Текст книги "Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом"

4. Храм Истины

Пилсудский поморщился, у него болела голова. Он долго смотрел на меня, что-то думал. Потом спросил:

– Так это ты придумал проект со сносом МГУ, решил уничтожить наш Храм науки? Что это за проект такой – Дворец возрождения? Отвечай.

Я вздрогнул от неожиданности; откуда…

– Товарищ начальник! Поверьте…

Пилсудский резко перебил.

– Тамбовский волк тебе товарищ. Марчелло, подойди.

Тот опять вбежал в кабинет.

– Этот мудафон не понял, куда он попал. Поясни ему, что я ему не товарищ, и как нужно ко мне обращаться.

Марченко вытащил меня в соседний кабинет, где уже был накрыт столик, налито винишко в пластиковые стаканчики. Мы быстро опрокинули по стаканчику. Марчелло вежливо пояснил, что старик не любит всякую советчину, и лучше обращаться к нему «господин Пилсудский». Все-таки, до статуса «Хозяин» он еще не дорос. А игемон – как-то не по-нашему, что ли.

– Хотя, возможно, что с Хозяином ты тоже успеешь встретиться, если, конечно, повезет.

Мы вернулись назад, я сел на свою табуретку и тут обнаружил, что почему-то сильно заболела рука.

Пилсудский затянулся.

– Имя?

– Мое? – зачем-то спросил я.

– Хорошо, скажи тогда мое, а то я его совсем забыл. Хватит притворяться идиотом! – Пилсудский совсем нахмурился.

– Иосиф.

– Фамилия.

– Джугабродский.

– Иосиф Джугабродский. Что за дурацкая фамилия? Хорошо хоть, что не Иосиф Джугашвили. Место рождения?

– Гура-Кальвария – это город в Польше, переводится как гора Голгофа. Вольф Мессинг тоже оттуда.

Пилсудский удивленно посмотрел на меня, типа, как туда-то занесло? Но потом, видимо, понял, что вопрос некорректный, так как занести могло только после рождения, а никак не до рождения.

– Хорошо хоть, что не Гори и не Гамала. Национальность?

– Я точно не знаю, хотя, конечно, знаю. Говорят, мой отец имел какие-то осетинские оттенки. Сирийских же кровей никогда не было.

– Значит, ассириец?

– Ну зачем же сразу так грубо. Ассириец, ассириец. И откуда у Мандельштама столько поклонников?

– Адрес прописки.

– Постоянного адреса нет. Я постоянно в разъездах, много путешествую, занимаюсь…

– Короче говоря, ты бомж. Родственники?

– Нет никого. Я их разыскиваю, но пока не нашел. Вероятно, когда отдавали в детский дом, перепутали все данные. Правда, есть невеста.

– Слушай, ты и впрямь, как Вольф Мессинг. Он тоже родился в том же городе, что и ты, и тоже был совсем один. Может, ты еще и на идише разговариваешь, кроме польского и немецкого?

– Да, разговариваю.

Пилсудский смягчился и временно перешел на исковерканный польский язык.

– Расскажи, пожалуйста, зачем вы планировали перестроить МГУ, подбивали на это общественность, что за проект Дворца Возрождения ты мутил, и кто твои сообщники?

Я был в ужасе. Получается, что они знали о компании-пустышке «Фауст 21-го века», в которой я был Генеральным директором, и даже о людях, которые стояли за ней. Но мне говорили, что все согласовано наверху. А МГУ все равно нужно было перестраивать, так как там нашли что-то радиоактивное под землей.

А во-вторых, здание не было видно со всех концов города. Мне сказали, что общественность будет шуметь, но потом все уляжется. Получается, все было не так уж и согласовано.

– Това… Господин начальник, естественно, никогда в жизни мне самому бы и в голову не пришло бы сносить МГУ, тем более у меня нет связей наверху, чтобы кого-то к этому подговаривать.

Пилсудский был удивлен. Он еще раз прочитал какую-то распечатку.

