Текст книги "Битва за планету. Трилогия. Места Силы"

Глава 20. Суматоха вокруг базы

Разгорячённые сражением, ставшими боевыми товарищами, Сергей и Андрей, минуя многочисленные переходы, направлялись в «берлогу» генерала Васильева. На совещание, на котором будут представлены друг другу Валентин Иванович и Генрих Майер. Затем, на оперативке будет выработана стратегия совместных действий. Не упустят своим вниманием и сегодняшний инцидент. Более чем странное нападение, выбивающееся из всех предыдущих своей массовостью, слаженностью действий и самоотверженностью. Все перечисленные признаки никак не соответствовали обычным средним ходунам.

Пока они шли к Васильеву, Андрей поделился своими наблюдениями с Сергеем:

– Знаешь, Серёга, я давно наблюдаю за ходунами. Можно даже сказать, что я – один из самых главных экспертов среди людей по наблюдению за этими несчастными.

– Так ты их считаешь несчастными?

– Да, Сергей, именно несчастными. А в чём они виноваты? Они были инфицированы либо по воздуху, либо через водные источники совершенно случайно. Обычные рабочие, военные, полицейские, фермеры и банкиры, которых накрыло без всякой возможности на сопротивление! Да кто угодно. За что? За то, что «амеры» захреначили установку Места Силы в Антарктиде? Но, разве это справедливо?

– В смысле?

– В коромысле… Прости. Я не могу понять – почему за проступок кучки политиканов отвечает всё население планеты: дети, старики, женщины, инвалиды?

– Сложный вопрос.

– И в чём его сложность, объясни?

– Андрей, давай не будем с тобой спорить на эту тему, тем более я тоже разделяю твою позицию целиком.

– Извини, пожалуйста. Не могу принять и, тем более понять, такую несправедливость.

– Проехали. Так что ты начал мне рассказывать про свои наблюдения за несчастными инфицированными?

– Да. Так вот. Самые инертные из них находятся в районе экватора и тропических зонах.

– Наши учёные так же считают.

– Тем более. Но, локации самых активных ходунов находятся в центральной и восточной Европе. И совсем уж дикие почему-то в районе бывшей Москвы и Подмосковья.

– И эту информацию я подтверждаю, а удивление твоё данным фактом разделяю.

– Ага. И я наблюдаю за этими самыми активными на планете нашими отечественными ходунами практически с самого начала существования этой базы. А она была создана практически в первый месяц пика эпидемии. Ещё не погасли все пожары в Москве, организованные разбушевавшейся и бившейся в истерике от страха толпой, которую накрыло вот здесь, на Пушкинской, ядовитого цвета облако, превратив в ходунов, а мы с ребятами и спецами генерала обустраивали посреди всего этого пепелища в самом сердце Москвы наш дом.

– Андрюха, не томи уже, рассказывай про свои наблюдения и выстроенные на их основе в твоем умном котелке идеи и догадки.

– Андрюха??? Что за моветон, уважаемый Марк Бувье? Видимо на вас и ваше воспитание пагубно кто-то влияет?

– Да ты и влияешь! Хватит уже тянуть резину!

– Ладно, ладно – успокоил полковник своего напарника. – Как ты знаешь или не знаешь, но не суть, основной задачей моего подразделения является наблюдение за ходунами: их передвижения в ночное и дневное время (влияние солнечной активности на их жизнедеятельность), физиология, будь она неладна, (не могу к этой склизкой гадости привыкнуть) взаимоотношения в прайдах…

– Прайдах? – перебил его Сергей

– Да, мы так с местными учёными решили называть их устойчивые образования.

– Понял, продолжал, пожалуйста.

– Спасибо огромное.

– Пожалуйста! Не ёрничай…

– Так вот. Действуя строго в соответствии с приказом.

– И каким же?

– Наблюдать и ни в коем случае не обнаруживать себя. И, тем более, не вступать в боестолкновение не при каких обстоятельствах.

Тут их перебил вызов рации у Семёнова. Андрей, отойдя в сторону о чём-то долго и горячо переговаривался несколько минут.

