Текст книги "Примаков"

7. «Колокол громкого боя»

А потом был Киев. Затем придет черед многих исторических битв. Потому что имя Виталия Примакова неотделимо от подвигов червонного казачества. А с червонным казачеством связан ряд решающих сражений гражданской войны. Не зря Микоян Скрипник писал: «С самого начала рабоче-крестьянской революции нет, вероятно, ни одного события, в котором на страницах истории борьбы за пролетарскую власть на Украине не было бы кровью бойцов написано имя червонного казачества».

Полтава, Киев, Новочеркасск, Москва, Унеча, Харьков, Александрия, Шепетовка, Горловка, Полтава, Чернигов, Кромы, Харьков, Перекоп, Проскуров, Тернополь, Стрый… Много, но не все. После этого будет служба в Ленинграде, Свердловске, Ростове, Москве и снова в Ленинграде. Завидный перечень, но и этим он не исчерпывается. Придет время, и страна пошлет выросшего в Черниговском Полесье прославленного своего полководца Виталия Примакова за рубеж, чтоб там достойно представлять ее интересы. Пекин… Кабул… Токио… Берлин…

Как-то в беседе с генералом Журавлевым, земляком Примакова, маршал Малиновский сказал: «Сейчас не сразу назовешь фамилию военного атташе в Афганистане. А тогда вся Красная Армия знала, что в Кабуле сидит наш Примаков!»

Вот как обстоит дело с географией. А история? История жизни Примакова, этого замечательнейшего сына украинского народа, вписана золотыми буквами в блистательную книгу ленинских побед. Тремя орденами боевого Красного Знамени отметила страна высокие заслуги Примакова.

Но была у вожака червонных казаков еще одна награда – портсигар. Необычный портсигар из необычных фондов. Он хранил на себе факсимиле царя – «Николаша».

В своей автобиографии 14 февраля 1921 года Примаков писал: «За галицийский поход я получил золотой портсигар с надписью: „Бесстрашному рейдисту, командиру Червонноказачьего корпуса тов. Примакову на память о 13 рейдах от командарма Уборевича“».

Надо отдать должное объективности знаменитого командарма. В историю героической борьбы советского народа и в науку советского оперативного искусства Виталий Примаков вошел как блестящий рейдист, как выдающийся военачальник, хорошо понимавший значение конницы в тех сложных условиях.

1918 год. Год гнева и мести, как назвал его Примаков. Первый рейд по застывшему руслу Днепра в тыл гайдамакам, Киев. 1919 – рейды на Деражню – Летичев и на Карловку – Селещино. Героический рейд на Фатеж – Поныри, который решил участь лучших деникинских полков под Орлом. Рейд на Льгов, рейд на Харьков. 1920 – рейд на Проскуров, а затем на Стрый, и последний рейд на Волочиск, который навсегда покончил с Петлюрой.

У многих есть такое представление: герой гражданской войны – это летящий на врага беззаветный рубака. Верно. Гражданская война знала много и беззаветных рубак. Трудно любой армии без отчаянных смельчаков, но еще труднее без тонких мыслителей. Ценность фильма «Чапаев» не в эффектно сделанной сцене психической атаки. Это здорово! Здорово и то, как Фурманов перевоспитывает, обращает в ленинскую веру строптивого начдива. Но особенно здорово то, что сказано всего лишь тремя словами: «Чапай думать будет!» Без думающих Чапаевых не было бы у нас Красной Армии и не было бы ее побед. Думать, мыслить учил наших полководцев Ленин, учил этому и его ближайший соратник Фрунзе.

Ленинская школа помогала советским полководцам разбираться не только в голых цифрах, но и в чувствах солдат, число которых ежедневно и дотошно подытоживалось в штабных реляциях и разведывательных сводках. Эта школа не только учила, но и требовала дерзать даже с десятью шансами против ста, но при обязательном учете всех возможных ходов и контрходов противника…

Готовясь к рефератам в гимназическом кружке красноречия, Виталий наседал на классику древнего Рима. Свободно цитировал Овидия, Горация, Цицерона. Не забывал он наставлений древних мыслителей и когда руководил боевыми действиями червонных казаков. Ссылаясь на Каталину, он внушал своим командирам, что никакое убежище и никакой друг не защитят того, кто не обрел себе защиты в собственном оружии, и что в случае значительного перевеса в силах врага надо оставить ему победу, насквозь пропитанную кровью и слезами…

Примаков! Червонные казаки! Червонные казаки, которых народ любовно называл «червонцы». Счастье, что эту грозную, способную в порыве священного гнева сокрушить все на своем пути динамическую массу вели широко просвещенные большевики. Эта революционная и в то же время крепко эрудированная молодежь сдерживала обнаженные чувства и вырвавшиеся на волю необузданные инстинкты. Ей помогали пусть и небольшой пока опыт, рассудок, помогало детство, проведенное в тесном общении с горемыками многочисленных Выхвостовых, помогал почерпнутый из книг багаж.