– Послушай, ты можешь быть астрологом, предсказателем будущего, кем угодно, но сейчас ты просто лжец. Вы лжете, сударь! Понимаете ли, в Москву уже приезжал как-то один гениальный восточный мудрец, предложил снести Храм Христа Спасителя и построить новый Храм Истины – Дом Советов, новую Вавилонскую башню. Храм то он снес, но вот башню построить не смог, ее гораздо позднее построили в Страсбурге.

А вот Храм Истины он все же построил, но на Воробьевых горах. Да и Капище-капичник там уже было неподалеку. Теперь ваша замечательная и древнейшая организация опять взялась за свое?

– Я прошу прощения, но вы все перепутали. Все, что у вас записано… Было совсем не так. Вы все равно сейчас ничего не поймете.

– Я понял, – произнес Пилсудский жестко и монотонно, – ты сговорился с Марченко, он там тебе наливает винишко, ты решил бросить меня, убежать к нему и напиться до одурения. Прекрати разыгрывать дурака! Здесь написано достаточно, чтобы ты не вышел на свободу еще лет 5 как минимум.

– Хорошо, я буду откровенен. Мне непонятно, зачем вам эта информация, но я скажу. К Дневникам Лаврентия Берии это не имеет никакого отношения. Да, вы можете сходить и купить эту толстенную книгу. И хотя я ее даже не читал, мне кажется, там все неправда. Путаница какая-то. Мне кажется, что подлинник спрятан где-то далеко в ячейке, в одном из старейших банков на Западе, и найден он будет не скоро, может, лет через 10. Я об этом ничего не знаю, хоть убейте. Что касается Дневника Мастера, то я слышал о нем от Дау. Он якобы действительно существует, но я его не читал.

Здесь я соврал, на самом деле я немножко читал этот Дневник, правда, ничего интересного в нем не обнаружил. Пилсудский стал совсем серым, он явно устал от бессмысленного допроса. Он подумал о том, что к вечеру солнце перестанет освещать конные статуи на Манежной площади, и надо будет еще идти с женой в театр на какую-то оперу. А голова болит невыносимо.

От этого ему стало еще грустнее. «Отправить бы в подвал этого лгунишку, расстрелять, а потом пойти в комнату отдыха, лечь на диван, включить бы радио и расслабиться, – подумал он. – Хотя сейчас не 30-е, так просто теперь не расстреляешь». Про затемнение комнаты Пилсудский не думал, так как это не был один из залов Кремлевского дворца, и даже светового оконца на потолке в комнате отдыха у него не было. По крайней мере, я тогда так думал.

– И все-таки, что ты там говорил про Дворец Возрождения?

– Я говорил, потому что, как мне объяснили, МГУ скоро может пойти трещинами, что-то не то с фундаментом. Но у нас есть огромные деньги, чтобы перестроить его. Дау говорил: что-то типа 100 млрд долларов, а может, и больше. Хотя взять их не так просто, пока их нет. Это будет самое величественное, самое высокое здание в мире.

Понимаете, скоро придет конец эпохе нефти, доллара и бесконечных войн. Человечество освоит термоядерную энергию, этот бесконечный источник для вечного развития. Для этого у нас, то есть у нашей организации, есть какой-то Грааль, а в нем – секрет термоядерной энергии. Наступит новая эпоха, эпоха возрождения. Человечество сможет бросить заниматься войнами и заняться поиском истины.

– Я знал одного искателя истины, одного из наших отцов-основателей, так он десять приборов собрал, чтобы ее найти, прежде чем его расстреляли. У тебя же даже физического образования нет. Что ты знаешь об истине?

Тут Пилсудскому стало совсем нехорошо. Голова трещала и готова была взорваться, или это болел зуб. Или и то, и другое.

– Что мы обсуждаем, что за бред! – в отчаянии промычал он. «Конечно же, никакого яду мне не нужно, я же не самоубийца. Мне кажется, меня кто-то отравил», – подумал он, и эта мысль колоколом била набат в голове.

Пилсудскому становилось совсем плохо, он просто тупо смотрел на меня, а его взгляд тупел. В голове у него играла какая-то музыка Раммштайна, и он в такт покачивал рукой. Мне показалось, он понял, что я читаю его мысли.

5. Вольф Мессинг и головная боль в Зазеркалье

«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей шкуре, а внутри есть волки хищные. По плодам их узнаете их».

