Электронная библиотека » Илья Тё » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 2 октября 2013, 18:22


Автор книги: Илья Тё


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 4
Гордиан Рэкс, советник

Цокая подкованными сапогами, Гор вошел в здание королевского штаба гвардии, где еще не так давно заседал со своими офицерами сенешаль Артоша Доминик Бавен, а еще, извините, «более недавно», генерал Оттон, собственной знаменитой персоной. Более страшной мести врагам королевства воистину было трудно придумать. Офицеры и лидеры восставших сервов заседали в самом сердце королевства рабовладельцев, в самом осином гнезде!

Сейчас королевские флаги, украшавшие главный вход роскошного особняка, были спущены и пустые флагштоки одиноко торчали над газоном, словно ободранные зимней стужей деревья.

С некоторых пор здание приспособили под нужды Совета виликов, переехавшего из далекой Бронвены в столицу бывшего королевства. И поэтому сейчас вместо алых плащей королевских гвардейцев в коридорах штаба мелькали туда и сюда серые мундиры рабских мушкетеров.

Родные мундиры, знакомые лица. Гор лично знал почти каждого, кто проходил мимо него по коридору, и, разумеется, каждый из проходящих знал его. Ему кивали головами в знак приветствия, улыбались и жали руки – искренне, как он надеялся. Вообще, по мнению Гора, простые люди в большей степени готовы к проявлению искренних чувств и реже лукавят, нежели те, кто облечен ответственностью и властью.

Совсем другое ждет его за дверью Совета. Бывшие вилики, управляющие поместьями и усадьбами, виллами и городскими отелями шательенов, управляющие торговых сетей и ремесленных мануфактур, управляющие публичных домов и школ консидориев.

Вилики, дационы, старшины габеларов.

Волчья стая!

Пожалуй, единственным, с кем можно было нормально поговорить в этой клоаке из амбициозных себялюбцев, гордо называвшихся Советом виликов, был мастер Трэйт. Точнее – маршал Трэйт, военный вождь и полководец.

Все остальные – не люди, а так. Балласт, болтуны.

Конечно, на собрании будут присутствовать и офицеры армейских подразделений, такие как Бранд и Сардан Сато, Никий и тот же Крисс. Однако все они не члены Совета, а значит, и права голоса не имеют. Могут только слушать и высказывать мнения. Не могут голосовать. Так же как, впрочем, и он, Гордиан Рэкс.

Отбросив ненужные мысли, Фехтовальщик открыл дверь и вошел в зал.

Внутри собрался весь цвет политической элиты восставших сервов – офицеры практически всех крупных подразделений, а также не вступившие в армию многочисленные гражданские управляющие.

При этом почти все гражданские управляющие входили в Совет, а из военных руководителей в число советников были включены всего три человека. В частности, сам Мишан Трэйт, старик Рихмендер и бывший лавзейский таргитарий Вордрик Аймен, специально на этот случай прибывший из далекого Кербуля.

Формально, по праву старшего на Совете председательствовал Циллий Абант, но на деле протоколом по-прежнему заправлял Сабин, видимо, из-за дряхлости председателя.

Когда Гор вошел, Сабин был явно чем-то озабочен и вещал несколько раздраженным тоном, перечисляя возникшие перед Советом и армией проблемы.

– Прежде всего, – заявил он, видимо, продолжая начатую перед этим речь, – мы не должны делиться полномочиями с новоприбывшими делегатами. Армия Свободы – это детище нашего совета. И вилики, провилики, а тем более разный сброд из Арана и Артоны, не имеют никакого права влиять на назначение руководителей армии и на военную стратегию. Это мы освободили их, а не наоборот! И они должны подчиниться нашим решениям.

– Однако формирование новых полков невозможно без участия новых свободных провинций, – возразил Рихмендер, поднимая руку, изуродованную при штурме Бургоса. – Вы же осознаете это, Сабин? Мобилизационных ресурсов только Боссона и Артоша может не хватить для окончательной победы над королем и церковью. Армия должна расширяться, и, прежде всего, за счет жителей вновь освобожденных территорий, не тронутых войной.

