Текст книги "Иностранец. Тернистый путь"

Глава 16

– Работай быстрее, сука! – был крик сзади, и я получил удар тяжелым предметом в спину.

– А-а-а, – негромко простонал я, после чего тихо и невнятно залепетал на гвинейском. – Да! Я сейчас! Я уже!

– Давай, сука! – услышал я еще раз и получил еще один удар, но уже в голову, который был слабее, чем до этого.

После второго удара я встал поудобнее и, скрючившись, стал вновь наносить удары по породе передо мной.

Работать на руднике даже открытого типа – это просто ужасная каторга. Тяжелая кирка в руках, болючие мозоли и пот, постоянные движения на максимуме. И для натуральности все это без капли бахира.

К тому же сзади еще местные бойцы ходят. И бьют, и бьют этих работяг. Это бандиты самые натуральные. Имеющие силу, малообразованные уроды, у них в жизни все получилось наилучшим образом, потому что не их бьют, а они бьют.

И над всем этим уродством есть один старший, брат главаря банды – Лезвие. Здесь парень ходит один, без постоянного сопровождения своих быков и, надрывая свою глотку, кричит на всех и обзывает.

Он в этом зоопарке, как я понял, самый старший. Ни его брат, ни Бугор на работы не ходят. Наверное, именно поэтому его и ценят, нужно кого-то поставить, чтобы выполнял работу.

Я уже провел два дня в качестве раба банды Бритвы. Работал и страдал наравне со всеми, вот только ни на шаг не приблизился к решению вопроса…

А началось все с того, что я решился на отчаянный шаг. Ни братки, ни старшие не дадут нам времени, чтобы стать сильнее. И как правильно сказал Юки, их нужно было остановить. А так как сами они не остановятся, то лучший вариант для этого – стравить их. Задача сложная, но достижимая… При определенных благоприятных обстоятельствах…

Взвесив все за и против, решил, что у меня должно получиться, пошел к мастерам. Вопрос рисковый, да и сложный, без их знаний мне задумку не исполнить. Да и в любом случае мне нужно если не их разрешение, то одобрение, они сами должны понимать, что это я все организовал и исполнил.

– Привет, мастера, – зашел я в крайний угол барака и присел на нары. Они сделали отдельную комнату, которая была отгорожена материей. Конечно, от подслушивания это не защищало, через ткань же все слышно, зато создавало какой-никакой, но комфорт. Сверху в потолке барака была дырка, так что свет из нее падал в «комнату» и максимально ее освещал.

– Здоровались уже, – как-то без огонька сообщил Эдгар, от его предыдущей язвительности не осталось ни следа. Как-то потерял гонор наш мастер-стрелок. Он привалился к стене спиной и устало на меня смотрел.

– Хорошие люди могут здороваться друг с другом по нескольку раз, – ответил я.

– Ты это к чему? – взявшись за верхнюю кровать здоровой рукой и подтянувшись на ней, посмотрел на меня Лойд.

– Ни к чему, просто вежливость, – открестился я от того, где он почему-то увидел двойное дно.

– Мы от обычной вежливости уже отвыкли, – усмехнулся Айро. – Так что говори сразу, почему пришел. Мы хоть никуда не спешим, но лучше начинай сразу без прелюдий. Мы от них отвыкли…

– Без прелюдий… Значит, без прелюдий… – сказал я. – Банда Бритвы и банда Трампа нас задавят, причем скоро… Какой у нас план?

– План? – показательно удивился Айро, а потом жестко припечатал: – А нет у нас больше плана! Карл хоть и удивительно простоват для своего возраста, но вот то, что он близок к окружению Трампа, подсказывает, что говорит он правду и нас и впрямь сотрут в порошок.

– Вы тоже так думаете? – спросил я у мужчин, но они мне не ответили, только молчали, полностью консолидируясь со сказанным Айро. В их эмоциях царил раздрай и душевные страдания. И я решился: – Тогда, может, попробуем взять инициативу в свои руки?

– Какую такую инициативу? – ответил через секунду Эдгар. – Как взять то, чего нет?

