Текст книги "Петушки обетованные. В трех книгах"

Столетний юбилей. Анна Петровна Богомолова с дочерью Евгенией и племянником Владимиром Ивановичем Бакановым. Всем вместе 250 лет

Однажды кто-то из именитых проезжих, простояв службу и восхитившись чудесным голосом певчего, настоятельно порекомендовал Сергею съездить в Московскую консерваторию. Решать один он, однако, не мог. К этому времени Сергей Александрович уже обвенчался с Анной Петровной. Жена поддержала мужа. В Москве абитуриента прослушали 14 профессоров. Все они рекомендовали администрации принять молодого человека в Консерваторию. Но учиться можно было только на вечернем отделении. У четы появилась уже маленькая Евгения. Семью надо было кормить. Два года ездил студент по выходным в Москву и занимался по классу профессора Адена. Тот не скрывал своей радости от успехов подопечного. Все, однако, неожиданно оборвалось. 26 октября 1937 года Сергея Александровича арестовали, а через три дня расстреляли. Потеряв за один год отца и мужа, оставшись с малым ребенком на руках, Анна Петровна не упала духом, не растерялась… Вера ее спасла. Церкви она отдавала что могла, хотя могла немного. Работала бухгалтером, получала гроши, однако церкви помогала. С 1942 года по 1977 год тайно вела ее бухгалтерию. Почему тайно? Да потому, чтобы не думали некоторые, что она зарабатывает, ну и чтобы на работе не знали. Меньше проблем.

Про другого прихожанина, а потом пономаря мы уже знаем по рассказу «Аленький цветочек» из предыдущей книги «На рассвете души». Михаил Павлович Гришин – это тоже легенда храма. Он был свидетелем всех событий, связанных с храмом, и радостных и грустных. Об одном всегда вспоминал со слезами. В начале тридцатых это случилось, «аккурат была родительская, под масленицу», приехали уполномоченные, сломали запоры и ринулись на колокольню. Помешать им было невозможно. Начали сбрасывать колокола. Некоторые от удара раскалывались. Народ плакал. Потом на колокольню со временем удалось вернуть только маленькие.

Е. Х. Овсянникова, мать Маргарита и отец Иосиф Потапов у гроба почившего настоятеля Свято-Успенского храма отца Петра

Добром поминают тетю Фросю, Евфросинию Харитоновну Овсянникову (8.07.1898–13.06.1983). Исключительным человеком она была. Полностью свою жизнь отдала храму. Все хозяйственные вопросы лежали на ней. А по тому времени это было очень непростым делом. В трудные тридцатые и сороковые годы, когда практически ничего нельзя было достать, все, что нужно для храма, церковь имела. Тетя Фрося настолько поднаторела в хозяйственных делах, что по запаху и на ощупь определяла качество, скажем, олифы, лампадного масла, красок. Ее нельзя было обмануть заезжему коробейнику. Свои петушинцы старосте помогали, хотя такая помощь многим потом выходила боком. Даже внешним видом она невольно подчеркивала свое служение. Все время ходила в черном платке, но перед причастием надевала апостольник. Кто она была, инокиня или мантийная монахиня, никто не знает.

Перед Святым причастием 25 февраля 2001 года

Причащает отец Андрей

В 1940 году наложили огромный налог на церковь. Собрали все, что могли. Заплатили. Месяца через два опять налог, еще больше. Отец Петр отказался служить. Церковь стояла под угрозой закрытия. За ее спасение взялся отец Платон, один из последних монахов Зосимовой пустыни. Деньги игумену были не нужны. Он удовлетворялся плодами огорода да подаяниями на канун. Прихожане воспряли. Тетя Фрося опять пошла по кругу, опять собрали необходимую сумму. Власти, однако, не унимались. Последний налог оказался непосильным. И взять неоткуда. Стали все усердно молиться Пресвятой Богородице. И буквально в день получения извещения на уплату налога вечером стук в дверь сторожки, где жила староста. Открывает – незнакомая женщина. «Что тебе, милая?» А та тихо, почти шепотом, говорит: «Знаю, очень вам деньги нужны. А храм нужен и вам, и мне. Вот здесь столько, сколько нужно». Передала сверток и тут же вышла. Чудо. Потом, через какое-то время, тетя Фрося случайно узнала эту женщину. Проживала она в Ундоле. Вполне возможно, прослышала та о скорбях петушинцев от инокини Агриппины, которая буквально незадолго до этого приехала в Петушки с этой станции, где к тому времени уже закрыли храм. А наш храм так и остался стоять. Власти уже больше не дерзали подступиться к нему таким традиционным и часто эффективным путем. Растерялись. Знали бы они, что дело-то это бесполезное. Храм и Петушки находятся под покровом Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и пробить его невозможно. В Петушках жили великие подвижники благочестия, новомученики и исповедники. Среди них владыка Афанасий (Сахаров), ныне прославленный в лике всероссийских святых, архимандрит Исидор, игумен Платон, многие монахини и схимонахини. Прежде всего по их молитвам Пресвятая простирает Свой омофор над нашим храмом, над всеми нами, притекающими к святым Ее иконам.

