Текст книги "Иностранец. Тернистый путь"

Глава 9

До тех мужчин мы так и не дошли. Я не стремился догонять их, а они не ждали меня, но и не пропали из виду, когда мы вышли из переулка вдоль стен. Я не спешил за ними, пусть Бритва и его братва так думают, я же решил просто посмотреть, куда они пойдут и куда мне вдруг нужно бежать за помощью, если вдруг такая необходимость возникнет.

Мужчины свернули направо и шли вдоль бараков, пока не остановились у последнего, они посмотрели на меня с Тайшой и зашли в него.

– Мы идем за ними? – тихо уточнила Тайша, а после того, как я к ней повернулся и удивленно поднял бровь, поспешно добавила: – Господин!

– Нет, – спокойно ответил я. Мне было отчетливо видно, что Тайшу трясет. Похоже, она впервые стала свидетельницей бесполезной жестокости и избиения людей, к тому же эта жестокость почти рядом с ней. И я не сомневался, если бы она стояла рядом с гвинейцами, ей бы досталось в первую очередь. Девочка она умная, думаю, сама это отчетливо понимает.

– Прошу прощения, господин! – быстро протараторила девушка. – Спасибо. За то… Что уже второй раз не оставили меня… Господин… Вы… Очень сильный… Я даже не ожидала…

Искоса и уже немного удивленно посмотрев на нее, я все же не стал ничего говорить. Да и что говорить, от ее похвалы мне радоваться точно не стоит, не тот повод.

Признание моей силы перед какими-то бандитами? Это даже смешно… Если бы я вот так вот столкнулся с учителем и показал ему, что я зубастая добыча, тогда да, я бы, возможно, и гордился. Это было бы достойно, или если бы я добился чего-нибудь на финансовом фронте.

Да, мне, наверное, была бы приятна похвала какого-нибудь уважаемого или почитаемого мной человека. Девушка этим человеком не была, поэтому я поставил себе очередную зарубку в памяти на ее счет. Теперь ее верность будет носить более сильный характер. Оказаться без защитника она точно не захочет и именно поэтому начнет выполнять все, лишь бы я не отказался от ее. Только вот такая верность недолговечна, продиктована страхом и негативными эмоциями, а не уважением и честью. Поэтому придется за ней присматривать, а то надавит такой вот Бугор, и она меня сдаст с потрохами.

– Пошли, – сказал я девушке и повернул налево, в другую сторону от мужчин.

– Господин, прошу прощения… А… Мы куда идем? – спросила Тайша.

– В столовую, – ответил я. Выходя к крайнему бараку, отсюда хорошо было видно то место, которое я заметил, едва переступил ворота лагеря. Дым все так же стоял коромыслом, только людской муравейник, мимо которого мы шли, пропал.

Что странно, там было около трех сотен человек, и они сидели на лавках и неспешно ели. Хотя я думал, что раз начались работы, то в столовой никого не должно быть. Около десятка человек бегали с подносами, расставляли еду и забирали пустые тарелки. Даже отсюда было видно, что одежда у них более цивильная и чистая, чем у тех, кто сидел за столами. К тому же у каждого на голове было нечто похожее на колпак. А это значит, что к процедуре приема пищи кто-то здесь относится достаточно серьезно и к поварам предъявляет определенные требования.

Все это происходило возле какого-то низкого приземистого здания. Туда постоянно ходили, и оттуда постоянно выходили работники столовой. Там было полно людей, и было в нем что-то странное. Попытавшись ощутить людей, я понял, что у меня получилось. Оказывается, здание не зря мне показалось странным, оно было с подвальным помещением. Наверное, это кухня и склад продуктов.

Со своего места я отчетливо видел, как к окошку подошел человек и постучал туда. Окошко приоткрылось, прошло пяток секунд, и оно закрылось, а к человеку и его компании поднесли еду.

Пронаблюдал за этим около пяти минут, прежде чем не понял, что все делают точно так же.

Подойдя к окошку, более похожему на широкую бойницу, я постучал в него. Его открыл европейского вида мужчина, который с ожиданием уставился на меня.

– Мне нужна еда, на меня и на нее, – на английском сказал я.

– И все? – спросил он.

