудовище тянет судно вниз. В самом конце на месте кораблекрушения образуется воронка, в которую может затянуть находящихся рядом в воде людей. «Не прошло и 10 минут, как траулера не было», – рассказал впоследствии следователям капитан «Амалтал Атлантис» Грег Лиалл. – Ни звуков сирен, ни световых сигналов – ничего».

Несколько членов экипажа получили сильное переохлаждение, но выжили. Тело капитана спасателям найти не удалось. Трое из пяти погибших были найдены замерзшими в спасательной шлюпке. На суше подобная катастрофа, которую можно было избежать, означала бы конец деятельности компании. Однако в открытом море действуют другие правила[185]185
  Помимо интервью, я использовал в работе над этой главой много опубликованных источников. Несомненно, лучший из них это Michael Field, The Catch: How Fishing Companies Reinvented Slavery and Plunder the Oceans (Wellington, N. Z.: Awa Press, 2014). Также я ознакомился со множеством других материалов того времени, в основном посвященных южнокорейскому рыболовецкому флоту и проблемами, связанными с правами человека или окружающей среды. Это были, в частности: Giles Brown and Charlie Gates, “Ship Sinks in 10 Minutes,” Press (Christchurch), Aug. 19, 2010; Charlie Gates, “Disaster ‘Only Matter of Time,’” Press (Christchurch), Aug. 19, 2010; Keith Lynch and Giles Brown, “Captain Had Too Many Fish in Net, Email Says,” Press (Christchurch), Aug. 24, 2010; Sophie Tedmanson, “Asian Fisherman ‘Abused’ on Slave Ships in New Zealand Waters,” Times (London), Aug. 12, 2011; Rid– wan Max Sijabat, “Stop Slavery at Sea: Seamen’s Association,” Jakarta Post, Sept. 3, 2011; Michael Field, “National Party President in Fishing Row,” Sunday Star-Times, Sept. 18, 2011; Michael Field, “ ‘Model’ Fishers Face Grim Charges,” Sunday Star-Times, Oct. 16, 2011; Helen Murdoch, “Fishing ‘Slave Labour’ Slated,” Nelson Mail, Oct. 20, 2011; Michael Field, “Probe Exposes Fishing Underbelly,” Sunday Star-Times, Oct. 23, 2011; Deidre Mussen, “Danger and Death in the South’s Cruel Seas,” Press (Christchurch), Jan. 14, 2012; Michael Field, “Toothless Response to Korean Toothfish Catch,” Sunday Star-Times, Feb. 5, 2012; E. Benjamin Skinner, “The Fishing Industry’s Cruelest Catch,” Bloomberg, Feb. 23, 2012; Michael Field, “Action on Fishing Abuse Escalates,” Sunday Star– Times, March 4, 2012; “Sailing Sweatshops on NZ Waters,” Nelson Mail, April 14, 2012; Michael Field, “NZ Steps Up for Widows After Trawler Tragedy,” Sunday Star-Times, April 15, 2012; “Coroner to Probe Korean Fishing Boat Deaths,” Press (Christchurch), April 16, 2012; Michael Field, “TAIC Faulted for Lack of Assistance,” Press (Christchurch), April 17, 2012; “Oyang Sinking Was ‘100 Per Cent Avoidable’ – Expert,” Waikato Times, April 18, 2012; Sophie Rishworth, “ ‘Terrible’ Conditions Aboard Trawler Described,” Otago Daily News, April 18, 2012; Duncan Graham, “Anomalies Dog NZ-Indonesia Ties,” New Zealand Herald, April 25, 2012; Duncan Graham, “Indonesians ‘Slaves’ in New Zealand Seas,” Jakarta Post, May 1, 2012; Michael Field, “Sanford to Pay Crew Directly,” Nelson Mail, July 31, 2012; Danya Levy, “Korean Fishing Firm Gags Crew with ‘Peace’ Contract,” Sunday Star-Times, Oct. 7, 2012; “Fishermen Left to Die as Ship Sank,” Press (Christchurch), March 9, 2013; Duncan Graham, “Exposing High Seas Slavery,” Jakarta Post, April 8, 2013; Michael Field, “Fishermen Claim $17M in Wages,” Sunday Star-Times, March 23, 2014; “Blitz on Fishing Ships off South Island Coast,” New Zealand Herald, Sept. 17, 2014; Kim Young-jin, “Sunken Trawler Shifts Focus to Sajo,” Korea Times, updated Jan. 6, 2015; Sarah Lazarus, “Slavery at Sea: Human Trafficking in the Fishing Industry Exposed,” South China Morning Post, June 13, 2015; Stacey Kirk, “Reflagging Law to Help Fishing Boat Slaves,” Dominion Post, May 2, 2016; Olivia Carville, “Exposed: The Dark Underbelly of Human Trafficking in New Zealand,” New Zealand Herald, Sept. 22, 2016; Ko Dong-hwan, “In the Hurt of the Sea: Gloom of Migrant Seafarers on Korean Vessels in the Spotlight,” Korea Times, updated Oct. 31, 2016; Choi Song Min, “Over 300 North Korean Fishermen Feared Dead from Fisheries Campaign,” Daily NK, Dec. 30, 2016.


[Закрыть].

…

В мире глубоководного рыбного промысла Sajo Group – настоящий исполин. Основанная в 1971 г. группа компаний владеет огромной флотилией – более 70 рыболовных судов. Слоган компании – «Природа – это вкусно». К 2010 г. годовая выручка группы превысила $1 млрд[186]186
  Компания Sajo экспортирует все, начиная с чили с фасолью, приготовленному по традиционному корейскому рецепту, и соевых паст, имитационного крабового мяса и замороженных рыбных котлет до маринованных морепродуктов, консервированного тунца и сашими. Компания располагает разными рыболовными судами. Ярусоловы и кошельковые сейнеры обычно ведут промысел в Тихом, Индийском, Атлантическом океанах в области экватора, добывая голубого, желтоперого и длинноперого тунца, бычеглазого окуня и марлина. Трескодобывающие траулеры и ярусоловы Sajo можно встретить в Охотском и Беринговом морях и Курильских водах в северной части Тихого океана. Также компания ведет промысел кижуча, сайды, кальмара и южной путассу.