– Если инициативы нет, то можно ее создать, – ответил я.

– Давай поподробнее, – сказал Айро, но в меня он не верил. – У тебя есть мысли?

– Есть мысли, – кивнул я. – Почему бы вам не убить с десяток бойцов Бритвы? Тогда он станет значительно слабее Трампа – и тот его добьет.

– Ты с ума сошел? – совершенно не выглядевший удивленно, спросил Лоид. – Ты хоть представляешь, как отреагируют все остальные? Да нас всех просто убьют… У нас уже была одна война. Победа оказалась пиррова. В плюсах не остался никто. Сильнейшие ушли в другой мир, а слабаков никто не ценил. Ветеран в этих условиях – это такое же пушечное мясо, как и все остальные. Поэтому все то, что ты тут видишь, еще райские условия, по сравнению с которыми все остальное меркнет. Я больше не хочу мечтать сдохнуть. А ведь, как только внутренняя войнушка отвлечет внимание от добычи породы, внутрь спустятся шаманы и начнут наводить свой порядок.

– Вас что, устраивает такая жизнь? – спросил я, почувствовав, что два других мастера согласны с Лойдом.

– Устраивает, – ответил Эдгар. – Посмотри на нас. Мы три инвалида. Ни у кого из нас нет силы, чтобы удержать лидерские позиции. Драться за первенство? Ну уж нет… Увольте… Едва ты становишься на вершину, все тут же хотят тебя скинуть… Каждому кажется, что он более достоин, чем ты… Да и помимо этого тут много других проблем. Питание, общение с охраной, заготовка материала.

– Нас же хотят растереть в порошок! – тихим шепотом воскликнул я, от пассивности эти мужчин меня немного подташнивало. Они просто не хотели ничего понимать и закрылись от внешнего мира в своих комплексах. – Нам же не дадут жить!

– Ну, мы вот, допустим, не живем, а влачим жалкое существование… – отрицательно покачал головой Лойд. – Это ты молодой. Сильный и энергичный. Тебя ударили, ты ударил в ответ. Тебя положили, ты встал. Тебе юшку пустили, ты обтерся и опять в бой. Ты крепкий парень… Это вызывает уважение; то, как себя ведешь и как держишься в сложившейся ситуации, показывает, что ты не робкого десятка. Я знаю многих, кто сдавался только едва попав сюда… Вот только это все касается тебя. И ты действуешь логично и правильно, вот только мы уже по твоим меркам старики и калеки. Нам тяжело меняться и принимать что-то новое, особенно если оно нам не нравится. Ты отлично придумал грузить машину с помощью техник. Это здорово экономит нам время. Вот только мы больше ценим то, что у нас есть трехразовое питание, не самого плохого качества. Мы ценим то, что у нас есть одна машина в день, которую нужно погрузить, и все. Мы ценим, что у нас одно и то же место в столовой и одно и то же время приема пищи, а также одна и та же часть рудника, на которую никто не претендует. Это тоже немаловажно… И мы не хотим это менять…

– Но Карл… – попытался я донести до них свою мысль, как меня перебил Эдгар:

– Да говно этот Карл! Даже если он говорит правду. Да мы в таком случае пойдем к Бритве. Сядем у него в ногах и слезно попросим разрешения войти в его рабочий анклав. Поунижаемся немного, но думаю, он пойдет нам на уступки…

– Но как же… – попытался я вставить слово и опять же был перебит, но уже Айро:

– Ты, скорее всего, не знаешь, но у него проблемы с наполняемостью машин. Люди едва справляются. А после того, как случайно тридцать человек завалило и около сорока оказалось с травмами разной степени тяжести, оставшиеся вообще на износ работают. После нашего прихода он нам еще спасибо скажет. Ты думаешь, Лезвие из-за тебя лютует? Нет, молокосос выполняет команды братца. Пытается нас задавить. Чтобы потом было легче склонить к сотрудничеству…

– То есть вы не будете ничего менять? – уточнил я.

