Текст книги "Гормон"

Тарасов понял, что дальше не имеет смысла играть перед незнакомцем роль немца, и перешел на чистый русский язык, без акцента.

– Кто же ты? Как тебя зовут? – спросил Тарасов на родном для себя языке.

– Меня зовут Самойлов Николай, но прошу меня называть Фридрих Карл. Это мой военный псевдоним. В прошлом я циркач. Могу делать различные фокусы. Я иллюзионист. Скажите который сейчас час?

Тарасов посмотрел на руку, но не обнаружил на ней часов, они словно исчезли.

– Не можете? – торжествующе произнес карлик. – Вот ваши часы, – он протянул руку, держа в ней наручные часы Тарасова. – Держите, я возвращаю их вам.

Тарасов был удивлен этим. Как этот маленький человек смог снять с разведчика, наручные часы так, что он не почувствовал этого?

– Признаюсь, ты удивил меня, – ответил Тарасов. – Что же ты, Самойлов Николай, хочешь от нас?

– Совсем немногого. Что бы вы взяли меня в труппу. Я немцев ненавижу так же сильно, как и вы. В труппе я мог бы работать фокусником-иллюзионистом.

– Я не сомневаюсь в этом, но ведь ты не знаешь немецкого, ни итальянского языков. Тебя немцы быстро обнаружат при проверках.

– Зато я хорошо могу играть роль глухонемого, – ответил карлик. – У меня к вам просьба, пусть все называют меня по кличке Карл Фридрих.

– Почему именно Карл Фридрих?

– Так звали короля математиков, Карл Фридрих Гаусс, – произнес карлик.

– Ладно, математик, пусть будет по-твоему, все равно ведь от тебя не избавится, да и полезен ты нам будешь. Скажи, ты много фокусов знаешь? – поинтересовался Тарасов.

– Фокусы для меня, всё равно, что воздухом дышать. Сделаю так, что ни один фриц не догадается.

– Ладно, Карл Фридрих, считай, что ты принят на службу, – уверенно сказал Тарасов, слегка улыбаясь.

* * *

Секретные лаборатории немецкого концлагеря военнопленных располагались под самим лагерем. В одном из кабинетов этой лаборатории находились двое людей, одетых в белые халаты, и беседовали.

– Здесь вы можете наблюдать за одним из наших экспериментов, – сказал профессор Калнберг офицеру СС и, приглашая его посетить одну из лабораторий. – Этот эксперимент я назвал «демонстрацией неуязвимости».

Они оба подошли к окну, за которым находилось еще одно помещение. В эту комнату привели и выстроили в колону шестерых человек, одетых в форму заключенных. Перед колонной стал лаборант, одетый в белом халате. Лаборант сказал по-русски, обращаясь к заключенным, что бы те стали поближе друг к другу. Заключенные повиновались. Затем, лаборант вытащил из кармана пистолет, и выстрелил из него в грудь первому, стоящему в колоне заключенному. Заключенные начали падать на пол один за другим, все кроме четвертого номера, находящегося в середине колонны.

– Это удивительно, – сказал офицер СС.

– Человек, стоящий в колоне под четвертым номером и есть наш образец. Как видите, пуля прошла сквозь троих, затем поразила образец, и, выйдя сквозь него, сразила ещё двоих. Однако выжил лишь образец. Те, что погибли – это обычные люди, которым не было привито гормональное вещество.

Офицер пристально смотрел, не отрывая взгляда на человека выжившего после выстрела. Человек улыбался звериным оскалом. В его глазах было видно помешательство рассудка. Но он все же исправно подчинялся командам лаборанта.

– Однако, что это за оружие, которое может поразить сразу шестерых? – спросил офицер.

– Это тоже разработка наших ученых, механиков и физиков, – сказал профессор. – Ну, что? Можем идти дальше?

– Да, да, конечно, – ответил офицер. Он был еще под впечатлением увиденного.

Профессор дал какой-то сигнал через окно своему помощнику и тот, почти мгновенно, выстрелил в голову четвертому номеру. Его голова разлетелась на кусочки, тело рухнуло на пол.

