Текст книги "Ген человечности"

Глава девятая

– Кого я вижу? – воскликнул Владимир Иванович и широко раскрыл руки, словно собираясь кинуться к ребятам с объятиями. – Вот уж не ожидал дорогих гостей! Но вы проходите, присаживайтесь. А почему только вдвоем? Ваш третий друг не захотел порадовать меня своим визитом?

– Поэтому мы и пришли к вам, – сказал Илья, отступая на шаг назад и уворачиваясь от любвеобильного Владимира Ивановича. – Четыре часа назад Том ушел на Гнилое болото и не вернулся.

– Как же вы отпустили его? – улыбка мгновенно исчезла с лица мужчины. – И каким образом он вообще узнал, где находится Гнилое болото? Ни один местный житель ни за какие деньги не согласился бы отвести его туда!

На этот раз Илье пришлось рассказывать обо всем, что стало им известно. Амана, похоже, совсем потеряла контроль над собой и непрерывно всхлипывала, сопровождая речь Ильи этим душераздирающим аккомпанементом.

– Нужно немедленно идти за ним, – вынес решение Влдадимир Иванович. – Немедленно! Вы останетесь в городе, а я соберу небольшую команду из нескоольких мужчин и…

– Нет, мы пойдем с вами, – возразил Илья. – Вернее, я. А Амана действительно должна остаться в безопасном месте.

– Ни за что! – последние слова вызвали в девушке такой протест, что она аж подпрыгнула на месте. – Ты с ума сошел! Ты хочешь бросить меня здесь одну?!

– Но, по всей видимости, этот поход небезопасен, – принялся увещевать подругу Илья. – Зачем тебе рисковать? Кто-то ведь должен доложить о случившемся Йордану Михайловичу.

В тот же момент Самохлеб понял, что допустил ошибку. Амана, не отрываясь, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Ты уже не собираешься возвращаться? – медленно произнесла она. – Ты допускаешь мысль, что тоже останешься на Гнилом болоте?

– Да нет же! – досадливо поморщился Илья. – Конечно, нет! Просто я неправильно выразился. Я всего лишь хотел сказать…

– Все, что ты хотел сказать, ты уже сказал, – прервала его девушка. – Я пойду с вами. И не возражай! Я не буду плакать, я буду держать себя в руках. А спортивная подготовка у меня не хуже, чем у некоторых. Да и приемами карате я владею неплохо.

Илья только вздохнул.

– Не думаю, что они тебе сильно помогут на Гнилом болоте. Мы даже не знаем, чего ожидать от этого проклятого места.

Но Самохлеб уже не очень усердствовал с аргументами. Амана приняла решение и теперь от него не отступится – он прекрасно знал ее упрямый характер. В глубине души Илья даже малодушно обрадовался: все же предстоящий поход страшил его, а вдвоем всегда веселей.

– Я готов, – объявил Владимир Иванович, – появляясь из соседней комнаты. Он уже успел переодеться. В легком спортивном комбинезоне, вышедшем из моды еще лет двадцать назад, мужчина тем не менее выглядел очень подтянутым и крепким. – Две минуты назад я связался по видефону с одним своим приятелем и он согласился пойти с нами. К сожалению, мы можем рассчитывать только на его помощь, больше я никого не застал дома.

– Ничего не поделаешь, – ответил Илья. – Надеюсь, у вас найдется все необходимое для того, чтобы отправиться в лес?

– Да, конечно, – Владимир Иванович раскрыл объемистую сумку, которую держал в руках. Там и в самом деле был настояший склад. – Вот куртка для леди, – мужчина протянул Амане серебристую ветровку, – фонарики для каждого, а еще… – мужчина с хитрым видом достал за ушки огромные резиновые сапоги, – у меня есть самое главное – обувь!

Амана опасливо глядела на чудовищных размеров кирзовые сапожищи, на ее лице попеременно сменяли друг друга непонимание, удивление, проблеск улыбки… Нечто подобное она видела только однажды, когда в музее проходила через зал с экспозицией «Быт середины ХХ столетия».

– Неужели там так грязно? – осторожно поинтересовалась девушка и жалобно поморщилась.