– Все, – ответил я, уже понимая, что должно быть что-то еще, хотя бы название барака.

– Ты откуда, что-то не припомню, – подозрительно посмотрел на меня мужчина, особенно остановив свой взгляд на следе от ожога. Он был одет в пусть и немного замызганный, но не пыльный фартук, чисто выбрит, и волосы его были скрыты шапочкой. Говор у него был какой-то французский. Он как-то мягчил окончания слов, и хотя французы мне не встречались, я всегда представлял, что представители этой нации говорят именно так. Задумавшись на секунду, он словно прозрел: – А, так вы из новой партии! Еды для вас нет.

– Это почему это? – вкрадчиво спросил я, наклонив голову вперед.

– Да на вас же не закладывали, – простодушно ответил он. – Завтра приходите – все выдам по высшему разряду. Ваш барак номер один.

– И ты предлагаешь мне день не есть? – еще раз спросил я, пристально всматриваясь в него. По сравнению с очень многими этот мужчина в годах выглядел достаточно прилично, и, что самое неприятное для меня, он выглядел сытым в отличие от меня.

И все же я попытался решить вопрос еще раз мирно, меня учили воздействовать на людей голосом, да и предки оставили генетический код, который мне уже не единожды помогал. Драка последний аргумент диалога, который применяется, если не получилось решить вопрос разговором.

– Людей питается много, я не верю, что нет пары лишних порций.

– Нет, – соврал мне прямо в глаза мужчина и принялся закрывать железный лист, что заменял окно для раздачи. Только он не успел, никого не было рядом, поэтому я быстро сделал к нему шаг и, схватив за воротник, прижал к себе, сдавив горло таким образом, чтобы он не начал кричать. Хотя это в основном и получилось случайно.

У меня на руке начала формироваться уже один раз ускорившая решение конфликта в мою сторону «шаровая молния». И тогда я продолжил:

– Может, это заставит тебя переменить свое мнение?

– Совет запретил наносить увечья поварам, – прошипел мужчина. – За это вас серьезно накажут.

– Я не знаю правил, – тихо сказал я. – И сейчас мне на них плевать с высокой колокольни. Я ранен и хочу есть, поэтому либо ты мне поможешь, либо тебя поразит «молния», и быть может, именно поэтому через пару часов у тебя откажут почки и ты умрешь. Умрешь из-за того, что пожалел миску каши нуждающемуся раненому.

– Прошу меня простить, господин, – сказал мужчина. – Я сейчас исправлю свою оплошность.

– Ты никуда не пойдешь, – прошипел я ему в лицо, когда он хотел отстраниться. – Позови кого-нибудь.

– Понял… Марко! – мужчина крикнул на удивление зычно, несмотря на то что я его немного придушил. Из глаз у него убегала надежда. Наверное, он думал отойти и вернуться не один, а с компанией. Хотя зачаток «шаровой молнии» все еще находился у меня в руке, и мужчина нет-нет да косился на нее.

– Да, шеф, – на мое удивление, на зов прибежал парнишка лет тринадцати. Светловолосый европеец и с голубыми глазами.

– Принеси завтрак господину и его спутнице, – он коротко глянул на парня. – Две порции.

– Понял, шеф, – ответил парень и растворился.

– Как он здесь оказался? – спросил я мужчину. Он, похоже, ожидал какой угодно вопрос, но не этот и все же ответил.

– Как и все мы… Морской бог отвернулся от нас, и удача помахала платочком, когда наш борт отошел из порта.

– И много здесь таких… Молодых? – спросил я.

– Трое, – ответил мужчина. – Те, кто выжил, все тут, при мне.

– Понятно, – ответил я. – Тебя как зовут?

– Антуан Лазье, – с какой-то гордостью сказал мужчина. Как будто мне представился не повар, а премьер-министр какой-нибудь страны.

– Вот что, Лазье. Ты на меня не серчай, – спокойно сказал я ему. – Можешь на меня обижаться. Можешь жаловаться кому хочешь, мне все равно, но если в будущем я узнаю, что ты мне еду как-то портишь, я тебе башку откручу.

– Антуан Лазье никогда не позволит себе испортить пищу, которую будут есть! – как-то возмущенно и патетично сказал мужчина.