(от Матфея, гл. 7, ст. 15)

Я сочувствовал Пилсудскому и искренне хотел ему помочь.

– Истина прежде всего в том, что у вас ужасно болит голова, и вы, наверное, думаете, что вас отравили. Но это не так. И из-за ваших параллелей с Мессингом я теперь невольно чувствую себя вашим палачом. Ведь когда Вольф Мессинг последний раз встречался со Сталиным, у того тоже настроение было не фонтан, и голова ужасно болела… Но поверьте, сейчас голова у вас пройдет сама собой, и вы испытаете дикий ужас.

– Ты хотел сказать – облегчение?

– Нет, нет, именно ужас. Вы, конечно же, помните про встречу Алисы с Белой королевой в Зазеркалье? У нее из пальца текла кровь, и она визжала от боли, потому что скоро уколет палец какой-то булавкой. В Зазеркалье это нормальное дело.

– Но мы-то не в Зазеркалье.

– О, откуда нам знать. Ваша голова ужасно болит, потому что очень скоро вам покажется, что вас хватил инсульт, вы испытаете ужас, но сразу после этого ваша боль пройдет.

– И скоро это случится?

– Весьма скоро. Но для этого вам нужно посмотреть в зеркало. Вот так. Знаете, если бы мы были в Праге, то мы бы сходили на могилу известного еврейского каббалиста рабби Леви, первого создателя голема. Был такой известнейший советский астроном Иосиф Шкловский, так он в своих мемуарах «Эшелон» пишет про такой случай. Они вместе с делегацией решили посетить могилу рабби Леви, но у одного товарища ужасно болел зуб. Ему и предложили там загадать желание. Зуб сразу прошел и не болел до самого отъезда из Праги. А потом, конечно, снова разболелся.

Пилсудский своим взглядом хотел меня убить; к чему эти нудные истории?

Зашла секретарша:

– Что-нибудь нужно?

Я подсказал, что нужна вода. Она сбегала за стаканом с водой. Пилсудский жадно осушил стакан.

Внезапно его действительно хватил удар, как я и предсказывал. Пилсудский попытался встать с кресла, но потом обмяк и сел назад. Секретарша в ужасе посмотрела не него.

Ему полегчало. Потом мы долго молчали. Прошло минут пять. Секретарша сидела рядом, включила диктофончик.

– Все нормально? – спросила она дрожащим голосом.

– Да, да, все о'кей.

Пилсудский продолжал покачивать рукой в такт Раммштайну. Постепенно этот такт нарастал. В глазах Пилсудского вновь появился огонек. Линкс. Но этот огонек, в отличие от огонька Пилата, не был всем знаком, ведь и Пилсудского мало кто знал. В отличие от Пилата, которого знали почти все. Краска появилась на его бледных щеках.

– Ну что, полегчало? Я понимаю, сейчас вы хотели бы уйти в комнату отдыха, разлечься на диване и включить радио, послушать любимую музыку. Но господин начальник, я бы посоветовал вам на сегодня завершить все дела. Я не предложу вам прогулку в Кремле, так как мы не в Кремле. Но мы могли бы пройтись по переулкам Китай-города. Кстати, у меня есть пара мыслей, которые могли бы вас сильно заинтересовать. Кстати, я ничего не буду говорить о вашем неверии в людей, ведь ваша жена не кончала жизнь самоубийством.

Секретарша уронила диктофон на пол и оглянулась на дверь, готовая вызвать Марченко в любой момент. Она была в ужасе и ожидала, что сейчас будет страшный скандал. Интересно, как много вина они выпьют с Марченко после этого?

Но Пилсудский и не собирался скандалить. Напротив, его настроение стало довольно игривым.

– Я уже понял, что ты не доктор. Но я хотел бы узнать, как ты угадал мои мысли? И почему ты не подумал, что я хочу позвать собаку Бангу?

– Это очень просто. Ты мягко дирижировал рукой и твои губы двигались в такт музыке Раммштайна. Было бы очень странно, если бы ты думал о собаке. Чтобы бы ты с ней делал губами? Тем более у тебя и нет никакой собаки.

