Текст книги "Когнитивно-поведенческая терапия. Практическое пособие для специалистов"

Для изменения промежуточных убеждений (правил, условных предположений и отношений), в когнитивно-поведенческой психотерапии используются следующие методы:

– когнитивная реструктуризация посредством сократовского диалога;

– когнитивная реструктуризация посредством когнитивного континуума;

– проведение поведенческих экспериментов (выполнение противоречащих условному предположению действий);

– использование поведенческой техники «действуй как будто»;

– проведение опросов близких людей с целью выяснения наличия у них такого же условного предположения;

– наблюдение за другими людьми с целью прояснения применимости условного предположения к ним;

– проведение рационально-эмоциональных ролевых игр;

– самораскрытие терапевта;

– изучение происхождения правил, условных предположений и отношений (начиная с детства)7070
  Для модификации иррациональных верований промежуточного уровня (правил, условных предположений и отношений) терапевт может использовать дневник диспута ЭВУ-УРЭ с аргументами, дневник оценки выгод и издержек, технику рационального воображения, форму эмоционального диспута, дневник поведенческих экспериментов УЭРУ и прочие техники, представленные в книге «Система здорового мышления. Сам себе психотерапевт» (П. А. Федоренко, И. С. Качай. – Издательские решения, 2021. – 436 с.), а также в книге «Как изменить мышление, принять себя и стать счастливым. Когнитивно-поведенческая терапия» (П. А. Федоренко, И. С. Качай. – М.: Издательство АСТ, 2021. – 336 с.).


[Закрыть].

Когда работа с клиентом останавливается на уровне изменения автоматических мыслей, он зачастую остаётся в неведении относительно источника этих мыслей – промежуточных убеждений (правил, условных предположений и отношений). Важно понимать, что у любого человека есть множество таких верований, которые он мог усвоить в прошлом и которые поддерживаются в настоящем, но которые точно могут быть модифицированы и заменены на более реалистичные, рациональные и полезные правила, условные предположения и отношения. Действительно, изменение иррациональных верований промежуточного уровня и уменьшение степени доверия к ним позволит клиенту воспринимать доселе являвшиеся триггерными ситуации более адаптивно. Такой эффект, как уже отмечалось, достигается за счёт «расшатывания» фундамента автоматических мыслей – иррациональных верований промежуточного уровня (дисфункциональных правил, условных предположений и отношений).

ЧАСТЬ VI. КОМПЕНСАТОРНЫЕ
СТРАТЕГИИ

ГЛАВА 33. ПРИРОДА КОМПЕНСАТОРНЫХ СТРАТЕГИЙ

Компенсаторные стратегии – обычные стратегии поведения, применяемые человеком для совладания со стрессовыми ситуациями и решения различных жизненных проблем. Компенсаторные стратегии могут быть продуктивными, но у людей с эмоциональными расстройствами копинг-стратегии нередко становятся дисфункциональными, поскольку применяются слишком часто и препятствуют эффективному достижению целей. Дисфункциональные компенсаторные стратегии – это непродуктивные привычки и паттерны поведения, которые вытекают из промежуточных убеждений (условных предположений) и применяются для совладания с негативными глубинными убеждениями, особенно когда человек попадает в триггерные ситуации, непосредственно угрожающие его глубинным убеждениям и активирующие их. Дисфункциональные компенсаторные стратегии часто используются людьми машинально и, как правило, ведут лишь к краткосрочному эффекту, но в долгосрочной перспективе мешают получению желаемого, хотя человек может верить в спасительную и защитную функцию этих поведенческих стратегий. Как и промежуточные убеждения, компенсаторные стратегии представляют собой «кривые» и неэффективные способы совладания с дисфункциональными глубинными убеждениями, хотя в более ранний период жизни эти стратегии могли срабатывать и даже являться функциональными. Например, если человек в детстве часто подвергался физическому насилию со стороны группы сверстников, то избегание этих людей могло быть вполне полезной копинг-стратегией. Однако если человек во взрослой жизни продолжает придерживаться стратегии избегания людей при отсутствии в его окружении опасных лиц, это уже выходит за рамки адаптивного поведения. Примеры поведенческой компенсации глубинных убеждений за счёт компенсаторных стратегий представлены ниже (рис. 43).