Необузданные инстинкты были побеждены и потому, что, как отметил Ленин, рассудок крестьянина победил его предрассудок.

Гуманизм Толстого и Шевченко, призывы к добру Горького и Коцюбинского, коими жили Примаков и его ближайшие соратники, сделали свое доброе дело. Молодые вожаки червонного казачества взвешивали не только то, что свершил враг, но и то, что было причиной свершения. Это и сохранило много человеческих жизней, сберегло народную кровь. И оно же делало чудеса – вчерашние враги отходили вовсе от борьбы, другие поворачивали оружие против лжепророков, против курносых Мефистофелей, против вчерашних кумиров, против Петлюры, метко окрещенного его соратником Винниченко – «мелкобуржуазный клоун с гетманскими амбициями».

Во время Стрыйского рейда, в глубоком тылу у пилсудчиков, перед самым ударом на Стрый, на его окраинах по приказу Примакова был расстрелян один из самых боевых сотников. Может, в нашем командире вновь проснулся давно уж дремавший в нем Печенег? В тесном кругу он потом жалел Мозгового, но… он не мог поступить иначе. Замученное шляхтой население Галичины встречало червонных казаков как избавителей, как родных братьев, с хлебом-солью, с цветами. А тут среди бела дня насилуют девушку-сироту. Как человек Примаков жалел расстрелянного, но как командир… Даже не посчитался он с просьбами местных жителей, заступившихся за бесшабашного сотника.

Вожак червонных казаков старался избегать лишних жертв. Но если это вызывалось необходимостью… Он говорил: «Самый мягкий начальник обязан в известные минуты стать кремнем…» Война – это деяние, в котором не только лишь тяжким трудом, потом и кровью, но и смертью отстаивается жизнь. Ради этой жизни он не щадил и самого себя… И в этом была его сила. Как и сила многих советских полководцев, умевших не только направлять, но и вести людей в бой. Примаков высоко ценил меч. Меч, отстаивавший честь и волю народа. Но смотрел он на вещи шире. Не раз он говорил о том, что нам необходимо крепкое боевое братство, чтобы через него прийти к братству трудовому. Не война, не разрушение, не кровь, а труд, покорение природы, совершенствование жизни являются естественным состоянием социалистического общества.

Был Примаков против пролития лишней крови. Человеческую кровь надо щадить. В бою – свою, после боя – вражью. Есть незыблемые солдатские законы для всех веков и народов. Кто их нарушает, тот перестает быть солдатом и становится жалким шакалом.

И не все средства для достижения цели хороши. Особенно те, которые не считаются с излишними человеческими жертвами.

И в то же время Примаков – это не чувствительный дяденька, приверженец абстрактного добра. Воинствующий гуманист, он понимал, что для сбережения народной крови дозволено пустить кровь его заклятых врагов. И в то же время такой гуманист, который сплошь и рядом покорял петлюровские войска не только силой железа, но и силой ленинского слова.

Примаков – этот звучный «колокол громкого боя» – был вожаком масс, талантливым полководцем и незаурядным беллетристом. Об этом свидетельствуют его книги. Книги, в свое время тепло встреченные советским читателем.

Иные военачальники и полководцы пишут мемуары, дожив до глубокой старости. Многое небывшее становится бывшим и наоборот. Тут ничего не поделаешь. Память не алмаз, она с годами крошится. Примаков писал о бывшем сам, да еще по свежим следам. Недаром в одной беседе он сказал пророчески:

– Не спорю. О нашем времени напишут блестящие повести и романы, фундаментальные классические тома. И верно то – если читатель захочет попасть в мир прекрасного, он потянется к классике. А если пожелает узнать правду тех дней, он будет искать мои книжонки. В тех томах будет сказано, как оно м о г л о б ы т ь.

И пусть о нашей борьбе пишут все ее участники. Воин – защитник и истинный слуга народа – вершит историю штыком. Ученый воссоздает ее пером. А особенно ценны страницы истории, написанные рукой, которая хранит в себе жар ружейных стволов.