– Кажется, вас это смущает больше, чем привидения и встающие из могил мертвецы, – довольно язвительно заметил Владимир Иванович. – Да, очень грязно! И запах соответствующий. Все-таки болото, а не Черноморский пляж. Может быть, передумаете?

– Ну уж нет! Давайте сюда ваши сапоги, – решительно заявила Амана.

– Для вас у меня есть пара поменьше, – добродушно усмехнулся мужчина. – А эти мы отдадим молодому человеку.

В ветровке и сапогах Амана выглядела по крайней мере странно, Илья не смог не рассмеяться, когда увидел ее – немного растерянную, неуклюжую, смущенную в кирзовых сапогах-безразмерках и огромной, как плащ-палатка, куртке.

– Ты просто прелесть, – заметил Самохлеб.

– Повтори это еще раз – и я не знаю, что с тобой сделаю, – вспыхнула девушка. – Лучше на себя посмотри!

Илье пришлось согласиться, что сам он тоже был не в лучшем виде.

Выйдя из дома Владимира Ивановича, вся компания двинулась на окраину города. На темной улице на Илью и Аману снова надвинулась тоска. Но Владимир Иванович вел их вперед так уверенно, что мало-помалу ребята приободрились. Илья взял подругу за руку, и Амана крепко сжала его ладонь – так им обоим было спокойнее.

Когда они проходили мимо последнего дома, из тени неслышно шагнула вперед темная фигура.

– Ребята, познакомьтесь, это мой друг, Иван Владимирович, – представил незнакомца Селезнев. – Легко запомнить, не правда ли?

– Да уж, – согласился Илья, – нетрудно.

Честно говоря, внезапное появление мужчины слегка напугало Самохлеба, нервы у парня были натянуты до предела. Амана не произнесла ни звука, но, судя по тому, как она судорожно вцепилась в локоть Ильи, Иван Владимирович произвел на нее не меньшее впечатление.

Дальше они двигались в полном молчании. В глубину леса вела довольно узкая тропинка, поначалу ребята ощущали под ногами твердую поверхность асфальта, а по бокам время от времени попадались работающие фонари. Круги тусклого света не позволяли разглядеть что-либо кроме дорожки и людей, идущих по ней, темнота леса оставалась непроницаемой. Но вскоре Илье и Амане пришлось ощутить преимущества даже такого скудного освещения: тропинка оборвалась, а впереди царил непроглядный мрак.

– О, Боже мой, – охнула девушка.

– Да, здесь цивилизация отступает, – негромко сказал Владимир Иванович. – В этом лесу и днем бывает не слишком весело, а уж ночью…

– Не пугай детей, Володя, – отозвался его спутник. – У них и так зуб на зуб не попадает. Может, подождете нас здесь? – обратился Иван Владимирович к ребятам.

– Ну уж нет! – разом ответили Илья и Амана.

– Перестаньте разговаривать с нами, как с маленькими, – добавила девушка, – мы вполне подготовлены к разного рода внештатным ситуациям. Мы профессионалы.

Мужчины переглянулись, но шутить по поводу этой речи не стали.

– Итак, вы твердо решили посетить Гнилое болото? – серьезно спросил Владимир Иванович.

– Мы должны найти Тома, – тихо сказал Илья.

– Ну что ж, – произнес Селезнев, – в таком случае давайте обговорим некоторые правила. Первое, главный здесь – я. Мои указания выполняются сразу и без пререканий. Мы довольно сильно рискуем, отправляясь на Гнилое болото в такое время, поэтому ситуация диктует жесткие условия. Согласны?

– Да, – за двоих ответил Самохлеб. – А второе?

– Идти след в след, никуда не сворачивать, ни на что не реагировать, двигаться строго за мной и Иваном Владимировичем. Пообещайте мне это сейчас или вы останетесь здесь и будете ждать нашего возвращения.

Селезнев сейчас совсем не был похож на того простоватого дядьку, с которым они познакомились в поезде. Он был строг, собран и подтянут.

«Наверняка в молодости служил в армии» – решил Илья.

– Хорошо, вы правы, здесь действительно не место для экспериментов, – произнес парень. – Мы подчинимся вашим требованиям.

– Вот и прекрасно, – уже мягче сказал Владимир Иванович. – Идемте! Помните, строго за нами, здесь болото и оно опасно.