Рис. 43. Примеры компенсации глубинных убеждений

Дисфункциональные компенсаторные стратегии позволяют человеку не сталкиваться с его глубинными убеждениями в собственной никчёмности, непривлекательности и/или беспомощности. Например, женщина с глубинным убеждением непривлекательности, проявляющимся в часто возникающей автоматической мысли «Меня невозможно любить», может использовать набор копинг-стратегий, чтобы не сталкиваться с непринятием со стороны окружающих, которое якобы докажет её непривлекательность. Так, она может избегать отношений, фокусироваться на признаках отвержения, стремиться быть «идеальной», искать заверений в любви у партнёра, застревать в не устраивающих её отношениях и даже вступать в заведомо безнадёжные отношения. Дисфункциональность постоянного обращения к неэффективным компенсаторным стратегиям также состоит в том, что эти копинг-стратегии не позволяют человеку осознавать и разрушать корень его страданий – болезненные глубинные убеждения. Действительно, как пишет С. Холлон, клиенты воспринимают эти копинг-стратегии как «защиту от неизбежных последствий, с которыми, согласно их глубинным убеждениям и [условным] предположениям, они должны столкнуться. Однако на самом деле эти компенсаторные стратегии мешают клиенту прийти к выводу, что глубинные убеждения не так верны, как ему кажется».

А покуда дисфункциональные глубинные убеждения будут сохраняться, они будут продолжать активироваться при наступлении триггерных событий, и человек будет вынужден и дальше прибегать к дисфункциональным компенсаторным стратегиям и тем самым «прокачивать» их. Как пишет Р. Лихи, глубинные убеждения «редко подвергаются проверке, поскольку механизмы избегания и компенсации мешают… изучению [их] правильности». Действительно, в силу того, что человек избегает ситуаций, способных активировать его глубинные убеждения, или прибегает к гиперкомпенсации во избежание столкновения с этими ядерными верованиями, он может бояться того, что отказ от этих копинг-стратегий приведёт к открытому столкновению с его глубинными уязвимостями, иными словами, обнажит его «истинную» «никчёмность», «непривлекательность» или «беспомощность». Как отмечает Д. В. Ковпак, «компенсаторные стратегии опасны тем, что дают временное облегчение и кажутся выгодными, но на самом деле уводят человека от более важного и „стирают“ понимание того, что происходит». Более того, как пишет А. Арнтц, неадаптивные компенсаторные стратегии «определяют, в какие ситуации будут попадать клиенты; как они будут управлять ситуацией, а значит, как будут вести себя другие люди; или какую информацию они будут воспринимать».

Компенсаторные стратегии, которые зачастую вырабатываются человеком в раннем возрасте, до поры до времени могут быть более-менее адаптивными, однако по мере взросления человека и расширения спектра жизненных ситуаций утрачивают свои даже минимальные полезные свойства и становятся дисфункциональными, ограничивая жизнь человека и уже не защищая от влияния активирующихся глубинных убеждений. Помимо этого, как уже отмечалось, промежуточные убеждения и компенсаторные стратегии способствуют укреплению негативных глубинных убеждений, равно как и усилению ложной веры в необходимость постоянного использования этих когнитивных и поведенческих копингов с целью «защиты» от деструктивных глубинных убеждений. Например, дисфункциональная копинг-стратегия, состоящая в превентивной вербальной агрессии по отношению к другим людям и использующаяся для «защиты» от глубинных убеждений в собственной ранимости и агрессивности окружающих, никак не затрагивает эти дисфункциональные глубинные убеждения человека о себе и других, вследствие чего он остаётся убеждён в том, что он раним, а окружающие склонны к агрессии («Если бы я не начал кричать на начальника первым, то он накричал бы на меня первым, и я бы этого просто не вынес»). Механизм и пример когнитивной и поведенческой компенсации глубинных убеждений за счёт, соответственно, промежуточных убеждений и компенсаторных стратегий схематично представлены ниже (рис. 44; рис. 45).