Список священников – настоятелей храма – невелик. После о. Петра, который умер в 1953 году, некоторое время служил о. Платон, потом его сменил о. Геннадий Сизов. С 1959 года в храме о. Игорь. В 1972 году приехал о. Михаил, после него – о. Роман. Первая его служба была 16 апреля 1986 года. Протоиерей Андрей Тетерин служил с 4 декабря 1987 года по 22 мая 2004 года. Теперь о. Андрей служит в Князь-Владимирском храме во Владимире.

За свечным ящиком – староста храма Ольга Алексеевна Быкова

Я слушал проповеди многих священников, включая именитых московских, но в числе трех лучших я бы отметил нашего отца Андрея. Искусство проповеди – это талант. Он дается от Бога. Даже священники, которые в семинарии и академии прошли обязательный курс гомилетики, не все владеют этим искусством. Главное ведь в проповеди – пробиться в души людей, укрепить их в вере, привести к покаянию и любви к ближним. Отец Андрей любой сюжет Писания всегда связывает с нашей повседневной жизнью и простыми аналогиями приводит к вечным истинам. Я видел лица прихожан, стоящих у амвона. Они светлеют. Значит, проповедь волнует сердце, бередит душу, заставляет задуматься.

Другая сторона таланта батюшки – рачительная и хозяйственная забота о храме. Сколько раз меняли кровлю, пока не получили надежную, переустраивали водостоки! Зато теперь стены сухие. А сколько было проведено реставраций, ремонтов, поновлений! В 1999 году покрыли купола под золото. Тут попечители помогли. Большие деньги пожертвовали при условии, что не будет огласки их имен. Не только местные предприниматели учинились, из Первопрестольной подсобили.

15 июня 2004 года был назначен новый настоятель – о. Сергий Березкин. Несколько лет назад он служил в нашем храме вторым священником. Потом его направили настоятелем церкви Покрова Пресвятой Богородицы, что в городе Покров. Там он проявил себя с самой лучшей стороны, стал благочинным Петушинского благочиния и вот теперь вернулся под своды дорогого всем нам храма.

Да стоит до века храм Успения Пресвятой Богородицы во граде Петушки, чтобы можно было здесь всегда внимать: «Благословен Бог наш», постоянно воспринимать: Близ Господь всем призывающим Его… (Пс. 144, 18) и душою испрашивать: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое», зная, что Он волю боящихся Его сотворит и молитву их услышит (Пс. 144, 19). Многая лета!

2000–2005 годы

Люди Божии

Если вы войдете во вторые ворота старого петушинского кладбища на Поповке, метров через шестьдесят справа прямо от дорожки начинается длинная ограда, в ней десять могил. Чьи они? Надписи скажут за себя: м. Ермогена, м. Арсения, м. Серафима, м. Анатолия, инокиня Евдокия, м. Маргарита, инокиня Акилина, инокиня Варвара, послушница Анастасия, инокиня Агриппина. Это имена слуг Божиих, которые обретались в Петушках и нашли здесь свое упокоение. Знаменитая церковная староста Евфросиния Харитоновна Овсянникова, добрая, деятельная, бескорыстная тетя Фрося, зная каждую, заранее позаботилась о них. Как только отошла в мир иной первая, монахиня Арсения, заказала ограду на всех. Теперь сестры о Господе всегда рядом. Не только те, кто в общей ограде. Матушка Епифания попросила ее похоронить недалеко от сестер в ограде семьи Золотовых, близких ей по духу людей. Инокиня Екатерина покоится через тропинку. Монахиня Мисаила – рядом с тетей Фросей. Только блаженная Мария и монахиня Евдокия чуть подальше. Да еще дальше покровские монахиня Ангелина и схимонахиня Михаила.