– Зачем же своего убивать? – спросил офицер.

– Это всего лишь образец, – сказал профессор Калнберг. – Я могу таких много сделать для Фюрера. Однако идемте дальше.

Они вышли в коридор.

– Вы понимаете, – начал профессор, – мне нужна стабильность моего препарата. К сожалению, я пока не могу добиться этого.

– Да, я в курсе. Всего 18 часов, затем препарат распадается, и его действие прекращается. Но мы верим в вас. Ведь 18 часов, это неплохое начало.

Профессор одобрительно кивнул головой.

– Вот в этой лаборатории вы можете наблюдать «демонстрацию силы».

– Они вошли в похожую с предыдущей комнату, и подошли к небольшому окну для наблюдений.

– Чем здесь вы меня удивите, профессор? Всё что я сегодня увидел, просто поражает. Я обязательно обо всём расскажу начальству в Берлине, – сказал офицер.

– Эта демонстрация показывает, насколько сильным может быть человек. После введения препарата, мы провели несколько тренировок с образцом. И смотрите, что с этого получилось. Как быстро он научился и приобрел навыки борьбы голыми руками. И какова его сила стала теперь.

Они оба увидели через окно, как в лабораторную комнату вошел человек одетый в немецкую форму солдата СД.

– До эксперимента этот человек был самым обычным, – пояснил профессор Калнберг, – до войны, он был обычным бухгалтерским служащим. А теперь смотрите, каким он стал через неделю, после тренировок по боевым искусствам. Ему недавно ввели препарат.

Солдат подошел к столу и одним ударом руки разнес его пополам. Ногой он сшиб шкаф так, что тот отлетел в сторону и, с грохотом ударившись о стену, разлетелся на куски.

– Впечатляет, как для бухгалтера, – сказал офицер.

– Не спешите, – остановил его Калнберг.

Профессор нажал на кнопку пульта расположенного перед окном. На пульте загорелась синяя лампочка. Такого же цвета лампочка загорелась в лаборатории, где находился подопытный солдат.

В лабораторную комнату вошли пятеро мужчин, одетых в форму советских солдат. Они стали у стены. На их лицах было видно волнение, а в глазах страх.

– Это военнопленные, – сказал профессор. – Их специально держали месяц в хороших условиях, для проведения этого эксперимента. Они хорошо питались. Тренировались три раза в день. Среди них есть мастера спорта по боксу, дзюдо, рукопашному бою. Некоторые из них даже чемпионы страны. В общем – это сильные и крепкие ребята. Мы одели этих заключенных в их родную форму – солдат советской армии. Эту форму они носили и раньше, до того, как попасть в концлагерь, то есть в плен. Я искал их специально для этого эксперимента. Так они попали в наш концлагерь, для переработки. Как видите все они в хорошей физической форме. Я сказал им перед этим экспериментом, что освобожу их после его завершения.

– В самом деле? – спросил офицер.

– Да. Слово надо держать. В комнате есть две двери. На одной висит табличка с надписью по-русски: «выход». Вторая дверь автоматически запирается, как только все они вошли в комнату. Сейчас вы будете свидетелем эксперимента, который я назвал: «демонстрация силы».

Профессор нажал на пульте кнопку красного цвета. В лабораторной комнате зажглась красная лампа.

– Красный свет был сигналом включения условного рефлекса, который мы выработали у нашего солдата в течение последней недели, во время тренировок по боевым искусствам.

Как только в лаборатории загорелась красная лампа, немецкий солдат встал со стула. Он находился между советскими солдатами и дверью выхода, отрезая им путь к отступлению. Советские солдаты начали окружать немца. Немец начал свирепеть так, что его рычание было слышно в кабинете наблюдения за экспериментом. Наконец, один из советских солдат атаковал немца, но тут же был отброшен назад с огромной силой удара ноги немца. Бедняга ударился головой о стену и потерял на некоторое время сознание. На немца напали сразу двое, но, не успев даже нанести удара, как они оба отлетели от него.