Хороши скрипки, настраивающие души на возвышенный лад. Чудесны грозовые разряды басового регистра фортепиано, вселяющие тревогу в сердца людей. Но славны и мощные раскаты гулкого турецкого барабана, зовущего массы на священный бой…

Записки Примакова «На Украине» очень ярко рисуют грандиозные события грозных лет гражданской войны.

8. Славное боевое гнездо

В 1962 году в Ленинградском доме офицеров встретились ветераны червонного казачества. Участник этой встречи командующий войсками округа Михаил Ильич Казаков сказал: «Я никогда не забуду, из какого гнезда я вылетел!»

Нужно глубоко уважать и крепко ценить ту боевую семью, которая тебя воспитала и закалила, чтобы на протяжении десятков лет хранить к ней сыновнюю любовь и теплое солдатское чувство.

А спустя три года генерал армии Казаков, начальник штаба войск Варшавского пакта, выпустил книгу «Над картами былых сражений». В ней он много теплых страниц посвятил червонному казачеству. Его питомцы умножили боевую славу старших товарищей. Не один только генерал армии Казаков… Маршалы Рыбалко, Худяков, Пересыпкин. Многие полководцы Великой Отечественной войны – генералы Горбатов, Жмаченко, Журавлев, Карпезо, Казачек, Манагаров, Мельник, Сланов, Гусев. В рядах 1-го конного корпуса червонного казачества рос и закалялся борец за Испанию «генерал Вальтер» – народный герой Польши Кароль Свирчевский.

Чья же это была идея – создать крепкое войско червонного казачества, этой «боевой голоты всея Украины», которая грудью встала против кулацких куреней петлюровского «вільного козацтва» – злейшего врага молодой Советской Украинской Республики?

Идея эта принадлежит мужественным большевикам Украины. И поручили они ее осуществить члену партии с 1914 года Виталию Марковичу Примакову.

А опыт, практика, знания? Тяжкие годы первой мировой войны Примаков провел в тюрьмах и ссылке. Как и для всякого революционера, годы заключения стали для восприимчивого ко всему новому юного революционера годами напряженной учебы. Когда грянули первые раскаты февральской грозы, он уже хорошо усвоил самую мудрую науку – науку завоевания человеческих сердец.

«Нас заключили в Черниговский тюремный замок и передали дело военному прокурору. Четыре месяца мы сидели в одиночном заключении. Я много читал и занимался. Этому сидению я обязан основательным знанием истории, которую изучал с большой любовью»

(из автобиографии Примакова).

Но до тюрьмы были еще подпольные революционные кружки, встречи с питерскими студентами-большевиками, приезжавшими на лето в родной Чернигов, редактирование листовок и воззваний к солдатам.

«Я с 1913 года считал себя с.-д. – большевиком. Небольшая наша группа не поддалась шовинистическому угару, охватившему учащихся. В ноябре 1914 года нам стали известны тезисы В. И. Ленина о войне. Все мы были горячими сторонниками Ленина. Мы начали выпускать революционные воззвания к солдатам и распространяли их среди войск черниговского гарнизона»

(из автобиографии Примакова).

«Пахаря узнают по его первой борозде» – это слова Примакова. Добавим: революционера узнают по его первой стычке с врагом. В 1915 году в Киеве судили большую группу черниговцев-подпольщиков. Царские судьи, добиваясь легкой победы, через мать Примакова – Варвару Николаевну, обещали ему всевозможные поблажки за публичное отречение от революционных идей. Виталий, к радости его матери и всех друзей, с гневом ответил царским холуям: «Да, мы распространяли листовки. Но не считаем себя виновными. Мы это ставим себе в честь и заслугу перед народом!»

Примаков, войдя в состав Киевского городского комитета партии, стал активным пропагандистом большевистских идей. Он много писал в «Голосе социал-демократа». Мечтал стать журналистом. Очевидно, сказалось многолетнее и прочное влияние Михаила Коцюбинского.

Долг гражданина свободной страны влечет Виталия к деятельности, долг партийца зовет к борьбе. Он тянется к перу, не подозревая того, что истинным его призванием явится казачий клинок. После гражданской войны Примаков напишет много статей и очерков, выпустит книги о пережитом. И все же в историю своего народа он войдет не как писатель, а как талантливый самородок – полководец.

В бурное лето 1917 года, прошедшее в острых столкновениях с меньшевиками, эсерами, анархистами, юному большевику весьма пригодились занятия в ученическом кружке красноречия. Пригодился и подготовленный им еще в 1911 году реферат «Речи Цицерона в защиту Республики».