Матушка Маргарита у своего дома-баньки

Почему так щемит сердце при виде их скромных могил? Кто они, эти люди? Какой след оставили в Петушках? Известно очень немного. Жизнь монашеская – это всегда тайна, тем более при богоборческой власти. Однако кое-что удалось найти. Огромную помощь мне оказали сестры Золотовы: Валентина Ивановна, Лидия Ивановна и Анна Ивановна[5]5
  Валентина Ивановна – монахиня Варвара; Лидия Ивановна – монахиня Людмила, впоследствии схимонахиня Лидия.


[Закрыть]. Низкий им поклон. Они дали бесценные первоначальные сведения, помогли разыскать людей, которые близко соприкасались с матушками. Эти люди и смогли рассказать то немногое, что знали и помнили. И наш долг – сохранить эту память.

В 2004 году попечением игумена Афанасия, настоятеля храма-подворья святителя Афанасия в Петушках, заменены пришедшие в ветхость деревянная ограда и десять крестов. Достаточных денег не было, но, как только игумен решился на это благое дело, объявился жертвователь. Он дал как раз недостающую сумму.

В миру – Александра Васильевна Зуева. Родилась в 1898 году. Почила 25 июня 1964 года. Откуда она родом – неизвестно, хотя ее родная сестра с племянниками проживала в Москве на улице Чеховская. Когда приняла монашеский постриг – неизвестно, но на момент закрытия Успенского Княгинина монастыря во Владимире была его насельницей. Потом служила алтарницей в храме святых князей Бориса и Глеба. Судя по письмам владыки Афанасия, ныне прославленного в лике всероссийских святых, она имела какое-то отношение к Троицкой церкви во Владимире, где в 20-х годах служил владыка и которая стала оплотом борьбы с обновленцами.

Как она оказалась в Петушках – неведомо. Служила в храме алтарницей. Жила в баньке у Ляпакиных. Это первый дом у речки после моста, если ехать из Москвы во Владимир. Потом перебралась тоже в баньку к Бочкиным по Кибиревскому проезду, 1-а.

Мать Маргарита всю свою жизнь посвятила Богу и людям. Кто больной, немощный, нуждающийся – до всех ей было дело. Всем старалась помочь. Многие просили ее помолиться за близких, давали ей деньги. Их она у себя не держала. Тут же определяла, кому нужнее. Некоторые сами просили, не отказывала, а если не хватало или вовсе не было денег, направляла нуждающихся к имущим. Наказывала, скажите, мол, от меня – дадут. И давали, с радостью давали.

Много посылок отправляла в тюрьмы, больницы, монастыри. Посылала сама, а чаще организовывала отправку, поскольку такой огромный поток посылок от одного человека власти, конечно, постарались бы перекрыть. Мать Маргарита добывала продукты, находила людей, которые не боялись указывать свой обратный адрес, и отправляла. Большую помощь она оказала владыке Афанасию. Матушка регулярно посылала ему посылки в лагеря. Епископ в письмах особо отмечал Петушки: «…передайте, пожалуйста, мое сердечное поздравление и праздничные благожелания о. Платону, Фросе, Золотым (так он называл Золотовых. – Прим. авт.), о. Николаю и Софии Леонтьевне и всем моим друзьям и заботникам в Петушках, во Владимире и Нове Городе. О всех молюсь, у всех, аще Господь благословит и жив буду, мысленно буду в первый день праздника с праздничным молебном…»[6]6
  Здесь и далее см. по списку литературы. 2. C. 390.