[Закрыть]. Значительную часть этой суммы приносила продажа рыбы, выловленной в водах рядом с Новой Зеландией.

Бизнес Sajo Oyang в Новой Зеландии организован по принципу матрешки: головные компании объединяют в своем составе дочерние подразделения, которые осуществляют свою деятельность через еще более мелкие фирмы. Одним из партнеров корпорации в Новой Зеландии является небольшая фирма Southern Storm Fishing. Именно она отвечает за организацию работы судов. Southern Storm заключила с другой компанией под названием Fisheries Consultancy договор на выполнение вспомогательных работ, в том числе на наем и оформление персонала[187]187
  Для выявления истинной роли Southern Storm я также воспользовался рядом документов (опять-таки полученных благодаря новозеландскому закону об открытом доступе). Это были в частности: New Zealand Department of Labour, Findings of the PricewaterhouseCoopers Investigation of the Oyang 75 Crewmen Wages Dispute (Wellington: New Zealand Department of Labour, 2012); Oceanlaw New Zealand, Southern Storm Fishing (2007) LTD Response to Preliminary Audit Findings: Summary of Key Points, Chronology of Events, and Index (Nelson: Oceanlaw New Zealand, 2011); Oceanlaw New Zealand, F. V. Oyang 75 and Southern Storm Fishing (2007) LTD: Four Affidavits and a Notarial Certificate (Nelson: Oceanlaw New Zealand, 2011); Oceanlaw New Zealand, F. V. Oyang 75 and Southern Storm Fishing (2007) LTD: Six Affidavits (Nelson: Oceanlaw New Zealand, 2011); Oceanlaw New Zealand, F. V. Oyang 75 and Southern Storm Fishing (2007) LTD: Eight Affidavits and a Comparative Analysis of Vessel Catch Against Hours Recorded as Worked by Crew (Nelson: Oceanlaw New Zealand, 2011).


[Закрыть]. Поэтому поиском и приемом на работу сотрудников занималась не Sajo Oyang, а кадровые агентства в Индонезии, Бирме, Южной Корее и других странах. Это обычная практика рыболовецких компаний, работающих на международном рынке. Передав набор судовых команд и все задачи, связанные с логистикой и оплатой труда, на аутсорсинг, группа контролирует прибыль, сняв с себя большую часть ответственности.

Новость о гибели «Оянг 70» попала в заголовки новозеландских газет.

Чтобы спасти свою репутацию, компания-владелец судна заручилась поддержкой прожженного лоббиста и пиарщика Гленна Инвуда. Ему уже доводилось представлять интересы ряда не слишком добродетельных компаний, работающих в сомнительных отраслях[188]188
  Сведения о Гленне Инвуде почерпнуты из следующих источников: Matthew Brocket, “Government Slammed over Consultants,” Press (Christchurch), Aug. 18, 2000; “Press Secretary Quits over Whaling Forum,” Evening Post, Sept. 29, 2000; “Resignation Not Related to Conference Ban, Says Press Sec,” New Zealand Press Association, Sept. 29, 2000; Glenn Inwood, “Whale Refuge Not Needed,” Press (Christchurch), July 20, 2001; Ainsley Thomson, “Sealord’s Whaling Link ‘Could Harm NZ Stand’” New Zealand Herald, Jan. 16, 2006; Glenn Inwood, “ ‘It Tastes Like Chicken. Doesn’t Everything?’” Press (Christchurch), June 24, 2006; Ben Cubby, “A Maori Voice for a Japanese Cause,” Sydney Morning Herald, Jan. 19, 2008; Siobhain Ryan, “Australia Accused over Anti-whaling ‘Crimes,’” Australian, Dec. 30, 2008; Sarah Collerton, “PR Guru ‘Paid for Whalers’ Spy Flights,’” Australian Broadcasting Corporation, updated Jan. 6, 2010; Andrew Darby, “Whaler Spy Planes Track Protest Ships,” Sydney Morning Herald, Jan. 6, 2010; Kristen Gelineau, “Conservationists File Piracy Claim Against Japanese Whalers After Antarctic Clash,” Associated Press, Jan. 9, 2010; Peter Millar, “Ady Gil Drowned by Japanese Whalers,” Sunday Times, Jan. 10, 2010; Kristen Gelineau, “Australian, New Zealand Scientists Readying for Key Antarctic Whaling Research Expedition,” Associated Press, Jan. 27, 2010; John Drinnan, “Larger-than-Life Trio to Shake Up Nation,” New Zealand Herald, July 23, 2010; Ray Lilley, “Sea Shepherd, Whaling Protester in NZ Public Spat,” Associated Press, Oct. 7, 2010; Field, “ ‘Model’ Fishers Face Grim Charges”; “Lobby Group Claims Untrue,” Timaru Herald, Jan. 13, 2012; Rick Wallace and Pia Akerman, “Government Protest Precious, Say Whalers,” Australian, Feb. 2, 2013; Glenn Inwood, “Do Sea Shepherd’s Actions Make Them ‘Pirates’?” interview by Leigh Sales, 7.30 Report, Australian Broadcasting Corporation, Feb. 27, 2013, transcript; “Warlord Saw Wealth in Whales,” Timaru Times, Jan. 11, 2014; “Fish-Dumping Trawler Likely to Be Seized,” Timaru Herald, March 7, 2014.


[Закрыть]. Достаточно упомянуть китобойный промысел и табачную промышленность. Инвуд отлично знал, что нужно делать, и сразу ринулся в атаку на оппонентов, утверждая, что трагедия была единичным случаем, исключением из правила.

По словам Инвуда, рыболовство – опасный и сложный вид деятельности. Без несчастных случаев в таком деле не бывает. Другие компании тоже теряли суда. Он утверждал, что правозащитники и экологи несправедливо критикуют Sajo Oyang, фабрикуя доказательства вины компании. За этой критикой, заявлял он, стоят конкуренты, которые хотят вытеснить иностранные суда из вод Новой Зеландии.

