Текст книги "Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора"

Как следует из воспоминаний великой княгини Ольги Николаевны, в 1843 г. вся семья собралась вместе в Александровском дворце только осенью, поскольку в Зубовском флигеле Екатерининского дворца 8 сентября 1843 г., «в день Рождества Богородицы, у Мари родился сын Николай, будущий Наследник престола. Радость была неописуемой. Папа приказал своим трем сыновьям опуститься на колени перед колыбелью ребенка, чтобы поклясться ему, будущему Императору, в верности. Кто мог тогда подумать, что этот Наследник, этот ребенок, с которым связывали столько вполне заслуженных надежд, которого так тщательно воспитывали, что это существо сгорит в 22 года вдали от Родины, незадолго до свадьбы с датской принцессой Дагмарой. (Нике умер в Ницце 12 апреля 1865 года. В его память там основана церковь, украшенная иконами с Родины.) Крестины были в октябре, Папа и я были крестными отцом и матерью. Как своей “куме” Папа подарил мне, по русскому обычаю, прекрасную опаловую брошь.

Великая княжна Ольга Николаевна в мундире Елисаветградских гусар. 1842 г.

Мы очень полюбили те тихие дни, когда молодая мать должна была жить вдали от всяких развлечений и обязанностей. Как уютно было в комнатах, совершенно закрытых для внешнего мира, с полуспущенными шторами, где лежало юное существо, ослабевшее, но счастливое, с ребенком в руках. Какими сердечными, какими откровенными были наши разговоры, как мы все, сестры и братья, любили друг друга и наших Родителей! Происшествия этого года сблизили нас, если это только было возможно, еще больше, каждый приобрел опыт, мучительный или счастливый, и каждый получил поддержку любящих его. Только потом я поняла, как легко в таких условиях делать добро, исполнять свой долг. Если передо мной стояла какая-нибудь задача, я отдавалась ей всей душой».

После рождения Никсы (8 сентября 1843 г.) его дяди – великие князья Николай и Михаил – собственноручно произвели салют 101 выстрелом из двух пушек, установленных на бастионе перед Башней-руиной.

Упомянем, что в 1843 г. из всех перестроек на императорской половине Александровского дворца была усовершенствована только ванна Александры Федоровны, где установили некое приспособление «для греяния белья во время ванной».

В январе 1844 г. император Николай I распорядился провести ремонт на втором этаже левого флигеля во всех шести комнатах дочери – великой княжны Ольги Николаевны. Ранее в этих комнатах жили все три дочери императора. Потом две из них вышли замуж: Мария – в 1839 г., Александра – в январе 1844 г. Ольга же «засиделась в девках», хотя справедливо считалась самой красивой из дочерей Николая I. Поэтому она «унаследовала» все комнаты, в которых прежде жили ее теперь уже замужние сестры. В связи с этим ремонтом министр Императорского двора предписывал Захаржевскому: «…все комнаты Ея Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны оклеить бумажными обоями, по цветам, на возвращенном у сего плана показанным. доставить ко мне с Царскосельской обойной фабрики образцы обоев для предоставления на выбор Ея Высочеству».

Великая княгиня Ольга Николаевна, королева Вюртемберга. Худ. Ф.Х. Винтерхальтер.1856 г.

Кроме этого, в комнатах Ольги Николаевны предполагалось провести «живописные работы», из описания которых мы можем, хотя бы в первом приближении, представить доминирующую цветовую гамму этих комнат: «Для расписания бывшей Учебной комнаты потолка – обои зеленого цвета (300 руб. сер.); Столовая – согласно ее обоям белого цвета под литерою С (300 руб. сер.); Кабинет – обои голубого цвета (300 руб. сер.); Опочивальня – обои шоколадного цвета (300 руб. сер.); Уборная – обои розового цвета (300 руб. сер.); Камер-юнгферская – обои сиреневого цвета (300 руб. сер.); Всего 1550 руб. сер…».[172]172
  Там же. Д. 1910. Л. 93 (О настилке двойных полов в Кабинете Ея Величества и во всех комнатах занимаемыми Их Высочествами Великими Княжнами в Новом дворце. 1843–1844 гг. Ч. 1).


[Закрыть] Все живописные работы выполнил к марту 1844 г. «художник живописи Яков Додонов».