– Я все сказал, – поставил в разговоре точку я. Так, как это недавно сделал однорукий. У повара от этого прямо глаза на лоб полезли. Похоже, выражение довольно крылатое. Я же кивнул Тайше на молодого парня, который вышел из дверного проема и ждал, куда ему идти: – Смотри, уже несет, пошли.

Парень на подносе принес еду и быстро расставил ее на столе, после чего удалился.

Ничего особенного в завтраке не было. Вчерашняя каша, но уже не пустая, а с какими-то кореньями и даже волокнами мяса. Добавкой к каше шли странного вида лепешка и компот из сухофруктов.

Еда, как и в прошлый раз, с наших тарелок исчезла достаточно быстро. Хоть и ел неспешно, но не заметил, как еда закончилась, и компот я допил.

Едва я закончил, а Тайша явно закончила раньше, подошел все тот же мальчуган и быстро все забрал, так оперативно, будто следил за мной.

Я успел сообразить спросить у него, где все же тот барак, где карантин, и он мне показал на первый, что было, в принципе, логично.

Барак был точной копией того, в котором мы уже были, единственный минус заключался в том, что для того, чтобы сходить в туалет, необходимо было пройти через весь лагерь в скалы, напротив. Сразу я туалет не разглядел, это был специально сделанный оптический обман, если не знать куда идти, то сразу и не найдешь. Для женщин туалеты были сделаны отдельно и находились около последнего барака.

Проходящий мимо местный, который это рассказал, охотно поделился знаниями и сказал, что может провести, потому что желает отложить личинку. Я вежливо отказался и старался не смеяться, когда изменившаяся в лице Тайша переводила для меня его слова.

Мужчина ушел, а я задумался – мне было непонятно, как отправлять туда Тайшу, если ей это потребуется. Не сопровождать же мне ее, а придется, если не сопровождать, то хотя бы приглядывать со стороны. Потому что мне отчего-то кажется, что ее «болезнь» еще не вся защита, найдется тот, кому на это будет плевать. А я пока что не могу ее терять, пока она мне нужна.

Так как в бараке никого не было, я занял место далеко в углу. Там было достаточно темно, со входа было сложно различить, есть там кто-нибудь или нет. Зато с угла было отлично видно все помещение и вход в частности.

– Сейчас, пока голова свежая, займемся языком, – сказал я. – Начнем с повторения вчерашнего. Дай мне только пару минут настроиться.

– Господин, но зачем? – недоуменно спросила Тайша. – Здесь, как мы убедились, многие говорят на английском… А остальное… я могу переводить.

– Ты не нужна мне в качестве переводчика, – ответил я, слукавив и даже не поморщившись. – Ты слуга, и задачи у тебя другие. Занимайся тем, чем я тебе приказываю!

– Да, господин! – сказала девушка с таким видом, будто что-то поняла.

Вот только ничего она не поняла. Если бы она не знала язык и не обладала информацией, она бы не была мне нужна. Да и я планирую часто входить в медитацию, так что мне хотя бы номинально нужен человек, которому хотя бы частично могу доверять. Выбор, конечно, не очень, но других вариантов у меня нет.

Языком мы позанимались часов пять, не меньше, и тогда я поднял руки:

– Все, хватит. Я уже ничего не воспринимаю.

– Спасибо, господин, – ответила Тайша. – Я уже тоже.

– Хорошо, пошли, прогуляемся по лагерю. Сменим обстановку. Уборные посмотрим, план расположения постройки и знаковые места. Может, и обед уже готов, – проговорил я и направился к выходу. Никто так и не явился в барак.

Прогулявшись вдоль бараков с первого до последнего, я с удивлением понял, что не все люди, которые находятся в лагере, работают. Очень многие просто находились в бараках и занимались чем-то, помимо работы. Кто-то шил одежду, кто-то на моих глазах бросал метательные ножи, а кто-то просто спал.

