Текст книги "Очарованные миражом. Звездная сага. Книга третья"

Глава 4. Грядут перемены

На завтрак Альментьевы не явились, зато, когда Пристинская пришла обедать, странная парочка поджидала её за столиком. Как по команде повернули головы ей навстречу и заулыбались.

– Привет, Леночка!

Официантка Ирочка не успела расставить тарелки, а Ангел уже схватила ложку:

– Вкусно пахнет! Я зверски голодна – проспала завтрак. Сколько я дрыхла?

– Восемнадцать часов, – подсказал Аркадий.

– Это не рекорд, могу и дольше. – Девушка зачерпнуть ложкой суп и радостно взвизгнула: – Ух ты, грибной! Лена, представляешь, грибной – мой любимый! Не бойся, эти грибы не из лесу, не дикие. «Цивилизованные», геномодифицированные, как положено.

Елена покосилась на Альментьева. Тот, не скрывая, любовался радостью подруги. Ангел же, не переставая жевать, весело щебетала:

– Да, поспать я люблю, признаюсь в этой слабости. С другой стороны, чем ещё заниматься? Аркадий всё время работает, работает, а мне что делать? Видео целыми днями смотреть утомительно, гулять меня одну он не пускает. А наше поместье я вдоль и поперёк облазила, не интересно.

– Читать не пробовала? Художественную литературу. Мне это больше нравится, чем в экран таращиться.

Ложка в руке Ангела дрогнула, капелька супа брызнула на скатерть.

– Я не умею читать, – неожиданно призналась она. – Пробовала научиться – не выходит. Ты не думай, я не тупая! Мобиль водить за неделю выучилась, а читать не получается и всё тут!

Пристинская покосилась на Альментьева. Тот едва заметно развёл руками и сказал, стараясь придать голосу успокаивающий тон:

– Нет в этом ничего страшного. Зачем ангелу читать?

– И я так думаю! – с готовностью согласилась девушка, и лицо её вновь сделалось безмятежно-счастливым. – А как славно получилось – в последний день они приготовили мой любимый суп.

– В последний день? – переспросила Елена. – Разве вы не остаётесь до конца недели?

– Ангел немножко забежала вперёд, – засмеялся Альментьев. – Мы завтра утром уезжаем – дела, дела. А сегодня вечером хотим пригласить тебя на маленький праздничный ужин.

– Да Лена, обязательно соглашайся, – подхватила Ангел. – Отказаться не имеешь права.

– Спасибо, – Елена невольно напряглась. Сразу вспомнились слова Альментьева. Чтобы познакомиться «гораздо ближе», у него осталась одна-единственная ночь. И романтический ужин – стандартная прелюдия к этому.

Аркадий её напряжение заметил, уточнил ободряюще:

– Это будет дружеский ужин.

Ангел стрельнула в него глазами и, повернувшись к Елене, подтвердила:

– Да, исключительно дружеский.

Пристинская кивнула, хоть не поверила этим двоим ни на гран.

Голова настолько была заполнена предстоящим мероприятием, что Елена не взялась бы с уверенностью сказать, какая погода стоит за окном – не до погоды! Она четыре часа убила, роясь в собственном гардеробе и мучительно выбирая, что одеть на вечеринку к миллионеру. Отправляясь на две недели в лесной пансионат, она и представить не могла такого поворота. В итоге выбор нарядов был небогат. Откровенно говоря, выбора не было вовсе! Джинсы, несколько футболок, свитер, тренировочный костюм, кроссовки. Более-менее парадными выглядели юбка из тёмно-серого плюша, закрытая блузка в коричнево-белых тонах и туфли. Но идти в этом на званый ужин… Елена почти решила вызывать такси, чтобы мчать в город за покупками, и лишь усилием воли сумела остановить приступ паники. Наряд не играл никакой роли: Альментьева будет интересовать не во что она одета, а как быстро позволит себя раздеть. И если она собирается позволить это сделать, то уделять внимание нужно не одежде, а тому, что под ней… К сожалению, Елена не понимала, чего она сама хочет от этого ужина. Но и не идти на него не могла.

Ужин был назначен на семь. Каким бы тёплым не выдался день, а конец сентября сказывался, – выйдя на крыльцо, Елена поёжилась: вечером в одной блузке было прохладно. Но не надевать же свитер! Хоть домик Альментьевых стоял в противоположном конце пансионата, добежать туда не долго. И Пристинская застучала каблучками по керамопласту.

