Текст книги "Опасный дар"

***

По дороге в отдел Виктор несколько раз открывал на смартфоне страничку журнала «Максим» с голой Ириной Петровой, чтобы тут же закрыть. Раздражение, из-за которого он вчера напился, не проходило. Он практически ничего не знал о ней. Да и виделся всего три раза – разговор в гримёрной после спектакля, прогулка в Серебряном Бору и на футбольном матче. Но даже с таким скудным набором красок под действием магического взгляда театральной примы Виктор создал образ, который стал близок сердцу. Ему было неприятно, что её изображение на этой обложке каждый мог облапать похотливым взглядом. Это разрушало созданный им образ.

Наконец, Виктор взял себя в руки.

«Надо выбросить всю романтику из головы. Я мало задавал Петровой вопросов о Педро Косте. Надо допросить снова!» – подумал он.

…Лена приехала в магазин, но раздражение от вчерашнего вечера не проходило. Она решила, что сегодня обязательно должна всё рассказать Виктору. Во второй половине дня она решила начать наблюдать за ним, чтобы знать точно, в каком настроении он придёт домой. От этого зависело, как построить разговор. Она намазалась кремом «Африка» и открыла фотографию Виктора на смартфоне.

Через несколько секунд продавщицы увидели, что Лена вбежала в торговый зал, начала срывать с вешалок льняные, расшитые цветами кофточки и топтать их ногами. Потом швырнула баночку крема «Африка» так, что едва не попала в китайского туриста.

– Полиция! – заорал китаец.

– Подлец! – крикнула Лена.

Странность была в том, что она смотрела не на китайца, а в экран смартфона. Все быстро успокоились, так как стало понятно, что выкрики Лены не относятся к присутствующим.

– Подлец, – ещё раз прокричала Лена и убежала из торгового зала.

Причиной гнева Лены стало то, что в своём предсказании она увидела прекрасное исполнение позы Камасутры «Олимп». Виктор плотно прижимал к себе маленькую чернокожую женщину. Лица их соприкасались. Левой рукой он обхватил её за талию, а правую руку подставил под бедро левой ноги, и таким образом удерживал женщину на весу. Она в свою очередь ногами обхватывала Виктора за бёдра, а правой рукой шею. Это позволяло ей подтягиваться немного вверх в такт с равномерными движениями Виктора.

«Подлец», – уже про себя повторила Лена.

Некоторое время она сидела неподвижно, но потом опять быстро взяла в руки смартфон.

«Так это произойдёт только через два часа. Нужно наблюдать, что будет дальше», – подумала Лена.

Виктор и чернокожая женщина пошли на кухню. Лена стала изучать вид, который открылся за окном. Она увидела довольно широкую прямую протоку, берега которой были густо обсажены деревьями. Протоку перекрывал мост, похожий на арбу, у которой осталось по половине колеса с каждой стороны. Совсем рядом с ним был другой мост с высокой аркой поперёк мостового полотна. В арке был подвешен ярко раскрашенный шар. Чуть дальше виднелся сосновый лес.

«Это Серебряный Бор. Я знаю это место», – подумала Лена.

Когда Виктор и Ирина подошли к входу ограды дома, где жила Ирина, то увидели несколько женщин у стола, на котором были разложены изделия изо льна. Торговля шла бойко. Виктор узнал продавщицу, которая была из магазина жены, и помрачнел. Скоро увидел и Лену. Она объяснила, что решила устроить здесь выездную торговлю, после того как узнала, сколько в доме богатых жильцов.

– Это Лена – моя жена, Ирина – свидетель, – представил Виктор женщин друг другу. – Мне нужно было срочно получить разъяснения по некоторым деталям в показаниях, – добавил он.

– Ирина, может быть, вы что-нибудь купите? У меня хороший выбор, – начала Лена.

– Да, конечно, – Ирина отлично владела собой, так что никаких эмоций, кроме лёгкой заинтересованности, на её лице не было. – Может быть, вот эту накидку?

– Я бы вам посоветовала с розовыми крупными цветами, – с улыбкой рекомендовала Лена. – Розовый цвет вам будет к лицу.