Еще я удивился от того, что над каждым бараком шла труба, в которой, судя по всему, была вода. Присмотревшись, я понял, что она доходит даже до мужских туалетов. И это было странно. Не думал я, что кто-то для рабов может создать такие условия. Потом, дойдя до туалетов и сделав свои дела, я увидел кран с водой, и это меня несказанно порадовало. По крайней мере хоть какую-то гигиену можно поддерживать. В нашем бараке я кранов почему-то не видел, только бочку. Металл меня как-то немного смутил, по моему скромному мнению трубы, вентили и все остальное были из меди и имели какую-то странность, только я не понимал какую.

Обед порадовал тем, что помимо каши нам дали какой-то суп. Лазье, едва увидел меня, позвал Марко. А я ему в ответ на это лишь кивнул.

Смотрел мужчина на меня спокойно и в эмоциональном плане я почувствовал, что у него все нормально. Он не испытывает ко мне негатива. Похоже, с ним не будет проблем. Порадовал не только сытный обед, но и то, что мои способности по чтению эмоций людей и отслеживанию ситуации значительно выросли. Они начинали работать не только спонтанно во время экстремальных ситуаций, но уже и тогда, когда я сам этого хочу.

К концу нашего приема пищи количество желающих отобедать значительно повысилось, поэтому я принял решение возвращаться в барак. Не стоит нарываться на неприятности и разборки на новом месте.

Вот только, как бы я ни хотел, все развивается немного по-другому. Возвращение в барак прошло без приключений, вот только на входе, метрах в трех от ворот, лежали четверо моих знакомцев.

Зря я их, наверное, там оставил, кажется, они были избиты еще больше, чем тогда, когда я их оставил. Да и если бы все было нормально, они бы смогли дойти до барака на своих ногах.

Лежали они странно неподвижно, и если «старший» лежал в позе эмбриона и тяжело дышал, то остальные дышали гораздо менее заметно. Подойдя к каждому, я нащупал пульс, все были живы, но сильно избиты. А я понял, что Бритву и его прихлебателей стоит опасаться гораздо сильнее. Это безжалостные отморозки, способные на форменный беспредел.

– Что здесь происходит? – сзади меня прозвучал голос на гвинейском, причем прозвучал он угрожающе.

Я обернулся и увидел около десятка человек. Спереди стояло трое, которые явно выделялись. Эти гвинейцы имели на руках кастеты, а на каждой руке вплоть до плеча шли по пять круглых медных обручей. Полагаю, это была какая-то защита. В любом случае те гвинейцы, которых я узнал и с которыми плыл сюда на корабле, выглядели на их фоне какими-то слабаками.

– Когда я пришел, они уже лежали, – как можно понятнее постарался сказать я. Урок с Тайшой не прошел даром, кое-какие фразы я все же смог худо-бедно запомнить и теперь пытался их использовать. И смотря на злые взгляды всех присутствующих, понимал, что они мне не поверят.

– Это он! – только и успел я услышать чей-то негромкий голос, как самый молодой из тройки, стоящий сзади, вдруг что-то закричал и прыгнул на меня.

То, что у него не получится до меня долететь с первого прыжка, я видел и так, только вот атаковать в ответ не спешил. Потому что обороняться, стоя посреди лежащих людей, с моим навыком ведения боя совершенно неуместно. Два шага назад и три в сторону, после чего бросил Тайше:

– Иди на наше место.

Девушку вмиг смело, будто ее тут и не было, а я видимо напрягся и следующий удар в грудь принял на «доспех духа». Я ожидал усиленного удара, но ничего не почувствовал, а вот мой противник заметно поморщился и попытался отойти назад, но, получив удар между ног, взвыл и рухнул на землю.

«Какие-то они странные, – подумал я. – Атакуют без “доспеха духа” и только в случае крайней нужды начинают использовать бахир… Или они от меня просто не ожидали защиты?»

Я почувствовал удивление и злость, исходящие от его друзей, и тут же увидел, как вокруг колец, которые носили мужчины, пошел рябью воздух, который у одного стал бледно-красным и бледно-голубым у второго. Такого же цвета стали и их кастеты.

– Да не пошли бы вы в жопу! – сказал я немного зло, ситуация, в которую я попал, выглядела просто нелепо. Для начала присел к стоящему на коленях и воющему от боли парню и дал в ухо, а когда он потерял сознание, быстро снял кастеты и натянул себе на руки.