В книге «Год борьбы» Евгения Бош, вспоминая те схватки с меньшевиками, пишет, что выступления Примакова производили впечатление разорвавшейся бомбы.

А Евгения Богдановна хорошо знала Примакова, встречалась с ним в большевистском подполье. Вместе с другими членами Советского правительства Украины она подписала постановление о создании червонного казачества. В 1918 году она редактировала газету червонных казаков «К оружию!», командовала отрядом Красной гвардии, подчиняясь Примакову. Первый полк червонных казаков носил имя этой выдающейся большевички.

Бош отмечает в своей книге, что по силе сокрушающей логики, убедительности доводов, едкой иронии речи пылкого Примакова считались шедевром ораторского искусства. Вот почему, когда во всей широте встал вопрос о завоевании солдатских масс, партия послала хороша зарекомендовавшего себя пропагандиста рядовым в 13-й запасный полк.

Многие и сейчас помнят острые поединки между речистыми добродиями-самостийниками из Центральной рады и рассудительным ленинцем Примаковым. Радовцы соблазняли солдат нарядными жупанами, бульбовскими шароварами, пестрыми шлыками гайдамацких папах и жирным казацким приварком. Примаков же рассказывал им о санкюлотах, голодных и разутых тружениках Франции, которые колотили сытых и хорошо вооруженных буржуа. Он говорил о Степане Разине, Устине Кармалюке. Призывая солдат под знамя Ленина, он им откровенно рисовал все лишения и трудности, которые ждали их на первых порах.

И солдатская масса, отвернувшись от опереточных жупанов Петлюры, проголосовала за ленинский путь. 13-й полк избрал солдата Примакова делегатом на II съезд Советов.

Посвятив себя целиком борьбе за народное счастье, делу партии, Примаков – делегат II съезда Советов, получает в те дни и настоящий боевой опыт. Участвует в штурме Зимнего дворца, а затем в боях на Пулковских высотах, во главе отряда речкинских паровозников, дает отпор одной из белоказачьих колонн генерала Краснова.

Яков Михайлович Свердлов после победы Октябрьской революции направляет Юрия Коцюбинского, Виталия Примакова в Харьков. Здесь предстоит жестокая борьба. В гарнизоне имеются части, поддерживающие Центральную раду.

Большевики хорошо знали высказывание Энгельса о том, что наступят времена, когда «войско монарха превращается в народное войско». Выполняя задание партии, Примаков и писатель Иван Кулик, опираясь на сознательную часть солдат, поднимают восстание во 2-м запасном петлюровском полку. Из бывших бойцов Центральной рады и харьковских рабочих Примаков создает боевой отряд, впоследствии выросший в Первый конный корпус червонного казачества.

Удостоверение В. М. Примакова, атамана 1-го полка червонного казачества Украины.

«В апреле 1917 года я вернулся в Чернигов. Жил дома на хуторе до июня, после чего переехал в Киев и занимался партийной работой, участвуя в работе Киевского комитета большевиков в качестве его члена и в издании газеты „Голос социал-демократа“.

…В октябре я прибыл на II Всероссийский съезд Советов, принял участие в работе съезда, в боях на Пулковом поле под Гатчиной.

Съездом Советов я был избран во Всероссийский ЦИК…

В Харьков прибыл в декабре 1917 года. По распоряжению украинского правительства я разоружил в Харькове 2-й украинский запасный полк петлюровской ориентации, которым командовал атаман Волох. И вместо него в противовес „Вільному козацтву“ организовал „полк червонного казачества Украины“»

(из автобиографии Примакова).

В своей работе по созданию боевых сотен, полков и бригад червонного казачества Примаков опирался на крепкую большевистскую организацию. Ее монолитное ядро составляли коммунисты-черниговцы: Евгений Петровский, Семен Туровский, Михаил Зюка, Евгений Журавлев, Александр Кушаков, Александр Зубок, Данило Самусь, Александр Смоляров, Савва Иванина, Роман Турин, Федор Святогор.

Обращаясь к своим товарищам, Примаков говорил: «Пахаря узнают по его первой борозде, воина – по первому бою. Репутация полка создается в начальном решительном столкновении. Нелегко завоевать добрую славу в первом бою, а еще труднее – после первого поражения. Я верю в успех, верю в боевую отвагу наших товарищей. Верю – червонное казачество будет тяжким молотом по отношению к кулацким куреням Центральной рады и неодолимым магнитом для одураченных Петлюрой тружеников».