И тем более что Банга – это название одного из первых портативных радио, кажется, из Литвы или из Латвии. Их очень любили советские лидеры, к примеру, Георгий Жуков. Я как-то даже фотографию Жукова видел с этим радиоприемником. Эти люди даже ночью спали в обнимку с радиоприемником. Единственная проблема: эти радио ужасно боятся грозы. Когда идет гроза, они начинают рычать. Смешно, конечно, не верить никому из живых людей и спать с портативным радио, не правда ли!

В этот момент в кабинет зашел Марченко. Секретарша начала реально нервничать, так как наш разговор стал выходить за рамки разумного. Пилсудский рассыпал на столе какую-то траву, забил косячок и закурил. В комнате завоняло. Даже меня начало плющить.

– Послушай, ты что, Мессинг? Он тоже читал по губам и всем говорил, что у него нет никакого телепатического дара. Хотя он и был. Более того, ведущие шоу, которые он вел, все как один подтверждали, что нет никакой мистики, что Мессинг просто менталист, он читает по жестам и губам. И про грозу ты не зря вспомнил, он тоже ее ужасно боялся. Или ты тоже менталист?

Пилсудский начал смеяться.

– Вы очень добры. Но я не имею никакого отношения к Мессингу. И я не экстрасенс. Вы правы, когда Мессинг встречался со Сталиным в 4-й раз, то он подарил Мессингу трубку из вишневого корня. Мессинг вспоминает, что эта трубка напомнила Сталину о Грузии, и его губы еле дрогнули, как будто хотели растянуться в улыбку. Мессинг понял, что Сталин скучает по Грузии. Так что губы Пилата все же имели значение. Но я к этому никакого отношения не имею.

Тут откуда-то вылез Марченко.

– Командир, предлагаю вышвырнуть эту собаку на хрен отсюда, от него не будет никакого толка. Вы уже полчаса обсуждаете какой-то бред про радио и собак. И это не имеет никакого отношения к делу.

Это предложение вызвало раздражение Пилсудского.

– Марченко, он же не Мессинг, он сам только что признался, а ты – не Лаврентий Берия. К тому же, причем здесь собаки? Даже если Мессинг и любил собак, у нас в кабинете их нет. Выйди куда-нибудь, например, наружу. Пожалуйста.

6. Святой Грааль

Марченко вышел, он был ужасно раздражен.

– Хороший малый, но немного контуженный, – Пилсудский продолжил наш диалог.

– Где случилось? – спросил я.

– Это не так важно, но поверь мне, что это большое чудо, что этот сказочный мудак еще может разговаривать, а ты его видишь, хотя контузило его неплохо, – ответил Пилсудский, и мы задумались.

– Откуда такая смешная кличка? – спросил я.

– Крысолов? Нетрудно догадаться. Немало крыс он вывел на белый свет, а может, и на тот свет. Но самое смешное – это уже по секрету – он большой поклонник Марины Цветаевой, особенно «Крысолова», но это секрет. Я серьезно.

Я понял, что все это чистейшее вранье. Пилсудский не хотел об этом разговаривать и придумал какой-то бред. К примеру, начальник охраны Сталина Николай Власик точно не сражался под Сталинградом, ведь он в то время Сталина охранял. Хотя, по его же словам, даже когда его сняли с должности по делу о врачах, бросили в тюрьму и подвергли жестоким пыткам, он не имел в душе зла на Сталина. Вот здесь бы я поверил, что он точно был добрым человеком. А Марченко вряд ли, хотя вино у него неплохое.

Пока мы задумались, я невольно всмотрелся в плакат на стене. Очень старый плакат из журнала «Огонек» 1942 года, антиквариат, наверное. На нем был изображен Петр Болото «БронеБОЙщик» с автоматом, герой Сталинградской битвы, Герой Советского Союза.

– Интересно бы узнать, зачем этот плакат?