Её ждали. Елена не успела поднять руку к кнопке звонка, как дверь распахнулась, Альментьев отступил в сторону, приглашая:

– Добро пожаловать в нашу келью!

В гостиной стоял полумрак, разрываемый дрожащими бликами двух свечей в серебряных подсвечниках. Убранство комнаты оставалось невидимым, Елена различала только стол, сервированный на троих, и мягкий диван-уголок с сидящей на нём девушкой. Ангел помахала рукой:

– Привет!

– Все в сборе, можем приступать, – Альментьев, бережно придерживая гостью за локоть, подвёл к столу. – Леночка, присаживайся сюда, а я посередине между вами.

Пристинская опустилась на диван, быстро и вместе с тем придирчиво изучила наряды хозяев. Да, её юбка и блузка выглядели здесь бедными родственниками. Мягкие брюки и рубашка Аркадия могли показаться простенькими разве что неискушённому наблюдателю. А о чёрном брючном костюме Ангела и говорить не приходилось. Елена поспешила отвести глаза, чтобы не расстраиваться.

Хозяин вынул шампанское из ведёрка со льдом. Ловко вывернул пробку, позволив ей вылететь из горлышка с негромким хлопком. Искрящаяся струя ударила в фужеры, взбивая шапку пены.

– За знакомство!

– Очень интересное знакомство! – уточнила Ангел. Поднесла фужер к губам и зажмурилась от удовольствия: – О, мускатное! Моё любимое. Лена, правда, вкусное?

– Я не разбираюсь.

– Ничего, дело поправимое. Когда-то и я не разбиралась, – девушка поставила фужер, подцепила с тарелки маслину и отправила в рот. – Научишься.

– Ангел, ты много болтаешь, – укорил её Альментьев.

– Я знаю, – с готовностью согласилась девушка. – А что у нас здесь интересного? О, этот бутербродик я хочу. Лена, бери, это вкусно.

Пристинская, чувствуя, как начинают гореть щёки – то ли от вина, то ли от слов Ангела, – осторожно взяла кусочек хлеба с янтарными шариками поверх тонкого слоя масла.

– Это натуральная икра?

– Ясное дело, не синтетическая, – засмеялась девушка, дожёвывая бутерброд. – Пора наливать, я буду второй тост говорить!

Дождалась, пока Альментьев наполнит фужеры, встала:

– За удачу! Это за него, он – мужчина-удача.

– Спасибо, любимая! – Альментьев притянул девушку к себе, заставив сесть на колено, и страстно поцеловал.

Оторвавшись от его губ, Ангел оглянулась на гостью и подмигнула:

– Нужно выпить вино до дна. Он этого достоин, честное слово. К тому же тебе не повредит немного алкоголя, а то ты такая напряжённая.

Впрямь стоит напиться… Елена, зажмурившись, выпила.

– Вкусное, не жмурься, – девушка соскользнула с коленки мужчины на диван. Сунула в рот кусочек киви, мечтательно промурлыкала: – Наконец-то у меня будет подруга. Мы поладим, верно, Лена?

– Что-то мы много разговариваем, пора третий тост говорить, – Альментьев вновь разливал шампанское. – За любовь!

– Это за меня! – радостно воскликнула Ангел. – Я – квинтэссенция любви!

То ли шампанское, то ли пряный аромат свечей, то ли тихая мелодичная музыка, заполнявшая комнату, то ли близость двух странных людей были тому причиной, но ощущение нереальности происходящего сладкой негой охватывало тело. В какой то миг Пристинская поняла, что пальцы Аркадия осторожно гладят её колено. Это было приятно. Она замерла, ожидая, когда они двинутся выше. Щебетание Ангела прорывалось в сознание разрозненными фразами.

– Лена, ты меня слушаешь? Я говорю четвёртый тост. За будущее! Это за тебя, потому что будущее – это ты, Елена Альментьева!

Пристинская послушно поднесла фужер к губам, сделала глоток. И поперхнулась, закашлялась. Шампанское брызнуло на стол, юбку, блузку. Аркадий поспешно подхватил со стола салфетки и принялся промакать влагу.

