Текст книги "Наследники Триглава"

Глава седьмая
Клетка под облаками

Башня Равновесия в Гунте одним своим видом внушала горожанам трепет. Ещё до восхода работники отполировали бронзовое лезвие огромного меча перед входом в здание. Этот направленный вниз клинок высотой с трёхэтажный дом всегда грозно сверкал, напоминая о неминуемой каре за нарушение законов Новой Империи.

На рукояти покоилось коромысло гигантских весов – каждая из чашек легко могла накрыть небольшую повозку. Левая обозначала меру магии, творимой в городе, правая – меру науки и механики. Горожане верили, что чаши едва заметно движутся. Так ли это, знали разве что сами советники, призванные следить, чтобы баланс был нерушим и никто не получил преимущества. Капитан Кермик не верил в слухи о весах, но всякий раз пытался разглядеть неуловимый перевес одной из чаш и всегда приходил к заключению, что его нет, а коромысло лежит абсолютно ровно.

Входов в здание было три. Слева от острия располагалась дверь для магов, аристократов и жителей бывшей Империи. Справа – для иных гильдий и народов старой Республики. Средняя же дверь была прорублена прямо в металле меча и предназначена только для слуг Равновесия. Туда и прошёл капитан Кермик. Он беспрепятственно миновал два рубиновых столба, установленных тут для улавливания запретного колдовства – если оно обнаруживалось, вспыхивал свет и раздавался громкий звон. Достав бумаги, капитан представился охране, нашёл свободный подъёмник, похожий на городские летучие колодцы, оттолкнулся и поплыл вверх, на третий этаж, где его уже ждали.

Помощник советника, невысокий пожилой северянин, встретил Кермика в просторном кабинете и, поправив большие очки, кивнул на свиток, разложенный на столе.

– Мы изучили ваш доклад про налёт на «Три камня». Очень прискорбно, что вы не смогли поймать ни одного разбойника.

– Господин помощник, мы добрались до корчмы, как только смогли…

– Да, мне это известно, – перебил хозяин кабинета. – Всё было исполнено согласно предписаниям. Вы не стали рисковать своими людьми ночью, в дождь, и мы это одобряем. Думаю, без потерь бы не обошлось. Но вот что меня беспокоит… Всё-таки для лихоманов такое поведение очень странное. Почему они не потребовали выкупа за владельца корчмы? Почему не угнали пленных для продажи в рабство, а постарались уничтожить всех свидетелей разбоя? Это заставляет предположить, что у них были совсем иные цели, нежели простая нажива.

– Разрешите мне вернуться на заставу, – шагнул вперёд Кермик, – и я постараюсь найти ответ…

– Нет-нет, срок вашего командования таможней подошёл к концу.

– Мне вернут прежнюю должность? – со скрытой надеждой спросил капитан.

– Едва ли. В деле «Трёх камней» много неясного, и в Совете не все со мной согласны. Вам ставят в вину промедление и отсутствие результатов. И к тому же вы наверняка ещё не слышали о последнем происшествии на заставе?

– Нет. Что там могло случиться? Я уверен в своём заместителе, как в себе.

– Он справляется, дело в другом. Позапрошлой ночью в своей хижине на Сорочьей горе был убит охотник на змей цверг Стан.

– Убит?

– Да. И вдобавок на месте преступления обнаружены следы тёмного колдовства. Есть и гораздо худшие подозрения…

– Я должен вернуться! – воскликнул капитан.

– Нет, – предостерегающе поднял ладонь помощник советника. – На заставу уже отправился наш искатель. Для вас есть другое поручение: распутать следы этого дела здесь, в городе. Мы думаем, к нему причастен задержанный вами механик и его юный спутник. К сожалению, мастера нам пришлось отпустить, но он до сих пор в Гунте. Найдите его и выследите его сообщников.

* * *

Первую ночь в приюте Ланек провёл плохо. Было холодно даже под одеялом, и снова перед глазами вставали призраки Болотного тракта – жёлтые змеиные глаза и туманные очертания деревьев. Когда небо начало светлеть, он совсем проснулся и просто лежал, глядя в стену. Ноздреватый камень был похож на сдобный коричный пирог, как у булочников в Заозёрье. В порах вспыхивали и гасли крохотные, едва различимые белые искорки, мерцая в такт ударам сердца. Иногда цепочка светлячков дружно пробегала вдоль невидимой жилки. Таких нитей было много. Наверно, одну из них и поймал вчера Войтек.