– Извини, на чём мы остановились?

– Всё в порядке? – заволновался Сергей

– Забей, порешаем. Ты хотел что-то спросить?

– Приказ этот вы соблюдали всегда?

– Нет, конечно!

– Причины?

– Когда мы обнаруживали неинфицированных людей, непонятным образом сумевших забрести в центр Москвы или как-то выжить всё это время в нём (где максимальная плотность инфицированных по отношению к плотности в остальном мире) и подвергшихся нападению ходунов, всегда пытались отбить их у зомби. Мы же не чурбаны бесчувственные.

– Понятно, продолжай. Хотя, мы уже на подходе.

– А осталось немного рассказать.

– Тогда заканчивай.

– Мы с моими бойцами выявили некий прогресс в поведенческих факторах развития их, скажем так, существования.

– Данный прогресс мог привести к той атаке и её степени организации, которую мы только что отбили?

– Нет, конечно. Я, как военный, могу тебе сказать с полной уверенностью, что сегодняшнее нападение своей чёткостью и слаженностью действий, не говоря уже об самоотверженности бойцов, в неё участвующих, можно сравнить с атакой спецподразделения высокого уровня войсковой разведки.

– Вот даже как?

– Было такое чувство, что все они получали команды в то, что сейчас у них вместо головного мозга, напрямую и одновременно. Причём, команды вполне грамотные с военной и организационной точек зрения.

– Понятно.

– Тебе понятно?

– Да, а что?

– А мне вот ни хрена не понятно. Как вообще такое стало возможным? Что у ходунов отвечает за приём информации? Тот вонючий кисель, который заполняет их котелки? Вряд ли. Поэтому, мне ничего не ясно…

– Ну, значит где-то что-то мы проглядели, наблюдая за ними.

– Это, я проглядел. Это, мои бойцы, которых я обучал, проглядели. Поэтому, вина только на мне.

– Вот только не надо преувеличивать, Андрюха!

– С чего ты решил, что я преувеличиваю?

– Не ты один со своими ребятами наблюдаете за ходунами. У нас этим занимаются сотни учёных. А их уровень специальной подготовки не чуть не ниже вашего.

– Но!

– Да успокойся! Я ни коим образом не подвергаю сомнению лидерство твоей команды в вашей основной профессии. Тут вам равных нет и не будет.

– Тогда в чём?

– Наблюдать, анализировать полученную информацию и на основе анализа делать правильные рекомендации по дальнейшим действиям.

– Вот как?

– Да, именно так! Таких специалистов у вас, людей, попросту нет.

– Ты уверен?

– Да, уверен. Мы сравнивали с нашими спецами. Да, и без промышленного шпионажа не обошлось.

– В смысле?

– Все стоящие идеи, разработанные вашими учёными, мы без зазрения совести использовали в своих работах.

– Ага.

– Уж извини. Но патентные бюро больше не существуют. Спрашивать цивилизованно было не у кого.

– А напрямую не пробовали?

– Нет.

– Почему?

– Потому что были бы прямо и посланы, куда подальше. Мы же – ваши враги.

– Тут ты прав. Сглупил что-то я со своим вопросом.

– Ничего. Бывает.

Так, за разговором, незаметно для себя они и подошли к бронированной двери, отделяющей кабинет генерала и зал совещаний от технического сегмента базы.

Войдя внутрь, товарищи поняли, что опоздали с представлениями – Васильев о чём-то по-деловому жарко спорил с Генрихом. Со стороны можно было сделать вывод, что знакомы эти двое не первый день.

– Так, а вот и вы. Опаздываете, господа хорошие – начал сразу же ворчать генерал, оправдывая своё прозвище – «старый ворчун».

Ворчуном Васильев был безусловным. А вот на роль старика этот подтянутый, мускулистый мужчина средних лет, не годился однозначно.

– Как там на поверхности, доложите обстановку, полковник!

– Устраняем последствия внезапной атаки ходунов на базу, продолжаются работы по расконсервации техники избранных, оказывается плановая помощь раненным в ходе нападения бойцам и специалистам – четко доложил Семёнов.