Они ступили в густой лес.

– И как только Том отважился сунуться сюда? – прошептала Амана. – Да еще и в одиночку!

Мужчины шли впереди, они не разговаривали, но их действия были совершенно четкими и слаженными. Казалось, что Селезнев и его спутник знают наизусть каждую кочку, каждый кустик в этих диких зарослях.

Лучи фонариков то и дело выхватывали из темноты то причудливо изогнутый ствол, то старый трухлявый пень, то склон глубокого оврага, наполненного водой. Сейчас Илья трижды пожалел о том, что оставил в номере гостиницы весь арсенал приборов и снаряжения. Под кроватью в его номере валялась такая замечательная штука, как прибор ночного видения – вещь, конечно, древняя, но незаменимая в подобных тяжелых условиях.

Илья вспомнил, как в прошлом году вся их группа отправилась в джунгли Амазонки на весенние каникулы. Веселенькое вышло приключение, ничего не скажешь, Амана тогда чуть не свалилась в воду, кишащую пираньями. Если бы рядом не оказался Том, еще неизвестно, чем бы это закончилось. Амана – наивная девушка – умудрилась рассказать об этом происшествии родителям, а потом еще удивлялась, почему ее больше не отпускали вместе с ребятами в походы.

Он так живо представил себе тот случай, что чуть не рассмеялся вслух. И тут же осекся: сейчас они в суровом диком лесу, и вряд ли здешнее болото намного лучше берегов Амазонки. И где сейчас Том? Где его искать? Они ведь даже не знают, каким путем он двигался в этих непроходимых топях!

Самохлеб вдруг почувствовал, как правая нога вместо того, чтобы упереться в пружинистую, но все же твердую почву, медленно и неуклонно проваливается в хлюпающую жижицу.

– А-а-а! Помогите! – парень сам не ожидал, что так испугается. – Скорее, я не могу ее вытащить!

– Что случилось? – Владимир Иванович вырос перед ним, как из-под земли.

– Я провалился!

– Держись! Где, где нога?

Илья чувствовал, что уже и вторая его конечность начинает проваливаться. Он никогда не представлял себе, что это так страшно. Тело у него было натренированное, гибкое, но несмотря на все усилия, с каждой минутой Самохлеб погружался в трясину глубже и глубже. Казалось, с каждым движением он только сильнее ввинчивался в липкую грязь.

Селезнев и Иван Владимирович вытащили его довольно быстро, но Илье эти минуты дорогого стоили. Как только он почувствовал, что стоит на твердой земле, мальчишка не выдержал и уселся на траву. Ноги его не держали.

– Да ерунда, – спокойно констатировал Владимир Иванович, – отделался легким испугом. Только сапоги испачкал.

– Ну если это легкий испуг, тогда я не знаю… – охнул Илья. Он никак не мог отдышаться и часто-часто хватал воздух ртом.

Мужчины рассмеялись.

– Ну а девочка? Ты небось тоже перетрусила? – обратился Селезнев к Амане.

Вместо ответа та только шмыгала носом. Девушке стоило больших усилий удержаться от рыданий.

– Ну будет, будет, – Владимир Иванович ласково потрепал Аману по спине. – Все ведь обошлось? Надо двигаться дальше, мы еще не прошли и половины пути.

И снова по сторонам замелькали ветки и острые сучья. Они цеплялись за одежду и старались побольнее царапнуть кожу. Илья теперь шел медленнее и осмотрительнее. Он старательно вглядывался в едва заметную тропинку, извивающуюся между деревьями. Коленки все еще подрагивали, а время от времени из груди у него вырывался судорожный вздох. Самохлеб боялся представить, что бы было, если б рядом не оказались Селезнев и Иван Владимирович. А ведь там, в Студеном озере, у него мелькала мысль самому отправиться на поиски Тома.

При воспоминании о друге парню сделалось и вовсе не по себе: а если и Том вот также провалился в топь, а помочь ему было некому?..

– Илья, – голос Аманы, шедшей следом, был испуганным. – Помоги мне, я потеряла фонарик.

– Ну здраствуйте, – проворчал Самохлеб, – только этого нам сейчас не хватало. Как потеряла?