– Охотно могу сообщить это. Это Петр «БронеБОЙщик». Нет, конечно, к Марку Крысобою он не имеет никакого отношения, и под ИдиСТАвизо, в Долине Дев в окружение германцев он не попадал. Он попал в окружение под Сталинградом, сам подбил 8 наступавших танков, еще 7 танков подбили его товарищи. После этого немецкие танки отступили. Потом произошла контратака маршала Георгия Жукова, и дела пошли на поправку. В дальнейшем Бронебойщик получил Золотую Звезду Героя и Орден Ленина, назначен командиром роты. Нет, не центурионом, ведь это римское звание, соответствующее сотнику. Бросал фашистские штандарты к Мавзолею на Красной площади на параде Победы 24 июня 1945 года. Это был советский терминатор. Один против 8 танков. Скажу по секрету, он мой родственник.

– Так, значит, Пилат имел в виду Петра Бронебойщика и Сталинград?

– Конечно, именно их он и имел в виду, когда разговаривал с Иешуа Га-Ноцри 2000 лет назад. Кого же еще?

– Это объясняет многое.

Мы помолчали. Пилсудский затянулся, а потом продолжил.

– Слушай, а почему ты всех называешь товарищами? Советское время-то давно прошло, тем более многие товарищи – они тебе совсем не товарищи. Вот, к примеру, Марченко.

– Я даже не знаю, почему. Мне кажется, звучит прикольно. Например, товарищ секретарша, принесите, пожалуйста, кофе.

Мы посмеялись.

– Послушай, моя секретарша и так на грани срыва и скоро может позвонить в психушку. Я предлагаю все-таки вернуться к делу, тем более что мне действительно нужно отдохнуть. Я хотел бы узнать, что ты говорил Кировцу про свое мессианство и прочий бред. Что это за миссия?

Здесь я понял, что у меня серьезные проблемы. Товарищ Кировец оказался стукачом.

– Он что, записал наш диалог с ним?

– Да, он вел запись, ты догадлив.

– Тогда вы и так почти все слышали. Но он все перепутал. Понимаете ли, речь шла не о мессианстве, речь шла о миссии. Вы уже слышали о проекте Дворца возрождения. Это – сверхвысокотехнологичный проект будущего. Благодаря использованию секретных технологий Дворец на раз перекроет все небоскребы мира и станет основой для создания в Москве общества будущего. Но для того, чтобы проект был реализован – а он может быть реализован только там, где сейчас МГУ, – нужно согласование сверху. Что Дау брал на себя.

Пилсудский прервал меня:

– Простите, ваша высоченная башня мне что-то напоминает. Мне кажется, был уже такой проект, его автор вляпался в какую-то хулиганскую историю, а сейчас активно стихи пишет. Да-с. Они ужасны. Хотя продолжайте…

Я ничего не понял и продолжил:

– Но этот проект не имеет смысла без Святого Грааля и денег, которых у нас нет, впрочем, как и Грааля. Моя роль заключалась в поиске инструкции по созданию Грааля.

Я прервался.

Секретаршу начало покачивать от вони в кабинете, а также от нашего гениального диалога, но она продолжала записывать. Пилсудский посмотрел на нее, о чем-то подумал и предложил ей вернуться на свое место в приемной, при этом забрать свой диктофончик. Мы остались одни.

– Что за Грааль? Только не говори мне, что это какая-то чаша.

– Нет, это не чаша. Тысячи лет тамплиеры, розенкрейцеры, масоны и разные секретные сообщества искали этот Грааль. Тысячи алхимиков проводили эксперименты над философским камнем. Некоторые даже сдались и решили, что никакого Грааля не было и нет, что это просто священная кровь, передающаяся по наследству. К их огорчению скажу, что священный Грааль все-таки есть.

Это технология кое-каких алхимических реакций, позволяющая создать кое-что, чего нам пока не дано знать.

Во-вторых, это система кодов для получения доступа к капиталам некого древнего общества «Фауст». А эти капиталы значительно превышают наше воображение. Ведь эти капиталы включают даже сбережения людей с того света. В случае успешного завершения работы на счета нашей компании «Фауст 21 века» должно перейти значительно больше 100 млрд долларов. Возможно, что есть что-то еще, чего я не знаю.

– И где же этот Грааль спрятан, если не секрет?

– Вы будете смеяться, но Грааль нигде не спрятан, и его никто не охраняет. Более того, инструкция по его созданию продается в любом книжном магазине. Это книга «Мастер и Маргарита» Булгакова. Можете пойти и купить. Но понятно, что прочитать ее вы не сможете.

