Текст книги "В начале духовного пути. Разговор с современником"

Чудеса истинные и ложные

Чудеса и сейчас имеют место в жизни Церкви, равно как и в жизни каждого верующего человека. Подлинным чудом, не меньшим, чем появление светящихся фигур или исцеление от неизлечимой болезни, является обращение неверующего человека к Богу или исправление грешника, у которого тяжкие грехи вошли в навык.

Не забудем и того, что не все чудеса имеют божественное происхождение. Демоны и их служители также могут совершать чудеса по попущению Божию. Так, в Библии читаем: Аарон простер руку свою на воды Египетские и вывел жаб; и вышли жабы и покрыли землю Египетскую. То же сделали и волхвы чарами своими и вывели жаб на землю Египетскую (Исх. 8, 6–7).

Как отличить истинное чудо от ложного? Истинное чудо имеет духовный смысл и содействует спасению человека. Оно делает неверующего верующим, грешника побуждает к исправлению, дарует Церкви новые святыни. Чудо ложное имеет зрелищный характер. Оно приводит человека в удивление, но страсти его не врачует и спасению никак не способствует. Ложные чудеса состоят обычно в оповещении о происходящих или уже происшедших событиях, нахождении украденных или потерянных вещей, возгораниях, запахах, перемещении предметов по воздуху, зрительных видениях. Совершители таких чудес зачастую сами живут неблагочестиво и находятся вне ограды церковной. Принятие ложных чудес за истинные, как показывает опыт Церкви, повреждает душу человека и открывает доступ к ней злых духов. Поэтому к чудесам неясного происхождения требуется крайне осторожное отношение.

Не принимать и не отвергать

С приходом к вере у нас появляется множество вопросов, на которые мы не можем сразу ответить самостоятельно, а некоторые вопросы и годами не находят своего разрешения. Конечно, нам хотелось бы поскорее во всем разобраться и обрести для себя полную ясность: и ошибок было бы меньше, и спасаться стало бы легче. Жаль только, что это невозможно. Область непонятного – нормальная и даже необходимая часть нашего внутреннего мира. Следует завести внутри себя своего рода кладовую, куда собирать недоуменные вопросы, неясные места из Священного Писания, чудесные случаи, смысла которых мы не можем понять, духовные явления, природы которых мы не знаем – от Бога ли они, от диавола, от людей или от нас самих. Пусть там лежит все то, чего мы в настоящий момент понять не можем, пока Бог не благоизволит просветить нас тем или иным образом или пока непонятное не забудется – а это тоже своеобразное решение вопроса. Совет святых отцов не принимать и не отвергать непонятные явления как раз и указывает на необходимость такого «хранилища».

Бывает, что само время разрешает трудные вопросы: приходит понимание или же обстоятельства изменяются и снимают проблему с повестки дня. Поэтому человеку, попавшему в затруднительное положение, иногда рекомендуют потянуть время. А если какое-то дело не получается сейчас, нужно попытаться сделать его в другое время. Выбор благоприятного времени для дела – важное условие его успеха. Всему свое время, и время всякой вещи под небом, – говорит Екклезиаст (Еккл. 3, 1).

Равная ко всем любовь

Новоначальные христиане часто смешивают равную ко всем любовь, заповеданную святыми отцами для желающих преуспеть духовно, с равным ко всем отношением, также упоминаемом в их творениях. Эти два понятия далеко не равнозначны, хотя между ними имеется внутренняя связь. Рассмотрим, как они взаимосвязаны, возможны ли они в действительности и если да, то в каком смысле.

Люди разнятся по положению в обществе, возрасту, способностям, телесному и душевному здоровью и так далее, что и служит причиной их неодинакового отношения друг к другу. Невозможно относиться одинаково к ребенку и взрослому, инвалиду и здоровому человеку, к подчиненному и начальнику, к благочестивому человеку и служителю греха, к родителям, духовнику, давнему другу и первому встречному.

Отношения между людьми можно разделить на общественные и личные. В области общественных отношений в идеале должно иметь место равенство всех перед законом и честное исполнение своих общественных и должностных обязанностей, невзирая на лица. Общественное неравенство, являясь необходимостью, не служит, однако, препятствием для любви к людям. Апостол Павел говорит: Итак, отдавайте всякому должное: кому подать, подать, кому оброк, оброк, кому страх, страх, кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13, 7).