– Значит, всё в порядке?

– Не совсем.

– Что не так?

– Сама атака не такая. Её не должно было быть. Во всяком случае – в таких масштабах и с такой организацией.

– Этот момент мы и обсудим прямо сейчас.

– Вы, полковник, успели познакомиться с Генрихом Майером перед нападением на базу?

– Только представились друг другу.

– Ну, для более тесного знакомства у вас обоих ещё будет много времени. Работать будете в тесном взаимодействии.

– Ну что, господа, начнём? Возражений, пожеланий нет? Значит, начнём, пожалуй. Продолжайте докладывать, полковник общую оперативную обстановку на данный момент.

– На данный момент, товарищ генерал, ходуны, напавшие на базу на 80 процентов уничтожены, остальные 20 организовано отступили в глубь территории, прилегающей к Пушкинской площади. Основные силы сосредоточились в районах бывших Сытинского тупика, Бронного тупика и Большого Палашёвского переулка. Передовые отряды противника ушли в подземелья и подвалы бывшего Малого Палашёвского переулка.

– То есть, ходуны разместились прямо перед нами? – решил уточнить генерал.

– Так точно!

– Что с флангами и тылом?

– Ближайшие ходуны, которые были замечены в тылу, находятся в районе входа на станцию Цветной Бульвар. Силы – незначительные – 30—40 особей. Не более. Левый фланг чист до самой Красной Площади. Там количество ходунов не превышает трёхсот единиц. Правый фланг под вопросом. Потеряна связь с группой Самохина. Разведывательно-спасательный отряд выдвигается в ближайшие 5 минут.

– Ясно. Какова была общая численность нападавшего роя?

– Роя? – вопрос был задан Сергеем

– Да, Сергей, так мы на базе называем большие организованные скопления ходунов.

– И давно вы их так стали называть, Валентин Иванович?

– С сегодняшнего дня. Сразу после нападения. Кстати, возражения по этому термину у присутствующих на совещании имеются?

– Нет? Вот и отлично! Продолжай Андрей!

– Количество особей в рое насчитывало более 3 700 бойцов.

– Бойцов? – это уже был вопрос самого генерала.

– Да, исходя из их поведения во время атаки, по-другому, нежели, как бойцами нападающих и не назовёшь.

– Понял тебя. Извини, что прервал, продолжай.

– Визуальный и технический подсчёт дал именно такое количество атаковавших.

– Какова была тактика, если таковая была?

– Тактика явно при атаке на базу присутствовала. Шли тремя колоннами. Центральная двигалась на главные ворота, отвлекая на себя внимание.

– Почему вы решили, что конкретно эта колонна именно отвлекала обороняющихся? – вставил свой первый вопрос с начала совещания Генрих.

– Они выдвинулись раньше остальных, передвигались в открытую, привлекая к себе внимание. Им бы ещё в барабаны по ходу движения бить для полноты картины.

– Ясно.

– Через пять минут после начала движения первой колонны, приступила к передвижению и вторая группа. Шли скрытно по Малому Палашёвскому переулку. Подойдя к пересечению с Тверской улицей, колонна перегруппировалась и направилась бегом (что также весьма удивительно – ходуны раньше не бегали никогда) прямо на ограждения в районе Большого Путинковского переулка. Подойдя к колючке, ходуны стали вполне грамотно и организованно уничтожать наши ограждения, расчищая для атакующих проход. Им это удалось за шесть минут. Напомню, что действовали они под нашим шквальным и непрерывным огнём. Рекорд даже по человеческим меркам! Правда, они несли очень большие потери, но в тактику ходунов планы «беречь численный состав» явно не входили.

– Что дальше?

– Обороняющиеся сконцентрировались на защите центральных ворот первой и второй линии, и на устранении прорыва в районе Путинковского переулка. В этом нам очень здорово помогла группа Генриха Майера. Кстати, не было возможности поблагодарить Вас Генрих. Сейчас это делаю, ибо лучше позже, чем никогда.

– Мы теперь воюем вместе. Поэтому благодарности в данном случае излишни. В настоящее время ваша база и наш дом тоже.