Дау же считает, что я в состоянии прочитать эту книгу. Хотя я в этом сомневаюсь. Таким образом, господин начальник, я не сумасшедший, мессией себя не считаю, ничего противозаконного я не планировал. Книгу эту я пока расшифровать не смог и далек от этого, денег у нас на счетах вообще нет. А то, что Дау ходит и парит кому-то в Правительстве мозги про мегапроект Дворца возрождения, я тут причем? Тем более что этот проект все равно без денег никто не одобрит.

Пилсудский сильно затянулся и задумался.

– Скажи, а тебе знакомы некие товарищи, как ты говоришь: Дау, Кентавр, Борода и Азот?

– Вы прекрасно знаете, что я знаком с Дау. Но с остальными товарищами я, увы, не знаком.

– Ты в этом уверен?

– Не полностью, но я их реально не помню. К примеру, почти все видели человека в маске Гая Фокса, Фагота. Помните, еще усики такие? Бочки? Флэшмобы, оккупируй там что-то, анонимус… Но кто за ним стоит? Я не знаю. У меня почему-то возникают странные ассоциации с ядерной физикой. Но не более. Да и при чем здесь физика?

Пилсудский вывел какую-то картинку на принтере и показал мне.

– Да, это Дау. В точности похож на Авраама Линкольна на пятидолларовой банкноте, на Буша и на Мефистофеля из оперы Шарля Гуно «Фауст». Там еще Федор Шаляпин играл. Хотя наш Дау был, вроде, из Азербайджана, если не ошибаюсь.

– Хорошо, я все понял. Ты просто какой-то мелкий лошок, которого пытаются использовать. Даже особо дальше и обсуждать что-либо еще не вижу смысла. Понятно, что твой Дау – это никакой не Дау, может, Хрендау, может, Ландау, может, Воланд, может, Фаланд, или Гельфанд, или Вульф.

– Мессинг?

Пилсудский заценил шутку и улыбнулся.

– Все, на сегодня харе, надо расходиться по домам.

– И вы не попросите меня поклясться?

– Нет, я уже смотрел фильм «Клятва» про Сталина, редкостный шедевр.

Он уже хотел было позвать Марченко, но тут в кабинет через окно ворвалась ласточка, упорхала куда-то за шкаф, за телевизор, а потом через некоторое время вынырнула. Может, у нее там гнездо? Пилсудский посмотрел на мои круглые глаза.

– Не удивляйся. Раньше в Риме ласточек использовали для почты, для телеграмм. Сейчас, конечно же, есть айфоны, но вот проблема – эти смс читают все кому не лень. И вот мы снова возвращаемся туда, откуда пришли. Так устроен мир. Зато удобно, надежно и по адресату.

Пилсудский протянул руку куда-то за шкаф и развернул записку. Лицо его нахмурилось.

– Послушай, посиди пока, посмотри телевизор, нужно дождаться одну инфу. Хотя нет, подожди.

Он вытащил какой-то пульт, нажал кнопку, и послышалось какое-то жужжание. Оказалось, что на потолке было световое окошко, которое можно было открывать пультом, и тогда, если солнце было в зените, в комнату подал вертикальный столб света, освещая кучу пыли и создавая мистический эффект. Прямо хоть сценку со световым лучом, упавшим на апостола Павла, разыгрывай.

Но учитывая, что у нас был поздний вечер, естественно, никакое солнце никуда не ударило. В комнату ворвался свет Луны и упал мне прямо на голову. Я понял, что Пилсудского неплохо зацепило и до сих пор топорщит.

– Прошу прощения, действительно что-то не то сделал, забыл, сейчас же ночь. Если бы был день, и ты был бы вампиром или хотя бы сверхзлодеем, ты бы как ошпаренный выпрыгнул бы из столба и поднял бы кучу пыли. А так шутка не удалась, и я понял только одно, что ты не оборотень. Кстати, а ты, случайно, не оборотень?

– Случайно нет. Хотя кто его знает?

– Ну, тогда посиди немножко, скоро все закончится.