Стоило подуть на них, огоньки исчезали, тогда становилось чуть теплее. Но, когда они снова разгорались, даже под одеялом начинали зябнуть пальцы.

«Странно! Видно, искры собираются около человека, чтобы тянуть из него тепло, но сами боятся дыхания. Может, про них говорил Вик? Может, так проклятые колдуны сосут из нас жизнь? Тогда я здесь не останусь, и никакие заклятья меня не удержат! Что, если попробовать на них амулет Триглава? Нет, нельзя! Надзиратели могут почуять. И соседи тоже. Войтек, похоже, умеет неплохо колдовать. Почему они оба меня так обхаживают? Может, им старшие велели? Хотят ещё что-то выведать? Тогда придётся быть хитрым, таким, как Вик, чтобы ничего им не выдать. Всё разузнаю, всё осмотрю, а сам буду тише воды ниже травы. Пусть увидят, что я смирился, и перестанут следить. Тогда-то я и попробую из этой клетки выбраться».

На Колесе оказалось не так уж и невыносимо. С утра проводили беседу. Воспитанники слушали и хором повторяли указы и предписания Равновесия, правила приюта. После обеда и до самого вечера работали: перетаскивали корзины с мятым и чёсаным льном из мастерской на склад. Два года при корчме сделали такой труд привычным. Вязанки дров и сена бывали потяжелее. Сегодня и ветер едва ощутим, можно не кутаться.

Трудней было покорно снести подзатыльник от Бургана, но рядом прохаживался надзиратель, и Ланек, стиснув зубы, промолчал.

Потом всех отпустили на вечернюю прогулку, и малышня принялась играть в догонялки, но как-то вяло и словно нехотя. Старшие же просто валялись на подсыхающей траве или болтали, собравшись кучками. Ланек сел на землю, прислонился к нагретому солнцем камню фундамента и стал подводить итог своим наблюдениям. Внутренний двор со всех сторон огорожен высоченной стеной. Перелезть, конечно, можно, только на другой стороне пропасть. Скалы с уступами и трещинами остались за корпусами вокруг водяного колеса. Но как туда попасть? С крыши спрыгнуть? Чтобы все кости себе переломать? Есть ещё подъёмники внутри утёса, но там всегда полно цвергов и охраны. Как же отсюда бежать? Разве что улететь, как птица… Сейчас бы пригодилось умение Воробья. Хотя с такой высоты, наверное, и он бы не спустился, колдовских сил просто не хватит.

«Спросить у соседей? Они-то здесь уже давно, присмотрелись… может, и заметили чего… Нет, не нужно мне предателей! Вику я доверился, и что вышло? Сам найду выход и подготовлюсь, времени у меня полно».

Взгляд Ланека упал на квадратную башню в центре двора – резиденцию наставников. К ней примыкала обшарпанная пристройка из красного кирпича. Узкие окошки подслеповато щурились под самой крышей. Изнутри, наверное, видно только небо. Между стеной пристройки и утёсом осталась брешь метра в полтора.

«Интересно, что за этим лазом? Надо бы разведать».

– Отдыхаешь? – Войтек уселся рядом и перешёл на шёпот: – Слушай, хочешь вон туда, за башню сходить? – Приятель указал на строение, про которое только что думал Ланек. – Там много чего припрятано.

– Давай, а что это за хибара?

– Лазарет.

– И кого там лечат?

– Нас, кого ещё… – вздохнул Войтек. – Уже два соседа туда угодили, скоро и я, наверно. Одного трясучка замучила, второй с водяной девчонкой встретился. Он после этого говорить перестал и побелел весь.

– Откуда же ты знаешь, что это водяная девчонка была? Если он сказать ничего не мог?

– Чего ты его пугаешь! – вступился Волян, который тоже подошёл и стоял рядом, опираясь на палку. – Пакля, идём, там старая молотилка и ткацкий станок, а ещё каменные картины. Они такие гладкие на ощупь. Я раньше не знал, как кони выглядят или птицы. Войтек мне много всего на них показал.

– Да, и череп велта можно увидеть.

– Сказки это, – махнул рукой слепой. – Сколько уже пытались… Вон даже верзила Бурган ничего не разглядел.