Ладони у него явно были больше, поэтому я без труда нацепил себе на руки его оружие. Совершенно обычное строение кастета, некий мятый овал с широкой пластиной, закрывающий все костяшки на руке. Мне он был не слишком нужен. Действовать я должен был, как и раньше. Отход – «молния», отход – «молния» и два добивания, но «электрическим кулаком» с кастетом это сделать гораздо проще. Нужно расширять свой арсенал, и усиливающие кастеты, судя по всему, помогают значительно.

Сделав еще два шага назад, я встал между настилов нар. Теперь атаковать меня с одного и с другого фланга будет затруднительно. Необходимо будет атаковать через кровати, подпрыгивать, бежать согнувшись, а это потеря времени, да и просто неудобно, поэтому они пойдут напрямую на меня, а так как здесь между кроватями всего метр, то и атаковать меня будет лишь один из них.

Первым в мою сторону пошел мужик с бледно-розовой аурой на кастетах. Ну, естественно, кто еще мог на меня пойти первым. Только тот, чей темперамент постоянно расшатывает его неуправляемая, не поддающаяся контролю стихия.

В отличие от первого напавшего, этот был уже в возрасте. На вид ему было около тридцати-сорока. Еще молодой и сильный, он подскочил ко мне на огромной скорости и пробил прямо в лицо. Удар был красивым и мощным – для него… а для меня это, как сказал бы Дима, был колхозный удар. Слишком широкий замах и абсолютно не техничный. Я просто присел, уходя от удара, и контратаковал, причем, чтобы скрыть атаку, дотронулся атаковавшему до груди и только после этого ударил «молнией».

– Ы-ы-ы!

Мужика тряхнуло, и он осел на землю. Воздушник добить его не дал, лихо перемахнул через товарища и нанес свой удар. У меня не было времени на ответную атаку и на контратаку тоже, не был я готов к его решительным действиям. Поэтому я, уходя от атаки, принял удар в голову. После чего с помощью инерции сделал кувырок назад, но не в проем, а на нижний уровень нар. Потом повторил его и только тогда, когда нас разделяло несколько метров, поразил водника «шаровой молнией».

Как ни странно, он смог ее если не отбить, то рассеять. Вовремя скрестил руки с кольцами перед собой, и моя техника по нему не прошла. Вот только зря он приготовился атаковать в ответ, «молнию» с другой руки он уже не смог рассеять.

Не теряя зря времени, я подлетел к упавшему мужчине и нанес удар в голову. Огневик, уже немного придя в себя, даже пытался закрыться, но закрывшись от одной руки, от второй, но у него не получилось…

Выйдя вперед к первому поверженному мной противнику, я бросил на него кастеты. За время боя эта болванка мне только мешала. Может, другая подойдет, но не эта, слишком заточена под рукопашный бой.

– Я этих людей не трогал! – громко сказал я на английском стоящим у стен гвинейцам, они смотрели на меня с испугом. – Есть у кого-нибудь ко мне еще вопросы?

– Хлоп-хлоп-хлоп! – раздались хлопки, и я с удивлением увидел, что вместе с гвинейцами стоял Бугор. Вот только он надел рубашку и бандану, да и стоял за людьми, поэтому, пока не начал хлопать и выходить вперед, я его не видел. Бугор открыто мне улыбнулся:

– Отличный поединок. Не обижайся на них, это я им сказал, что ты избил всех четверых просто так, вот они и сорвались.

– И зачем ты мне это говоришь? – уточнил я. Бугра я не боялся, но и тратить силы на бесполезную драку с сильным противником не хотел. По моему мнению, так он с такой же легкостью расправился бы с этими бойцами. Вот только у меня почти не осталось энергии, она почти вся тратилась на излечение тела и на то, чтобы я не свалился без сил.

– Потому что я увидел характер. Приходи к нам, – ответил он. – Нам нужны сильные бойцы.

– Это куда к нам? – спросил я. Все остальные жались к стенам, никто не смел прервать наш разговор или как-то по-иному вмешаться.

– К бандитам, отступникам и прочей грязи, – неожиданно сказал старый азиат, который был мне уже знаком, он словно по волшебству оказался рядом со входом и неспешно прошел внутрь.