Первое боевое крещение червонные казаки получили 6 января 1918 года под Полтавой. Вместе с харьковскими красногвардейцами и полтавскими рабочими-железнодорожниками они разбили гайдамацкие отряды «вольного казачества».

Много замаскировавшихся петлюровцев оставалось в городе, и на его улицах не сразу установился должный порядок. С юных лет помня, с каким уважением произносилось в доме Коцюбинских имя Короленко, Виталий сразу же после освобождения Полтавы выделил специальный пост для охраны дома писателя.

Из Полтавы третий примаковский курень (батальон) двигается на Кременчуг. Второй курень остается в городе для несения гарнизонной службы. Первый, сев на захваченных гайдамацких коней, получил задачу идти вместе с другими отрядами Муравьева на Киев.

Крупные силы «вольного казачества» были разбиты под Кругами, но в Киеве жовтоблакитники прочно оседлали днепровские переправы.

«Мать русских городов» – свою столицу и главный политический опорный пункт самостийники отстаивали лучшими боевыми единицами. Сюда входили гайдамацкий кош Слободской Украины, казачий имени Богдана Хмельницкого полк во главе с сотником Путником Требенюком, Запорожский отряд полковника Загродского, ныне гражданина США, полк имени Дорошенка, конный полк Петрова, курень атамана Болбачана, шестнадцать куреней «вольного казачества», созданных в Киеве инженером Михаилом Ковенко. Резиденцию Центральной рады по Владимирской улице прикрывала сотня галицийских сечевых стрельцов сотника Чмолы.

В те дни, сломив на глазах Петлюры героическое сопротивление арсенальцев, больше всех проявил себя атаман «запорожцев» Волох. Это он возглавлял в Харькове второй украинский полк, один из батальонов которого вместе с харьковскими, рабочими послужил костяком первому полку червонных казаков. А потом… это он, атаман Волох, изверившись в петлюровщине, осенью 1919 года привел своих «запорожцев» под советские знамена…

Несколько попыток форсировать Днепр, предпринятых командующим Киевской группой советских войск Муравьевым, не дали результата. Вскоре вместо Муравьева главкомом был назначен Юрий Коцюбинский. Вот тогда Примаков предложил смелый по дерзости план действий, давший блестящие результаты.

Ночью Примаков повел отряд конников в тыл гайдамакам. Днепр не совсем еще застыл, и несколько кавалеристов с лошадьми пошли под лед. Выбрался отряд на берег у Пуща-Водицы. Отсюда червонные казаки двинулись на Куреневку и Подол, где к ним присоединились отступившие из города рабочие-красногвардейцы. С рассветом Примаков нагрянул на тылы гайдамаков, оборонявших переправы через Днепр. А удар красногвардейцев со стороны Дарницы довершил разгром жовтоблакитников, бежавших вместе с Центральной радой из Киева.

В украинской толще червонноказачьих полков можно было встретить бойцов всех народов нашей страны, включая и курдов. Сохранилась с тех времен и одна басенка. Ведет Примаков свое войско мимо Богдана. А бронзовый всадник говорит: «Виталий, что за чудеса? У моих казаков были лбы чубатые, а у твоих носы горбатые?» Вожак червонных казаков, бросив веселый взгляд на курдов, отвечает с задором: «Пан гетьман! Вот эти носы горбатые только что захватили аэродром на Сырце, а тут, в другом конце Владимирской, мои лбы чубатые добивают Центральную раду…»

Главком Юрий Коцюбинский, докладывая тогда Советскому правительству Украины о ходе боев за столицу, сообщал, что идет штурм Печерска и что отряды червонного казачества действуют великолепно, не отставая от более старых боевых товарищей.

Лишь тот труженик пера может рассчитывать на большой успех у читателя и прочно входит в литературу, кто сумел путем долгих поисков или же в силу дарованного ему таланта выработать свой, не похожий на другие, почерк. Лишь тот полководец может рассчитывать на успех и всеобщее признание, кто, избегая шаблонов, поражает врага оригинальностью и дерзостью своих решений, кто, впитав в себя колоссальный опыт истории, вносит в него и свое искусство, отличающееся от искусства других своим особым, ярким почерком.

Дерзкие рейды по тылам врага и определили боевой почерк крупного кавалерийского начальника Виталия Примакова. Удар, нанесенный гайдамакам в Киеве с тыла, – лучшее свидетельство этого особого почерка Примакова.