– Я случайно выронила его, а он погас, – растерянно пожаловалась девушка. – Я теперь совсем ничего не вижу.

– Ну и растяпа же ты! – не удержался Илья от критики. – Тебе для чего руки даны? Чтобы крепче держать предметы. А ты?!

– А я все теряю. Он где-то здесь, справа, я видела, как он блеснул, когда покатился в траву.

– И зачем только я взял тебя с собой? Никакого толку, одно беспокойство!

– Я бы не сказала, что от тебя много пользы, – съязвила Амана. – Уж молчал бы.

– Смотри-ка, какая важная птица, и слова ей не скажи…

Илья почувствовал, что начинает злиться и замолчал: сейчас было не самое подходящее время для ссоры. Он угрюмо водил фонариком в разные стороны, но нигде не было даже намека на Аманину пропажу.

– Нету больше твоего фонарика, надо быть внимательнее. Наверное, закатился куда-нибудь или вовсе утонул. Ты же видишь, какое здесь топкое болото.

– Нет так нет, – покорно согласилась девочка. – Буду держаться поближе к тебе. Идем, а то нас потеряют.

Илья повернулся, но ни малейших признаков присутствия Владимира Ивановича и Ивана Владимировича не заметил. Его охватила тихая паника.

– Не может быть, – прошептал он вполголоса, – нет, это невозможно.

– Ты их видишь? – спросила Амана.

– Ну… вообще-то нет. Только ты не волнуйся, нужно покричать. Владимир Иванович! – Илья слегка повысил голос. – А-а-у-у! Вла-ди-мир И-ва-но-вич! – теперь он уже кричал по-настоящему. – Отзовитесь! Эй! Где вы?! А-у!

Он надрывался минут пять, пока голос не сел. Амана помогала ему. Но их проводники как сквозь землю провалились. Луч единственного фонарика, оставшийся у них, бешено метался в разные стороны, натыкаясь на стволы деревьев и тщетно пытаясь рассеять мрак.

Сомнений больше не было: они остались одни.

Глава десятая

– Ты знаешь, мне кажется, что лучше всего оставаться на месте и никуда не двигаться, – сквозь слезы сказала Амана. Как она ни старалась удержаться, проклятые соленые капли продолжали катиться из глаз. – Не могли же они нас бросить и уйти!

– А если Селезнев и Иван Владимирович сами нас потеряли?

– Тогда нам с тобой отсюда не выбраться.

Они замолчали. Илья чувствовал, как его зубы выбивают мелкую дробь. И хотя страха он не чувствовал и соображал как никогда ясно, унять этот мелкий стук было невозможно.

– Возьми себя в руки, – строго приказал он Амане ради того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Я стараюсь, – всхлипнула девушка. – А тебе не кажется, что Селезнев и его друг как-то слишком быстро исчезли. Только что были перед глазами и вдруг испарились. А ведь мы кричали. Неужели они ничего не слышали?

– Какой смысл этим людям заводить нас в чащу и бросать на произвол судьбы? По-моему, ты говоришь глупости, – возражая Амане и пытаясь ее тем самым успокоить, Илья вопреки себе самому перекочевал с позиции оппонента Владимира Ивановича, неприятно странного субъекта, на сторону его защиты.

– А по-моему, все это слишком странно, слишком.

– Который час? – прервал сомнения подруги Илья.

– Почти полночь, – отозвалась Амана.

– До рассвета еще далеко.

– Не то слово. До рассвета мы здесь околеем от холода. И это в лучшем случае.

– А что же в худшем?

– Надеюсь, дикие звери здесь давно вывелись, – вполголоса сказала Амана и непроизвольно вздрогнула. – Иначе нам несдобровать. Негостеприимные здесь места…

– Значит, нам нужно идти, – решил Самохлеб. – Иначе мы просто увязнем в этом болоте с головой. Здесь не самое лучшее место для того, чтобы провести ночь. Куда будем двигаться – вперед или назад?

– Лучше всего, конечно, вернуться. Впереди, похоже, нас не ожидает ничего хорошего. Ты же сам чуть не провалился, помнишь?