Примерно через восемь месяцев после гибели «Оянг 70» в порт города Литтелтон в Новой Зеландии прибыла его замена – траулер «Оянг 75», который к тому времени уже два месяца вел промысел в новозеландских водах. Инвуд провел для репортеров экскурсию по новому судну, расхваливая его как пример образцового отношения к работникам и высочайших стандартов ведения промысла.

Но даже нанятый Sajo Oyang ловкач со всеми его ухищрениями не смог справиться с бурей общественного возмущения, поднявшейся на фоне того, что случилось после описываемых событий. Ранним холодным утром 20 июня 2011 г. одна из прихожанок церкви в Литтелтоне обнаружила, что в нефе храма прячутся от своего работодателя 22 индонезийца. Зажатый со всех сторон горами на восточной оконечности Южного острова, одного из двух крупнейших островов Новой Зеландии, Литтелтон – это тихий городок с населением около чуть более 2000 человек. Дрожа от холода и страха, индонезийцы рассказали, что сбежали с «образцового» «Оянг 75» во время разгрузки.

Около 4:00, пока капитан спал в своей каюте, они улизнули с судна. Будучи мусульманами, они какое-то время бродили по улицам в поисках мечети. Не найдя ее, решили укрыться в церкви.

Один за другим беглецы рассказывали сначала служителям церкви, а потом местным чиновникам и следователям о жизни в рабских условиях на судне, которое впору было переименовать в «корабль ужасов». Например, старшему механику ничего не стоило сломать нос матросу за то, что тот случайно столкнулся с ним.

Другой офицер так часто бил одного из членов команды по голове, что тот частично потерял зрение. Случалось, что непокорных запирали в холодильной камере. Других заставляли есть протухшую наживку для рыбы. 20-часовые смены считались удачей – порой рыбаки работали 48 часов без передышки. «Я часто думал о том, как попросить помощи, – признавался Энди Сукендар, один из индонезийцев, работавших на палубе. – Но я не знал, к кому обратиться».

Самым ужасным из всего, что творилось на судне, по словам беглецов, были постоянные сексуальные домогательства, исходившие в основном от боцмана по имени Вонгеун Канг, отличавшегося к тому же садистскими наклонностями. Этот 42-летний кореец воровал у матросов одежду, пока они принимали душ, а потом гнался за ними до самой койки. На камбузе он мог запросто пристроиться к кому-нибудь сзади и, достав свой половой орган в состоянии эрекции, начать тыкать им в выбранную жертву. Также для него было обычным делом схватить за гениталии проходящего мимо по коридору матроса. Другие офицеры-корейцы, рассказали индонезийцы, тоже пытались приставать к ним, но боцман был агрессивнее всех. Часто он даже не ждал, пока матросы выйдут из душа, и нападал прямо там. Он забирался к ним в койки по ночам, приставая во время сна. «Боцман пытался показать мне, как я должен заниматься с ним сексом, но я отказался», – рассказал один из членов команды. Но не у всех получалось дать ему отпор.

Я бы хотел написать, что был поражен этими рассказами. Но все, о чем я читал, было мне до отвращения знакомо. Отсутствие внешнего контроля в море и, как следствие, практически диктаторская власть офицеров над командой открывают широкие возможности для жестокого обращения и злоупотреблений, о которых зачастую становится известно только после гибели судна.

Пока полиция опрашивала команду «Оянг 75» в Литтелтоне, владелец судна отказался оплачивать их проживание и питание, заявив, что они больше на него не работают. Боцмана уволили и быстро отправили в Корею, чтобы спасти от судебного преследования в Новой Зеландии. Рекрутеры в Индонезии, участвовавшие в найме команды, постоянно названивали семьям матросов, убеждая их не разговаривать с журналистами и адвокатами.

Новозеландский журналист Майкл Филд и двое исследователей из Университета Окленда Кристина Стрингер и Гленн Симмонс провели собственное расследование, потратив на него целый год[189]189
  Проблема злоупотреблений по отношению к командам рыболовецких судов в новозеландских водах освещалась в следующих работах: Glenn Simmons et al., “Reconstruction of Marine Fisheries Catches for New Zealand (1950-2010),” Sea Around Us, Global Fisheries Cluster, Institute for the Oceans and Fisheries, University of British Columbia, 2016; Christina Stringer et al., Not in New Zealand’s Waters, Surely? Linking Labour Issues to GPNs (Auckland: New Zealand Asia Institute Working Paper Series, 11–01, 15, 2011); Christina Stringer and Glenn Simmons, “Samudra Report – Forced into Slavery and Editors Comment,” International Collective in Support of Fishworkers, July 2013; Christina Stringer and Glenn Simmons, “New Zealand’s Fisheries Management System: Forced Labour an Ignored or Overlooked Dimension?” Department of Management and International Business, University of Auckland, Private Bag 92019, Auckland, May 12, 2014; Christina Stringer, D. Hugh Whittaker, and Glenn Simmons, “New Zealand’s Turbulent Waters: The Use of Forced Labour in the Fishing Industry” Global Networks: A Journal of Transnational Affairs 16, no. 1 (2016); Barry Torkington, “New Zealand’s Quota Management System – Incoherent and Conflicted,” Marine Policy 63 (Jan. 2016); Margo White, “The Dark Side of Our Fishing Industry,” Ingenio: Magazine of the University of Auckland (Spring 2014); Christina Stringer, “Worker Exploitation in New Zealand: A Troubling Landscape,” Human Trafficking Research Coalition, University of Auckland, Dec. 2016; Christina Stringer et al., “Labour Standards and Regulation in Global Value Chains: The Case of the New Zealand Fishing Industry,” Environment and Planning A: Economy and Space 48, no. 10 (2016).


[Закрыть]. Они опросили десятки рыбаков с нескольких судов, принадлежащих Sajo Oyang, и сотни работяг с судов других компаний, ведущих промысел в водах Новой Зеландии. Перед ними открылась куда более масштабная картина злоупотреблений.