В первой половине 1840-х гг. в Александровском дворце начался масштабный косметический ремонт, затронувший в первую очередь парадные залы резиденции. Частью ремонта дворца стала и окраска крыши Александровского дворца в традиционный малахитовый цвет.[173]173
  Малахитовая краска была изготовлена на заводе камергера П.Д. Саломирского. Смета работ по окраске кровли составила 3295 руб. 25 коп. См.: Там же. Д. 2020. Л. 1 (Об окраске малахитовою краскою крыш Дворцов: Старом и Новом. 1846–1849 гг.).


[Закрыть]

Судя по документам, ремонт парадных залов был намечен еще на осень 1839 г. Напомним, что Купольный зал был частично перепланирован в 1837 г. Остальные парадные залы тогда не ремонтировались.

Однако в 1840 г. начало ремонта затянулось, поскольку предполагались переборка паркетов, замена оконных рам, перекладка печей и устройство новых каминов, проведение живописных работ. Все это не укладывалось в летне-осенние два-три месяца, когда дворец был свободен, поэтому надо было выкроить достаточное время для столь масштабных работ. Совершенно новой задачей, поставленной императором перед архитекторами и подрядчиками (октябрь 1840 г.), была задача по утеплению парадных залов. Семья императора все чаще задерживалась в Александровском дворце до глубокой осени, и все это время парадные залы были активно задействованы в дачной светской жизни.

Важной частью работ по утеплению парадных залов Александровского дворца стали работы по переборке или полной замене паркетных полов. В парадных залах предполагалось частично или полностью поменять паркет, использовав редкие породы «разных иностранных деревьев, как то: Красного, Аморантового,[174]174
  Аморантовое дерево – красное дерево красновато-фиолетового тона.


[Закрыть]Сахарданового,[175]175
  В XIX в. сахардановым называли палисандровое дерево.


[Закрыть] Розового, Кленового и части Черного с украшением цировкою». Если указывать «по залам», то в «Горной, Портретной, Круглой и Гостиной» паркет должен был быть набран «из деревьев: Сахарданового, Дубового и Березового» общей площадью в 105 кв. саж. В Концертной, Бильярдной и Библиотеке предполагалось уложить дубовый паркет площадью в 156,5 кв. саж. Тогда же должны были поменять и сгнившие оконные переплеты «венецианских окон – 7, простых 14».[176]176
  РГИА. Ф. 487. Оп. 5. Д. 1889. Л. 2 (О переделке 5 парадных комнат в Новом Дворце. 1843 г.).


[Закрыть]

Паркет в зале Горы

Условия, или, как тогда говорили, «кондиции на паркетные полы», объявили в ноябре 1839 г., требуя «всю работу окончить непременно к 1 апреля 1840 г…». В торгах приняли участие три подрядчика. В результате торгов подряд на паркетные работы и работы по замене оконных переплетов достался столярному мастеру Дворцового ведомства Карлу Болгагену. В итоге паркетные полы отремонтировали в 9 залах: Парадной опочивальне, Горной, Портретной, Круглой, Гостиной, Концертной, Бильярдной и двух залах Библиотеки.[177]177
  Там же. Л. 20.


[Закрыть] Полностью работы по ремонту паркетов парадных залов, начатые весной 1840 г., завершили к началу весеннего сезона 1843 г., причем буквально в последний момент.[178]178
  В рапорте от 2 апреля 1843 г. архитектор Ефимов сообщал, что настилка паркетных полов еще не начата.


[Закрыть]

Затронув эту «паркетную тему», отметим, что состоянию и качеству пакетов в императорских резиденциях традиционно придавалось огромное значение. Как правило, архитекторы, составляя дизайн-проект того или иного помещения, определяли и рисунок паркета, который должен был составлять неразрывное целое с интерьерными решениями всего проекта.[179]179
  Например, в Зимнем дворце паркет Георгиевского зала является зеркальным отражением декора его потолка (кроме гербовых орлов).