Рис. 44. Механизм компенсации глубинных убеждений

Рис. 45. Пример механизма компенсации глубинных убеждений

Понимание связи между глубинными убеждениями, условными предположениями и компенсаторными стратегиями способствует осознанию причин тех или иных действий человека, которые, на первый взгляд, могут выглядеть странными и бессмысленными. В то же время изменение привычных неадаптивных поведенческих паттернов является важным шагом на пути улучшения качества жизни человека. При этом терапевту важно понимать, что, как пишет У. Бакс, «хотя разные клиенты при столкновении с проблемами или препятствиями используют разные стратегии, это не значит, что они всегда применяют одни и те же стратегии для того же типа проблем или препятствий». Это понимание позволит терапевту не навешивать на клиента «поведенческий ярлык», который может оказаться неверным, и тем самым избежать негативной реакции клиента.

Можно выделить три главные категории копинг-стратегий – гиперкомпенсация, избегание и капитуляция (которые можно условно соотнести с эволюционными защитными реакциями «сражайся», «беги» и «замри» и эмоциями агрессивного, тревожного и депрессивного спектра):

– гиперкомпенсация – дисфункциональная компенсаторная стратегия, проявляющаяся в избыточном поведении и чрезмерных усилиях, которые человек прикладывает для того, чтобы не сталкиваться со своими болезненными глубинными убеждениями;

– избегание – дисфункциональная компенсаторная стратегия, направленная на избегание триггерных ситуаций, которые являются угрозой для глубинных убеждений и которые могут активировать эти негативные представления человека о самом себе (других и мире);

– капитуляция – дисфункциональная компенсаторная стратегия, заключающаяся в полном отказе от каких-либо действий с целью не сталкиваться с негативной я-концепцией (ты– и мир-концепциями).

Как замечает Д. В. Ковпак, довольно часто за счёт дисфункциональных копинг-стратегий люди пытаются безуспешно удовлетворить ранее неудовлетворённые биологические, психологические и/или социальные потребности7171
  Природа и классификация потребностей будут подробно рассмотрены в главе 45.


[Закрыть] и как рыба о лёд бьются этими копинг-стратегиями, но так и не достигают желаемого самопринятия (преодоления «никчёмности»), принятия другими (преодоления «непривлекательности») и безопасности и контроля (преодоления «беспомощности»). Примеры проявления всех трёх вышеобозначенных категорий дисфункциональных копинг-стратегий наглядно отражены в нижеследующей схеме (рис. 46).

Рис. 46. Примеры проявления компенсаторных стратегий

Различные варианты поведенческих паттернов, иллюстрирующих триаду дисфункциональных компенсаторных стратегий, представлены в расположенной ниже таблице (таб. 33).

Таб. 33. Примеры категорий компенсаторных стратегий

ЧАСТЬ VII. ГЛУБИННЫЕ
УБЕЖДЕНИЯ

ГЛАВА 34. ПРИРОДА ГЛУБИННЫХ УБЕЖДЕНИЙ

Глубинные убеждения – это фундаментальные, глобальные, абсолютистские, категоричные, чрезмерно обобщённые, глубоко укоренившиеся и крайне устойчивые представления и идеи человека о самом себе, других людях и мире в целом, лежащие в центре системы убеждений человека и представляющие собой, по выражению Д. В. Ковпака, «матрицу личностных смыслов человека». Глубинные убеждения человека о себе, других людях и мире формируются и развиваются в детстве, юности и подростковом возрасте в процессе познания себя, других и мира и возникают в результате осмысления опыта взаимодействия со значимыми Другими7272
  Под углом зрения французской философии диалогизма и персонализма, жизнь человека раскрывается как диалог между Я и Ты, как со-бытие (совместное бытие) человека с Другими.


[Закрыть]. Формирующиеся, как правило, в ранний период жизни человека, глубинные убеждения обуславливают текущие способы восприятия человеком себя, других людей и мира и влияют на его процессы мышления, внимания и памяти, а также выбор стратегий поведения в настоящем моменте времени. Иными словами, выработанные в прошлом глубинные убеждения продолжают оказывать влияние на текущее восприятие человеком тех или иных ситуаций, поскольку являются неосознаваемым фундаментом возникающих в конкретных ситуациях автоматических мыслей и сопутствующих эмоциональных, телесных и поведенческих реакций.

