Текст книги "Вопрос Времени"

Помещение пустует: из сорока столиков занят едва ли каждый пятый. Мужчины пристроились в хвост смехотворно короткой, всего три человека, очереди. Заместитель Эриха мигом приковал внимание женской части аудитории. Некая темнокожая барышня, одиноко восседающая за столиком, призывно помахала Фабио салфеткой. Заметив, что привлекла внимание не только Аллегретти, но и его начальника, девушка поспешно уткнулась носом в терминал.

Эрих усмехнулся:

– Народ меня побаивается.

– И слава богу! – воскликнул Фабио. – Значит, всё в порядке.

– А ты? Тоже?

– Конечно, – ответил Фабио с обезоруживающей искренностью.

Мужчина впереди схватил поднос и быстро исчез с глаз Майера и его заместителя.

– О, наша очередь! – воскликнул Фабио с детской непосредственностью. – Что будете?

– Как обычно.

Услужливый автомат выдал две порции омлета с тостами и два стакана томатного сока. Мужчины устроились за угловым столиком, подальше от лишних ушей. Майер сделал вид, что не заметил, как оказавшийся рядом парень, если судить по форме – из связистов, быстро пересел подальше. Страх поддерживает дисциплину, но уважением можно добиться гораздо большего.

Уважение этих людей ещё предстоит заслужить.

– Как тебе персонал, Фабио? Присматривался к людям? Свёл знакомства?

– Ну, в некотором роде, – протянул Аллегретти.

– Знаю я твоё «в некотором роде», – Эрих ткнул вилкой в сторону темнокожей девушки, которая то и дело поглядывала на Фабио поверх экрана устройства. – Нет, серьёзно? Мы плохо знаем сотрудников.

– Личные дела у всех – комар носа не подточит.

– Ага. Элизиум, мать его. Так не бывает. Я бы сам потолковал с людьми, да боюсь, в штаны наложат.

– Что-то вы сегодня не в духе, босс, – Фабио сощурился, в зелёных глазах промелькнула тревога.

– Есть такое, – согласился Майер. Он ковырялся в омлете так сосредоточенно, что обломал зубья пластиковой вилки. Со сдерживаемым раздражением Эрих отшвырнул её прочь и взялся за ложку из того же комплекта. – Так что насчёт людей?

– Работаем, но без особого успеха. Все знают, чем мы занимаемся, и держат рот на замке.

– Агнес?

– Агнес? Она общается азбукой Морзе. Кулаками по физиономии.

Майер фыркнул:

– Никак не забудешь тот случай? Ты сам напросился.

От мучительного поиска достойного ответа Фабио спасла виновница его позора.

– Агнес! – громко, на весь камбуз, воскликнул Майер.

Высокая белокурая женщина поприветствовала Эриха и Фабио взмахом руки. Пара минут колдовства над автоматом – и блондинка присоединилась к трапезе.

Вместе с Эрихом и Фабио Агнес Олафсдоттир составляет костяк службы безопасности «Пайк». Она всегда привлекает внимание – сложно не заметить женщину ростом метр восемьдесят! Майер не из тех, кому нравятся крупные дамы – одного роста с Агнес, от её габаритов он испытывает скорее лёгкий дискомфорт. У Фабио таких проблем нет – он выше на полголовы.

Уроженка Исландии, Агнес обладает особенной северной красотой – будто валькирия сошла в этот мир с полотна Петера Арбо. Она не прочь пропустить стаканчик-другой, бранится хлеще заправского грузчика и, как верно заметил Фабио, любит решать проблемы кулаками. Но вместе с тем Агнес умна, отлично работает с информацией и знает, с какой стороны у винтовки ствол.

Эрих ещё ни разу не пожалел, что нанял её.

– Эрих, Фабио, – голос у Агнес под стать внешности – мелодичный и низкий.

– Привет, – отозвался Майер. Фабио ограничился коротким кивком.

– Выглядите неважно, Эрих, – Агнес прошлась по Майеру профессиональным оценивающим взглядом.

– Она права, босс, – встрял Фабио. – Поспать бы вам, что ли.

– Угу. Как-нибудь, – машинально бросил Майер.

– У вас лицо так осунулось, что никакая низкая гравитация не поможет, – тактичность в числе достоинств Агнес не числится. – Смотрите, придётся потом в морге отсыпаться.