Отвратительные условия работы были лишь частью проблемы: оказалось, что деятельность Sajo Oyang ставила под угрозу существование целых экосистем – настолько варварские методы лова применяла компания. Одно ее судно было задержано в России за незаконный промысел, а впоследствии оштрафовано властями Новой Зеландии за сброс в море тысяч литров отработанного машинного масла. Еще два судна Sajo Oyang были уличены в том, что в водах Новой Зеландии избавлялись от улова, сбрасывая его за борт. Эту практику называют «хищническим выбраковыванием» – так поступают, когда хотят избежать превышения установленных квот на вылов и оставить место для более свежей, более ценной рыбы.

И все же самое гнусное во всей этой истории – нещадная эксплуатация работников. Члены команд судов Sajo Oyang рассказывали о кучах мертвых насекомых в еде и кишащих пылевыми клещами матрасах, жестоких офицерах, спасение от которых можно найти только укрывшись в туалете, изнасилованиях на соседних койках, ощущении полного бессилия и невозможности все это прекратить. Вместо рабочей одежды выходившим в море выдавали самые настоящие обноски, неподходящую по размеру обувь, рваные куртки и перчатки. Чтобы никто не вздумал сбежать, капитаны отбирали у рыбаков паспорта и удостоверения личности.

На одном из судов компании, которое также вело промысел в водах Новой Зеландии, палубный матрос по имени Сантосо сломал палец, когда рука случайно попала под тяжелый моток веревки. Палец ампутировали, а Сантосо тут же отправили работать на нижнюю палубу, где у него снова открылась рана. Ночью он проснулся от того, что, привлеченные запекшейся кровью, по ране ползали тараканы. Другой палубный матрос по имени Абдуладис рассказал, что во время загрузки рыбы обогреватель, которым рыбаки пользовались, чтобы не замерзнуть, выключался, чтобы обеспечить достаточную мощность морозильной установки. По словам инженера по имени Унвануллох, команде судна, на котором он работал, разрешалось стирать одежду, только полоща ее в морской воде в тех же емкостях, что использовались для переработки рыбы. Рыбаки были вынуждены ходить в источающей зловоние одежде. По свидетельству сотрудника по имени Варсила, отвечавшего за выдачу провизии со склада на одном из судов компании, в продуктах было полно насекомых, но он вместе со всеми ел эту пищу, так как другого способа утолить голод не было.

…

Одним из самых показательных моментов в истории флотилии Oyang, которую я пытался составить по показаниям ее бывших сотрудников, были ухищрения, на которые компания шла, чтобы заполучить покорную рабочую силу. Что заставляло людей соглашаться на такую работу? Почему, увидев, в каких ужасных условиях им придется работать, они сразу не сбегали? Очевидный ответ – их вынуждало к этому отчаяние. Но мне хотелось понять, не было ли там других мотивов.

Большинство членов команд попадали на суда Sajo Oyang из Тегаля, в центральной части индонезийского острова Ява. Поиском рабочей силы там занимались рекрутинговые и кадровые агентства, главным инструментом которых была долговая кабала. Попавшие в ловушку бедолаги подписывали трудовые договоры на английском, не зная его. Как правило, их зарплата составляла около $235 в месяц, то есть незначительную часть минимальной оплаты труда, которая полагалась им по закону, по крайней мере, пока они находились в водах Новой Зеландии.

Из этих денег кадровые агентства вычитали, как они это называли, «курсовую разницу», «комиссии за перевод средств», а также стоимость медицинских осмотров. Порой сумма этих удержаний могла достигать 30 % от начисленных денег.

Чтобы просто получить работу, многим приходилось отдавать более $175 в виде всевозможных «комиссий» и «компенсаций расходов». Иногда это превышало месячную зарплату. К тому же в качестве залога, гарантирующего выполнение рыбаками их двухлетних контрактов, зачастую они отдавали агентствам самое ценное, что у них было: документы на недвижимость, свидетельства о регистрации транспортных средств, в одном случае – даже свидетельство о безвозмездной передаче земли под общинную мечеть. Мне было известно, что владельцы безжалостно эксплуатируют судовые команды, но знакомство с историями этих простых работяг позволило понять, как именно работает механизм принуждения: в дело идут все средства – от угрозы включения в черный список до шантажа с использованием документов о праве собственности.

Все было обставлено так, чтобы любое нарушение условий договора ставило под удар экономическое положение не только самого работника, но всей его семьи. Например, палубный матрос с «Оянг 77» по имени Сусанто в качестве залога передал работодателю аттестаты об окончании начальной и средней школы. В его родной деревне документы такого роды значили очень много. Не получи он их обратно, он был бы обречен на безработицу. Из письменных показаний Сусанто следует, что эти документы были «единственной ценной вещью», которая у него была.

…

Те, кто попался на удочку недобросовестных судовладельцев, стыдясь собственной недальновидности, не хотели рассказывать о своих неудачах и предупреждать других. Потому информация о мошенническом найме и злоупотреблениях редко доходила до людей в деревнях, где нанимали работников. Но даже те, кто знал, что рискует, были готовы попытать счастье – другой работы просто не было.

Известия о происходящем на рыболовных судах компании Oyang, вызвали большой резонанс в Новой Зеландии: под давлением шокированной общественности местные законодатели начали принимать меры, направленные на устранение нарушений. Не желая подчиняться, рыболовная отрасль перешла в наступление. Возглавил атаку все тот же Инвуд, вездесущий защитник интересов судовладельцев. Он утверждал, что ненормированный рабочий день является обычной практикой для рыболовной отрасли. В невыплате зарплат, по его словам, была виновата не компания Sajo Oyang, а кадровые агентства в Индонезии, которым было поручено заниматься этой стороной взаимоотношений с работниками. Кроме того, он указывал, что корейцы проще относятся к физическим контактам и громче говорят, чем индонезийцы. Так что большинство обвинений в предполагаемых злоупотреблениях на судах были результатом недопонимания вследствие культурных различий.