– Потому что череп в кабинете настоятеля на шкафу. – Войтек указал на третий этаж квадратной башни. – Чтобы увидеть, на стену нужно залезть, а Бурган боится.

– А сам чего не залез? – поддел его Ланек.

– Просто не хотел, что я, костей не видел? – обиделся Войтек. – Ну, идёшь?

– Конечно! Только никого больше не зовите.

– Мы и не собирались. Слушай, переходи двор вдоль ограды, пролезай под старой лестницей и жди нас на той стороне.

Ланек кивнул, поднялся и неторопливо побрёл к башне.

За выщербленным кирпичным углом прятался короткий тупик, перегороженный обломками старой каменной лестницы. Когда-то она вела на второй этаж башни. У основания виднелся большой пролом. Чтобы проскользнуть в него, пришлось присесть и согнуться, рискуя ободрать колени об острые углы расколотых блоков.

По ту сторону прятался маленький дворик, захламлённый, заросший бурьяном. Под наружной стеной за сухими пучками полыни белели резные плиты с барельефами, те самые «каменные картины». Некоторые были ещё целы, на них велты боролись с дивами, маги творили заклятья, трёхголовый богатырь бился со змеем.

Сзади послышался шорох каменных осколков. Соседи подоспели.

– Воспитатели не заметили? – осведомился Войтек.

– Нет… Слушай, а там дальше что? – Ланек указал на забор слева. За ним виднелась ещё одна черепичная крыша.

– Кутузка для взрослых из разных гильдий – для всех, кроме магов.

– И за что их сюда упекли?

– Запретные искусства, – зловещим тоном протянул Войтек. – Хочешь посмотреть? За углом можно наверх залезть.

– Ты что, а если поймают?! – Слепой загородил им путь.

– Кто нас увидит? Там даже окон у башни нет, – отодвинул друга Войтек. – Пошли, Пакля, никто нас не увидит! А ты, раз так боишься, стой здесь. Если что, стучи палкой.

За поворотом забор тюрьмы треснул, несколько каменных блоков выпали. По ним, как по лестнице, приятели и забрались наверх.

Двор на той стороне был врублен в тело утёса ещё глубже, наверное на целый рост, и похож на широкий квадратный колодец. На голом камне сидели и стояли мужчины в бурых дерюжных робах, таких же, как на мальчишках, только размером побольше. Кто они были? Одинаковая одежда не позволяла отличить гильдейца от рыбака или селянина. Рядом с черноволосыми среднеземцами расхаживали светлые северяне, русые заозёрцы и одинокий смуглый южанин.

Несколько узников сидели прямо под трещиной. Один, с густой проседью в волосах, возился с чем-то, прикрываясь от надзирателя, который дремал на каменном балконе тюрьмы. Ланеку стало интересно, что мастерит этот человек. Он заполз повыше – и вдруг уронил камешек седовласому на руку.

Мужчина вскинул голову, заметил наблюдателей, печально улыбнулся, встал.

– А, детишки… Ловите! Может, вы сумеете улететь из этой клетки…

И он подбросил в воздух что-то округлое. На уровне ограды серый ком вскинул растрёпанные крылья, взмахнул ими, миновал забор, едва не задев головы воспитанников, завис перед башней, взбивая воздух пёстрыми перьями, и вдруг заскользил влево, ударился о стену, упал в бурьян.

Приятели скатились на землю. Ланек бережно освободил от сухой травы причудливое устройство из ниточек, щепок и соломинок.

– Это не магия, это хуже… механика! – прошептал Войтек. – Если нас с ней застукают… поселимся в карцере навечно. Летать даже Равновесию запрещено! Знаешь, кто это был? Механик Ванда, его Орлом Гунта прозвали – за то, что летал! И сюда за это же упрятали.

– Если бы я только умел… – произнёс Ланек задумчиво.

– Вот потому у них там, во дворе, даже травы нет. Мало ли что они из неё сплетут.

– Зато у нас этого добра полно. Ещё лён, палки…

– А где ты мастера найдёшь, чтобы крылья построил? – усмехнулся Войтек.

– Может, и искать не надо… – пробормотал Ланек, разглядывая надломленный каркас. – Сперва нужно эту птичку починить, тогда я пойму…

– А ты можешь? – Войтек удивлённо заглянул в лицо новому приятелю.