– Извините… – обескуражено пролопотала Елена. – Мне послышалось…

– Не послышалось. Просто Ангел слишком много болтает, забегает вперёд.

– Тоже мне – тайны Мадридского двора! Говори уже, говори, – девушка стояла по другую сторону стола, покачиваясь в такт мелодии. Движения её становились всё более плавными, незаметно переходя в танец.

– И правда, пора, – согласился Альментьев. Бросил на стол скомканные салфетки, осторожно взял Елену за руки. – Лена, я вчера говорил тебе, что обстоятельства, вынуждающие сохранять наш с Эльвирой Кирсановой брак, могут измениться. На самом деле они уже изменились. И я уже встретил достойную спутницу. Здесь, в пансионате «Сосны». Я надеюсь, что завтра мы улетим отсюда втроём. Ты подходишь на роль госпожи Альментьевой.

– Ура! – тихонько воскликнула Ангел.

Елена ошарашено посмотрела на девушку, снова на мужчину.

– Ты… делаешь мне официальное предложение?!

– Вполне официальное. И с нетерпением жду приговор.

– Но…

– Сударыня, разрешите пригласить вас на танец! – Ангел вдруг шагнула к дивану и протянула руку Пристинской.

– Меня?

Елена, вконец потерянная, оглянулась на Альментьева, но тот утвердительно кивнул, и она подчинилась. Встала, шагнула навстречу необычному партнёру. Ангел подхватила её, притянула к себе, повела в медленном ритме танца. Благодаря каблукам она казалась на полголовы выше, вела танец уверенно, не сбиваясь с ритма. Елене оставалось только подчиниться движениям партнёра и ждать, что будет дальше. Пришла в голову странная мысль: с чего она решила, что Ангел – девушка? Сильные тонкие пальцы, узкие бёдра, незаметная под пиджаком грудь, – с таким же успехом Ангел мог оказаться молоденьким юношей, играющим роль девочки.

Они кружили в медленном ритме бесконечной мелодии. Проплывал перед глазами отодвинутый в угол столик, диван с сидящим на нём Альментьевым. Тот, откинувшись на спинку и заложив руки за голову, откровенно любовался танцующими. Сколько продолжался танец? Пристинская утратила чувство времени.

Ангел шепнула на ухо:

– Я отлучусь ненадолго. Спасибо за танец! И… скажи ему «Да», хорошо?

Передав партнёршу в руки мужчины, она – он?! – растворилась в каком-то из тёмных уголков комнаты. Елена же вновь оказалась на диване, и сильные уверенные руки обняли её за плечи.

– Леночка, ты прелесть, ты волшебная женщина, мне сказочно повезло встретить тебя, – губы мужчины ласкали её шею, а пальцы скользили вдоль кнопочек-застёжек блузки.

Елена прикрыла глаза, покоряясь ощущениям любовной прелюдии. Покоряясь неизбежному.

– Почему именно я? Ты ведь меня совсем не знаешь.

– Я знаю достаточно, чтобы понять, – ты именно та женщина, которая мне нужна.

– И какая же я?

С застёжками было покончено, пальцы мужчины коснулись её кожи.

– Ангел ведь всё сказала. Ты красивая.

– Нет, этого мало. Наверняка ты встречал много красивых женщин.

– Ты умная.

– О нет, не лукавь. Умной ты меня не считаешь.

– Значит, ты особенная.

– Но в чём?

Альментьев не ответил. Рука его опустилась к пояску юбки, расстегнула.

– Тебе нравятся особенные? – продолжала допытываться Елена. – Ангел тоже особенная?

– Да. Я же рассказал тебе её историю.

– Всю до конца?

– Ты узнаешь всё до конца. Очень скоро.

Елена сообразила, что покорно позволяет раздевать себя, что её блузка лежит на диване, что бюстгальтер расстёгнут… Она поспешно подхватила его, не позволяя соскользнуть с груди.

– Нет, это… чересчур быстро!

Руки Альментьева остановились. На несколько секунд в комнате повисла тишина.

– Ты находишь, что я тороплю события?

Голос Аркадия звучал вкрадчиво, и Елене показалось, что фраза длинней, чем она расслышала. Как тогда, в столовой.

