Текст книги "Опасный дар"

Глава 39. Новый подозреваемый

Начальство дало возможность капитану Смлоху и полковнику Адгокину реабилитироваться, но только с условием, что убийца Геннадия Устоева будет арестован в течение суток. Главным подозреваемым, без всякого сомнения, был назван иранец Баязид. Фатима заметила его, когда шла с Геннадием Устоевым к гостинице «Космос», и у Баязида был явный мотив – ревность. Его объявили в розыск, разослали ориентировки. Виктор снова поехал на Цветной бульвар, чтобы посмотреть записи с камер наблюдения, которые должны были храниться 30 дней с ночи, когда убили Косту. Если бы на них оказался Баязид, который хотя бы, как обычно, только подбивал мяч, то два дела можно было объединять в одно и с одним подозреваемым. По дороге Виктор опять вспомнил статью о применении нейросети в работе полиции.

«Как бы сейчас пригодилась программа распознавания личности… Мне придётся потратить несколько часов, а программа в один момент обнаружила бы Баязида», – подумал он с сожалением.

Но долго Виктору просматривать записи не пришлось. Конечно, инструкция была нарушена. Записи остались только на камерах, которые были установлены в букмекерской конторе Баркова. Но и на них Баязид обнаружен не был. Оставалась надежда на острые глаза и хорошую память сотрудников. Виктор стал обходить всех с фотографией Баязида, но никто его не опознал. Кабинет Баркова был последним местом, куда он зашёл.

– Нет, не видел, – сказал Барков после того, как внимательно посмотрел на фотографию.

Потом он передал фотографию Зольникову, который быстро взглянул и отрицательно покачал головой.

Опознание закончилось. Барков подошёл к окну и долго провожал взглядом Виктора, который быстро удалялся в сторону станции метро «Цветной бульвар». Повернулся к Зольникову и заметил:

– Спешит, а ищут ведь не того…

– Это точно. На микрокассете убийца виден со спины, но по комплекции явно значительно меньше, чем человек с фотографии, которую показывал Смлох, – ответил Зольников.

– Да, это точно. Может, стоило ему микрокассету отдать? Вдруг найдёт ниточку к Голованову. Не удивлюсь, если убийство португальца он подстроил, чтобы нам репутацию подмочить, – продолжил Барков.

– Западло полиции стучать, даже если эта гнида постаралась.

– Коля, хватит блатного, – сморщился Барков. – У нас здесь с тобой легальный бизнес. Мы эту микрокассету через Лену подсунем и будем ни при чём, – решил Барков.

***

Когда Виктор вернулся в отдел, его ждала хорошая новость. Адгокин с радостью сообщил, что Баязида обнаружили в институте Склифосовского и сейчас привезут.

– Травма оказалась несмертельной? – спросил Виктор.

– Да, но ещё двести грамм, и он точно бы не выжил, – ответил Адгокин.

– Чем же его таким тяжёлым ударили?

– Не ударили, а если бы ещё двести грамм водки выпил.

– Напился? Как же он оказался в «Склифосовском»?

– Вытрезвители же закрыли в 2012 году. Поэтому решили болельщиков, которые будут перебирать алкоголя, свозить в институт Склифосовского и клинику Пирогова.

Через некоторое время Баязида доставили в КПЗ при следственном отделе. Нужно было ждать приезда кого-нибудь из иранского посольства для официального допроса, который Адгокин хотел начать как можно быстрее. Нетерпение объяснялось тем, что появилась ещё одна улика, изобличающая иранца. На записях из отеля «Космос» было видно, как вслед за Фатимой и Геннадием Устоевым через входные двери прошёл Баязид. У него в руках был стаканчик, в который была вставлена пластмассовая трубка.

– Надо было все «Макдональдсы» и «Старбаксы» раньше позакрывать, может, и предотвратили бы второе убийство, – сказал Адгокин после просмотра записи.

Ожидание приезда дипломата затягивалось, и Адгокин начал терять выдержку.