– Это впечатляет, – сказал не выдержав, офицер. – И вы утверждаете, что он почти не тренировался, и это действие вашего препарата дало ему такую силу и ловкость?

– Именно так, – сказал профессор. – С введенным препаратом, человек становится не только неуязвимым и сильным физически, но и способным к быстрому обучению в кротчайшие сроки.

– Я заметил, профессор, что он предсказывает атаки противников, поэтому легко их контратакует.

– Это верно. Его интеллект также изменяется под действием препарата. Он способен предсказывать удары за долю секунды. Этого достаточно. Время его двигательной реакции сократилось. Он стал быстрее реагировать, – профессор нажал на белую лампочку.

В лабораторной комнате зажглась белая лампа.

– А это, что значит? – спросил офицер.

– Вы увидите всё своими глазами.

После того, как в лаборатории зажглась белая лампа, немецкий солдат словно обезумел. Он начал наносить удары с такой силой и скоростью, что советские солдаты не могли их отразить и разлетались в разные стороны, словно мотыльки перед медведем. Наконец, немецкий солдат стал руками разрывать плоть своих противников. Он вырывал куски мяса и разбрасывал их по комнате с диким воем. Офицер даже открыл рот от удивления.

– Вот это да… – произнес офицер.

– Ладно, – сказал профессор, – далее ясно, что произойдет. Мы можем пройти в другую лабораторию.

Они вышли из комнаты в коридор, и направились по коридору в следующую секретную комнату.

– Этого вы тоже убьёте? – спросил неожиданно офицер.

– В этом нет нужды. Ему всё равно осталось жить еще… – профессор посмотрел на часы, – около часа, не более.

– 18 часов?

– Да, именно. К сожалению, его жизнь ограничена этим волшебным числом. Я всю жизнь занимаюсь биологией, наукой о живом. Всю свою жизнь я ищу гармонию в природе. Нас окружают удивительно гармоничные и симметричные, правильной формы живые организмы, населяющие нашу планету. Вы только посмотрите. Например, цветы. Ствол в форме цилиндра, лепестки цветка достаточно симметрично расположены относительно центра, сам же центр округлой формы. Вам не кажется это странным?

– Не знаю. Я как-то не задумывался над этим, – сказал офицер.

– Растения. А ведь они имеют тоже свою физиологию. Они живые, им свойственен рост и развитие. Их клетки тоже размножаются и обновляются. Они также как и мы питаются, словно животные. Им тоже необходима вода и ультрафиолетовые лучи солнца. Клетки, из которых сделаны растения и животные, в частности, человек, словно живые. Они действуют по программе. Как будто их кто-то запрограммировал. Но, кем они запрограммированы, и как это возможно – запрограммировать живое? И это не дело рук неразумной природы.

– Эти вопросы, профессор, в вашей компетенции. Я лишь верный солдат фюрера. В ваши опыты верит Гитлер, вам доверяют все немцы, вся Германия, – гордо сказал офицер СС. – Я хотел бы, что бы в моем подчинении были такие сильные солдаты, как те, что мы видели. Только, я хотел бы, что бы они принадлежали к высшим отрядам СС, а не к СД. В СД одни дураки. На них нельзя полагаться в войне. Войну выиграют ребята в черной форме, в форме СС. Однако мне показалось профессор, что этим бойцам не мешает приобрести интеллект, а то глядишь, они с такой свирепостью и на своих набросятся.

– Не волнуйтесь, – сказал профессор. – Это учтено. Уже проведено ряд экспериментов. В следующей лабораторной комнате вы наглядно сможете убедиться в их интеллекте.

Они оба вошли в небольшую комнату. В ней сидели за столиками люди, которые играли в шахматы. По правую сторону столов сидели люди одетые в форму немецких солдат. По левую сторону сидели заключенные лагеря, одетые в полосатую форму.

– Это будет «демонстрация интеллекта». Как вы видите, – сказал профессор, – люди в форме немецких солдат это наши подопытные. Они играют с мастерами. У нас даже есть русские и французские гроссмейстеры.

– Это крайне интересно. И, как? У них получается выигрывать у иностранцев? – не скрывая интереса, сказал офицер.