– Нет! Но…

Пристинской вдруг захотелось, чтобы он немедленно продолжил раздевать её. И тут же сделалось страшно от этого желания. Она попыталась застегнуть бюстгальтер. Пальцы отказывались повиноваться.

– Тебе помочь? – улыбнулся Альментьев. – Я не хотел тебя испугать излишним напором, прости.

– Нет, нет, это ты меня прости! – Елена старалась найти правильные слова: – Я хочу, чтобы это было моим решением. На самом деле моим.

Альментьев помедлил. Кивнул.

– Понимаю. И по-прежнему жду приговора. Минуту, час, день… Нет, день – слишком долго. Сейчас десять вечера, мы улетаем в десять утра, после завтрака. Двенадцать часов достаточно для приятия решения?

– Да, разумеется! Спасибо! – Елена, решившись, быстро чмокнула его в уголок губ. Вскочила, схватила блузку, сунула руки в рукава и, на ходу застёгиваясь, бросилась к двери. Она спешила убежать до возвращения Ангела. Осознавала, что противостоять двоим не сможет.

В кровать она забралась сразу, как только вернулась к себе в коттедж. Однако сон не шёл. Какой там сон! События, вначале смахивающие на любовный роман, обернулись весьма ощутимой реальностью, грозящей перевернуть её жизнь. И не получится отмахнуться со словами: «Меня это не касается!» Ещё как коснулось! «Ты подходишь на роль госпожи Альментьевой», – сказал Аркадий прямо и чётко, без вранья о высоких чувствах. Ей предложили комфортную беззаботную жизнь, исполнение любых капризов. Богатство и праздность, возможность удовлетворить любую прихоть.

Любви, правда, никто не предлагал. Ну и что? Сколько раз она поддавалась глупым фантазиям и к чему в итоге пришла? Пора становиться взрослой и прекращать верить в чепуху. Между чем и чем ей предстоит выбирать? Оставаться пилотом грузовоза или стать знатной дамой, которую муж-миллионер будет с гордостью выставлять напоказ.

Из памяти вынырнул полузабытый эпизод. Мимолётная встреча, шапочное знакомство по дороге в пансионат. Соседкой Елены в вагончике монорельса оказалась смуглая черноволосая женщина средних лет, обратившая на себя внимание украшением из старинных блестящих монеток. Увидев, что Пристинская украдкой рассматривает её, незнакомка улыбнулась доброжелательно. Пояснила:

– Монисто. Это мне бабушка на четырнадцатилетие подарила. И я внучке передам, когда подрастёт. Фамильная реликвия, даже не знаю, сколько веков оно в нашем роду.

– У вас уже внучка есть?! – изумилась Елена.

– Есть, три годика. А детей трое. Такая незадача – все девочки! Муж сына хочет, но я думаю, хватит. Бабушка рассказывала, раньше у ромов семьи большие были. А теперь нас и не осталось почти. Перевёлся народ.

Женщина грустно вздохнула и замолчала. Пристинская тоже не знала, как продолжить разговор. Неожиданно незнакомка предложила:

– Хочешь, я тебе погадаю?

– А вы умеете?

– Каждая цыганка должна уметь, – женщина тихонько засмеялась. – Шучу я. Но меня бабушка в детстве в самом деле пыталась научить. Давай руку. Да не эту, левую!

Пристинская с интересом разглядывала свою ладонь.

– И что там видно?

– Прошлое… нет, много неприятного для тебя, не буду читать. Лучше посмотрим, что ждёт тебя в будущем. Да… в том месте, куда ты едешь, предстоит тебе неожиданная встреча. Встретишь ты двух людей, мужчину и молоденькую девушку. Очень странную девушку. Пока ты не думаешь об этом, но эта встреча переменит всю твою жизнь.

Елена засмеялась.

– Эй, вы же не смотрите на ладонь!

Цыганка тоже засмеялась.

– А зачем? Ты всё равно не поверишь, что я это в твоей ладошке увидела. Кстати, меня зовут Таня.

– А меня…

– Лена.

– Откуда вы знаете? – ошарашено уставилась на неё Пристинская.

– На ладони прочла! – женщина засмеялась.