– Ты не понимаешь самого главного, – сказал Лойд. – Нам нужна стабильность. Чего бы нам этого ни стоило. Хотя бы месяца три. Нам все равно под кем ходить. Главное стабильность… А там видно будет. Ты уже сам знаешь, что нас забрали бы в любую банду. В качестве бойцов, но мы-то не торопимся.

– У вас есть план? – медленно и тихо сказал я. И осмотрелся, не забрел ли кто сюда случайно. Даже про то, что могу проверить, есть ли кто рядом, ментально, не вспомнил. Мастера не выглядели идиотами. Они не хотели ничего менять в своей жизни, потому что у них был план и была надежда на него.

– Для твоего успокоения скажу без утайки. Есть, – Лойд посмотрел мне прямо в глаза. – Не задавай лишних вопросов. Будь уверен… В людях мы научились разбираться… И только поэтому доверились тебе. Так что не суетись, не делай радостное и всезнающее лицо и ни в коем случае не смотри ни на кого с презрением. Учись себя контролировать, и вообще… Веди себя так, будто ничего не происходит.

– Хорошо, – ответил я. – Тогда почему вы такие хмурые? Раз все можно переиграть, то моя задумка ничего не стоит и у вас все под контролем.

– Не все, – помедлив, сказал Лойд. – Унижаться перед Бритвой у меня нет желания. К тому же у нас подпирает время… Если бы все было нормально, то нам было бы достаточно продержаться три месяца. А так за нами хочешь не хочешь, но будет слежка, так что три месяца медленно превращаются в три года. Идти к Бритве не вариант…

– Тогда нужно сделать так, чтобы от нас отстали, – сказал я. – Чтобы их проблемы были зациклены друг на друге.

– Ничего принципиально нового не произойдет, – сказал Айро. – Даже если произойдет серьезная потасовка, то она закончится максимум через месяц, а нам нужно три. Не получится…

– А что если у меня есть план? – сказал я. – План… По нашему усилению. План, согласно которому нам просто обязаны будут дать это время – три месяца.

– Что за план? – заинтересованно посмотрел на меня Айро.

– Зачем три месяца? – ответил я вопросом на вопрос.

– Дерзишь, – заметил Эдгар.

– Я могу быть уверен, что вы от меня не скроете свой план? – уточнил я.

– Тебе пока рано знать о таком, – парировал Эдгар.

– Тогда сделаем так, – принял я решение. – Я думаю, что смогу заставить банды драться друг с другом, причем о моем участии они не узнают. После чего приду сюда – тогда мы поговорим более откровенно.

– Идет, – немного помолчав, сказал Лойд. – Как ты это организуешь?

– Это уже мои проблемы, – отрезал я. – Про мое участие никто не узнает, если вы мне поможете. А именно расскажете, у кого какие болевые точки.

В тот вечер мы говорили много, вот только толковых идей так и не придумали.

Трамп, как оказалось, попал в рабство с племянницей и очень ее любит. Она живет в первом бараке, и я должен побриться наголо и ее изнасиловать, после чего передать ей привет от Бритвы. Тогда люди Трампа начнут гоняться за всеми лысыми. Предложение было от Эдгара, и я понял, что это не помощь, а откровенный стеб.

Потом было предложение кого-нибудь убить и оставить записку или опознавательный знак. Вот только про такой знак они знали на воле. Кроме того, что банда Бритвы была поголовно лысая и бритая, она никак не отличалась от других рабов, разве что одежда чище да обувь лучше.

Эдгар еще вспомнил, что у Бритвы на груди висит медальон с бриллиантом. И если украсть медальон и подкинуть кому-нибудь из людей Трампа, то тогда определенно начнется шумиха. На этом предложении Айро не выдержал и дал ему подзатыльник. И больше к убийственным миссиям мы не возвращались.

Сошлись на том, что болевые точки у главарей банд есть. У Бритвы – это его родной брат Лезвие. А вот у Трампа болевая точка – люди. Как только кто-то из его людей страдал, он не шел на компромисс, а решал вопрос жестко. А уж если кого-то из его людей убивали, он всегда убивал в ответ. Я сначала этому не поверил, но мастера сами были убеждены в том, что мне говорили, и мне пришлось поверить им на слово.