– Продолжим совещание – вернул всех в рабочее русло Васильев

– Неожиданным для нас стали действия третьей группы ходунов

– И что в них было такого непредвиденного?

– Предельная слаженность, внезапность, быстрота в перемещениях, даже в сравнении с немало удивившими нас первыми двумя колоннами (и, это у ходунов то, главным отличительной чертой которых и, одновременно, преимуществом для их врагов, считалась ранее аномальная медлительность во всех движениях) и удивительная самоотверженность в бою.

– Как такое возможно? Может это, просто – тупость. – спросил Сергей.

– Нет, Серёга, именно самоотверженность. Во время боя многие из них приходили на помощь своим товарищам, которые оказывались в окружении или другом затруднительном положении, каковых в почти рукопашной схватке, когда противников отделяют друг от друга считанные метры и, даже, зачастую – сантиметры, случается очень, и очень много.

– Так, может всё-таки, здесь нету фактора самоотверженности, а ходуны по чьему-то приказу спасали наиболее полезные в бою особи. – поинтересовался Генрих.

– Вы знаете, такая теория больше соответствует реалиям, нежели предыдущая. Ожидать от ходунов взаимовыручки было бы уж совсем фантастическим предположением. – согласился с Генрихом Семёнов.

– Ну ладно, личные качества ходунов из третьей группы мы с вами, господа, обсудили. Что мы знаем об их действиях? – спросил генерал.

– Третья группа появилась, как чёрт из табакерки – они полезли, как в классических фильмах ужасов, из канализационных люков, расположенных по Тверскому и, что самое опасное из-за близости к базе – Страстному бульвару.

– Насколько я помню, в канализационных туннелях, коллекторах, теплотрассах и инженерных шахтах, примыкающих к базе в радиусе трёх километров, установлены всевозможные датчики, реагирующие на движение. – уточнил генерал.

– Так точно!

– Что-же?

– Они не сработали.

– По какой причине? Только не говорите мне, что они все разом сломались! – воскликнул генерал.

– После отражения атаки мои бойцы и специалисты базы проверили их. Они ещё там – продолжают разбираться со всеми обстоятельствами. Доложили о первых выводах по рации буквально за минуту до того, как мы с Сергеем вошли сюда.

– И?

– Датчики полностью исправны и работают в штатном режиме, но…

– Так всё-таки есть и «но»?

– Да, «но» в нашем случае есть и оно очень неприятное.

– И какое? – воскликнули все, словно по команде, понимая, что наступает ключевой вопрос в сегодняшнем совещании.

– Датчики были перепрограммированы неизвестной силой.

– Как это? – за всех спросил Генрих.

– И почему силой? – добавил генерал свою часть вопроса

– Эти датчики не перепрограммируются в принципе.

– Почему?

– По технологии, при которой создавались. Нельзя кирпич использовать в качестве телефона. Он не создан для этого. Да и не в этом главная проблема!

– Так и это ещё не всё?

– Нет, это – как раз и всё! Но вот последствия данного инцидента очень неприятны.

– И?

– Кто, в принципе смог такое сотворить с датчиками? Как бы слаженно не вели себя в бою ходуны – интеллекта им от этого не прибавилось.

– Что хочешь сказать, Андрей?

– На стороне ходунов выступила сила и не просто сила, а весьма могущественная.

– Почему ты так решил, Андрей? – задал вопрос его напарник

– Кто-то или что-то изменило работу наших датчиков так, как не сделали бы и сами производители.

– Андрей, ты отдаёшь отчёт своим словам? – спросил генерал

– Да. И чем раньше все примут эту мысль за единственно верную, тем больше шансов у нас появиться на совместное выживание – отрезал Андрей.

– Датчики не смогли дать системный сбой?

– Нет, Генрих. Такая вероятность не просто мала – она исключена полностью.

– Но разве они не подключены к одному программному софту, который всем этим хозяйством и управляет?