Тогда Пристинская не придала значение всему этому, разве что фокус с отгадыванием имени удивил. А сейчас вспомнила. Да, встретила она мужчину и странную девушку. И встреча эта, как и обещано, грозит перевернуть всю её жизнь… Ну и пусть переворачивает! В конце концов, чего она ждёт, принца на белом коне? Так их не бывает в жизни, лишь в глупых женских романах, которые она так любит читать! В тридцать пять пора это понять. Не исключено, это последняя возможность устроить жизнь. Никто не предлагал ей такую цену, в сущности, ничего не требует взамен. Живи и наслаждайся, не старайся принимать какие-то решения. Альментьев всё решит сам, у него это гораздо лучше получается. Сколько раз Елена завидовала Мати и другим обитателям Дзёдо, их безмятежному счастью, а сегодня ей предложили нечто лучшее. Гораздо, ГОРАЗДО лучшее!

Она заснула в половине четвёртого с ясным пониманием, что ответит Альментьеву утвердительно. И смутной догадкой, что выбора у неё нет. Потому что от судьбы не уйдёшь, на ладони она написана или ещё где.

Глава 5. Визит из прошлого

Пронзительная трель звонка прорвала пелену сна. Пристинская вздохнула и открыла глаза. Настенные часы показывали девять четырнадцать. Проспала завтрак, как и следовало ожидать. Должно быть, Аркадий пришёл будить. И услышать ответ заодно. Интересно, он один явился или вдвоём с Ангелом?

На секунду сделалось страшно вылезать из постели, принимать окончательное решение – возможно, последнее самостоятельное решение в жизни? Но Елена пересилила себя.

Она встала, запахнулась в халат, прошлёпала к двери. Отворила.

– Доброе утро, Лена! Мы вас разбудили?

Это были не Альментьевы. Крепкий, спортивного вида мужчина лет шестидесяти виновато смотрел на Пристинскую. Куртка-ветровка, тёмно-серые джинсы и такого же цвета кроссовки делали его похожим на самого заурядного туриста. Да только времени, чтобы бродить по лесам, навещая старых знакомых, у Советника Президента по внеземным цивилизациям Рихарда Берга не было. Совсем.

– Доброе утро, – пробормотала Елена растерянно.

– Мне, право, неловко, что так вышло, что мы прилетели без предупреждения. Но дело очень уж конфиденциальное. Может, зайдём в дом?

– Конечно, конечно! – опомнилась Пристинская и отступила, пропуская гостей. – Проходите, пожалуйста!

То, что Берг прилетел не один, а с охраной, было ожидаемо. Однако молодая девушка, сопровождавшая его, не имела ничего общего с Дианой Арман. Впрочем, Пристинская лишь скользнула по ней взглядом, очень уж была ошарашена визитом.

– Лена, вы, должно быть, шли умываться? Мы подождём, дело хоть и срочное, но несколько минут терпит, – предложил Берг, усаживаясь на диванчик в гостиной.

– Спасибо, – невпопад ответила Пристинская и шмыгнула в ванну.

Спросонья думалось плохо, но причиной внезапного визита советника президента могло быть одно – случилось нечто, связанное с Горгоной. Причём, нечто непредвиденное.

Времени на душ не оставалось, Елена наспех сполоснула лицо холодной водой, кое-как расчесалась. И, вдохнув поглубже, вышла к гостям. Зачем гадать о цели визита? Берг сам расскажет.

– Извините, что встретила не слишком приветливо. Я действительно не ожидала. Что-то случилось?

– Да. Но прежде я должен вас познакомить, – советник повернулся к спутнице.

Только сейчас Елена как следует её рассмотрела. И сообразила, что гостья чересчур молода – лет шестнадцать-семнадцать, не больше, – чтобы быть офицером службы безопасности. Одета в такие же куртку, джинсы и кроссовки, как и Берг, ведёт себя несколько странно, – сидит на стуле выпрямившись, словно кол проглотила, ладошки на коленях сложила, и в упор разглядывает хозяйку. А самое странное – во внешности её Пристинская уловила что-то знакомое. Во внешности, надо сказать, вполне заурядной: немного выше среднего роста, фигуру под мешковатой курткой не разглядишь, густые каштановые волосы небрежно собраны в пучок. Черты лица слишком крупные, чтобы назвать девушку красивой. И лишь глаза необычные: янтарно-солнечные, будто излучают свет. Пристинская заглянула в них и потупилась, почувствовав лёгкое головокружение. И решила не напрягать память – за полтора года она привыкла обнаруживать в ней дыры. Если они были знакомы, Берг напомнит, кто это.