«За все время работы Sajo Oyang в Новой Зеландии ни сама компания, ни офицеры или члены команд ее судов, ни ее представители не подвергались судебному преследованию, – писал Инвуд в письме редактору одной новозеландской газеты в июле 2012-го. – Для отрасли с таким жестким режимом регулирования, как рыболовный промысел, это огромное достижение».

Другие рыболовецкие компании настаивали, что проблемы, выявленные в работе Sajo Oyang, носили исключительный характер и не могли служить достаточным основанием для ужесточения существующей нормативной базы. «Рыболовный промысел в Новой Зеландии уже сейчас представляет собой настоящий райский уголок для бюрократа», – заявила компания Aurora Fisheries Limited. Представители Sealord, крупной коммерческой организации, занимающейся промыслом морепродуктов и базирующейся в Новой Зеландии, утверждали, что иностранные суда занимаются выловом малоценных видов, которые «не могут обеспечить достаточную прибыль новозеландским компаниям или не подходят им из соображений практического характера». Также они обратили внимание на тот факт, что, раз многие из этих иностранных судов выгружают выловленную рыбу для дальнейшей переработки в Новой Зеландии, их уход с рынка будет означать для экономики страны сокращение количества рабочих мест и потерю $196 млн в результате сокращения экспорта.

Тем временем сама компания Sajo Oyang также вела активную работу по защите собственного бренда. Чтобы узнать, кто именно снабжал сведениями Майкла Филда, новозеландского журналиста, который продолжал играть главную роль в освещении дел в отрасли, Инвуд направил в органы власти и администрацию Университета Окленда запросы предоставить имеющуюся публичную информацию о нем, включая электронную переписку и прочие документы. Когда для обсуждения заявлений о нарушениях в рыболовной отрасли в Новую Зеландию прибыл посол США по борьбе с торговлей людьми Луис Кдеба, Майкл Филд сообщил ему, что руководство Sajo Oyang нанимало частного детектива для слежки за ним.

Во время командировки в Окленд весной 2017 г. я встретился с Кристиной Стрингер из Университета Окленда, предавшей огласке многие из творившихся в водах Новой Зеландии злоупотреблений. Она рассказала мне, как однажды вместе со своим коллегой Гленном Симмонсом пригласила на ужин в китайском ресторане нескольких индонезийцев, прежде работавших на судах группы Oyang. Индонезийцы скрывались от своего работодателя и, не имея никакого дохода, зависели от готовности других людей помочь им с едой. По удивительному стечению обстоятельств их бывший начальник пришел ужинать в тот же самый ресторан. Он тут же заснял рыбаков на телефон и сделал несколько звонков. Вскоре у дверей ресторана появилась группа мужчин. Они разглядывали собеседников Симмонса, явно ожидая, когда те выйдут из ресторана. Однако Симмонсу удалось вывести рыбаков через черный ход и ускользнуть от преследователей.

У компании были все основания опасаться публикации негативной информации о ее деятельности. Правительство Новой Зеландии начало вводить штрафные санкции: $340 200 за сброс малоценного улова с целью замены более ценными видами рыбы, $8500 за незаконный слив моторного масла, $97 600 за сброс командой «Оянг 77» за борт 73 т рыбы и т. п.

Давление из-за рубежа также нарастало. В ежегодном отчете о торговле людьми, опубликованном Госдепартаментом США в июне 2012 г., Новая Зеландия открыто обвинялась в плохом обращении с иностранными работниками рыболовной отрасли[190]190
  “Trafficking in Persons Report 2012,” U. S. Department of State, June 2012.


[Закрыть]. Реакция новозеландских властей не заставила себя ждать – они пошли на радикальные меры. В августе 2014 г. парламент страны принял закон о полном запрете нахождения иностранных рыболовных судов в национальных водах. Рыболовецким компаниям давалось два года на то, чтобы выполнить требования нового закона[191]191
  Чтобы лучше понять смысл этой акции, следует прочитать отчет о расследовании положения на иностранных чартерных судах (ИЧС), проведенном в 2011 г. новозеландским министерством. Вот его основные тезисы: «Действуя в рамках экономики Новой Зеландии, в том, что касается охраны труда на море, ИЧС представляют собой правовую аномалию»; «С юридической точки зрения это разнородные суда, различающиеся по стране происхождения, флагу и характеру чартерного соглашения». В тех случаях, когда ИЧС базируются в новозеландских портах, бремя поиска и спасения (ПИС) ложится на Новую Зеландию. Тонущим «Оян 70» занимался Координационный центр по спасательным работам, дознание вела новозеландская комиссия по расследованию транспортных происшествий, а также новозеландский коронер. «Если судно эксплуатируется в Новой Зеландии в течение двух лет, оно должно следовать правилам безопасности мореплавания (ПБМ), но это положение допускает ряд исключений, и таким образом складывается система, в которой применяются различные правовые стандарты в зависимости от того, является ли судно “новозеландским судном, или ИЧС, которое недавно начало свою деятельность в новозеландских водах, или ИЧС по истечении двухлетнего периода подготовки к применению ПБМ”». Новая Зеландия рекомендовала, чтобы все суда, работающие в ее водах, подчинялись одному закону.


[Закрыть]. В частности, им предлагалось сменить страну регистрации, то есть флаг, под которым они ходят, на новозеландский.

Закон был призван защитить права приблизительно 1500 иностранных граждан, работавших в водах Новой Зеландии на зафрахтованных в других государствах судах, заставив их владельцев соблюдать нормы новозеландского трудового законодательства.

Это был смелый шаг, который мог стоить Новой Зеландии сотен миллионов долларов недополученных иностранных инвестиций: вместо того чтобы брать на себя расходы на соблюдение новых правил, иностранным рыболовным компаниям было проще перебазировать свои суда в другие юрисдикции. Теперь, чтобы вести промысел в водах Новой Зеландии, владельцы судов должны были обеспечить всем членам команды доступ к личным банковским счетам, куда должна была перечисляться их зарплата. Кроме того, практически на всех рыболовных судах, принадлежащих иностранным гражданам, должны были находиться наблюдатели. Также вводились регулярные аудиторские проверки ставок оплаты труда.