– Не помню, чтобы назначал тебя нянькой, Агнес, – сухо ответил Майер.

Та равнодушно пожала плечами.

– Скажи-ка лучше, как успехи с персоналом. Узнала что-нибудь?

– Да никак, Эрих. По анкетам – тишь да гладь, – Агнес ожидаемо повторила слова Фабио. – Не думаю, что в таком важном деле конкуренты налажают с документами.

Майер тяжко вздохнул:

– Знаю, знаю. Копайте глубже – если что-то провороним, Буланже нас на ремни порежет.

Фабио покачал головой:

– Верится с трудом.

– Я на Буланже работаю не первый год. Не стоит думать о нём как о рыцаре в сверкающих доспехах. Чтобы забраться на вершину пищевой цепочки в корпоративных джунглях, надо обладать… разными качествами. Корпорации считаются с доктринами ООН только в том случае, если те не мешают работе. Бизнес-дарвинизм, мать его.

У Агнес запищал терминал.

– Минуту, – девушка встала из-за стола. Под немыми взглядами Майера и Фабио она удалилась из камбуза. Вернулась девушка с подозрительным пакетом. Агнес молча выставила на стол содержимое – бутылочку джина, тоник и три бокала.

– С утра пораньше? – Майер скривился.

– Почему нет? – Агнес плеснула себе джина, залпом осушила бокал. – ООН провозглашает высшей человеческой ценностью свободу. В том числе – свободу разлагаться и деградировать.

– Ого! – Фабио уставился на нетронутую банку с тоником. – Как в тебя лезет чистый джин? Это же редкая дрянь!

Девушка повернулась. Аллегретти густо покраснел под откровенно изучающим взглядом; затянувшееся молчание напомнило Майеру школьную постановку «Питера Пэна» – примерно так же, в мёртвой тишине и с красным как помидор лицом, он стоял на сцене, когда забыл слова. Прожжённый ловелас Фабио спасовал перед дамой?! Агнес надо поставить памятник!

– Знаешь, что ещё провозглашает ООН? – мотнула головой Агнес.

Фабио развёл руками.

– Твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.

Майер сухо рассмеялся. Краснота Аллегретти перешла в пунцовый цвет.

– Контрабандный алкоголь, – Агнес отсалютовала рюмкой. – Продавец не знает, что я из безопасников. Не бог весть какая ниточка, но всё же лучше, чем ничего. Попробую его прижать – может, парню чего известно.

Девушка встала:

– Мне пора. Буду на связи, Эрих.

Голубые глаза посмотрели на Фабио с насмешкой:

– Тоник оставь себе.

Агнес была уже в дверях, когда Фабио сдавленно зашипел:

– Дурак, дурак!..

– Оставь. Романы на работе ни к чему хорошему не приводят, – покачал головой Майер.

– Да, босс, но… у вас же есть глаза?

Вместо ответа Майер налил себе тоник.

– Вкусно. Но бестолково и вредно – как и роман с Агнес.

– Знаете, раньше тоником малярию лечили.

– Ты где-то видишь комаров?

Фабио понуро склонил голову:

– Сдаюсь, босс.

– Уже сдался, – Майер мотнул головой в сторону выхода. Едва заметно дёрнулись уголки губ.

– Босс! – возмутился Фабио.

Майер глянул на оставшиеся после девушки напитки:

– Будешь?

– Не горю желанием, – Фабио провёл над столом ладонью.

– Сделай глоток, будь добр, – настоял Майер.

– Ну хорошо.

Майер смешал джин-тоник, передал Фабио бокал. Тот сделал глоток, пару раз причмокнул губами – распробовать вкус.

– Вполне сносно! – закивал Аллегретти. – Бутлегер Агнес, как минимум, не банчит синтетикой.

– Значит, товар не для рядовых сотрудников.

– Похоже на то. Не хочу этого признавать, но Агнес молодец, – Фабио вздохнул. – А вот у меня утро что-то не заладилось.

– Возьми пару часов отдыха. Сходи в тир, развейся. Игрушки прихватил?

– Конечно! – стоит напомнить Фабио про хобби, как у него тут же поднимается настроение. – Надеюсь разжиться парой стволов у вояк с «Мильтиада», пополнить коллекцию.

Майер потрепал помощника по плечу:

– Иди, Фабио. Развлекайся. Когда понадобишься – наберу.

– Грацие, босс!