И в самом деле, напомнил:

– Лена, разрешите представить: это Марина, дочь Ивана Круминя и Ярославы Медведевой. Она прибыла к нам из… эээ… Даже не знаю, как объяснить.

Девушка повернула к нему голову. Посоветовала:

– Расскажи ей всё по порядку.

Рихард Берг всегда был «жаворонком». Во время службы в СБК и раньше, в тайной полиции, спать приходилось в зависимости от обстоятельств, но став хозяином своего времени, он ввёл чёткий распорядок дня: в шесть – подъём, в двадцать три – отбой. Диана кривила губы, но вслух недовольства не высказывала. Что такое субординация, офицерам службы безопасности объяснять не требовалось.

В тот вечер советник уже собирался выключать компьютер и отправляться на покой. Дело о загадочном возвращении гипербуксира «Розовый Гремлин» двигалось очень медленно. Вернее, застыло на мёртвой точке. Без малого тридцать лет назад новенький, с иголочки корабль, зафрахтованный одной из младших корпораций Консорциума, готовили для переброски в локальную систему Остина, планеты, которую хозяева транснациональных корпораций превращали в свою новую цитадель. Готовили, да не перебросили. Корабль угнали. И до этого случались угоны космических кораблей, но гиперпространственного буксира – впервые. Скрупулёзное расследование, проведённое спецслужбами Консорциума, не дало никаких результатов. Похитители увели корабль с орбитальной базы, запустили гипердвигатель и прыгнули в неизвестном направлении. Их появления ожидали во всех обжитых и исследуемых мирах больше года, но буксир исчез бесследно. Кем были угонщики? Для чего им понадобился корабль? Глупый авантюризм затеи никак не стыковался с профессионализмом её реализации. Дело отправили в архив и постепенно забыли о «Розовом Гремлине». Мало ли звездолётов сгинули бесследно, совершая очередной прыжок? Лишь один человек на Земле, инспектор по особо важным заданиям Службы Безопасности Космофлота Евроссии Рихард Берг мог предполагать, кто, как и зачем угнал буксир. Но исключительно предполагать, доказательств не было и у него.

Исчезновение «Гремлина» стало загадкой. Но несравненно большей оказалось его возвращение. Две недели назад корабль неожиданно вынырнул в локальном пространстве Земли и лёг в дрейф, не отвечая на запросы. Сторожевой крейсер Консорциума тут же взял его в оборот. Каково же было изумление пограничников, обнаруживших, что буксир пуст! Такого не случалось за всю историю звездоплавания. Теоретически можно было предположить, что неизвестный навигатор запустил гипердвигатель и покинул корабль перед самым прыжком. Но для чего?! Неудивительно, что спецслужбы Евроссии с недоверием отнеслись к информации своих коллег. Но Берг секретному отчёту капитана крейсера верил. Учитывая, что попал тот к нему не по длинной бюрократической цепочке, а более коротким путём, хотя и незаконным. И теперь советник несколько дней пытался выковырять из этого отчёта хоть какую-то зацепку.

Звонок визифона прервал его размышления. Берг вздохнул и включил связь:

– И что у нас стряслось? Из-за чего прервана работа советника президента?

– Стряслось. Происшествие нулевого уровня.

– Какого ещё нулевого уровня?

– Это тот, что приоритетней первого. То есть, не предусмотренный твоим инструктажем.

Диана была сама невинность. Только в уголках зелёных глаз прыгали сумасшедшие бесенята. Рихард слишком хорошо знал дочь, чтобы усомниться: случилось нечто экстраординарное. Осторожно поинтересовался:

– Что может быть чрезвычайнее, чем ядерная война и всемирный потоп?

– К тебе тут гостья.

Берг был озадачен вконец. О местонахождении советника по ВЦ знали две особы женского пола, не считая саму Диану.

– Карина прилетела? Или Лена?

– Не думаю, что их появление было бы настолько чрезвычайно. Однако гостья настойчиво требует аудиенции. И помешать ей я не могу.

– Диана, прекрати паясничать! – не выдержал Берг. – Кто там у тебя?