– Вы правы.

Лена и Ирина побеседовали ещё несколько минут. Потом Лена попросила Виктора помочь собраться и довезти непроданный товар до магазина.

По дороге Лена вспоминала глаза Ирины.

«Стерва, но какие необычные выразительные глаза. Такие могут быть только у ангела или совсем падшей грешницы», – подумала она.

Глава 32. За двумя зайцами

Голованов оторвал взгляд от куполов Храма Христа Спасителя и отошёл от окна. Прошло уже несколько лет, как исполнилась давняя мечта – поселиться в известном «Доме на Набережной», который правильнее стоило бы назвать жилым комплексом. Группа зданий, которые образовывали два уютных дворика, была построена в тридцатых годах прошлого века для партийных функционеров, учёных, писателей и просто известных людей. Как в средневековой крепости, там можно было проживать, совершенно не общаясь с остальным миром. Кроме восьми жилых корпусов, на территории имелся кинотеатр77
  В наши дни – кинотеатр «Ударник».


[Закрыть], продовольственный магазин88
  Сейчас «Азбука вкуса».


[Закрыть], столовая99
  Сейчас «СпецБуфет №7».


[Закрыть], клуб1010
  С 1961 г. там находится «Театр эстрады».


[Закрыть]. Прямо над «Театром эстрады» располагался крытый теннисный корт, где Голованов занимался в секции, когда в детстве жил на Гоголевском бульваре.

Голованов раздумывал над просьбой Ирины Петровой помочь найти ровесницу с необычными способностями, из Анголы, но русскую. Кроме этого, она должна пользоваться кремом «Африка», и у этой женщины должно быть родимое пятно под левой грудью… Вот такие приметы. Он сразу подумал про Лену, о которой узнал от Анатолия. Конечно, Голованов ничего не сказал Ирине о своих догадках и принялся собирать сведения об обеих. Выяснил, что в начале девяностых Лена и Ирина жили в одном пригороде Луанды, столицы Анголы. Отец Ирины был один из функционеров МПЛА, которую поддерживал Советский Союз. Во время возобновления гражданской войны в Анголе отец и мать Ирины Петровой погибли. Она с бабушкой эмигрировала в СССР, где поменяла имя и фамилию. До этого её звали Аранта Санчес.

Голованову стало ясно, что Лену и Ирину-Аранту связывает нечто серьёзное, которое тянется из детства.

Вся жизнь похожа на клубок, из которого, как нить, вытягиваются дни, месяцы. С годами нить становится длиннее, а клубок уменьшается в размере. Но невозможно разорвать эту нить и выкинуть из памяти всё неприятное, что хочется забыть, а потом оставшееся связать красивым бантиком. Голованов вспомнил свои школьные годы. Как учился в школе №57, что через перекрёсток с музеем изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, на улице Волхонка, которая в его детстве называлась Метростроевская. Вспомнил, как играл в теннис с ребятами из «Дома на Набережной», которые учились в школе №19 на Софийской набережной прямо напротив Кремля. Старинное двухэтажное здание школы было местом, где в 1861 году открылась женская гимназия, ставшая затем Московским Мариинским училищем для девочек.

Голованов подружился с Володей, отец которого работал во Внешторге СССР, и Аркадием – сыном крупного учёного. После тренировок они часто заходили к Володе, чтобы восхититься новыми иностранными марками из его коллекции и получить в награду жевательную резинку, которая, как совершенно западная вещь, была абсолютно незнакома рядовому советскому школьнику. Потом следовала обязательная прогулка по Берсеневской набережной, во время которой Аркадий, как самый богатый, покупал всем троим мороженое.