– Это понятно, – скривился Сабин, – но дело тут в принципах формирования новых подразделений, а не в мобилизационных возможностях Артонской и Аранской марок. Безусловно, рекруты должны набираться в новых землях, но под контролем старого командования. Под нашим с вами контролем! И важнейшая задача на предстоящей Ассамблее – закрепить власть Бронвенского, вернее, теперь уже Бургосского Совета виликов над всеми освобожденными землями. А также над всеми землями, которые будут присоединены к нам в будущем!

– Не думаю, что делегаты из соседних марок легко согласятся с этим требованием, – заметил Трэйт. – Мы обещали им свободу, а предлагаем подчинение.

Сабин, обычно держащий себя с достоинством, остался раздосадован этой репликой.

– Вы путаете свободу с хаосом, Мишан, – горячо вскричал он, – а это, поверьте, не одно и то же!

– И тем не менее, – сухо возразил бывший дацион, – все делегаты, прибывшие на Ассамблею, вполне достойные люди. Все – бывшие сервы. Все кипят ненавистью к угнетателям и боготворят нашего Фехтовальщика, – с этими словами маршал показал на Гора и слегка улыбнулся. – Мы, сударь, вполне можем избрать представительный совет, который включал бы в себя делегатов от всех освобожденных земель, а не только боссонцев, как сейчас.

Сказав так, Трэйт посмотрел на Рихмендера, ожидая поддержки, но тот почему-то промолчал, погруженный в какие-то собственные мысли.

Видя бездействие одного из оппонентов, Сабин с воодушевлением продолжил.

– Безумие! – вскричал он громко. – Война не закончена, а вы предлагаете сменить руководство армии, перед решительной схваткой!

– Вовсе нет, сударь, – Трэйт покачал головой. – Командиры подразделений останутся на своих местах. Полки и дивизии сохранят своих командиров. Руководство армии может остаться прежним. Я предлагаю лишь расширить Совет за счет представителей других земель, сделав власть над свободными землями более представительной, а значит, и более популярной в этих освобожденных землях.

Сабин замолчал, как будто подавился. На его скулах заиграли желваки.

– Хорошо, – сказал он наконец, – мне все равно. Пусть решит голосование.

Он сел и выразительно посмотрел на других присутствующих здесь боссонских виликов. Те переглянулись. Затем все загалдели, активно обсуждая проблему. Наконец, перекрывая своим скрипучим голосом гул дебатов, над сидящими участниками собрания поднялся Циллий Абант – формальный председатель и самый старший из руководителей восстания.

– Тише! – прокряхтел он. – Тише! Тишина в зале!

Гул стих.

– Пока что для голосования нет предмета, – проскрипел Циллий, с трудом поддерживая себя в стоячем положении и опираясь одновременно на спинку своего стула и трость, – и мастер Трэйт, и уважаемый вилик Сабин высказали только свои мнения, а не конкретные решения, которые может утвердить Совет. Однако у Сабина, насколько мне известно, есть несколько предложений, четко выраженных в письменной форме…

Циллий сделал акцент на последних словах, а Сабин сдержанно усмехнулся.

– Я предлагаю ознакомиться с ними и проголосовать, – продолжал Циллий. – Если у маршала Трэйта или уважаемого полковника Рихмендера есть ответный вариант письменного постановления, мы проголосуем и за него. Есть возражения?.. Нет? Тогда слово опять вам, Сабин.

Тучный лавзейский вилик гордо кивнул и поднялся во второй раз. Он достал из тубуса свернутые трубочкой листы, развернул их и передал сидящим вокруг него виликам.

– Это проект Великого ордонанса, который мы должны утвердить на Ассамблее, – сказал он. – Пусть члены Совета ознакомятся с содержанием.

Листы пошли по рукам от одного вилика к другому.

– Тем, кому не хватило копий ордонанса, – обратился Сабин к офицерам, – я поясню его содержание устно.

Циллий кивнул.

– В начале текста, – продолжил тогда Сабин, – идет обширная преамбула, в которой мы констатируем нашу победу, провозглашаем падение королевства и учреждение на освобожденных землях Эшвена Республики Равных, которая впоследствии, по завершении войны, должна включить в себя все территории нашего мира.