– Не знаю, мне она не представилась. О, ей надоело ждать, она идёт к тебе. Эээ… думаю, она уже у тебя. Очень спешит.

– Диана…

Берг осёкся. Дверь комнаты распахнулась. Преодолеть расстояние от холла до кабинета на втором этаже в противоположном конце не малого дома за полминуты абсолютно невозможно. Тем не менее, гостья действительно уже была здесь. Аккуратно закрыла за собой дверь, с интересом огляделась. В первый миг Рихарду показалось, что это Медведева вернулась из далёкого прошлого, каким-то чудом не постаревшая, наоборот, вернувшая юность. Но девушка, словно прочитав его мысль, отрицательно покачала головой:

– Нет, я не Ярослава. Я Марина, её дочь. Но мы в самом деле похожи, ты прав. Как две капли воды. Для ваших пространств мы воспользовались информационной матрицей маминой физической оболочки.

– Марина… очень приятно! Да вы присаживайтесь! – Берг судорожно пытался перевести ситуацию из разряда невозможных в очевидные.

– Спасибо, – девушка плюхнулась в кресло, вытянула босые ноги. Заметив удивлённый взгляд мужчины, засмеялась: – Я не умею в вашей обуви ходить. Туфли с каблуками выглядели красиво, но оказались неудобны, пришлось бросить, а искать другую обувь некогда было. Но одежду я подобрала, посмотри. Я прилично выгляжу?

Гостья рассматривала Берга в упор. Глаза у неё были такие же, как у мамы, – два маленьких, прожигающих насквозь солнца. У советника мурашки по спине побежали от этого взгляда. Если Медведева была ведьмой, то дочь её превосходила на порядок. «Или на два», – поправил себя Берг.

– Марина, вы откуда взялись? – он всё же попробовал взять происходящее под контроль. – И что значит «ваши пространства»?

– Из дому взялась, понятно. И обращайся ко мне на «ты», а то мне пока трудно разобраться в твоих мыслях. Думаешь обо мне, как об одной, а говоришь, будто меня много.

«Вы читаете мысли?» – хотел спросить Берг. Но этот вопрос был риторическим, поэтому он кивнул и заговорил о другом:

– Хорошо, если тебе так удобнее. Ты сказала, что прилетела из дому. А где он, твой дом? Где сейчас Ярослава и Круминь? Ты прилетела на «Розовом Гремлине», я правильно понял? Откуда?

Девушка засмеялась.

– Рихард, ты в точности такой, как мама рассказывала, – любопытный, но не умеешь правильные вопросы задавать, потому и ответы бесполезные получаешь. Но если тебе так хочется, слушай. Мои родители остались дома. Где он – не смогу объяснить, скажем, в других пространствах, не локальных, с вашей точки зрения. Прилетела я на вашем корабле, прилетела с Горгоны. На вопросы я ответила, теперь важное…

– Марина, подожди, ради бога! Хоть немного притормози. Если ты прилетела на «Гремлине», то как оказалась на Земле? Он же…

– Рихард, это не важно, как я попала на вашу планету. Зачем говорить об этом снова и снова? Мама сказала найти тебя, я нашла. Давай перейдём к важному. Поверь, времени у людей не так много.

– А ты себя к людям не причисляешь?

Марина фыркнула.

– Ай-яй, так медленно соображать! Нет, я – не человек. Я информационная модель человека, снабжённая биологической оболочкой. Но и это не важно. Сосредоточься и слушай.

«Одиноки ли мы во Вселенной?» – этот вопрос интересовал человечество не одно столетие. Тридцать лет назад экспедиция корабля-разведчика «Христофор Колумб», исследуя планету, названную ими Горгоной, нашла неоспоримое доказательство, что нет, не одиноки. В районе магнитного полюса, под базальтовым плато скрывался объект, чьё назначение люди понять не смогли, но последствия контакта с которым не оставляли сомнений в могуществе его создателей, получивших имя Путники. Тридцать лет назад о том, что на самом деле случилось с экипажем «Христофора Колумба», на Земле знали два человека: руководитель Службы Безопасности Космофлота Борис Громов и его инспектор по особо важным заданиям Рихард Берг. Взгляды на возникшую проблему у них оказались диаметрально противоположными. Громов пытался похоронить тайну, хотя бы на время отсрочить решение. Берг считал, что такого времени у человечества нет. У Громова были власть и авторитет, у Берга – уверенность в своей правоте. Но обоим хватило здравого смысла не идти на конфронтацию. Компромиссом стало закрытое совещание высшего руководства Евроссии, в результате которого у президента появился новый советник – по внеземным цивилизациям. Основной обязанностью коего была «выработка стратегии развития человечества в условиях доминирования другого разумного вида». Говоря проще, было признано, что эпоха, когда человек считал себя венцом творения, завершилась. Следовало не спеша, подспудно лечить людей от ксенофобии, приучать, что они не застрахованы от встречи с гораздо более могущественными соседями. Или ещё хуже: что мы подопытные мышки во вселенском эксперименте Путников. Но мышки, наделённые разумом. А значит, способные хотя бы в отдалённом будущем найти выход из лабиринта.