В старших классах они стали выпивать в обществе девушек, с которыми знакомились на приёмах в посольствах (пригодилось обучение английскому языку с первого класса школы). Из всех троих только Голованов не поступил в институт и через полгода после школы стал скрываться у цыган от призыва в армию. Но учёба и у остальных ребят не задалась. Володя подсел на наркотики, а Аркаша стал валютчиком и скоро получил первый срок. Второй срок получил уже по одному делу с Головановым, и опять за валюту. Потом третий – и опять за то же, но на этот раз сел только один. В девяностых Аркаша нарвался на пулю в сердце и контрольный выстрел в лоб…

Голованов не был таким прямолинейным. С началом рыночных отношений он почувствовал себя как рыба в воде. Ему удавалось быстрее других увидеть, как можно заработать на новых трендах, а знакомство с криминальным миром позволяло лучше обезопасить свой бизнес.

Появились игральные автоматы, и у Голованова получалось ставить их в самых прибыльных местах – на вокзалах. Когда становились нужны новые помещения, он находил маленькие магазинчики, в которых нечем было торговать, и стеклянные кафешки с малым числом посетителей. Главное, чтобы они были в людных местах. Наглухо забивались окна, плотно расставлялись автоматы. Полутьма в помещениях была не из-за того, что владелец игровых автоматов боялся милиции. Все проверяющие были хорошо прикормлены. Просто так экраны автоматов выглядели более яркими и привлекали больше внимания.

Когда в Москве появились казино, этот ушлый коммерсант и здесь оказался среди первых.

…Голованов вынул смартфон, чтобы ещё раз позвонить Анатолию. Ему нужно было подробнее расспросить о Лене. У него появилось ощущение, что складывается ситуация, когда можно будет заработать хорошие деньги. За Ириной Петровой проследили его люди, и выяснилось, что она поехала в Самару на игру Россия – Уругвай, на результат которого Голованов поставил по её совету.

«Наверняка хочет как-то повлиять на исход матча. Игроков, что ли, соблазнять будет?» – подумал он.

Предсказаниям Лены Голованов доверял. В возможностях Ирины ещё сомневался. На ипподроме, когда он не был уверен, какая из двух лошадей придёт первой, то ставил на обеих. Сейчас он имел дело именно с таким случаем.

«Абонент временно недоступен», – снова услышал Голованов приятный женский голос.

Как всегда, сработала интуиция, и появилось чувство опасности. К тому же теннисист Анатолий был ему симпатичен – глядя на него, Голованов не раз и не два думал, что наблюдает самого себя в молодости. Он не рассказывал Анатолию о своём теннисном детстве и вообще старался никому ничего о себе не рассказывать.

Уверенность в том, что с Анатолием что-то случилось, не оставляла Голованова, и если так оно и есть, то наверняка это дело рук Зольникова. Голованов прошёл на маленькую кухню, а потом в девятиметровку с видом на Кремль. Когда дом строился, то, очевидно, не предполагалось, что важные жильцы будут заниматься приготовлением пищи и расставлять по комнатам мебельные гарнитуры.

«Похоже, что с Анатолием что-то случилось, и это дело рук Зольникова. Надо быть начеку», – подумал он.

Глава 33. Ритуал

Реальная измена не состоялась. Но красочное видение того, что могло произойти, совершенно вывело Лену из равновесия. Что это было? Лена увидела неслучившееся? Предотвратила эти события? Или Камасутра Виктора и чернокожей актрисы – лишь плод её собственного воображения?..

Ответов на эти вопросы у Лены не было.

Ей стоило большого труда собраться и начать прятаться за многословием, чтобы Виктор не заметил её состояния. По дороге в магазин она принялась бодро рассказывать Виктору, как хорошо продаются изделия изо льна, как ей пришлось менять точки и эта оказалась самой выгодной. Когда тема была исчерпана, Лена осторожно спросила о ходе следствия. Он ответил подробно. Чувствовалось явное доверие к ней. Наконец, она рискнула спросить и об Ирине Петровой. Виктор рассказал, что актриса – важный свидетель. Сегодня у него в кабинете во время дачи показаний она пожаловалась, что какой-то не в меру ретивый моралист нацарапал на входной двери оскорбительные слова. Любые проявления расизма были совершенно недопустимы, особенно во время чемпионата мира. Когда их встретила Лена, они как раз направлялись в квартиру Ирины Петровой, чтобы Виктор мог осмотреть дверь.