– У мастеров, да, – ответил профессор.

– И вы хотите сказать, что они не обучались игре в шахматы? – с недоверием сказал офицер.

– Совершенно верно. Лишь пару уроков. Как ходить фигурами и пешками, и только.

– Однако, как же они выигрывают? Ведь для этого…

– Не беспокойтесь. Они умеют играть в шахматы, как любой человек, как вы или я.

– Но, как же они могут выиграть у мастеров? Одно дело драться, неуязвимость, но, совсем другое – мозг, – удивился офицер.

– Все очень просто. Они читают мысли своих соперников. Вот и весь секрет. Ведь цветам не только свойственен рост и размножение. Они дают запах, а значит, взаимодействуют с окружающим их миром на расстоянии, без контакта. Так и мои подопытные, способны прочитать мысли своих абонентов. Например, подсолнухи умеют предсказывать появление солнца, они заранее разворачивают свои цветы в сторону востока.

– Но, это не только поразительно. Это ещё и опасно.

– Почему это? Если Фюреру нужна победа, то неважно, какой ценой это будет сделано. Интересно, что некоторые гроссмейстеры неправильно думают, и поэтому они выигрывают. Вот видите. Он проиграл, – профессор указал на немецкого солдата, сидящего за шахматным столом. – Это игра умов, как на войне. Кто сумеет обмануть, у того преимущество запасного хода. Солдат нужно обучать не только думать, но и совершенствовать свой разум. Это прекрасно, не так ли?

– Да, это впечатляет, – сказал офицер.

– К сожалению, мне пока не всё удается. Препарат всё ещё не стабилен. Время его действия всё ещё 18 часов. После этого организм гибнет. Клетки атакуют собственный организм, принимая его за враждебный.

– Но ведь это временно, профессор. Вы ведь начинали с нуля, а теперь у вас есть целых 18 часов, и вот эта прекрасная лаборатория, с которой, я надеюсь, вы всего достигните.

– Это верно. Процесс растет. Однако…

– Ни каких, однако. Начальству в Берлине и лично Фюреру нужны положительные результаты. Поэтому в Берлине о ваших экспериментах я буду отзываться положительно. Всё, что вы здесь делаете, вы делаете во благо Великой Германии. Хай Гитлер, – сухо произнес офицер.

* * *

Карл, как сам себя назвал карлик, подружился со всей труппой артистов. Он демонстрировал на манеже всевозможные фокусы с исчезновением предметов. Некоторые фокусы были настолько сложны, что даже артисты не понимали, как Карлу это удаётся. Например, Карл прямо на манеж вызывал кого-то из офицеров, и просил у него крупную денежную купюру. Этой бумагой он перебивал карандаш, на глазах немца и всех зрителей. А через мгновение, эта денежная купюра самовозгоралась в его руках. Правда, купюра после фокуса не возвращалась его владельцу. На глазах сотни немцев он разрывал камень голыми руками. Иногда он разрушал камень одним лишь взглядом. Немцам настолько нравились фокусы карлика, что слава о нем шла впереди цирковой группы. О фокуснике начали говорить солдаты и офицеры. На представление начали приходить высокие офицерские чины, чего раньше не было. Они приходили лишь для того, что бы посмотреть фокусы глухонемого карлика. Некоторые немцы считали, что он приносит им удачу, если до него дотронуться или он сам пригласит на манеж, в качестве помощника. Все немцы тянули руки, что бы выйти во время фокуса на манеж, и ассистировать великому фокуснику. Свои фокусы карлик держал в глубокой тайне, никто не знал, как он это делает.

Трупа по прежнему оставалась в городе, так как Тарасов всё ещё не знал, как ему осуществить новое задание: пленить немецкого офицера СС. Он уже третью неделю не выходил на связь с центром, потому что не знал о чем докладывать, ведь задание не было выполнено.

Как-то Карл зашел в палатку к Тарасову и сказал:

– Что-то ты печальный Борис.

– Это сильно заметно? – спросил Тарасов.