Существование принудительного труда на рыболовных судах ни для кого не стало откровением. Журналистские расследования о рабстве в водах Таиланда, Ирландии, Тайваня и других стран регулярно появлялись в прессе по крайней мере на протяжении десятилетия. Но пока ни одна другая страна не принимала столь жестких мер, как Новая Зеландия.

Многие организации, включая профсоюзы моряков и адвокатов, представляющих интересы членов судовых команд, заявили, что правительство зашло слишком далеко. По их мнению, в результате применения нового закона в Новой Зеландии злоупотребления не прекратятся – злостные нарушители просто уйдут из новозеландских вод и перенесут свою деятельность в юрисдикции с менее строгим режимом регулирования деятельности иностранных компаний. Мой опыт также подсказывает, что усиление контроля в одной стране повышает привлекательность стран, где не особенно следят за исполнением законов.

С другой стороны, Новая Зеландия вполне могла занять еще более агрессивную позицию и, например, конфисковать «Оянг 75» и «Оянг 77» за преступления в сфере рыбного промысла. У правительства было такое право. Оно могло взять эти суда под свой контроль и продать их, тем самым дав понять компаниям вроде Sajo Oyang, что нарушать нормы новозеландского законодательства себе дороже. Из вырученных денег можно было бы заплатить иностранным работникам полагавшуюся им зарплату. Однако правительство вернуло оба траулера компании, ограничившись штрафами. После этого судно «Оянг 75» отправилось к острову Маврикий у побережья Восточной Африки, а «Оянг 70» начал промысел в окрестности Фолклендских островов. Как показывают данные спутникового наблюдения, оба судна регулярно появляются в районах, где им запрещен промысел.

Реакция надзорных органов на гибель судна Oyang и иные нарушения – классический пример ситуации, когда волна общественного возмущения быстро сменяется безразличием. Под давлением шокированной общественности, узнавшей об ужасающих условиях работы на рыболовных судах, законодатели и органы надзора были вынуждены действовать. Но потом промысловым компаниям удалось сместить акценты и сгладить впечатление от произошедшего. К тому же принятые меры не могли устранить истинную причину проблемы.

Операторам рыболовных судов ничего не стоило передислоцироваться в другие районы. А инспекторы, отвечающие за обеспечение безопасности судов и команд, закрывали глаза на очевидные нарушения.

…

Следующая трагедия с судами Sajo Oyang не заставила себя долго ждать – на этот раз она случилась в Беринговом море между Аляской и Россией. Приблизительно через четыре месяца после принятия парламентом в Веллингтоне драконовского закона еще одно судно компании оказалось в ситуации, когда команде пришлось бороться за собственную жизнь. Как и «Оянг 70», «Орюн 501» – так называлось судно – было кормовым траулером водоизмещением 1753 т, спущенным на воду в Японии в 1964 г. В команде из 60 человек было 11 граждан Южной Кореи, 35 индонезийцев, 13 филиппинцев и один инспектор рыбнадзора из России, в обязанности которого входил контроль за объемами и видовым составом выловленной рыбы. Капитаном судна был 66-летний кореец Ким Кай-хван. Этих людей ждала та же ужасная участь, что постигла шестерых моряков «Оянг 70», затонувшего недалеко от Новой Зеландии в 2010 г.

«Орюн 501» вышел из Бусана, самого южного из портовых городов Южной Кореи. Это был один из шести южнокорейских траулеров, которым, по условиям договора о промысле рыбы с Россией, было разрешено заниматься выловом сайды[192]192
  В качестве примера того, как решения, основанные на цене, могут иметь глобальные последствия, рассмотрим историю сэндвича с рыбой, изобретенного Лу Груном, владельцем ресторана Mcdonald’s в Цинциннати, Грун понял, что по пятницам его заведение недосчитывается клиентов-католиков, так как в меню отсутствовало рыбное блюдо. Поначалу он готовил рыбные сэндвичи с палтусом по 30 центов в ценах 1960-х гг. После того как руководство Mcdonald’s посоветовало снизить цену сэндвича до 25 центов, чтобы товар получил распространение по всей стране, Грун переключился на более дешевую атлантическую треску, а потом отыскал еще более доступную сайду. See Paul Clark, “No Fish Story: Sandwich Saved His McDonald’s,” USA Today, Feb. 20, 2007.


[Закрыть]. Эта рыба известна в первую очередь тем, что является главным ингредиентом знаменитого сэндвича Филе-О-Фиш в McDonald’s. Сайда также популярна в Южной Корее, где в ходу не меньше 28 названий для нее – в зависимости от возраста, размера и места обитания. Южная Корея после истощения ресурсов сайды в собственных водах на рубеже 1970–1980-х гг. начала траловый лов ее в Беринговом море.