– Датчики работают абсолютно независимо друг от друга, дублируя свою работу. Закольцованы на три разных процессора. И, если можно представить себе фантастический расклад, при котором вышли из строя все датчики одной линии, то выход из строя абсолютно всех – исключён. И потом, не забывайте одну важную деталь!

– Какую?

– Приборы, реагирующие на движение, были выведены из строя на определённый, ограниченный временной отрезок.

– Дай угадаю – именно на момент прохода ходунов по этим туннелям! – констатировал железобетонный аргумент Сергей.

– Да, напарник, ты – прав. Хотя, догадаться было и не сложно. – подытожил Андрей.

– Получается, что в игру вступил новый участник? – выкинул вопрос в пространство Генрих

– Или участники. – усилил густоту красок генерал Васильев.

– И много таких игроков? – спросил Сергей

– Не менее четырёх, а то пяти сообществ. – подсчитал Генрих.

– Человечество; избранные; ходоки; операторы Мест Силы – это те, о которых мы знаем, или, как в случае с хозяевами Мест Силы – предполагаем. – подсчитал Семёнов

– Ты упустил ещё одного, предположительно, самого могущественного из игроков. Хотя, возможно, ему и вовсе неинтересна наша игра. – произнёс загадочную фразу Генрих.

– И кто этот пятый игрок, по-твоему? – спросил Валентин Иванович

– Когда началась эпидемия, нашими учеными были зафиксированы всплески очень интересной энергии. Источниками их послужили тела инфицированных. Энергетические сгустки в момент финальной стадии заболевания каждого из инфицированных, отрывались от их тел.

– И что?

– Некоторое время они носились над поверхностью планеты на высотах от пяти до пятидесяти метров. – продолжил информировать собравшихся Майер.

– Что было затем?

– Затем, словно по команде вся эта разрозненная энергия устремилась в космос – на околоземную орбиту. Пробыв там некоторое, весьма недолгое время, которое понадобилось этой субстанции на объединение в однородную локацию, она исчезла.

– Как исчезла? Куда исчезла? – хором воскликнули Семёнов, Бувье и Валентин Иванович.

– Есть предположения – в дальний Космос. На скорости, превышающей световую многократно. Отсюда и эффект мгновенного исчезновения. – ответил Генрих.

– И вы обладали такой информацией, и ничего не предпринимали?!? – почти закричал генерал.

– Да, мы обладаем данной информацией, но, что, по вашему мнению, мы можем с ней сделать?

– Как так?

– А вот так: мы не знаем природы этой энергии, не знаем вектор её направления в дальнейшем, не знаем – разумна ли она. Не знаем о её намерениях!

– Даже так?

– Да, так.

– А может ли это быть душами или разумом, которые вырвались из умерших тел? – выдал сразу рабочую, но мистическо-религиозную версию Андрей.

– Уважаемый полковник, данная энергия может быть чем угодно! И Душами и сознанием и… фантазировать можно до бесконечности. Рамки ваших фантазий ограничены лишь вашим воображением – выдал Генрих.

– И то верно!

– То есть, с этой термоядерной информацией мы ничего, по сути, не можем сделать? – уточнил на всякий случай Семёнов

– Нет, Андрей. Ничего с этим поделать мы пока не можем – резюмировал Генрих, – мы можем только ждать.

– Чего ждать?

– Да хоть сигнала к установлению контакта, в случае, если эта энергия, действительно, окажется разумной, как считают наши учёные. Не все, а лишь самые безбашенные из них. – решил пошутить Генрих. – И кстати, сейчас таких всплесков больше не фиксируется, хотя люди и продолжают превращаться в ходунов, заражаясь от работы Мест Силы.

Не получилось. Не получилось Генриху рассмешить партнёров. Его собеседники всё ещё были слишком ошарашены информацией, которую Майер, словно бомбу, взорвал в помещении для совещаний и не могли по достоинству оценить шутку.

– Ладно, давайте отложим эту информацию до поры – до времени. Необходимо заняться неотложными первоочередными делами. Андрей что у тебя ещё по сегодняшнему инциденту? – продолжил совещание генерал.

Продолжить доклад Семёнову помешал вызов рации.