[Закрыть]

Паркеты берегли, и снятые при ремонтах старые паркеты либо хранились в кладовых Гофмаршальской части, либо продавались по остаточной стоимости. Например, в ноябре 1848 г. министр Императорского двора князь П.М. Волконский писал Я.В. Захаржевскому, что для ремонта паркета в двух передних правого и левого флигеля Александровского дворца, а также в двух коридорах, общей площадью в 110 кв. сажень, он может воспользоваться старым паркетом, хранящимся в Гоф-интендантской конторе, предписывая окончить ремонт паркета к весне 1849 г.[180]180
  РГИА. Ф. 487. Оп. 5. Д. 1927. Л. 1 (О старых паркетных полах, кои назначались к отпуску из кладовых Гоф-интендантской конторы для настилки в коридорах Нового Дворца. 1848 г.).


[Закрыть] Однако от этого варианта пришлось отказаться, поскольку после осмотра старого паркета архитекторским помощником и столярным мастером оказалось, что он к употреблению негоден «по тонкости дубовых фанерок во многих местах отклеивающихся, а также поврежденных фундаментов».

Одновременно с паркетными работами шли работы по возобновлению (исправлению) живописи парадных залов. В документах указывается, что «во всех 5 комнатах весьма повредившееся живописи» будут исправляться «по тем же рисункам, но лучшими, более приличными колерами…».[181]181
  Там же. Л. 46.


[Закрыть] Впрочем, в феврале 1843 г. министр Императорского двора кн. П.М. Волконский передал Я.В. Захаржевскому распоряжение императора, чтобы «живопись на потолках в переделываемых парадных комнатах вовсе уничтожить и сделать их совсем белыми кроме розеток над люстрами».[182]182
  Там же. Л. 47.


[Закрыть] Любопытно, что все расходы по этому ремонту шли из Государственного казначейства, а не из Кабинета Е.И.В.

Известный исследователь В.И. Яковлев не без оснований называет это распоряжение Николая I варварским (1927 г.). При этом следует иметь в виду, что тогда ни первые лица, ни хозяйственники не испытывали священного трепета перед историческими классицистическими интерьерами. Александровский дворец со всеми его уникальными интерьерными решениями был для императорской семьи прежде всего домом, который они периодически переделывали «под себя», руководствуясь собственными вкусовыми предпочтениями. Архитекторы, творения которых сегодня являются архитектурной классикой, тогда, в XIX в., воспринимались как квалифицированные чиновники, недалеко ушедшие от прочей квалифицированной прислуги. Им полагалось представлять варианты тех или иных интерьерных решений, а окончательные распоряжения, безусловно, отдавали только царственные заказчики. Поэтому то, что, с точки зрения искусствоведов, является варварством, для Николая I было не более чем рядовым решением по изменению облика его дома.

В связи с этим следует обратить внимание еще на одну грань взаимоотношений в системе «архитектор – первое лицо империи». Восхищаясь творениями того или иного архитектора, мы часто упускаем из виду, что первые лица империи подчас, хотя бы на уровне архитектурной идеи, выступали как соавторы в деле создания архитектурных шедевров. Поэтому, когда мы говорим о елизаветинском барокко или александровском (николаевском) ампире, это не только дань памяти правящим монархам, но и признание их архитектурного вкуса.

Еще одним любопытным сюжетом ремонта парадных залов в Александровском дворце начала 1840-х гг. является история возобновления Катальной горы в одноименном зале.

Напомним, что деревянные катальные горки появились в императорских резиденциях с подачи императрицы Марии Федоровны, когда она, будучи молодой матерью и вспоминая свое «немецкое детство», приказала поставить деревянные горки в Павловском, Гатчинском и Зимнем дворцах в 1780-1790-х гг. Одну из этих старых деревянных горок перевезли из Павловского в Александровский дворец в 1833 г. по распоряжению императрицы Марии Федоровны для ее подросших внуков и внучек.

К началу 1840-х гг. горка пришла в ветхость, поэтому, когда в парадных залах начался ремонт, гоффурьер рапортом от 16 сентября 1841 г. счел необходимым «донесть в Новом Дворце в парадных комнатах имеющаяся деревянная гора от частого и тяжелой тяжести употребления в Высочайшее присутствие пришедшее в ветхость и столярный мастер отзывается, что починкою исправить, твердости быть не надеется» и просил «приказать вновь сделать таковую».[183]183
  Там же. Д. 1891. Л. 1 (О сделании для Нового дворца вместо ветхой вновь катальной горы. 1843 г.).