– Не знаю, попробую. Подумать надо. Ладно, пошли, Волян заждался. А птичку спрячем.

Укрытие нашлось под выпавшим блоком, игрушка как раз туда вместилась. Наскоро забросав дыру сухой травой, мальчики вернулись к лестнице.

– Эй, привет! Что вы там ищете?

Ланек обернулся на голос, чистый, как горный ручей. За низким резным заборчиком стояла девочка в длинном платье из привычной бурой дерюги. Она встряхнула головой, рассыпав по плечам медные пряди волос, и улыбнулась.

Мальчишки застыли, уставились на неё, не зная, что ответить. Она была единственной, кто не хмурился в этой выстуженной ветром каменной коробке.

– Я её знаю, – прошептал Войтек. – Это Аника.

Он поднял руку, помахал в ответ.

– А вон Марика.

Из-за угла появилась вторая девчонка. Отбросила пальцами со лба короткую пепельную чёлку. Увидев глазеющих на неё мальчишек, недовольно сжала пухлые губы.

Ланек попытался улыбнуться и тоже поднял в приветствии ладонь. Марика в ответ презрительно сморщила вздёрнутый нос и поволокла подругу за угол башни.

– Здесь есть девчонки? – удивился Ланек. Он заметил, что всё ещё машет им вслед, и поспешно опустил руку.

– Да, только в другом крыле. Обычно они из своего двора не выходят. И нам туда заходить нельзя.

Из-за кучи мусора донёсся стук палки, и приятели, не сговариваясь, бросились на звук.

У дыры под лестницей, криво ухмыляясь, стояли Бурган и его подпевала.

– Эй, Дрын, глянь, какая компашка – слепой, тупой и чахоточный. Чего тут шастаете?

– Ничего, просто гуляем! – примирительно пробасил Волян, шагнув на голос.

Но задиры обогнули его и с ходу двинули Ланека с Войтеком кулаками в живот, добавив по паре чувствительных затрещин.

– На девок пялились? Я вам устрою девок! Сказано же, нечего там шастать!

– Мы череп велта смотрели! – сквозь кашель выдавил Войтек.

– Да? Не три мне уши! Я что, дурак? А ну, валите на двор!

Побитые покорно поплелись к лазу, помогли слепому перебраться через кучу камней, остановились в тупике. Забияки нависли над ними.

– Ну что, Дрын, пора наказать их по правилам. – Бурган уже занёс кулак.

– Что здесь происходит?

Из-за угла появился Саладар. Остановился, сложив руки на груди, ожидая ответа.

– Ничего, господин воспитатель, – затряс головой конопатый, – я это… просто этим говорил, что тут бродить не…

– Нежелательно, – закончил за него воспитатель и обернулся к троице. – Это так?

– Да, господин воспитатель. – Соседи дружно кивнули.

– Он просто правила объяснял, больше ничего, – добавил Войтек.

– Хорошо, Бурган. Я тобой доволен. Все отправляйтесь в спальни, скоро будет обход.

Как только дежурный воспитатель закончил осмотр их комнаты, Войтек уселся напротив новичка и пристально посмотрел ему в глаза:

– Давай, Пакля, говори. Что задумал?

– Я? – Ланек старательно сделал удивлённые глаза. – Ничего.

– Не ври! Каждый, кто сюда попал, бежать пытается. Кто-то сразу, кто-то через несколько дней. Кроме вон Воляна.

Слепой не стал спорить:

– Меня сюда бабушка отдала. Всё лучше, чем подаяние просить. Нам и жить негде было.

– Ну, выкладывай, – настойчиво повторил Войтек.

– Чего привязался? – Ланек уселся в угол, сложил руки на коленях. – Сам-то ведь про свои секреты не болтаешь!

– Почему? Пожалуйста!

Войтек встал на кровать и, вытянув руку вверх, вынул что-то из щели в кладке окна. На ладони у него лежал раскрытый медальон с длинной цепочкой, а в нём два портрета – красивая женщина и девочка лет пяти.

– Это мама и сестра. Они даже не знают, где я. Мне нужно к ним вернуться!

В ободке светилась свёрнутая в кольцо синяя нить из стены, едва заметно пульсируя в такт сердцу.

– Видишь, в волоске частичка моей жизни. И она каждый день тускнеет. Если совсем погаснет…

Он захлопнул медальон и уронил на кровать, потом схватил Ланека за ворот:

– Если хочешь сбежать, скажи как! У меня времени совсем нет!

Парень вдруг закашлялся, выпустил дерюгу. Скорчившись, уткнулся лицом в ладони.

– Чахотка, – пробормотал Ланек. – Я такое видел… А почему тебя не лечат? Колдунам же это раз плюнуть.

Войтек вытер кровь с губ и вытянул из-за пазухи свёрток.

– Вот эту дрянь дают.

Он показал круглую чёрную пилюлю.

– Каждый день их глотаю, а толку? Кто будет на меня дорогие заклятья тратить? Мне бежать нужно больше, чем тебе, понял?! Я успеть должен!

Он отвернулся к окну, глядя на тёмное небо и серые тени гаснущих облаков.

«Значит, колдунам на своих, имперских, тоже плевать… Им на всех плевать! Как и тогда, два года назад…»

…Сосед-аптекарь был растерян:

– Нечем мне больше твоей матушке помочь. Ты пойми, я бы и в долг лекарство приготовил, но… тут не простая болезнь. Может, порча, может, ещё что… Тебе бы мага-целителя найти, настоящего, из Империи. Говорят, объявился недавно тут один.

Но когда, собрав последние медяки, Ланек бросился к колдуну, умоляя его помочь больной матери, тот даже головы не повернул. Лишь отмахнулся надменно, будто пыль с полы отряхнул…

– Думаешь, многие здесь до совершеннолетия дотягивают и на волю выходят? Да почти половина через пару лет в лазарет загремит! Вот и я скоро, – грустно усмехнулся Войтек. – И сбежать уже по-всякому пробовали. Придумать бы что-то новое. Может, ты знаешь, как крылья сделать и улететь?

– Может, и знаю.

Повисло тяжёлое молчание. Только ночной ветер свистел за окном.

– Хватит, ложись, наконец, завтра же испытания, – нарушил тишину Волян. – Вдруг тебя выберут? Ты же лучше всех колдуешь. А в школе по-настоящему лечат…

– Ты же знаешь, не возьмут меня, – вздохнул чернявый, – кому нужен чахоточный…

– И слепой тоже, – добавил Волян.

– Куда? – Ланек подался вперёд, очнувшись от раздумий. – В какую школу?

– Белого Дракона. На бродячего волшебника учиться. Туда только из нашего приюта набирают. Человек семь каждый год. Предлагал же, давай подучу. Если у тебя есть талант колдовать, запросто можешь в гильдию магов пристроиться!

– А в механики?

– Ну нет. Разве что в Равновесие иногда берут…

– Не хочу ни к тем, ни к другим! – Ланек улёгся, отвернулся к стене и накрылся одеялом с головой.

– Ну и дурак! – обиделся Войтек.

«Сам ты… Все вы, имперские… только и можете, что сапоги своим аристократам лизать. Да вы для них грязь под ногами. Даже если пойму, как крылья собрать, без вас обойдусь!»

Этим вечером больше никто не проронил ни слова.

Глава восьмая
В Лабиринте странников

На следующий день рано утром всех собрали во дворе. Полсотни мальчишек выстроились в два ряда вдоль правого крыла спального корпуса. Солнце едва поднялось над морем, но уже первые лучи, прошивая редкие облака, били в лицо, заставляя щуриться, а некоторых – и чихать.

Вдруг кто-то крикнул:

– Смотрите, девчонки!

Наставницы привели два десятка воспитанниц и построили у левого угла здания. Головы мальчишек дружно повернулись к ним. Воспитатели принялись бегать вдоль строя, одёргивая подопечных.

Вскоре со стороны главной башни появился настоятель приюта. За ним следовали четыре мага в плащах с шитым серебром белым драконом, два наблюдателя Равновесия в серых кафтанах с изображением золотого ока и весов и странный монах в мешковатой рясе, с белой повязкой на глазах.

– Слепой монах! – пробежал по рядам удивлённый шёпот.

– Вот наши отроки, – настоятель обвёл строй рукой. – Разрешите указать достойных внимания…

– Не нужно, – остановил его маг в красном. – Мы сами определим кандидатов.