– Ну не к вам же ему идти, – спокойно ответил Бугор. – Идти нужно к сильнейшим. Тогда и сам сильным будешь.

– Вы не сильнейшие, – отмахнулся старик, – просто победа над твоей бандой будет пиррова. А так… дерьмо и есть дерьмо…

– Старик… У тебя нет бахира! Чего ты пыжишься?! – разозлился Бугор. – Я тебе башку откручу!

– Ты слишком умен для этого, – сказал старик, даже не поведя глазом на нависшего над ним Бугра. – И именно тебе из всей вашей кодлы я могу высказать все то, что думаю. Хотя бы потому, что ты согласен с моим утверждением насчет вас – беспредельщиков… Не разочаровался еще? Может, вернешься к нам?

– Ха! Мне и так хорошо! – Бугор скрестил руки на груди. – К тому же, как мне кажется, у нас больше шансов выжить. А свой вы уже потеряли.

– Именно поэтому ты пришел сюда, чтобы сагитировать в свою банду самого себя в прошлом? – удивленно покачал головой старик.

Я их не перебивал и старательно впитывал информацию. Сколько нового можно узнать из ссоры двух представителей двух родов – я знал. Иногда в таких вот ссорах раскрывается то, что раньше ни при каких условиях не открывается. Пусть здесь были не кланы, но схема работала и тут.

– Что? – от этого заявления немного растерялся Бугор.

– Да ничего… Развел в очередной раз беспредел… Стравил одних с другими, да вот только, как я посмотрю, в этот раз окончание концерта посмотреть сам пришел? – вкрадчиво сказал старик. – Интересно зачем?

– Просто увидел хорошего бойца, который в перспективе сможет даже со мной потягаться. Вот и решил проверить его уровень, – спокойно ответил Бугор, совершенно не напрягаясь своим откровениям. Хотя, находясь в клане, за такую подставу я бы его порвал, да и старик, видно, над таким шутником сам бы подшутил. Вот только тут действуют другие правила. Бугор же, окончательно пришедший в себя, решил реализовать преимущество и начал с оскорблений: – У тебя, старый, уже окончательно кукуха поехала.

– Ну-ну, – ответил старик ехидным голосом, но потом продолжил глухо: – Так это или нет – покажет время, но агитировать придешь через три дня, парень сам куда захочет, туда и пойдет. А пока пошел прочь!

– Какие грозные старики пошли, – с усмешкой сказал Бугор и потом повернулся ко мне. – Не спеши с выводами. Немного подожди и посмотри на ситуацию под разными углами. А я пошел. Бывай.

Бугор вышел, а в помещении осталась чуть ли не звенящая тишина. Все молчали. Я молчал, молчал старик, гвинейцы, хотя их было и больше, также молчали.

– Чего встали, придурки? – слегка повысив голос, сказал старик на гвинейском. Вопрос я понял чисто интуитивно. – Вот вы! Вшестером! Берете лежащих и на улицу. Быстро!

После того, как это было сделано, старик обвел всех грозным взглядом, останавливаясь на каждом, но меня почему-то пропустив, и сказал длинную фразу.

– Скоро сюда придут люди и расскажут правила нахождения в лагере. Что можно и что нельзя. После этого пойдете на ужин. Никуда отсюда кроме туалета не выходить. Кто выйдет, тому сломают руку, – тихим голосом сказала Тайша. Она появилась у меня, лишь когда Бугор вышел.

Старик исчез в дверном проеме. А у меня в голосе зазвучал голос, о владельце которого я уже и забыл: «Все страньше и страньше. Какие-то загадочные разговоры… Это что, программа “Розыгрыш”?»

«Очень вряд ли…» – мысленно ответил я.

«Тогда, раз уж у нас появилось время, я думаю, ты найдешь возможность рассказать, что произошло? Где девочки и почему тут так воняет? – спросил Дима. – Ты ведь не думаешь нарушать приказ старика?»

«Не думаю, – сказал я и пошел к своим нарам. – Старик напоминает мне жестами и повадками не самого слабого кланового, а значит, пока его лучше послушать и не нарываться. А еще у меня есть предположение, что он тут решает вопросы, и это важно».