[Закрыть] К 1 декабря 1841 г. составили смету, согласно которой строительство новой горы, вместе с материалами и работою, должно было обойтись в 500 руб. сер.

Развлечения при высочайшем дворе в Царском Селе. Худ. А. Чернышев. 1846 г.

Поскольку горку надо было ставить только после завершения паркетных и других отделочных работ, то к этому вопросу вернулись лишь в марте 1843 г. В рапорте архитектора И.Е. Ефимова от 18 марта 1843 г. указывается, что у имеющейся старой горки ветхий фундамент, «который весь расщелился, а поверхность была несколько раз вычинина из которой уже неоднократно выходили гвозди столь опасные при катании с горы». Поэтому архитектор вновь задавал непосредственному начальству вопрос: восстанавливать горку или «оставить комнату без горы».[184]184
  Там же. Л. 3.


[Закрыть]

В свою очередь, 28 марта 1843 г. Я.В. Захаржевский задает этот же вопрос П.М. Волконскому, попутно излагая историю «ветхой катальной горы» Нового дворца: «Доставленная в 1833 г. по воле Государыни Императрицы из Собственного Ея Величества Дворца для помещения в Царскосельском Новом дворце, катальная горка и тогда уже была довольно подержана и поэтому ежегодно исправлялась. Ныне, по случаю переделки серой Мраморной комнаты в Новом дворце, упомянутая горка разобрана и оказалась по ветхости к употреблению опасною и к починке более не способной. За сделание вновь горки со своим материалом столярный мастер объявил цену 500 руб. сер… нужно ли новое устройство горки, или оставить упомянутую комнату без оной…».[185]185
  Там же. Л. 5.


[Закрыть]

Зал Горы. После 1914 г.

Поскольку проблема касалась непосредственно членов семьи императора, то «вопрос о горе» был доложен Николаю I, который высочайше повелел «сделать таковую же вновь», уплатив за нее требуемые столярным мастером Болгагеном 500 руб. сер. Архитектор Ефимов в рапорте от 2 апреля 1843 г. сообщал, что «вновь гора может быть поставлена не ранее как после 1 мая».[186]186
  Там же. Д. 1889. Л. 59 (О переделке 5 парадных комнат в Новом Дворце. 1843 г.).


[Закрыть] Именно эту вновь построенную горку мы видим на рисунках Чернышева и на фотографиях 1920-х гг., об этой горке упоминается во множестве мемуаров.

На этой горке катались все дети Николая I, Александра II и Александра III. Императоры, даже став «большими», периодически скатывались с любимой с детства горы. Например, воспитатель будущего Александра III С.А. Юрьевич писал родителям в 1847 г., после переезда в конце августа из Петергофа в Царское Село, предполагая будущие шумные игры в зале Горы: «То-то будет шуму и резвости на горе и у горы».[187]187
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1277. Л. 68 об. (Письма об августейших сыновьях императора Александра II писанные С.А. Юрьевичем в 1847 г. к Его Величеству в бытность Его Наследником Цесаревичем).


[Закрыть] Одна из мемуаристок упоминает, как ее ребенком пригласил в Александровский дворец Александр II и пригласил покататься с деревянной горы. Поскольку девочка смущалась, то Александр II «сам, для примера, скатился с внуком на руках».[188]188
  Оглоблина Л.Н. Император Александр II среди детей // Александр Второй: Воспоминания. Дневники. СПб., 1995. С. 244.


[Закрыть] Примечательно, что этим внуком был будущий Николай II, следовательно, Александру II на тот момент было по меньшей мере 50 лет.

Дочери Николая II и цесаревич Алексей были последними, кто, по праву хозяев, катался в зале Горы. Как и в прежние годы, на этой горке с неменьшим удовольствием катались не только дети, но и взрослые. Одна из мемуаристок упоминала, как в 1908 г. она, будучи беременной, вместе с великими княжнами каталась «на американских горах, установленных в одном из помещений дворца. Мы целыми часами развлекались, получая от катания огромное удовольствие. Я совершенно забывала о том, что я замужняя женщина, которая через несколько месяцев собирается стать матерью».[189]189
  Ден Л. Подлинная царица. СПб., 2003. С. 31.