– Послушай, Виктор, ты же выпивал с Баязидом, и он не знает, что ты полицейский. Давай тебя посадим к нему в камеру. Попробуешь его разговорить. Может, что сболтнёт, – начал Адгокин.

– Я на английском двадцать слов знаю, а на персидском вообще только одну фразу. Как я с ним говорить буду?

– Мы тебя посадим с переводчиком Ярославом, которого прислали для допроса Баязида. Он уже здесь целый час болтается без дела и от скуки соблазняет мою секретаршу.

Решили, что по легенде Виктор Смлох и Ярослав будут болельщиками, которые напились и устроили скандал на улице. Конечно, в таком случае они должны были оказаться в обезьяннике отделения полиции, а не в КПЗ следственного отдела.

– Баязид хотя и возможный убийца, но не настолько закоренелый, чтобы разбираться в тонкостях процедуры задержания, – положил конец сомнениям Адгокин.

После утверждения легенды начали гримировать. Ярославу под глазами наклеили по кусочку синей изоляционной ленты, сверху которой белым канцелярским корректором провели полоску такой же ширины. Снизу секретарша Адгокина подрисовала жирные полоски своей красной губной помадой. Получился российский триколор. Виктору на лбу чёрным фломастером крупно написали «Россия».

К внешнему виду решили добавить звуковое оформление. В интернете Виктор наткнулся на результаты конкурса «Во даёт», который провели в Волгограде.

– Название как-то двусмысленно звучит, – заметил Адгокин.

Победителем была признана кричалка: «Навеки в сердце волгоградца цифры двадцать-восемнадцать!» Её должен был повторять Виктор.

Когда Виктор и Ярослав появились в камере, то увидели, что Баязид набивает мяч, который ему оставили в виде поблажки как иностранному гостю. Баязид сразу узнал Виктора и сам, без расспросов начал рассказывать о своей ревности. Как следил за Алей и Геннадием Устоевым, когда они шли к гостинице.

– Когда Аля с этим парнем вошли в номер, я не выдержал. Бросился оттуда, не разбирая дороги, и оказался в каком-то баре. Потом очнулся только в больнице, – закончил рассказ Баязид.

«Что-то не похож он на убийцу», – подумал Виктор.

Глава 40. Опять она

После того как Вероника уехала, Лена вернулась на дачу. Светлана Андреевна пропалывала грядки, Анатолий и Полина на веранде были увлечены одной из разновидности игры «Угадайка» под названием «Что я делаю». Суть игры заключалась в том, что Анатолий изображал действия, названия которых имелись на перевёрнутых карточках перед ним. Полина по движениям должна была угадать, что он показывает. Растерянный вид Анатолия и улыбка на лице Полины явно говорили, что девочка выигрывает с большим преимуществом.

На столе Лена увидела стопку карточек с названиями действий, которые уже были угаданы Полиной. На нескольких Лена прочитала: «Мне холодно», «Болит живот», «Хочу спать». И на двух самых верхних – «Удар справа», «Удар с лёта».

«Полина не занималась теннисом и никогда не видела ни одного матча. Она видит в будущем, как Анатолий переворачивает карточку, и поэтому не ошибается в угадывании», – подумала Лена.

В это время Анатолий встал боком к Полине и взмахнул руками. Потом правая рука его начала опускаться за голову в направлении поясницы, вырисовывая какую-то замысловатую петлю. Одновременно он присел и весь стал, как сжатая пружина, которая тут же разжалась. Правая рука вытянулась как можно выше вверх. После чего стала поворачиваться вокруг плеча вперёд и увлекла в поворот все части тела. Движение остановилось только тогда, когда Анатолий полностью развернулся к Полине.

– Подача, – уверенно сказала Полина.

Анатолий развёл руками, чтобы этим жестом показать полное поражение в игре, и перевернул карточку, на которой, конечно, оказалось это слово.

«Если о способности Полины узнают, то наверняка захотят воспользоваться. Представят, что это какая-то новая игра, и она будет предсказывать будущее неизвестно для кого», – подумала Лена.