– Ответь, Андрей, вдруг это важно!

– Так точно.

Как гром среди ясного неба, из рации выскочила ещё одна зубодробительная новость:

– Приём, приём, код красный, код красный!

Данное сообщение означало, что на сообщавшего совершенно внезапное нападение. На связи была команда, которая занималась проверкой работоспособности датчиков движения. Именно они доложили Андрею, что все приборы были перепрограммированы неизвестными.

– Кто на связи?

– Сержант Старшинов, товарищ полковник.

– Говорить можете?

– Да, есть немного времени.

– Докладывайте обстановку поподробнее!

– Нас атаковали с двух сторон и вынудили отступить в боковой тупиковый коллектор. Мы прижаты к сплошной бетонной стене. Ищем выходы на поверхность.

– Есть пострадавшие?

– Два лёгких трёхсотых.

– Кто напал? Каков состав и приблизительная численность, чем вооружён противник?

– Нападавших около пятидесяти. Разбиты на две группы. Собственно, этими группами нас с двух сторон, как в тиски и зажали. Вооружение: автоматы калашникова, РПГ, есть снайперские комплексы. Предположительно – люди.

– Почему предположительно?

– Лица скрыты масками, но, по характеру передвижений – точно не ходуны. Делаем вывод – люди.

– Понятно. Сможете продержаться до подхода ребят? Бойцы уже в пути. Им до вас 2 минуты ходу – максимум.

– Продержимся, тем более, противник активность не проявляет.

– В каком смысле?

– Нас зажали в коллекторе и не дают плотным огнём высунуться. Вот и всё. Наступления не предпринимают.

– Есть предположения о том, чего нападающие добиваются?

– Нас отрезали от датчиков. Значит им нужны именно они.

– Зачем им нужен этот дешёвый хлам, который себя компрометировал? Мы в любой случае всё заменили бы.

– Есть мысли, что противник смог перехватит радиообмен между нами и спецами с базы. Мы обсуждали возможность определения способа перепрограммирования датчиков и выяснения той силы, которая могла организовать данную диверсию.

– И что?

– Теперь уже всё равно поздно.

– И всё же?

– Всё-таки такая техническая возможность есть. При этом, мы смогли бы определить уровень аппаратуры и её изготовителя.

– Какой аппаратуры?

– С помощью которой заставили ослепнуть временно датчики.

– Ах вот как!

– Да.

– Ну, тогда вашей безопасности ничего не угрожает, просто не высовывайтесь. И всё.

– Так точно.

– Ну вот, вы всё слушали.

– Группа, которая вышла на помощь будет на месте через секунд сорок. – отметил генерал

– Я думаю, что большего времени, чтобы замести улики и не надо для противника.

– Согласен.

– Ещё немного и враг начнёт орудовать на нашей с вами базе. Изнутри. – констатировал печальный факт генерал

– Мы строили оборонительные системы в расчёте на нападение ходунов и больше никого. Ошиблись конечно, но кто мог такое предположить? – сказал Семёнов.

– Андрей, лично возглавь мероприятия по переоснащению базы. Всё, что необходимо для этого, будет предоставлено в кротчайшие сроки. Список оборудования мне сегодня на стол до 20:00 по Московскому времени. – отдал распоряжение Валентин Иванович.

– Будет сделано!

– Вот и замечательно…

Договорить, что именно такого «замечательного» генералу не дали мощные толчки, повергшие в крупную дрожь всё здание базы, предположительно от подземных взрывов. Полетели предметы, стоящие на полках, посуда и друга утварь. Генерал жил непосредственно в своей рабочей зоне. Люди, не удержавшись на ногах, также, вслед за предметами, оказались на полу в горизонтальном положении. Грубо выругался Семёнов. Армейское происхождение не давало о себе забыть. На противоположной от входа стене появилась витиеватая трещина от потолка и до самого пола, шедшая по диагонали.

– Ну вот и до совещались – подозрительно спокойно подытожил Васильев.

После того, как все успели подняться на ноги, заверещали и запищали рации и внутренняя связь. Одновременно. Казалось, что они кричали от страха, не сдерживая своих чувств, в отличие от людей.