[Закрыть]

Погибла гора, построенная в 1843 г., в годы оккупации Царского Села в годы Великой Отечественной войны, фактически в свою 100-летнюю годовщину.

Затянувшийся ремонт Николай I категорически приказал закончить к началу сезона, то есть к 1 мая 1843 г. Однако подрядчики катастрофически не успевали, и 10 мая П.М. Волконский раздраженно запрашивал Я.В. Захаржевского: «…окончена ли отделка парадных комнат… к какому времени будет окончена?».[190]190
  РГИА. Ф. 487. Оп. 5. Д. 1889. Л. 64 (О переделке 5 парадных комнат в Новом Дворце. 1843 г.).


[Закрыть] Захаржевский заверял, что отделка «будет совершенно окончена к 16 числу текущего месяца». Положение его стало совершенно безвыходным, когда 11 мая 1843 г. министр Императорского двора в ультимативной форме сообщил Захаржевскому, «что Высочайший Двор переезжает в Царское Село в будущий четверг 13 числа сего месяца».[191]191
  Там же.


[Закрыть] 12 мая Захаржевский с беспокойством писал министру, что в парадных залах «прибиваются еще плинты, навешиваются оконные переплеты, прирезываются в ниши приборы и оканчиваются некоторые другие поделки», и задавал министру непростой вопрос: «продолжать ли окончание работ или приостановить оные». Министр отмолчался, но, впрочем, все окончилось благополучно, и семья Николая I переехала в Александровский дворец в привычные сроки.

Однако кое-что доделывали и на следующий год. Например, «исправление живописи», не терпящее ситуации форс-мажора, было продолжено в парадных комнатах Александровского дворца в 1844 г., когда художник Дадонов исправил плафон в Бильярдной комнате.[192]192
  РГИА. Ф. 487. Оп. 5. Д. 1898. Л. 1 (По исправлению плафонов в 2-х антикаморах и Бильярдной комнате в Новом дворце. 1844–1850 гг.).


[Закрыть]

После ремонта Большой зал (так в документах называется Полуциркульный зал) стали периодически использовать для установки театральной сцены, на которой выступали как любители (коих в окружении императорской семьи было множество), так и профессионалы. Напомним, что император сам иногда выходил на сцену в домашних спектаклях.

Поскольку семья разрослась и в Александровском дворце в 1840-х гг. были выделены комнаты для замужних дочерей, возникла необходимость в дополнительных помещениях для свиты. Поэтому в начале 1840-х гг. император принял решение устроить жилые комнаты над Библиотекой, что, в общем-то, тоже можно отнести к числу «варварских» решений Николая I. Впрочем, таких решений, с точки зрения искусствоведов, у императора было довольно много: это и уничтожение серебряных губернаторских сервизов времен Екатерины II, это и сожженные во дворике Эрмитажа картины, вывезенные из Польши после подавления восстания 1831 г., это и распродажа за копейки «малоценных» эрмитажных картин в 1855 г. и т. д.

Так или иначе, 23 февраля 1843 г. министр Императорского двора сообщил Захаржевскому, что «Государю Императору угодно, чтобы в Царскосельском Новом дворце во втором этаже над Библиотекою» были устроены «жилые комнаты на железных балках, с горшечною между ими заборкою и с горшечными же стенами и чтобы в Большом зале, где становится театр, сделаны были своды из горшков или же положены железные балки, смотря потому, что будет удобнее».[193]193
  Там же. Д. 1909. Л. 1 (Об устройстве в Новом дворце жилых комнат над Библиотекою и сводов в Большом зале, где становится театр. 1843 г.).


[Закрыть]

Архитектор Ефимов немедленно составил проект и смету предполагаемых ремонтных работ для доклада министру. На основании этих документов 5 мая 1843 г. П.М. Волконский сообщил Я.В. Захаржевскому высочайшее повеление: «1. Железные балки… устроить согласно предложению архитектора Росси, и сделать оные здесь в Петербурге, под наблюдением его; 2. К изготовлению балок приступить теперь же, дабы к приезду высочайшего Двора в Петергоф, могли быть доставлены в Царское Село; 3. Балки по смете 22 305 руб. асс. внести в общую смету; 4. Окончить отделку комнат к августу, т. е. ко времени возвращения Двора; 5. Устройство железных балок над Большим залом отменить и донести: нельзя ли сделать в сем зале хоры на железных кронштейнах, для сообщения с прочими комнатами верхнего этажа, как означено на плане карандашом; 6. Устройство пневматических печей в остальных парадных комнатах Нового дворца отложить до времени»[194]194
  Там же. Л. 15.