Она пошла проводить Анатолия на дачу, где ему предстояло прятаться от Баркова и Зольникова. По дороге расспрашивала о Голованове. Убийство Косты сильно подорвало репутацию Баркова как человека, который гарантирует безопасность своим клиентам, и, действительно, могло быть результатом войны двух букмекерских сетей. Из рассказа Анатолия она поняла, что Голованов очень опасен. За мягкими манерами скрывались жестокость и способность пойти на всё, чтобы добиться цели.

Когда Лена вернулась, то увидела, что Светлана Андреевна и Полина увлечены сбором клубники. Лена села в плетёное кресло на веранде, достала смартфон, открыла фотографии Голованова, Баркова, Зольникова. Намазала запястье кремом «Африка». Первым делом взглянула на фотографию Вероники. Желание расстаться с Барковым и вернуться к Анатолию выглядело вполне искренним, но она хорошо знала свою подругу. Вероника была, как маленькая тучка, которую несло воздушным потоком. С Анатолием её несло в сторону любви, с Барковым – к деньгам, а в ресторане – к рукоплесканиям её пению. Лена увидела за окном электрички, в которой ехала Вероника, крутой откос и стелу монумента Победы. Стела имела форму штыка, воткнутого в землю, с почти самого верха которого нависла бронзовая Ника с двумя ангелами по бокам. Казалось, что все три скульптуры в затяжном прыжке. Парашюты должны вот-вот открыться, и тогда они благополучно приземлятся у основания стелы, где их ожидала конная скульптура Георгия Победоносца. После метро «Студенческая» электричка поехала совсем медленно, чтобы через минуту окончательно остановиться на Киевском вокзале. Рядом с Вероникой сидел молодой человек, с которым она с энтузиазмом кокетничала.

«Горбатого исправит могила, а упрямого дубина», – вспомнила Лена известную поговорку.

Следующей была фотография Баркова. Лена увидела его на корте с невероятно счастливым лицом. Ей показалось это странным. Мячи отлетали от его ракетки большей частью в сетку и вряд ли могли дать повод к такой радости. Наконец, в поле зрения попала противоположная сторона корта, и Лена увидела, что тренером Баркова на этом занятии была стройная девушка небольшого роста. На каждом ударе она уверенно посылала мяч прямо под правую руку Баркова. В этом чувствовался большой опыт работы с клиентами на корте. В её лице была строгость и невозмутимость, что Баркову явно нравилось.

«Баркову нравятся женщины с характером, надо это использовать», – решила она.

Лене было неприятно ещё раз увидеть лицо Зольникова. Сразу вспоминалось, как он хотел выбросить её из окна в отеле «Ритц-Карлтон». Зольников сидел спиной к работающему телевизору и с мрачной сосредоточенностью чистил пистолет.

«Наверное, огорчён, что давно никого не убивал», – со злой иронией подумала Лена.

Наконец, наступила очередь фотографии Голованова. Она увидела открытое окно, за которым была картина, так хорошо известная по наиболее популярным фотографиям самых примечательных мест столицы и новогодним поздравлениям президента. На переднем плане Москву-реку перекрывал Каменный мост, за которым виднелась Кремлёвская стена. Выше массивное светлое здание, похожее на русского богатыря в остроконечном шлеме, который втянул шею в плечи. Справа блестели купола зданий на Соборной площади.

Голованов сидел в глубоком классическом кресле, имеющем высокую спинку с «ушами», в которые можно было упереться щекой, если случилось задремать. На коленях у него лежал айпад, который он удерживал рукой, которая закрывала от Лены часть экрана. Она никак не могла понять, что на картинке, которую Голованов так внимательно разглядывал. Ей удалось только прочитать название – «Максим», и она поняла, что это интернетовское издание популярного журнала для мужчин.

«Вот дед даёт!» – подумала она.

Лена быстро набрала его название в поисковом окошке «Гугла» – и на экране появилась картинка обложки журнала, где в голой обольстительнице она сразу узнала Ирину Петрову.