Начало операции назначили на утро. Уже более или менее умея обращаться со своими техниками, я в очередной раз создал «Жемчужный мост» и обрушил породы гораздо больше, чем раньше. Дней на пять им должно хватить, а если у меня не получится, то им будет уже все равно.

Потом после возвращения в барак забрал небольшой кусок зеркала, который мне выделили, и запасную одежду, которую намотал на себя, после чего ушел в туалет. Именно там я и решил выполнять свою задачу. Туалет мне идеально подходил. Туалеты были сделаны в некой складке местности. Их было много. В отдельных кабинках висели тряпки на входе. И самое главное – их было много. И они были разнесены по периметру. В туалет ходили все. Там можно было затеряться. Особо могу отметить, что там очень сильно воняло и никто не желал там находиться больше определенного времени.

Я выбрал один из таких туалетов. Он был грязный и забитый. Туда уже давно никто не ходил, хотя он и был относительно близко от основных туалетов общего пользования.

Под одним из плоских камней спрятал еще один комплект одежды на всякий случай и достал зеркальце. Глядя в него, изменил себе цвет лица и открытых частей тела, сделав их более темными, а также отрастил волосы и бороду. К этому же добавил морщины… Результат был слабый, но человек на меня был не похож. К тому же я дополнительно покатался по земле, вымазывая лицо и волосы.

Подобный фокус я проделывал уже не раз. Со своим лицом я умел работать, вот только раньше у меня были резервы организма, а сейчас их нет. Превратившись в гвинейца, я понял, что бахир и умения в целительстве, которые я почерпнул в лагере, мне сейчас очень помогли. И на это превращение у меня хватило энергетических запасов. А вот с перевоплощением в другого человека у меня будут проблемы.

Я хотел выполнить цепочку перевоплощений, но придется довольствоваться всего несколькими образами. И экономить силы. Там, около туалета, я дождался рабочих Бритвы, которые зашли в туалет после обеда, и пошел за ними на работы.

Я боялся вопросов, но ни у кого не возникло никаких вопросов. Люди были истощены, и им было все равно, кто с ними работал рядом. Я понимал их язык, но, когда пару раз обратились ко мне, просто отворачивался и продолжал работать.

Первый день я отвел себе на разведку. Разузнал, во сколько, кто и где встает, когда и кто работает и как осуществляется смена. И если первоначально я хотел кого-нибудь из людей Бритвы подставить, то теперь определился со своими жертвами.

Это были два урода, которые не просто заставляли работать работяг, они упивались собственной безнаказанностью и от избиения получали удовольствие.

Мне повезло, что и люди Бритвы, и люди Трампа работали примерно в километре друг от друга. На место добычи вела одна дорога, по которой мы по очереди поднимались и шли каждый в свою сторону. Охрана, как оказалось, поддерживала если не дружеские, то нейтральные отношения. И именно поэтому они почти все время сидели около людей Трампа. Там из камней поставили скамейки, и бойцы балаболили.

Я видел Карла, видел Лезвие, видел худого Щепку, с которым познакомился на первый день в лагере, но как подобраться к ним и осуществить свою задачу, не предполагал.

В моем изначальном варианте плана я должен был вырубить Карла и засыпать его камнями. И только тогда менять личину на его. Мужчину мне было не жалко, и я не очень буду переживать, если ему по итогу свернут шею.

Вот только если мест для того, чтобы его вырубить, было достаточно, то как организовать мое уважительное отсутствие на работах, я не знал.

Два дегенерата, которых поставил Бритва или Лезвие, уже не важно кто, делали свою работу на совесть. Только я отвлекался, как меня били. Перерывы делали маленькие и никому не разрешали покидать рабочее место. Тумаками заставляя работать.

Вот именно одного такого дегенерата я бы с удовольствием завалил на глазах у Бритвы, в образе Карла. А потом побежал к трамповским людям, которые, не зная ситуации, принялись бы меня защищать.

Потасовка переросла бы в драку, а может быть, и Лезвие кто-нибудь завалил, создавая все больше беспредела. А я в этот момент Карла разбудил, сменил личину и ходу бы дал. При такой задумке меня бы не нашли.

Вот только прекрасно разработанная у меня в голове комбинация становилась невозможной по причине того, что я голоден как собака и сменить личину смогу только лишь один раз. А там баста, не успею быстро восстановиться, и меня вычислят. Только это и останавливало меня до сих пор. Если бы была возможность, я бы придумал другой план, но все они разбивались о невозможность подобного превращения.

Иначе я еще в первый день закрыл бы вопрос. Потому что ночевать в туалете мне не понравилось. Рисковать и идти еще и в барак с работягами я не рискнул, как и возвращаться в свой. Тайну о том, что я могу менять лицо, не должен знать никто. Мой навык превращения – это запасной вариант по уходу из лагеря. Выучу язык и смогу свалить незамеченным из лагеря, а там и с острова.

Я бы долго ломал голову над тем, как выполнить задачу, если бы не мой сосед, который слишком сильно взмахнул киркой и задней частью ударил меня в голову чуть выше виска.

Удар был глухой. «Доспеха духа», естественно, на мне не было, да я и не пытался его еще создавать. Боялся. Из глаз посыпались искры в прямом смысле. Я даже, кажется, на секунду сознание потерял. Когда сел на колени, по правой стороне щеки уже текла теплая густая кровь. Было ужасно больно. Гвинеец, который ударил меня, чуть ли не мгновенно оказался на земле, сбытый мощным ударом.

Вокруг сразу засуетились люди, и я услышал, как кто-то говорит про Саймона. Вот только надо мной появилось новое действующее лицо. Для меня было неожиданно, что это оказался Бугор.

– Живой? – мужчина был серьезен и смотрел на меня, а потом поднял руку вверх: – Сколько пальцев видишь?

Я трясущейся рукой показал два. На миг меня охватил мандраж, вдруг меня вычислили и он пришел по мою душу.

– Все с ним нормально! – крикнул он. – Голову ему перевязать и оттащить в сторону! А все остальные за работу! Осталось немного!

Так все и получилось. Голову мне перевязали и за рубаху протащили к спуску с карьера. Этому я был очень рад, уж очень мне не хотелось попасть к Саймону именно сейчас. Он же раскроет меня… Вряд ли забыл… Он же меня только-только, можно сказать, вылечил. Три дня надо мной сидел, и вряд ли его обманет мой цвет кожи, даже если я изменю его весь.

Лезвие, Карл и остальные бойцы стояли в центре и общались. А я лежал с закрытыми глазами и пытался найти выход из ситуации. Работы по загрузке машин осталось часа на два. А трамповские рабочие уже стали собираться. Именно в этот момент я пожалел, что не освоил все ментальные техники типа «переноса сознания», как у меня в голове словно взрыв произошел. Я понял, что техника раскрылась.

От неожиданности я чуть не закричал. Посмотрев на моих жертв, в этом я уже не сомневался, я увидел, как они горячо общаются и жестикулируют, особенно, как ни странно, смеялись над Карлом, и это было мне на руку. Я сосредоточился, напрягся, создал технику… И у меня ничего не получилось.

Максимально расслабившись, я попытался вновь, а потом еще раз, и меня постигла неудача.

«Ты чего творишь?» – неожиданно спросил Дима.

«Ничего, – соврал я. – Не мешай пока!»

«Меня словно током тряхнуло!» – обеспокоенно сказал Дима.

«Понял», – ответил я и, не собираясь дальше с ним спорить, привстал и пошел в сторону общающихся, придерживаясь стенки скалы. У меня точно было сотрясение мозга, ноги подкашивались, но я упрямо шел вперед. Нужно было сократить расстояние. Пока они не ушли.

Дойдя до небольшого камня в виде табурета, я сел на него и прислонился спиной к скале. Бойцы уже начали расходиться. Около Карла остались только Лезвие и один из тех, кто меня больше всего бил. Отчетливо понимая, что время уходит, я попробовал снова, и техника удалась.