В силу того что глубинные убеждения формируются в нежном сенситивном возрасте, когда ребёнок не может критически отнестись к явным или имплицитным посланиям значимых Других, он может принимать любые их высказывания или действия за чистую монету, независимо от того, являются ли они правильными и корректными («Трава зелёная», «Я тебя люблю») или же неверными и некорректными («Ты плохой», «Все люди злые»). Как пишет А. Фримен, если человек ещё в детском возрасте от значимых лиц «узнал» о том, что «ему не хватает ума („Ты глуп“), социальных навыков („Разве ты не знаешь, как здороваться с людьми?“), то может впитать в себя эти правила как часть более общих правил или, проще говоря, негативных самоутверждений». Глубинные убеждения как центр мировоззренческой системы человека позволяют ему с самого детства ориентироваться в сложном и многообразном мире, а поэтому даже в более зрелом возрасте он может не сомневаться в их истинности и полезности, тем более что некоторые из них могли отчасти верно отражать действительность и помогать ему в детстве. В частности, как отмечает Ли Дэвид, «эти убеждения могут помочь ребёнку справиться с ситуацией, вместо того чтобы подвергаться дальнейшему насилию или отвержению со стороны родителей», в связи с чем, например, «вера в то, что взрослые „хорошие“, даже если это влечёт за собой восприятие себя как „плохого“, может повысить чувство безопасности у детей».

Тем не менее, глубинные убеждения – всего лишь идеи, которые не являются истиной: даже если в детстве человек в ряде ситуаций сделал вывод о своей слабости или плохости, сегодня его представления о себе (других и мире) могут быть тем более неактуальными. Однако глубинные убеждения настолько фундаментальны, что даже взрослый человек может относиться к ним как к истине, не видеть разницы между этими представлениями и реальностью и продолжать думать и вести себя так, будто эти убеждения действительно правдивы при любых условиях и во всех ситуациях (например, человек может продолжать верить в то, что он беспомощный, несмотря на большой опыт принятия самостоятельных решений). С точки зрения Р. Лихи, устойчивость и фундаментальность глубинных убеждений может объясняться тем, что их возникновение «может быть связано с эмоционально важными событиями, произошедшими в раннем возрасте, до начала использования языковых и когнитивных навыков, позволяющих обрабатывать информацию на более высоком уровне».

Дисфункциональные глубинные убеждения довольно часто образуются вследствие травматических событий (и их интерпретаций), пережитых в детском, юношеском, подростковом или даже более зрелом возрасте. А. Арнтц выделяет три основных способа формирования глубинных убеждений в раннем периоде жизни – непосредственный опыт (например, постоянные наказания родителями ребёнка за проявление эмоций), моделирование (подражание ребёнка наблюдаемому поведению значимых лиц), а также вербальная информация (скажем, послания значимых лиц, касающиеся «никчёмности» или «непривлекательности» ребёнка, или определённые «поучительные» нарративы, «разумные» предупреждения и «полезные» инструкции). Об этом очень ёмко высказался Р. Лихи: «Когда родители жестоко обращаются с ребёнком, он не перестаёт их любить, он перестаёт любить себя». Нередко случается так, что дисфункциональные глубинные убеждения, сформированные в результате осмысления раннего травматического опыта, подкрепляются происходящими в более зрелом возрасте стрессовыми событиями, которые, как кажется человеку, лишь подтверждают «правдивость» его глубинных представлений о себе, других и мире. Глубинные убеждения, образовавшиеся в более позднем возрасте, менее устойчивы и более осознаваемы, чем выработанные в детстве идеи человека о себе, других и мире. Так или иначе, получаемый в процессе жизни опыт (а главное, интерпретация этого опыта), ведёт к подкреплению или опровержению выработанных ранее глубинных убеждений. Однако сохраняющиеся дисфункциональные глубинные убеждения, являющиеся фундаментом промежуточных убеждений и автоматических мыслей, обуславливают предуготовленность человека неадаптивно реагировать на определённые события и по этой причине создают эмоциональные проблемы и оказывают негативное влияние на самочувствие и поведение человека в настоящем моменте времени.