«Вот стерва, Голованова, значит, тоже зацепила», – хмыкнула Лена, намазалась кремом «Африка» и стала пристально вглядываться в бездонные глаза Ирины Петровой. Но ничего не увидела.

«Кажется, будущее этой ведьмы я разглядеть не смогу», – чувствуя, как виски сжимает боль, подумала Лена.

Глава 41. Измена

На веранду неожиданно вбежала Полина, так что Лена едва успела закрыть на смартфоне картинку с голой Ириной Петровой. Следом вошла Светлана Андреевна с большой миской только что собранной клубники. Полина в нетерпении подошла и потянулась к ягодам.

– Подожди, нужно сначала помыть, – сказала Светлана Андреевна назидательным тоном.

– Такие ягоды на тёте, которая сейчас придёт, – сказала Полина.

Лена вздрогнула. Изображение клубники было частью рисунка на блузке цыганки, которая отказалась гадать ей на привокзальной площади в Малоярославце.

«Полина видит, что цыгане скоро будут здесь, – подумала она. – Интересно, а можно ли избежать того, что видит Полина в будущем? Она видит, что будет так – тётя с клубниками на блузке идёт к нам на дачу. Будущее меняется. А из-за чего? Из-за повернувшего его ход события в прошлом. А ну-ка, попробуем повернуть!»

Лена позвонила в местное отделение полиции. Дежурный подозвал того молодого лейтенанта по имени Герман, который совсем недавно обходил территорию садового товарищества с проверкой. Он начал успокаивать Лену и попытался выяснить, откуда информация, что цыгане снова появятся. По его тону чувствовалось, что ещё немного и с языка у него сорвутся какие-нибудь резкие и даже грубые слова о городских барышнях, которым везде мерещатся насильники. Лена продолжала настаивать, и он нехотя согласился ещё раз прийти.

Стало ясно, что нужно немедленно поговорить с Виктором.

После набора номера некоторое время было тихо, а потом автомат-ответчик приятным женским голосом сообщил, что абонент временно недоступен.

«Где равноправие? Может быть, мне хотелось бы услышать приятный мужской голос», – пронеслось в голове у Лены.

Она тут же подумала о креме «Африка». Нет, ей было необходимо говорить с Виктором прямо сейчас, когда существовала реальная угроза их ребёнку, а не видеть, чем он будет заниматься через два часа.

Лена не знала, что делать дальше. Она усадила Полину перед телевизором. Первый канал решил распространить праздничное настроение от футбольного чемпионата и на маленьких телезрителей. Показывали один из лучших диснеевских короткометражных мультфильмов – «Холодное торжество», который являлся продолжением полнометражного мультфильма «Холодное сердце». Волшебница Эльза, которая всё может превращать в лёд, решила на день рождения преподнести многочисленные подарки сестре Анне. Неожиданно Эльза простудилась. У неё повысилась температура, и она стала чихать. При каждом чихе из носа вылетали сопелки, которые превращались в симпатичных маленьких снеговиков. Эльзе становилось всё хуже. Анна уложила её в постель и начала ухаживать. Дальше следует фраза, для которой и был снят весь мультфильм.

– Это самый лучший подарок, который я когда-либо получала на день рождения, – говорит Анна.

– Какой? – спрашивает Эльза.

– То, что я имела возможность заботиться о тебе.

Лена задержалась и посмотрела мультфильм вместе с Полиной.

«Странно, что возрастная категория – дети от 4 до 6 лет, мне тоже было интересно», – подумала она.

На самом деле ей было не просто любопытно. Лена видела мультфильм повторно. В первый раз она смотрела на английском языке с названием, больше соответствующим сюжету, – Frozen fever. В мультфильме две девочки были сёстрами и подругами, которых таинственная способность к волшебству одной из них связала ещё больше. Лена увидела в этом себя и чернокожую девочку в белом платье и красной панамке, с которой дружила в Анголе. И потом мысль, что нужно заботиться о тех, кто рядом, была близка её сердцу, как и любой женщине.

Лена устроилась рядом с Полиной – они любили смотреть мультики вместе. Но тут засветился экран смартфона – звонил Герман, который был встревожен и смущён. Он рассказал, что после звонка Лены отправился на обход. И действительно наткнулся на цыганок, которые выходили из посёлка Мятлево, явно собираясь идти в сторону садового товарищества. Но увидели его и повернули обратно. Задерживать их было не за что, и они поспешно скрылись. На просьбу Лены выставить пост рядом с дачей Герман ответил отказом. В отделении не было свободных полицейских. К тому же, по его мнению, реальной угрозы не существовало. У цыганок мог быть миллион других дел. Однако Герман обещал проследить за ними, если цыганки опять появятся в районе дач.

Ощущение опасности не покидало Лену, и она решила, что лучше временно поселить Светлану Андреевну и Полину в доме, где прятался Анатолий. Это казалось самым лучшим решением. На следующий день ей нужно было ехать в Москву, где Барков ждал её в «Ритц-Карлтон», чтобы делать ставки. Даже если цыгане придут в садовое товарищество, Лена рассчитывала, что им не сразу удастся обнаружить место, где будут укрываться её мать и дочь. За это время она рассчитывала что-нибудь придумать.

Лена отвезла Светлану Андреевну и Полину на новое место, вернулась на опустевшую дачу, в которой стало сразу как-то неуютно. Подняла с пола куклу Барби, которую в спешке забыли, вышла на веранду. И только там вспомнила о Викторе. Лена открыла на смартфоне его фотографию, привычно намазалась кремом «Африка». После чего вскочила и размахнулась, чтобы швырнуть смартфон в открытое окно, за которым выводили трели беспечные соловьи. Она увидела Виктора с Ириной Петровой. Это было то, что она уже видела однажды, – прекрасное исполнение позы Камасутры «Олимп». Виктор плотно прижимал к себе Ирину. Лица их соприкасались. Левой рукой он обхватил её за талию, а правую руку подставил под бедро левой ноги и таким образом удерживал Ирину Петрову на весу. Она в свою очередь ногами обхватывала Виктора за бёдра, а правой рукой шею…

«Позвонить»! – подумала Лена и вместо того, чтобы зашвырнуть подальше смартфон, стала набирать номер.

Телефон Виктора был выключен. Она схватила ключи от машины, но потом в бессилии опустилась на стул. То, что Лена увидела, должно было случиться через два часа, но до Москвы из Мятлева она могла добраться только за четыре.

Глава 42. Изменам – нет!

Лена сидела у открытого окна, за которым продолжали надрываться певчие птицы, и не слышала их беззаботных голосов. После первого шока ей удалось собраться и начать выстраивать мысли в подобие логической цепочки.

До увиденных ею событий было ещё два часа. Что за это время можно сделать?

Лена осознала, что даже не поняла, где Виктор будет изменять. Нужно было ещё раз открыть его фотографию и освежить крем «Африка» на запястье. Но Лена поняла, что не может заставить себя второй раз смотреть на это.

Если Виктор привёл Ирину Петрову к ним домой, то одним из вариантов могло быть обращение в полицию.

Позвонить через два часа, сказать, что грабят, и попросить немедленно приехать?

Но, подумав, она пришла к заключению, что этот вариант вряд ли сработает. Полиция может приехать с опозданием или Виктор покажет своё удостоверение. Тогда они развернутся в дверях и уйдут с пожеланиями приятно провести остаток вечера. Но главное – нужно было ждать ещё два часа, а ей хотелось действовать прямо сейчас, немедленно.

Лена вспомнила, что у неё дома осталась часть партии льняных полотенец, которые так охотно раскупали иностранцы на сувениры. Можно было попросить одну из сотрудниц магазина поехать к ним домой со строгим указанием забрать эти полотенца из платяного шкафа в спальне. Но и этот вариант был не без изъяна. Ирина Петрова уже доказала свою изворотливость и вполне могла спрятаться в туалете, ванной или под кроватью. И потом, непонятно, что было бы хуже – неверность Виктора или сплетни по всему торговому центру, как простой продавщице удалось предотвратить измену владелице одного из магазинов. Кроме этого, оба варианта не очень подходили, потому что не было ясно, где измена состоится.