Процессия двинулась вдоль рядов, быстро миновав самых младших. Впереди колдун в синем плаще с вытянутой вперёд рукой, под растопыренными пальцами – шар из тонких серебряных проволочек с зелёным кристаллом внутри. Время от времени гранёный камень начинал вращаться, блестя на солнце.

– Он скрытые силы чувствует, – шепнул стоящий рядом Войтек.

Отбирали немногих. Воспитатели отводили их к каменной доске с правилами приюта. Когда дошли до Ланека, счастливчиков набралось всего шесть. Взгляд мага в синем плаще так ощутимо колол лицо, что хотелось спрятать глаза. Тонкие губы под сапфировой полумаской произнесли:

– Как зовут?

– Ланек.

– Выходи, ты интересен. А тебя?

– Меня? – Сосед удивлённо вскинул брови. – Войтек, господин.

– Ты тоже. – Маг повернулся и двинулся дальше.

Оба отправились к остальным кандидатам под завистливыми взглядами неудачников.

Странный монах остановился возле Воляна, будто разглядывая его сквозь белую повязку. Парень почувствовал это и повернул голову, прислушиваясь.

Но монах лишь едва заметно кивнул и, не проронив ни слова, отправился вслед за магами.

Отбор закончился. Два десятка счастливчиков, в числе которых оказался и Бурган, гордо поглядывали на оставшихся у стены. Подпевала Дрын, разлучённый с главарём, уныло уставился в землю под ногами. В стороне стояли пять девчонок под надзором толстой воспитательницы, среди них Аника с Марикой.

Кандидаты в ученики и гости приюта отправились вверх по двору и остановились за мастерскими – там, где кончались тёсаные стены и начиналась бурая, необработанная скала. В ней темнел высокий, грубо вырубленный портал с крутой лестницей в глубь утёса.

Первым по ней начал спускаться настоятель, вслед за ним воспитанники. Семеро гостей замыкали шествие. Должно быть, во время этого долгого спуска все дети думали об одном: сегодня им выпал шанс сбежать из ненавистного приюта. И они молчали, будто боясь спугнуть удачу.

Но Ланека тревожили совсем другие мысли: «Почему проклятые колдуны взяли меня? Или Войтек прав, и я тоже, как они… Может, это из-за оберега? Но о нём же никто не знает. И не должен узнать! Если возьмут в ученики, сбежать будет проще или наоборот? Или на кривую пряху положиться и будь что будет? Надо было соседей про испытания расспросить, а не дуться! Так мне и надо, высокомерному тупице!»

Войтек вдруг тяжело закашлялся и, когда Ланек наклонился, чтобы его поддержать, прошептал на ухо:

– Держись рядом, вместе проще до конца добраться.

«А что, можем и не дойти? Ничего себе испытание. Тогда неизвестно, кому больше повезло – нам или остальным наверху…»

Лестница кончилась в большом полутёмном зале. Детей выстроили полукругом, и они принялись озираться.

А посмотреть было на что.

Свод подпирали квадратные колонны чёрного мрамора с рельефным орнаментом – рунами в обрамлении виноградных лоз и дубовых листьев. В нишах стен искрились цветные камни мозаик, с них грозно взирали волшебники в плащах и масках самых разных цветов, в руках – сверкающие золотом родовые гербы. Напротив лестницы по обе стороны резной арки с каменной дверью-заслонкой стояли две статуи в длинных плащах с капюшонами; в правой руке посох, в левой – чаша, лица покрыты гладкими масками без украшений и гербов.

– Это же маги-странники древности! – прошептал рядом Войтек.

Настоятель вышел в центр полукруга:

– Дети мои, каждый из вас удостоился чести пройти испытания на способность к чародейству. Другие гильдии уже провели отбор в ученики на площадях Гунта. Теперь и вы можете присоединиться к победителям. Для этого нужно дойти до конца лабиринта быстрее остальных. Хочу вас предупредить: испытания опасны и для вашей души, и для вашего тела. После того как вы войдёте в эту дверь, никто не сможет вам помочь, кроме вас самих. Есть ли у вас вопросы?

Ланек выступил вперёд.

– Господин настоятель, а можно отказаться?

Все удивлённо посмотрели на него. Маг насмешливо дёрнул губами:

– Ты боишься?

Парень вдруг смутился, покосился на девчонок.

– Нет… не в этом дело…

– Думаю, уже поздно. Выбор сделан, придётся идти.