Майер остался в одиночестве. Он задумчиво катает по столу бокал. Стекло приятно холодит ладонь, острые углы впиваются в кожу на манер массажных роликов. Призывно мерцает в холодном свете ламп бутылка джина. Майер отодвинул её на край стола – с глаз долой.

Зазвенел терминал.

Чёрные глаза застыли на дисплее. Вызывает Сянь Джеминг, капитан корабля.

У Майера засосало под ложечкой.

– Да?

– Ты нужен на мостике. Немедленно.

Что-то случилось. Сянь не станет звонить просто так – их с Майером дела не пересекаются. К тому же тон его голоса… Богатый опыт допросов подсказал Майеру – капитан волнуется, причём сильно.

Похоже, время волноваться и самому Майеру. Сянь в прошлом служил во флоте. Он точно не из тех, кто беспокоится по пустякам.

Майер сунул терминал в карман, быстро, не убрав на столе, покинул камбуз. Путь до мостика неблизкий – нужно пройти восьмисотметровую «Жанну д’Арк» почти из конца в конец. Майер приложил запястье к панели с пиктограммой колеса. Дисплей заморгал, колесо окрасилось зелёным. Из ниши под панелью выехал электросамокат – ещё одна маленькая привилегия администрации.

Свободное пространство на космических кораблях – дефицит, но на ширину магистральных коридоров, что прорезают вдоль каждую палубу «Жанны д’Арк», проектировщики не поскупились. Майер свободно лавирует в потоке людей. Мимо несётся жизнь – сосредоточенно ковыряется в терминале женщина лет пятидесяти, чуть поодаль обжимается в закутке парочка, деловито снуёт техперсонал. Кто-то узнаёт Майера, приветственно машет рукой. Тот машет в ответ – а на душе скребут кошки.

Гнетущее предчувствие не отпускает Майера ни на миг.

Вот и лифт на мостик. Такая же, как у камбуза, панель услужливо приняла самокат обратно. Сканер перед дверьми пробежался по широкой фигуре Майера, удовлетворённо пикнул. Лифт распахнул чрево.

Наверху уже ждали:

– Благодарю за оперативность, мистер Майер.

Жак Буланже не позволит себе испортить имидж человека без изъянов. Его маска приросла к лицу так крепко, что никто, в том числе, наверное, и сам Буланже, не знает, что за ней. Безупречный облик, неизменная вежливость – местами директор «Пайк» напоминает Честерфилда XXII века.

Уроженец Нормандии, Буланже не слишком похож на типичного француза. Он разменял седьмой десяток; рыжие волосы изрядно поседели, лоб рассекли глубокие морщины. Но узкие голубые глаза взирают на мир с юношеской остротой, а в изгибе тонких, едва различимых губ читается недюжинная воля. Гладкое лицо разительно контрастирует с небритой физиономией Майера.

Рядом – капитан «Жанны д’Арк», Сянь Джеминг.

– Майер, – капитан коротко кивнул. Между ним и Майером установилось нечто вроде взаимного уважения, но оба предпочитают держать дистанцию.

– Сянь, – Майер уже понял, кто вызвал его на самом деле.

– Прошу за мной, – Буланже приглашающе взмахнул ладонью. Зашелестела ткань идеально отглаженного костюма-тройки. На тёмном фоне мостика кремовые одежды директора «Пайк» сияют подобно звезде на ночном небе.

Для такого колоссального корабля, как «Жанна д’Арк», мостик на удивление скромен. Небольшое помещение в серо-чёрных тонах освещено холодным белым светом. Незамысловатый дизайн окупается функциональностью – вдоль стен тянутся испещрённые данными панорамные дисплеи; экраны поменьше имеются возле каждого рабочего кресла. На небольшом возвышении в центре – кресло капитана, по периметру сидят остальные. Майер обратил внимание на необычно малое количество людей – вместо обычных семи-восьми человек на мостике лишь они втроём.

Буланже остановился возле большого проекционного стола.

– Мистер Майер, – он потёр крючковатый нос, – вы знаете, сколь много значит для меня этот проект. Работы на Психее определят будущее компании на десятилетия вперёд.

– К чему вы клоните?

– Вы также знаете, – глаза Буланже чуть сузились, – что мы применяем экспериментальные технологии. Риски в таких условиях возрастают на порядок.

– Мягко стелете, сэр. Я так понимаю, продолжение мне не понравится?