[Закрыть]

Монахиня Маргарита

Монахиня активно переписывалась с епископом. Как только получит от владыки письмо и прочитают его близкие, тут же посылает по кругу через верных людей. Валентина Ивановна Золотова вспоминает, что, будучи еще подростком-школьницей, отвозила эти письма в 1949–1950 годах через Москву по Рижской дороге в Павшино, где обреталась бывшая игумения Свято-Успенского монастыря в Александрове Тамара. Многих монахинь, к 50-м годам уже рассеянных по стране, связывали Петушки. В 30-е годы, когда повсюду закрывались храмы, здесь Свято-Успенская церковь оставалась единственным огоньком в большой округе, на который слетались жаждущие света и тепла.

В письме от 17 августа 1952 года владыка пишет матушке, духовно близкому человеку: «…Радуюсь за Вас, что Вы имеете возможность зреть красоту Господню, обильно питаться от трапезы духовной, услаждаться нашими дивными песнопениями. Мысленно соучаствую с Вами в торжествах церковных, соутешаюсь Вашими утешениями. Какое великое сокровище вера наша!.. Во всех обстоятельствах она приносит нам успокоение, утешение, радости…»[7]7
  2. С. 344.


[Закрыть]

Матушка навещала владыку в Зубово-Полянском доме инвалидов, пока его не удалось вызволить «на иждивение». Именно м. Маргарита, преодолев неимоверные трудности, пройдя бесчисленные инстанции, проломив все препоны, организовала переезд владыки Афанасия из Тутаева в Петушки. И потом не оставляла его своим вниманием. Договаривалась о временном жилье, затем о постоянном. Тщанием матушки владыке наладили быт, и он смог работать над своим наследием, которое удивляет всех нас сейчас и будет удивлять до века.

Кто ее знал, говорят: настоящая монахиня. Всегда в молитве. Многое ей было открыто. Близкие люди спрашивали, видела ли она бесов. Нет, говорит, не видела, но дважды встречалась с их кознями. Один раз бес запустил в нее из-за печки валенком. В другой раз кто-то сильно надавил на голову. Матушка провела рукой и ощутила чью-то шершавую лапу. Иисусова молитва сразу сделала свое дело. Нечто невидимое, большое и тяжелое двинулось к двери, аж половицы заскрипели.

Аскетизм был ее сутью. Вспоминает Анна Ивановна Золотова: «Позовет, бывало, печурку надо поправить. Ну, наберу я глины, песку, сделаю замес, замажу щели, как полагается, а матушка и рада. “Иди, – говорит, – поешь курьева месива” и приговаривает: “Неси, да не тряси”. Подает мне тюрю – хлеб, соль и вода, а попробуешь – вроде ничего вкуснее и не едала».

Никто ее никогда не видел без платка. Обычно всегда была она одета во все черное. Никогда не лежала, в лучшем случае сидела. Приговаривала: «Ну, вот монах, набрал книг и спит на них». Она знала час, когда отойдет ко Господу. Незадолго до смерти говорит одному близкому человеку: «Ты меня протри, и больше уж не трогайте». Просьба матушки была исполнена. Близкие к ней люди испытывали благоговение, желание преклонить голову перед подвигом стяжания благодати. Глядя на подвижницу, можно было вспомнить преподобного Силуана Афонского, который говорил: «Благодать любит сухое тело, по нему узнается настоящий монах».

Мать Маргарита ничего не имела. Когда умерла, собирали во что одеть. Кроме постригального, ничего не было. Господь, видимо, удостоил ее за труды больших даров и место уготовил ей высокое. Рассказывает монахиня Людмила: «Вскоре после смерти матушки вижу сон. Я тогда еще не была монахиней. Стою в нашем храме на самой солее в левой части во всем монашеском. Стою и плачу, вся грудь мокрая. А храм полон, все кого-то ждут. Вдруг такой включился свет, глазам больно. Ну, все светильники, паникадила и еще что-то. Врата тоже открыты. Дьякон должен начинать, а никого нет. Кого ждут? А я стою, уливаюсь. Вдруг – как толчок. Поднимаю глаза, ко мне через народ пробирается матушка Маргарита. Подошла близко, улыбается. У меня вырвалось: “Матушка, ты ведь умерла”.

– Да, – отвечает.

– Расскажи, как там?

Монахиня мне что-то сказала, я уж сейчас не помню, а потом и говорит: “Стою я у самых царских врат”. Я ойкнула и зажмурилась. Открываю глаза, а никого нет. Только ладанный дым вьется».