«Может, и не врёт. Действительно, приехал по делу. Значит, Петровой удалось соблазнить Виктора уже в квартире. Быстро работает стерва», – подумала Лена.

Лена снова захотела рассказать Виктору обо всём и попросить помощи. Решила, что будет рыдать, клясться в любви и вспоминать дочь. Все средства были хороши, чтобы держать Виктора подальше от Ирины Петровой. Но тут позвонила мать – и этот звонок изменил всё.

– Виктор, нужно срочно ехать на дачу. Мама сейчас сказала, что сегодня к ним с Полиной приходили цыганки, – с трудом сдерживаясь, чтобы не удариться в панику, проговорила она.

– Ничего страшного, – не отрывая взгляда от дороги, сказал Виктор. – Как пришли, так и ушли.

– Прошу тебя, поедем! – взмолилась Лена.

И ещё она подумала, что в дороге как раз будет удобный случай всё рассказать.

– Ты зря так волнуешься, – произнёс Виктор. – Я никак не могу. Завтра нужно страховать Алю Первиль. Представляешь, оба подозреваемых в неё влюбились и ревнуют друг к другу.

– Ну прошу тебя! – Лена думала о ребёнке, кто там в кого влюбился, ей было совершенно не интересно.

– Нет! Давай позвоню в местное отделение полиции, сообщу им о цыганах. А ты бери машину, её починили. Сейчас четыре. К восьми на даче будешь. И успокойся, пожалуйста.

Они как раз остановились у подъезда. Виктор обнял Лену и закрыл ей рот поцелуями, что сделало продолжение разговора невозможным.

Через полчаса Лена отъезжала на машине от дома.

Приехала она на дачу, когда Полина уже уснула. Подошла к дивану, где спала дочь, убедилась, что она на месте. Поправила одеяло. Напряжение не спадало.

– У тебя остался коньяк, который мы тогда с Виктором привозили? – спросила Лена.

– Конечно, мы с Полиной здесь не пьянствуем, – улыбнулась мать.

Достала из шкафчика наполовину пустую бутылку и две рюмки.

Лена налила себе и матери. Быстро выпила, а Светлана Андреевна лишь пригубила.

После минутной паузы Лена рассказала о долге банку, про следствие по делу об убийстве Косты, способности предвидеть, которая появилась у неё и у Полины, о странной малоярославецкой цыганке и ставках в букмекерской конторе. Только не упомянула, что предотвратила измену Виктора с Ириной Петровой. Мать недолюбливала Виктора, и разговор мог уйти совершенно в другую сторону.

– Ты теперь понимаешь, почему мне нужно знать все подробности, как меня лечили тогда в Анголе? – пристально глядя матери в глаза, проговорила она.

Светлана Андреевна вздохнула.

Лена порылась в сумочке, достала крем «Африка», открыла крышку и поставила перед ней на стол.

– Вот этот крем.

Светлана Андреевна быстро допила коньяк и приложила платок к глазам, которые заблестели от наворачивающихся слёз.

– Я никогда не забуду этот запах, – сказала она.

Наверное, минуту она молчала, глядя в пространство. А затем начала свой рассказ. Речь в нём шла об эпидемии в подготовительной школе, где училась Лена. Болезнь начиналась как обычный грипп: высокая температура, насморк и кашель. Потом всё это переходило в воспаление лёгких. Обычные антибиотики не действовали. Врачи делали искусственную вентиляцию лёгких, но это только продлевало страдания. Начиналась гангрена конечностей. Ноги ампутировали, но дети всё равно умирали.

В отчаянии родители обратились к знахарям. Они приходили в масках, раскрашенные. Прыгали, исполняя замысловатый танец, под бой барабана рядом с медицинскими приборами в блоках интенсивной терапии, но это тоже не помогало.

Один из знахарей рассказал, что в далёком селении очень давно дети тоже умирали от подобной болезни. Есть легенда, что за какие-то прегрешения на это селение было наложено проклятие. Раз в пятьдесят лет эти места посещает злой дух и умерщвляет всех детей. Но со временем у них появился ритуал, который позволял хоть кому-то выжить. Последний раз спасся один мальчик. Сейчас он шаман в этом селении, и он знает, как противодействовать злому духу.