– Семёнов, это Краснов.

– Слушаю тебя, Коля.

– Мы не можем пробиться к группе Старшинова.

– Но, почему?

– Все люки на маршруте не открываются. Такое впечатление, что под ними сплошной металл. Не поддаются даже лазерному резаку.

– Ищите другие маршруты!

– Ищем.

– Толчки ощутили?

– Да. Конечно.

– Что это было?

– Несомненно, взрывы.

– Эпицентр можешь определить?

– Уже определили.

– И.

– Взрывов было три. Все там, где находилась группа Старшинова.

– Почему находилась? Ты мне брось ребят раньше времени хоронить! – прикрикнул в рацию Андрей.

– Да нет. И не собирался даже. Старшинов – опытный боец. Должен был людей вывести оттуда. Просто, обязан.

– Ага, только если ему дали такую возможность – прошептал Семёнов

– Что? Повторите ещё раз. Вас плохо слышно! – прокричали в ответ.

– Краснов, ищите пути прохода в туннели! Людей необходимо выводить из-под земли. Немедленно. – отдал крайний приказ Андрей.

– Понял вас. Работаем.

Параллельно с переговорами, который вёл по рации Семёнов, генерал общался по внутренней связи со штабом, разместившимся уровнем выше. Генрих и Сергей, понимая. Что ничем помочь пока не могут, присели на кожаный роскошный диван, помпезно стоявший в углу зала для совещаний.

– И так. На базу только что было совершено за последние три часа уже второе нападение – подвёл неутешительные итоги Васильев.

– Вы так считаете? – спросил Генрих.

– Ребята сверху доложили, что параллельно с проведением диверсионных взрывов в туннелях, практически синхронно подвергся нападению главный вход на базу!

– Каким образом? – опешил Семёнов.

– Шестью направленными выстрелами, предположительно из РПГ.

– У ходунов появились РПГ? При этом, они умеют ими пользоваться! Что за бред? – не поверил полковник

– Андрей, причём здесь ходуны!

– А кто тогда?

– Те же, кто атаковал наших ребят в туннелях, не дав им выявить авторов перепрограммирования датчиков движения.

– Думаю, что вы правы, товарищ генерал.

– А тут и думать не надо! Я приказал выдвинуть все резервы к воротам центрального входа! Раз они их уничтожили, то появился проход – брешь прямо с парадного входа.

– Для чего?

– Предполагаю, что с минуты на минуту последует попытка атаки с целью захватить базу. Ответил генерал.

– Да, но возможно, что выстрелы из РПГ по центру был отвлекающим манёвром, дабы мы сняли все резервы и оголили остальные участки периметра. И может именно там будет совершена истинная попытка прорыва? – выразил своё мнение Семёнов.

– Может быть, но…

Генералу, в который раз за совещание, не дали закончить его фразу – вновь тревожно просигналила на приём рация.

– Что у вас? – прокричал Семёнов.

– Это – Краснов! Ведём встречный бой с превосходящими силами противника в районе Страстного бульвара. Из люка, который мы пытались разблокировать, как из проклятого кем-то рога изобилия просто повалил противник – на поверхность поднялись уже более шестидесяти бойцов.

– А вы?

– Мы ведём по ним шквальный огонь. Они несут огромные потери – убитыми уже около двадцати. Не меньше. Но противник на потери не обращает, практически, никакого внимания. Они продолжают появляться на поверхности и рассредоточиваться по ближайшим укрытиям. Прошу срочно помощи!

– Помощь уже в пути! Держитесь там!

– Пять минут. И всё! Нас сомнут! Начали открываться в зоне моей видимости ещё три, нет – уже пять люков.

– И?

– Из них полез противник – ничего нового. Картина всё та же – для нас – убийственная

– Отходите немедленно за периметр, пока вас не отрезали – неожиданно приказал Семёнов.

– Но, группа Старшинова! Что с ними?

– Вы им не поможете своими смертями! Старшинов либо увёл своих людей, либо их уже нет в живых. Немедленно отходите!