Маг в красном указал первую пятёрку – самых старших мальчиков. Тяжёлая задвижка со скрежетом поднялась. Что за ней, разглядеть не удалось, всё затянула серая дымка. Когда дверь закрылась, магистры и наблюдатели отошли в дальний угол зала. Там на стене остался кусок чистого камня без росписей и мозаик. По его полированной поверхности пробежали искры, сделав камень прозрачным, как вода. Но дети, стоявшие в центре зала, увидеть этого никак не могли.

Следующими вызвали Бургана, Ланека и Войтека. Они вышли вперёд, остановились напротив заслонки.

– Ты, чахоточный, – толкнулся верзила, – не вздумай меня обойти! И ты, хитроносый, тоже. Учеником буду я!

– Это мы ещё посмотрим… – пробурчал под нос Войтек.

Как ни странно, Аника и Марика оказались вместе с ними в той же второй пятёрке. Ланек взглянул на девчонок: рыжая Аника заворожённо рассматривала дракона над входом, а её светловолосая подруга ответила ему коротким презрительным взглядом и сразу отвернулась.

Наконец каменная заслонка снова поднялась, и все пятеро дружно нырнули в густую дымку. За колдовской завесой прятался новый зал с квадратными колоннами. Под потолком вдоль карниза сияли врезанные в камень маленькие белые световые шары. В грубо тёсанных стенах темнели многочисленные проходы, над каждым красовался серебряный знак.

Войдя, они остановились в центре зала и молча огляделись. Заслонка уже опустилась, и, если бы не дальний рокот Колеса, просочившийся даже сквозь многометровый камень, тишина была бы полной.

– Ну, куда пойдём? – Марика первой нарушила молчание.

Отзвуки голоса прокатились между колоннами, шёпотом повторяя её слова на все лады.

– Вы с нами? – уточнил Войтек.

– На кой ляд они сдались? – проворчал Бурган. – Ещё в обморок грохнутся – на себе их, что ли, волочь!

– Как бы тебя волочь не пришлось, – отрезала Марика.

– Нужно идти туда! – Аника указала на проход с изображением бабочки и шагнула к нему. – Нас там ждут.

Ланек только сейчас заметил, что один глаз у неё тёмно-карий, а другой светло-зелёный.

– Кто ждёт? – воскликнула Марика. – Чудища – на обед? Ну да, ты же всех любишь… даже если тебя сожрать хотят… Слушай, давай хоть мальчишек возьмём! – Она схватила Анику за руку, пытаясь остановить.

Ланек обернулся к спутникам-соперникам.

– Ну что, за ними?

Бурган скривился:

– Ты, Пакля, дурак? Она же чуднáя! Чахотка, что думаешь? – он повернулся к Войтеку. Тот разглядывал порталы.

– Не знаю… Я бы туда не…

Свет в зале внезапно стал угрожающе алым. Мальчишки, не сговариваясь, задрали головы: шары вдоль карниза сделались огненными и нетерпеливо дрожали в своих гнёздах, рассерженно шипя. Один из них сорвался с места и устремился прямо в голову Аники. Разглядывая бабочку над проходом, она не заметила опасность.

Марика бросилась наперерез, подняла скрещённые руки и что-то выкрикнула. Клубок пламени отбросило назад, он ударился о колонну, отскочил и врезался в потолок. А сверху уже сыпались новые снаряды, целя теперь в мальчишек.

«Белобрысая – колдунья? Вот сюрприз!»

– Не стой, бежим! – дёрнул за рукав Войтек.

Бурган первым нырнул в проход с изображением закрытого глаза – он оказался ближайшим – и провалился в туман. Войтек кинулся следом, обернулся на бегу, вскинул руку, и сгусток огня, летевший ему в лицо, отскочил в сторону.

«Он тоже не промах! Может, и Бурган? Я один тут колдовать не умею?»

Ещё один шар, отбросив полу рубахи, чиркнул по руке. Всё внутри сжалось в ожидании жгучей боли, но Ланек её не ощутил: шар был холодным.

Девочки исчезли под серебряной бабочкой. Клубки фальшивого пламени заполнили зал, рикошетили от стен и колонн. Войтек закашлялся на пороге под закрытым глазом, согнулся пополам, но нашёл в себе силы сделать ещё шаг.