Наверное, в темноте Илья кивнул головой – кроме луча от фонарика Амана не видела ни зги. Пребывать в тишине и темноте этого леса становилось совсем невмоготу, казалось, в следующий момент должно произойти что-то страшное, непоправимое. И Амана взяла инициативу в свои руки.

– Идем! – решительно заявила она. Однако, определить где «назад», а где «вперед» было не так-то просто. Пока они крутились на одном месте в поисках упавшего фонаря, все ориентиры были потеряны напрочь. Земля под ногами одинаково похлюпывала, и не было никакой возможностии понять, идет ли дорога под уклон или поднимается в гору. Не долго думая, девушка шагнула в сторону зарослей низкого кустарника, почему-то Амане показалось, что именно из этих колючих кустов они вынырнули вслед за широкой спиной Владимира Ивановича.

– Ты уверена, что мы возвращаемся? – поинтересовался Илья, спустя пару минут.

– Уверена.

Амана ответила не сразу и парень уловил сомнения в ее голосе.

– А если мы окончательно заблудимся в этой чаще? – Самохлеб догнал девушку и схватил ее за рукав.

– Мы идем правильно, – упрямо заявила Амана Най. – Через час мы уже выйдем к Студеному озеру, а еще через час позвоним доктору Йордану и попросим у него помощи. Нельзя больше биться здесь в одиночку, нужны профессионалы. Пусть приедут спасатели, специалисты из Центра Уфологии… Мы не справляемся, ты же видишь!

– Ладно, посмотрим, – уклончиво ответил Илья. – Главное сейчас – выбраться из этого гиблого места. Вот уж действительно Гнилое болото, вернее не скажешь.

Вскоре они замолчали. Идти было трудно, ноги то и дело проваливались в хлюпающую вязкую грязь, и всякий раз выбраться из трясины стоило больших усилий. Ребята стали выбиваться из сил. Была уже глубокая ночь. Илья чувствовал, что коленки у него подгибаются, он переставлял ноги автоматически, стараясь не думать о том, сколько еще времени осталось до рассвета. Амана по-прежнему шла впереди и Самохлеб только удивлялся ее выносливости. Девушка и так задела его самолюбие тем, что взяла командование на себя. Признаться же сейчас в своей слабости было бы сейчас и вовсе непростительным.

Дорога не становилась тверже, но и не превращалась в вязкое болото. Разглядеть тропинку под ногами было сложно и Амане давно уже казалось, что они свернули в непролазную чащу и теперь все больше и больше углубляются в этот дикий лес.

В какой-то момент девушка почувствовала, что они оказались на пригорке. Здесь было относительно сухо и просторно.

– Все, привал, – заявила Амана и буквально рухнула на мягкую траву. Илья приземлился рядом с ней.

– На часах половина второго, – сказал парень, – а выхода из леса не видно.

Амана промолчала. Если бы они шли в правильном направлении, то давно бы уже оказались в Студозере. Даже если учесть, что двигались ребята гораздо медленнее, чем в начале похода, они бы все равно уже достигли окраины леса. Вывод был ясен и неутешителен: уфологи заблудились.

– Они не могут нас не искать, ведь правда? – тихо спросила Амана. – Нужно дотянуть до рассвета, а там нас обязательно найдут.

– И зачем только мы ушли с того места? – буркнул себе под нос Илья. Конечно, можно было бы и промолчать, но уж больно хотелось сказать что-нибудь обидное в адрес подруги. Не с того, ни с сего Самохлеба охватило дикое раздражение, злость на самого себя, на Аману, на весь свет клокотала внутри и не находила выхода. – Мы бы уже давно были дома и пили бы горячий чай с булками.

– Можно было бы и вообще не ходить, – язвительно заметила Амана. – Никто не заставлял тебя проявлять героизм и идти в эти непролазные чащи ночью. Похоже, ты уже и забыл, что пропали Витя и Том. Тебя интересует только собственная персона.

– Ладно тебе, – Илья вынужден был отступить. – Я всего лишь хотел сказать, что не стоило сломя голову бежать куда глаза глядят. Подождали бы на тропинке, Владимир Иванович сам бы нашел нас.

– Тебе лишь бы что-нибудь сказать, – бросила девушка, – если бы мы остались на месте, давно бы уже сидели по горлышко в грязи. Если только не ушли бы в трясину с головой.