Общественные отношения созданы не нами, мы участвуем в них большей частью по необходимости, и изменить их не в наших силах, даже если они нам не нравятся. Отношения же личные мы строим сами, исходя из наших симпатий, антипатий, соображений полезности, сострадания и прочего. Здесь мы имеем больше свободы и можем поступать так, как сочтем нужным. Затруднительные для понимания высказывания святых отцов о равном ко всем отношении в первую очередь имеют в виду именно область личных отношений.

Первичной и главной добродетелью в области личных отношений является равная ко всем любовь, проявляющаяся вовне равным ко всем отношением. Последнее не означает одинакового отношения ко всем в прямом смысле слова. В христианском обществе равное ко всем отношение – это желание всем спасения и личное содействие спасению ближних. Мы должны стремиться, по мере возможности, всем делать добро и не творить другим того, чего не желаем себе, терпеть немощи друг друга.

Однако, при стремлении к равной ко всем любви, святые отцы допускают различение людей по добродетели, будь то в области личных отношений или общественных, в миру или в иноческой обители. «Не должно настоятелю иметь на лица зрения, ни одного любить более, чем другого, разве найдет кого лучшим в добрых делах и послушании», – читаем в одном древнем иноческом Уставе[48]48
   Древние иноческие уставы. М., 1994. Устав прп. Венедикта. Гл. 2. С. 596.


[Закрыть]. Так поступает и Бог: праведников любит, украшая их духовными дарами и сохраняя как зеницу ока, а грешников лишь милует, хотя солнце и дождь посылает равно тем и другим.

Всякая добродетель требует рассуждения, тем более высшая добродетель любви. Так, стремясь к равной ко всем любви и отказываясь ради этого от любви к конкретным людям, необходимо остеречься, чтобы не впасть в худшее состояние равной нелюбви и безразличия ко всем людям, считая, что это и есть равная ко всем любовь.

Подводя итог, можно сказать, что равное отношение ко всем людям, понимаемое в прямом смысле, невозможно, между тем как равная ко всем духовная любовь возможна. Однако мы не должны требовать или ожидать таковой от других, но лишь стремиться исполнить ее самим. Кажущийся или действительный недостаток духовной любви в другом человеке не может служить причиной укоризн и претензий к нему, разве что со стороны его собственной совести или духовника.

Дружба

Слово «друг» употребляется в Священном Писании, как правило, в хорошем смысле, например: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его (Ин. 11, 11); нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам (Ин. 15, 13–14).

Дружба связывала между собой многих святых. Святитель Игнатий замечает в одном из своих писем: «Дружба рабов Божиих есть истинное утешение для души, странствующей в этом кратковременном и суетном мире, враждебном Богу»[49]49
   Свт. Игнатий (Брянчанинов). Письма о подвижнической жизни. Письмо 126. С. 149.


[Закрыть].

Дружба имеет определенные закономерности. Она возникает обыкновенно между людьми, близкими по душевному и духовному развитию, социальному положению, возрасту, мировоззрению, правилам жизни, оценкам событий, способными на жертвенные поступки ради ближнего.

Благочестивым трезвенным христианам дружба полезна. Друзья помогают друг другу исправлять недостатки и бороться с искушениями, поддерживают друг друга в трудное время скорбей. Одним словом, дружба для таковых – доброе пособие в деле спасения.

Дружба же грешников выливается во взаимопомощь в удовлетворении страстей и худых привычек. В результате такие «друзья» затрудняют один другому путь исправления и «заражаются» друг от друга страстями. Такое общение не является дружбой, называется пристрастием и является препятствием на пути спасения.

Истинная дружба встречается на жизненном пути нечасто. Настоящих друзей обычно можно пересчитать по пальцам.

Болтуны

Как в мирской, так и в церковной среде встречаются, и не так уж редко, люди особого склада. Они достаточно начитанны и готовы подолгу рассуждать и спорить практически на любую тему: о молитве, о церковной истории, о богослужении, о приходской жизни, о состоянии иерархии, о нынешнем положении Церкви и путях его улучшения, о подвигах святых отцов, о расколах и ересях, о новостях науки, техники и политики. Правда, рассуждения такого знатока (назовем его болтуном) не отличаются большой глубиной и точностью, так как почерпнуты обычно из беспорядочного чтения, рассказов разных людей и слухов и не проверены собственным опытом. Но одолеть такого болтуна в споре невозможно.