Четверть века – слишком малый срок, чтобы изменить психологию, мировоззрение, сформированные тысячелетиями. Но Берг верил, что время потрачено не напрасно. Стратегия сформирована, тысячи людей, сами того не ведая, начали работать над её реализацией. Писались нужные книги, снимались фильмы, прелаты различных конфессий пересматривали тексты священных книг. Главным был вопрос времени. Успеет ли экспресс человеческой цивилизации отклониться на безопасное расстояние, чтобы миновать поджидающую его пропасть? Второй обязанностью советника по внеземным цивилизациям как раз и было выискивать малейшие признаки, указывающие на приближение этой пропасти. Четверть века всё было спокойно. Теперь предвестница беды сама нашла его.

– Полгода назад на Горгону прилетели люди, – сообщила гостья. – Построили станцию в самом центре Кольца, пробурили плиту. Чем дольше мы за ними наблюдаем, тем больше тревожимся. Они хотят снова активировать артефакт Путников, и они сумеют это сделать. Потому что среди них есть… эээ… большелю… нет, сверхлюди, правильно так говорить? Мы не понимаем, что именно должно случиться, но после этого история человечества будет предопределена, все возможные точки бифуркации исчезнут. Родители считают, что этого нельзя допускать. У людей должен оставаться выбор всегда.

Берг невольно потёр висок. Когда-то в этом месте был шрам – памятка о молодости и службе в тайной полиции.

– И кто эти «сверхлюди»? Откуда они взялись?

– Отец сказал – Фонд «Генезис». Знаешь, что это такое? Их там около полусотни было, когда я улетала. Опасных – двое. Если бы там были только люди, маме помощь не понадобилась бы. Но сверхлюди сильнее, чем она. Даже по отдельности.

Берг вспомнил, как Медведева играла в кошки-мышки с тайной полицией Евроссии, как угнала гипербуксир Консорциума. Но о Фонде «Генезис» он тоже кое-что знал.

Фонд был организован в середине XXI века, когда расшифровка генома человека окончательно похоронила теорию «мусорной ДНК», тем самым основательно подорвав позиции эволюционистов. Наука оказалась почти так же далека от разгадки происхождения человека, как в додарвиновские времена. Сюрпризы, регулярно преподносимые ретровирусами, встроившимися миллионы лет назад в геном человека, подливали масла в огонь. Группа генетиков, начинавших работу ещё в проекте «Геном человека», посчитали это вызовом и приняли его. Они решили проследить всю эволюцию генома и тем самым ответить на вопрос, когда человек, собственно, стал человеком.

Долгие годы «Генезис» оставался некоммерческой организацией, объединившей несколько десятков «высоколобых» со всего мира. А затем президентское кресло занял Джакоб Бова, то ли учёный, то ли мистик, то ли шарлатан. Как долго он оставался на своём посту, доподлинно неизвестно, так как дальше в официальной истории Фонда появились лакуны. «Генезис» превратился в некое квазигосударство, островок стабильности в океане затопившего Землю Хаоса. В эпоху, когда ценность общепризнанных до этого ресурсов – энергоносителей, пищи, пресной воды – обрушилась до нуля, Фонд сделал ставку на самого человека, на его жизнь и здоровье. В лабораториях Фонда разрабатывалось то, что не мог обеспечить реактор Ларсена: самые эффективные в мире лекарства. Потому что лишь Фонд «Генезис» сохранил полную базу геномных последовательностей, собранную за столетие. Сохранил и приумножил.