Второе. Единственным высшим органом власти в Республике до конца войны мы провозглашаем Великий Совет Равных в Бургосе, управляющий Армией. Совет включает в себя тридцать человек, то есть ровно столько, сколько есть сейчас. Члены нового Совета будут утверждены завтра на Ассамблее после утверждения ордонанса. Список представлен на последнем листе, и он, разумеется, идентичен существующему составу.

Сабин шумно выдохнул и продолжал:

– Далее! Великому Совету Равных подчиняются и им назначаются командующий действующей армией и командиры других крупных воинских формирований. А также гражданские губернаторы территорий и городов. Те, в свою очередь, назначают управляющих в поместья, торговые дома и ремесленные предприятия. Все назначенные таким образом управляющие составляют на данной территории или в данном городе местные Палаты Равных. Делегаты от местных Палат Равных раз в десять лет собираются на съезде в Бургосе и переизбирают членов Великого Совета.

Сабин вздернул бровь и осмотрел аудиторию, как бы призывая присутствующих оценить предложенный им только что цикличный вариант демократии.

Но зал пока не оценил – мысли бегали по извилинам, но в сознание должны были ворваться только через секунду.

Сабин помедлил секунду и напоследок громогласно добавил:

– И последнее! До конца войны состав действующего Совета останется неизменным. Поскольку коней, как вы понимаете, на переправе не меняют! Теперь я хотел бы услышать комментарии от присутствующих по поводу текста ордонанса.

Сабин изысканно (насколько это было возможно с его весом) поклонился, и в зале, до которого наконец дошел смысл его несложного предложения, раздались жидкие, но восторженные аплодисменты. Тут же поднялся Трэйт.

– Простите меня, Сабин, – решительно заявил он, – но это не великий ордонанс, а собачье дерьмо. Великий Совет назначает губернаторов, губернаторы – управляющих поместьями, а управляющие выбирают Великий Совет. Получается замкнутый круг! Неужели вы думаете, что на Ассамблею приехали только идиоты, которые не поймут, что вы им предлагаете? Это же диктатура! Кроме того, члены нового Совета будут избраны завтра голосованием делегатов. С чего вы взяли, Сабин, что делегаты из Арана и Артоны проголосуют за действующий состав? За меня, за вас, вообще за лиц, им совершенно не известных. Все мы – боссонцы! С какой стати сервам из других марок отдавать нам власть над своими землями? Ведь не из чувства благодарности, в конце концов?

Советники зашумели.

– Тише! – успокоил многоголосый гул Сабин. – Я отвечу. Видите ли, маршал Трэйт, завтра утром на центральной площади соберется свыше двухсот тысяч человек, этих самых делегатов Всеэшвенской Ассамблеи. Однако численность солдат одного только Бургосского гарнизона составляет на сегодняшний день почти триста тысяч бойцов. Так вот: если Ассамблея не утвердит наш состав сама и самостоятельно, мы поможем ей сделать правильный выбор. Завтра на площадь вместе с делегатами выйдут солдаты гарнизона. Они встанут по периметру и пристегнут штыки. И если вы, Трэйт, не предадите нас, то полномочия Совета виликов будут завтра подтверждены!

Тут уж загалдели офицеры. Само предположение о том, что их вождь может кого-то предать, вызвало в их сердцах бурю возмущения, которая пока что не выплескивалась наружу, а бушевала внутри, выражаясь лишь в шепоте и тихих репликах, в гневных взглядах и резких жестах. Из стоящих вокруг офицеров вперед подался Бранд, махнул рукой, как мечом, открыл рот, чтобы что-то сказать, но не решился и торопливо залез обратно. Бесстрашный в бою великан и отпетый болтун, как всегда, оказался не многословен, когда требовалась демонстрация ораторского искусства в политических баталиях.

Гор укоризненно посмотрел на сконфуженного товарища, но тут же одернул себя – ведь сам-то он также не решился возражать Сабину.

Тут Трэйт поднял руку и галдеж прекратился.

Маршал встал, лицо его застыло, как восковая маска, а мускулы не двигались.

– Я не предам Совет, – сказал он глухо, – и если вы изволите завтра продавить свое решение силой, я подчинюсь и брошу армию на наших братьев-сервов, хотя мне это и не по душе. Но вы, Сабин, следите за своими словами! А не то в следующий раз я их затолкаю вам в глотку подошвой сапога. Второй раз предупреждать не буду. – Тут он сделал паузу и подытожил: – Мнение Совета мне понятно. Завтра утром солдаты гарнизона будут на площади!