– Есть малость. О чем ты думаешь последнее время? Ребята не знают, почему мы здесь торчим и развлекаем этих дикарей, вместо того, что бы заниматься разведкой или подрывной деятельностью.

– Ты думаешь, это так просто, как твои фокусы. Я всё прекрасно понимаю. Но не вижу, как я могу осуществить задание центра. Потому заговорил с тобой об этом, – сказал Тарасов.

– У нас есть задание? – спросил Карл. – И ты столько времени молчишь?

– Это секретное задание. Его знать должны лишь несколько человек.

– Ну, и что это за задание? Ты меня посвятишь в его тайну? Я смотрю, что у тебя пока не выходит.

– Это верно, – Тарасов вздохнул, и сел на стул.

– Может быть, ты сможешь мне помочь со своими фокусами. С одной стороны ты хороший артист, правда, до сих пор я не знаю суть твоих фокусов, но дело твоё, это твои секреты. О тебе до войны никто не слышал. На цирковых площадках тебя не было. А ведь артист твоего уровня должен был получить известность давно.

– Да, ты прав, – сказал Карл, и тут же замолк, потому что в палатку зашел Петрушев Алексей.

– Не волнуйся, – сказал Тарасов. – Алексей в курсе задания. Он всегда помогает мне первый. Но, как видишь, и он сейчас не в силах помочь. Ну так, рассказывай.

– Что тут рассказывать, – начал Карл. – Я долгое время путешествовал по Китаю, Тибету, Индии. Вот почему обо мне здесь и в Европе никто не слышал. А на Востоке я был известен. Вот, решил вернуться в родные края. А тут война. В армию меня не взяли, посчитали, что я инвалид и мал ростом. Поэтому я решил к вам присоединиться, что бы вместе фрицев поганых бить. Кроме фокусов я ничего не умею делать. Цирк это моё призвание. Я с детства любил этим заниматься. Мой отец не был артистом, а вот мой дед любил это искусство, от него передалась мне эта страсть к иллюзии.

– Мы уже три дня думали к тебе за помощью обратится, – признался Алексей. – Нам нужно добыть языка. И это должен быть не просто немецкий офицер, а офицер СС.

– Ого, – сказал Карл. – Ну, у вашего начальства и аппетит. И как же вы его собирались похитить здесь, пред носом у немцев? А как его доставить в центр?

– Вот в этом то и дело, – сказал Тарасов. – Если мы его похитим, то знаешь, что здесь начнется. Мы не сможем его вывести даже из города. Не то, что бы довести его в лес к партизанам. Не штурмом же брать нам гестапо, а потом с боем пробиваться к своим. Надо сделать так, что бы немцы не заметили похищение. Но, как?

– Это шутка, – произнес Алексей.

– Шутка. Но в каждой шутке есть доля правды, – сказал задумчиво Карл.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил Тарасов. – Ты знаешь, как это осуществить? У тебя есть план?

– Возможно, – сказал Карл. – Здесь надо немного поразмыслить. Мой дед говорил: если ты знаешь ответ фокуса, то обязательно узнаешь его секрет.

– Возможно? – удивился Алексей. – Да мы тут с ума сходим, места себе не находим, не знаем, как же осуществить это задание. По ночам не спим. Не знаем, что нам делать, уже готовы были отказаться от этого задания или погибнуть, выполняя его.

– Так много не нужно, – сказал Карл. – Это ведь всего лишь фокус. Надо сделать так, что бы это похищение выглядело как фокус.

– Какой к черту фокус, – произнес раздраженно Тарасов. – Благодаря тебе Карл, мы стали у всех наведу. И теперь не знаем, как от такой рекламы избавиться.

– Эта реклама для разведки самая хорошая, – сказал Карл. – Немцы не станут особо нас проверять, так как мы известны. Эта причина, по которой вы сказали, что она погубит нас, спасет нам жизнь и поможет осуществить задание центра.

– Но, как?! – удивился Тарасов и Алексей, в один голос.

– Кто еще знает об этой операции? – спросил Карл.

– Только мы двое, а теперь и ты, – ответил Тарасов. – Да, и еще Сивцов Дима, он радист и наш политрук.