1 декабря 2014 г. рыбопромысловые районы у побережья Чукотки накрыла сильнейшая снежная буря. Скорость ветра достигала 100 км/ч. На палубу «Орюн» обрушивались 12-метровые волны, но горстка смельчаков продолжала работать, пытаясь вытянуть сеть с 20 т сайды. Дождь был настолько плотным, что, как потом рассказывал один из моряков, казалось, будто все вокруг окутано туманом. Видимость была настолько ограниченна, что моряки не могли увидеть приближающуюся волну – они ее только слышали[193]193
  Многие документы, относящиеся к этому делу, мне предоставил Дэвид Сурья, адвокат из Южной Кореи, представляющий интересы некоторых выживших членов команды «Орион 501» и некоторых семей погибших. Я также использовал материалы информационных сообщений и официальных документов, в том числе: Dylan Amirio, “20 Indonesian Sailors Still Missing in Bering Sea,” Jakarta Post, Dec. 6, 2014; “Another Accident at Sea,” Korea Herald, Dec. 10, 2014; Becky Bohrer, “S. Korea to Take Over Search After Fishing Disaster,” Associated Press, Dec. 10, 2014; Becky Bohrer, “S. Korean Vessel Heads to Bering Sea Where 27 Died,” Associ ated Press, Dec. 11, 2014; Park Boram, “Survivors of Sunken S. Korean Trawler, Bodies Arrive in Busan,” Yonhap News Agency, Dec. 26, 2014; “Captain, Crew of Sunken Trawler Found Under Qualified,” KBS World News, Dec. 8, 2014; “Death Toll from Sunken S. Korean Ship Rises to 25,” Yonhap News Agency, Dec. 5, 2014; “DOLE to Repatriate Remains of 5 Seafarers,” Manila Bulletin, Jan. 21, 2015; “Dozens Missing as S. Korea Fishing Boat Sinks in Bering Sea,” Agence France-Presse, Dec. 1, 2014; Michaela Del Callar, “Two More Filipinos Confirmed Dead in Bering Sea Mishap,” Philippines News Agency, Dec. 5, 2014; “Eight More Bodies Found near Sunken S. Korea Trawler,” Agence France-Presse, Dec. 4, 2015; “Four More Bodies Recovered from Sunken S. Korean Ship in Bering Sea, Seven Indonesians Died,” Bali Times, Dec. 9, 2014; “Gov’t Launches Investigation into Oryong Trawler Sinking,” KBS World News, Dec. 3, 2014; “Gov’t to Step Up Safety Management of Deep-Sea Fishing Vessels,” KBS World News, Jan. 20, 2015; “Identities of Three S. Korean Victims of Trawler Sinking Confirmed,” KBS World News, Dec. 3, 2014; JoongAng Ilbo, “Ensuring Safety at Sea,” Joins.com, Dec. 4, 2014; “Indonesia Trying to Save Nationals Aboard Capsized S. Korean Fishing Boat,” Xinhua News Agency, Dec. 2, 2014; Lee Ji-hye, “Oryong Sinking Remains Open Sore,” Korea Times, Feb. 10, 2015; Sarah Kim, “Korea to Deploy Rescue Ships in Oryong Mission,” Joins.com, Dec. 5, 2014; Yoon Min-sik, “After Sewol Tragedy, Doubts Remain on Safety Overhaul,” Korea Herald, April 16, 2015; “PM Orders Swift Rescue, Search Efforts for Oryong 501,” KBS World News, Dec. 2, 2014; “Notorious Fishing Vessel Spotted in Uruguayan Port,” Nelson Mail, Dec. 20, 2014; “OWWA Vigilant on Status of 7 Missing OFWs from Sunken Korean Vessel,” Philippines News Agency, Dec. 9, 2014; “President Aquino Offers Condolences to South Korea on Sinking of Fishing Vessel,” Philippines News Agency, Dec. 12, 2014; Kim Rahn, “Fishermen Worked in Bad Weather” Korea Times, Dec. 2, 2014; “Rescue Unlikely for 52 Missing Crew of Trawler,” Joins.com, Dec. 3, 2014; “Rescue of 3 Filipinos from Sunken SoKor Vessel Confirmed,” Manila Bulletin, Dec. 3, 2014; “Russia Finds Empty Lifeboats from Sunken S. Korea Fishing Boat,” Agence France-Presse, Dec. 2, 2014; “Sailors’ Families Blast Trawler Operator,” Korea Herald, Dec. 2, 2014; “Russia Transfers Three More Bodies, Two Trawler Wreck Survivors to S. Korea,” Interfax: Russia & CIS General Newswire, Dec. 8, 2014; “Russian Fleet Hands Over Bodies of 14 Fishermen from Sunken South Korean Trawler,” ITAR-TASS World Service, Dec. 6, 2014; Choe Sang-Hun, “Dozens Missing After South Korean Trawler Sinks in Bering Sea,” New York Times, Dec. 1, 2014; Bagus B. T. Saragih, “3 out of 35 RI Seamen Rescued from Sunken Ship in Bering Sea,” Jakarta Post, Dec. 3, 2014; Natalia Santi, “Minister Urges Korean Company to Compensate Victims of Oryong 501,” Tempo, Dec. 11, 2014; “Search of Survivors from Sunken South Korean Trawler Hampered by Heavy Storm,” Sputnik News Service, Dec. 6, 2014; Yoo Seungki, “Death Toll Rises to Seven in Sunken S. Korean Fishing Ship,” Xinhua News Agency, Dec. 3, 2014; “Six More Bodies of S. Korea Trawler Crew Found in Bering Sea,” Agence France-Presse, Dec. 2, 2014; “Skipper of Sunken Trawler Refused to Evacuate,” KBS World News, Dec. 3, 2014; “S. Korea Set to End Search for Missing Crew of Sunken Trawler,” Yonhap News Agency, Dec. 29, 2014; “S. Korean Consular Officials Arrive in Chukotka Regarding Ship Sinking,” Interfax: Russia & CIS General Newswire, Dec. 5, 2014; “S. Korea to Toughen Penalty for Ship Safety Violations,” Yonhap News Agency, April 13, 2015; Park Sojung, “S. Korea Sends Rescuers to Join Search for Missing Sailors,” Yonhap News Agency, Dec. 5, 2014; “S. Korean Patrol Wraps Up Search Operation of Oryong 501,” KBS World News, Jan. 6, 2015; Park Sojung, “Rescue Efforts for Missing Crewmen to Resume Tuesday,” Yonhap News Agency, Dec. 8, 2014; Park Sojung, “Bodies of 6 S. Koreans from Fishing Tragedy in Russia Arrive Home,” Yonhap English News, Jan. 11, 2015; Kim Soo-yeon, “Survivors, Bodies from Sunken Trawler Set to Be Moved to S. Korea,” Yonhap News Agency, Dec. 9, 2014; Kim Soo-yeon, “S. Korea May End Search for Missing Fishermen off Russia,” Yonhap News Agency, Dec. 19, 2014; Kim Soo-yeon, “South Korea Set to End Search for Missing Crew of Sunken Trawler,” Yonhap News Agency, Dec. 29, 2014; “Survivors of Sunken Oryong Trawler Come Home,” KBS World News, Dec. 26, 2014; “Third Day of Storms Hamper Rescue Efforts for Sunken South Korean Trawler,” Sputnik News Service, Dec. 8, 2014; Kim Tong-Hyung, “11 More Bodies Recovered near Sunken SKorean Ship,” Associated Press, Dec. 3, 2014; “Three of 13 Filipino Seafarers in Korean Trawler Sinking Come Home,” ForeignAffairs.co.nz, Jan. 8, 2015; “Trawler Wreck Worst Maritime Accident in Recent Years in Far East,” Interfax: Russian & CIS General Newswire, April 2, 2015; “Two Seaborne Aircraft to Join Search for Oryong-501 Crew – Navy Commander,” Interfax: Russia & CIS General Newswire, Dec. 10, 2014; “US Rescue Teams Join Search for Missing S. Korea Boat Crew,” Agence France-Presse, Dec. 2, 2014; “U. S. Rescuers Leave South Korean Trawler Wreck Site After Unsuccessful Search,” Sputnik News Service, Dec. 10, 2014; Pia Lee-Brago, “Pinoy in Korea Ship Sinking Identified,” Philippine Star, Dec. 5, 2014; “Death Toll of Indonesians in Sunken S. Korean Fishing Ship Rises to 12,” Xinhua News Agency, Dec. 5, 2014; Park Yuna, “Survivors, Dead from Sunken Ship Arrive in Busan,” Joins.com, Dec. 27, 2014.