«Нужно проверить рабочую электронную почту Виктора», – решила Лена.

Как-то при ней он заходил в свой аккаунт, чтобы прочитать срочное сообщение, и она на всякий случай запомнила пароль. Лене повезло. Виктор по расхлябанности не менял пароль каждые две недели, как положено, и тот, что она запомнила, подошёл. Открыв переписку, Лена радостно вскрикнула. В почте был мэйл от агента Геннадия Устоева, который Виктор ещё не успел прочитать. Сообщалась информация о новых уликах по делу об убийстве Педро Косты. Устоев обнаружил пачку отравленных дротиков под кроватью в номере Фатимы Али. «Надо звонить Адгокину», – пришла к выводу Лена. Для неё было совершенно ясно: когда Адгокин узнает, что появилась информация, которая изобличает убийцу, то немедленно вытащит Виктора из любой постели. Оставалось придумать, как это сообщить. Нельзя же было сказать, что читает служебную переписку мужа. Наконец, план созрел. Адгокин снял трубку после того, как в шестой раз проиграло начало песни из сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи» про их службу, которая трудна и опасна. Лена сказала, что Виктор звонил и отменил поездку на дачу, так как ему срочно нужно на работу. Потом добавила, что теперь его смартфон не отвечает и она хочет узнать, на работе ли он. Адгокин сделал паузу, пытаясь набрать правильных слов для объяснения того, что Виктор сейчас утешает Фатиму Али в гостинице.

– Он не говорил, почему так заспешил на работу? – уклончиво спросил Адгокин.

– Виктор сказал, Геннадий Устоев прислал сообщение об улике, которая указывает на убийцу Косты, – стараясь быть спокойной, ответила Лена.

Расчёт оказался верный. Адгокин радостно поблагодарил, сказал, что немедленно найдёт Виктора.

После разговора Лена сначала успокоилась. Виктор не посмеет ослушаться Адгокина, поедет на работу, и никакой измены не будет.

Потом мысли стали мрачнеть. «Эта чёрная сучка соблазняет его с такой лёгкостью, а для меня у него из всех ласк только „миссионерская“ поза», – подумала Лена.

Потом подошла к зеркалу и внимательно на себя посмотрела. «Невидима и свободна! Невидима и свободна!» – процитировала она фразу из любимого романа.

Лена достала крем «Африка», а на смартфоне открыла фотографию Анатолия.

«Красивый парень. Тренер по теннису с кучей учениц, с которыми наверняка всю Камасутру освоил. Почему я должна быть верной, когда Виктору только случайность помешала изменить. Я тоже хочу свободы!» – подумала Лена.

Она увидела себя с Анатолием. По картинкам из интернета сразу узнала позу, которая называлась «Замок». Лена, откинувшись назад, сидела на столе, в который упиралась руками для поддержания равновесия. Голова была запрокинута так, что она могла видеть звёздное небо через стёкла веранды. Анатолий стоял перед ней. Он делал равномерные движения, и в конце каждого их тела соединялись в одно. Лена не могла ничего слышать и ощущать, но видела, что ей хорошо.

Вдруг она отшвырнула смартфон и подошла к зеркалу, где увидела себя внутри деревянного цилиндрического строения. В круглой стене на равномерном расстоянии друг от друга располагались настежь открытые двери. Она опустила руку, на запястье которой был крем «Африка», и видение исчезло. Лена вспомнила, что этот объект расположен в арт-парке «Никола-Ленивец», который находится в двадцати минутах езды на машине от дачи. Если она увидела себя в парке сейчас, то будет там через два часа. С фотографией Анатолия Лена увидела его будущее. В зеркале – своё, и поняла, что всё-таки не сможет изменить Виктору.