– Вот и хорошо, – сказал Карл. – Стало быть, другим знать не обязательно…

На следующий день всё было готово для циркового представления, и выполнения операции по захвату немецкого офицера СС. Во время одного из номеров Карла, он пригласил выйти на манеж смельчаков из СС. В цирке поднялся шум. Солдаты стали кричать, что СС тыловые крысы и всего боятся. Они боятся даже фокусов. Один из офицеров СС не выдержал и встал со стула. Жестом руки он приказал замолчать солдатам. Сам же он вышел на манеж, что бы показать противоположное выкрикам простых немецких солдат. Офицер чопорно подошел к фокуснику.

– Ну, чем ты меня удивишь карлик? – свысока произнес офицер СС.

– Не беспокойтесь, – сказал Карл, – вы после моего фокуса станете в почете у солдат. Смелее, вам нужно только зайти вот в этот ящик, – подзадоривал артист неуверенного в себе немца.

На манеже стоял черный ящик. Немец, хоть и с неохотой, но все же повиновался, чтобы не осрамить честь офицера. Карл закрыл ящик на замок, после того, как офицер вошел в него, а сам отошел в сторону и накинул на себя черную вуаль так, чтобы его не было видно, и замер.

Прошло несколько минут. В зале появился шум. Солдаты хотели увидеть финал фокуса. Один из солдат СС не выдержал и подошел к вуали, за которым скрывался карлик, и отдернул её. От увиденного все вздрогнули и замолкли, а затем начали бурно аплодировать. Солдат СС вытянулся по стойке и отдал честь. Под вуалью находился не карлик, а присевший на корточки офицер СС. Офицер встал, наклонил голову и поспешно удалился из зала под бурные аплодисменты. Солдат последовал за ним, но офицер остановил его жестом и приказал ему остаться в зале. Затем Алексей подошел на манеж к сундуку и начал медленно открывать замок. На манеже танцевали танцоры-акробаты Пентюхова Вера и Румянцева Надежда. Алексей открыл замок, и удалился, не открыв крышку сундука. Прошло еще несколько минут, пока танцевали артисты. Немцы начали требовать, что бы на сцене появился маэстро иллюзии. Наконец, танцоры поклонились публике, в зале погас свет и зажегся прожектор, освещающий черный ящик. Крышка ящика распахнулась, и под бой барабанов на манеж вылез из ящика Карл. Он улыбался публике, приветствуя её. Все аплодировали фокуснику стоя. Многие кричали, что он король иллюзии, великий фокусник.

Так закончилось это представление, после которого вся цирковая труппа, собрав цирковые принадлежности, покинула город. По дороге немцы узнавали артистов, особенно карлика и приветствовали выкриками, проявляя эмоции восхищения мастером фокусов. У выхода из города, у немецкого поста их почти не проверяли и пропустили без досмотра. В одном из цирковых ящиков сидел плененный немецкий офицер СС. Цирковая труппа свободно прошла последний пост, и беспрепятственно выехала из города.

В партизанском отряде Тарасов передал похищенного офицера СС, и тем самым выполнил тяжелое задание центра без единых потерь.

* * *

Особый отдел тайной полиции в Гестапо. В кабинете сидел полный, не высокого роста офицер и внимательно рассматривал папку бумаг лежащих перед ним. На папке была надпись: «Дело итальянского цирка». Его выпученные глаза судорожно бегали от одного документа к другому, скользя по неровным строчкам донесений.

Документ 1.

«Сообщаю, что 17 мая сего года в 19:10 был осуществлен воздушный налет на эшелон, в котором возможно находился итальянский цирк.

Расследование провел сержант жандармерии по вашей просьбе».

Документ 2.

«Подтверждаю, что в период пребывания итальянского цирка в городе Н., таинственным образом исчез немецкий офицер. Возможно, похищен партизанами.

Донесение составлено и проверено по вашему запросу. Лейтенант местной жандармерии».

Документ 3.

«Пропал без вести офицер СС. Просьба заняться его поиском. Офицер обладал особо важными сведениями. Его поиски имеют важное значение. В окраинах города В. нет подпольных организаций. Однако офицер пропал.