Держась подчеркнуто прямо, маршал Трэйт резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты. На несколько минут вслед за этим в воздухе повисло молчание. Затем один за другим офицеры стали покидать комнату, оставив виликов заседать одних. Вышел Бранд, вышел Крисс, вышел Никий. Гор немного отстал, пропуская прочих, и выходил одним из последних. Но когда он был уже у самой двери, Сабин внезапно подскочил с места, догнал его и подхватил за локоть.

– Останьтесь, Гор, – сказал он. – Эта часть нашего заседания касается и вас.

Гордиан немного поколебался, затем кивнул. Бранд, остановившись в дверном проеме, посмотрел укоризненно, но ничего не сказал и тихо удалился.

В комнате остались только Гордиан Рэкс и вилики восставших поместий.

– Я вижу, вам не понравилось, как я говорил с мастером Трэйтом? – начал Сабин, широким жестом приглашая Гора присесть на освободившийся стул.

– Полагаю, это не понравилось никому из офицеров, – спокойно ответил Гор, присаживаясь. – Трэйт – это душа армии.

– Возможно, и так, – согласился советник, – Трэйт – душа армии, согласен. Но мы, Совет виликов, это ее разум, ее голова. Трэйт не понимает, насколько важно нам не упустить из рук власть над освобожденными землями! Наша сила в единстве, а если в разных марках, да что там, в разных частях королевства возникнут разные сервские правительства с разными армиями, без единого координационного центра, восстание обречено – король раздавит нас поодиночке. Это очевидно для всех присутствующих, но не очевидно для Трэйта и для его офицеров!

– Кто бы возражал, – Гордиан пожал плечами, – я все это понимаю.

– Тогда вы с нами, с Советом, а не с этими армейскими выскочками?

– Ну, – помялся Гор, – во всяком случае, я не против. Все-таки я тоже военный и Трэйт мне не чужой. И потом, разве армия и Совет враги? Мы ведь делаем одно дело.

– Верно, верно, – быстро проговорил Сабин, бегая глазами по лицу Гора так, будто высматривал проявления недовольства. – Однако я хотел показать вам кое-что!

И он развернул перед Фехтовальщиком листы с текстом ордонанса.

– Здесь, в ордонансе, есть еще один пункт, и он касается вас, сударь. Взгляните.

Гор пробежал бумагу глазами и покачал головой:

– Вы делаете меня членом Совета виликов?

– Именно!

– Но я же… я не вилик. И не командующий армией, как Трэйт, Вордрик или Рихмендер. Я всего лишь полковник. Зачем?

Сабин засмеялся.

– Если мы продолжим использовать язык аллегорий, то вы, Гор, это знамя восстания! Как вы только что отметили, Трэйт – душа армии, Совет виликов – ее ум, но кто тогда ты, Гордиан Фехтовальщик? Ничего, если я буду называть тебя все же на «ты»? Отлично! Так вот я скажу тебе. Ты – живое воплощение нашей Свободы. Первый раб, снявший «хомут» со своей шеи! Первый раб, снявший ошейник с шеи другого раба! И разве не ты заключил сделку с викарием, обменяв кардинала на свободу для всех сервов Эшвена? – Сабин поднял голову, набирая в грудь воздух. – В каком-то смысле Трэйт прав! – воскликнул он. – Сервы других марок и провинций не знают ни меня, ни других членов Совета. Наши имена им ничего не говорят. Но твое имя, имя Гора Освободителя, Тринадцатого пророка и Апостола, известно каждому из тех, кто когда-то носил ошейник! И ты должен быть в Совете, мастер Гордиан, и только наша недальновидность, – он обвел рукой всех собравшихся, – не позволила тебе стать советником еще полгода назад. Я просил за тебя давно и вот сейчас наконец имею честь предложить тебе эту высокую должность. Что скажешь?

Гор усмехнулся.

– Что я могу сказать? – спросил он. – Не ожидал… Спасибо.