[Закрыть].

Штормовые волны в Беринговом море могут достигать более 27 м в высоту – отличные декорации для фильма об апокалипсисе. Такая стена воды способна опрокинуть судно за считаные секунды. Но угроза таится не только в размере волны, не менее важен момент столкновения: если судно уже накренилось, его может опрокинуть волна средней высоты. Не меньшее значение имеет и место удара: толчок в бок или слэм-данк, как в баскетболе. Состояние судовых систем, в особенности дренажных, также может решить исход поединка со стихией. По океаническим меркам, волна, потопившая «Орюн», была не такой уж большой – около 7 м. Но ударила она в самый неподходящий момент, да еще и в уязвимое место.

Кай-хван совершил два роковых промаха. Во-первых, он приказал продолжать работу, несмотря на непогоду. «Принуждение к неоправданному ведению промысла» – такую формулировку впоследствии использовали следователи, обвиняя капитана в том, что он не отступил и не отдал распоряжение о прекращении работы в тот день. Во-вторых, Кай-хван не внял доводам боцмана, который умолял его не открывать рыбоприемник, то есть трюм, в который сгружают улов из поднятой сети. Боцман опасался заливания. Этим техническим термином обозначают ситуацию, при которой поток забортной воды устремляется внутрь судна, что приводит к катастрофическим последствиям. Капитан не послушал его. Трюм открыли.

Волна рухнула на «Орюн 501» ровно в том месте, где располагался этот злосчастный трюм, и клокочущая масса воды прорвалась внутрь судна. Удар был такой силы, что в деревянной перегородке, отгораживавшей зону хранения, образовалась пробоина размером с автомобильное колесо. Это стало одним из факторов, обусловивших затопление судна в тот день. Люди на верхней и нижней палубах были сбиты с ног. «Забортная вода не сливается как положено. У нас крен, – сообщил Кай-хван по радиосвязи. – Сливные отверстия забиты рыбой». Потом он сказал, что выключил силовую установку, чтобы команда могла сосредоточиться на откачке воды. «Из-за попавшей внутрь забортной воды судно не слушается руля».

Техническое состояние «Орюн 501» очень напоминало состояние его собрата «Оянг 70» – оно было неудовлетворительным. Впоследствии механики, подготавливавшие «Орюн 501» к выходу из порта в Южной Корее, рассказали следственной комиссии, что дренажная система на судне была неисправна. К тому же команда была укомплектована не слишком опытными моряками. Четверо из 11 корейцев, включая капитана, не имели должной квалификации и разрешений, которые требуются для занятия таких должностей. Вместо квалификационных свидетельств 2 класса у судоводителя и старшего механика имелись документы 3 класса. Старший помощник капитана и второй механик также не имели соответствующих должностям документов о квалификации. На судне не было третьего механика, второго помощника капитана и оператора-радиотелефониста. Это был самолет без пилота, класс без учителя. Бомба замедленного действия, отправленная в море.

Через час после первого сеанса радиосвязи капитан «Орюн 501» снова вышел на связь. По его словам, корабль продолжал заполняться водой. «Я попробовал повернуть судно, но начался крен, – сказал он, явно начиная поддаваться панике. – Сейчас я пытаюсь выровнять его».

Читая описание этой панически безысходной сцены в новостных материалах и отчетах расследователей, я не мог отделаться от мысли, что все это – точный повтор ужасной цепочки ошибок, завершившихся гибелью «Оянг 70». В отчаянной попытке справиться с креном Кай-хван приказал команде переместить все, что только можно было поднять, с одной стороны судна на другую и закрепить там. В производственном помещении на нижней палубе шесть членов команды стояли по пояс в ледяной воде. Они получили приказ откачать воду с помощью ручных насосов. Через три часа непрерывной работы вода добралась до уровня груди. К моменту, когда капитан приказал всем покинуть судно в спасательных шлюпках, корма «Орюн 501» уже была наполовину под водой.

«Скоро нам придется покинуть судно, – сказал Кай-хван по радио сразу после 16:00. – Готовьтесь спасаться».

Представители Sajo Oyang заявили, что на 60 человек команды на судне приходилось 74 спасательных костюма, но и на этот раз по неизвестным причинам в момент трагедии в спасательных костюмах оказались только двое – русский инспектор и один из корейцев. Из всех, кто был на борту в ту ночь, спаслись лишь семь человек.

«Наверное, пришло время прощаться», – сказал Кай-хван в своем последнем радиосообщении, адресованном его другу капитану Ли Янг-ву, который находился на другом судне компании Oyang неподалеку. «Что за чушь, – возразил ему Янг-ву. – Спокойно эвакуируй команду. Ты должен покинуть судно, не мешкай!» В ответ он услышал: «Все огни погасли. Я буду тут до самого конца». Менее чем через час, в 17:15, судно затонуло.