Ланек, услышав шипение, оглянулся. И вовремя: шар летел прямо в живот, и увернуться в проёме двери было некуда.

«Этот огонь не жжётся. Я знаю!»

Он уже приготовился что было силы ударить по огненному клубку сцепленными в замок пальцами, но сзади, из тумана, дёрнули за рубаху. Промелькнула серая прохладная завеса, и Ланек свалился под ноги товарищам. Алые мячики остались по ту сторону, а здесь…

Даже голова закружилась. Пол и потолок, выложенные цветными шестиугольными плитами, повторяли друг друга, словно отражения в зеркале. Стены же были гладкими и жёлтыми, как песок. Напротив виднелись две тёмные щели выходов. Между ними сидели… нет, висели на потолке вниз головами три уродливых лысых карлика. Ноги скрещены, руки сложены на груди, глаза закрыты.

На мгновение Ланеку почудилось, что это не хозяева зала, а они, мальчики, висят, как мухи, прилипнув ногами к потолку. Его спутники, видно, чувствовали себя не лучше. Оба присели, нащупывая руками поверхность под башмаками.

За спиной с грохотом закрылась каменная задвижка – путь назад отрезан.

Бурган тряхнул за плечо Войтека:

– Эй, Чахотка, теперь-то чего делать?

Тот вздохнул и указал на тёмные выходы:

– Наверно, туда дойти нужно.

– Ну так давай! Вали первым.

Иллюзия отпустила, и Ланек смог наконец выпрямиться, уже уверенный, что стоит как надо, ногами вниз.

– Подожди, тут всё не просто так. – Войтек тронул носком башмака синюю плитку, нажал сильнее и шагнул на неё. Постоял, потом надавил ногой на изумрудную. Плитка провалилась в пустоту, сделала оборот на оси и вернулась на место, но теперь стала жёлтой. Её близняшка на потолке тоже перекувырнулась и поменяла цвет. – Видишь, ловушки. Наверно, все зелёные…

Но соседний, красный шестиугольник тоже был крышкой тёмного колодца, как и бывший зелёный. Пришлось отступить.

– Думать нужно!

– Да чего мозги морщить? – Бурган был настроен решительно. Не собираясь медлить, крикнул что было мочи: – Эй, сморчки, как тут пройти?

Но карлики не обратили на него никакого внимания. А вдруг это просто статуи?

– Над дверью был закрытый глаз, может, и нам глаза закрыть? – предложил Войтек.

– Давай. Если не выгорит, вас обоих вперёд погоню…

Все трое зажмурились. В темноте поплыли цветные пятна, похожие на расчерченный пол. Одни ярче, другие темнее, они пытались сложиться в рисунок, но его никак не удавалось разглядеть. У Ланека даже голова разболелась.

Он открыл глаза – и вовремя. Бурган сделал шаг:

– Я просёк!

Сначала неуверенно, потом всё твёрже конопатый двигался вперёд, перешагивая с одной плиты на другую.

– Не отставай! – толкнул соседа Ланек, схватил его за рукав и ринулся следом по тем же шестиугольникам.

Скоро все трое стояли у правой двери. Здоровяк усмехнулся.

– Видали? Сам прошёл, без вас, умников!

– Слушай, как ты узнал?

– Мне в голове картинки показывали. Да я теперь где хошь пролезу! На кой ляд вы мне сдались? Может, тут вас закрыть? Тогда я, как ни крути, первый!

– Они тебе путь показали, – кивнул на висящих над головой карликов Войтек. – Значит, ты чужие мысли можешь видеть, в этом и было испытание. А что там дальше, в лабиринте, знаешь?

Бурган задумчиво почесал затылок.

– Ладно, топайте пока за мной, там поглядим. Всё равно я первым буду. А станешь умничать – получишь!

Проём вёл на узкий балкон без перил. Внизу под ногами плыл серый туман. Что в нём, вода или колья? Между тем заслонка за ними снова захлопнулась.

Дымка рассеялась, и слух наполнили гул и лязганье металла. Перед глазами возник гигантский механизм, полностью занимавший зал. В глазах рябило от зубчатых колёс и рычагов; на вертикальных осях медленно вращались коромысла, с них свисали цепи с перекладинами и лестницами. Всё кружилось, мелькало, запутывая, сбивая с толку.