Буланже замотал головой:

– Совсем не понравится.

Директор «Пайк» вывел над столом голографическую проекцию Психеи. На поверхности астероида щедрой рукой рассыпаны кубики – здания добывающего комплекса.

– Такой Психея должна стать к 2020 году, – прокомментировал Буланже.

– Да, я видел проект.

Буланже убрал голограмму движением ладони. Вместо неё он вывел другую – ту же, но в значительно более высокой детализации.

– Усовершенствовали проект? – удивился Майер. – Вы здорово вложились в разработку, сэр. Модель такой детализации стоит бешеных денег.

Майер поднял взгляд. Чёрные глаза встретились с голубыми глазами директора «Пайк».

– Это не проект, – отчеканил Буланже.

– Не понял?

– Это данные с дронов вокруг Психеи.

Майер оторопел:

– Вы шутите?

– А что, похоже?

На строгом лице директора – ни намёка на улыбку.

Майер выставил перед собой обращённые к полу ладони. С медленным выдохом руки – из плоти и металла – поползли вниз.

– Я правильно понимаю? На Психее из ниоткуда появился комплекс, который построят только через три года?

– Согласно данным с дронов – да.

Общие формулировки, суконный язык… Буланже осторожен в выражениях. Значит, не понимает, что творится, но хочет скрыть этот факт от остальных.

Да, варианта хуже и быть не может!

– Господи, – выдавил Майер.

Он пошарил по карманам, выудил пачку сигарет.

– Можно?

Буланже махнул рукой:

– В этот раз – да.

Майер приложил сигарету к нагревательной пластине. Затлел табак, по мостику распространился характерный запах. Тут же зашелестели фильтры – вентиляция бросилась в бой с чужеродными молекулами. Майер затянулся – медленно, со смаком. Лёгкие наполнились дымом. Напряжение, охватившее тело, чуть отступило.

– Помогает? – спросил Буланже.

– Что?

– Справляться с нагрузками.

Майер посмотрел на тлеющую сигарету:

– Да. Алкоголь справляется лучше, но… есть последствия. Предпочитаю табак.

– Интересно. Люди вашего сорта, мистер Майер, любят закладывать за воротник.

Майер пропустил не слишком вежливую формулировку мимо ушей.

– А вы, значит, не пьёте?

– Помилуйте! В наше время есть куда более безобидные способы снять напряжение.

Сигарета кончилась; Майер швырнул окурок в ближайшую урну.

– Давайте к делу, директор. Хотите, чтобы я высадился на астероид?

– Вот из-за этого, – Буланже ткнул в Майера пальцем, – вы здесь! Мне нравится, что вы не жуёте сопли, мистер Майер.

Директор «Пайк» вывел над столом план комплекса.

– Сканеры показывают, что людей нет.

– Ага – как не должно быть и самих построек, – сухо заметил Майер.

– Именно, – Буланже, как ранее Майер, шпильку проигнорировал. – Вы, мистер Майер, возглавите десантный отряд и обследуете комплекс – сверху донизу.

– Почему я, а не космопехи ООН? Их для этого и отправили.

– ООН – партнёр, вы – подчинённый, мистер Майер, – в тоне Буланже появился холодок. – Улавливаете разницу?

Майер вздохнул – в который раз за день.

– Да, сэр.

– Соберите людей – из тех, что держат язык за зубами. Человек пять-шесть будет достаточно. Вылет через час. Пилот будет ждать в четвёртом доке. Убедитесь, что комплекс пуст, и свяжитесь со мной.

– Хорошо, сэр, – Майер помедлил. – С ООН не будет проблем? «Мильтиад» нашпигован по последнему слову техники, вылет шаттла не останется незамеченным.

– Делайте своё дело, мистер Майер. ООН беру на себя.

3. Таббс

Ноябрь 2117 года.

Лёгкий крейсер ООН «Мильтиад», пояс астероидов.

Коммандер Оливер Таббс, командующий силами ООН при экспедиции «Пайк», вальяжно откинулся в кресле посреди скромной офицерской каюты.

– Докладывай, Михаль, – на угловатом лице Таббса играет слабая улыбка, но в глазах цвета октябрьского неба – ни капли тепла.

Смуглая черноволосая девушка с ярким, даже дерзким лицом, адъютант коммандера, вытянулась по струнке:

– Сэр, от «Жанны д’Арк» отчалил шаттл. Курс – на Психею.

Улыбка сползла с лица Таббса.

– Вот так так… – он цокнул языком. – Расчётное время прибытия?

– Два часа. У них гражданская модификация «Эоса». Старое корыто, – пренебрежительно добавила Михаль.

– Комментарии оставь при себе, – строго заметил Таббс.

Субординация – не сильная сторона Михаль. Девушка даже не попыталась сделать вид, что замечание её сколько-нибудь задело. Таббса это не беспокоит – Михаль своё место знает, а обязанности выполняет на отлично.

– Какой из кораблей на «Мильтиаде» самый шустрый? – Таббс отстучал пальцами дробь по блестящей поверхности стола. – «Риг»?

– Так точно.

Коммандер словно наяву ощутил запах пластика, озона и оружейной смазки – запах молодости, когда сам командовал подобными судами. Перед глазами замелькали тактические дисплеи с точками-кораблями и росчерками торпед. Ладони Таббса слегка взмокли.

– Сколько ему понадобится, чтобы добраться до Психеи?

– Сейчас выясню. Минуту, сэр.

Михаль зарылась в терминал. Девушка закусила пухлую губу, карие глаза сосредоточенно бегают по строкам данных.

– Чуть меньше часа, – наконец выдала она.

– Замечательно.

Коммандер встал. Рослый, жилистый, без грамма жира, с прямой, как палка, спиной – сказывается флотская выправка, – Таббс всегда готов к фото на парадный портрет. Светло-русые волосы гладко зачёсаны назад, лицо чисто выбрито. Острые скулы, широкий лоб с тяжёлыми надбровными дугами, длинный узкий нос – в облике Таббса без труда читаются гены Северной Европы. Предки коммандера перебрались в Северную Америку ещё в XIX веке, но ухитрились не растерять характерную нордическую внешность.

Половину из своих сорока двух лет Таббс провёл на службе. В семье потомственных военных вопрос о выборе карьеры особо не стоял – армия или флот, и точка. Оливер, как ранее – дед, выбрал флот.

Таббс взял в руки терминал:

– Соединить с Жаком Буланже.

Коммандер подумал отослать Михаль, но рассудил, что ей будет полезно послушать разговор. Девчонка подаёт надежды, на флоте её ждёт большое будущее.

Директор «Пайк» появился на линии в считанные секунды.

– Чем обязан, коммандер?

– Вы какого хрена творите? – Таббс и не подумал проявить вежливость – сразу перешёл в наступление.

– Мистер Таббс? – Буланже сделал непроницаемое лицо.

– Не валяйте дурака, Буланже. К Психее уже час как летит шаттл с сигнатурой «Пайк». Думали, я не замечу?

– Ах, вы об этом, – директор мягко всплеснул руками. Его умению делать вид, что ничего не было, можно лишь позавидовать. – Да, отправили шаттл провести дополнительный анализ астероида до прибытия основных сил экспедиции.

– Без согласования с ООН? Не держите меня за идиота, Буланже.

Коммандер прижал к правой скуле указательный палец, оттянул вниз уголок глаза – верный признак гнева.

– Что вы, мистер Таббс! – смутился Буланже. – И не думал! Просто решил не беспокоить столь мелкими вопросами.

– Едва ли это можно назвать «мелкими вопросами». Когда вы собирались сообщить о шаттле? Полагаю, никогда?

Краем глаза Таббс увидел, как улыбается Михаль. Бескровные губы коммандера вторят ей – кривой хищной ухмылкой.

Буланже пожал плечами.

– Нужно обследовать поверхность. Боюсь, ваши специалисты не в состоянии помочь, мистер Таббс.

– Может, ещё и высадку планируете? – ухмылка коммандера приобрела угрожающий вид. – Хватит юлить, Буланже. Вы просто тянете время. Будь у нас станция квантовой связи, я бы немедленно связался с секретариатом ООН.

– Увы, станцию развернут только после прибытия «Жанны д’Арк» на Психею, – произнёс Буланже бархатным тоном.

Да он издевается!

Выхолощенный богатенький мерзавец. Таббс много таких повидал, его не обманут ни безукоризненная биография, ни куртуазные манеры. Людьми вроде Буланже движет лишь одно – азарт. Пресыщенные, они неспособны реагировать ни на что другое.

Время поднять ставки.

Таббс с шумом выдохнул воздух через нос:

– Не играйте с огнём, Буланже. «Пайк» выкупила чёртов камень, но вы, тем не менее, – он ткнул пальцем в дисплей, – находитесь в юрисдикции ООН!

– Вы абсолютно правы, мистер Таббс.

– Возвращайте шаттл. Немедленно.

На благородном лице директора «Пайк» расцвела доброжелательная улыбка:

– Боюсь, это невозможно. Согласно контракту, персонал «Мильтиада» не имеет полномочий в структурах «Пайк» без согласования с секретариатом ООН.

Поверх лица Буланже на терминале коммандера побежал текст.

– Я верну шаттл при первом требовании секретариата. А сейчас прошу извинить, мистер Таббс. Меня ждут дела.

Буланже исчез – на дисплее остались лишь затухающие буквы контракта.

Серые глаза Таббса вперились в адъютанта:

– Слыхала? Он ведь прав, чёрт возьми, – коммандер вздохнул. – Без бумажки, как говорится… Но есть ещё кое-что. Заметила? Подумай.

Михаль потёрла рукой острый подбородок, закатила глаза.

– Буланже хочет, чтобы мы не летели за шаттлом.

– Не дождётся! – Таббс хлопнул ладонью по столу. – Стряслось что-то серьёзное – иначе он оповестил бы ООН. Буланже знает – с нами шутки плохи. Сейчас не шестидесятые, корпоративные войны давно отгремели.

– Тем не менее он посылает шаттл тайком.

– И не хочет, заметь, возвращать. Его, заметь, не пугают даже возможные санкции ООН. Что бы ни случилось на Психее, «Пайк» позарез нужно в этом разобраться.

Таббс нахмурился:

– А значит – нужно и нам.

Коммандер вновь послал запрос на видеосвязь.

На дисплее возник чернявый мужчина с орлиным носом. Лицо обезображено шрамами, на шее виднеется большой след от ожога – человек сознательно пренебрегает возможностями пластической хирургии и демонстрирует свои раны с гордостью.

– Коммандер, – произнёс он с выраженным арабским акцентом.

– Малик, – кивнул Таббс. – Готовь ребят – есть дело. Нужна дюжина бойцов. Встретимся в арсенале через десять минут.

– Слушаюсь, сэр, – отчеканил Малик. Военные лишних вопросов не задают.

Следующим на очереди оказался начальник дока – седовласый азиат:

– Фукуда, распорядись приготовить к вылету корвет «Риг». Отправь кого-нибудь из свободных пилотов, пусть прогревает двигатель. Готовность – двадцать минут.

– Так точно, – отозвался Фукуда.

Таббс – уполномоченный представитель ООН при экспедиции «Пайк». В распоряжении коммандера – лёгкий крейсер «Мильтиад», новейший корабль военно-космического флота с командой бывалых вояк – единым механизмом, столь же совершенным, как и само судно. Эти люди пойдут за ним в огонь и воду.

– Свободна, Михаль.

Адъютант взяла под козырёк, печатая шаг, покинула каюту. Таббс улыбнулся. Будь он моложе, обязательно приударил бы за девчонкой. Наверняка без успеха – Михаль явно не из тех, кто строит карьеру через постель. К его годам амбициозная девушка как пить дать дослужится до младшего контр-адмирала. Коммандера берёт гордость при мысли о том, что он участвует в её становлении. Другой, возможно, постарался бы утопить будущего конкурента, но не Таббс – зависть в числе его черт не значится.

Таббс покинул каюту. Узкие коридоры «Мильтиада» – такое себе место для прогулок: рослый коммандер порой вынужден протискиваться боком, чтобы разминуться со встречными. В стеснённых условиях кораблей устав флота позволяет младшим по званию при встрече с командиром ограничиваться кивком; Таббс не всегда соглашается с тезисами наметившейся в последние годы либерализации флота, но в данном случае он всецело за – толкотня в тесноте до добра не доведёт.

Возле арсенала уже ждали. Двенадцать крепко сбитых мужчин и женщин, лучшие из космопехов «Мильтиада», облачались в штурмовую броню, проверяли боеготовность винтовок, гоняли тестовые алгоритмы систем жизнеобеспечения.

К Таббсу подошёл мужчина в броне. Лицевой щиток откинулся вверх, за ним оказалось лицо Малика.

– Коммандер.

Лейтенант Абдул Малик – легенда космической пехоты. Несмотря на разницу в званиях, рядом с ним Таббс порой чувствует себя желтопёрым птенцом. Эффект усиливает штурмовая броня – она прибавляет почти полметра роста.

– Будем готовы через несколько минут, – отчитался лейтенант.

– Замечательно. Бойцы! – Таббс повысил голос. – Нас ждёт десантная операция.

– Наконец-то! – вставил кто-то из космопехов.

– От «Жанны д’Арк» в сторону Психеи вылетел шаттл. Мы летим за ними. Возможно, будет вылазка на поверхность. Возможно, перестрелка – не знаю. Директор «Пайк» темнит – ожидать можно чего угодно.

– С охраной «Пайк» как-нибудь справимся, – Малик с щелчком загнал в паз винтовки лазерный целеуказатель.

– В бой по возможности не вступать! – Таббс назидательно воздел палец. – Помните: люди в шаттле – не враги.

Он прочистил горло:

– Если дойдёт до драки, использовать шоковые боеприпасы. Наша задача – выяснить, что нужно «Пайк» на Психее, а не крошить яйцеголовых.

– Само собой, сэр, – откликнулся Малик. Лицо его, впрочем, чуть погрустнело.

Загудел терминал:

– Коммандер, – скрипучий голос Фукуды ни с чем не спутаешь, – карета подана.

– Принято.

Таббс подошёл к оружейному модулю, вызвал интерфейс. Модуль пискнул, на дисплее появилось меню с вариантами брони. Коммандер выбрал лёгкий скафандр с минимальной защитой – вряд ли у людей «Пайк» с собой тяжёлое оружие. За стенкой закряхтело – система подбирает подходящую по размеру броню. Через несколько секунд створки распахнулись.

– Коммандер? – удивлённо протянул Малик.

– М? – Таббс уже натягивает броню – того же серо-голубого цвета, что у космопехов, но гораздо меньше.

Модуль выдал коммандеру несколько вариантов оружия – от пистолета до автоматического дробовика. Таббс взял укороченную винтовку – чтобы не стесняла движений. Несколько магазинов с шоковыми патронами – их помечают белой полосой – рассовал по карманам.

– Похоже, не сидится вам на корабле, сэр, – в голосе Малика звучат одновременно ирония и уважение. Далеко не каждый из старших офицеров полезет под пули.

Таббс передёрнул затвор винтовки:

– Думал, пропущу всё веселье?

4. Дёмина

Ноябрь 2117 года.

Сиэтл, США.

– Кира, Кира!

Она очнулась в холодном поту. Бешено колотится сердце, тело бьёт мелкая дрожь. Её усердно трясут за плечи, лицо будто щекочут кисточкой. Волосы?

Кира разлепила веки. Возникли смутные очертания погружённой во мрак комнаты – и нависающий сверху силуэт.

– Ты дёргалась как сумасшедшая! Что с тобой?!

До боли знакомый голос. Кто это?

Она повторила вопрос вслух – если так можно называть звуки, что издало пересохшее горло.

– Это я, Зои!.. – тень чуть отодвинулась. – Стоп! Ты что, вчера набралась? Сегодня же собеседование, дура!

Кира не ответила – нет ни желания, ни сил.

– Погоди-ка.

Щёлкнул выключатель, комнату залил яркий свет. У Киры чуть голова не взорвалась – пришлось прикрыть глаза ладонями.

– Ну точно, набралась, – сердито бросила Зои. – Ещё и будишь среди ночи. Хочешь, чтобы собеседование провалили мы обе?

– Собеседование? – прокряхтела Кира. – Я уже работаю!

Зои выставила вперёд руки, медленно, глубоко вдохнула.

– Так, Кира, давай для начала принесу воды?

Не дожидаясь согласия, она выкатила из-под соседней кровати бутыль, налила немного в розовую керамическую кружку – Кира с удивлением узнала в ней ту, что привезла из Норильска. Откуда? Кружка разбилась в прошлом году!

– Держи.

Кира жадно выпила всю воду без остатка.

– Спасибо, – голос наконец прорезался.

– Не за что, – в голосе Зои смешались тревога пополам с раздражением. – Кира, ты точно в порядке? Ведёшь себя очень странно.

– В норме, – Кира старается говорить ровным тоном. – Скажи, как я сюда попала?

Зои рассмеялась:

– Как обычно – пришла вечером и завалилась спать. Вела себя как обычно – я даже не заметила, что ты подшофе. Или это не алкоголь? – подруга лукаво улыбнулась.

Зои выглядит странно. Тёмные волосы? Она же год как перекрасилась в рыжий! И причёска… эта дурацкая чёлка страшно бесила Киру на младших курсах.

Надо разобраться, в чём дело.

– Ни капли в рот не брала, – Кира замотала головой и тут же прижала пальцы к вискам – одолела мигрень. Очень убедительно, ничего не скажешь. – Собеседование, говоришь? Переволновалась я.

– Ну да, ну да, – Зои не поверила ни на грош. – Ты это, ложись спать, о’кей? Собеседование с утра, я та-ак волнуюсь!

– Хорошо-хорошо, – заверила Кира, хотя у самой – сна ни в одном глазу. Да и как уснёшь после такого?

Зои выключила свет, свернулась калачиком в постели. Уже через несколько минут она тихо посапывала.

– Извини, подруга – на собеседование пойдёшь без меня, – прошептала Кира.

Девушка выбралась из постели, нашарила в полумраке носки. Взяла с тумбочки терминал – более старой, чем она привыкла, модели. Сняла блокировку…

На освещённом тусклым светом дисплея лице отразился глубочайший шок.

– Быть не может! – выдохнула Кира.

Поверх движущихся фрактальных обоев выведена дата: 4 ноября 2117 года.

Кира не поверила – кто в такое поверит? Лихорадочно прокрутила с десяток крупнейших порталов экстранета: на всех – те же цифры.

Она села обратно на постель – жалобно заскрипели рейки, – упёрлась спиной в стену. Терминал утонул в складках одеяла.

– Так, милая, успокойся, – девушка медитативно покачивается взад-вперёд. Нервно подёргивается веко.

Кира сложила ноги по-турецки; несколько минут медленных, глубоких вдохов слегка усмирили вихрь мыслей в голове. Успокоившись, прошла в ванную – крошечный, доверху набитый косметикой закуток. Девушка скинула одежду и отдалась ласковым струям тропического душа.

Журчания воды показалось мало, и она включила музыку. Из спрятанных в потолке колонок заиграл скоростной, под двести ударов в минуту, прямой бит в сочетании с тягучими пэдами и визгливым соло. Дарк габбер, хит 2117 года.

– Расслабишься тут, – проворчала Кира. Девушка сменила трансляцию на эмбиент – такая музыка нравится ей гораздо больше.

Десять минут под душем оказали более благотворное влияние, чем медитация – Кира смогла соображать трезво.

Девушка вылезла из душа, худенькая фигура утонула в большом махровом полотенце. Она протёрла ладонью запотевшее зеркало. Оттуда выглянуло лицо – чуть свежее привычного, черты сглажены отголосками юношеской припухлости. Разве что под глазами синяки – следствие пробуждения среди ночи. С сожалением Кира обнаружила отсутствие пирсинга в носу и части татуировок – тех, что сделала в последние годы. Если происходящее – не дурной сон, то удивляться не приходится. Причёска осталась прежней – своему стилю девушка верна уже много лет.

– Надо пройтись.

Кира воспользовалась глазным имплантом, чтобы не беспокоить Зои. Выбирать одежду при чёрно-белом зрении оказалось тем ещё испытанием для привыкшей к ярким цветам Киры – пришлось напрячь память, чтобы вспомнить гардероб трёхлетней давности.

На улицу она выбралась в длинном, ниже колен, плаще голографического цвета, чёрных армейских штанах с обилием карманов и высоченных чёрных же ботинках на шнуровке. Недурной гардероб – в отблесках ночного Сиэтла сойдёшь за ходячее северное сияние.

Кира жила неподалёку от университета, в Меридиане – тихом местечке с преимущественно малоэтажной застройкой и редкими вкраплениями башен-небоскрёбов. С мутного неба сыплет мелкой моросью, типичной для осеннего Сиэтла. Девушка зябко поёжилась, поплотнее закуталась в плащ. Город украсил голые каркасы деревьев иллюминирующей краской, разбавив серость улиц мягким светом всех цветов радуги. Вокруг бродят такие же, как она, неприкаянные души – преимущественно одиночки или пары; люди ищут ответы в тиши ночного города.