– Достойный ответ! – улыбнулся вилик и панибратски хлопнул бывшего бога по плечу. – Но кроме «спасибо» делу восстания нужно от тебя еще кое-что. Завтра, во время Ассамблеи, я представлю тебя как нового члена Совета Равных и одного из его лидеров. Ты должен призвать собравшихся на Ассамблее сервов голосовать за нас! Трэйт подопрет голосующих своими штыками, однако будет лучше, если нас выберут мирно и добровольно. Голосовать будут не за каждого члена совета, а за наш ордонанс и за всех советников вместе, включая тебя. Не думаю, чтобы кто-нибудь проголосовал против Апостола Свободы. Согласен?

Фехтовальщик пожал плечами. Он в очередной раз убедился, что человеческая сущность не меняется со сменой вселенных, королевств и технологий. Но, собственно, а что делать?..

Гор встал.

– Согласен, – сказал он вслух, – мирно, так мирно. Мирно – это правильно.

Выйдя из здания штаба королевской гвардии, Гор направился на поиски товарищей. Площадь, еще недавно бывшая местом нешуточной перестрелки, теперь стала площадкой для народных гуляний.

Толпы народонаселения шлялись туда-сюда, однако, приглядевшись, можно было без труда догадаться, что это не жители Бургоса, а в основном приезжие сервы – делегаты Ассамблеи, их спутники, а также местные девицы из школ наложниц, совсем распустившиеся в атмосфере царившей вокруг анархии. Тут же в обилии можно было встретить гулявших бойцов Армии Свободы, свободных от дежурств и постов. Трэйт по мере возможностей старался оградить своих солдат от беспутства и пьянства, однако сделать это было тяжело, если вообще в человеческих силах. Все восемь месяцев после победы город был буквально наводнен войсками, а также… снедью и вином.

Делать бойцам было совершенно нечего, кроме как патрулировать улицы и бродить по полуразрушенным стенам, изображая из себя часовых при полном отсутствии военной опасности. Телесные наказания и аресты уже не помогали, поэтому было не удивительно, что черная армейская меланхолия приняла откровенно массовый характер.

Армия Свободы постепенно погружалась в то сумеречное состояние, когда воинское формирование практически неотличимо от многотысячной толпы пьяных насильников и мародеров. Только авторитет старших офицеров и лично Мишана Трэйта, победителя знаменитого генерала Бавена и самого Оттона Великого, покорителя Бургоса, еще сдерживал стрелков и кавалеристов от срыва в бездну, именуемую «свободой», а точнее – хаосом, насилием и отсутствием элементарного порядка.

Улицы, естественно, никто не убирал. То тут, то там валялись бутылки и отбросы, грозившие скоро полностью укрыть под собой брусчатку мостовой. В отбросах храпели пьяные тела, часто не только мужские, но и женские – в обнимку. Кто-то кого-то бил, кто-то кого-то грабил. Гор шел мимо всех этих безобразий, морща нос. Благо своих солдат он в этом бедламе не наблюдал, равно как и знакомых бойцов из числа консидориев Бранда или криссовских кавалеристов. Остальные гуляки его не интересовали. В конце концов, в городе пьянствуют несколько десятков тысяч солдат. Всех и каждого из них он в карцер не посадит. А, к черту!

Какой-то пьяный прохожий наткнулся на него в суете. Гор отступил на шаг и жестоко опрокинул встречного пьянчугу на землю ударом сапога в пах. Тот с криком рухнул. Гор перешагнул через тело и направился дальше. Хулиганов и грабителей он не боялся. Во-первых, полковничий мундир был достаточно веским аргументом, способным остановить любого из буйствующих солдат, а во-вторых, его шпага и пистолеты представляли собой еще более серьезные аргументы.

«Пусть только сунется кто-нибудь, – раздраженно думал Гор, – лучше несколько человек. Перережу!» И он не преувеличивал. По статистике один вооруженный консидорий в драке на мечах стоит четверых бойцов. Точнее – четверых трезвых. Он же – вообще чемпион. Значит, для его класса пять-шесть человек в открытой схватке – это не предел.

Видимо, чувствуя настроение одиноко шагающего по тротуару узкоплечего юноши в полковничьем мундире, прохожие больше не натыкались на него.