Среди наиболее частых стрессовых и травматических событий, способствующих формированию дисфункциональных глубинных убеждений о себе, других людях и мире в целом, можно отметить следующие факторы:

– конфликтные отношения между родителями или членами семьи;

– развод родителей;

– смерть родных, близких или значимых людей;

– разлука и расставание с родными, близкими или значимыми людьми;

– жестокое обращение;

– психологическое, физическое или сексуальное насилие;

– тревожные и депрессивные состояния и иные психологические проблемы у родителей;

– негативные отношения с родителями, братом (сестрой), дедушкой (бабушкой) и т.д.;

– критика, обесценивание и отвержение со стороны родителей и значимых лиц;

– отсутствие или нехватка поддержки, любви и заботы со стороны родителей и значимых лиц;

– родительская гиперопека или воспитание в стиле «кумира семьи»;

– явные или скрытые послания значимых лиц, касающиеся «плохости», «никчёмности» или «непривлекательности»;

– болезненные сравнения с другими детьми или конкурентные отношения в семье;

– частая фокусировка внимания на значимости мнения и оценок других людей;

– культивирование важности отказа от своих и удовлетворения чужих потребностей;

– воспитание под гнётом жёстких и безальтернативных правил и требований;

– культивирование обязательности следования религиозным или социокультурным нормам;

– требования достижения успехов при отсутствии поощрений в случае их достижения;

– угрозы родителей уйти, умереть или убить себя при невыполнении их указаний;

– дискриминация, унижения, оскорбления и травля со стороны сверстников и учителей;

– серьёзные и опасные болезни, травмы или операции;

– экологические катастрофы, военные конфликты, несчастные случаи, частые переезды;

– тяжёлые экономические условия (бедность, нищета, бездомность) и др.

Таким образом, когда в раннем возрасте происходят травматические (в физическом или психологическом плане) события или формируются определённые дефициты, зачастую образуются дисфункциональные (неадаптивные, негативные) глубинные убеждения человека о себе, других и мире. С точки зрения Д. В. Ковпака, значимые события детства представляют собой своего рода протосхемы – «контуры всех правил и ожиданий на всех уровнях как диктат прошлого в виде усвоенных высказываний родителей и травматических событий, приведших к формированию ригидных убеждений». Но далеко не у всех людей, переживших травматический опыт в раннем возрасте, будут формироваться дисфункциональные глубинные убеждения, поскольку важную роль в их развитии играет интерпретация травматических событий, иными словами, смысл, которым человек наделяет эти события. Важно подчеркнуть, что глубинные убеждения – это лишь идеи и гипотезы, которые можно исследовать и проверять, а не фактическое отражение реальности, тем более что эти представления могли быть неверны даже в первый раз, когда они возникли. Однако какими бы дисфункциональными ни были глубинные убеждения, они позволяли человеку в прошлом справляться с трудностями, адаптироваться к ситуациям и в целом осмыслять реальность, хотя в текущий момент времени они могут вызывать страдания.

Как замечает Д. В. Ковпак, прояснение значимых событий детства, исследование травматического опыта и сбор анамнестических данных (anamnesis vitae и anamnesis morbi)7373
  Anamnesis vitae – история жизни; anamnesis morbi – история расстройства (болезни).


[Закрыть] в когнитивно-поведенческом подходе важны не как история, а для понимания того, как внешняя и внутренняя среды влияли на становление и развитие системы дисфункциональных убеждений человека. Действительно, значимые события раннего периода жизни и связанные с ними убеждения как отголоски прошлого могут воздействовать на текущее функционирование человека. Несмотря на то что когнитивно-поведенческая психотерапия основное внимание уделяет настоящему, прояснение значимых событий детства позволяет формировать гипотезы о причинах возникновения глубинных и промежуточных убеждений и наглядно осознавать, каким образом эти убеждения активировались в стрессовых для человека событиях. Помимо этого, когда человек осознаёт истоки развития своих неадаптивных глубинных представлений о себе, других и мире и понимает причину формирования правил, условных предположений и отношений (прикрывающих и обслуживающих глубинные убеждения), ему становится легче осознать тот факт, что глубинные убеждения не отражают действительное положение дел (несмотря на то что он практически в религиозном смысле верит в них), а также проще усомниться в истинности и полезности промежуточных убеждений.