Все внимательно слушали переговоры по рации Андрея. Первым начал действовать генерал:

– Генрих, дайте команду выдвинуть одну огнемётную установку в район периметра, прилегающего к Страстному бульвару. Ещё одна пусть выдвигается к центральным воротам!

– Уже сделано, Валентин Иванович.

– Сергей, берите своих людей и выдвигайтесь в район Большого Путинковского переулка. И да – возьмите в усиление что-то из своей техники. На ваше усмотрение.

Сергей, не дослушав, генерала, сорвался, словно пружина, с места и устремился наружу. Все понимали, что времени у них не было.

– Валентин Иванович! – начал Семёнов

– Андрей, некогда больше разговаривать. Не тот момент. Можем потерять всё.

– Слушаю вас – сменил тему полковник.

– Бери всех своих и вниз – к туннелям метрополитена.

– Но, зачем?

– Поверь мне, я чувствую, что основной прорыв будет именно с той стороны!

Об интуиции Валентина Ивановича ходили легенды ещё задолго до апокалипсиса. Все, кто служил с ним и был в его подчинении, буквально молились на эту необычную, но весьма полезную его особенность. Ибо жизней она спасла просто немерено! Где бы не служил генерал, в какие бы горячие точки не закидывала его судьба и воинский долг, с ним неизменно была его легендарная интуиция, помноженная на недюжинный ум и солдатскую смекалку.

Вот и сейчас Семёнов очень удивился, но не стал перечить и бросился выполнять приказ Васильева. Андрей привык, что ходуны никогда их не беспокоили из-под земли. Активны инфицированные были лишь на поверхности и только в дневное время. Здесь действительность вступала в прямое противоречие с художественным вымыслом. В фильмах и романах про зомби, последние особенно любили именно ночное время и, именно замкнутые пространства: разнообразные подземелья, любые закрытые помещения на поверхности.

Через семь минут его отряд собрался для спуска в туннели метрополитена, находящиеся как раз под их базой. В строю было тридцать восемь бойцов, не считая самого Семёнов.

– Берём максимальное количество боеприпасов и медикаментов. Питание и воду – по минимуму – раздавал последние перед спуском команды Андрей.

– Что так? – спросил его давний и проверенный в боях заместитель – Стас.

– Если верить интуиции генерала – будет очень жарко. – уточнил Андрей.

– Интуиция нашего Валентина Ивановича, как священная корова для индусов – её авторитет непререкаем. – добавил Стас.

– Да уж.

– Что-то весело нынче у нас дома – на базе: стреляют, взрывают, атакуют все, кому не лень. Ещё для полного комплекта только инопланетян сверху не хватало. А то противовоздушной обороной мы так и не обзавелись.

– Сплюнь, Стас. – гаркнул на зама Семёнов.

Он вспомнил про рассказ Генриха об энергии, отправившейся гулять по просторам большого космоса со сверхсветовой скоростью. Если такая захочет вернуться в родной дом и помочь своим бывшим пристанищам – телам ходунов и наказать их обидчиков, то базе наступит конкретный кирдык.

– Что, так всё плохо, командир?

– Хуже ещё не было никогда, Стас.

– Пронесёт?

– Всё зависит от нас. Только от нас.

– Значит, будем защищать свой дом. А что, ходуны полезли в туннели? На них это непохоже.

– Кстати, Стас и вы ребята, слушайте вводную! В туннелях метро мы будем сражаться не с медлительными ходунами, а с противником из нашей весовой категории.

– В каком смысле? – спросил за всех Стас.

– Предположительно, они, как и мы являются людьми. Кроме того, они – подготовленные бойцы. Вот так!

– Командир, можно вопрос?

– Задавай, Стас.

– Что означает – «предположительно»?

– Всё, то угодно.

– Не темни, командир. Мы же не чужие. Я вижу, что у тебя есть на этот счёт свои мысли. – не унимался зам.

– Хорошо, закончу – предположительно, это – люди, либо избранные. Есть и ещё вариант. Но, он – слишком фантастичен, его озвучивать не буду.