Это было странно. Тело оказалось непослушным, и Карл чуть не упал, но ему или мне, как посудить, повезло. Его подхватил Лезвие:

– Эй! Ты чего?

Глаза у Лезвия были донельзя удивленные, когда он меня схватил, и удивился он еще больше после того, как тело Карла выплеснуло на него свой завтрак и обед, попав на грудь и заляпав так запомнившиеся мне кроссовки.

– Сука! Блядь! – на ультрачастотах закричал Лезвие и ударил меня в теле Карла. Вот только слабость уже прошла, удар я принял в голову и только чудом не упал, потому что меня держал человек Бритвы. Он-то и стал моей добычей. Выдернув нож у него из-за пояса, я нанес ему удар в шею. Одним движением засадив больше похожий на шило клинок ему под гортань и прокрутив, выдернул.

– А-а-а! – как можно громче крикнул я. Мне вторил Лезвие точно таким же воем, который через секунду сменился криком:

– Болт!

Видя, как оседает его друг, Лезвие ударил меня «воздушной стеной», отчего тело Карла отбросило в стену породы и с хрустом впечатало. От боли переломанных костей техника прервалась, и я оказался в собственном теле. Чтобы, едва я открыл глаза, меня тоже, как только что Карла, вырвало.

Бойцы Бритвы бежали на крик. А в их сторону летели техники. Так «огненный шар» ударил в метре от меня и, расплескавшись, попал на рукав куртки.

– А-а-а! – закричал я от боли и, отрывая рукав, что есть мочи побежал от драки. Меня на ходу еще рвало, но я не останавливался. От сил, которые я не тратил два дня, практически не осталось и следа. Я был опустошен, как морально, так и почти полным отсутствием бахира. Теперь мне в случае чего не защититься от удара и не ударить в ответ. Техника оказалась очень энергозатратной. Видя мой побег, остальные рабочие решили тоже валить, и даже Бугор, ставший у них на пути, не смог их остановить.

Я бежал вместе с ними минуты полторы, пока не смешался с толпой и не перешел на шаг. Меня уже не рвало, и голова кружилась не так сильно. Обожженная рука болела и была покрыта копотью, но я начал приходить в себя. Работяги стали разбегаться по баракам. Мы, пока бежали, догнали людей Трампа и смешались с ними. Это был лучший момент, чтобы забежать в туалет. Споткнувшись под своим камнем, я упал и в одно движение достал оттуда одежду, зеркало и подхватил с собой небольшой камень, откуда только силы взялись. После чего зашел в кабинку и сменил куртку.

За мной никто не следил, и я был этому рад. Сразу применил технику, с помощью которой сбрил с себя почти все волосы и заставил пигментацию на руках и лице сменить цвет.

Это было сложно, но у меня получилось придать своим глазам азиатский разрез. Только после этого я разрешил себе немного расслабиться. Голова болела, и рана, нанесенная киркой, закрылась не до конца. Мне некогда было заниматься еще и этим.

На улице творилось черт-те что, и в любой момент кто-то мог сюда забежать, тогда моя конспирация будет нарушена. Я слышал крики и применение техник, поэтому не решался высунуться. Зеркальце спрятал в карман, а рваную одежду и волосы сбросил в выгребную яму, предварительно обернув их вокруг камня.

Так бы я и провел ночь в туалете, не решаясь выйти. Если бы вдруг не услышал голос Эдгара.

– Так, все! Быстро назад! Лучше будете под стену срать, чем мы еще раз выйдем!

– Эдгар! – я вышел из туалета, кряхтя, как старик, и был рад его видеть как никогда раньше.

– Ты! – удивился на секунду мастер-стрелок, но потом, спохватившись, продолжил: – Че ты стоишь?! Валим-валим!

И подойдя ко мне, подхватил за плечо и потащил в наш барак. На входе, где я обычно спал, не оставил. А провел в ту огороженную часть, где я последний раз общался с мастерами, и положил на нижние нары, где в прошлый раз сидел сам.

Только после этого я понял: «У меня получилось! Я справился!»