– И нас повезли к этому шаману?

– Да, а что нам ещё оставалось делать…

Лена налила в рюмки ещё коньяку, и они выпили залпом. Потом Светлана Андреевна продолжила.

– Тебя и ещё пять девочек разместили в машине, которую использовали для перевозки раненых. Доехать до селения не удалось. Дорога закончилась, и нужно было идти по песку. Мы понесли вас на руках, вокруг страшная картина – черепа торчат из песка… До сих пор забыть не могу. Когда-то там были сильные бои правительственных войск с повстанцами. И ещё на песке кактусы, похожие на зелёных осьминогов. Я больше нигде таких кактусов не видела… Когда мы дошли до селения, к нам вышел шаман. Он сразу всё понял без объяснений и сказал, что ночью будет проводить ритуал изгнания злого духа.

– Как это было?

– Разожгли огромный костёр, начали бить в барабаны и топать в такт. Шаман достал дротики и стал их чем-то намазывать. Запах у этого вещества был ну точно как от твоего крема. Он начал стрелять в вас дротиками, которые лишь слегка прокалывали кожу, как при уколе. После ритуала у всех началась сильная аллергическая реакция – покраснение и сыпь.

– И что дальше?

– У тебя болезнь прошла, но ты потеряла обоняние.

– Ты говорила, что выжила ещё одна девочка.

– Кажется, да, но точно не знаю. В Анголе снова возобновились сильные бои, и мы вернулись в Советский Союз.

– А что шаман?

– Возле селения была перестрелка, и он погиб от случайной пули.

Они выпили ещё по рюмке.

– Что теперь будет, Лена? – спросила Светлана Андреевна.

– Не знаю, – в шоке от услышанного, проговорила та, – столько совпадений… Как я умудрилась купить этот крем «Африка»? Я даже не помню, где… А у Полины почему без всякого крема открылись эти способности? И способности эти гораздо сильнее моих. Я очень боюсь за Полину, мама!

Глава 34. Новая улика

– Только не предлагай Веронику затащить в сауну и парить до тех пор, пока не скажет, почему не предупредила, что у Лены муж полицейский, – начал разговор Барков.

– Хорошо, мои ребята могут подержать её за ноги головой вниз на балконе, – ответил Зольников.

– Коля, брось свой мрачный юмор. Всё очень серьёзно.

Барков и Зольников обсуждали сложившуюся ситуацию в номере отеля «Ритц-Карлтон». Бегство Анатолия не очень влияло на дела. Его следовало поймать и наказать за предательство, просто для устрашения других. С Леной было гораздо сложнее. Действительно, она могла начать работать на Голованова. И если в дело ввяжется муж-полицейский, то противодействовать этому будет трудно. Кроме этого, Зольников узнал, что Голованов крупно заработал, когда поставил на Уругвай против России. Возможно, тогда в «Ритц-Карлтон» Лена всё же обманывала, когда клялась, что не в сговоре с Головановым, а просто ошиблась. Этот успех конкурента был ещё одним очень существенным ударом по престижу сети Баркова после убийства Педро Косты рядом с букмекерской конторой на Цветном бульваре.

– У Лены квартира в залоге. Муж об этом не знает. Она пришла к нам срубить денег, чтобы отдать долг, – продолжил Барков.

– Теперь ясно, что она оказалась у нас не случайно. Использовала Анатолия и Веронику, – заметил Зольников.

– У неё явный интерес к убитому португальцу, и она явно хочет нас вовлечь в поиски его убийцы. Зачем?

– Согласен, – задумчиво кивнул Барков, – действительно, странно. Муж расследует, а такое впечатление, что Лена хочет найти убийцу первой.

– Кроме долга, она ещё что-то скрывает. Теперь надо подумать, как распорядиться козырем, который у нас появился, – сказал Зольников.