[Закрыть].

Большая библиотека. 1933 г.

Поскольку сохранялась альтернатива: либо хоры на кронштейнах «над Большим залом», либо металлические балки, то архитектор Ефимов, тщательно просчитав оба варианта, пришел к выводу, что устройство хоров возможно, но выглядеть это будет «не благовидно». Поэтому летом 1843 г., после отъезда Императорского двора в Петергоф, в Александровском дворце вновь закипела работа по переустройству потолка на железных балках в Большом зале библиотеки. При этом шкафы библиотеки вместе с книгами на время ремонта перенесли «в угловую комнату».

Попутно заметим, что в каком-то из этих библиотечных шкафов хранилась секретная библиотека Николая I. Император был брутальным мужчиной, любивший маленькие мужские приключения, которые он именовал «васильковыми дурачествами». Следы этих «дурачеств» нашли отражение как в графике самого императора, так и в его секретном книжном собрании.

Эта библиотека представляла собой богатейшую коллекцию эротической графики, картин, эстампов и мелкой декоративной пластики.[195]195
  В Павловске хранится картина «Вакханалия», предположительно принадлежащая кисти К. Брюллова. Она закрыта сверху литографией с изображением томной молодой красавицы, возлежащей в прозрачных одеждах. В золоченой раме есть замок. Нужно повернуть маленький ключик, и картина откроется, как книга. Молодая дама уступит место вакханалии с изображением Вакха, нетрезвых купидонов, пьяного тигра и вакханок, предающихся любви с ослом и сатирами. Авторство Брюллова не оспаривается, хотя картина им не подписана.


[Закрыть] Собираемая императором коллекция регулярно пополнялась, когда в Зимний дворец приходили из Европы запечатанные пакеты, с грифом «XXV», в которых доставлялась соответствующая книжная и графическая продукция.

В 1855 г., во исполнение духовного завещания Николая I, его так называемая секретная библиотека с коллекцией эротической графики, хранившаяся в Александровском дворце, перешла к наследнику – императору Александру II, который и перевез ее в Зимний дворец.[196]196
  Николай I: личность и эпоха. Новые материалы. СПб., 2007. С. 473.


[Закрыть] Александр II был последним, кто активно пополнял секретную библиотеку. Например, придворный художник императора М. Зичи[197]197
  Творчество М. Зичи высоко ценил русский живописец И.Е. Репин, называл его одним из лучших иллюстраторов своего времени, но при этом говорил: «Ему бы иллюстрировать да иллюстрировать, а он всякими глупостями занимается», имея в виду его картинки фривольного содержания, изобилующие откровенными сценами.


[Закрыть] значительную часть своего творческого наследия оставил именно в этом, тогда «закрытом», жанре.

Императрица Александра Федоровна – шеф Кавалергардского полка.

Рис. Николая I

По высочайшему повелению от 5 мая 1843 г. работы по изготовлению железных балок для устройства потолка над библиотекой возглавил архитектор К.И. Росси. При этом работы по «устройству» 18 железных балок (длиной 4 сажени 8 вершков 1 аршин) велись в Манеже дворца великой княгини Марии Николаевны.[198]198
  РГИА. Ф. 468. Оп. 35. Д. 390. Л. 1 (О изготовлении железных балок для Александровского Царскосельского дворца. 1843–1845 гг.).


[Закрыть] Уже 22 мая 1843 г. в присутствии К.И. Росси провели первое испытание четырех новых балок. Комиссия, исследовав простоявшие под грузом 6 часов балки, не выявила никаких отклонений. Когда все балки изготовили, их протестировали, поместив под груз на неделю. Уже 13 июня 1843 г. К.И. Росси докладывал, что балки поставлены в Александровском дворце на соответствующие места. В августе 1843 г. семья Николая I, вернувшись в Александровский дворец, могла ознакомиться с новым обликом одного из парадных залов.