Матушка Маргарита! Помяни нас грешных во Царствии Небесном, помоги нам в скорбях и печалях, как ты это делала на земле. А мы о тебе помним и молимся. Да исправятся молитвы наши и твои!

Серафима Георгиевна Хохлова. Родилась в 1894 году где-то в Ярославской губернии. Долгое время жила в Меленках, приехала туда к сестре-монахине. После закрытия монастыря осталась там, работала санитаркой в больнице. Разглядел этого человека игумен Роман. Он перевез Серафиму сначала во Владимир, а потом, когда его самого перевели в Петушки, взял с собой и ее. Постригал Серафиму правящий архиерей владыка Серапион. Постриг сразу в схиму с именем Епифания. Жила она в сторожке при церкви.

Когда о. Романа направили из Петушков на новое место, матушке уже исполнилось 93 года. Ехать она никуда не захотела и попросилась к Золотовым. Сестры с радостью приняли к себе монахиню. Так и прожила старица у них до самой смерти. Незадолго до кончины правящий архиерей пожаловал ей сан игумении и вручил посох.

Схимонахиня Епифания

Монахиня Епифания имела великое смирение. Она всегда любезно здоровалась и кланялась знакомым. Но вот одно приветствие очень показательно. В нашем храме были блаженные Сережа и Коля Не Болей. Матушке уже перевалило за 90. По своей немощи сидела она в храме по благословению на маленькой скамеечке. Поднималась только в особых местах службы. Вот подходит Сережа: «Здрасьте». Мать Епифания тяжело поднимается и приветствует. Сережа удовлетворен. Через некоторое время снова приближается: «С праздником». Монахиня опять поднимается и любезно приветствует блаженного. Его сменяет Коля Не Болей. Они по нескольку раз за службу поднимали матушку, и не было случая, чтобы монахиня возмутилась, прогнала озорника или просто не ответила на приветствие.

Со всеми была отзывчива, ласкова, всегда была готова помочь, хотя совсем не было сил.

Отошла ко Господу 30 июля 1991 года. Дата весьма знаменательна. В этот день, в соответствии со службой Всем святым, в земле Российской просиявшим, составленной святителем Афанасием (Сахаровым), поминаются все не прославленные к церковному чествованию, но великие подвижники благочестия и праведники.

В миру – Агриппина Ивановна Брызгалова. Была матушка из интеллигентной семьи. Родители умерли рано, и ребенка определили в приют при монастыре где-то под Москвой. Она уже бойко читала и пела. Очень полюбила ее настоятельница. У послушницы оказался прекрасный голос и большие способности. Девочка быстро освоилась на клиросе и всех завораживала своим высоким альтом. Со временем стала инокиней. После революции до 1933 года проживала в Москве, в Кунцеве, потом несколько насельниц монастыря, и среди них Агриппина, оказались в Ундоле. В 1939 году церковь закрыли. Смысл проживания здесь утрачивался, и матушка в 1940 году перебралась в Петушки. В селе был действующий храм и активный приход, который давал надежду, что церковь не закроют. Кроме того, в Петушках проживали монахини Анатолия и Серафима. По-видимому, не без их участия м. Агриппина перебралась сюда. Наверное, они знали о ее способностях.

Приют дала Пелагея Филимонова. Дом ее стоял на Пролетарской улице. Здесь матушка подрабатывала, стегала одеяла. Это давало хоть какие-то средства на пропитание, однако основным занятием для себя считала службу. В храме м. Агриппина пела на клиросе. Да как пела, невозможно передать! Это был дар Божий. Она вела весь хор. Камертона в руках не держала, а все было по нотам монастырским напевом. С ней, кроме мирских, вместе стояли матушки Серафима, Анатолия, Ермогена, Арсения. Мать Агриппина знала службу наизусть, могла вести все по памяти. Была неумолима к тем, кто фальшивил, безжалостно прогоняла с клироса. Из прихожан некоторые пытались попасть к ней, ведь было много голосистых крестьянок. Все проходили строгий экзамен. Прослушав абитуриенток, обычно матушка говорила: «Нет уж, милая, тебе на завалинке петь». Свою манеру передала только м. Ермогене, однако последняя сравниться с матушкой не могла.