Его слабое место, ахиллесова пята, – обычные нормы христианской жизни. Ему, как правило, никак не удается осуществить их на практике: он не может воздерживаться от курения и излишнего винопития, регулярно посещать храм, подчиняться богоустановленной иерархии, дисциплине, исполнять молитвенное правило, признавать свою вину и испрашивать прощения. Такового можно уподобить человеку безрассудному, который решил сораспяться Христу для спасения своей души и начал изучать устройство и виды крестов: из какого дерева они изготавливаются, куда вбиваются гвозди, куда помещается табличка. Наконец, став в этих вопросах большим знатоком, он готов часами с жаром на эту тему спорить. Но самому распяться – никак.

Возможно, здесь мы имеем дело с каким-то видом психического расстройства. Такие люди обычно неспокойны, непоседливы, непослушны и не способны к длительному целенаправленному труду. Покуда знакомство ограничивается застольными беседами, они производят впечатление ярких, незаурядных личностей. Но стоит приняться вместе с ними за какое-то общее дело, как обнаруживается их непригодность к коллективному труду, а часто и вообще к какой-либо практической деятельности.

Милостыня

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5, 7). Оказание милостыни ближнему является, помимо христианского долга, непременным условием духовного совершенствования и достижения благодатной любви. А если любовь достигнута, милостыня и тогда не престает, но пребывает выражением этой любви.

Означенная добродетель, как и все прочие, требует осторожности и рассудительности, ибо и здесь врагом нашего спасения приготовлены ловушки, расставлены сети. Об опасности тщеславия при благотворительности предупреждает нас Евангелие (см. Мф. 6, 1–4): надо избегать как внешней похвалы от людей, так и внутреннего «трубления» пред самим собой. Но есть и другие опасности, связанные с этой добродетелью, помимо тщеславия.

Внешняя милостыня предназначена для обеспечения необходимых телесных потребностей человека, а не для удовлетворения его греховных страстей и прихотей, по слову апостола Павла: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6, 8). Чтобы не сделаться соучастниками чужого греха, не следует давать милостыню, если точно известно, что она будет использована на грех, например на пьянство или наркотики. Равно не стоит давать деньги в долг, если они будут употреблены на безнравственные предприятия, предметы роскоши, взятки. Подавая милостыню не в меру, мы можем соблазнить человека, а иногда и пострадать сами. Часто мы бываем растроганы видом просящего милостыню ребенка, а между тем нашей жалостью злоупотребляют взрослые, используя детей в этом качестве, иногда даже похищая их для этой цели. Подавая детям деньги, мы поощряем это беззаконие.

Просители милостыни, особенно «профессиональные», как правило, отнюдь не являются носителями высокой нравственности. Они терпят нищету поневоле и мечтают совсем о другой жизни. Когда им в руки вдруг попадает значительная сумма, они не могут устоять перед открывшейся возможностью удовлетворить мучащие их страсти: купить лучшие сигареты, спиртное, дорогие безделушки, прокатиться на такси и т. д. А затем, когда деньги подойдут к концу, вновь возвращаются к привычному образу жизни. За «прибыльные» места у входа в храм, в монастырь, в магазин между такими просителями идет ожесточенная борьба, в которой бывают не только угрозы и побои, но и убийства. Регулярно получая крупные купюры, они думают, что эти деньги или «легкие», или «грязные» и даются дарителем для облегчения своей совести, поэтому особой благодарности к нему не чувствуют. С любопытством собирая слухи и факты из его личной жизни, они дополняют их своими догадками и домыслами самого нелепого свойства и распространяют в своей среде. Затем, бывает, узнав адрес, самые смелые приходят за подаянием прямо к его жилищу, а просьбы их все больше становятся похожими на требования.

Поэтому опытные священники советуют своим духовным чадам подавать не самым назойливым и не тем, которые становятся у дверей первыми, а, напротив, тем, кто стоит позади и ведет себя скромно, – по их виду можно предположить, что они оказались в положении просителей случайно. Советуют давать милостыню продуктами или одеждой. Незнакомым людям не давать много, чтобы не обращать на себя особого внимания. Часто на лице человека ясно отображается его образ жизни. Конечно, невозможно всегда точно распознать внутренние качества просителя, бывает, мы обманываемся трогательной историей, показным благочестием, притворной наружностью. В случае невольной ошибки Бог примет наш поступок по намерению. Однако какую-то первичную оценку ситуации мы все-таки должны делать, не закрывая глаза на очевидные вещи.