Дело было в том, что накануне Зольников получил анонимный звонок. Незнакомец сообщил, что есть информация об убийстве Педро Косты, которую он готов сообщить. Расчёт был верный. В полиции его бы просто поблагодарили, тогда как от владельца букмекерской конторы он мог получить хорошие деньги.

В руках Баркова и Зольникова оказалась микрокассета из видеорегистратора машины, которая была припаркована рядом с конторой на Цветном бульваре. Регистратор продолжал работать на стоянке, и сцена убийства оказалась зафиксированной. На записи было видно, как неторопливо идущего португальца догнала девушка, лица которой, к сожалению, не было возможности рассмотреть. В левой руке она держала стаканчик с пластмассовой трубкой. Подойдя совсем близко, она бросила стаканчик в урну, вставила что-то в трубку и дунула. Педро Коста схватился за шею, сделал несколько шагов и рухнул в бронзовую машину памятника Юрию Никулину. Девушка не остановилась, а продолжила идти вперёд по направлению к Садовому кольцу, пока не пропала из кадра. Следом за ней прошёл молодой человек, одетый как для карнавала. Поверх обычных, обтягивающих ноги штанов, похожих на спортивные, виднелись широкие шорты. Сверху – куртка с объёмными рукавами и большим отложным воротником. Сзади виднелся короткий плащ. На голове шляпа с перьями.

– Ты думаешь, что Лена клюнет на микрокассету? – продолжил разговор Зольников.

– Уверен. Надо её срочно найти. Я пытался ей звонить, но её телефон отключён. Первого июля Россия играет против Испании в одной восьмой финала. Нужно, чтобы она делала ставки у нас, а не в компании с Головановым. Сейчас подойдёт Вероника. У Лены есть дача в Калужской области, там сейчас живут её мать и дочь, так что наверняка она поехала туда их навещать. Ты звони ей, пока не дозвонишься. Но лучше попросить Веронику съездить к ней и передать, что нам с Леной нужно срочно поговорить, – ответил Барков.

– Дожили, без баб никуда, – скривился Зольников.

– Коля, ты опять мрачен, но прав. Сейчас бабы – вторая тема после футбола.

Раздался звонок, и охранник, который находился у входа в отель, сообщил, что в номер поднимается Вероника.

– Вероника! Стоило только вспомнить. Значит, мы всё делаем правильно, – Барков весело потёр руки.

Когда Вероника вошла в номер, помещение наполнилось тонким ароматом духов.

Девушка была расстроена. По протекции Баркова Вероника ходила на кастинг в ресторан на Новом Арбате, где нужна была певица. Это повышало статус учреждения общепита, когда поедание тяжёлых мясных блюд сопровождалось лёгким пением симпатичных девушек. Огорчение Вероники состояло в том, что вместо шести песен за вечер, как она рассчитывала, ей предложили исполнять только три.

Барков сказал, что это недоразумение, которое легко исправить, и стал расхваливать красоту и талант Вероники. Потом подвёл к зеркалу и попросил закрыть глаза. Когда Вероника снова посмотрела на себя, то увидела на шее золотую цепочку с двумя жемчужинами. Комплименты и подарок были восприняты с благодарностью. Барков как бы между прочим спросил об Анатолии. Вероника торопливо ответила, что не знает. Было видно, что её мысли больше заняты предстоящей карьерой в ресторане и золотой цепочкой. На дачу к Лене Вероника ехать не хотела, но после непродолжительных уговоров всё-таки согласилась.

Теперь можно было спуститься в ресторан. Вероника сказала, что ей нужно немного освежить макияж, и удалилась в ванную. Барков и Зольников остались одни.

– Ты думаешь, что эта кукла действительно не знает, где Толик? – спросил Зольников.

– Похоже на это.

– Если с ней кого-то из ребят послать? А то мало ли чего она может натрепать.

– Вероника толком ничего не знает, а Лена, если увидит одного из твоих мордоворотов, которые её чуть не изнасиловали, начнёт нервничать. Нет, пускай едет одна. И надо начать собирать компромат на мужа Лены, чтобы подстраховаться.