Догадываясь, где, скорее всего, могут быть его друзья, заливая злость на виликов, Гордиан направился к кабаку недалеко от Пашкот-паласа и, дойдя до него без происшествий, пинком распахнул дверь и ввалился внутрь.

Бранд, Никий и Крисс сидели за самым дальним и самым уютным столиком (все же старшие офицеры) и разливали по кружкам пиво из кувшинов. Кувшинов на столе стояло много, и часть из них, как подозревал Гордиан, уже были пусты.

Не снимая шляпы, он подошел к столу, ногой пододвинул стул и сел.

– Не рано начали? – спросил он. – День еще на дворе, а вы уже пивом залиты.

– Да пошел ты, – невнятно ответил Бранд.

Гор покачал головой.

– Ты, я смотрю, уже по самые уши накачался, – заметил он. – Что бойцы твои скажут, если увидят?

Бранд глупо заржал.

– А рядом сядут и будут пить, – ответил он слегка заплетающимся языком. – Чем им еще заниматься? Лизать зад Сабину? Уволь!

– Та-ак, – протянул Гор, – я вижу вы действительно выпили хорошо. Ты на что намекаешь, брат?

– Брат? – переспросил великан. – Мои братья не шушукаются с Советом за спиной у Мишана Трэйта.

Гор помрачнел. И без того плохое настроение превращалось в откровенно дерьмовое. Еще ссоры с друзьями не хватало.

– Я не буду оправдываться, Бранд, но ты ошибаешься, – произнес он ледяным тоном. – Я не имею с Советом никаких дел, которые бы считал бесчестными по отношению к маршалу. И не имею привычки «шушукаться», как ты говоришь у кого-либо за спиной. Сабин попросил остаться, и я остался.

– И что? – подал голос Никий.

– Ничего! Вилики предложили мне стать членом Совета, и я согласился. А что бы ты сделал на моем месте? – спросил он, обращаясь к Бранду. – Отказался бы и ушел?

– А может, и ушел бы! – заорал Бранд.

– Ладно вам, бретеры хреновы! – встрял Крисс, до этого сидевший тихо и молча. – Успокойтесь.

Крисс положил обе руки на плечи и чуть придержал друзей ладонями. Между прочим, вовремя. И пьяный Бранд, и Гор, которого достали обвинения великана, готовы были в этот миг уже броситься друг на друга.

– Давай-ка по порядку, – сказал Крисс, когда оба задиры откинулись на спинки стульев. – Ты что у нас теперь, советник?!

– Советник.

– Об-бал-деть. Вот это карьера! Особенно для того, кто никогда не был виликом.

– Все не просто так, – мрачно отметил Гор. – Сабин хочет представить меня завтра на Ассамблее как члена Совета Равных и живой символ восстания. Чтобы делегаты добровольно проголосовали за его ордонанс и старый состав. А если не получится, в дело вступит Трэйт и, как ты понимаешь, сталь и свинец.

– То есть ты – как бы запасной вариант, – сделал вывод Никий.

– Не совсем, – Гор покачал головой. – Полагаю, это Трэйт запасной вариант после меня. Я должен выступить перед делегатами и призвать их к единству. Сначала убеждение, потом сила, а не наоборот.

– Понятно.

Все помолчали, поглядывая друг на друга.

Наконец Бранд вздохнул.

– Ты извини меня, – сказал он Гору, прижав свою нечесаную башку к его голове, – я просто злился. Завтра на площадь выйдут не только мушкетеры гарнизона, но и все остальные. Мои панцеры в полном доспехе, драгуны Крисса в конном строю – все. Таков приказ маршала, который он дал, когда мы вышли из зала заседаний. Но ты представляешь, что будет, если нам дадут приказ атаковать Ассамблею? Резня! Сервы против сервов. Мои волки консидории против безоружных горожан. Даже в бреду я не могу представить себе такого!

Гор хлопнул товарища по спине, задумчиво покачал головой.

– Ладно, – сказал он, – проехали. Приказ есть приказ, а назначение есть назначение. Но нам, похоже, действительно ничего не остается, кроме как залить это дело пенистым.

– И правда, – подтвердил Крисс, – давайте-ка пить.

Гор кивнул.

– Ник, мне полную!

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации