Текст книги "Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом"

– А мне показалось, что грохот люстры был достаточным, чтобы разбудить Красного короля.

Народ начал явно уставать от столь скучного тренинга.

Тут сенсей начал огорчаться.

– И это после всего того, что я вам рассказал и показал?

– А мы, собственно говоря, ничего и не видели.

– Хорошо, я дам вам еще одно доказательство, что мы живем в Зазеркалье.

13. Еще одно доказательство и приглашение

«Разверзлись с треском небеса, И с визгом ринулись оттуда, Срывая головы церквям и славя нового царя, Новоявленные иуды».

И. Тальков «Листая старую тетрадь»

– Итак, я предлагаю вам взять самый известный отрывок из какой-нибудь самой чернокнижной книги, которая вам известна. Есть варианты?

Мне было грех не вмешаться. Вот Азике-сенсей и попался.

– Я предлагаю взять отрывок про бомбежку блокадного Ленинграда из «Мастера и Маргариты»!

Зал вздохнул. Коля пел, Борис молчал, Николай ногой качал. Кто-то писал смс-ки, кто-то читал новости. Я уже начал всем надоедать. Насколько сильно нужно было просветлеть, чтобы найти в «Мастере и Маргарите» отрывок про блокадный Ленинград. Ну, взрыв Храма Христа-Спасителя, ну, ядерная атака или рассказ про падение Рима из книги Льва Гумилева – это еще куда ни шло, но блокадный Ленинград – это уже слишком.

– Великолепно! Великолепный выбор! Молодой человек, вы сегодня в ударе! Эту сцену я совсем недавно видел как наяву. Но вот где? А вспомнил. На открытии Зимних олимпийских игр в Сочи. Ну, да ладно.

Сенсей достал 12 распечаток из «Мастера и Маргариты». Здесь все оживились. Откуда он знал? Как подготовил распечатки заранее? Все подозрительно посмотрели на меня. Так вот оно че…

Я взял листик. Это был несколько раз повторенный в романе отрывок, который бережно хранила Маргарита и даже выучила его наизусть. Им начинается глава: «Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа».

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.

Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет. Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покрытием. Но он угасал во мгновение, и храм погружался в темную бездну. Несколько раз он выскакивал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы.

Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые статуи взлетали к черному небу, простирая к нему руки. Но опять прятался небесный огонь, и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму.

Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган. В том самом месте, где около полудня, близ мраморной скамьи в саду, беседовали прокуратор и первосвященник, с ударом, похожим на пушечный, как трость переломило кипарис. Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы, листья магнолий, маленькие сучья и песок. Ураган терзал сад».

– Я предлагаю полностью перевернуть этот отрывок с ног на голову. Сделайте из черного белое, из тьмы свет. У вас на все про все полчаса, – дал задание сенсей.

Я начал переворачивать. Времени было мало, получился не фонтан. Вот что получилось.

«Свет, пришедший с рассветом, озарил любимый нами город. Возникли Кремль и прекрасная Спасская башня. Свет озарил крылатых богов над Манежной площадью, дворцы Кремля и бойницы кремлевской стены, Ивановскую площадь, Грановитую палату, переулки, пруды. Воскресла Москва – великий вечный город. Все озарил свет, обрадовавший все живое в Москве и Подмосковье.

Солнце осветило Красную площадь, где радостно гулял парад, осветило Кремль и Государственный исторический музей, Храм Христа Спасителя, сползло вниз и пошло по улицам города, по широкой мостовой. Свет врывался в окошки и выгонял на улицы людей из дома.

Солнце уходило к концу первомайского дня. День уходил, и прохлада отдавала влагу и бодрила. Наступала ночь. Салют рассыпался над городом, освещая Спасскую башню и Собор Василия Блаженного. Потом салют затихал и снова с грохотом великого праздника освещал город.

Салют осветил Кремль, Кремлевский дворец, красивые золотые купола взлетали в ночное небо, как бы тянулись к нему вместе с залпами салюта, а потом вновь исчезали.

Вечер. В кремлевском саду тишина, только поют ночные птицы. Москва, музыка и песни спокойно растекались по садам и по бульварам, где гуляли влюбленные пары, мирно разговаривая о чем-то».

Полчаса прошло, мы сдали наши зарисовки. Сенсей сидел минут 10 и читал наше творчество.

– Коно…Не фонтан, не фонтан, не фейерверк. Пожалуй, работа товарища Иосифа мне наиболее интересна. Превратить блокадный Ленинград в ликующую первомайскую Москву. Неплохо. Молодой человек, вы делаете успехи, выйдите, пожалуйста, сегодня вы опять отличились.

Поэтому я приглашаю вас и вашу подругу сегодняшний вечер провести в моем обществе. Почему? Потому что считаю, что вы делаете несомненные успехи в продвижении к сатори.

Я был польщен. А вот зал был разочарован.

– Кстати, чуть не забыл. В завершение нашего тренинга предлагаю вам быстро послушать одну старую песню, возможно, она вам понравится.

Он включил на компе «Москву первомайскую» Лебедя Кумача:

 
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся советская земля.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней.
С добрым утром, милый город,
Сердце Родины моей!
 
 
Кипучая,
Могучая,
Никем непобедимая,
Страна моя,
Москва моя,
Ты – самая любимая!
 
 
Разгорелся день веселый,
Морем улицы шумят.
Из открытых окон школы
Слышны крики октябрят.
Май течет рекой нарядной
По широкой мостовой,
Льется песней необъятной
Над красавицей Москвой.
 
 
День уходит, и прохлада
Освежает и бодрит…
Отдохнувши от парада,
Город праздничный гудит.
Вот когда встречаться парам!
Говорлива и жива,
По садам и по бульварам
Растекается Москва.
 
 
Стала ночь на день похожей
Море света над толпой.
Эй, товарищ, эй, прохожий,
С нами вместе песню пой!
Погляди – поет и пляшет
Вся Советская страна.
Нет тебя милей и краше,
Наша красная весна!
 
 
Голубой рассвет глядится
В тишину Москвы-реки,
И поют ночные птицы –
Паровозные гудки.
Бьют часы кремлевской башни,
Гаснут звезды, тает день…
До свиданья, день вчерашний, –
Здравствуй, новый светлый день!
 

Зал был несколько разочарован. Очевидно, что мало кто добился просветления. Время тренинга, тем не менее, уже почти прошло.

Сенсей это настроение уловил.

– Я все понял. Мой тренинг показался вам скучным. Вы не достигли сатори. Это полностью моя вина. Я раскаиваюсь.

– Вы правы, мы ничего не расширили, – послышалось из зала.

– А где обещанное доказательство?

Азике-сенсей сочувственно вздохнул.

– Что же за народ-то такой, все время подавай им то чудеса, то знамения, то доказательства, нет, право, это невыносимо.

– Уважаемый Азике-сенсей. – В зале встал молодой человек, какого-то напыщенного и слишком ухоженного вида. Из-за поросячьих черт лица он чем-то напоминал борова. – Я считаю, что вы – никакой не мастер дзен. Более того, мне кажется, что вы просто шарлатан. Вы просто бессмысленно потратили полтора часа нашего времени. Я буду жаловаться на вас администрации пароходства.

– О, ужас! – Лицо сенсея искренне перекосило. – Вы меня только что разоблачили! Что же теперь делать? Ведь вы лишите меня работы, на что же я буду жить? С другой стороны, хотел бы отметить, глубокоуважаемый господин, ээ… Простите, как вас?

– Николай Соководов.

– Спасибо, Николай Соководов, значит, мне почему-то кажется, что вы – полный идиот.

Соководов не поверил своим ушам и чуть не упал от ярости.

– Что это было, все это слышали? Я прошу прощения, все четко слышали? Я это так не оставлю. На берегу вас будет встречать полиция!

– Всенепременно, всенепременно будет встречать! И не только меня. Но почему вы так злитесь, я всегда и везде готов подтвердить, что вы – полный идиот, ибо это абсолютная правда!

Публика начала переглядываться. Все это начало надоедать, и всем хотелось разойтись по своим делам.

– Все слышали? – Соководов не унимался.

– Простите, пожалуйста, но, по-моему, слышали не все, да и представьте бедных полицейских, которые два часа будут обходить участников тренинга. Я предлагаю сделать гораздо проще, уважаемый господин Соководов. Я дам вам справку, в которой собственноручно распишусь, что вы просто сказочный… дурак!

Соководов покраснел как рак, но смекнул, что идея совсем неплохая. Ведь тогда сенсею уже не отвертеться.

– А без проблем, пишите.

Он поднес Азике-сенсею бумагу. Сенсей сконцентрировался, прищурился, достал из кармана ручку и четким каллиграфически почерком написал:

«Справка: дана Соководову Николаю в том, что он действительно и безнадежно является дураком (и боровом)».

Азике-сенсей поставил непонятную подпись, что-то типа бегемот, или бафомет, поставил также непонятно откуда взявшуюся печать и отдал справку Соководову.

– А число?

– Вы правы, без числа бумага будет недействительна. Или с числом она станет действительной? Хотя без проблем. – Азике-сенсей уверенно дописал дату. – Вы удовлетворены?

– Я буду удовлетворен, когда вы вылетите с этого парохода со скандалом. Сейчас же я размещу все это на сайте, в фейсбуке и еще кое-где.

– Прошу прощения, но прежде, чем вы это сделаете, я хотел бы подарить вам одну книжку.

Азике-сенсей порылся в портфеле и достал оттуда «Эшелон» Иосифа Шкловского.

– Почитайте на досуге и найдите там историю со справкой, вам будет очень интересно.

Соководов в ярости схватил эту книгу, швырнул ее назад на стол рядом с сенсеем и громко хлопнув дверью, вышел из зала.

Азике-сенсей немного приободрился.

– Дорогие товарищи, леди и джентльмены, к своему нескончаемому сожалению вынужден констатировать, что наш необыкновенно интересный и возбуждающий урок окончен.

– А доказательство?

Азике-сенсей посмотрел в зал, и что-то блеснуло в одном из его глаз.

– Шестое или седьмое?

– Седьмое, пожалуйста!

– Поверьте мне, дорогие друзья, не раньше, чем мы прибудем на Валаам, то есть, прошу прощения, в Тартараам, вы получите ваше доказательство. А вы, – обратился он ко мне, – не забудьте о сегодняшнем вечере и о моем приглашении.

Тренинг закончился, комната опустела.

14. В ресторане «Горе от ума»

«Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его».

(Апокалипсис, глава 16, ст. 15)

Вечер, но небо не спешит расстеливать звезды. Мы на вечере-приеме в ресторане «Горе от ума» на теплоходе. За окном бьются о борт волны, по которым бегают лучики заходящего солнца. Несмотря на изысканность блюд, цены отнюдь не кремлевские и даже не госдумовские. Хотя при чем здесь Государственная дума?

Кроме того, не факт, что судачки здесь третьедневочные. Вместе с тем обстановка весьма романтичная, зал просторный, импровизированные свечи. Марго – в вечернем платье. Азике-сенсей – в неплохом полностью черном костюме при бабочке.

На входе кто-то вывесил лозунг вечеринки. «Народ! Объединенно объедайся!», сокращенно – НОО. Всем посетителям зачем-то поставили на лоб светящиеся, как светлячки в темноте, печати, изображающие какую-то птицу, похожую то ли на орла, то ли на феникса. Зачем? Мы втроем отказались.

Официанты почему-то одеты по пиратской тематике. Нас обслуживал черноглазый молодой пират, похожий на Джека-Воробья, с кинжальной бородой. Кстати, чем-то похож на ведущего из программы «Адская кухня», а еще – на главного героя Джонни Деппа из фильма «Из ада». Фамилия, правда, смешная – Троцкий. Что-то было в нем зловещее, от его однофамильца.

Мне все время мерещился герой этого фильма, вдыхающий опиум. И плавился лед в вазочке, налитые кровью глаза Джека-потрошителя. Короче, просто ужас.

Я даже почему-то вспомнил Уго Чавеса, который тряс где-то в Организации ОБЬЕДиненных наций какой-то книгой адских рецептов для Белого дома и постоянно крестился. Но быстро прогнал все эти дурацкие мысли.

Возвращаюсь к вечеринке. Я познакомил Марго с Азике-сенсеем. Мы выпили по бокалу вина.

– Мои лучшие, самые замечательные друзья! Моя работа на этом прекрасном теплоходе скоро подойдет к концу. Вы даже не представляете, как я рад нашему знакомству. Но сегодня я пригласил вас не просто так. Увы! И да здравствует наше знакомство!

Мы подняли бокалы.

– Дело в том, что давно, давно, больше 70 лет назад было заключено одно пари, поверьте, очень серьезное пари.

– Я читал Фауста, спасибо, – пошутил я.

– О, вы замечательный человек! Но пари было не о том. Заключено оно было между неким Мастером и моим руководством. Прошу прощения, тогда пост моего руководства занимал некто товарищ Воланд.

В соответствии с условиями спора Мастер должен был написать перевернутое Евангелие, Евангелие от дьявола, Евангелие антихриста. Ничего не должно было быть упущено. И все должно было быть в точности наоборот, не так как в подлиннике. Это должна была быть самая чернокнижная книга в истории, ответ на все вековые изыскания алхимиков, а заодно и апокалипсис, позволяющий заглянуть в будущее.

– Простите, пожалуйста, вы имеете в виду Евангелие от Пилата, «Мастера и Маргариту»? – переспросил я.

– О, вы удивительно догадливы, но в романе «Мастер и Маргарита» нет никакого Евангелия от Пилата, как и Ершалаимских глав, как и самого Ершалаима. Все действие, от начала и до конца, происходит в России, по большей части – в Москве. Вся книга от и до – это перевернутый Новый Завет, включая деяния апостолов и апокалипсис.

– Разрешите вам не поверить, – Марго была категорически не согласна.

– О, моя госпожа! Все очень просто. Даже доказывать ничего не надо. Посмотрите. Вначале мы видим предтечу в виде Максима Горького вместо Иоанна Крестителя. Потом происходит усекновение головы. Роль Саломеи выполнила Аннушка.

Потом происходит суд с участием великолепного Понтия Пилата.

– Над кем? – перебила Марго.

– Я не уверен, госпожа, но если следовать нашей логике, наверное, над антихристом. Пожалуй, над самим Пилатом. Заодно мы узнаем, что царство истины никогда не настанет.

Удивление отразилось на лице Марго.

– Здесь Мастер, конечно же, все перепутал, ведь суд должен был быть в конце книги. Потом происходит знамение, чудо и крещение Ивана. Все-таки Сергей Есенин иногда любил поиграть в масонов и искупнуться в нефти. Вместо истории с вином, как в Фаусте, – сигареты «Наша марка».

Потом мы имеем пророчество появления Воланда от уважаемого Григория Зиновьева, или кто там был. Да хоть и Муаммар Кадаффи. Заодно знакомимся с прекрасными антиапостолами и учениками Отца всех народов.

Святой пещеры, как и Горницы Тайной Вечери, вы, конечно же, не найдете, но нехорошую квартиру Мастер описал неплохо. Конечно же, к Спасо-Хаузу и поместью богатейшего помещика Второва она имеет очень посредственное отношение.

Для искушения в пустыне Мастер предложил нам пытки в застенках НКВД на Лубянке. Прекрасное место! Преодолевая искушения, Иван купается в бассейне на месте Храма Христа Спасителя, прыгает с нефтяной вышки, а заодно забегает в женскую ванную и бежит в ресторан. Заодно мы видим множество добрейших чудес от Воланда и его свиты.

Плохие вести из Ялты от Чичерина в 1991 году. Что может быть лучше! Опять Мастер что-то напортачил, это же должно было быть в начале. Происходит преображение Ивана Бездомного. Вы не поверите, какие трогательные письма писали Пилату Зиновьев и Бухарин из своих подвалов, как они переродились!

Нагорная проповедь и чудеса с хлебами у Мастера получились неплохо, правда, деньги потом превратились в хлам, а Москва познакомилась с черной оспой. А чуть позже – с пирамидой МММ и ГКО.

Бедный Лазарь, конечно, терпеть и ждать вознаграждения на том свете, чтобы припомнить богатею его бессмысленную жизнь, не стал и хорошо повеселился над уважаемыми валютчиками. И не только над ними, но даже и тех, кто был на том свете, в покое не оставил, вытряс все могилы богатых дворянских родов. Что любопытно, даже во времена Хрущева он не переставал при слове валютчик метать громы и молнии.

Простите, я вас утомляю. Буду излагать покороче. Вместо Марии из Вифании – Маргарита. Зачем она натирала ногу Воланду какими-то травами, непонятно. Все-таки, тот сильно страдал от сифилиса. Заодно разнесла какой-то дом, где жил критик пилатчины Никита Хрущев. Или это была просто хрущевка. Или хрущевок было очень много.

На Храм они, конечно же, не были похожи ни капельки, но тоже были ветхими. Прямо как станция «Мир», которую пришлось затопить.

Вместо Страшного суда Мастер написал Великий бал у сатаны. Ну, право же, было бы очень скучно, если бы вдруг Воланд начал осуждать всех направо и налево. Вот на земле никому не было извинения, в особенности Жданову, то есть, прошу прощения, Сокову. А вот на балу все были в восхищении. Вместо отпущения грехов – узаконивание абортов. Вот истинный акт милосердия!

Лазаря, конечно же, никто не воскрешал, так как и Маргариту, и Мастера отправили на расстрел в Самарском парке. Храм Христа Спасителя был взорван, как и обещал Пилат. А вот Иуду Пилат действительно хотел спасти, но, увы, не смог. Здесь его лучший ученик все же довел дело до конца.

Конечно же, Киров не испытывал никакого раскаяния и, тем более не собирался заканчивать жизнь самоубийством. В романе Иуда одухотворенно погиб прямо на своей любовнице.

Здесь сенсей прервался, чтобы подзакусить.

У Маргариты шары начали вылезать из орбит, спагетти в тарелке начало остывать. Азике продолжил.

– Ну, с погребением Мастер совсем накуролесил, даже братскую могилу где-то придумал. Апокалипсис, для начала, конечно же, получился скромный, это вам не Иоанн Богослов. С его автором, Иваном Поныревым, вы, наверное, не знакомы. Хотя, может быть, кто и слышал про Александра Зиновьева.

– Почему же скромный? – спросил я.

– Ну, всего-то спалили какую-то квартиру, магазин и ресторан какой-то. Эх, хороший был год 77-й. Душевно горело. Единственное, надо было это в конец поставить.

– А Торгсин в 2001 году? А Белый дом? Кстати, не там, где Вы подумали. А примус, прошу прощения, храм Баала в Пальмире? – спросил я.

– Какого еще Баала?

– Ну, который еще может принимать форму кота или человека, может делать своих спутников невидимыми и очень любит играть в кота Шредингера?

Никто не понял мой вопрос. Помолчали, пожевали. Сенсей продолжил.

– Ты еще Илью-пророка вспомни. Он тоже весь оброс, жениться не хотел, на огненной колеснице разъезжал, огонь с неба низводил, а вместо галстука у него был пояс. Тоже с Сирийским царем воевал, только Баала он ненавидел.

Здесь вмешалась Маргарита:

– Сенсей, вы не могли бы, наконец, завершить вашу историю с антиевангелием?

– О, прошу прощения, я отвлекся. Гефсиманского сада в Москве тогда не было, сгодился Парк Горького, на коленях там, конечно, никто не молился, а Петр I так до сих пор там и стоит. В конце в космос вознесся Гагарин, согласитесь, было странно запускать туда прах Пилата.

В конце, мда-с, здесь, конечно же, Мастер похулиганил. Что-то смущает меня его вечный приют, недобрый он какой-то. Хотя со стороны дом-музей в Гори смотрится очень красиво.

– А как же воскресение? – поинтересовалась Марго.

– Не переживайте, будет вам и воскресение, работаем-с.

– А как же Фауст? – не выдержал я.

– О, вы тысячу раз правы. Заодно Мастер освежил и Фауста, почти ничего не пропустил. Но я уверен, вы не желаете услышать и про Фауста.

– Нет, ни в коем случае, мне уже одного этого хватило, – ответила шокированная Марго.

– Я уверен, – продолжил сенсей, – что вы также не хотите узнать, что Мастер напихал туда судьбы сотен людей и тысячи рукописей, включая Достоевского, Пастернака, Ахматову, Цветаеву, Чуковского, Мандельштама, Шкловского, Бродского, Солженицына… Мне продолжать? Зачем-то наделал множество ссылок на передачи «Что? Где? Когда?» и даже на голливудские фильмы. Именно там спрятаны ключи к шифрам.

– Э-э?

– Тем более вы не захотите узнать, что Мастер во всех деталях описал судьбу Маргариты, прошу прощения, России, мира и даже описал конец солнечной системы, включая последний парад планет. Этим он решил не ограничиваться и закодировал в романе величайший труд по алхимии в истории. Тем самым Мастер поставил точку в истории со Святым Граалем.

– Но как это возможно?

– О, это очень сложно объяснить. Для этого он использовал технологию будущего – что-то типа объемного голографического Интернета. Вы не сможете понять, так как такой технологии пока нет, и вы никогда не были в пятом измерении. Вы не поверите, я уже имел честь разговаривать с одним великим писателем в 20-х годах прошлого века и сказал ему, что уже в 90-х рукописи не смогут гореть, так как везде будет Интернет. Он был ужасно удивлен, так как решил, что в будущем победит Интернационал. Я неожиданно понял, что положительно не смогу ему объяснить, что такое Интернет. Я просто сказал, что все рукописи будут храниться на небесах. А он записал куда-то себе: «Рукописи не горят».

Сенсей чему-то усмехнулся. Я понял, что сенсей заговорился, он был немолод, но ему явно не было 120 лет. И решил его подколоть.

– А свеча то горела?

Азике-сенсей почему-то вздрогнул.

– О да, Иосиф, когда-то давно, Божьей милостью, два человека зажгли в Англии такую свечу, которую, как они верили, им не погасить никогда. Потому что рукописи горят при 451 градусе по Фаренгейту.

– Знаете, – тут я вспомнил свой сон, – мне кажется, я знаком с этой технологией Мастера. Он видел Фрактал, такое огромное дерево, уходящее из прошлого в будущее. Я его видел.

– Конечно, конечно. Но я сильно в этом сомневаюсь. Иначе зачем мы с вами здесь сидим? – улыбнулся Азике-сенсей, а потом неожиданно начал хохотать своим старческим хохотом.

Вмешалась Марго:

– Азике-сенсей, зачем вы смеетесь, как буревестник? Вы что, тоже читали книгу воинствующего атеиста Ричарда Докинза «Бог как иллюзия» и хотите спародировать Воланда на скамейке? Вы еще тогда начините в вечерние окна вглядываться, выискивая в них страшное злобное лицо и изображая на лице испуг.

Азике-сенсей сложил подбородок на сложенные руки и чему-то ухмыльнулся.

– Ну что вы, я же не тот мальчик из книжки Докинза и не слепой часовщик.

– Азике-сенсей, а в чем все же было пари между Мастером и Воландом? – вмешалась Марго.

– Наконец-то хоть один умный вопрос. А пари было вот в чем. Мастер поспорил, что люди скоро изменятся, перестанут сочувствовать антихристу и Пилату, смеяться над сотнями загубленных жизней, над ужасными пытками в подвалах НКВД, изнасилованиями и пороками, описанными в книге, смогут отделить добро от зла и догадаются, что книгу нужно перевернуть вверх ногами, а потом расшифровать и прочитать заложенное в ней послание.

Воланд же поспорил, что людям будет не до этого, все-таки квартирный вопрос надо решать, жить-то негде. Люди не только не изменятся, но и будут смеяться, и сочтут эту книгу гениальной сатирой, и даже снимут по ней фильмы, где будут переживать за Иешуа Га-Ноцри, Пилата и умиляться во время их прогулки по лунной дорожке. Более того, они даже станут желать, чтобы Пилат вернулся.