По вашей просьбе сообщаю, что в период пропажи офицера, действительно в городе В. находился итальянский цирк.

Донесение составлено старшим сержантом жандармерии».

В папке подобных документов было девять. Капитан закрыл папку и открыл другую, в которой он прочитал короткую заметку, написанную тайным агентом разведывательной службы, работающим под прикрытием у партизан.

Заметка от специального агента Клауса Ш.

«Этим письмом доношу до вашего сведения, что 18 октября сего года партизанский отряд посетил некий неизвестный. Всё, что удалось выяснить, это то, что неизвестный имеет какое-то отношение к итальянскому цирку. Просьба проверить работающую в районе города С. итальянскую цирковую труппу».

Прочитав это сообщение, капитан взял чистый лист бумаги, и начал на нем писать письмо.

Письмо начальнику жандармерии города С.

«Просьба задержать итальянский цирк до особого распоряжения, или моего личного прибытия в ваш город. Ждите прибытие нашего специального агента по фамилии Клаус Ш., для опознания одного из членов цирковой труппы, возможно, руководителя итальянского цирка. Подозреваю, что итальянская труппа погибла во время воздушного налета, а вместо неё действует итальянские коммунисты».

Капитан отложил письмо в сторону и взял другой лист бумаги, где он написал следующее:

Приказ агенту Клаусу Ш.

«Срочно выехать в город С., для опознания неизвестного из труппы итальянского цирка. В случае опознания ничего не предпринимать. Начальник местной жандармерии в курсе дел. Ему поручено задержать цирк до вашего прибытия в город и опознания неизвестного. Я так же выезжаю в этот город. Ждите моего прибытия в город С.».

* * *

Письмо майора советской армии М. в штаб дивизии.

«На освобожденный нами населенный пункт ночью напали немецкие парашютисты. Погибло более двухсот солдат и офицеров. Наутро выжившие обнаружили, что немецких парашютистов было всего пятнадцать, и все они были мертвы по непонятным причинам. Наружных ран на их телах не обнаружено. Причина смерти не определена.

* * *

В городе С.

Цирковая труппа готовилась к очередному выступлению перед немецкими солдатами. Петрушев Алексей подошел к Уткину Кириллу одевающего свой цирковой костюм.

– Ты не видел Тарасова или Сивцова?

– Нет, с самого утра не видел, – ответил Кирилл.

– Странно, они никогда не покидали цирк без распоряжений и указаний, – сказал Алексей.

– Возможно, Карл знает, – добавил Кирилл.

Алексей отправился в гримерную и там встретил Карла, накладывающего на своё лицо грим.

– Слушай, ты видел Тарасова или Сивцова? – спросил Алексей Петрушев.

– Нет. А, что? Что-то случилось? – спросил Карл.

– Вообще-то нет. Но они никогда не покидали лагерь, не предупредив о том, куда направляются, – сказал Алексей.

– Слушай, я что-то неважно себя чувствую последнее время, – сказал Карл. – Тяжело стало выступать.

– У тебя что-то болит? Тебе следует обратиться к нашей медсестре Румянцевой Надежде.

– Вряд ли она сможет мне помочь. Вот видишь этот небольшой сундучок, – Карл указал на небольшой сундук, лежащий в углу палатки.

– Так. И, что?

– В нем все мои вещи. Если я умру или погибну, пусть они тебе достанутся, – сказал Карл.

– Что за ерунда. А, почему это ты должен умереть? – спросил Алексей.

– Ну, как почему? Война ведь. А на войне всякое бывает.

* * *

В это время, в жандармерии шел допрос Тарасова.

– Документы то у вас немецкие и говорите вы на немецком, только вот ошибку ваши итальянские товарищи совершили, – раздраженно сказал сержант жандармерии.

– Я немецкий офицер, и выслушивать подобные оскорбления не желаю. Вы ответите за это. Я немец, и никакой тыловой крысе вроде вас не дам себя опорочить… – произнес Тарасов.

– Вы так думаете? А, это что, по-вашему? – сержант открыл занавес на небольшом столике.