С особым благоговением инокиня относилась ко всем служебным книгам, считала их священными. Боже упаси, если кто ненароком положит на книги руки! Тут же получит хорошую выволочку.

К концу 60-х матушка начала сдавать. И голос стал не тот, и глаза перестали видеть. И хотя все знала наизусть, на клиросе уже не пела. Неопустительно ходила на каждую службу вместе с Клавдией Слеповой, пока обе в начале 80-х не вошли в немощь. Ведь матушке было уже далеко за девяносто. Дадим слово людям, на попечении которых м. Агриппина пробыла до самой смерти.

Рассказывает Людмила Михайловна Мальчугова: «Шла я однажды с электрички в церковь. Это было где-то в начале 80-х годов. Догоняю двух старушек. Одна ведет другую, слепую. Я поздоровалась и предложила помощь, поднести сумку. Одна из них, это была матушка Агриппина, спрашивает: “А ты кто будешь?” – “Людмила”, – говорю. “Ну, послужи во славу Божию, Людмила”. После храма я ее проводила домой. А когда прощались, матушка мне и говорит: “Ты приходи ко мне”. Вот с тех пор я и навещала. Правда, не так часто, как хотелось. Ведь живу я в Омутищах.

Когда приезжала, матушка очень радовалась. Не только потому, что я ей помогала. Она ведь от природы не была приспособлена к физической работе. Даже печку не топила. Это за нее делала м. Ермогена, приходила к сестре о Господе. Только вхожу, спрашивает, какой сегодня праздник. Экзаменует, значит. Ничего не давала сразу делать. Сначала все расскажет о празднике. Потом пропоет тропарь ему, все тропари знала наизусть. Вообще, она считала, что мирские должны знать наизусть тропари и кондаки всех двунадесятых праздников.

Известно о матушке мало, о себе говорить не любила. В общении была очень осторожна. С людьми быстро не сходилась, сначала наводила подробные справки, видимо, уже был горький опыт. Подарила она мне одну книгу, и там на полях была запись о ее постриге. Так велела заклеить.

Когда м. Агриппина стала уж совсем немощна, по-просила не бросать ее. Говорит, понимаю, мол, у тебя муж, дети, стесненные жилищные условия, к тебе уж не мечтаю, а вот маму свою упроси. Я сказала маме, и та с радостью приняла. Она была уже давно на пенсии, имела квартиру с удобствами, так что м. Агриппине было с ней хорошо».

У Анны Матвеевны Шатиловой м. Агриппина прожила до самой своей смерти. Много молилась. По памяти вычитывала молитвенное правило, полунощницу, кафизмы. Наверное, очень досаждала бесам. Являлись они к ней. Воевали.

Отметила матушка свои 99 лет и на сотом году отошла ко Господу. Случилось это в ночь на 25 мая 1986 года. Людмила Михайловна продолжает: «Незадолго до смерти матушка мне говорит: давай, мол, примерим мое постригальное, а то скоро умирать, а я не знаю, как оно будет на мне. Ну, примерили, все хорошо. И вот в ночь ее смерти приснился мне сон. Стою я на клиросе в петушинском храме и вижу: идет матушка по земле в своем черном, постригальном. Вокруг нее вьются цыгане, набрасываются, пытаются что-то отнять. И вдруг громкий голос предостерегает: “Не трогайте ее, она в храме читала и пела!” Тут я увидела море, красивый пароход. Матушка поднялась на него и исчезла. Утром мне позвонили – м. Агриппина умерла.

Потом ее долго во сне не видела. Но все-таки Господь сподобил. Однажды, еще при жизни, говорит мне, что отпросится у Господа сходить к нам, может, надо будет помочь. Ладно, говорю, молитесь, матушка, за нас, грешных. И вот ухожу я в отпуск. А он маленький, всего две недели. Очень хотелось отметить день Ангела, будучи в отпуске, но мне не дали отгулять даже нескольких дней за переработку. Вот назавтра выходить на работу. Ночью вижу сон. Идет ко мне матушка во всем черном, в руках, как обычно, четки. Улыбается. Говорит, мол, с утешением к тебе пришла. Утром только я встала, звонок с работы, из отдела кадров: “Людмила Михайловна, вам еще гулять две недели”. Оказывается, вышел закон, увеличили нашей категории отпуск».