Необычная операция молодого красного конника произвела сильное впечатление и на его врагов. Спустя семнадцать лет, в 1935 году, участник тех боев галичанин-петлюровец Зенон Стефанив напишет, что червонные казаки Примакова, переправившись через Днепр, оказали помощь большевистским повстанцам на Подоле.

Бои и организационные хлопоты отнимают много времени у молодого конника. Он знает, чего от него требует партия. Он изучает рейды американской кавалерии во время гражданской войны Севера против Юга, увлекается описаниями походов Богдана Хмельницкого, партизанских налетов Платова, Дениса Давыдова, изматывавших наполеоновские войска…

Весной 1918 года, в тяжкие дни Бреста, украинские националисты, растоптав узы дружбы русских и украинских тружеников, продались немецкому кайзеру Вильгельму. Полчища хорошо организованных, но изголодавшихся австро-германцев – полмиллиона солдат, мечтая о богатых запасах хлеба, сала, сахара, обещанных им Центральной радой, ринулись на восток. Так началась кровавая интервенция германского империализма на Украине. Молодые, неокрепшие еще советские полки, отстаивая каждую пядь земли, отступали, оставляли наглым захватчикам родные просторы, «насквозь пропитанные своей и вражеской кровью».

И тогда с новой силой вспыхнула на юге молодой Советской республики гражданская война, развязанная в конце 1917 года Центральной радой.

Трудовая Украина, уступая неравной силе, не сдавалась без боя. Она отчаянно сопротивлялась, создавая в пылу сражений и огне боев свои вооруженные силы, выдвигая из низов боевых вожаков. В те дни народ узнал имена Юрия Коцюбинского, Крапивянского, Якира, Дубового, Пархоменко, Киквидзе, Азипа.

Тогда трудящиеся Украины совместно с революционно настроенными полками старых фронтов – Юго-Западного и румынского, делали невероятные усилия, чтоб создать заслон на пути интервентов. Наспех сколоченные пять небольших армий сдерживали натиск австро-германских полчищ и их союзников – войск Центральной рады на фронте от Гомеля до Черного моря.

В боях на центральном направлении того фронта особо проявило себя червонное казачество – первая регулярная часть будущей Красной Армии Советской Украины.

Юный Примаков, чрезвычайный комиссар Киева по борьбе с контрреволюцией, под натиском немецких оккупантов, которым путь к Киеву прокладывали недобитые гайдамаки Петлюры и Винниченко, отходил со своим небольшим отрядом к Бахмачу. Здесь вместе с боевыми силами Киквидзе и Евгении Бош, возглавив оборону Бахмачского узла, Примаков несколько дней сдерживал натиск немецких колонн, обеспечив тем эвакуацию беженцев и ценных грузов.

Затем шли бои под Харьковом, в Донбассе, на Дону, бои с петлюровцами, немцами, белоказаками. Дни тяжких испытаний кое-кому оказались не под силу. Немало отрядов распалось, многие пали духом. Но червонные казаки, сцементированные боевым ядром коммунистов, закалялись с каждым днем, с каждым боем, вырастая в грозную силу, на которую могло опереться эвакуировавшееся в Таганрог первое Советское правительство Украины.

Недаром спустя много лет Главнокомандующий Украины Антонов-Овсеенко, приветствуя червонных казаков с их юбилеем, напишет: «Тяжка, неравна была борьба наших красных отрядов с немецкими корпусами. Вы честно, доблестно держались в этой борьбе, товарищи червонные казаки! Вы продолжали эту борьбу и тогда, когда многие в унынии сложили оружие…»

Путь червонных казаков – это путь тяжелой борьбы и славных побед. Конники Примакова, не всегда сытые, не всегда обутые, но неизменно преисполненные большевистского боевого порыва, сплошь и рядом добивались своего. Почему? Чувство уныния и им было чуждо. Множество дерзких рейдов, ликвидируя штабы, войска, транспорты, связь в тылах петлюровцев, деникинцев, белополяков, совершат на протяжении всей гражданской войны червонные казаки под блестящим руководством своего выдающегося вожака Виталия Примакова – практика и теоретика конных рейдов.

Армейский поэт Николай Кудрявцев в газете «Красная Армия» так воспевал подвиги червонных казаков:

 
Лавам нет преграды.
Гнется злобный враг,
В бой ведет бригады
Удалой Примак.
 
 
В свисте звонкой стали
Мчались на врагов.
Пиками писали
Летопись веков…