Крупные суммы опасно давать в долг даже давним знакомым. Случается, что, когда приходит время отдавать долг, хорошие знакомые вдруг изменяются, предпочитая лучше испортить с нами отношения, чем расплачиваться, особенно в тех случаях, когда передача денег не была юридически оформлена. Давать можно столько, чтобы потеря этих денег не была для нас катастрофой.

Мы не можем удовлетворить всех просящих. Наши средства ограниченны, а просителей очень много. Кому же подать в первую очередь? Посмотрим, какие же приоритеты намечены по этому вопросу в Священном Писании.

Доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере, – поучает апостол Павел (Гал. 6, 10).

Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного, – говорит он в другом месте (1 Тим. 5, 8).

Если ты делаешь добро, знай, кому делаешь, и будет благодарность за твои благодеяния. Делай добро благочестивому, и получишь воздаяние, и если не от него, то от Всевышнего, – замечает о том же ветхозаветный мудрец (Сир. 12, 1–2).

Если мы православные, то должны в первую очередь благотворить православным, особенно благочестивым: прихожанам своего храма, попавшим в трудное положение, своим домашним, родственникам, нуждающимся из своего народа, а потом уже всем-всем прочим. Хотя притча о самарянине показывает, что совсем отказывать в милосердии никому не следует.

Не следует брать в долг, чтобы подать милостыню. Также не следует отдавать просящему вещей, без которых мы сами не сможем обойтись, не нарушая установившегося порядка своей жизни[50]50
   Преподобных отцев Варсануфия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни. М., 1993. Вопрос 626.


[Закрыть].

В подаянии вещественной милостыни есть две стороны. Одна – приятная, поскольку мы даем, помогаем кому-то, другая – неприятная, потому что приходится чем-то для этого жертвовать. Поэтому люди нередко пытаются разделить их: приятное сделать самим, а неприятное переложить на другого, то есть сделать добро за чужой счет.

– Вася, мама купила нам по шоколадке! Но твою я отдал Шарику. Он был голодный, и мне стало его очень жалко.

– Почему же ты не отдал ему свою?

– А свою я уже успел съесть.

Порой среди наших знакомых встречаются люди, которые, заметив наши попытки поступать по Евангелию, начинают выпрашивать у нас разные вещи и деньги, загружать нас своими делами. И они не могут остановиться, но требуют все больше и больше, пока не получат отказ в резкой форме. Иногда кажется, что такие люди сознательно принимают на себя роль искусителей, чтобы испытать предел нашей добродетели, увидеть, где и как мы «сорвемся». Перед такими не надо метать бисер, но во всех их бессовестных просьбах решительно и без смущения отказывать.

Как же относиться к словам Евангелия: Всякому, просящему у тебя, давай (Лк. 6, 30)? Здесь уместно вспомнить совет апостола Павла иметь в добродетели рассудительность (2 Пет. 1, 5). Должны ли мы дать ребенку заряженный пистолет или пузырек с ядом, хотя бы он и просил их со слезами? Или отдать случайному просителю квартиру, в которой мы живем, своего ребенка, свою почку для пересадки и т. д.? Не думаю… Будем творить добро по силе своей с рассуждением и восполнять смирением свою недостаточность в исполнении заповеди о милостыне.

Посильная внешняя милостыня не является вершиной этой добродетели, а лишь первой ступенькой, реально достижимой для всякого человека. Утвердившись на ней, можно идти и дальше, совершая поступки более высокого уровня самопожертвования по требованию обстоятельств и нравственного чувства, укрепляясь в вере и надежде на Бога.

Кроме вещественной милостыни, существует милостыня душевная и духовная. Помочь человеку в его душевной или духовной нужде является делом не менее важным, чем оказать ему материальную помощь.