Вспышка ссоры угасла также внезапно, как и началась. Амана и Илья замолчали. Они сидели на земле, глядя в разные стороны. Рааздражение постепенно уступило место апатии. Уфологи настолько обессилели, что даже на эмоции сил у них уже не оставалось. Спустя несколько минут Самохлеб подсел к девушке поближе – так было теплее и уютнее. Они застыли, сосредоточив все свои силы на ожидании восхода солнца. Только оно могло теперь помочь им выбраться из дебрей северного леса.

В тишине стали особенно заметны обычные ночные шорохи. Амана всякий раз вздрагивала, услышав хруст ветки или загадочное шуршание в траве. В голову лезли неприятные мысли: если ночью звери и птицы спят, то кто же тогда является источником всех этих звуков? Девушка мучительно пыталась вспомнить, водятся ли в Архангельской области змеи, и если водятся, то что они делают в темное время суток?

«Биологию нужно было изучать лучше, – с досадой думала она, – порой такие знания пригождаются самым неожиданным образом».

А у Ильи перед глазами стояла картинка, увиденная им когда-то в старой-престарой книжке. Там была изображена древняя старуха с клюкой – нечто промежуточное между русской Бабой-Ягой и средневековой ведьмой. Бабка была как живая: протягивала к Илье скрюченные пальцы и скалила гнилые зубы. И с чего только лезла в голову ему всякая чушь? Во всем – парень был уверен – были виноваты эти дурацкие рассказы Владимира Ивановича и прочая мистика.

Самохлеб помотал головой, стараясь отогнать прилипчивую галлюцинацию. Не хватало им сейчас только ведьм, вурдалаков и прочей нечисти.

– Ты чего дергаешься? – спросила Амана, очнувшись от тяжелой дремоты. Сон наваливался на нее, руки и ноги были как деревянные от холода и неудобной позы, а виски разламывались от боли. – Комары, что ли, кусают?

– Они, – Илья не стал делиться с подругой своими страхами. – Кажется, действие крема заканчивается.

Перед выходом из дома Владимира Ивановича ребята натерли руки и лицо специальным кремом, который создавал силовое поле, мешающее комарам подлетать ближе чем на метр. Средство было уникальное, во время путешествия на Амазонку только этим кремом уфологи и спасались от местных насекомых. Где-где, а на Амазонке всяких летающих тварей было предостаточно.

На самом деле комары Илью совершенно не беспокоили, их словно вообще не существовало. Это было даже немного странно.

– Терпи теперь, – с сочуствием сказала Амана. – А как бы было хорошо, если бы создали подобный крем для защиты от диких зверей. Тогда нам с тобой нечего бы было бояться.

– Нам и так нечего бояться. Никто нас не тронет!

– Мне бы твою уверенность, – вздохнула девушка. – А представляешь, когда-нибудь придумают такое средство, которое будет полностью оберегать человека от любой внешней опасности. Ведь это будет совсем другая жизнь! Никаких аварий, столкновений, никаких несчастных случаев! Положил в карман портативный приборчик – и живешь в свое удовольствие. Мамы не будут беспокоиться за своих детей и смогут спокойно отпустить их гулять. А то, помнишь, как за тебя мама тряслась, пока ты был маленьким? Туда не ходи – там машины, а там тебя может обидеть злой дяденька, – Амана повысила голос, наверное, подражая своей маме. – А так, с приборчиком, никаких хлопот: идешь, куда захочешь, никого не боишься… Полная свобода!

– Ты так красочно все это описала! – рассмеялся Илья. – Только не обоольщайся! Обязательно найдется такой умелец, который придумает как испортить твой сказочный приборчик.

– Ну вот, – девушка даже разозлилась, – какой ты все-таки!

– Какой?

– Вредный! Даже помечтать не даешь.

– А представь, что будет, если и впрямь придумают нечто похожее. По улице пройти будет невозможно – у каждого свое поле, и попробуй протиснуться в городской транспорт!

– Ну, перед тем, как войти в общественное место, будут отключать генератор – подумаешь!

– А вот тут-то тебе и свалится на голову кирпич, – язвительно заметил Илья.