Тарасов увидел рацию. Он много раз ее держал в руках, помогая вести передачу важных сведений Сивцову. Он сразу же узнал эту рацию.

– Что вы на это скажете? – произнес сержант. – Эту рацию мои люди обнаружили этой ночью в вашем цирке.

Сержант, не смотря на строгое распоряжение капитана СС, все же решил сделать тайно обыск итальянского цирка. Он искал возможность задержать цирковую труппу. Обыск помог обнаружить рацию. Сержант не был начальником жандармерии, он лишь выполнял временную должность заместителя начальника, так как начальник был в отъезде, и ничего не знал о письме и приказе капитана СС. Сержант хотел проявить свои способности в управлении и поимке особо опасных диверсантов, и тем самым показать свои достижения и рвение перед начальством, что бы его повысили за заслуги в должности, или хотя бы в звании.

– Я впервые вижу ее, – ответил спокойно Тарасов. – Возможно, вы ее нам подбросили.

– Да, вы так считаете? А, если мы обнаружим на ней ваши отпечатки пальцев? Что вы на это скажете? – спросил сержант.

В комнате допроса находились только они вдвоем. Тарасов решил действовать решительно. Он уже готов был напасть на сержанта и оглушить его, как вдруг открылась дверь. В комнату вошел человек одетый в гражданскую одежду. Тарасов уже где-то видел этого человека. Но не мог вспомнить где.

– Вы узнаете этого человека? – спросил сержант вошедшего мужчину.

– Да. Это он, – сказал незнакомец, прищурившись. – Это его я видел у партизан. Он тогда тайно общался с командиром партизан. Я его запомнил, – он покачал головой. – Так ты значит шпион. Мы с тобой, можно сказать, коллеги. Я тоже агент, только работаю на немецкую разведку. Как видишь, мы работаем более успешно, чем вы.

– Ну,… говори! – сказал с нетерпением сержант. – На кого работаешь, сволочь?

Сержант ударил Тарасова кулаком по лицу. Во рту у Тарасова полилась кровь, он нагнулся и сплюнул ее на пол.

– Никакой я тебе не коллега, – сказал Тарасов. – И ничего я вам не скажу, – он решил играть до конца.

Тарасов хотел напасть на них обоих, но оглушенный сильным и неожиданным ударом по голове, упал на пол, потеряв сознание.

* * *

Артисты цирка начинали давать представление. В цирк пришло много офицеров и солдат, которые должны были уезжать на фронт, на следующий день. Многие из немцев были пьяны. Они решили развлечься по полной программе в последний день отъезда на фронт.

Не успели артисты выйти на манеж, как вдруг к ним подошли пятеро вооруженных жандармов, старшим, из которых, был сержант, который исполнял временные обязанности начальника жандармерии. В отсутствие начальника сержант решил все взять в свои руки. Он решил арестовать итальянский цирк, вопреки письму офицера СС. Ему уже кое-что удалось в расследовании и сборе сведений. В жандармерии находились арестованные главари разведчиков: Тарасов и Сивцов. Сейчас их пытали, что бы они во всем сознались. Сержант решил действовать быстро, что бы успеть разоблачить диверсантов самому, до приезда начальника. Он прибыл в цирк с четырьмя жандармами, для ареста всей цирковой труппы. Жандармы окружили артистов, которые готовы были выступать на манеже.

– Вы все арестованы! – произнес сержант. – В случае бегства, вы будете расстреляны на месте.

– Что это значит? – спросила Надежда, взволнованным голосом.

– Молчать! – закричал сержант. Он сильно ударил Надежду по лицу так, что она упала на землю.

В этот момент раздался выстрел. Все оглянулись и увидели офицера, который размахивал пистолетом. Офицер был пьян. За его спиной появились еще несколько офицеров и солдат.

– Что здесь, черт возьми, происходит? – спросил офицер. – Мои люди ждут представления. Нам сказали, что его не будет.

Сержанту не хотелось спорить с боевым офицером, но у него был приказ задержать цирковую труппу до прибытия капитана СС.