Дела душевной милостыни суть следующие: ободрить человека, когда он находится в горе, болезни или в затруднительном положении, посочувствовать, успокоить, дать полезный совет, предупредить об опасности. Каждый из нас испытал на себе силу слов, сказанных с участием: «Не переживай, все будет хорошо», «Держись, ты же мужчина», «Потерпи, мой дорогой». Сколько людей благодаря им вышли с честью из трудных ситуаций, а если бы они не были вовремя сказаны – неизвестно, какой бы был финал.

Дела духовной милостыни – помочь ближнему в том, что касается богопознания и спасения: помолиться за него, потерпеть его немощи и простить ради заповеди Христовой, научить истинам веры, помочь креститься, исповедаться, причаститься, разобраться в духовных вопросах, устоять в искушении, вернуться к благочестивой жизни.

Для того чтобы давать душевную и духовную милостыню ближним, мало одного желания. Необходимо сначала развить свои душевные и духовные силы, благоустроить свой внутренний мир, дабы было чем поделиться. Часто люди, не имея этого багажа, пытаются помогать другим по действию гордости. Это подобно тому, как если бы кто, увидев нищего, дал ему щепку, камушек или фантик от конфеты. Если нищий подслеповат, то выбросит не сразу, а сначала попробует съесть…

В наше время, как, впрочем, и во все времена, вещественная и душевная милостыня в цене. Высоко ценится и духовная милостыня в форме исцеления от болезней, прозрений, чудотворений и подобного. В малой же духовной милостыне мало кто чувствует нужду – едва воцерковившись и полистав духовные книги, люди, как правило, уже считают себя достаточно богатыми в духовном отношении и не нуждающимися в посторонней помощи.

Странничество

В древности странниками называли путешествующих с различными целями. Путешественником, нуждающимся в пище и ночлеге, мог стать, и время от времени бывал, в то время практически каждый. Отсутствие удобного транспорта, достаточного количества благоустроенных гостиниц и магазинов делало прием странников общественной необходимостью и даже законом. Хозяева знали свои обязанности, а гости – правила поведения в чужом жилище. Людей, проводящих бездомную жизнь постоянно, среди странников было немного. Пожизненными странниками были святые апостолы и проповедники, распространившие христианство по всей вселенной. Усердие к приему таких странников считалось большой добродетелью и особо отмечено в Священном Писании. Благодаря усердному гостеприимству некоторые сподобились принять в свой дом не только святых апостолов, но даже и Ангелов (например, гостеприимство Авраама – Быт., гл. 18).

Однако к нашему времени ситуация сильно изменилась. Сейчас странниками, в отличие от путешественников и паломников, стали называть преимущественно ведущих бездомный образ жизни, странствующих без духовной цели, людей с сомнительной нравственностью, с непредсказуемым поведением, часто больных душевными и иными опасными болезнями. Принимать таковых на ночлег и даже просто пускать в дом желающих практически не находится.

Поэтому написанное древними отцами о странноприимстве стало почти неприложимо к современной жизни. Как внешний подвиг благочестия, странничество в наше время выродилось в бродяжничество, не приносящее добрых плодов. Остатки богоугодного странничества сохранились в виде паломничества по святым местам, а странноприимства – в виде приема паломников на ночлег в гостиницах при монастырях и храмах, а также прихожанами.

Снова приходится просить прощения у благочестивого читателя за жестокие слова, но они отражают печальную действительность. Очень хотелось бы, чтобы было иначе, но для этого требуется нравственное перерождение всего нашего общества в целом. Ситуация может измениться и в случае новых гонений на Церковь, если ее лучшие чада и священнослужители будут нуждаться в прибежище.

Вопрос же о странничестве как состоянии человеческого духа не потерял своей актуальности и сегодня. Все мы странники и пришельцы в этом мире, и должны помнить это, чтобы не привязываться чрезмерно к земному и не предпочитать временных ценностей вечным.

Но и в этой добродетели необходима осмотрительность. Когда духовные писатели призывают нас уподобиться детям, овцам, голубям, змеям, купцу, страннику, надо понимать, что имеются в виду лишь их лучшие качества, а не полное уподобление. Желая стяжать лучшие качества странника в духовном смысле, современный подвижник может:

– считать себя последним среди людей;

– ничего и никого не критиковать;

– не заводить ни с кем близкого знакомства и дружбы;

– не обзаводиться множеством вещей сверх необходимости и не огорчаться, лишаясь их;

– избегать пустословия.