У матушки Агриппины еще с монастырских времен был пузырек с соборным маслом. Она его очень берегла. На пузырьке была гравировка ее фамилии и имени. На погребении о. Роман, в то время настоятель нашего храма, подержал этот пузырек в руке, как бы взвешивая все благое, совершенное в своей долгой жизни матушкой, и, после полива маслом покрывала по иноческому правилу, положил пузырек во гроб. Так что м. Агриппина все монашеское взяла с собой. Оставила нам только память, которая и взывает: «Матушка Агриппина, моли Бога о нас!»

На поминальной трапезе. Слева направо: инокиня Агриппина, игумения Платонида, игумен Платон, В. И. Золотова, А. П. Покровская, Л. И. Золотова, Н. И. Мушкина, М. И. Палагина, А. И. Золотова, Е. Х. Овсянникова, М. П. Гришин, монахиня Ермогена

Об остальных монахинях, инокинях и блаженных сведений совсем мало, однако приведем и их.

Монахиня Анатолия – Александра Феклистова. Примерно 1880 года рождения. Происходила из простой крестьянской семьи. В монастыре (предположительно Борисоглебский, близ села Асиново на берегу Истры, в 16 верстах от Зеленограда) имела послушание на сельскохозяйственных работах. Была человеком строгих правил, требовательной к себе и окружающим. Очень трудолюбива и немногословна. В стенах монастыря судьба свела ее с другой монахиней, Серафимой. С ней потом и оказались в Петушках. Проживали вместе в одной комнате в доме в Старых Петушках. Умерла в 1963 году.

Монахиня Серафима –  Елена Иванова. Была моложе м. Анатолии. Родом из Серпухова. Происходила из интеллигентной многодетной семьи. Отец ее был начальником железнодорожной станции. Стала монахиней в 18 лет. Внешне была очень красива, обаятельна. В общении с людьми приветлива, внимательна, ласкова. В монастыре была белошвейкой. Умерла в 1970 году.

Монахиня Арсения –  Прасковья Косточка. Высокая, сухощавая. Имела украинский акцент. Пела на клиросе красивым баритоном. Жила тихо, незаметно.

Инокиня Варвара –  Варвара Кукушкина. Умерла 3 мая 1978 года.

Инокиня Евдокия –  Евдокия Григорьевна Кокурникова. Жила вместе с м. Маргаритой, ухаживала за ней. Умерла 26 февраля 1984 года.

Монахиня Евдокия –  Евдокия Александровна Кучинова. Примерно 1915 года рождения. Жила в Новоселове. В молодости стала инвалидом. Упала у колодца, повредила позвоночник. Долго лежала без движения, потом стала передвигаться на костылях. Приняла постриг. По всем данным, постригал ее о. Павел, проживавший в Овчинине. Была достаточно близка с тетей Фросей. Та приезжала ее навещать из Петушков. Потом монахиня перебралась на жительство в Петушки. В престольный праздник Успения по молитвам о. Платона исцелилась. Оставила костыли, ходила только с палочкой. Еще живы свидетели этого чуда.

Монахиня Ермогена –  Евдокия Семеновна Филофеева. Пела на клиросе, заботилась о своих сестрах о Господе, помогала им. Происходила из крестьянской, очень верующей семьи. Ее отец в старости принял монашеский постриг с именем Серафим. Родной брат Алексей перевозил из Тутаева епископа Афанасия, ныне прославленного всероссийского святого. Постригал Евдокию о. Роман. Умерла 5 августа 1992 года.

Инокиня Екатерина –  Екатерина Ивановна Павлюкова. Пела на клиросе низким голосом. Ее так и звали – «Катерина бас». Могила ее через дорожку от сестринской ограды.