– Никогда больше не буду делиться с тобой своими мыслями, – обиженно проворчала Амана. – Вот увидишь, когда-нибудь изобретут такого искусственного телохранителя, еще вспомнишь мои слова.

– Фантазерка!

– А между прочим, я совсем согрелась. Чувствуешь, стало теплее?

– Может быть, – пожал плечами Илья.

Они устроились поудобнее и незаметно для себя уснули…

Первым очнулся Самохлеб. Солнца еще не было видно, но свет уже пробивался сквозь густую листву.

Несмотря ни на что, Илье удалось отлично выспаться. Он чувствовал себя таким бодрым и свежим, словно и не ночевал на палых листьях посреди дремучего северного леса. Удивительно, но он даже голода не ощущал, а ведь, пожалуй, с середины вчерашнего дня у него и крошки во рту не было.

Парень растолкал Аману, которая сладко посапывала, свернувшись калачиком и подложив под голову ладошку.

– Подъем! – гаркнул он девушке над самым ухом.

– Что?! – она так и подскочила. – Что случилось? Где мы? О, боже мой, мы все еще здесь, посреди этого жуткого леса! – Амана аж застонала. – Как же нам отсюда выбираться?

– Не ной, пора двигаться, – подбодрил ее Илья. – Сейчас мы быстро найдем дорогу, или кто-нибудь сам найдет нас. Хорошо, если бы Владимир Иванович и его друг догадались вызвать спасателей, тогда нам не о чем беспокоиться.

Девушка вскочила на ноги, сделала несколько энергичных упражнений и начала весело подпрыгивать на одном месте.

– Знаешь, – заметила она, – я ожидала, что после ночевки в лесу я буду чувствовать себя гораздо хуже. А тут наоборот – я готова сейчас хоть весь лес обойти!

– Подожди немного, – улыбнулся Илья, – обойдешь, мало не покажется.

– Вперед! – крикнула Амана, – к восходу солнца мы должны быть в Студеном озере.

Она бодро обошла небольшую полянку, на которой они ночевали, потом остановилась и задумчиво уставилась куда-то вверх.

– Кажется, вчера вместе с Владимиром Ивановичем мы двигались в северном направлении. Значит, теперь нам нужно идти на юг.

– Если только мы не запутались вчера окончательно, – уточнил Илья.

– Не будь пессимистом, – Амана презрительно дернула плечиком. – Мы не могли далеко уйти. За мной. – И она уверенно шагнула в непролазную чащу.

Какое-то время они двигались молча. Но среди замшелых деревьев и колючих кустов было так неуютно и тихо, что хотелось хоть чем-нибудь разбавить эту тишину. И Амана запела.

Это была незамысловатая песенка на японском. Илья даже улавливал знакомые фразы (он немного понимал язык), но содержание в целом оставалось для него загадкой.

Они уже прошли мимо и только потом поняли, что звук, раздававшийся откуда-то справа, был слишком похож на человеческий стон. Амана испуганно вздрогнула и остановилась.

– Ты слышал? – произнесла она шепотом. – Или мне почудилось?

– Слышал, – отозвался Илья, тоже едва слышно. – Что это могло быть?

Словно в ответ на его слова звук раздался снова. Это было то ли сдавленное рычание, то ли жалоба, то ли всхлип – казалось, можно было даже разобрать отдельные слова.

– Я боюсь, – растерянно сказала Амана. – Пойдем быстрее отсюда.

– Нужно посмотреть, – заявил Илья.

Девушка пыталась было возразить, но Самохлеб не слушал ее. Он быстро шагнул в сторону, откуда раздавались странные звуки.

Амана осталась на месте, она не могла себя заставить пойти вслед за парнем. Ее почему-то охватил безотчетный страх, сердце колотилось где-то в желудке, и кроме этого стука Амана уже ничего не слышала.

– Иди сюда, – позвал ее Илья.

Девушка ожидала увидеть что угодно и кого угодно, но только не Витю Якушкина, лежащего под елочкой и жалобно стонущего. Однако, это был он. В той же самой куртке, в которой вышел из гостиницы два дня назад, довольно-таки чистый и свежий, несмотря на то, что должен был провести на болоте двое суток, и совершенно ничего не соображающий.