Тревожность нарисовалась в глазах Марго.

– И кто же выиграл это ужасное пари?

– О, пани Марго, к сожалению, пока никто не выиграл. Но Воланд почти, почти выиграл. Он очень, очень близок. Дело в том, что затопление станции «Мир», снесение хрущевок, как и тот факт, что Петр I уже стоит на своем месте, а кот-Бегемот уже свистнул, указывает на то, что конец этому пари весьма близок.

– Но когда же будет полный конец этому дурацкому пари?

– О, моя черная королева, я думаю, что не раньше, чем освободят узников из 119 и 120 камеры. Я надеюсь, что из 117 и 118 камеры их уже освободили?

Здесь я решил вмешаться.

– Да, 117-й элемент – тенессин, 118-й элемент таблицы Менделеева – оганесон. Совсем недавно назвали. Только вот что-то меня смущает. Я есть Альфа и Омега, начало и конец. Это из Апокалипсиса. Как известно, альфа-излучение порождается гелием, то есть солнцем. Но тогда 118 элемент – это и есть последний! Он в таблице Менделеева прямо под гелием в самом конце!

Здесь сенсей усмехнулся.

– А откуда такое странное название? У него же не было имени?

– В честь одного великого физика. ОГАНесяна Цолаковича ЮРИя. Хорошо хоть не Ганоцри.

Сенсей попытался успокоить:

– Ну же, трижды романтический Иосиф, вы бы еще Меркурий вспомнили с его железным посохом. Давайте оставим эти фантазии.

– Какой ужас! Я в шоке! – Марго действительно была в шоке. – Так что же, еще совсем немного, и тогда Мастеру кирдык, и его душу заберет Воланд?

Тут Азике-сенсей чуть не упал со стула, его трясло от смеха.

– О, моя госпожа. Вы убьете меня раньше времени, и я не смогу вам ничего передать. Ну на что Воланду душа Мастера? Кирдык придет нам всем, а в особенности всем им. – Сенсей указал на окружающих. – Воланд сможет открыть портал и вызвать Абадонну, губителя, ангела смерти. Поверьте мне, это будет очень большая проблема.

– А что будет с Мастером? – настаивал я.

– Это очень сложный вопрос. Видите ли, здесь что-то нечисто. Воланд подозревает, что Мастер что-то намудрил. Более того, неожиданно выяснилось, что Мастер – никакой и не Мастер. Он вот так: раз – и исчез. Он спрятался в отражениях тысяч фамилий, судеб и рукописей. До настоящего момента попытки его вычислить не увенчались успехом. Воланд удручен таким развитием событий. Он говорит, что если бы он не был собой, он подумал бы, что Мастер – это и есть он сам. Проще говоря, есть мнение, что во Фрактал проник какой-то вирус с совершенно непонятными целями.

– Как я понимаю, вы хорошо знакомы с этим Воландом?

– О да, я немножко знаком с этим старым софистом. Кстати, к любимому коню Буденного он никакого отношения не имеет. Плохая новость для вас всех в том, что Воланд не намерен дальше ждать. Он считает, что победил в пари и желает его завершить. Все книжные завалены этим романом, и никто не собирается его расшифровывать. В этой связи он возвращается в Москву.

– Какой ужас! – тихо проговорила Марго. – Надеюсь, никто под трамвай пока не попал?

– О, пани Марго, поверьте, не так все плохо. Тем более что единственный атеист, более или менее подходящий на роль Берлиоза, а именно Докинз, к нам практически не заезжает. Да и речь была не о трамвае, а об авиакатастрофе с Боингом. Поймите, это всего лишь игра, где все всегда должно заканчиваться хорошо. Вне всякого сомнения, Воланд уже в Москве и даже подбирает себе квартирку. Мда-с. Но, насколько я знаю, он очень любит веселье и уверен, что пару месяцев будет удовлетворять свои сексуальные фантазии, обмывать свободу, так сказать. Шутка.

– И что, этот Мастер так и будет сидеть и ждать? – Я перестал что-то понимать.