Схимонахиня София –  Надежда Ивановна Мушкина. Отошла ко Господу 6 октября 1983 года на Урале. Много сделала для петушинской церкви. Одно время в 30-е годы была старостой храма. Заботливая, хлопотливая, маленького росточка, худенькая, везде поспевала. Общительная, имела много знакомых. Для церкви всегда своего добьется, выпросит. Была келейницей у о. Платона. Когда игумена назначили служить в село Ильинское, сопровождала его в поездках. После смерти батюшки в 1966 году переехала в Струнино, потом в Целиноград. Там была пострижена в монахини с именем Вера. В схиме стала Софией. Перед смертью ее навестила м. Авраамия, насельница Княгинина монастыря. От нее и стали известны последние подробности.

Блаженная Маня –  Мария Григорьевна Борисова (13.03.1913–22.12.1996). Работала уборщицей в железнодорожной столовой. Была тихой, работящей, улыбчивой. Никому никогда поперек слова не скажет. Всегда с улыбкой, всегда с добром. Абсолютно нестяжательна. Ничего не имела. Все с чужого плеча. Своего угла не было, всегда жила в людях. Помогала своим трудом, чем могла.

Отпевали ее, когда в храме шла уборка. И батюшка, и все, кто был в храме, проводили ее до кладбища, а потом сложились, кто чем мог, и помянули. Человек ничего не имел, и даже родственников, а проводы ему учинились торжественные. Значит, Божий был человек.

Хорошие люди выделили в свое время по ее просьбе место в семейной ограде. Мария нашла брошенный кем-то металлический крест и поставила его для себя. Когда ее хоронили, не надо было заказывать новый. Крест уже стоял на своем месте.

Верхний ряд (слева направо): инокиня Агриппина (Брызгалова), монахиня Анатолия (Феклистова), монахиня Серафима (Иванова), монахиня Маргарита (Зуева), монахиня Ермогена (Филофеева). Сидят: схимонахиня Селафиила (Забродина), Е. Х. Овсянникова (монашеское имя неизвестно), монахиня Арсения (Косточка), Н. И. Мушкина (впоследствии монахиня Вера, схимонахиня София)

Две монахини, которые имели отношение к Свято-Успенскому храму, похоронены не в Петушках.

Монахиня Афанасия –  Александра Ивановна Бобкова. Родилась в 1910 году. По отзывам знавших ее, заботливая, трудолюбивая. Келейничала, ходила за владыкой еще с тридцатых годов. Это, видимо, ей и припомнили. Арестовали 26 ноября 1937 года. Приговор – пять лет лагерей. После отбытия срока проживала в Карагандинской области. Потом смогла переехать в родные края. Активно переписывалась с владыкой, когда тот находился в местах лишения свободы. Направляла ему посылки. Когда епископ вернулся в Петушки, снова стала келейничать у него, как и до ареста, сначала в доме у Покровских, а затем в доме, выстроенном на участке Бочкиных, куда переехал владыка. Жила по монашеским правилам. Очень хотела принять постриг, и Господь внял ее благому намерению. 20 января 1994 года, на 40-й день после пострижения, монахиня тихо отошла ко Господу. Сердце подсказывало, почему надо было так спешить. Похоронена во Владимире.

Схимонахиня Селафиила –  Зинаида Васильевна Забродина. Если вы в нашем Свято-Успенском храме подойдете к левой солее, обязательно обратите внимание на две необычные иконы. Одна из них на северной стене – Казанская икона Божией Матери, другая, «Скоропослушница», лежит на аналое возле киота с иконой Серафима Саровского. Обе вышиты бисером. Автор этой кропотливой и трудоемкой работы – матушка Селафиила. Так она оставила нам память о себе. Умерла 1 марта 1993 года. Похоронена в Великодворье.

Хотя бы несколько слов следует сказать о схимонахе Макарии в надежде, что путями Господними узнают о нем на Афоне и исключат его из списков без вести пропавших насельников русского монастыря. По описанию помнящих его людей, о. Макарий был невысокого роста, худощавый, с большой белой бородой. В 1941 году на вид имел 80–90 лет. Проживал в Старых Петушках. Приехал он в Россию еще до революции с Афона по сбору денег для монастыря. Проживал в Москве, на Ордынке, подворье монастыря. Собрал приличную сумму. Как оказался в Петушках, неизвестно. На исповеди сказал, что в шапке у него зашиты монастырские драгоценности. Пришел домой, а к нему уже гости из милиции – и сразу за шапку. Что это было, совпадение? Сейчас трудно определить.