– Вы не понимаете. Во-первых, никакого Мастера нет, он пропал, растворился. Во-вторых, когда я видел его в последний раз, он был очень бледен, находился в глубокой депрессии, я бы даже сказал, что рассудок его совсем покинул, и прежде чем он оставил меня, м-мда-с-с, он сказал, что потерял всякую надежду, и исход спора ему больше не интересен. Ох, боги, яду мне, яду. Я даже боюсь, что он сам помог своим палачам. Чтобы очистить свою совесть, он попросил передать вот этот дневник.

– Кому?

– Этого он не уточнил. Сказал, что сойдет любой, кто неравнодушен к его рукописи. Но даже в этом случае, он передал, что при желании вы можете подтереться этой тетрадью или сжечь ее. Ему уже было безразлично.

Азике-сенсей порылся в своей сумке и вытащил какую-то старую желтую растрепанную тетрадь с оторванными страницами и пятнами крови. От некоторых страниц остались просто отрепья. Он запихал ее в темную пластиковую папку и положил передо мной.

– Итак, я выполнил свою часть миссии. Я передал вам дневник. И согласен, бумага действительно не очень подходящая.

– А почему вы думаете, что мы его возьмем? – спросила Марго.

– О, пани Марго, ваша мудрость беспредельна. Если вы ее не возьмете, это будет самое гениальное решение в вашей жизни! Но поверьте, тогда эта тетрадка просто останется лежать на этом столе, и ее выкинет уборщица. Этот вариант меня полностью устраивает.

Я с недоверием забрал папку. Вынул на несколько секунд тетрадь, открыл ее в первом попавшемся месте. Увидел странную табличку. Берлиоз – бериллий. Мейгель – гелий. Марго – марганец или рутений. Воланд – вольфрам. Азазелло – азот. Наташа – натрий. Боров – бор. Гелла – галлий. Бегемот – германий. И так далее. Ерунда какая-то, подумал я и убрал тетрадку назад в пластиковую папку.

– Так вы считаете, что наша миссия – расшифровать роман? – это был мой вопрос.

Сенсей начал раздражаться.

– У вас нет никакой миссии! Вы можете ничего не расшифровывать. Мастер уже давно сдался. Пари практически проиграно. Вам не изменить этот мир, тем более этих людей. Весь мир поклоняется Люциферу и его глазу, сам того не зная.

На Юпитере, где самые сильные грозы в солнечной системе, глаз обнаружили. Гелла, самая гладкая планета с веснушками, то есть Европа, вокруг него вращается. Все хотят доллары, оформленные в лучших традициях черной магии. Глаз Люцифера их не отталкивает. Убивают друг друга за эти бумажки. А айфоны? Это же «Всевидящий глаз»! «Ай» на английском. Он передает нам одну технологию за другой. Даже смеется над нами! Даже надкусанное яблоко разместили на логотипе. Мало? Хорошо. Тогда новый офис компании «Apple» будет сделан в виде глаза Юпитера. Мало? Хорошо. Тогда в каждом голливудском фильме этот глаз будет присутствовать. Гор, терминатор, Мегатрон, «Иллюзия обмана», мне продолжать? Пока не будет создан виртуальный город будущего, и вы все к нему не подключитесь, он не остановится. И вам, поверьте мне, этого не изменить. Вы все будете смотреть на солнце через прозрачный кристал.

А мне просто поручено передать вам этот дневник, и более подходящих кандидатур я, будучи шокирован этим фактом, не нашел.

– Значит, в дневнике – шифр к роману?

– Ну конечно же, нет. Шифр скрыт во множестве цифр, в Новом Завете, Апокалипсисе, во множесте химических элементов и в рукописях, куда отсылает роман. А также в реальных событиях и людях. У вас нет такого компьютера или алгоритма, куда вы бы могли их вбить. Поэтому вам не собрать тысячи перемешанных по разным главам романа осколков. Но Мастер думает, что этот дневник, который я вам передал, может помочь достигнуть озарения. Ваш мозг перейдет в состояние сатори, и компьютер не понадобится. Учитывая, как далеки вы от дзен-буддизма, я только могу пожелать вам фантастической удачи в расшифровке романа и спасении мира. Спасибо!